Текст книги "Приёмыш (СИ)"

Автор книги: Михаил Шелест

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

  После некоторых колебаний к левому борту подошёл мужчина лет тридцати в куртке чёрного цвета с алой перевязью через грудь.

  Олег очень хорошо его видел через бинокль. Чёрная борода и усы. На груди блестела медная или бронзовая кираса. Закатное солнце бликовало от неё. В правой руке у офицера был медный рупор, левая лежала на фальшборту.

  – Я Паулу да Гама, с кем имею честь говорить? Вы испанцы?

  – Нет. Мы плохо знаем ваш язык, но хорошо знаем испанский. Я представляю правительство Русских Соединённых Штатов Америки и вышел вам навстречу, чтобы избежать кровопролития... Вашего кровопролития. Мы пленили вашего брата Вашко да Гама, но отпустили его, передав ему полномочия нашего посольства. В настоящее время он на пути в Синиш. Везёт нашу ноту королю Жуану Второму.

  Олег, сидя в рубке, говорил в громкоговоритель спокойно и внятно, разделяя каждое слово, а специальное устройство звукоулавливателя позволяло ему хорошо слышать голос Паулу.

  Во время возникшей паузы Олег напомнил:

  – Вы не выполнили наше требование лечь в дрейф. Предупреждаю вторично. В случае вашего неповиновения нами будет открыт предупредительный огонь.

  – Не пугайте. У вас нет пушек, – крикнул офицер.

  – Разнеси его гальюн, – попросил Олег штурмана-оператора. – Только три снаряда, помнишь?

  Оператор утвердительно кивнул, навёл курсор на гальюн медленно движущегося парусника и нажал на «ввод».

  – Традах, – сказала тридцатимиллиметровая пушка, и гальюн на карраке перестал существовать.

  – В случае неповиновения мы переносим стрельбу на живые цели. Считаю до десяти: один, ... два ... три ...

  – Мы убираем паруса.

  – Пересаживайтесь на наш катер, господин Паулу, сказал Олег, когда судно легло в дрейф.

  – Мы так не договаривались.

  – Поверьте, так будет лучше, сказал Олег и вышел на палубу катера.

  Он стоял без оружия в совершенно невообразимой для нынешнего времени зелёной пятнистой форме, в тон расцветки катера, в спасательном, ярко оранжевом жилете. В чёрных очках.

  Катер очень медленно подчаливал к левому борту караки, бесшумно подрабатывая водомётами. Переговорная гарнитура Олега была подключена к громкоговорителю.

  – Мы поговорим здесь, – сказал Олег, показывая на кормовую площадку.

  Его голос прозвучал неожиданно слишком громко. Так, что Паулу отшатнулся.

  – Не беспокойтесь. Вам здесь ничто не угрожает. Если бы мы хотели... У нас очень сильные пушки. Подходите на своей шлюпке.

  – Командир, наблюдаем на корме движение возле пушек.

  – Я вынужден предупредить, что в случае хотя бы одного выстрела с вашей стороны, вас ожидает неволя, – сказал португальцу Олег.

  Дистанция между судами сократилась до пятидесяти метров, когда раздался сначала вскрик в наушниках: «выстрел», а потом вспыхнули на корме два облачка и спарено прогремело.

  Олег успел пригнуться, а по бортам катера ударила шрапнель.

  – Не обессудьте, господин капитан. Я предупреждал, – сказал Олег и вернулся в рубку.

  Защёлкали одиночные выстрелы винторезов и эсвэдэ. Через некоторое время на палубе лежало тел двадцать. Пираты пытались выстрелить из носовых пушек, но безуспешно. В Пауло снайперы не целились и он, через некоторое время, поняв это, встал из-за фальшборта и замахал руками.

  Выстрелы прекратились и Пауло прокричал в рупор:

  – Я готов к переговорам.

  – Переговоров уже не будет, господин капитан. Вы были предупреждены. Складывайте оружие на ходовом мостике у рулевого, а сами все спускайтесь в трюм.

  – Трюм забит рабами, – крикнул капитан каракки.

  – Рабов выводите на палубу, а сами ныряйте в трюм, – спокойно сказал Олег. – Да... Все трупы раздеть и выбросить за борт, палубу окатить водой.

  Парусник дрейфовал. С его бортов падали в воду голые тела. Наблюдатели насчитали двадцать восемь всплесков. Похоже, под воду уходили и раненные.

  – Господин Пауло, предлагаю вам прибыть на борт моего катера.

  – Нет, господин представитель правительства, я останусь с командой.

  – Как знаете.

  – Мы выполнили ваши условия, можете досматривать. Команда находится в трюме, и я направляюсь к ним, – сказал Пауло до Гама и скрылся в люке.

  На палубе остались сидеть чернокожие пленники.

  – Видео? – Спросил Олег.

  – Идёт видео, – ответил штурман-оператор.

  Палуба корабля дрогнула и раскололась. Из разлома вырвалось жёлто-чёрное пламя, прогремел взрыв, и в разные стороны полетели куски дерева и части человеческих тел.

  – Ну и бог с вами, – сказал сам себе Олег. – Это ваш выбор. Всем, всем, всем... Поднимаем на борт только чёрных.

  Через два часа БДК шел на базу Маракайбо, везя в трюме восемьдесят трёх чернокожих поселенца.

  * * *

  – По-моему их надо брать на Маргарите, – сказал особист. – Поставить форпост и ждать прибытия.

  – Мне нравится эта идея, – сказал комбат. – Здесь уже всё ясно. Пора закрепляться на рубежах Родины.

  – А что вы считаете рубежами Родины, Павел Иванович? – Спросил Олег. – Где, по-вашему, проходит этот рубеж?

  – По островам... По Карибам, да по берегу, естественно. А по-вашему?

  – Мы в меморандуме этот рубеж прочертили – их нулевой, а по-нашему – тридцатый градус. Сейчас о нём, о нашем рубеже, узнают португальцы. Потом – испанцы и все остальные... И хлынут сюда нескончаемой волной. Испания, скорее всего, уже давно знает про Новый Свет и сдерживает её только война с маврами – реконкиста. А как только она закончится, испанская королева точно знает, куда пошлёт всех этих идальго, которым задолжала на сто лет вперёд.

  Олег замолчал отхлёбывая кофе. Воспользовавшись паузой особист добавил:

  – И пойдут они не вкруг, а напрямик, через океан, на Гавану.

  – Именно, Константин Николаевич. И их пропустить дальше никак нельзя. По-моему, они чётко знают откуда заходят португальцы, и пойдут с севера. И про золото ацтеков и инков они точно знают.

  – И про серебро перуанское, – добавил особист.

  Они с Олегом переглянулись и рассмеялись.

  – Опять конспирология... – Как-то утомлённо сказал Пичугин.

  – Только факты, Виктор Викторович. Мы, пока только конкретными знаниями оперируем. В нашем мире они пришли в Америку, и завалили Европу золотом и серебром. И не только Европу, но и Китай, – сказал комкор.

  – Мы в университетах не обучались, – набычился комбат. – Гавана, так Гавана. Мы – люди военные, куда пошлют, того и пошлём, – пошутил он.

  – Да, Павел Иванович, пошлём мы вас на Кубу. Полагаю, выскажу общее мнение... Не закроем мы одной рукой и голову, и заднее место. Предлагаю попытаться захватить и удержать Северную Америку, Карибы, Центральную и Западную Южную Америку, а Португальцам отдать восточную часть. Причём, скорее всего нам придётся немного с ними повоевать. Без войны тут не решаются споры между королями. Это моветон. Между Франками и Англией уже сто лет война идёт.

  – У нас ровно год на войну и замирение с Португалией. Сегодня у нас, товарищи, третье августа одна тысяча четыреста девяносто первого года, – задумчиво, но чётко произнёс Виктор Викторович Пичугин – командир АПЛ «Белгород». – Я поддерживаю предложение командира БДК.

  – Проголосуем? – Спросил Олег.

  – Да что там воздух сотрясать? Всё и ежу понятно, – сказал комбат.

  – А раз понятно, то нужно и понимать, что кроме военных дел, на наши плечи ложится ещё и вся гражданская «чепуха»: торговля, финансы, производство, фермерское хозяйство. Надо что-то иметь, чтобы продать португальцам и испанцам. Англы и франки пока не полезут, а начнут пиратствовать, грабя их. От наших «испанцев» слышно, что-нибудь толковое?

  – Последний сеанс связи был вчера. Пишут, обживаются, входят в образ.

  – Не долго? Или там про Колумба ещё ничего не знают?

  – Знают, экспедиция готовится, но в абсолютном секрете. Даже названия судов сменили. Знаете, где они их нашли?

  – Где?

  – В Синише, в вотчине семьи Гамовых.

  – Как у них с вербовкой?

  – Действуют аккуратно. У них своя процедура. Им лучше не мешать. Агентурный аппарат, особенно в это время... Очень сложный процесс вербовки. На шпагу или канделябр наткнуться очень легко. А шпагами наши спецы владеют не очень.

  – Что у них из нашего оружия?

  – Винторезы и ПССы.

  – Лишь бы не потеряли. Лошарик там пасётся?

  – Почти. Пишут, что устали.

  – Ещё бы... Уже двадцать суток без берега.

  – Не... Они на Канарах «чалятся». Продали несколько самородков и жемчужин... Купили небольшое корыто, там же в Синише. Надели его на «лошадь», как-то... Пришли на остров Гомера, закупили продуктов, мяса, вина. Отдыхать устали. С местными аборигенами познакомились. Решили коммерцией заняться. Открыли "шипчандлерскую " контору.

  Старпом и все остальные засмеялись.

  Олег, вытирая слёзы, чуть не икая, сказал:

  – Эти старички нам всем такую фору дадут! Вот, как вживаться надо.

  – Остров испанский, кстати, – добавил старпом. – На нём Колумб останавливаться будет перед своим первым походом в 1492 году. Фото прислали.

  – Может там его и притопить? Я про Колумба. – Спросил Олег.

  – Другого пошлют, – сказал особист. – Их надо здесь встречать. И серьёзно, так чтобы брызги летели.

  – А у меня мысль одна родилась... – Сказал Крельдин. – Ракеты нам всё равно не нужны, – он ухмыльнулся, – пока. А не сделать ли и нам из нашего «Белгорода» – «Летучий Голландец».

  – У вас размерчик, о-го-го, какой... – Покачал головой Шапошников. – Двести метров... Таких парусных судов и в наше время-то не было.

  – Да и хрен с ними. Надо ли нам историческим канонам следовать? Надстроить борта, палубы. Заодно нашим корабелам работу по специальности дадим. А то они тут на базе уже в фермеров превратились. В плантаторов. Рабами командуют.

  – Не рабами, а работниками. И очень неплохо руководят, между прочим. Я посмотрел плантации тростника... Впечатлился. И с местными у них хорошо складываются отношения. Вам, Хесус Мария, большое спасибо, – поблагодарил Олег лоцмана, который на базе очень пригодился и развил бурную просветительскую деятельность среди аборигенов, пока БДК ловил пиратов.

  – Нам нужны двое: корабелы-корпусники. Пусть тренируются строить деревянные корабли.

  – Из чего строить предлагаете? С дубом и хвойными тут, скорее всего, напряжёнка, – спросил Олег.

  Ему очень понравилась идея Крельдина. Надо было как-то маскировать имеющийся у них флот.

  – Товарищ лоцман сказал, что здесь произрастает дерево с очень прочной древесиной. Сукупира называется. Очень тяжёлое и прочное, ровное, высокое. Черви его не едят. Водостойкое.

  – Тогда действуйте, Владимир Семёнович. Как ваши отдыхают?

  – Как и ваши, – рассмеялся Крельдин. – Лучший отдых, это – смена трудовой активности. Кто – на плантациях тростника, кто – за кофейными саженцами поехал с морпехами, кто – рыбалит. Сапают огороды. Картофель «заколосился», надо окучивать.

  – Да... Хозяйство большое Павел Иванович наладил.

  * * *

  – Так о чём вы хотели поговорить, Константин Николаевич? – Спросил Олег особиста.

  – О чём ещё может говорить контрразведчик? О безопасности.

  – Давайте поговорим. Я слушаю вас.

  – Я хотел бы вам напомнить Олег Николаевич о том, что моя профессия противоборствовать проникновению, так сказать... А у нас, во-первых намечается война с португальцами, а во-вторых – волна «туристов» из Испании. И эти две истории, на мой взгляд, опирающийся на знание и большой объем полученной ранее информации, друг от друга неотделимы.

  – Как это? Мы же вроде как сегодня говорили, что португальцы скрывают от испанцев маршруты в Новый Свет.

  – Это вы говорили. Я слегка поддержал, но, согласно имеющейся у меня достоверной информации, почерпнутой из архивов нашей «конторы», ни Испания, ни Португалия о Новом Свете не знает.

  – Интересно...

  – Знает о нём семейство Гама. И то, только потому, что все являются членами католического Ордена. В своё время Ватикан снабдил их деньгами и картами, ранее лежавшими в Александрийской библиотеке, а потом в Венеции. Под какими парусами они ходят? Какие на них символы нарисованы?

  – Кресты?

  – Именно. И Колумб пойдёт под крестами тамплиеров и на деньги Ордена Рыцарей Колатравы. Семейка Гамовых возит перлы не для короля португальского, а для Ордена, для Ватикана. И ждать здесь надо в первую очередь разведчиков Ватикана, а не купцов. Вернее, разведчиков в купеческом обличии. Есть в Ватикане такой Орден... Называется – «Опус Деи». Цель их – помогать верующим обрести святость, занимаясь обычными земными делами. Очень законспирированный орден. Они скрывают свою причастность к ордену. Это – разведка и контрразведка.

  – Вы сказали, что только Ватикан знает про Новый Свет...

  – Да-да... Колумб – вовсе не Колумб. Он не испанец и не португалец. Он генуэзец. Итальянец. Подвел его к испанской королеве местный епископ, который предложил отправить всех конкистадоров на покорение Индии. Но сначала надо её открыть. Чем и должен заняться Колумб, который, якобы знает, как туда доплыть.

  – Здорово, – восхитился Олег.

  – Теперь вы понимаете, с кем и с чем нам придётся столкнуться? С какой системой? И ещё... Для полного понимания... В команде Колумба будет человек с фамилией Гама. Как вам? Сюжетец? И это прописано в судовых ролях. Известный исторический факт. Всё в одном флаконе.

  – То есть, получается, если взять даже официальную историю, семейство Гамовых уступило пальму первенства открытия Нового Света испанцам?! Невероятно. Только уже подтверждает ваши слова, что здесь задействована третья сила, которая, почему-то, решила испанцам отдать запад мира, а португальцам – восток.

  Особист рассмеялся.

  – Но англичане и голландцы, да и французы, будут сильно против.

  – Англы и голландцы – понятно почему, а франки? Вроде бы – католики.

  – Реформация, сэр. Не хотят быть вассалами Ватикана. Они попёрли в четырнадцатом веке со своей территории тамплиеров, когда Папа попытался их руками влиять на управление государством, а в восемнадцатом веке попрут иезуитов, по той же причине. Их, кстати, пригреет «наша» Екатерина.

  – Спасибо, Константин Николаевич, просветили.

  – Самое хреновое, что все академии и все образованные люди в это время – члены орденов. Орден Францисканцев – заведует у Ватикана наукой и готовит настоящих учёных. И вообще... Их всех очень серьёзно обучают.

  – Но Ньютон был англичанином, – возразил Олег.

  – Я и про это могу доложить, но... Мы отвлеклись...

  – Да-да. Тут трудно не отвлечься... Что вы предлагаете?

  – Я предлагаю топить все корабли, заходящие дальше торгового пункта, коим сделать остров Куба. Без разговоров. Восточное побережье не отдавать. Вообще ничего не отдавать. Пусть это жестоко, но то, что творили все эти «христиане» в обеих Америках, не лезет ни в какие ворота. Пока, этот мир официально не открыт. И по факту, здесь хозяева мы. Мы об этом заявили ноту португальцам. Вот и всё. Мы – защитники своей земли. И надо, чтобы это прописалось в анналах истории. Нашего посла надо будет задействовать по полной.

  – Надо думать. Слишком большая граница.

  – Поставим наших «Летучих Голландцев», которые будут всплывать с рваными парусами, перед идущими в нашу сторону судами, на маршрутах, поближе к Европе... На тридцатом меридиане. В смысле, – на их нулевом. Поставить на них тараны, и не потребуется ни пушек, ни пулемётов. Кто-то прорвётся. Не страшно. Постепенно изведём все их корабли. Диверсантов в порты отправим. Надо им там создать проблемы.

  – Понял вас, Константин Николаевич. Согласен. Действуйте. Готовьте агентуру из морпехов.

  Глава тринадцатая.

  Лоцман оказался с высшим судоводительским образованием и с радостью взялся за обучение местных ребятишек. Он очень быстро перешёл на местное наречие и говорил на нём свободно.

  – Вы знаете, Олег Николаевич, – говорил он, – я, как бы, проснулся. Я вспомнил, как пела бабушка и какие истории рассказывал дед. Все эти: летучие змеи и леопарды, просто «большие змеи». Вся наша и эта культура пропитана культами змей и птиц. Это удивительно, как я вспоминаю её.

  – За кого они нас принимают? За богов?

  – За людей. Они не воспринимают ваши устройства, как что-то необычное. В их сказаниях такого наворочано, что нам до них далеко. И это сказания не про богов, а про людей. Вернее, воплощения богов в людей.

  – А мы не можем в этих воплощениях найти кого-нибудь с качествами Христа? Чтобы под него заповеди подвести. Вы понимаете?

  – Самый близкий по поведению и доброте это – Кетцальтепетль. Он запрещал человеческие жертвоприношения, проповедовал пацифизм. Один из правителей, в которого воплотился Кетцальтепетль, принёс индейцам науки.

  – Очень на вас похож... Вам не кажется?

  – Не понял.

  – Вы очень похожи на него, не правда ли? Вы несёте пацифизм и науки венесуэльцам. Может, вы – воплощение Кетцальтепетля?

  – Шутите?

  – Нисколько. Помниться, Кетцальтепетль расстроился и ушёл от людей. Уплыл на белом корабле? А теперь вернулся, но на сером. Потому, что много думал о людях и переживал. Был он, помнится, белобородым? А сейчас чернобородый. Единство и борьба противоположностей. Вы марксист? – Спросил Олег неожиданно.

  – Да, – неуверенно сказал Хесус.

  – Вот... Марксист. И имя у вас...Соответствующее. У вас стигматов не бывает?

  – Я католик, Олег Николаевич. Не оскорбляйте мои чувства.

  – Католики придут сюда, если мы их не остановим, и уничтожат около двухсот миллионов человек. А остановить мы их сможем, только если объединим местное население вокруг большой идеи, Хесус. Очень большой веры. В светлое будущее. И это будущее, которое у них отняли рыцари-конкистадоры, мы попробуем им дать. Хоть какое-то будущее. Подумайте об этом. Очень многое сейчас зависит от вас. И, по-моему, если Кетцальтепетль был добрым, то он ничем не отличается от Христа. Кто знает, может быть он пришёл сюда в тысячном году, чтобы научить здешних кровавых вождей любить и ближнего своего, и врага своего?

  – Вообще-то, католики, католикам – рознь. Я иезуит, а иезуиты в Америке спасали индейцев, крестили их и уводили от работорговцев в джунгли. И даже гибли от рук конкистадоров.

  – Ну вот видите! Вам сам Бог велит, спасти их. Вспомните иезуитских миссионеров в Индии и Китае. Они создали переходные к христианству религиозные культы. И за это Ватикан их даже наградил.

  * * *

  Работающий нефтеперегонный завод обеспечил загрузку пятитысячного танкера за двадцать пять дней, что вполне хватало для нормальной работы техники. Экипажи не имели подмены, поэтому, вахтовый метод работы – месяц через месяц, позволял не перегружать организм.

  Во время вынужденного отпуска моряки готовили себе подмену из числа морских пехотинцев, а морпехи тренировали моряков. Получалось очень складно.

  Через месяц стоянки АПЛ «Белгород» превратилась в огромный, потерпевший крушение, четырёхмачтовый парусный корабль. Корму и бак не поднимали. Палуба была плоская. Шпангоуты просматривались через большие дыры. Неровный коричневый цвет бортов походил на старые проморенные дубовые доски и навевал мысли о давних и многих морских походах.

  Корабелы подошли к работе профессионально и творчески. Морпехи быстро обеспечили их древесиной, распиливая брёвна на доски прямо в лесу, отправляя на базу вертолётом. Двадцатиметровые ровные, без веток, стволы, диаметром около метра, были очень тяжелыми. Подумав, решили не таскать лишний груз, а распиливать его бензопилами на месте. После нескольких испорченных, пошли относительно ровные доски.

  Патрон калибра 5,45 дюймовую доску из такого дерева не пробивал, или, пробивая, терял свою убойную силу напрочь.

  Мачты, а их, из-за длинны судна, пришлось ставить десять штук, сделали бамбуковые. Всё равно, навешенные на такие же реи тряпки, только имитировали рваные паруса. Получилось очень внушительно, и жутковато.

  Внутри пришлось крепить швартовые надувные кранцы, чтобы сбалансировать плавучесть. Без них лодка болталась, по словам её командира, как определённая субстанция в проруби.

  Дыры оставили для слива воды при всплытии, но потом, глядючи на совершенно жуткую остойчивость конструкции, корабелы предложили систему люков, на плаву державшихся за счёт давления воды, а при всплытии открывающихся. Поэкспериментировав, борта решили зашить полностью.

  Через полгода в Венесуэльском заливе стояло двухсотметровое парусное судно, с невысокими бортами, очень похожее на настоящее. И оно таким и было, если бы ему можно было поставить нормальные мачты. Но такого дерева здесь не было. Надо было идти либо в Канаду, либо куда-то ещё. Парусник очень хорошо держался на воде, и имел приличный надводный ход. До пятнадцати узлов.

  Чтобы погрузиться, вскрывались все люки и судно уходило под воду, но не полностью. Подводный ход упал до десяти узлов. Зато у подводников сейчас была огромная внешняя палуба, где можно было загорать и развлекаться в свободное от вахты время: бадминтон, теннис, футбол, волейбол. Кто-то из экипажа предложил установить бассейн, и установили таки... Обтянув прорезиненным брезентом дно.

  В точку ожидаемой встречи с тремя судами Христофора Колумба «Голландец» вышел загодя, когда наблюдатели из «Лошарика» сообщили, что экспедицию в бухте острова Гомера наблюдают.

  По ходу «Голландец» попал в восьмибальный шторм, но выдержал его с достоинством. Полностью герметичная палуба и борта, хороший балласт в виде АПЛ, крепкая конструкция и материал, не позволила стихии расправиться с парусником.

  Следующий шторм старпом и пять моряков встретили на палубе «Голландца» в «ходовой» рубке, и пережили его довольно спокойно. Судно держалось на курсе ровно, не шныряло, не заваливалось и не зарывалось носом.

  – Совсем другие ощущения, Викторович, – делился впечатлением старпом. – Ощутил себя морским волком.

  – А до этого, с тремя автономками, ты кем себя «ощущал»? – Недовольно спросил командир.

  – Не хватало, всё-таки, ветра и брызг в харю.

  – Тебе не хватало их при всплытии?

  – То... Несколько иное... Не завидуй. Ты же сам всё понимаешь, Михалыч, – старпом похлопал командира по плечу.

  Эта присказка, про «Михалыча», шла с ними со второй автономки, и касалась их третьего друга, бывшего их командира, ушедшего на пенсию. Когда он в присутствии всей команды на причале похлопал ненавистного ему начштаба, достававшего его по разным пустякам по плечу, сказал эту фразу, вручил ему приказ о своем увольнении, въехал в рыло и уехал на подошедшей за ним машине.

  Ни машины, ни офицера так и не нашли, хотя машина с территории базы не выезжала, а начштаба поставил всю базу на уши.

  – Я понимаю, что стоять на палубе при встрече с Колумбом хочется тебе?! – Командир усмехнулся.

  – Ну, ты, зверь, командир.

  – Так тебе же нравится «ветер и брызги в харю», вот и ***, – командир применил рифмованный ненормативный оборот речи. – Штурвал там громадный, будешь выглядеть, как кэп из «Пиратов Карибского моря». А Лошарик всё заснимет. Ещё в Голливуд продадим.

  – До этого Голливуда ещё... Как до Марса.

  * * *

  Старпома снарядили в лёгководолазный костюм ГСП и поставили у штурвала, закрепив покрепче к палубе, чтобы не унесло турбулентностью воды, и, по команде «Лошарика», нырнули. «Голландец» стоял на курсе флагмана Колумбовой троицы.

  Но первым среагировал на всплывающий «Голландец», идущий вторым малыш «Нинья». Он резко заложил на левый борт, а «Санта Мария», как шла прямо, так и уткнулась в форштевень «Голландца». А ещё через пару минут затонула.

  – Ёшкин дрын, – сказал старпому по рации Крельдин. – Не такого сногсшибательного эффекта вроде хотели.

  – А по мне... Тоже неплохо. Топить их к е..ням собачим, и всех делов, – ответил старпом. – Красиво уходит. Монументально. Этот... Как его... Бл... Забыл. Эй..., блять, ... Эйзейнштейн, ёптать.

  На мониторах, передающих видеосигналы от камер, установленных на мачтах, машущий руками старпом в оранжевом ГСП на палубе «Летучего Голландца», тянущем за собой в пучину вод каракку «Санту-Марию», смотрелись, как тонущий броненосец Потёмкин или Титаник.

  – Сука, я плачу, – сказал кэп.

  – Не надо, – сказал Старпом. – Вынимайте уже меня отсюда. Тут акулы плавают, а ты знаешь, как я к ним отношусь.

  Старпом был опытным водолазом, но акул боялся.

  .

  * * *

  – Так. Теперь надо понимать, где сидит фазан, то есть – Колумб. Да и есть ли там Колумб.

  – А нам не по+уй? – Спросил особист.

  – По большому счёту, оно, конечно, именно... Но исторически... Хотелось бы знать, «а был ли мальчик»? – Размышлял вслух Олег.

  – Да, похер. Они могут придумать всё что угодно, а мы гадать будем?

  – По мне, так, то, что ещё один Гамов не утоп – уже хорошо, сказал комбат.

  – Да-да, – согласился командир БДК. – Хотелось бы с ним потолковать.

  – Мы к этому стремимся, – сказал особист. – Лошарик рядом, если что. Бдит.

  * * *

  Сразу после встречи с «Летучим Голландцем» два оставшихся парусника легли в дрейф. Но волна била в борт и они снова взяли парусами ветер. «Нинья» шла первой.

  – Глядикось! Малыш-то стал флагманом, – сказал старпом «Белгорода» Леонид Тимофеевич Синицын. – И не такой уж он и малыш. Какая историческая бл+дь, написала, что «Нинья» – малышка?

  – Тама он. Спинным мозгом чую, – сказал капитан.

  – Да и ладно, – индифферентно отреагировал старпом, – хотя она может и иметь меньший ход. Ей же паруса меняли на этом... на острове...

  – Склеротишь, Тимофеич? Спишу на берег!

  – Ой, напугал... Я на базе такую кралю присмотрел... Списывай, сатрап.

  Они рассмеялись. «Голландец», следуя за «туристами», как их обозвал по каналу связи комкор БДК, ещё несколько раз всплывал. И после этого с палубы каравеллы исчезали все матросы, кроме рулевого. Направив таким образом «туристов» на Кубу, «Голландец» всплывать перестал. Куба была на горизонте.

  * * *

  – Капитан, – обратился Санчо Руис да Гама, к капитану «Ниньи» – Висенте Яньесу Пинсону, – нам надо было брать лево руля. На этом острове злые аборигены. Тут очень хорошая бухта, но с индейцами мы не справимся.

  – Команде уже всё равно, Санчо. Команда хочет спрятаться в бухту от этого дьявола. Этот жуткий парусник, не даёт пройти южнее. Мы проскочили уже три острова. Эта проклятая посудина всплывала прямо по курсу. Я не хочу в ад, Санчо. Господь смилостивится над нами. Лишь бы встать на якорь и почувствовать ногами берег.

  Парусники осторожно вошли в канал.

  – Действительно... Какая прекрасная бухта. Что у тебя написано про неё в журнале?

  – Ничего, кроме того, что мы видим.

  С обеих берегов двухсотметрового канала к судам неслись пироги. Тучи пирог. Уткнувшись в борта, пироги собирались в плоты и скреплялись досками, положенными сверху. К плотам чалились и чалились другие пироги и плот всё расширялся. На плоты залазили индейцы и стояли голые, страшные, раскрашенные татуировками и черной краской. Стуча древками копий по доскам плотов они молчали.

  – Не стрелять, – крикнул Висенте Пинсон. – Их слишком много.

  Но вдруг прогремел выстрел, а потом ещё несколько. На палубы полетели отравленные дротики. По подставленным к бортам доскам с балясинами индейцы полезли наверх.

  – Огонь, огонь, – закричал капитан, но его уже никто не слышал. На палубе появились первые трупы и толпы нападающих, которые, ловко владея копьями, пробивали себе дорогу сквозь ряды экипажа. Смазанным чёрным соком дерева кураре, им требовалось лишь чиркнуть по телу и человек, валился бездыханный и недвижимый.

  На каждом судне находилось не больше ста человек экипажа. Индейцев было около тысячи. Не все они участвовали в штурме, многие оставались стоять на импровизированном плоту.

  Постепенно бой затих, и на палубу «Ниньи» быстро забрались десантники-пехотинцы. Они были тоже голые и практически не отличались от индейцев. Но вместо копий они держали медицинские сумки.

  – Индейцев обрабатываем первыми, – напомнил старший группы и склонился над первым раненным.

  Отравленные дротики, вовремя брошенные в толпу защитников, значительно снизили потери от огнестрела. Только половина команды смогла воспользоваться ружьями. Но и этого было слишком. Выпущенная почти в упор в незащищённое тело картечь не оставляла шансов даже раненным. Поражения были слишком обширные, чтобы их перевязывать, и морпехи быстро закончив перевязывать случайно попавших под картечь раненных, приступили к реанимации португальцев, делая искусственное дыхание механическим аппаратом искусственной вентиляции лёгких. Так называемым мешком Амбу.

  Поражённые дротиками и копьями обработанными ядом кураре находились в полном сознании и с ужасом наблюдали, как склоняющиеся над ними аборигены прикладывали к их ртам мешки, заполняли их лёгкие воздухом и уходили. Потом приходили и приходили снова. Процесс реанимации занимал у некоторых до полутора часов.

  У каждого перед реанимацией спрашивали: «Колумб?». Но даже моргнуть пострадавшие от яда кураре не могли. Только через тридцать минут один из лежащих на палубе просипел:

  – Колумбус – я.

  Колумб действительно находился на «Нинье», откуда его аккуратно спустили за руки, за ноги, как и всех реанимированных пленников, на импровизированный плот из досок и пирог, а потом доставили на берег. Сами передвигаться пленники ещё не могли.

  * * *

  Морпехи предлагали вождям нарядить в «броники» индейскую группу захвата, но те отказались, не смотря на демонстрацию эффекта от выстрела картечью, произведённого по домашней свинке. Индейцы категорически отказались от любой предложенной им одежды, кроме шляп. Сами они носили лёгкие хлопчатые рубахи и подобия штанов. Одежда не сшивалась, а связывалась расплетенными нитками по краями ткани, поэтому нитки свисали в местах соединения, по нижним краям рукавов и штанин.

  Полгода назад прибывшие сюда на БДК морпехи и особист, быстро договорились с аборигенами, благодаря словарику особиста, богатому набору перьев и четырёх огромных крокодильих шкур, подаренных вождям четырёх племён, живущих на берегах залива.

  Про перья, что они являются одновременно и денежным и статусным эквивалентом, им рассказал бывший лоцман, а сейчас вождь и учитель Хесус Мария – воплощение бога Кетцальтепетля. Вооружённые знаниями комбат и особист «подкатили» к приплывшим к БДК на пирогах вождям грамотно.

  Законы гостеприимства во всём мире одинаковые: приходишь в чужой дом -неси подарок хозяину и хозяйке. Вождям – крокодильи шкуры и перья, жёнам вождей – бусы из ракушек, выкупленные на Маракайбо у местных жителей за несколько пластиковых стаканчиков.

  – Нам понравился придуманный тобой аматлатл , – сказал один из вождей, затягиваясь из трубки и передавая её особисту.

  – Зря вы не надели керепа на своих воинов, – примерно так сказал Константин, пользуясь своим словарём. – Было бы меньше убитых.