Текст книги "Приёмыш (СИ)"

Автор книги: Михаил Шелест

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

  – Хороший будет замок, – сказал Борха. – Большую работу вы проделали. Я давно смотрел на него. Всё руки не доходили. Отдадите его мне? – Усмехнувшись спросил Цезаре.

  – Он ваш, сир, как и весь Рим, – ответил Коломбо.

  – А где будет ваш орден?

  – Там, где скажет Его Святейшество.

  – Не бойтесь, – засмеявшись, сказал Борха. – Я не выгоню вас отсюда. Вы хорошо справляетесь, а места под землёй хватит всем нашим врагам. Что-то я проголодался. Так что же у нас будет на обед, магистр?

  – Мидии, сир, – тихо ответил Коломбо.

  * * *

  На следующий день рано утром Чезаре Борха приехал один, если не считать шестерых копейщиков. Смиренно выслушав проповедь одного из братьев об очищении, он подошёл к Коломбо.

  – Нам надо с вами поговорить, магистр. Есть где?

  – Помещений много. Вам где вчера больше понравилось?

  – Больше всего мне понравилось вон на той площадке. Никто не подпилил её за ночь?

  – Дежурные проверяют ежедневно, – серьёзно проговорил Коломбо. – Пройдёмте туда.

  Он подозвал рукой одного из послушников.

  – Занесите на площадку две раскладушки. Срочно.

  – Будет исполнено, генерал, – сказал тот и побежал исполнять.

  Вскоре он выбежал из некрополя с двумя деревянными раскладными табуретами и быстрым шагом стал взбираться наверх. Коломбо и Борха взойдя по лестнице на площадку осмотрелись.

  Под ними за рекой простирался Рим. Над ними на холме стоял дворец Папы Борха.

  – Символическое место для «Ордена», вы не находите? – Спросил Чезаре.

  – Хорошее место для тюрьмы и места, где проводится дознание.

  – Вы готовы проводить «дознание»? – Усмехнулся Борха. – Хорошую замену вы придумали для слова «пытка». Вы готовы?

  – Ваши враги – наши враги. Мы готовы на всё, ради защиты от поругания Христа, Папы и Девы Марии.

  – Теперь вы можете назвать имена. Только тихо.

  – Асторджо Манфреди и Джованни Еванжелиста.

  – Да-а-а... Здесь ещё никто не знает, что они у меня. Откуда вы знаете?

  – Я вижу...

  – Что вы видите?! – Резко и грубо перебил его Чезаре. – Что вы можете видеть? Кто ваш лазутчик?

  – Мои слова просто проверить. Хотите, я скажу, чем занимается сейчас ваш секретарь?

  – Он сейчас должен разбирать документы... Переписку с... Неважно.

  – А на самом деле он уединился в конюшне с молоденькой девчонкой. Сразу, как проводил вас, сир.

  Чезаре с недовольной гримасой прищурившись посмотрел на Коломбо.

  – Вы играете в опасную игру, генерал.

  – Нет, сир, я не играю. Я пытаюсь привлечь ваше внимание к своим способностям и вашим, в связи с этим, возможностям. Взгляните на это.

  Коломбо вынул из рукава свиток и передал его собеседнику. Развернув его Борха прочитал вслух.

  – Заговор Орсини. 1502 год. Участники: Джовани Батиста Орсини, Паоло Орсини, Франческо Орсини, Джанпаоло Бальони, Гвидо Печи, Антонио Джордано... Та-а-а-к... Официальное объявление войны. Армия: 700 пикинёров, 400 арбалетчиков, 5000 пехотинцев. Цель: отвоевать герцогство Урбино у Борджиа с целью его возвращения семье Монтефельтро; военные действия на территории Имолы по инициативе Эрмеса Бентивольо и его отца Джованни; военные операции на территории Пезаро и Урбино со стороны других участников. По возможности: убить Чезаре Борха.

  Борха хмыкнул и отрывисто бросил:

  – Я ещё не взял Урбино.

  – Вы возьмёте его в следующем году, – тихо сказал Коломбо. – Заговор пока только зреет. В нём соберутся недовольные вашими притязаниями на объединение городов «Папской области» под вашей рукой. Используйте это по вашему разумению.

  – Что ещё вы видите? – Уже несколько спокойнее спросил Чезаре.

  – В будущем?

  – Да!

  – Продолжение италийских войн и смерть... Я вам могу рассказать многое, но вы мне не поверите. Хотите испытать меня? Завяжите мне глаза и показывайте пальцы.

  Борха снова скривился.

  – Фокусы. Как в балагане.

  – Что делать? Приходится...

  Коломбо снял с себя тонкий черный шарф и, обвязав голову, отвернулся.

  – Вы тоже отвернитесь.

  Борха отвернулся и показал один палец.

  – Один, – сказал Коломбо. – Два. Три. Четыре. Восемь. Плохо видно. То ли шесть, то ли семь. Большой палец считать?

  – Фокусы, – повторил Борха не очень уверенно.

  – Нет, сир, не фокусы. Я могу сейчас сказать сколько у вас войск в вашем лагере возле Фаэнци, а сколько ушло в Романью.

  – Я точно знаю сколько. Говорите.

  – 1200 пикинёров, 700 арбалетчиков, 2000 пехотинцев.

  – А в Романье?

  – 500, 300 и 1500.

  – Это не возможно быстро посчитать. Вы знали.

  – Да. Но я сейчас вижу, чем занимается ваш Микелетто. Объезжает новую кобылу. Я имею ввиду лошадь, сир. Меня просто проверить. Завтра дадите задание вашему секретарю, что ему сделать во дворе вашего замка, а сами приезжайте сюда. Нам надо быстрее перейти к более продуктивному общению. Мне есть много что сказать вам, а пока вы мне не будете верить, это бессмысленно.

  – Ну хорошо. Завтра так и сделаем, а сейчас снимайте ваш шарф. Предположим, я вам верю. Вернее, верю в ваши способности, – поправился Чезаре. – Как вы их получили?

  – Их получают многие наши братья, прошедшие инициацию.

  – Экзерсис? – Спросил Борха.

  – Да, сир.

  – И я смогу?

  – Возможно. Путь короткий, но сложный. Надо захотеть и выдержать тридцать дней. Только тридцать дней. Но дней с самоистязаниями, молитвами и покаяниями. Не все его проходят.

  – И сколько у вас таких «ясновидцев»? – Недоверчиво спросил Чезаре.

  – Здесь пятеро. Можете проверить нас всех завтра.

  – Ну, хорошо... Что ждёт нас?

  – Об этом я хотел бы поговорить после испытания. Можете для каждого испытуемого придумать своё испытание. Единственная просьба... Закрывайтесь со всех сторон, но только не от неба. Мы видим оттуда.

  Чезаре сел на табурет.

  – Если всё так, как вы говорите, это может сильно помочь нам в сражениях. Мы немного продвинулись в завоеваниях городов центральной Италики, но...

  – Ваше стремление объединить центр Италики и создать государство, мне понятны, но это понятно и всем остальным: и франкам, и Неаполю, и Кастилии с Арагоном, и Венетам, и германцам. И все понимают, что ваше усиление, им во вред. Ваше обращение за помощью к Людовику в обмен на северные города, вызовет общий протест. Если бы Людовик ограничился только этим, то Италику можно было бы поделить на три части, но он жаден и амбициозен. Он готов проглотить и всю Италику, и Кастилию с Арагоном.

  – Вы рассуждаете, как... как правитель.

  – Я отягощён знаниями. Великие знания – великие печали, сир. К сожалению, будущее изменить очень трудно. Оно предначертано свыше.

  – И всё же... про наше будущее...

  – Я прошу вас... Подождём до завтра, сир.

  * * *

  На завтра Чезаре пришел, когда братья вернулись с утренней мессы, и попал к началу проповеди. Проповедь, прочитанную Коломбо, Чезаре выслушал внимательно.

  – Доброго вам дня, сир

  – И вам здравствовать, генерал. Готовы к испытанию?

  – Разве это испытание, сир? Так... балаган, как вы изволили выразиться. Вам нужны будут все шестеро?

  – Да. После моего сигнала зеркалом, мои слуги будут совершать манипуляции, которые вы прочитаете.

  Коломбо хлопнул в ладоши, и от группы, стоящих невдалеке отошли пятеро братьев.

  – Начнём с меня, – сказал Коломбо спокойно.

  Борха подал сигнал зеркалом.

  – Ваш секретарь скачет козлом, сир. Лёг прямо на землю спиной и расставил руки и ноги в виде звезды. Встал. К нему подошёл ваш слуга и стал его отряхивать.

  – Верно, – поразился Чезаре, но взял себя в руки и подал второй сигнал.

  Все пять братьев со своей задачей справились и буднично отправились по делам.

  – Это чудо, – держась за голову бормотал Чезаре. – Кому расскажешь – не поверят.

  – А не надо никому рассказывать. Это ваш секрет в первую очередь, сир. Мы – ваше секретное оружие. Если кто узнает, то не поверит, конечно, но, на всякий случай, меня отравит. И никто вам правду не скажет: что было, что есть и что будет.

  – Так и что будет?

  – Плохо для вас всё будет и очень скоро.

  Чезаре поперхнулся, закашлялся.

  – Через два года вы, сир, захватите большую часть «Папской Области», но ваш союзник Людовик под предлогом своих проблем не захочет вам помочь покорить все города. Они с Фердинандом снова рассорятся за юг Италии. Его армия, фактически, окружит Рим. И Испания подойдёт к Риму с юга.

  Не выехав из-за этого из города, как обычно вы делаете в августе в разгар малярии, на обеде у кардинала Адриано Кастеллези да Корнето и вы, и Папа будете отравлены. Папа, ослабленный малярией скончается, а вы выживете. У вас отберут всё, завоёванное вами в Италии. Через четыре года после смерти Папы вы погибнете. В марте 1507 года.

  – Всего шесть лет жизни? – С ужасом спросил Борха.

  – Можно попытаться изменить судьбу. Возможно изменить судьбу. Не думаю, что надо рассказывать всё Папе. Я изложил прогноз на бумаге и заверил своей печатью. Попросите и Папу Александра заверить его печатью и вскрыть только в августе 1503 года. А вашу судьбу мы подправим, сир, не переживайте. У вас уже нет одной страшной болезни, которую моряки должны были привезти из Нового Света. А от малярии я вам дам лекарство. Тоже, кстати, из Америки. Алехандро Санчес его возит.

  – Действительно, великие знания, великие горести, – задумчиво произнёс Чезаре.

  – Вы в шахматы играете? – Спросил Коломбо.

  – Отец учил когда-то. Он хорошо играет.

  – Хорошее занятие для долгой беседы. У меня есть. Расставим фигуры?

  – Где? – Удивился Чезаре.

  – А вон там, – Коломбо показал рукой на развалины крепости, где стояла деревянная беседка с небольшим столиком и деревянными креслами. – Мне ещё много нужно вам сказать, сир.

  – Попить бы... – почесав шею сказал Борха.

  – Конечно, – согласился Коломбо и пошёл к беседке.

  Там всё было: и вино, и оливки, и твёрдый, нарезанный небольшими кубиками, сыр. И шахматы.

  Усевшись в кресло, Борха взял в руки белого ферзя и с удивлением увидел чётко прорисованный профиль с орлиным носом, бородой и в кирасе. Взяв в другую руку короля, он увидел лицо отца, хорошо и точно вырезанное.

  – Не опасаетесь играть такими шахматами? – С удивлением спросил Борха.

  – Я ими не играю. Ими играете вы, сир. Они сделаны специально для вас, для этой игры. Вы не против?

  – А кто на той стороне? – Спросил Чезаре.

  Он взял черного ферзя, но у черных фигур лиц не было.

  – Почему? – Спросил он.

  – Разве всех слепишь и на одну доску уместишь? Это сколько надо досок, чтобы уместить всех ваших врагов, сир? Вы хотели вина?

  Коломбо плесну себе в высокий прозрачного стекла стакан вина из кувшина и тут же его выпил. Потом налил полный стакан Чезаре.

  Отпив немного, Борха спросил:

  – Меня вы видите ферзём, а где на доске вы?

  – Меня здесь нет и быть не должно. Я, конечно, могу проявиться в любой фигуре на той стороне, как и братья моего ордена, и тогда эта фигура будет играть по вашей воле.

  – В этом вы видите смысл вашей игры?

  – Да, сир. И чем больше чужих фигур мы не срубим, а завербуем, тем легче вам будет играть.

  – Что же вы предлагаете, вообще не рубить? – Удивлённо спросил Чезаре.

  – Вообще не рубить не получится, сир. Некоторые наши люди уже на той стороне и присылают информацию. Я бы хотел, чтобы вы определили фигуру, которой я бы передавал эту информацию, сир.

  – И много уже... информации?

  – Много, сир. Но мои люди её обрабатывают сами и на её основании делают анализ позиции игры и дают, если нужно, прогноз и рекомендации.

  – С такими возможностями, как у вас, играть можно. А слышать вы на расстоянии можете?

  – Можем и слышать. Например, я могу пересказать вам то, о чём вы говорили с Леонардо, возвращаясь отсюда два дня назад.

  – Не надо, – сказал Чезаре и покраснел. – Вы спросили, кому передавать информацию? Мне, конечно. И больше никому. Могу я попросить вас последить... за... определёнными лицами?

  – Да. Напишите, или скажите. И место, где они находятся.

  – Мы сейчас готовим с... Вы знаете, что мы готовим? – Спросил Борха, решив еще раз проверить магистра.

  – Войну с Неаполем, сир. В союзе с королями Людовиком и Фердинандом.

  – Чёрт, – выругался Чезаре. – Это пугает меня.

  Он задумался и прошёл по двору несколько шагов. Постоял немного в одиночестве и вернулся.

  – Что он сейчас делает: Людовик, его войско?

  – Его войско под командованием маркиза де Беньи подходит к Риму. Вы подготовили тысячу гвардейцев и конников под командованием Морганте Больоне. В Колабрии высаживается армия под командованием Гонсало де Кордове. А сам Людовик в Милане, выгуливает своих собак.

  – Чёрт, чёрт и чёрт! – Выругался Чезаре и снова заходил по двору крепости, а вернувшись к Коломбо, решительно сказал: – Вас стоит посадить в каземат!

  – Не стоит, – спокойно сказал Коломбо.

  – А если вас кто-нибудь похитит?

  – Кроме вас, никто о моих... наших, – поправился он, – способностях не знает. Для всех мы обычный орден фанатиков. Да и кому я нужен, сумасшедший открыватель Америки?

  – Ладно, не будем торопиться, – сказал Борха.

  * * *

  – Вот список лиц для наблюдения, – сказал Чезаре утром. – Сегодня сюда привезут в колёсном экипаже двух пленников. Поместите их в... на шёлковых тюфяках. Кстати... Шахматы Папе понравились. Он, в знак благодарности, передал вам вот это...

  Чезаре достал из-под черного бархатного камзола шнурок, на конце которого висел перстень, сняв шнурок с шеи, он передал его Коломбо. На перстне было выгравировано солнце с волнистыми лучами, а в нём крест и три буквы «IHS».

  Коломбо принял дар, стоя на коленях, и приложил его ко лбу. Не рассматривая долго, он повесил перстень на шею и поднялся с колен.

  – И... Мне нужен один из ваших монахов. Завтра.

  – Они не монахи, сир.

  – Молитвы знают? Пусть оденется, как монах. Папа разрешил. Вам надо позаботиться о подготовке ваших иезуитских монахов. И поставить ваши церкви. Я знаю место на Аппиевой дороге, возле акведука, там продаётся старая вилла, а рядом есть развалины храма. Вот разрешение Папы на строительство церкви.

  Чезаре подал свиток.

  – А мы попросим вашего друга Алехандро де Санчеса отблагодарить вас за открытие Америки.

  * * *

  Под надзором Леонардо да Винчи строительство, а это было именно строительство, а не восстановление, продвигалось быстро. Из завезённого каменного кирпича росли толстые наружные стены, внутренние стены помещений и этажные перекрытия. К концу года крепость стояла в полной своей красе и внушительной мощи.

  По мере строительства завозили и устанавливали орудия в специальные орудийные «залы». Пушки установили и на верхних площадках башен, но с той высоты можно было стрелять только метров на тысячу, а то и больше.

  Верхние помещения замка, поднявшегося на шесть этажей, заняли службы главнокомандующего Чезаре Борха и тайные кабинеты Ватикана. На третий этаж замка с Ватиканского холма шёл отдельный крытый переход по акведуку. Вода, стекавшая в построенный в центре крепости глубокий и высокий колодец, вытекала из него в пробитые в камне каналы и вместе с канализацией вытекала в Тибр. В этом совершенстве ощущалась рука Леонардо да Винчи.

  Христофор Колумб, как открыватель Америки, получил от торгового дома Алехандро Санчеса солидную премию в триста золотых дукатов. Это было очень много, но особо никого не удивило.

  Коломбо купил себе особняк на Аппиевой дороге с большим участком земли сразу возле акведука Аппия, и отдал его под нужды ордена и университета себе отстроив дом с тремя комнатами: крохотным залом, кухней и спальней, имевшей тайную дверь, ведущую в древние раннехристианские катакомбы.

  Ни особняк, ни дом Коломбо роскошью не отличались. Единственной ценностью в них был инструментарий и приборы для демонстрации физических опытов.

  Первая ступень посвящения в члены ордена Иезуитов – послушание, сопряжённое с экзерсисом, проходила на первом этаже замка «Святого Ангела», в бывшем некрополе. В промежутках между «уроками» послушники выполняли хозяйственные работы: уборку территории замка, тюрьмы, ремонтные и строительные работы.

  Коломбо в стройку не вникал, обработкой и анализом поступающей от агентуры и спутников информации не занимался. Его полностью поглотила подготовка магистров ордена к внедрению в высшие политические и университетские сферы.

  Первые двадцать восемь «магистров», бывших морских пехотинцев с разным гражданским образованием, прошедших переквалификацию и переподготовку по системе Ордена Иезуитов, но по методикам Российской внешней разведки были, готовы к нелегальной работе за рубежом.

  Главными направлениями агентурной работы определили Францию и Англию, куда уходило по десять магистров. Остальные семь в статусе странствующих монахов разошлись по ближайшим соседям: Милан, Венеция, Флоренция, Арагон, Булонь, Пиза, Неаполь, Лиссабон.

  * * *

  Глава двадцать вторая. 1502 год. Август.

  На двери новой церкви ордена, над символом в виде солнца, отчеканили девиз: «Ad majorem Dei gloriam» – «К вящей славе Господней», а под ним «Factus omnia omnibus» – «Стать всем для всех». Продолжение девиза знали только магистры. Это была фраза – пароль. Отзывом было: «emere omnes» – «чтобы приобрести всех».

  Коломбо молился, стоя на коленях, перед иконой Девы Марии с младенцем Иисусом, когда входные двери храма приотворились и вошёл Чезаре. Присев на скамью справа от входа Чезаре оглядел молельный зал, иконы, и не громко кашлянул. Коломбо оглянулся, перекрестился, и, поднявшись с колен, подошёл к Борха.

  – Простите, генерал, что помешал, но я знаю, что вы можете провести так весь день, а для меня свободное время сейчас большая роскошь. Жизни-то отмеряно...

  – Не нами отмеряно, сир.

  Чезаре, узнав от Коломбо сколько ему отмеряно, не пустился в разгул, а активизировал свои действия по объединению центральной Италии под своей рукой. Не жалея денег он в каждом завоёванном городе оставлял значительный гарнизон из местных сторонников, создававших ополчение, усиленное наёмниками.

  Они вышли из храма.

  – Давайте пройдёмся, я устал от седла, – сказал Чезаре.

  Они вышли с церковного двора и пошли по Аппиевой дороге в сторону Рима. Охрана главнокомандующего шла в отдалении спереди и сзади, ведя лошадей за поводья.

  – Я благодарен вам за вашего Петручо, генерал. С его помощью мы легко взяли Болонью и Урбино. И без помощи Людовика. Ха-ха!

  Чезаре был в приподнятом настроении.

  – Бонтивольо Джовани у нас. Я его сегодня в крепость на ваши тюфяки пристроил. И с заговором всё пока уладилось. Нет главаря – нет заговора. Они предложили мне в обмен на независимость Болоньи – Кастэль-Болоньезе и военную помощь. Ха! Я сказал послам, что подумаю, а сам, оставив обоз и выдав армии хлеба и вина на два дня, быстрым маршем дошёл до Болоньи и взял её сходу, войдя, повиснув на плечах возвращающегося посольства, пальнув два раза для острастки. Так, что... Забираю я у тебя, генерал, Петручо. Советник он теперь мой. По делам религии.

  – Ну и слава Богу, – сказал Коломбо.

  – Но я к тебе, генерал-магистр, пришёл не только с плохими вестями, – он засмеялся. – Буллой Папы «Ордену Иезуитов» вверяются особые права и льготы. Папа всё же прочитал твоё предсказание на пятьсот третий год. Как я мог ему запретить?

  Борха поднял руку и сзади к нему подбежал один из охранников со свитком.

  – Вот, генерал, держите, – сказал Борха и передал свиток магистру. – Вскроете без меня. И... держите мою руку.

  Он подал свою правую ладонь раскрытой. Коломбо, подняв глаза от земли, но не смотря ему в глаза, протянул свою руку и, взяв кисть Чезаре, повернул её вертикально и слегка сжал.

  – За лекарство тебе особое спасибо, и от меня, и от Папы. Этим летом – два дня и здоровы. Всё. Связь через Петручо, если что. Но, думаю, с такими правами тебе уже никто не страшен. Кроме смерти, – снова хохотнул он.

  Чезаре влез на подведённого к нему по сигналу коня и, стукнув его пятками, пустил его в галоп.

  * * *

  Папину буллу Коломбо вскрыл у себя в доме, в кабинете. Булла гласила:

  «Правила Общества Иисуса и его воинствующей церкви»

  – генерал или уполномоченные его имеют власть разрешать всех членов Общества, а также всех, изъявивших желание вступить в него или служить ему в мире, от всех грехов, совершённых до и после вступления в орден, от всех духовных и светских наказаний, даже от церковного отлучения;

  – ни один член ордена не должен исповедоваться никому, кроме генерала и уполномоченных им на это лиц; – все члены ордена, а также его имущество, доходы и владения не подлежат ведению, надзору и суду епископов и архиепископов и находятся под особым покровительством папского престола;

  – ни епископы, ни вообще прелаты не могут отлучать от церкви иезуитов и даже мирян за преданность Обществу, а если бы они сделали это, то отлучение их должно считаться недействительным;

  – они не обязаны платить десятины, даже папские, и вообще какие бы то ни было пошлины и налоги с имущества и владений, принадлежащих их коллегиям, как бы они ни назывались;

  – генерал, провинциалы и викарии их имеют право принимать в орден, посвящать в священники и употреблять на все дела ордена всех и каждого, не исключая незаконнорожденных и преступников;

  – всем духовным и светским властям, как бы они ни назывались, строжайше запрещается препятствовать «Обществу Иисуса» пользоваться своими привилегиями и вольностями, под страхом отлучения от церкви, а в случае нужды, и светского наказания.

  – генералом «Общества Иисуса» рукоположить на пожизненный срок Коломбо Кристобаля, с присвоением ему сана архиепископа Болоньи и назначить его кардиналом-епископом.

  – Коломбо Кристобаля приписать к Римской Аппиевой церкви «Святой Марии» в качестве дьякона.

  Коломбо усмехнулся, едва дрогнув губами.

  С правилами, это понятно... Петручо вовремя рассказал Чезаре, а потом и Папе, что произойдёт в Германии 31 октября 1501 года в Виттенберге . А Лютер, двадцать восьмой магистр ордена, исполнил предсказанное им, чуть приблизив зарождение в этой истории «лютеранства». Похоже, Папа проникся пониманием грядущих проблем.

  А вот с кардинальством... Этого Карл Львович и аналитики Службы Внешней Разведки Русских Соединённых Штатов Америки не ожидали. Видимо, Папу Борха проняло до самого «основания».

  – Обязательного присутствия в архиепархии её пастыря не требуется, и то хорошо, но съездить туда придётся, – подумал Карл Львович. – Вот жизнь у меня... Кто б знал, – снова усмехнулся, но уже мысленно, он. – А там, в Болонье, ведь могут и на пики понять...

  Вечером того же дня на вилле Коломбо появился гонец в сопровождении двух пикейщиков с приглашением от Папы на торжественное заседание консистории по поводу его назначения кардиналом. Заседание назначалось на двадцать второе августа, то есть, на послезавтра.

  * * *

  Консистория , хоть и обзывалась торжественной, но прошла, на удивление Коломбо, буднично. Сообщение о назначении было включено в контекст краткой вступительной молитвы. Потом шла короткая месса, во время которой на Коломбо накинули красную мантию и надели красную кардинальскую шапку. Папа Борха вручил Коломбо золотой кардинальский перстень, украшенный рубином.

  После мессы и завершающей молитвы Папа Борха дословно зачитал свою буллу о назначении Коломбо генералом ордена, с правилами и льготами, и о присвоении ему сана архиепископа. Сделано это было явно с целью успокоить тех кардиналов, которые посчитали традиции нарушенными. Кардиналом-епископом не мог стать не священник.

  Но после прочтения Папой Борха буллы возникла абсолютная тишина. Кардиналы, боясь пошевелиться, стояли вытянувшись в струнку, пока читавший заключительную молитву священник не выдумал ничего лучшего, как начать читать эту же молитву заново. Коломбо встал в ряды «коллег», а Папа Борха встал перед ним, довольно близко, спиной к нему. Коломбо едва хватало места для осенения себя крёстным знамением.

  Получилось ли это самопроизвольно или умышленно, но почему-то все поняли, что новый орден и новый кардинал защищает именно Священный Престол Папы Римского.

  После окончания молитвы все пятьдесят два кардинала подходили и подходили к Коломбо с поздравлениями и наилучшими пожеланиями. Папа Борха стоял рядом, уже за спиной архиепископа Болоньи, и наблюдал за действом, не скрывая довольной улыбки. Никогда он так не выражал свои чувства, даже когда массово давал назначения своим родственникам и друзьям.

  В 1493 году Борха произвел в кардинальский сан сразу двенадцать человек. Это были в основном представители, либо союзных государств, либо государств, которые он склонял к союзничеству.

  В 1500 году Папа Борха назначил ещё двадцать кардиналов, двое из которых были представителями его семьи.

  Дождавшись окончания процедуры поздравления Папа приобнял новоиспечённого архиепископа за плечи и просто сказал:

  – У меня расставлены шахматы. Не соблаговолите ли вы сыграть хотя бы одну партию? Чезаре в восторге от вашей игры.

  – С удовольствием, Ваше Святейшество, – сказал Коломбо, не поднимая глаз от пола. Даже во время поздравлений он не поднимал глаз.

  Пройдя в соседний кабинет и сев в удобные кресла, стоящие у шахматного стола, и дождавшись, когда сядет Коломбо, Папа спросил:

  – Вы не отрываете взгляда от пола и стараетесь не смотреть в глаза... Это привычка, или правило?

  – Я с вами всегда предельно откровенен, Ваше Святейшество. Это правило. Во-первых, прямой взгляд на вас я поднять не имею права по нашему закону. Как и все наши братья на своих руководителей. Подчинение в Ордене Иезуитов осуществляется по принципу: подчиняйся вышестоящему, как труп. То есть – абсолютно и безусловно. А взгляд, это сила. Нижестоящий не может применить силу против высшего.

  Во-вторых, вы меня сейчас подняли на такую высоту, что, даже не смотра на наши экзерсисы, я опасаюсь возгордиться. Это тоже нарушение нашего закона. В третьих, смотреть в глаза людям, это что-то им обещать.

  – Кто-то наоборот может упрекнуть вас в гордыне именно за такое поведение.

  – Вполне возможно. Даже наверняка упрекнут. Упрекнуть можно любого в каких угодно мнимых грехах.

  Пока они говорили, Коломбо, после хода Борха ферзевой пешкой на d4, попытался разыграть гамбит Бенко. Это был самый любимый его выбор против такого хода белых, но Папа ловушку обошёл и завёл партию в критическое положение для чёрных. Коломбо свою ошибку понял не слишком поздно и шанс у него ещё оставался.

  – Надо подумать, Ваше Святейшество.

  – Думайте. Мне понравились, как и Чезаре, ваши прозрачные бесцветные ветреры. Почти Венецианские кристало. Очень удобные. Я таких не видел. Вы называете их стаканы?

  – Это мне подарил Алехандро Санчес из Лиссабона, а он привёз их из Америки. Они там называются именно так. От слова стекло . Это на их языке.

  – Вы дружите с ним? С Санчесом?

  – Он, практически спас мне жизнь. После неудачного «открытия Нового Света» я спился и был на грани безумия. Он выходил меня и наполнил мою жизнь смыслом.

  – Называйте меня – мессир. Это он надоумил вас организовать Орден?

  – Что вы... Он поглощён своими поделками и кораблестроением. Именно это и заставило меня жить... Когда я увидел его... Как он их называет: «малые корабельные формы». Но это настоящие корабли, мессир! – Воскликнул он вдруг воодушевлённо, но, опомнившись, снова потупил взор.

  – Я около года работал у него: сначала в мастерской, потом на верфи, – сказал Коломбо и сделал ход конём на d7.

  Через несколько следующих ходов положение на доске выровнялось, и Папа занервничал. Вероятно, несколько ходов назад он полагал, что партия им выиграна.

  – Теперь позвольте подумать мне, магистр, вы обескуражили меня своей тактикой, – сказал он и отхлебнул красное вино из стеклянного подарка Коломбо. – Расскажите мне о ваших планах.

  Кувшин с вином тоже был из прозрачного гранёного стекла, и лучи заходящего солнца, проходя сквозь рубиновую, слегка покачивающуюся жидкость, создавала на стенах, обтянутых белым атласом, иллюзию движения волн кровавого океана.

  – Основное, чем станут сейчас заниматься наши магистры, это постараются, как можно быстрее, взять под контроль протестантское движение в Германии. У нас там, вместе с Лютером, пять человек.

  – Вместе с Лютером? – Удивился Борха и откинулся на спинку кресла, забыв про шахматы. – Поясните.

  – Лютер Мартин – магистр «Ордена Иезуитов». Из первых послушников. Очень преданный Вам, мессир, и Римской Церкви католик.

  – Но как же так?!

  – Всё очень просто, мессир. Настоящий Мартин Лютер ещё учится в Эртфурском университете, а год назад зарабатывал пением под окнами набожных горожан Магдебурга. Пока он не опасен. Это он позднее попадёт под влияние главного викария ордена августинцев Штаулица и станет орудием в его руках. Хотя... Уже не станет. Сейчас мы первые начали игру.

  – Я знаю Штаулица. Он преданный церкви католик, очень набожный.

  – Агент английского короля.

  – Объясните.

  – Любой правитель действует по принципу: «Разделяй и властвуй». Англия не отступает от него и пытается расколоть континентальные союзы и государства.

  Некоторые, особо «набожные» католики, чаще из числа членов аскетических орденов, таких, как францисканцы, например, сильно не довольны, творящимися, якобы, в Риме непотребствами. Многие не понимают, что, простите, вы, монсеньор, не столько священник, сколько администратор и политик.

  А враги, пользуясь удобным случаем и горячими умами, подрывают и ваш авторитет, и авторитет церкви.

  – Это понятно, так что с Лютером. Вашим Лютером.

  – Наш Лютер год назад закончил тот же Эртфурский университет, два факультета: католической теологии и философский и остался преподавать там обе дисциплины. В течении года проявил себя, как последовательный сторонник реформ церкви, о чем не раз говорил с кафедры, приобрёл сторонников среди студентов и преподавателей, перевёл библию на саксонский язык и уже издал её.

  – Я не понимаю, чей вы друг, архиепископ? – Нахмурив брови, спросил Борха.

  – Я подготовил для вас, монсеньёр, доклады наших агентов по этой теме, полученные за пять лет. Из этих сообщений можно понять, что процесс раскола зашёл очень далеко. Так далеко, что через пятнадцать лет там так бы рвануло, что привело бы к полному отторжению от Рима Германии, Саксонии и прилегающих к ним государств. И к массовому, в связи с этим избиением католиков.

  Сейчас, когда лидером стал наш человек, вокруг него соберутся сначала самые буйные, те, кто ненавидит вас, монсеньёр, больше всего. Потом они, по закону, должны отпасть от лидера, и создать более экстремистские группы под своим лидерством, но мы им этого не позволим.

  – Каким образом?