Текст книги "Помещик 2 (СИ)"

Автор книги: Михаил Шерр

Соавторы: Аристарх Риддер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

Это блюдо на самом деле надо по большому счету изобрести. Все остальное есть, но не популярно или как та же кулебяка считается простонародным блюдом.

А вот винегрета еще нет. Но скоро начнется вегетарианское сумасшествие и он очень придется по двору.

Кроме этого я решил добавить французские десерты с русской изюминкой, добавив в желе и муссы с ягоды: малину, землянику, крыжовник, ежевику и лимоны. А совершеннейшим эксклюзивном будут будут блюда со смородиной.

Сразу же после составления меню, Дуняша Маней начинают сами оттачивать свое мастерство и готовить остальных поваров.

А мы с Вильямом за следующий день должны составить меню пока из двух десятков блюд европейской кухни. Оно будет дополнено уже освоенными блюдами и сразу же предложено посетителям ресторана.

Осваивать это французское меню наши повара будут параллельно с русским.

Кроме подбора и обучения остального персонала на Анне еще два ответственнейших дела: музыка и подбор грамотеев для работы с нашей кулинарной библиотекой. Они должны не только свободно и бегло читать, но и иметь бойкое перо.

Мы решили создать свой шедевр по кулинарному и кондитерскому делу, обобщив и систематизировав все написанное и изданное в России.

От «ресторанными» дел мы плавно перешли к беконным.

Для того, чтобы быстро развернуться с производством бекона, я предложил создать товарищество «Калужский бекон». В нем пятьдесят и одна десятая процента будет принадлежать нам с Анной. А на остальное пригласить других купцов и некоторых дворян.

Кандидатом номер один будет конечно анин деверь. Вторым номером купец Воронов, о котором Анна очень высокого мнения, следом Савва и господин Иванов. Обязательно будет предложено поучаствовать купцу Самохватову. Ну а потом все желающие.

А после этого начались мои мучения, я начал рассказывать о поездке к отцу Петру. Анна заставила меня сделать это во всех подробностях дважды!

– Твоё решение вне всякого сомнения правильное. Но что ты думаешь о сроке платежа? – мое сердце даже застучало чаще. Мы с Аней думаем одинаково и понимаем друг друга без слов.

Перед Рождеством предстоят просто огромные платежи. В сумме восемьдесят тысяч серебром. Если по какой-то причине заем к «индийского набоба» сорвется, то это будет почти тотальная катастрофа.

Спасти Василия после этого будет невозможно. Моя репутация может оказаться просто растоптана. Надо каким-то образом подстелить соломку.

Анна, выслушав меня, вынесла свой вердикт:

– Я полностью с тобой согласна. И мне страшно думать как мы будем лихорадочно искать эти деньги. Поэтому я хочу тебе предложить такой вариант. Я пишу дяде, все ему излагаю без утайки, в том числе и о наших отношениях, и прошу его срочно помочь. Но так чтобы это было в тайне. Если он не может, то сразу же дать ответ.

Что-то подобное уже приходило мне в голову и это на самом деле идеальный вариант.

До Рождества два месяца. Если письмо отправить сегодня же, то вполне можно уложиться за месяц.

Сутки до Москвы, четверо до Питера, дальше пакетботом до Лондона. Здесь если повезет, то можно уложиться за неделю, но обычно дней десять. Так что реально уложиться в две недели.

И даже если больше, то в любом случае при отказе будет недели три чтобы найти деньги.

Анна согласилась с моим раскладом времени и тут же села писать письмо. И через час её верный стремянной камердинер Никанор и мой Степан уехали в Москву.

Отправив наших посланцев в Москву, мы занялись подведением дебита-кредита. Анна хотела рассказать о своих финансовых делах, но я поцелуем пресек её намерение.

– Анечка, давай договоримся. Использование твоего ресурса это будет последняя и самая крайняя мера. К которой мы прибегнем только когда будет безвыходная ситуация.

Анна меня поняла правильно и согласилась.

– Хорошо. Но ты должен знать что таких свободных средств у меня нет, сейчас мы с моими компаньонами крупно вложились в хлебную торговлю. Но долгов у меня нет и при необходимости я могу найти такую сумму, – я знал, что Анна дела принципиально ведет только на свои.

Один единственный заем у «индийского набоба» не в счет. Это было один раз и он в конце концов просто помог племяннице.

– Тогда нам осталось только подвести текущий итог на сегодня и с обсуждением наших дел будет покончено, – довольно подвел я итог наших деловых разговоров. По крайней мере как мне так казалось.

Я достал свою специальную записную книжку, которую первым делом завел когда приехал в Калугу.

– Здесь я решил каждый день подводить финансовый итог и получается, что на сегодня в наличии четыре тысячи пятьдесят семь рублей серебром. Поступлений сейчас нет, все что приносит торговля беконом и трактир, уходило на оборудование ресторана. Но больше больших расходов не предвидеться и кубышка должна начать пополняться. Последние дни получается сто рублей серебром прибыль с бекона и двести пятьдесят, триста с трактира, – я протянул Анне записную книжку. – Сама посмотри мои записи.

Анна своим цепким купеческим взглядом нашла два мелких недочета и предложила.

– Это мудро сделать такую большую закупку мяса. Цены уже поползли и сейчас несколько недель будет получаться очень хорошая прибыль на беконе, – Анна еще раз пролистала мою бухгалтерию. – У меня есть один очень дотошный приказчик. Мне иногда хочется его убить, когда он начинает копаться в цифрах. Он пришел ко мне сам и сказал, что хочет помочь. И ты знаешь действительно помог. У меня с тех пор образцовый порядок в бухгалтерии и я всегда знаю где потеряла, а где нашла. Давай поручим ему вести и наши общие дела.

– Хорошо, я конечно согласен.

Деловая часть на этом закончилась и Анна рассказала о поездке в Козельск.

Ехала она туда с откровенно похоронном настроении, не рассчитывая на какое-либо примирение со свекровью. Тем более, что была уверена в уже дошедших слухах о наших отношениях.

В этом Анна не ошиблась, слухи о её новых отношениях дошли до семьи покойного мужа, да вот только реакция на них оказалась совершенно другой.

У свекра наступил перелом в его болезни, он в буквальном смысле снова встал на ноги и тут же прежней железной рукой стал управлять семейным кораблем.

К Анне он всегда относился очень хорошо и сразу же приструнил свою не в меру разошедшуюся жену, которая сразу же поджала хвост.

Отношения с деверем, братом мужа, восстанавливать не требовалось, так как они и не портились.

В результатом поездки неожиданно для Анны получилось полное восстановление отношений с семьей покойного мужа. И даже более того, она рассказала свекру о своих новых отношениях и он её благословил.

Одним словом кругом раи летают. Прямо как в сказке: по щучьему велению по моему хотению, пусть всё будет как нам хочется.

Глава 23

Ресторан надо успеть открыть до начала Рождественского поста, который начнется пятнадцатого ноября. И не за день или два, а хотя бы недели за две, то есть первого ноября.

Задача с одной стороны простая, у нас все было готово к двадцатому октября и можно в любой день начинать работать. Но есть одно существенное но.

Я еще не полностью уверен в наших поварах. Вернее даже они все еще не готовы работать как надо для ресторана.

Анна отлично знает как сейчас работают рестораны Москвы, я тоже знаю как это приблизительно должно выглядеть в девятнадцатом веке и наше общее мнение – рано.

Наша кухня еще не готова работать так как надо. Трактир это одно, а ресторан совершенно другое. Даже те же одинаковые блюда русской кухни, приготовленные абсолютно одинаково, должны быть поданы по разному, начиная с немного другой выкладке блюда на тарелку на кухне.

В трактире например зелень не обязательна, а в ресторане она не только должна быть, так еще её надо и положить определенным образом.

Повара конечно стараются, я каждый день обучаю их и отрабатываю настоящую рабочую смену. Но к двадцатому октября полностью готовы работать как надо только трое: Дуняша и чета Тэтчеров.

Можно конечно начать и с ними, но очень не хочется. Потому что пока полный провал с французской кухней практически у всех, кроме троицы наших шефов.

Я не могу пока выделить никого из них. Конечно конкурируют Дуняша и Маня. Вильям очень хорош, он оказался почти гением кулинарии, но он еще и управляющий. Поэтому соревнуются дамы.

Все остальные повара без сомнения то же молодцы и возможно к первому кухня будет готова работать. Они все прогрессируют на глазах, а некоторые просто семимильными шагами. Я несколько раз про себя хвалил Пелагею, вот действительно глаз-алмаз. Кадры отобрала отборные.

Остальной персонал к открытию будет готов наверное на тысячу процентов. Анна оказалась не только замечательным организатором, но и редкостным жандармом. Меньше чем за неделю она набрала полный штат, даже музыкантов, и гоняет всех каждый день до седьмого пота. При чем умудряется еще и помогать мне с персоналом на кухне.

Числа двадцать пятого у меня появилась слабая надежда, что возможно открытие ресторана первого ноября это не утопия, еще через пару дней я уже был уверен в реальности этого срока.

Помимо подготовки ресторана, мы с Анной ведем еще и активную светскую жизнь. Сами не принимаем, но почти каждый день наносим кому-нибудь визиты.

Калуга город маленький и не секрет, кто реальный хозяин трактира и будущего ресторана и мясной лавки торгующей беконом. Сейчас конечно не восемнадцатый век когда из-за сословных предрассудков некоторые спесивые дворяне отказали бы нам.

Сейчас нас принимают везде и все. До сведения общества доведено, что когда будет год после кончины моих родителей, мы обвенчаемся, а до того это не камильфо. Из-за нашего занятия бизнесом возможно кто-нибудь и косился бы откровенно, но мы сделали ход конем. Учреждение нашего товарищества «Калужский бекон» идет полным ходом и среди его участников губернатор, вице-губернатор, прокурор и новый полицеймейстер.

Это не значит, что нет косых взглядов, многозначительных переглядываний и кривых усмешек. В губернии достаточно много дворян кому губернатор не указ.

Но за нас работает еще и самый главный и убедительный аргумент нынешнего мира – деньги. Все видят, что мы с Анной судя по всему еще и успешны в наших начинаниях. Земля круглая, а жизнь длинная, поэтому зачем портить отношения с теми у которых все прет. А вдруг придется обратиться?

Самохватова мы не обидели. Ему зарезервирована такая же доля как и губернатора. Старший приказчик, оставшийся у него на хозяйстве в Калуге, отправил в Нижний моё письмо с любезным приглашением присоединиться к нашему товариществу.

Купец Воронов принял наше приглашение и мой долг таким образом ликвидировался. Думаю, что и долг Самохватову также рассосется.

После обязательных визитов к губернскому начальству, первый светский визит мы нанесли Семёну Ивановичу Яновскому, директору Калужской мужской гимназии.

Знаменитый русский мореплаватель и один из третий Главный Правителей Русской Америки по чиновничьему беспределу остался без средств после возвращения в Россию. Овдовев, он уволился с военной службы в чине капитана второго ранга и поселился в Калуге, где повторно женился и уже несколько лет занимает в гимназии директорский пост.

При всем моей исторической безграмотности кое-что о Русской Америке я знал, тем более что в географии у меня были приличные знания.

В итоге мне оказалось о чем поговорить с Семёном Ивановичем, в то время когда Анна болтала с его супругой Марией Сергеевной.

Семен Иванович на глазах помолодел, в глазах появился блеск и задорный огонек. Я легко представил его на мостике военного корабля среди арктических льдов или на собачьей упряжке, пересекающим бескрайние снежные пространства Аляски.

– Александр Георгиевич, откровенно скажу, не ожидал встретить в вас такого знатока Русской Америки, – с каким-то юношеским восторгом воскликнул Семен Иванович когда я сказал, что наслышан о войне с индейцами, когда в бою участвовал шлюп Лисянского. – Большинство наших калужан даже не представляет где это находится и славные имена Григория Шелехова и Александра Баранова ничего не говорят им.

Я засмеялся и это позволило мне отшутится и найти правильный ответ.

– Вы знаете Семен Иванович, я только после смерти родителей, когда мне пришлось взять на себя дела в имении, понял как бездарно потратил годы проведенные в университете. Но почему-то слова Русская Америка вызывали у меня какое-то волнение и трепет в груди и мне не составило труда удовлетворить своё любопытство когда я учился в университете.

Семен Иванович прищурился и наклонив голову, спросил:

– А мыслей поехать служить в компании или пойти на флот не было? Признайтесь честно.

Таких мыслей у меня конечно не было, где Русская Америка, а где я в 21-ом веке. А уж Сашенька на самом деле даже таких слов не знал. И все годы учебы в университете он думал и мечтал только о своем полном совершеннолетие, когда сможет устремиться в город мечты – Париж.

Но этого я естественно не сказал, а честно подыграл старому морскому волку, солгав ему не моргнув глазом.

– Иногда бывали, Семен Иванович. Но я мечтал о Париже, о его покорении своим поэтическим дарованием. Но сейчас я понимаю, что Пушкина с меня не получилось, и даже более того, поэт я совершенно бездарный, – вот тут я говорил чистейшую правду.

Сашенька и уже соответственно я, действительно в этом деле бездарь. Правда на одну тему вирши получались и сейчас то же легко получаются на ура. Но это такая пошлятина, что самому стыдно.

Хотя если заняться составлением частушек, то тут я наверное достигну больших высот.

– А вот когда я вернулся в Россию и убедился в бедственнейшем положении своего имения, то единственной альтернативой могла стать только какая-нибудь служба, – тут я опять сказал правду, не солгав ни в едином слове, – то вполне возможно что и рассмотрел бы и такой вариант. Ведь служить на Аляске конечно сложно и тяжело, но достаточно денежно. А для меня это было одно из главных. Но сложилось так, что мои проблемы здесь потихоньку решаются, а в будущем…

Я на секунду задумался. А собственно как можно говорить о чем либо нет. У Бога всего много.

– А в будущем всё возможно. Пути Господни не исповедимы.

– Это вы верно подметили, жизнь выдает такие коленца, что диву даешься. В молодости я был знаком с Наталья Алексеевна Шелеховой, вдовой Григория Ивановича. Она была удивительной женщиной, первой в своем роде в нашей матушке России.

Семен Иванович обернулся и посмотрел на весело о чем-то болтающих Анну и свою супругу, как бы сравнивая их с женой Шелехова.

– Наталья Алексеевна вышла замуж в тринадцать лет и еще в юных годах не только стала матерью, но и участвовала во многих экспедициях мужа. В этом у неё была, так сказать, достойная предшественница в лице жены Василия Прончищева руководителя одного из отряда Великая Северная экспедиция. Но Наталья Алексеевна была по сути первой русской купчихой, которая именно за это Государем Павлом Петровичем была возведена в дворянское достоинство. И нынешние глупцы, ворочающие носы от русских женщин, которые в силу обстоятельств заменяют своих мужчин, не важно кого, мужей или отцов с братьями, сами достойны всяческого осуждения и порицания.

Возвращаясь домой от Яновских я рассказал Анне о его словах и это было бальзамом на её душу.

Я же не слепец и видел, что некоторое пренебрежение и шпильки отпускаемые в основном в её адрес из-за купечества и наших отношений, задевают самолюбие Анны.

Слова Семена Ивановича меня очень порадовали и я не раз вспоминал их. К сожалению глупцы, о которых он сказал продолжают в России править бал. И ладно бы, дело было только в предрассудках в отношении женщин. Это как-нибудь рассосалось бы.

Но уши этих сословной спеси и предрассудков торчат практически во всех сторонах жизни нынешней России.

Мы с Анной устаем так, что к вечеру в буквальном смысле падаем с ног и нам очень нравится ездить в Сосновку. Два, а то и больше, часа дороги мы сладко спим в карете и приезжаем свеженькие как огурчики.

В Сосновке постепенно на первые роли выходит Пантелей. Не мужик, а золото. Пелагея от него без ума, и уже закидывает удочки чтобы имение оставалось на нем.

Он оказался потрясающе коммуникабельным и нашел в Сосновке общий язык наверное уже со всеми и даже успел познакомиться и с тороповскими.

Но как бы мы с Анной не уставали, но стоило нам закрыть двери наших спален в имениях или во флигели, как усталость исчезала и мы обязательно каждую ночь занимались любовью.

Анна написала своей матушке о состоявшемся примирении с семьей покойного мужа и получила её радостный ответ.

О наших гонцах в Лондон мы не разговаривали ни разу, терпеливо ожидая ответа.

В Сосновке каждый день на полную катушку работали наши цеха: беконный и минимолочный. Пелагея организовала прием излишков молока в Сосновке и в Торопово.

Кроме этого часть молока, получаемого от господского стада в Торопово, тоже привозили к ней и каждый день на продажу получали до пяти килограмм отличного сливочного масла.

Большую часть масла продавал Савва и стоило оно так же как и бекон. Дела в трактире тоже идут блестяще и в итоге каждый день не менее пятиста рублей серебром пополняют нашу кубышку.

Такого успеха я откровенно не ожидал и у меня появилась надежда, что в любом случае удастся выпутаться и из долгов и набрать к Рождеству необходимые суммы.

Тридцатого октября мы наметили провести экзамен нашей кухне.

Кузьма уже может полностью заменить Вильяма и тот полностью занят только на кухне.

Мы с Анной, Андрей, Луиза и камердинеры Анны, её дворецкий, специально приехавший для этого, играем за гостей ресторана и делаем один заказ за другим в основном из французской кухни. В русской кухне сомнений нет и экзаменуется только иноземная.

Дегустирую я и немного Анна, остальные просто трапезничают в свое удовольствие.

Через пару часов я решаю узнать мнение Анны.

– Анечка, что скажешь? – Анна в этот момент заканчивали дегустацию смородинового мусса и всем своим видом показывала как это вкусно.

– Решать тебе, но моё мнение что можно начинать работать.

У меня было такое же мнение и я очень этому рад. Мне просто не верится, что за такой короткий срок удалось подготовиться к открытию. Просто какое-то чудо.

Я распорядился позвать Вильяма, Кузьму, Дуняшу и Марию.

– Наше общее с Анной Андреевной мнение, что кухня готова к работе. Ваш взгляд изнутри, справитесь? Вильям твое мнение.

– Без сомнения, сэр.

– Что скажут дамы?

Дамы в один голос сказали «да».

– Хорошо. Кузьма, ты готов работать работать метрдотелем ресторана, уверен в своих силах?

– Справлюсь, Александр Георгиевич. Анна Андреевна не зря меня так гоняла.

– А Ульян один справится с трактиром? – отставного солдата кандидата на работу в трактире Анна гоняла не меньше Кузьмы и она уверена, что он тоже справится.

Но мне важно знать мнение Вильяма и Кузьмы.

– Справится, сэр, не сомневайтесь, – без раздумий отвечает Вильям. – Я три раза оставлял его одного и замечательно справился.

– Ну, а ты, Кузьма, что скажешь о своем товарище, – повернулся я к метрдотелю ресторана.

– Справится, – ответ короткий, но уверенный.

– Тогда последний вопрос к дамам. Вильям шефом быть не может, думаю понятно почему. Поэтому я хотел бы знать ваше мнение: кто шеф, а кто сушеф?

Дуняша с Маней переглянулись. Что у них в душе я не знаю, это как известно потемки. Тем более я барин, а они подневольные крепостные девки. Но они не дуры и явно не желают вернуться в свое прежнее деревенское бытие.

Обе уже поняли и оценили, что они поднялись над серой крестьянской массой, одна из кухонных работниц, например, уже по совместительству прислуживает у них. Поэтому ни каких дурацких трений между ними я не замечал и даже оцениваю их отношения как дружескими.

На мой вопрос ответила Мария.

– Я сушеф, Дуняша шеф.

– Тогда на сегодня все. Продолжаем работать и оттачиваем мастерство. Кузьма, ты тут теперь хозяин. Изучи каждый закуток и готовься к работе.

Я лично согласен с решением Марии. Конечно шефом должен быть Вильям, но он управляющий и на кухне будет далеко не всегда. А если выбирать между дамами, то конечно Дуняша. Она банально более опытный кулинар и по большому счету по таланливее.

Вечером мы поехали в Сосновку. Анна была какая-то немного необычная. Она часто о чем-то задумывалась и даже иногда отвечала мне невпопад. Первый раз я не понимал её и меня это очень встревожило.

Лишь ночью в постели я понял причину её такого поведения.

Анна была необычно страстной и ненасытной. А когда она наконец-то устала и как всегда расположилась на моей груди, то неожиданно сказала:

– Сашенька, я очень хочу от тебя родить, а потом еще и еще. Я не представляю как я дождусь лета.

Я не нашелся что сказать и только поцеловал её.

Ресторан открылся ровно в шесть часов утра одновременно с трактиром. Его график работы такой как сейчас у большинства ресторанов столиц.

В трактире утро это время деловых людей, купцов, мелких и средней руки чиновников, старших гимназистов и некоторых преподавателей мужской гимназии и приходских училищ. Иногда в нем завтракал и сам Семён Иванович Яновский.

Господину Яновскому, другим преподавателям и гимназистам, столующимся у нас, я распорядился делать скидки и им посещение нашего заведения обходится в сущие копейки.

В полдень и сразу же после него, в трактире примерно все та же достаточная редкая публика и только во второй половине дня он наполняется посетителями и начинаются гулянки.

Примерно такую же картину я ждал в ресторане и не ошибся.

Первым посетителем совершенно неожиданно оказался новый калужский полицеймейстер подполковник Соколов с целой свитой полицейских чинов и штаб-офицер губернского жандармского управления тоже подполковник Дитрих.

Его я вижу первый раз. Подполковник назначен буквально днями и прибыл в Калугу только вчера. Все, что я знаю о нем, это то, что он из прибалтийских немцев.

Звание жандармского офицера соответствует его должности, а вот господин Соколов в ближайшее время станет полковником.

Мое недоумение и некоторую растерянность почти тут же разрешил жандармский офицер.

Он жестом подозвал Кузьму и что-тот прошептал ему на ухо, при этом как-то по змеиному криво усмехнувшись.

Мы с Анной за картиной происходящего в общем зале наблюдали из специально оборудованного скрытого места.

Наблюдательные отверстия в стене надежно скрыты шикарной пальмой и красивой цветочной клумбой с обильно цветущими гиацинтами и орхидеями. На нашем посту вдобавок еще и замечательная звукоизоляция и мы спокойно и смело разговариваем между собой и теми кто заходит к нам.

Кузьма отойдя от господина жандарма поспешил к нам и по его хитрой улыбке я понял, что он нам скажет что-то интересное.

– Их высокоблагородие велели передать, что они заведение посетили по долгу службы и поэтому ни каких скидок и за счет заведения.

«Интересно девки пляшут, – подумал я. – Кто бы объяснил что это может значить?»

Но Анну это судя по всему ни в коей мере не озадачило.

– Вероятно господину Дитриху дано особое указание немного урезать осетра у местных чиновников, – Анна знает это выражение и именно в знакомом мне смысле. – Ты, Саша, к моему большом удивлению надо сказать, пока делаешь дело не сталкиваясь с этими ненасытными акулами. Здесь в Калуге еще на тебя работает инерция интереса проявленного к тебе генералом Черновым. В Петербурге опять же его протекция и возможно какая-то непонятная история с твоим братом. Но рано или поздно тебе придется столкнуться со словом 'дай" из уст этих господ и при том по по каждому поводу.

Я невесело ухмыльнулся.

– А ты думаешь я это не знаю и не понимаю? Зачем тогда спрашивается я лопотал за внеклассного чиновника из Малоярославца и распорядился ему сдать одну из лучших комнат за полцены? Только с одной единственной целью: надеюсь, что он не забудет кто был его благодетелем в начале карьеры и за добро заплатит тоже добром.

Анна историю господина Волкова особо не знала, только так в общих чертах. Я ей как-то сказал, что такой есть. Он мне однажды дал хорошую справку по интересующему меня вопросу, а я ему немного помог с устройством на службу и сдал комнату.

– А расскажи мне по подробнее об этом господине. Ты как-то вскользь что-то говорил мне о нем и я просто пропустила это.

Я быстренько без особых подробностей рассказал о господине Волкове и наших контактах.

– Говоришь, он поставлен секретарем в калужском губернском суде?– Анна покачала головой. – Это уже не мало для такого по большому счету ничтожного пока еще человечка без году неделя начавшего службу в Калуге. Вероятно у него есть таланты которые очень ценны для сильных нашего губернского мира.

– Однозначно у него есть два таланта на мой взгляд, – высказал я предположение. – У него потрясающе красивый и правильный почерк и высокая скорость письма. И мне показалось, что он знает все законы империи.

– Этого, Саша, более чем достаточно чтобы при определенных обстоятельствах начать делать карьеру, – как-то удивленно-утвердительно сказала Анна. – Особенно почерк и быстрое грамотное перо. Ты наверное действительно еще слишком мало сталкивался с нашими чиновниками и не знаешь, что среди них есть люди совершенно неграмотные и не умеющие толком писать.

Я когда-то где-то или читал или слышал, что при царе-батюшке чиновничье мздоимство было еще то и особым умом и образованием многие из них не отличались, но чтобы настолько!

– Ты, Анечка, меня очень удивила. Я действительно особо с этой публикой не сталкивался. Сама понимаешь когда мне было с ними общаться. Я до недавней поры жил в каком-то параллельном мире. Только смерть родителей грубейшим образом запихнула меня в этот страшный мир. И какое счастье, что тут появилась ты.

Говоря все это, я ни на грамм не кривил душой и обрисовал случившееся со мной именно так, как оно было на самом деле.

Анечка улыбнулась какой-то потрясающе доброй и счастливой улыбкой и приникла ко мне, предварительно поцеловав.

– Ты то же луч в моем темном царстве.

Пока у нас были очередные сю-си-пуси господам офицерам принесли заказанное ими и в этот момент в ресторане появились следующие посетители.

Это был какой-то незнакомый купчина с часами на тяжелой золотой цепи и двое очень знакомых господ: Семен Иванович и один из его учителей.

Кузьма, зная кто такой господин Яновский и мое отношение к нему, посадил его с коллегой на одно из лучших мест и тут же позвал официанта.

Другой официант тут же быстро, но без подобострастия, так их учила Анна Андреевна, подошел к купчине.

Я в этот момент опять переключился на господ офицеров.

Жандармский подполковник, еще не знаю из каких соображений, возможно просто из финансовых, оказался последователем царя Петра и заказал одну его любимую «жемчужную» кашу с куском черного хлеба и чай.

Это только на первый взгляд обычная перловка. Рецепт каши Петра Алексеевича оказывается хорошо знала Пелагея и когда угостила меня, я был в совершеннейшем восторге. И в наших меню она есть и называется именно «жемчужной». В скобках в меню это название расшифровано как любимая каша императора Петра Великого.

Полицейские чины все то же заказали овсянку с черным хлебом и чаем, но еще и по вареному яйцу, куску холодной говядины и соленому огурцу.

Полицеймейстер от своих офицеров не выделился и заказал то же самое.

Чай все, в том числе и господин жандарм, заказали сладким и к нему бутерброд: кусок белого хлеба с нашим сливочным маслом и пластиком бекона сверху.

Алкоголь господа офицеры не заказывали. Глупое утверждение 21 века, что русские офицеры везде и всегда в первую очередь пили, на самом деле полнейшая чушь.

Господам офицерам завтрак в нашем ресторане вне всякого сомнения понравился. Особенно довольным мне показался господин жандарм.

Яновский со своим учителем то же завтракали достаточно скромно, только Семен Иванович заказал входящую в моду «гурьевскую» кашу и не чай, а кофе. Правда в отличии от господ офицеров они заказали по кулебяке и большому куску холодной телятины, белые грибы и миндальные пирожные. И конечно наш фирменный бутерброд.

Естественно скидка, которая была у них в трактире, осталась и в ресторане.

А вот купчина поесть любил и заказал сразу же две каши, два вида холодных закусок: холодную телятину и копченый балык белуги, сырную нарезку и дорогие свежие огурцы; чай с молоком, наш фирменный бутерброд, миндальное пирожное и смородиновый мусс.

Потом появились два незнакомых офицера. Калуга город не очень большой и те же господа офицеры мне уже достаточно примелькались и я предположил, что это или чьи-то гости или проезжие, остановившиеся в усадьбе Золотарева, которая расположена недалеко и в Калуге выполняет некоторые функции путевого дворца.

Но от наблюдения на этими господами нас отвлек Кузьма доложивший, что в отдельном кабинете желают позавтракать две пары господ лет сорока, по внешнему виду знатных и богатых, приехавших из усадьбы Золотарева.

Мы переглянулись с Анной, определенно старт работы нашего ресторана более чем удачный.