Текст книги "Борода из ваты – пули из серебра. Том 1 (СИ)"

Автор книги: Михаил Северный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

«Человек и нечистый. Нечистый и человек. Два парня – два друга. Иван из невзрачного сутулого застенчивого мальчика постепенно превратился в доброго молодца огромного роста, с красивым телом и широкой обаятельной улыбкой. Тот, кто хорошо учит историю, тот вспомнит про „Эффект Нечисти“, но узнать её может не каждый. Эффект работает очень медленно и неторопливо, так, что тебе кажется, что это естественный процесс. Это естественно, что он такой красивый и высокий. Это естественно, что он отлично учится. Это естественно, что девчонки липнут на нём, не стесняясь своих желаний. Ему постоянно везет в азартных играх и он побеждает в драках, особенно когда спину прикрывает друг. Но это не природная естественность – это „Эффект Нечисти“.»

4.

– Знаешь, как выгодно дружить с одним из наших? И не просто дружить, а очень крепко. Быть по жизни рядом. Лучший друг, лучшая подруга, любимая жена. Ох, уж эта «магия». Люди быстро просекли фишку – они не так уж и глупы. Я бы даже сказал, умнее наших часто бывают, хоть и живут как комары, до первого укуса, но хитры как черти, о да. Они поняли, откуда берется удача у сельского парня, оседлавшего ездовую печь. Да, эффект нечисти ведь не только от нас работает, от наших игрушек он еще сильнее. И вот туповатый каменщик пересаживается на «Мерседес», но проехаться в выходные на печи, пугая собак, это как дважды два – никогда не меняется.

А эта русская императрица немецкого происхождения, которая любила купаться в проруби и на почве «моржевания» познакомилась с нашей царевной – пловчихой? Они подружились и ходили друг к другу в гости на горячий чай с бубликами, а по ночам устраивали странные заплывы. Потом русская вульгарная тетка надоела царевне, и они разошлись, но императрица получила в подарок рыболовную сеть, которую носила на голое тело и в таком виде гуляла по дворцу и ныряла под лед. Сколько войн тогда выиграла Российская Империя? Сколько земли присоединили, сколько народу покорили? А как увеличилась казна? То-то и оно. А мы тем временем влачим жалкое существование. Большая у тебя ипотека, дорогая?

Девушка промолчала. Видимо, обращение «дорогая» ей не сильно понравилось.

– Да. Нас загнали в угол, почти в рабство. Люди богатеют и становятся счастливыми, мы живем долго и несчастливо. Ты знаешь, сколько я зарабатывал, будучи младшим специалистом? Семьсот кредитов! В месяц! В месяц, понимаешь? Да, чертов дед, случайно выловивший золотую рыбку, получал пенсию в десять раз больше! Пенсионер купил трехкомнатную квартиру в элитном комплексе и ездил отдыхать в Египет, а я мучался на съемной с тараканами.

Люди выкупили, что соседство с так называемыми «нечистыми» – это к удаче, и сначала втихаря, а потом все более массово начали нас использовать. Много появилось случайных друзей и подружек.

– Что вы хотите сказать?

– Ты уже, наверное, поняла, Злата, что я хочу довести до тебя. Можно мне закончить? «Эффект Нечисти» стал известен миру. Да, он никак не доказан наукой, и даже мы сомневаемся, что это не выдумка, но люди поверили раз и навсегда. Поверили, приняли и начали применять знания на практике. А мы, как овцы, слушались, тупо опустив головы. Мы поверили в внезапную дружбу между разными людьми. Между одаренными и обычными. И к чему это привело?

– Ну и к чему?

– Да все было хорошо. Практически идиллия. Десять лет мира и спокойствия. Каждый искал себе пару. Пусть ради выгоды, но появилось много друзей, создавались семьи, дружили пацаны, девчонки, мужчины и женщины. Все было хорошо, и «Эффект» работал, по крайней мере, народ так думал. Иначе почему они заканчивали школы с золотыми медалями, почему заключались выгодные контракты? Рождались здоровые дети, взрослые болели меньше, а дети совсем не болели. «Эффект Нечисти» не иначе, да? Хотя все это можно объяснить логически, но люди предпочитают веру, а не логику, впрочем, как и мы.

– Можно я пойду?

Касьян Пугающий вдруг повернулся и посмотрел на неё. Злата еле выдержала этот взгляд и не дрогнула, хотя внутри неё всё крутилось, как в блендере.

– Потом люди поняли, что наших на всех не хватит. Сначала они это поняли на уровне эмоций, а потом начали считать.

– Я знаю историю.

– Да. Все её знают, но не делают выводов и повторяют ошибки. Злата, мне тяжело это говорить…

Касьян отвернулся и опять уставился в окно, как будто там внизу происходило что-то интереснее, чем наказание нечистой.

– Ты нарушила правила. Ты обидела чистокровных. И это очень нехорошо. Мне придется тебя наказать. Прости.

5.

Касьян помнил Рыночную площадь совсем другой. Мальчишкой он бегал туда прикупить леденцов, значков, тетрадки для школы, хлопушки и петарды зимой. Площадь была забита деревянными прилавками и палатками, из которых выглядывали и зазывно кричали весёлые торгаши. Можно было попробовать семечки у одной тётеньки, потом переметнуться к другой и съесть кусочек яблока на пробу. Торговцы знали эту пацанью хитрость, но сильно с ними не боролись. Добрые люди знали, что ты вернёшься с деньгами рано или поздно, а может быть, игрушку из дома принесёшь на обмен или хотя бы старую ученическую тетрадку, исписанную корявым почерком. Такие вещи тоже ценились. Старая тетрадка к богатству.

6.

– Похоть, Злата, похоть. Это мерзкое чувство никогда до добра не доводит.

– Похоть – это не чувство, и я не понимаю, о чём ты говоришь.

– Ты не знаешь, что такое наказание для «нечистого»? Или не понимаешь значение слова «похоть», девочка?

– Я тебе не девочка, Касьян.

Он обернулся к ней с усмешкой.

– Вот как мы заговорили, когда стало нечего терять, так?

Злата смотрела на него из-под лба, и взгляд у неё был по-смешному злой. Девочка хотела что-то рассказать великому Касьяну Переговорщику, и он хотел выслушать этот спич – просто для опыта.

– Тебе завидно, старый бессмертный чёрт? Ты никогда не любил и не знаешь, что такое любовь! Ты не знаешь, что такое не спать по ночам, вспоминая лицо любимой. А знаешь ли ты, что такое ревность? Когда ты готова разорвать соперницу на куски, чтобы не дать ей даже шанса забрать твою любовь! Не ухмыляйся, старый! Я вижу, как дергаются твои губы, ты бесишься, но пытаешься показать безразличие и власть. Твоя власть заканчивается за пределами Рынка! Ты не сможешь управлять нами вечно, а нашими чувствами и разумом ты не управляешь и сейчас! Мы тебя ненавидим, хоть и склоняем притворно головы в поклонах!

– Замолчи! – Касьян ткнул указательным пальцем, чуть не попав ей в глаз. – Замолчи и подумай, прежде чем что-то ещё сказать! Я устал вас прикрывать! Я устал ходить по кабинетам и унижаться! А теперь ты не ухмыляйся! Я отлично вижу твои кривые ухмылки, как и ты мои. Да, мне приходится пресмыкаться перед человечеством, и знаешь почему я это делаю? Ради вас! Ради нас! Ради сохранения наших людей мне приходится играть роль Злого Коменданта. А вы! Вы только мешаете и налипаете со своими проблемами, как дерьмо на штаны засранца! Да, я пресмыкаюсь и унижаюсь иногда. А вы? Наглые холуи только и можете, что ухмыляться и поливать друга грязью!

– Друга? – Злата засмеялась, и она была честна. – Наш друг? Не ты ли это? Касьян Предатель? Не ты ли заставил нас называть себя Нечистыми? Нас? Бессмертных ты смешал с грязью! Не ты ли загоняешь нас в Улей, как в тюрьму! Не твои люди отлавливают бессмертных по всему миру и привозят в этот Вонючий Клоповник? Не ты ли подписываешь приказы о наказаниях? Не ты ли дружишь с нашими врагами? Не ты помогаешь накалить обстановку? Ты – Главное Зло Клоповника! Ты – настоящий враг! И знаешь, что? Для людей ты тоже враг. Ты пес на поводке. Яростный дикий пес, который ещё служит. И да, все уже знают, что сделали со Снежкой по твоему приказу, Касьян Насильник!

Он уже занёс руку, чтобы дать ей пощечину. Чтобы врезать по щеке изо всей силы, так, чтобы осталась отметина, и она посмотрела на него перепуганными глазами жертвы перед казнью, но вовремя остановился. Касьян Хладнокровный – вот одно из его имён.

– Я не при чём. Я ничего с ней не делал, и никаких приказов не отдавал, – голос его предательски дрогнул, и Снежка ухмыльнулась злобно, как человеческая пиранья.

– Все знают, что ты сделал. Всё бессмертное сообщество знает и будет помнить страшную смерть Снежки от рук приспешников Касьяна. И Лютый тоже скоро узнает правду.

Касьян вздрогнул и шагнул вперёд, зацепился носком сапога за ковер и, схватив Злату за горло, потащил её через весь зал. Она хрипела, отбивалась и пыталась раскрыть смертельно тяжёлый захват пятерни на горле, но куда там. Касьян прижал её к стене с такой силой, что посыпалась штукатурка, обдавая их облаком пыли, и приблизил своё лицо к лицу говорливой дурочки.

– Что ты сказала?

– У меня есть парень, никаких поцелуев, – прохрипела Злата и ухмыльнулась.

– Скажешь это ещё раз, и я, наверное, лишусь своей трёхсотлетней девственности с тобой. Отвечай мне, сучка. Чего там узнает Лютый?

– Он, наверное, и так уже всё знает. Если судить по той пьесе.

7.

Касьян отпустил её и прошёл к столу. Снял трубку и набрал только ему известную комбинацию цифр. Посмотрел на Злату. Она всё также стояла у стены, растрёпанная, непричесанная и полураздетая – следила за его действиями злобным взглядом.

В трубке кончились гудки и началось шипение. Любой другой никогда бы не понял, что говорят на той стороне провода, но только не Касьян Мудрейший.

– Принеси мне «Городские Вести». Последний выпуск и быстро.

Он посмотрел на Злату и положил трубку, не слушая ответного шипения.

– И что же я прочту там, дорогая?

Девушка машинально потерла шею, там, где он держал её за горло, и ответила:

– Тебе не понравится.

Ему пришлось открыть дверь, чтобы принять свернутую в трубочку газету. Потом он закрыл её опять и вернулся к столу. Нечистая так и стояла у стены, улыбаясь, а он посмотрел на первую страницу и изменился в лице.

Скоро в театре! Премьера пьесы «Атака на АЗС № 13!» Основано на реальных событиях и написано очевидцем! То, о чём вы читали неделю назад в нашем репортаже, завтра на сцене! Написано самим очевидцем! Поставлено Эдуардом Бочинским! В ролях все театральные звезды! Очередная кровавая резня от Деда Мороза! Маньяк уже близко! Успей посмотреть спектакль, пока он не пришёл за тобой!

– Однако, – сказал Касьян.

– Ты побелел, Касьян! – крикнула девчонка, – что-то случилось?

Он обратил внимание на блок внизу страницы и продолжил чтение.

Эксклюзивно! Только у нас. Ещё до премьеры пьесы можно прочитать отрывок. В конце номер телефона, по которому можно заказать билет со скидкой. Кодовое слово «пресса». Читайте и приходите на премьеру!

Касьян быстро нашёл нужную страницу и начал читать. Чем больше он читал, тем бледнее он становился, и тем шире улыбалась Злата, а он этого уже не замечал.

На город обрушилась невиданная десятилетиями зима. Ужасная метель. Пурга. Дороги занесло. Эвакуаторы и снегоочистительные машины не справляются со своей работой. Неразлучная шестерка общественных активистов движения «Чистый город» патрулировала на окраинах Города, когда непогода практически заперла их на заправке фирмы «Наш Газ».

8.

– Что же там за спектакль такой? – Касьян уже успокоился и ходил по комнате, меряя её шагами. – И кто такой Андреев М. Г.?

Злату он посадил за стол, чтобы не мешала, и сейчас она, как примерная ученица, сидела, выпрямив спинку, и наблюдала за учителем.

– Наверное, нужно на спектакль сходить, чтобы узнать. Пригласите даму в театр? – кокетливо спросила она. Касьян только мельком посмотрел на неё и продолжал шагать, как страус по песку. Сейчас было совсем не до этой мелкой хамки.

– Хочешь чая? Сейчас позвоню, и тебе принесут чай с лимоном. Попьёшь, успокоишься, расслабишься и не будешь мне мешать думать. Сейчас у меня нет времени тобой заниматься.

– Не стоит. Дед Мороз не любит горячие напитки. Если он придёт, то я бы не хотела его расстраивать.

– Вообще-то он чай из самовара хлещет как молодой, – поправил её Касьян, – хотя зачем тебе эта информация? И почему ты думаешь, что он сейчас придёт сюда?

– А я бы очень хотела спектакль посмотреть. Говорят, это будет очень интересное шоу. Раскрываются тайны, перетряхивается чужое бельё и главное – много кровищи и убитых людей. Люблю такой стиль.

Касьян выудил из кармана длинный чёрный портсигар, достал сигарету с тонким жёлтым фильтром и закурил: щёлкнул колесиком зажигалки, смачно затянулся и выпустил дым двумя струйками через нос.

– Хочешь?

– Не курю. Табак убивает.

– Смешно.

Он задумался, и пару минут они сидели в тишине. Касьян пускал кольца к потолку и старался смотреть сквозь них, а девушка разглядывала свои пальцы и улыбалась.

– Чему улыбаешься, дорогая?

– Я тебе не дорогая. Вот думаю, как бы на шоу попасть: или в театр, или с тобой побывать, когда Лютый придёт. Не хотела бы такое пропустить.

Касьян пожал плечами.

– Ну, в театр ты точно не скоро попадёшь. Выступать на сцене будешь ты, и называется она «Рынок».

Непроизвольно девушка бросила взгляд в окно, там, где внизу засыпанный снегом лежал Рынок. Там, где пробегали жители, не стремясь останавливаться, как раньше. И там было это жуткое приспособление в центре. И она не сумела скрыть страх, Касьян увидел его, и гнев ушёл. Нет, ему не было жалко глупую девку. Просто. Просто ностальгия и ещё немного стадного чувства прорывались сквозь внутреннюю броню. Слабость и тепло.

– Страх – это не грех, – сказал он задумчиво, и Злата удивлённо посмотрела ему в глаза. – Страх – это нормальное чувство для живого существа. Даже ангелы и архангелы боятся бога, так же как черти – Дьявола. А бессмертные боятся серебряных пуль.

– Тебе бы стоило бояться, – сказала Злата. – Говорят, что у него с собой любимое ружьё и много серебряных пуль. Ты знаешь, кто их делал, Бессмертный?

– Это знают только близкие друзья Кольки Мороза, – задумчиво выпустил дым Касьян, – а я когда-то был его другом.

– Колька, о котором ты говорил, – это Лютый? – догадалась Злата. – Вы были знакомы?

– Мы были друзьями. А больше тебе знать и не нужно. Скажи, почему ты думаешь, что он придёт за мной?

Злата пожала плечами:

– Судя по пьесе, он уже рядом. Заправка № 13 на окраине, а Лютый на свободе. И судя по его действиям, дедушка сошёл с ума и очень зол.

Касьян отшвырнул сигарету, и она красными искорками разлетелась на стене, а он уже тряс девушку за плечи. Не сильно, но настойчиво, и не отрываясь, смотрел ей в глаза.

– Почему он идёт ко мне? Почему Мороз ищет меня?

– Отпусти меня! Я не знаю! Все так говорят! Он знает, что ты сделал, и он идёт мстить! Все наши в городе говорят об этом!

– Откуда он знает? Откуда они знают? Что за пьеса?

– Так иди и посмотри! Может, там найдёшь ответы! Отпусти меня, Касьян!

Он и правда отпустил её. Отошёл на шаг и решился. Ему нужно на премьеру.

9.

Марк задрожал мелкой дрожью, когда зазвонил телефон, и задергалась в припадке трубка, подпрыгивая на рычажках. Эти чёртовы телефоны всегда пугали его своей нервозностью и внезапностью. А когда внезапно нервничал красный деревянный, то и страшнее было.

Марк оглянулся, но сегодня он был один. Первый рабочий день без старшего, который всегда поможет советом, как удовлетворить желания Касьяна Страшного. Первый день – решающий, и Касьян как с цепи сорвался. Труднее всего пришлось со свежей газетой. Весь тираж продали, и Марк уже думал бежать в типографию, когда вспомнил, что сам купил свежий номер и оставил в ящике стола непрочитанным. Повезло. Но Касьян звонил снова.

Глава 19

Люди и нелюди

1

То что Фольклорист на самом деле был Фольклористкой знало очень мало людей. Светиться она не любила и личность свою охраняла как нечистые свои игрушки. Кстати прислуга тоже не знала о том, кем является эта злобная женщина, но сходились на том, что это Охотница. Одна из главного Круга и обходить ее лучше стороной. Она была из тех, кого боялся Касьян Бесстрашный, а таких людей было мало и появлялись они в здании редко. Фольклорист появлялся только для того, чтобы в очередной раз уничтожить Касьяна. И сейчас она тоже пришла за ним.

Касьян сидел на стуле с высокой спинкой посреди своего полуразрушенного кабинета. Госпожа тяжело дыша стояла напротив него. «Слишком красивая для человека, – подумал Касьян – Точно есть капелька нашей крови».

Блондинка. Белые волосы водопадом сбегали на плечи обрамляя круглое кукольное личико. Немного курносый носик, кокетливо вздернутая вверх губа, тонкие реснички, гладкая без единого прыщика кожа. Красный костюм с перевязью и небольшими стальными наплечниками. Очень хороша и сексуальна, если бы не аккуратный шрам, пересекающий левый глаз вертикально: от щеки до середины прекрасного лба. Никто не знает, кто его оставил и Фольклорист не спешит рассказывать, но одно точно – это нечистый пытался. «Нужно будет спросить» – подумал Касьян – Когда будет в настроении'.

Сейчас она была в бешенстве. Смела со стола бумаги вместе с телефоном и перекинула все стулья, кроме того на котором сидел Спикер. Она точно хотела его ударить и даже хваталась за кинжал на поясе, но удержалась. С трудом, но удержалась.

– Я закурю? – спросил Касьян и полез в карман. Руки не дрожали и почему-то он был спокоен сейчас. Наверное есть вещи пострашнее разъяренной бабы.

– Нет, – оборвала она и продолжила шипя, как загнанная в угол кобра. – Что это за пьеса, урод?

– Госпожа, для такой красивой женщины вы очень грязно выражаетесь. И, да, я без понятия что это за гребаная пьеса. И можно перестать ломать мою мебель, каждый раз когда у нас проблемы?

Он все-таки достал сигарету и закурил от своей любимой зажигалки, а потом посмотрел в разъяренные глаза Фольклориста. Она успокаивалась, но процесс только начался, любое неосторожное движение, глупое слово или выражение и может разразиться буря, как пишут в книжках. А еще нужно не забывать о кинжале, который всегда висит на поясе и который она может схватить в любой момент. Говорят, что лезвие особенное, с необычным опылением или как это правильно называется. Хотя на него такие вещи и не действуют, но будет неприятно получить порезы от этого ножика.

– Я сказала не курить, – прошипела девушка, и Касьян затянулся вкусным горьким, табачным дымом. Удовольствие, которое поймет только курильщик и никогда женщина, будь она хоть трижды курильщиком.

– Успокойтесь, госпожа, – он никогда не называл её Фольклористкой. – Истерикой делу не поможешь. Нужно собраться с мыслями, объединиться хотя бы временно и трезво всё обдумать. А мне, чтобы соображать, нужно курить, особенно после пережитого шока с вашим участием. Так что давайте я не буду много говорить и просто затянусь ещё пару раз.

Он внимательно следил за ее руками. Не потянется ли за кинжалом? Не рванет ли из ножен и не прыгнет в безумную атаку. Секунды шли как минуты, время потекло киселем, переваливаясь через верх кастрюли, пальцы ее правой руки дрожали, готовясь схватить что-то, но пока хватали лишь воздух. А потом она сложила пальцы в замок перед собой.

– Ладно, нечисть. Поговорим. Тема разговора «Как все просрать и не обосраться».

– Вы конечно поражаете своим ярким языковым запасом, – улыбнулся Касьян. – Помню, как мы познакомились и вы сказали…

– Короче, Спикер. Не нужно передо мной рисоваться, я знаю, что язык у тебя подвешен где нужно, – иначе ты бы сейчас не сидел в этом кабинете, хоть и полуразрушенном. Умеешь как болтать, так и подлизывать кому нужно. Так вот, сейчас самое время начинать ублажать меня.

Она выставила вперед ногу, как будто приглашая Касьяна облизать ей сапог до блеска и он улыбнувшись затянулся так глубоко как смог.

– Итак, что мы имеем. Пьеса «Атака на АЗС № 13». Премьера завтра в Центральном театре. В девятнадцать нуль-нуль. Факт? Факт. Автор пьесы некий Андреев М. Г. ВЫ в курсе кто это?

– Не хожу в театр, – огрызнулся Фольклорист. Она внимательно слушала Касьяна. – Предпочитаю книги.

– Я тоже. Поэтому поискал это имя в театральных справочниках и не нашел. Это или псевдоним или у нас дебютант, что более вероятно. Тем более в рекламе обозначено, что пьеса написана очевидцем. Вот режиссер вполне реальный. Некий Эдуард Бочинский. Не звезда, пара местечковых премий, но премьеры постоянно. Человек работает и это видно. Что нам это даёт?

– А хрен его знает, – буркнула Фольклористочка и огляделась в поисках стула, ей становилось скучно.

– Вот и я о том же. Огромная рекламная компания, ярлык «по реальным событиям», известный режиссер, и скорее всего завтра будет аншлаг. Судя по вашей реакции резонанс у пьесы уже огромный, а актеры ещё даже не кланялись с подмостков.

– Нужно позвонить Бочинскому и выяснить, что происходит, кто автор, и что вообще будет показано в пьесе, а потом делать выводы. Где мой телефон?

Они одновременно посмотрели на расколотый аппарат под окном и вырванный с корнем из стены провод и девушка пожала плечами.

– Распорядись, чтобы слуги принесли новый.

– Я уже звонил. И Бочинскому и директору театра. Как его там? Соловьев. И ничего. Молчат как рыбы. Мои аргументы оказались слабы против театральной конспирации. Может стоило бы вам позвонить и представиться.

– Давай телефон…

– Вот только я уверен, что всё это зря. Не скажут они, а рычагов давить на интеллигенцию нет ни у меня ни у вас. Вот если бы они были нечистой крови. Тогда да. А так. Коммерческая тайна. Ничего личного, просто бизнес. Не могут они раскрыть интригу и не сделают этого.

– Очень интересно, – сказала девушка и с грохотом поставила стул перед Касьяном, стул пошатался и за неимением четвертой ножки рухнул на бок. – И что дальше, нечистый?

– Чем хороша власть, так это тем, что тебе пытаются угодить на всякий случай. Вот и директор отблагодарил меня двумя билетами на премьеру. Говорит, что хорошие места. Забрать на кассе завтра бесплатно. Сказать тетеньке «Отдел по контролю. Два билета» и она все сделает в лучшем виде.

Он затянулся и ждал ответа, кайфуя. Фольклорист молчала.

– И? – сказала она – Чего ты хочешь сказать, долбоеб?

Он вздохнул.

– Для образованной женщины вы очень много материтесь. Готовьте свой лучший выходной костюм и наточите кинжал до остроты лазера. Завтра мы идем в театр.

2

Джекки тупо уставилась на картинку Центрального театра, которую пыталась сложить из пары сотен миниатюрных кусочков. Само здание можно было рассмотреть на коробке или подойти к окну и лицезреть его фасад. Детская игрушка на самом деле взрывала мозг, настолка была сложной. Джекки уже и выспалась, и покушала, и покурила, и даже нашла у Эдуарда в шкафчике немножко коньячку, а кусочки театра не хотели вставать на свое место, хоть разорвись. Непризнанный «драматург» дрыхнул в соседней комнате и помогать не спешил. Да и толку от этой пьяни и гения литературы мало будет. Вчера так нажрался с хозяином, что испортил коридор своей непереваренной едой и лоб разбил об угол шкафа. Так весь в кровушке и заснул, не раздеваясь. Даже заходить к нему неохота, вонь там стоит непереносимая. Джекки уже хотела смахнуть пазлы на пол одним махом, да еще и попрыгать на них, когда дверь открылась.

– Првт, – промямлил Гоголь. Вид у него был помятый и это ещё мягко сказано. Волосы на голове торчат в разные стороны, шея, подбородок и футболка в мерзких объедках, ширинка расстегнута и только один носок на правой ноге.

– Здарово, – ответила Джекки и вернулась к своим пазлам. – Фуу. Иди умойся, что-ли.

Он послушно проковылял в сторону ванной и с грохотом завалился туда. Слышно было как включил воду, как споткнулся и свалился на кафель, как с трудом вставал и скинул пару баночек.

– Еще горло себе бритвой случайно перережет, – пробурчала Джекки и встала. Вообще-то волонтер из нее никакой, да и мужиков она не любила. Отец пил, заставлял готовить, стирать свои обосраные трусы и вытирать срач, оставленный собутыльниками после ночей пьянок. Собутыльники сюсюкали когда он был еще в сознании, пинками выгоняли ее из комнаты, когда батя «вырубался», и пытались приставать еще позже, но быстро получали по мордам. Зато родные братья пи-ды уже давали ей основательно. Старшой Ванька сейчас в тюрьме за ограбление, младший Петруха там же только за наркоту. Или он в психушке на Пятницкой? Не важно, главное что далеко и надолго.

Первый ее мужчина был нежен только поначалу, потом бил, насиловал и вообще оказался редкостным ублюдком. Это даже братьям не понравилось. Вчетвером они отправились на рыбалку с ночевкой, а вернулись уже трое. Неудачник утонул, затянуло каким-то злым течением под воду и не успели спасти. Менты не верили и долго всех троих мурыжили допросами, доказать так ничего и не смогли – пришлось отпустить. Тело так и не нашли. Наверное унесло – течение сильное в том месте, а девушке жить стало полегче пару лет.

Потом были еще пара неудачных попыток завести мужика, но так и не сложилось у нее с сильным полом. Джекки стала злобная, саркастичная и грубая. Её боялись и за глаза называли Черной Вдовой. Что это значит она не понимала, но догадывалась. Типа все мужики дохнут рядом. Ну и хорошо, туда им и дорога.

Потом она сошлась с нечистым, для пробы. Ну а что, если с нормальными не получается, то может она особенным предназначена? Тем более они не сильно и отличаются от своих, да и в постели лучше дёргаются. Костя был не то что бы красавец, но когда прикасался к ней, как будто множество молний мягко били сквозь тело. Встречались они долго и парень даже познакомил ее с родителями, может быть все и закончилось хорошо, если бы Костя не пропал. Однажды он вышел за сигаретами и не вернулся. Никогда. Родители его тоже изменились и девушку из дома выгнали. Отношения разорвались раз и навсегда, а Джекки невзлюбила «нечистых», как раз тогда появилось это прозвище. Человеческое общество назад ее принимать тоже не спешило. Встречавшихся с нечистыми стали называть «мразями», подстилками, войлоком и кончитами. Не в лицо, не открыто – но злоба и ненависть чувствовались все сильнее и сильнее. На работу её не брали даже продавщицей, батя сдох, старшой сидел в тюрьме, а Петруха на порошке и жизненная дорога шла с ускорением вниз. Потом она встретила Пулю и он привел ее в ОКН. Жизнь налаживалась. Как единственную женщину-бойца в организации ее обхаживали и носили на руках. Она никогда в жизни не была так счастлива, пока не попала на ту злополучную заправку. Что за жизнь у нее? Только выйдешь на белую сторону и не успеешь привыкнуть к свету, когда проваливаешься во тьму. И вот сейчас она снова шла по черной полосе и вытянул её на белую странноватый интеллигент Гоголь, который своими пьянками может опять загнать их во тьму. Чертовы мужики, как они уже задрали!

Она распахнула дверь ванной и остановилась на пороге. Гоголь обнимался с унитазом и что-то грубо в него кричал.

– Фу, как не культурно, – она зевнула. – И хочется вам заниматься этими утренними обнимашками? Вчера было хорошо, сегодня хреново?

– Заткнись, – простонал бедный Гоголь, отплевываясь в глубины белого друга.

– А ещё писатель. Смотреть противно. Дашь автограф? Или позвать журналистов для фотосессии? Писатель и его белый друг? Что скажешь Гоголь или как там тебя?

– Выйди, – простонал он, – мне плохо.

– Предпочитаю постеречь. А то мало что ли знаменитостей в своей блевотине захлебывается? А ты даже не прославился еще, Гоголь. Премьера завтра, а мы к ней не готовы. Рассольчику?

Ответом ей был стон и неприятные звуки рвоты. Она не выдержала и ретировалась из ванной, ну его. Не сдохнет. И он действительно вылез через какое-то время: отдохнувший, умытый и белый как стена. Кивнул ей и прошел на кухню, где долго хлебал желтоватую воду из-под крана. Пошатываясь вернулся и остановился в проходе, глядя на Джекки, оседлавшую диван.

– Где Соловей?

– А мне откуда знать. Ты с ним пил.

– Пил, – согласился Гоголь и пошатываясь прошел в спальню, вернулся и кивнул.

– Нету. Ушел, наверное.

– А ты что с ним спать собирался? – удивилась Джекки, – из этих что ли? Я уже ничему не удивляюсь. Все вы богатенькие такие, не знаете куда хер засунуть.

– Да не, – махнул он рукой, – я не из этих. Просто мы у него дома, а его дома нет.

– Может ты его порешил по пьяни, – предположила Джекки и сама испугалась, увидев как резко вздрогнул поэт, – шучу я. К жене он свалил, такси вызвал и тебя бросил. Я бы сама ушла если бы было куда – смотреть на блюющий ходячий манекен смотреть никому не хочется. Ну ты вообще себя не контролируешь, особенно желудок, когда пьяный.

Гоголь идет к двери со стоном, что ему нужен кефир, когда Джекки встаёт прикрывая выход грудью.

– Куда собрался?

– На выход же.

– Очнись, алкаш. На улицу нельзя. Забыл? ОКН защищает нас, но квартиру покидать нельзя.

Он застонал и схватился за голову, вспомнил, наверное.

– Почему?

– Лысый дед. Помнишь его? Он придет за нами из-за этой твоей дурной пьесы. Рано или поздно он нас найдет. Умные люди считают, что лучше поздно. Поэтому нас и прячут от родителей, от друзей и чужих глаз. Тусуем тут до завтра.

– А завтра что? Завтра мы идем в театр на премьеру.

3.

Снег разрисовал белой краской всё вокруг, включая воздух. Ветер рвал и метал швыряя комками снега, толкая в спину и образуя почти метровые сугробы. Белым было всё: голые деревья, стены домов-многоэтажек, окна в этих домах, детские качели и еле двигающиеся по дорогам машины. Люди тоже побелели и походили на огромные двигающиеся сугробы. Те, кто носил усы получил под носом две волосатые льдинки. Брови превратились в белые полосочки, а щеки сначала наливались ярким румянцем, а потом синели, если долго оставаться на улице.

Двое местных жителей что-то с интересом обсуждали, стоя у подъезда, забыв о холоде, голоде, детях и жёнах, а также о полицейских или, чёрт побери, активистах из ОКН. Что же так увлекло двух на вид обычных людей среднего возраста мужского пола? Притворимся снегом да осядем на кучерявых волосах черненького – того, который заикается и смешно кривит рот, когда хочет что-то сказать. Его собеседник, судя по противному запаху, окружавшему его, который не может выдуть прочь даже северный ветер, – любитель кошек или просто безумный кошатник.

– Ма-ма-ма-ма – напрягается заика, ужасно кривя рот.

– Мороз, – соглашается кошатник, – он снова начудил. Дин, честно я даже уже не понимаю как к этому относиться.

– Ка-ка-ка. Нормально. Он наш. Я за него.

– Тише ты, – испуганно огляделся вокруг кошатник, как-будто надеялся рассмотреть что-то сквозь плотную белую завесу снега. Хорошо отражались только фары машин, боровшихся с дорогой. Как двуглазые монстры с прожекторами из глаз они иногда пробегали по одному натужно завывая, а иногда образовывали длинную многокилометровую гусеницу, светившуюся как Китайская Стена на Китайский Новый Год. – Ты же знаешь, у них везде уши.