Текст книги "Борода из ваты – пули из серебра. Том 1 (СИ)"

Автор книги: Михаил Северный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

– Ты!

– А ну-ка постой, Касьянушка, – говорит Мороз и идет по снегу, как по пляжу, жалея, что забыл ружье.

– Нечистого трогать не смей! – кричит Женька, шагая навстречу. Глаза его зияют синими дырами. Из ран на груди пробивается сияние, рассекая тело на две половинки. Он распахивает руки навстречу деду, стремясь обнять его по братски. Дед отступает, спотыкается и сжимает кулаки.

– Не подходи, проклятый змей!

– Как же ты с папой говоришь, с папулечкой! – завывает Женька и проваливается в снег по пояс. Бьет руками по снежному насту, мотает головой и блюет сине-белой радугой. Черная длинная фигура убегает прочь смешно задирая ноги. Она бежит и оглядывается только раз, когда деда кто-то хватает за ногу.

Это Женька проваливаясь в снег все глубже хочет утащить за собой деда.

‚Что ты сделал со мной!'

Его глаза превращаются в синие прожекторы, а рот превращается в акулью пасть полную острых клыков.

‚Ты заставил меня убить друзей!'

Рывок, и Дед падает на спину. Снег накрывает его одеялом и Женька выдергивает его из-под белого покрывала – тащит по настилу к дыре в которую сам проваливается как в болото.

‚Ты заставил меня забыть! Заставил убить!'

Дед отпихивает его руку ногой и ползёт назад, но мертвец опять цепляется, как мёртвая синяя пиявка, и тонко визжит, безумной сиреной.

‚Далеко собрался, дедушка Мороз? Где мой подарок? Хочешь я прочту тебе стишок? Твой любимый, послушай!'

Дед не кричит от страха, не дергается и не вырывается, а наклоняется и отдирает палец один за другим и смотрит в обезумевшие глаза ангела.

– Я знаю кто ты, чего тебе нужно?

– Я узнал что у меня, – кричит и хохочет существо, оно хватается руками за наст и выползает на поверхность, а дед сам того не желая пятится назад, ползет на заднице и снег набивается в штаны, приятно охлаждая страх – есть огромная семья!

– Отцепись, Карачун! Не для того я тебя звал! Не для того будил!

12.

Фома смотрит на двустволку, которую дед оставил стоять у кровати. Оглядывается на выход, прислушивается к тишине и закрывает крышку подвала, как крышку гроба. Аккуратно накидывает сверху ковер и поправляет его. Тщательно осматривает и косится на ружьё. Оно ждёт его. Никто не следит за оружием и оно, скорее всего, заряжено, а вокруг никого. Фома оглядывается и пытается подумать, решить что делать, как поступить правильно. Достает из кармана игрушечного космонавта и всматривается в выражение его лица, как будто ищет правильный ответ. Космонавт оживает и подмигивает маленькими глазками-точками:

– Не думай! Возьми оружие! И когда он вернётся застрели убийцу своих детей!

Космонавт улыбается и это помогает Фоме решиться. Он кладет игрушку в карман и огибая стол подходит к кровати и берет ружье. Проверяет предохранитель и разворачивается. Человек из стеклянного гроба стоит посреди комнаты и смотрит на него.

– Ты что задумал, смертный? Неужто убить живой символ Нового Года?

Фома молчит и думает, почему нечистый просвечивается, как шторка на окне? Почему он сияет, и что будет если пальнуть в него серебром из двух стволов?

Призрак подплывает к нему, не касаясь ногами пола, и Фома с криком роняет двустволку на пол.

– Тсс, – говорит призрак и бросается к нему. Фома взлетает вверх, переворачивается в полете и врезается в стену. Поднимается, перепугано озираясь по сторонам, и успевает заметить мелькнувшую синюю тучку, когда прилетает пощечина справа. ‚Ай' – кричит Фома и, держась за обожжённую щеку, ползет в сторону. На этот раз пощечина слева и заливаясь слезами он ползет в сторону подвала. Его хватают за ногу и волокут в противоположную сторону. Игрушка вылетает из кармана и Фома вспоминает слова деда, пытается схватить космонавта и, промахиваясь, уезжает вдаль.

13.

Чёрный плащ скрывается среди деревьев, и пурга сходит на нет. Мороз лежит на спине и его никто не тащит больше, Женька стоит в ногах, возвышается над ним и сверкает глазами.

– Зачем разбудил меня, внучёк? Зачем побеспокоил?

Голос у него писклявый, искаженный. Если закрыть глаза, то и не поймёшь с кем говоришь.

– Совет, – прокряхтел Мороз и сел. Ветер притих, перестал хоронить лес заживо и вернул тишину в лес. Касьян Трусливый оправдал свое прозвище и скрылся в лесу, только его и видели.

– Совет тебе нужен? – Карачун задумался. – Есть несколько. Готов ты их выслушать, внук?

– Да, – дед поднялся и встал напротив собеседника. – Ничего я не понимаю в этой жизни, нужна мудрость твоя.

– Был бы я мудр, не лежал бы в стеклянном гробу, – пропищал ‚Женька' и начал крутиться вокруг своей оси. Как заправский монах из монастыря Шаолинь он вертелся на одной ноге, все ускоряясь и ускоряясь, и чем быстрее крутился, тем тоньше и противнее становился его голос.

‚Мир вокруг нас изменился, Мороз! Изменился в худшую сторону! Ты даже не представляешь насколько плохо! Теперь живи с этим!'

Он раскрутился так, что видно было только синюю дымку и, вдруг, упал в снег, раскинув руки. Затылком ударился об снежный наст так, что щелкнула челюсть и если язык вдруг попал между зубов, то новый уже не отрастет.

– Всё? – Мороз по-лемуровски вытаращил глаза. – Это всё?

Он бросился к Женьке и начал трясти его, бить по щекам, пытаясь оживить.

‚Вставай, Карачун! Это что всё? Это твой совет? Живи с этим? Вставай, дедушка! Укажи мне путь! Где Касьяна найти? Это он к Снежке безлицых подослал? Да скажи хоть что-нибудь!'

Но пустая обертка из-под Карачуна молчала и не двигалась. Раны на теле перестали светиться и кожа побелела ещё больше чем раньше, а дед продолжал трясти его, слабея от ощущения безнадёги с каждой секундой. Ответа не было.

14.

Женька смотрел на повисшую над ним тень нечистого и внимательно впитывал что ему говорят. Потому что призрак сказал, что если он не будет слушать и запоминать, то будет ему карачун.

‚Обидишь деда, – говорил призрак, – заморожу, так что кости твои в порошок превратятся. Не будешь слушать его приказы – уши отморожу. Не будешь защищать его – отморожу яйца, они тебе не нужны стало быть.'

Фома кивал соглашаясь – нечистый не врал. Этот придет и отморозит всё что обещал. Это не добрый и мягкотелый дедушка Мороз. Это настоящий северный ‚Дубарь'. Это – зло в чистом виде. Это – вмёрзшие в льдину пингвины. Это – провалившиеся в полынью олени. Это заблудившиеся в тундре и замерзшие на смерть рыбаки. Это – пурга, которая вырывает из рук ребенка и швыряет в Лиман. Это – холод, который ломает кости и портит зубы. Это, бля, авитаминоз.

‚И последнее', – говорит бесплотный дух и шепчет неразборчиво.

15.

Когда сверху падает безвольная кукла, когда-то бывшая Женькой, Фома не удивляется – он знает, что они уже идут. Он наоборот хватает человеческую куклу за руки и втаскивает внутрь. Вовремя, следующим падает сверху огромный (по сравнению с обычным человеком) дед и там где ступает его нога раньше находилось Женькино лицо.

– Где моё ружье? – говорит Лютый и видит его у печки – Пойду пристрелю Карачуна.

– Не надо, – говорит Фома и его спокойствие останавливает деда.

– Что ты сказал, человек?

– Северный Дух явился мне и передал послание для тебя.

Лютый заинтригован и временно забывает про оружие. Сделать дело за елкой можно и позже.

– Что он сказал?

– ‚Исследуй Улей. Найдешь его там'.

– Кого? Касьяна? И как найти его?

Фома пожал плечами, икнул, хотелось есть.

– Сказал: ‚В Улье все разгадки. Там твой мир и твое будущее, Мороз'. И добавил: ' Пора становиться колючим'.

Мороз ухмыльнулся криво, (опять за своё Карачун) и уточнил:

– Что-то еще сказал?

– «Человек будет твоим проводником – и рискнул добавить немного от себя. – Он должен выжить, береги его».

«А вот это уже Карачуна не похоже», – подумал Мороз, но вслух сказал только: Давай будем Снежного Ангела оживлять'.

Фома кивнул и кое-что оставил для себя. Зачем выдавать всю инфу? Нужно будет, сам узнает.

Глава 15

Часть вторая. Дорога из желтого кирпича

Часть вторая. Дорога из желтого кирпича

1.

– Что такое Улей, человек?

– Я толком не знаю, дедушка. Я из села, в городе бываю редко. Новости не смотрю.

– Рассказывай, что знаешь.

– Это городской район. Там живут эти… ну… ваши. Все вместе. Такой квартал единомышленников, одной крови…

– Я не понимаю.

– Город в городе. Там живут Нечистые.

– Спасибо за уточнение, Снежный ангел.

2.

Смена имиджа или ребрендинг нравился только начальству. Патрульных новая аббревиатура из трех букв раздражала. Арсен заполняя протоколы постоянно путал СБД или СДБ. И часто выходил смотреть, что написано на служебном форде. Садился, брал ручку и опять начинал сомневаться, вздыхал и снова выходил. И так по два-три раза. В конце-концов написал СБД ручкой на запястье, там где щупают пульс и время от времени надпись обновлял. Вот и сейчас он рассматривал ее и ручкой рисовал виньетки вокруг. Хотелось кушать. Еда заканчивалась удивительно быстро, а Жорик только смеялся над муками друга.

Его неизменный напарник Жора ел мало, зато любил новости и сейчас тоже не спеша листал газету, которую купил на заправке неподалеку. Радар, целью жизни которого была ловить любителей ездить побыстрее молчал уже восемь часов. Шоферюги вдруг стали примерными и законопослушными. Неудивительно, в такую пургу.

– Эх, невезуха, – пожаловался Арсен и вздохнул. – Они моргают там друг другу и оттормаживаются перед нашим поворотом. Не заработаешь ничего. Только активисты на заправке кофе жрут литрами. Чего они там ждут?

Жора пожал плечами, ему было всё равно.

3.

– Все в одном месте? Почему?

– Так решил народ. По всему миру так. Закон о Нечистой Крови. Дедушка, не смотри на меня – я человек маленький.

– Что за закон? Подробнее.

– Откуда мне знать? Сходи в библиотеку. Или в милицию. Там все законы знают. А я просто самогон варил. Я с Бабой из ваших дружил – мне всё равно кто деньги платит.

4.

Для Жорика работа уже закончилась, не хотелось напрягаться. Еще четыре часа и на базу СБД, там в душ, переодеться в цивильное, запрыгнуть в машину и домой отсыпаться. Зачем ловить этих бедолаг сейчас? Метель метёт во всю. План по протоколам выполнен, пора и честь знать. Взяток все равно не возьмешь, камера в машине фиксирует все разговоры и шоферюги со своими ходят, иногда даже скрытыми. Чистота и прозрачность.

Место у них было хорошее, заброшенная автобусная остановка и справа отходит дорога в поселок. Они спрятались за деревянным домиком, служившим местом встречи дальнобойщиков и дешёвых женщин, но сегодня не появлялись ни те ни другие. Какой дурак выходить в такую погоду.

– О хо-хо, – опять вздохнул Арсен, мимо пролетел грузовичок, но все в рамках приличия, еще и улыбается, – чувствую себя плечевой. Никому не нужной и старой. А еще четыре часа так сидеть, я бы оформил пару протоколов, а ты?

– На базу хочу, – зевнул Георгий, – зачем мне эти упыри в конце смены. Я лучше домой, там тепло, – он вздохнул, – и пиво. А здесь нас заметёт с головой через пару часов и придётся эвакуатор ждать. Поехали лучше на станцию, там убирают. И у меня скидка накопилась на пару бесплатных хот догов.

5.

– Как давно основали Улей?

– Не знаю я. Лет десять? Или пять? Говорю же, дедушка, в библиотеку тебе нужно за знаниями, а не ко мне. В милицию не советую все-таки.

– Ничего не понимаю.

– Что не понимаешь, дедушка?

– Не припомню я такого. Кожный год выходили со Снежкой и ни слуху ни духу о том Улье. А ты говоришь десять лет уж.

– Я говорю «библиотека». Чего мне верить, я институтов не заканчивал.

6.

Ночью сильно похолодало и мороз был таким лютым, что стали находить замерзших бомжей на улицах. Погода за пару часов изменилась радикально. Снежная буря бушевала целую ночь. Дороги замело и не хватало снегоуборочных машин. Судя по новостям машины вне города вставали в заторы целыми колоннами. Арсен уже собрался ответить напарнику пожёстче и замолк, глядя в зеркало заднего вида. Из леса, который окружал проселочную дорогу шатаясь выходил человек.

– Накаркал, – сказал Георгий, – нечистый идет. Вот тебе и упырь в конце смены.

Арсен уже кряхтя доставал из кобуры пистолет, действительно, нужно было ехать за хот-догами. До пришельца было еще метров двести, но нечистые могли передвигаться молниеносно.

– Думаешь?

Человек вышел из леса и брел к ним раз за разом проваливаясь в сугроб. Ветер подталкивал его в спину, но больше мешал, чем помогал. То одна ногу уходила под снег и только он выдирал левую, то под снег уходила правая. Шапку он потерял еще в лесу и снег сейчас прятал волосы под белым пушистым мехом.

– Жена говорит, что у меня дурной глаз и сегодня я с ней согласен, наверное дедушка был с нечистой кровью, оставил наследство, – бормотал Жорик, поглядывая в зеркало.

Он тоже вооружился и проверял пистолет, не переставая говорить:

– Так вот. Я если брякну какую глупость, то она исполняется. Особенно то, чего не ждешь. Если прямо закажешь – не будет ничего, так не работает. Но если упомянешь упыря между слов – вот тебе, нате! Ползет.

– Я не уверен, что это нечистый. Больше похоже на человека, которого жестоко избили. А за неоказание помощи сам знаешь штрафом не отделаешься, я пошёл.

Он открыл дверцу и втянув живот, вылез наружу. Снежные комья как пули полетели в теплоту салона и милиционеру за шиворот. Арсен поежился и подумал о домашнем борще, который приготовила жена и на секунду стало легче.

– Мужчина! С вами все в порядке? Вам нужна помощь?

7.

– Значит пойдем в библиотеку. Поможете мне?

– Дедушка, может пургу переждем?

– Нет времени ждать. Карачун долго прикрывать не будет. Ангел? Ты поможешь? Вот и хорошо. Можешь не отвечать.

8.

Ветер выл как голодный волк. Тучи смотрели сверху вниз медведями, а острые хлопья снега резали лицо острыми кинжалами. Погода ухудшалась с каждым часом, уничтожая настроение и дороги.

Мужчина остановился пошатываясь и только Арсен успел подумать, что все-таки спасает сельского алкаша, когда тот по-звериному закричал и разрывая рубашку на груди упал лицом в сугроб.

– Стой! – крикнул напарник, выскакивая со своей стороны, но Арсен уже бежал на помощь потерпевшему. Жорик нервно огляделся по сторонам, но не заметил мелькнувших теней за деревьями, захлопнул водительскую дверцу и побежал за другом.

Человек на земле дергался в конвульсиях и когда они перевернул его на спину ужаснулись открывшейся картине. Голая грудь уродливо располосованная: от левой руки до правой тянется рваный глубокий и толком не успевший зажить шрам.

– Вас пытали? – крикнул Арсен. Он уже стоял на коленях рядом с телом, пытаясь поднять мужчину и сам медленно погружался под снежный наст. Почему в критических ситуациях приходят в голову только такие глупые слова? Может потому что большинство тупеет под воздействием стресса? Вот Жорик, серой массой никогда не был, например, поэтому и действовал не стандартно. Он, высоко задирая ноги, подошёл, оглядываясь по сторонам, и, не выпуская пистолет, схватил Арсена. За минуту зимний бушлат из черного стал белым.

– Ты что! – Арсен сопротивлялся когда его потащили за ворот в сторону, но Жорик только пыхтел от натуги и ругался. Отбросил Арсена в сторону и щелкнул предохранителем «Ярыгина».

– Тут что-то не так, брат! Говорю тебе. Что-то не так, я чувствую мягким местом. Отходи к машине!

Правая нога провалилась под снег и он замахал руками, чуть не выстрелив.

– Это не упырь! – крикнул обиженно Арсен и поднялся. – Ещё раз так сделаешь…

– Стой! – крикнул Жорик. – Руки вверх! Быстро вышел оттуда!

За домиком кто-то прятался и теперь Арсен тоже заметил темную фигуру и взял ее на мушку.

– Видел? – прошептал Жорик. – Медленно отходим к машине, там рация и бронированные стекла. Только медленно, без паники. Постарайся выстрелить первым.

Тело на земле забулькало и затрепыхалось, как рыба на берегу.

– А этот?

– Это приманка, точно тебе говорю!

Приманка забилась еще сильнее, орошая снежный покров желтыми рвотными массами. Арсен отскочил, скривившись. Жалость – жалостью, а брюки потом отстирывать придется.

– Стоять на месте! – кричал напарник, – Стоять на месте, я сказал тебе!

Ветер усиливался толкая служителей дорог в спину, завывая протяжно, даже сквозь снег в ушных раковинах.

– Оставь его! Оставь здесь что-то нечисто! Арсен отходим!

Арсен стоял, пошатываясь под злыми толчками ветра, и видел, как замер человек, перевернувшись на спину, как вытянулся и оскалил рот, покрытый остатками еды, а снег уже заметал его, скрывая физиологические последствия рвоты.

– Он заразный как минимум! Вызови врачей, если хочешь, но вон тот тип мне совсем не нравится! Я читал в новостях про новый вирус из Индии, который распространяют бездомные нечистые и мне не хочется стать первым зараженным у нас! Стоять!

Он так заверещал, перекрывая вой ветра, что Арсен забыл про больного, заживо засыпаемого снегом и уставился на приближающуюся фигуру. Сразу отметил, что человек очень крупный и несмотря на вес идет по снегу он ровно, не проваливаясь, не отступаясь и буря ему не помеха. Он шел в сторону стражей и руки традиционно поднял вверх, но боялись почему-то они.

– Стой на месте! – закричал Жорик, – Стой или буду стрелять! Я знаю кто ты!

Арсен тоже направил табельное в нужную сторону и отмахивался от снега одной рукой. Кажется и он что-то припоминал. Что-то что ему читал напарник, что-то рассказывала жена на кухне, что-то ухватил мельком по телевизору. И до него дошло!

– Стоять! Руки вверх или стреляю!

Чудовище из Заречья остановилось.

– Руки не опускать! Только сделаешь движение вниз и получаешь в лоб из двух стволов!

Чудовище из Заречья не опускало руки. Погода не давала его рассмотреть, но Стражи знали с кем столкнулись. С тем, о ком судачит Город. С тем, на кого разосланы ориентировки.

9.

– Я должен понять, что происходит, поэтому мы пойдём наверх. Карачун даст нам немного времени.

– Нам нужна машина, если вы хотите в город.

– Я найду машину, ты за рулем. Ангел нас прикроет. И главное… Ангел, ты слушаешь? Никого не убивать. Мы не можем вредить людям. Это противоречит нашей природе и понятиям. Напугать, но не убивать. Разберемся, найдем Касьяна – накажем и вернемся. А потом нам с ними еще жить. Поэтому никаких убийств. А тебе человек я бы советовал скрывать лицо.

10.

– Ближе подойди! Руки не опускай и сделай два полных шага!

Проклятый снег не давал разглядеть лицо. «У него должна быть борода», – думал Арсен, – я помню это. Длинная, белая борода до пояса'.

Нечистый сделал как его просили и бороды у него не было. Стражи охнули. Лицо нечистого облепило снегом, рисуя снежные усы, огромные белые брови, красные щеки – но борода сосулькой не свисала вниз. Он безразлично смотрел вперёд – не просил, не нападал, не убегал. Безразличный убийца, маньяк нового, нечистого типа.

– Как ты мог? – сказал Арсен, он совершенно забыл про больного под ногами, сейчас только одна мысль занимала стража. – Как ты мог? Детей убить! Я ведь сидел у тебя на коленях, ты старый урод! Зачем?

Задержанный нечистый вздрогнул. Слова задели его и он посмотрел на Арсена. Широко открылись глаза, высунулся язык, облизывая снег на замерзших губах.

– Стоять! – вдруг закричал Женька и затряс стволом перед лицом нечистого. – У меня серебряные пули!

Нечистый медленно покачал головой, и снег посыпался с головы на плечи.

– Нет. – голос у него был спокойный, даже ленивый. – Это у него серебряные пули.

И он мягко кивнул. В спину Арсену уперлось что-то твердое, и он ойкнул как ребенок. Женька перевел пистолет ему за спину и обратно, на пленника, потом опять за спину.

– Опусти оружие, – сказали из-за спины – Медленно.

Он послушался и сделал как его просил голос.

– Забери.

За пистолет дернули и Арсен отпустил оружие, не сопротивляясь. Существо, которое недавно корчилось в судорогах, разрядило пистолет и выкинуло обойму в лес. Потом не вставая подползло к Женьке и требовательно вытянуло белую руку.

– Отдай, – резко сказал голос из-за спины, – тогда будешь жить.

Существо молча тянуло руку. Женька выругался и беспомощно посмотрел на Арсена. Скривился, щёлкнул предохранителем и бросил пистолет в снег.

– Забирай.

– Характер, – сказал нечистый и кивнул, – уважаю. Помню тебя. Ты танк в подарок хотел, но так и не получил. Но просил каждый год, упорно добивался своего и не сдался. Ты – молодец.

Прислужник подполз к пистолету, разрядил его тоже и посмотрел на нечистого. Тот кивнул и оружие полетело прочь. «Как же я потерю табельного оружия объяснять буду», – подумал Женька тоскливо.

Здоровяк смотрел на них с легкой улыбкой, чуть наклонив голову. Существо поднялось и отряхнуло снег, как собака. Преданно посмотрело на хозяина.

– Молодец, ангел, ты всё сделал правильно. Ведите их в лес!

Арсена ткнули в спину и он обернулся. Человек в маске смотрел на него и тыкал двустволкой между лопаток. Единственный из троих он скрывал свое лицо.

– Ты же сказал я буду жить! – крикнул Женька.

– Бегом! – закричал человек в маске. – Руки за голову и пошли в лес!

Они послушно потрусили вперед.

11.

Арсен смотрел на плачущего напарника, и думал о том, что хочет кушать. Как-то это неправильно смотреть на своего голого друга и думать о еде. На заправке можно налить себе горячий, обжигающий кофе и взять к нему длинную, как палку, пахнувшую колбасой, сыром и горячим тестом багетку, которая хрустит во рту. Ну или пироженку взять с белым кремом и клубничкой наверху – тоже вариант, только зубы в последнее время беспокоят – кипятка хлебнешь на правую сторону и зубная боль мучает полдня, сладким заденешь зубчик и мучаешься. Что-то библейское: согрешил и сразу отвечаешь за это. Выпил холодной Колы? Добро пожаловать в ад.

Что же он такого сделал сегодня, чтобы быть привязанным к дереву в лесу, вдали от Города, вдали от любимой заправки и менее любимой жены? Здесь только нечистые и его бедный напарник.

Они шли полчаса, пока дорога и служебная машина не скрылись окончательно в белой пыли снега. Шли, спотыкаясь, проваливаясь в снег и выбирались из него боясь опустить руки. Потому что нечистый в маске подгонял их, толкал стволом в спину и угрожал пристрелить, а они каждую секунду ждали, когда же дрогнет палец и грохнет случайный выстрел. Снежная тварь с разрезанной грудью не отставала и шутя кидала в спины стражам закона снежки. Крутила в руках белый шарик и время от времени запускала его в одного из пленников. Третий, и самый здоровый, шёл молча и только иногда, после удачного броска, смеялся.

А потом он приказал одного привязать к дереву, а второго раздеть. Удивились даже его нечистые слуги.

– Нет, – сказал, а точнее попросил Арсен, он был уверен, что разденут его. Он ведь такой красивый и загар у него морской, тепло-коричневый.

– Точно, – кивнул начальник и показал на Арсена. – Толстого привязать к берёзе. Труса раздевать.

Он бросил на землю спортивную сумку, которую все это время тащил и открыл замок. Заглянул внутрь и вытащил рулон скотча.

Жорик бросился бежать. По английски, не прощаясь, он развернулся и постарался уйти. Да, глупо, и без шанса на победу – но он хотя бы попытался. Тот кого называли «ангелом» был больше похож на живого мертвеца, но двигался он как чёрный спринтер – быстрый и резкий. В два прыжка догнал беглеца, повалил его лицом в снег и несколько раз ударил кулаками в боки, для профилактики. Схватил за ноги и потащил обратно тело, которое уже не сопротивлялось. Арсен наблюдал за происходящим с ужасом, который не давал ему двинуться с места. Тот ужас, который блокирует все мотивации и отрезает попытки. Страх зверя загипнотизированного удавом, который покорно ждет приближения шипящего хозяина.

Арсен покорно дал отвести себя к дереву, покорно снял шапку и куртку, покорно руки отвел назад и обвил их вокруг ствола. Человек в маске подошел и начал заматывать его скотчем, как куколку бабочки.

– Стихи любишь? – лениво спросил главный. Он забрал ружье у маски и повесил через плечо и лениво наблюдал за действиями слуг. – Вот я люблю. Мне дети постоянно рассказывали. Одно и тот же, правда, год за годом. Про Новый Год, про Снежку, иногда про дедушку-вождя какого-то, но попадались оригиналы и «вирши» приносили необычные. Про белые берёзки, например. Рассказать?

Разорванный поставил Жорика на ноги дал пару пощечин для устойчивости. Тот теперь стоял покачиваясь, пуская слюни и безразлично разглядывал привязанного к тоненькой березке друга.

– Я продолжу, – сказал главный и Арсен поднял голову. Теперь он видел кто это. Это был именно тот, о ком он подумал. Отсутствие бороды, лысая голова и мощное телосложение не скрывало возраст. Это старик. Очень древний старик. И Арсен его помнил, они встречались в детстве и не раз. Тот самый Дед. А Дед вдруг начал декламировать до боли знакомый стих. Любимый стих Арсена, тот которым он козырял на всех праздниках, вплоть до окончания школы. Неизменный успех среди учителей. Неизменный триумф у родителей, в семье и даже одноклассникам нравилось. А началось всё с детского сада – выпускная группа. Именно тогда они с мамой выучили короткое, но очень красивое стихотворение косвенно связанное с Новым Годом. Именно его сейчас читал старый нечистый.

Учись у них – у дуба, у берёзы.

Кругом зима. Жестокая пора!

Напрасные на них застыли слезы,

И треснула, сжимаяся, кора.

Все злей метель и с каждою минутой Сердито рвет последние листы,

И за сердце хватает холод лютый;

Они стоят, молчат; молчи и ты!

Но верь весне. Её промчится гений, Опять теплом и жизнию дыша.

Для ясных дней, для новых откровений

Переболит скорбящая душа.

– Афанасий Фет! – закончил нечистый, и по клоунски поклонился. – Какая мощь. Какой смысл! Коротко и мудро! Вот только вам молчать не советую! Начинаем сдирать листья с этой березки!

Разорванный схватил Жорика за плечи и одним рывком сорвал с него пальто и отбросил в сторону.

– Холодно? – спросил здоровяк и, не дожидаясь ответа, посмотрел на Арсена. – Как зовут твоего друга?

– Владимир, – простонал Арсен, и Жорик посмотрел на него исподлобья, а бандит засмеялся и махнул рукой – Шапка!

Разорванный влепил напарнику подзатыльник и сорвал теплую шапку ушанку с кокардой. Снег сразу же набросился на черные волосы Жорика, как пчелы на мед. Человек в маске хохотнул, а дед смотрел на Арсена.

– Холодно в руки? Это только начало. Скотч он ведь на морозе как камень резать будет, поверь мне, я знаю. А напарнику еще хуже придется. Каждый раз как ты будешь врать или увиливать и хитрить – он будет лишаться части одежды. Вот такой вот хоровод, дружок. Начнем играть?

Он замолчал и внимательно смотрел на Арсена. Арсен вдруг подумал, что его губы примерзли одна к другой и отлепить их удастся только с кровью.

– Молчание тоже ответ, – кивнул нечистый и махнул рукой. – Продолжим!

– Нет! Нет! – закричал Арсен, а Жора завыл и уклоняясь от рук безобразного споткнулся и упал в снег, откуда его доставали двое, пока дед и Арсен наблюдали. Наконец Жорика привели в прямоходящее положение и даже нежно обтрусили снег с плечей.

– Теперь ясно? – нечистый опять смотрел на привязанного стража и ждал ответа.

– Ясно, – четко и громко ответил он, как учили в академии.

– Вот молодец! – обрадовался нечистый и засмеялся довольный. – Как же зовут твоего молчаливого напарника?

– Евгений Дикисян! Тридцать два года! Не женат! Рядовой страж – патрульный СБД!

– Что такое СБД? Расшифруй!

– Служба Безопасности на Дорогах! Реформированная Дорожная Патрульная Служба!

– Кто такой Страж?

– Реформированный полицейский! Служитель закона нового типа!

– Вот молодец! – повторил нечистый – Теперь ты готов.

12.

– Тебя как зовут?

– Арсен Ли. Тридцать два года! Рядовой страж – патрульный СБД! Женат!

– Слабости?

– Чьи?

– Мои! Твои, конечно! Баб любишь?

– Нет, я женат. Люблю покушать. Труслив. Чересчур исполнителен! В детстве свалился с велосипеда на полном ходу о чем имеется шрам на лбу, скрытый под волосами. Боюсь огромных скоростей. Иногда ленив! Школу закончил середнячком, но учителя любили за исполнительность!

– Ладно, ладно. Останови свои сани, страж. Слишком много бесполезной информации. Будешь так отвечать, твой друг точно не замерзнет. Кстати о холоде.

Нечистый подошел к Арсену и пробормотав что-то бессмысленное, коснулся двумя пальцами его лба.

– Теперь ты не будешь чувствовать дискомфорта, спешить не нужно. Отвечай и рассказывай в своем стиле – подробно и не скрывая.

– А как же…

– Кто? Евгений Дикисян? Тридцать два года, не женат? Он будет надеяться, что его напарник не дурак и отвечает честно. Это все, что ему нужно знать.

– Пожалуйста, меня тоже коснитесь.

– Не будь жалок, Страж, Дикисян. Ничего с тобой не случится. Холод вас не тронет, сейчас он добрый и если будете слушаться, то останетесь без обморожений. Но если твой китайский друг будет юлить – ампутаций не избежать. Обморожения бывают трех видов: легкой степени, средней и тяжелой. Хочешь расскажу подробнее?

– Я не знаю.

– Ну нет, так нет. Не очень и хотелось, только время тратить. Вот Карачун, родственник мой, он бы не только рассказал, но и показал. Кстати, у моего дома очень наглядно все можно посмотреть. Парк Ледяных Фигур. Человек, отведем их на место?

– Может в следующий раз, дедушка? Сейчас нам нужны ответы. И мне бы тоже твое прикосновение не помешало обновить – мерзнуть начинаю.

– Мёрзнуть – это хорошо. Мороз – это жизнь. Главное этой жизнью не увлекаться. Ладно, подойди. Оставь его, он уже никуда от дерева не уйдёт, подойди и получи мое благословение, сын мой.

– Пожалуйста, можно мне тоже вашего благословения? Или хотя бы пальто надеть? Холодно очень.

– Молчи, злыдень. Благословляю тебя Фо… мм человек. А теперь приступим к опросу…

– Говори же быстрее, мой друг замерзает!!!

(Звук удара и приглушенный стон)

– Не торопи, дедушку! Он сам решит, когда ему что делать.

– Ну-ну. Человек. Не обижай собрата и бандану на лице поправь, а то ведь стражи любопытные у нас, так глазами и шарят. Мало им ангела и дедушки с дробовиком. А ещё спешат… Ладно начнем. Слушай меня очень внимательно страж у дерева и не говори, что не слышал. Очень меня обидели в последнее время как люди так и нечистые, поэтому зол дедушка и практически на грани нервного срыва. Я бы не советовал тебе попасть в эту бурю. Примёрзнешь, так что теплая батарея не поможет. Ну да не будем повторяться. Какой год на дворе? Ясно. Какой месяц? Понятно. Не переживай, твой друг всё ещё одет, значит отвечаешь правильно. Вчера к моему дому подъехали вооруженные люди с холодными сердцами и они намеревались уничтожить моё жильё, и меня вместе с ним. Что это было? Не дрожи так, вижу зацепил.

– Не знаю я. Правда не знаю! Откуда мне знать, мы простые патрульные, Жорик тоже не знает.

– Жорик, говоришь? А ну-ка снимите с Жорика ботинки, разговор быстрее пойдет!

– Не надо! Не надо! Не разувайте его! Слышал я что-то краем уха! Спецоперация по вашей поимке была. Отдел по Контролю за нечистыми готовил ее совместно с военными! Все, что мне положено знать! Только слухи!