Текст книги "Цена светлой крови"

Автор книги: Михаил Ахманов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

– Треть. Не более трети.

– Хмм... Ладно, согласен. Это все?

– Нет, почтенный. Слышал я, что на границе Ледяных Земель, в реках у западного побережья, нашлись золотоносные пески. Так почему бы нам, мне, тебе и достойному Шишибойну, не начать...

Спорьте, сказали боги, спорьте, не проливая крови, спорьте, но приходите к согласию.

Глава 12

Чанко, Страна Гор.

Небо над снежными пиками было голубым как майясский камень, и яркий солнечный свет заставлял искриться и сиять вечные льды горных вершин. Похожая картина, решил Дженнак, вспоминая о недавно покинутом хогане, похожая, но все-таки горы тут другие, не столь чудовищно огромные и дикие; есть в них место, где может поселиться и выжить человек. Здесь, в Чанко, ни ему, ни Айчени с Неварой, бывать не доводилось, хотя с Че Чантаром и Орхом они беседовали не раз – еще в ге далекие годы, когда появились первые передатчики и беспроводная связь.

Чени стояла рядом с ним, широко раскрыв глаза, вдыхая запахи снега и камня, и Дженнак понимал, что хочется ей унести воспоминание об этих горных краях, вознесенных к небесам меж арсоланским побережьем и джунглями Матери Вод. То было единетвенное место на планете, куда он не проторил путей, некий полюс недоступности, хранивший свои секреты даже в век заатмосферых станций и лунных полетов. Что не удивительно – обитель богов, пусть и покинутая ими, внушала людям чувство благоговения.

Горны называли ее Очи-Шамбара-Тху, что означало на других языках Гнездо Богов, или Святая Твердыня, или, в дословном переводе, Место-Где-Они-Появились. Видимой частью Шамбары являлась постройка, врезанная в горный склон, сложенная из огромных, гладко обтесанных глыб и не имевшая других отверстий, кроме щели под сдвинутой сейчас каменной плитой. Плавные обводы стен и плоская кровля делали сооружение похожим на гигантский барабан или невысокую круглую башню, будто приклеенную к скале и нависавшую над пропастью. Башня была широкой, не меньше двухсот локтей в диаметре, но Дженнак знал, что она – лишь первый форпост в Гнезде Богов; вниз от щели тянулась лестница, а дальше, в горных недрах, таился целый лабиринт камер, залов, переходов, пробитых Тайонелом, Коатлем и Сеннамом два тысячелетия назад. Арсолан и Одисс, как уверял Чантар, занимались благоустройством этого убежища, а надолго Мейтассы выпала самая тонкая работа – монтаж приборов, что позволяли переноситься из мира в мир.

Скоро он включит их, подумал Дженнак. Включит или хотя бы попытается это сделать... Чантар, однако, уверен, что древняя техника надежна и отзовется на ментальные сигналы. И тогда...

Он бросил взгляд на небольшую толпу провожающих. Брат Никлес, Амус, Аранна, Ират, Кадиани, прилетевшие с ним из Ханая... еще трое звездочетов – кейбер О’Паха, Сайлис и Цопкиди-ако... бритунцы, охранники Нпклеса, и пилоты винтокрылов, что принесли их сюда... три десятка горцев, служителей Шамбары... Эти стояли с торжественным видом, и на их обветренных лицах читались благоговение и облегчение – служба, которую нес их народ на протяжении веков, была близка к концу.

– Время прощаться, – сказал Чантар и, вытянув руки к снежным вершинам, добавил: – Взгляните, дети мои, как прекрасен мир... Найдем ли мы – там, за гранью, – такое же ясное небо и золотое солнце?

Чени невольно вздрогнула, Оро Невара вздохнул, а Орх-сеннамит заметил с невозмутимым видом:

– Небо и солнце есть везде. – Он шагнул к Цонкиди-ако и опустил на его плечо мощную длань. – Не так ли, астроном? Какой бы ни была другая Земля, но небо и солнце вечны.

– В сравнении с нашей и вашей жизнью, – согласился майя. – Уверен, что вы не останетесь без солнца, а небесных тел с вашим появлением даже прибавится. – Цонкиди-ако улыбнулся и склонил голову перед Че Чантаром. – Жаль, мой господин, что Безымянные Звезды исчезнут вместе с вами... будто и не было их никогда...

– Не в моей власти их оставить, – произнес Чантар. – Шесть Звезд и другие устройства наблюдения и связи – единый комплекс, что переносится из мира в мир вместе с людьми. Думаю, тут он не нужен, тут уже хватает собственных орбитальных станций. Но концентратор н хранитель информации останется здесь, а в нем – вся история нашей планеты и нашей расы, все увиденное Звездами за два тысячелетия. Хороший подарок для тех, кто изучает старину... Не так ли, сын мой Аранна?

– Безмерна щедрость богов прошлого и настоящего. Я не забуду, что получил этот дар из рук великого сагамора.

Историк хотел опуститься колени, но Чантар не позволил, обнял его и сказал:

– Двое из вас, друзей Дженнака, – Летающие в Пустоту, и дорога их лежит на Одисс. Свои у них дела, свои заботы... Но остальным, жителям Эйпониы и Риканны, я вручаю наследие – Гнездо Богов, а вместе с ним – людей, что берегли его много, много лет. Воздайте им за это должное, и пусть они ни в чем не знают недостатка. – Он повернулся к служителям Шамбары и склонил перед ними голову. – Прощайте, дети мои. Я помню вас всех, помню ваших сыновей, внуков и правнуков. Все они служили верно и ушли в чертог богов по мосту из радуги. Прощайте!

Это прощание не должно быть печальным, подумал Дженнак, сжимая руки Никлеса.

– Мы так и не выбрали яхту, самую лучшую и большую, не подняли парус цветов Сеннама и не отправились на Дальний материк... – прошептал он брату. – Дай слово, Никлес, дай слово, что совершишь это странетвие с сыном и дочерью. А я... я пошлю вам попутный ветер и солнечные дни.

– Я сделаю это, Джу. Сделаю, клянусь светлым оком Арсолана! – Обхватив Дженнака за плечи, Никлес повернулся к Айчени. – Прощай, моя прекрасная сестра! Хотел я просить богов, чтобы явили они тебе милость, но нужно ли это? Нужно ли? Ты ведь сама – богиня! Ты сама одаришь и осчастливишь! Я же прошу лишь об одном: не забывай о нас...

Чейн поцеловала его, коснулась седой пряди на виске и, вслед за Неварой, обняла Аранну, Амуса, Цонкиди-ако. Дженнак все еще не мог расстаться с Никлесом.

– Ты должен меня заменить, брат, – тихо напомнил он. – Ты и твои потомки, весь твой род... Эти О’Таха, Суа, Илеми и остальные нуждаются в твердой руке. Присматривай за ними. Есть люди, много людей, о которых я говорил тебе в Ханае – можешь на них рассчитывать. Они тебе помогут, да и сам ты человек могущественный.

– Но мощью бога я не обладаю, – с грустью отозвался Никлес. – От кого же услышу я мудрое слово? Кто одарит меня силой? Где стена, чтобы я мог на нее опереться?

– В твоей душе, ибо сравнялись уже мощь божества и человека, – ответил Дженнак. Затем, повернувшись к Ирату и остальным своим друзьям, промолвил: – Пусть расставание вас не печалит. Сказано в Книге Тайн, на Листах Арсолана: чтобы воздвиглось новое, должно рухнуть старое. Не обязательно рухнуть – возможно, просто уйти. Уходящий же в урочный срок свершает благое дело.

Медленно, очень медленно он отступил к отверстию посередине площадки, к узкой щели с лестницей, ведущей вниз.

Чени ждала его гам, и ждали Чантар, Орх и Невара; ждали, не сводя глаз с бирюзового неба, солнца и укутанных снегами гор.

У стен родного хогана и цветы благоухают слаще, подумал Дженнак.

Каменная плита с протяжным скрипом сдвинулась над его головой. Вспыхнул свет. Широкий тоннель, ведущий вглубь горы, казался бесконечным. Его гладко отшлифованные стены будто сходились вдали, высокий свод озарял пространетво ровным золотистым сиянием. Они шли вслед за Че Чантаром. Только звуки шагов и шелест одежд нарушали тишину.

Через каждые сорок-пятьдесят локтей от центрального тоннеля ответвлялись другие проходы, иногда отделенные арками с растительным узором и письменами на древнемайясском, иногда выходившие к лестницам, к пологим пандусам, направленным го вверх, то вниз, к залам с небольшими водоемами. Свет в этих коридорах вспыхивал при приближении людей и угасал, когда они проходили мимо.

– Что там? – шепнула Чени. Прошептала тихо, но Чаитар услышал, повел рукой в сторону очередного коридора и сказал:

– Здесь жилые хоганы служителей. Дальше покои мои и Орха, камеры для омовений, где есть бассейны с теплой водой, и склады с множеством предметов, необходимых для жизни.

– Оружие, отец мой? – с вопросительной интонацией молвил Невара.

– Оружия в них нет, но есть средства пассивной обороны. А там, – Чантар показал в дальний конец тоннеля, – там зал, огромный зал с десятками экранов, связанных с Безымянными Звездами. Место для наблюдений за планетарной поверхностью.

– Мы называли его Камерой Зеркал, – проворчал Орх. – Долгое время так называли, за неимением лучшего термина.

– Концентратор тоже в этом зале? – поинтересовался Джен– иак.

– Нет. Убежище состоит из двух частей: одна переместится с нами, другая останется здесь, в точке старта. В ней концентратор, и ее мы уже миновали – башню и коридоры, ближние к выходу. Граница между этими частями – позади, примерно в трети полета стрелы. Если я правильно понял... – Чантар смолк.

– Понял что? – спросил Невара.

– Указания Мейтассы. Он настраивал приборы перехода.

– Боги предусмотрительны, – произнес Орх. – В новом мире наши руки не будут пустыми.

Они свернули в поперечный проход, такой же широкий, как тоннель, ведущий к башне. Это ответвление было коротким и выходило в круглый зал, стены которого украшали шесть изображений. Шесть огромных человеческих лиц предстали перед Джениаком – врезанные в камень, написанные не потускневшими за два тысячелетия красками, они выглядели точно личины гигантов, тела которых скрыты под землей. Светлый Арсолан, Грозный Коатль, Потрясатель Мира Тайонел, Великий Странник Сеннам, Провидец Мейтасса и Хитроумный Ахау Одисс, прародитель однесарских сагаморов... Они смотрели на Дженнака с надеждой, будто благословляя его в далекий путь.

– Боги... Вот какими они были... – зачарованно прошептала Айчепи.

– Люди, – возразил Орх. – Люди из другой вселенной, одарившие нас кровью, жизнью и знанием. Те, чье дело мы обязаны продолжить.

– Их было шестеро, старшие родичи, – сказал Невара. – Шестеро! Нас меньше.

Че Чантар грустно усмехнулся.

– Так уж случилось, сын мой, и значит, кому-то из нас назначены другие роли. – Он повернулся к Айчени, и его лицо посветлело. – Вот наша богиня любви, владычица над домом, очагом и супружеским ложем... Вот Орх, судья суровый и справедливый; станет он совестью людей и будет взвешивать их деяния... Вот Дженнак, наш странник и провидец, наш Сеннам и Мейтасса; должен он исследовать новый мир и оградить его от гибельных ошибок... Вот ты, Оро Невара, наш воитель, дарующий победу тем, кто защищает свой хоган... Ну, а со всем остальным я как-нибудь справлюсь.

– Тяжелой будет твоя ноша, сагамор, – с улыбкой заметил Орх. – Придется тебе учить письму и счету, и всяким ремеслам, и тонкому художеству, и песнопениям, а прежде всего – искусству власти.

– Я постараюсь, – откликнулся Чантар. – Как сказано тобой, я был сагамором, потомком владык, и долго, очень долго правил Арсоланой. А в Святых Книгах говорится: если шесть поколений твоих предков ловили птиц, то ты и во сне услышишь шелест крыльев.

Между изображениями Мейтассы и Сеннама сверкала полированным металлом дверь. Внезапно она отъехала в сторону и с тихим шелестом скрылась в стене.

Помещение за этой преградой выглядело почти пустым: слева – большая карга с материками и океанами, справа торчит ребристый шарик на гибком стержне. Потолок здесь тоже светился, но не золотым солнечным сиянием, а менее ярко, создавая иллюзию небес, затянутых тучами.

Чени глядела на карту с восторгом и изумлением.

– Живая... Смотри, Джен! – Она стиснула руку Дженнака. – Кажется, что по морям ходят волны, а лес колышется под ветром... И эти огоньки... тысячи, тысячи алых огней!

– В прошлые времена их не было совсем, – сказал Чантар. – Мы в Запечатанном Хранилище, куда Орх и я попали ие сразу, а только прожив здесь больше двух столетий. Эти огни – передающие станции, и карта сейчас настроена так, чтобы отсечь большинетво источников, маломощных и ие очень важных. – Он сделал паузу и произнес: – Отсюда, дети мои, мы говорили с миром и с вами.

– Пункт связи, – пробормотал Невара. – Вряд ли он пригодится нам в ближайшие тысячелетия.

– Время течет неторопливо, но не знает остановок, – молвил Дженнак. – Если не мы, так наши потомки снова увидят созвездия таких огней... А пока я вижу еще одну дверь – гам, за картой. Куда она ведет, старший родич?

– К управляющему модулю. К ментальному устройству, что запускает машины Шамбары.

Чантар повернулся к двери. Сверкающая металлическая плита дрогнула и медленно, будто бы с неохотой, откатилась, спрятавшись в стене. Дженнак ожидал увидеть другую камеру с какими-то сложными приборами, но за плитой была только неглубокая ниша, подобная банковскому хранилищу для драгоценностей и денег. Предмет, находившийся там, показался ему знакомым – не его ли он видел в яшмовой сфере, открытой им для Рикара Аранны?.. Обруч с десятком небольших цилиндров или штырьков, направленных вверх и равномерно распределенных вдоль окружности: их кончики были заострены и слегка загнуты, а сам обруч был как раз такой величины, чтобы поместиться на голове. Это устройство не выглядело хрупким, но Че Чантар взял его с осторожностью и протянул Дженнаку.

– Он ждет ’здесь тебя, сын мой. Ты провидец, и твой ментальный дар сильнее, чем у нас. Ты пошлешь сигнал, который включит механизм переноса.

Не колеблясь, Дженнак принял обруч и опустил на голову. Его движения были уверенными и быстрыми, но лицо казалось задумчивым: видел он сейчас не Орхаги Чан гара, не Чени и Не– вару, а тени далекого прошлого. Пришли они из времен, которые не возвратятся, но Дженнак об этом не жалел и не было в сердце его печали. Не покориться предназначенному, но осознать и принять его – не в этом ли смысл прожитых лет?.. Прожитых и будущих, счет которым пнкому не ведом...

– Давно, очень давно я сражался на берегу Ринкаса в поединке совершеннолетия, – негромко промолвил он. – Потом была Фирата, война с тасситами, смерть Вианны и дорога по Бескрайним Водам на восток... Мог ли я представить в те годы, что сделаюсь повелителем Оримби Мооль, Ветра из Пустоты! И что этот ветер унесет меня в мир, которому еще нет названия... Меня и вас!

Трое мужчин и женщина придвинулись к нему. Дженнак ощутил плечо Невары, дыхание Чени на своей щеке; пальцы Чантара стиснули его запястье, за спиной что-то проворчал Орх – кажется, просил у Сеинама легкого пути. Сбившись плотной группой, чувствуя, как быогся их сердца, они замерли на мгновение. Потом над головой Джен пака, между остриями штырей, вспыхнуло фиолетовое пламя, дрогнула земля и ось Мироздания повернулась.

Эпилог

Они по-прежнему стояли в Запечатанном Хранилище, но теперь ни один алый огонек не горел на карте мира. Если не считать этого, карта выглядела точно такой же, как несколько вздохов назад: моря и океаны, реки и озера были фиолетовыми, синими и голубыми, льды и снега на полюсах – белыми, горы – коричневыми, степи, равнины и леса – зелеными. Но вот контуры материков стали заметно меняться: Верхняя Эйпонна сделалась протяженнее в широтном направлении, Нижняя сузилась и хвост ее продвинулся к югу, исчез полуостров между Лизиром и Азайей, и Длинное море слилось с морем Меча. Полярные льды отступили к северу, освобождая место для зеленых и коричневых оттенков. Бритайя распалась на три островка, Дальний материк стал крупнее, потеснив Океан Заката. Очертания Риканны тоже казались немного иными: Норелг вытянулся к юго-западу, переместились острова в Длинном море, северные земли Атали соединились с Иберой.

Пять путников, как зачарованные, глядели на эти перемены. Потом Че Чантар сказал:

– Безымянные Звезды уже трудятся. Скоро мы получим точную карту нашего мира.

– Нашего мира... – с мечтательной улыбкой повторила Айчени.

– Хорошо бы на него взглянуть, – заметил Орх.

Покинув пункт связи, они направились в центральный тоннель.

Этот проход не изменился, но впереди, в трех сотнях локтей от поворота к Хранилищу, он был словно бы срезан огромным клинком; там сиял свет и двигались смутные тени – видимо, облака.

Не говоря ни слова, Чантар зашагал к этому сиянию. Остальные шли за ним.

Они очутились на склоне холма или невысокой горы, что тянулся вниз, к заросшей девственным лесом равнине. Было тепло; висевшее в зените солнце щедро изливало жар, свежий ветер доносил ароматы листвы и неведомых плодов, а где-то у линии горизонта синело море. Горы, громоздившиеся на востоке, казались ниже и приветливее, чем покинутые в Чанко; Дженнак не разглядел ни льдов, ни вершин, одетых снегами, ни грозных остроконечных пиков. Очевидно, в этом мире горный хребет не был неодолимым препятствием между берегами океана и бассейном Матери Вод. Склон, уходивший к равнине, покрывали травы и цветущий кустарник, а далеко внизу, там, где начинался лес, вздымались деревья невероятной высоты, похожие на секваиы.

Пять путников стояли в молчании, впитывая запахи, краски и звуки нового мира. Потом Орх шумно вздохнул и сказал:

– Небо здесь цвета весенней листвы...

– А солнце с оттенком серебра, – добавил Дженнак.

– Лес такой же густой и зеленый, как в Эйпонне, – промолвил Че Чантар.

– Но есть ли тут люди? Те, к кому мы пришли? – произнес Невара, оглядывая расстилавшуюся внизу равнину. – Этот лес выглядит необитаемым.

– Нет, – возразила Чени, – нет! Глядите! Там, над деревьями!

Дженнак присмотрелся. Его чакчан, Владычица Очага, была права: далеко на западе к небу тянулись тонкие струйки дымов.

Сжимая руку Чени, он сделал первый шаг. Затем, все быстрее и быстрее, начал спускаться с холма.

КОММЕНТАРИИ К РОМАНАМ «ДРУГАЯ ПОЛОВИНА МИРА», «ПЯТАЯ СКРИЖАЛЬ», «ДЖЕННАК НЕУЯЗВИМЫЙ», «ЦЕНА СВЕТЛОЙ КРОВИ»

Напомню читателям, что мир, описанный в хрониках жизни Дженнака, одиссарского принца, соответствует Земле, но несколько измененной: чуть иные очертания материков и островов, немного иная география и климат, похожие, но в чем-то отличающиеся животные и люди, иные обычаи и нравы, иная религия и культурная среда. Наибольшие изменения касаются истории, ибо тетралогия основана на исторической инверсии: я предполагаю, что некогда Америка (Эйпонна или Срединные Земли) обогнала в своем развитии Евразийский континент, в результате чего аборигены Эйпонны в эпоху своего Средневековья открывают, колонизируют и цивилизуют материки восточного полушария – Риканну (Европу), Азайю (Азию) и Лизир (Африку), то есть Старый Свет, как мы привыкли называть эту половину мира. Однако должен подчеркнуть, что Эйпонна все-таки не Америка, и ее обитателей нельзя считать индейцами в прямом смысле этого слова: иное историческое развитие породило иную культуру и иные народы, отчасти подобные майя, ацтекам, инкам Перу, карибам, охотничьим племенам прерий и лесов, но в чем-то отличающиеся от них. Скажем, одиссарцев, народ Пяти Племен, населяющий Серанну (Флориду), нельзя уподоблять семинолам хотя бы потому, в Одиссаре в средние века умели выплавлять сталь, чеканить серебряную монету и строить корабли. Равным образом нельзя полностью идентифицировать Восточные Земли с Европой, Азией и Африкой, хотя аналогии между миром Дженнака и Землей достаточно ясны и прозрачны.

Итак, рассмотрим прежде всего первопричину ускоренного развития Эйпонны сравнительно с Восточными Землями. В древности в Юкате (Юкатан, страна майя) таинетвенным образом появились шестеро пришельцев, представителей некой высокоразвитой расы. Неважно, кто они были и откуда явились, то ли со звезд, то ли из грядущего, то ли из параллельной Вселенной; важно, что они обладали мудростью, а во всем прочем оставались подобными людям мира Дженнака. Шестеро странников разошлись в шесть мест Верхней и Нижней Эйпонны, цивилизовали местные племена, создав шесть очагов культуры: Одиссар (Флорида и юг Соединенных Штатов), Арсолан (Перу и Чили), Тайонел (район Великих Североамериканеких Озер), Мейтасса (прерии Североамериканекого Запада), Коатль (Мексика) и Сеннам (Аргентина). Затем Шестеро вернулись в Юкату, написали несколько Священных Книг вероучения кинара (Чилам Баль) и исчезли. Их принес Оримби Мооль, Ветер из Пустоты; и он же их унес, то ли в иную галактику, то ли в другую реальность.

Со временем на континентах и островах Эйпонны возникли новые очаги цивилизации кроме первых шести: островная держава Кейтаб (Куба, Гаити, Ямайка, Пуэрто-Рико), Сиркул (Колумбия), Ренига (Венесуэла), княжества и торговые республики Перешейка, Западного и Восточного Побережий. Спустя полторы тысячи лет после Пришествия Оримби Мооль многие из стран Эйпонны достигли уровня европейского Средневековья, освоив строительство каменных городов, выплавку металлов, производство стекла, бумаги и тканей, мореплавание и другие умения и искусства. К этому времени прибрежные воды становятся тесными для их мореходов; им нужны новые животные и злаки, новые товары и торговые пути; им необходимы новые земли, ибо население обоих континентов растет. На поиск этих земель и отправляется экспедиция на восток, к неведомым материкам другой половины мира, инициаторами которой выступают кейтабцы, народ мореплавателей. К ним присоединяются Одиссар и Арсолан. Затем все идет, как положено: мир открыт, его предстоит разделить, и всегда найдутся недовольные этим дележом. Но как бы мир в конце концов ни поделили, спустя столетия начнется эпоха революций и освободительных войн, которую, несомненно, подстегнет технологический прогресс.

Что же касается учения Шестерых, записанного в Священных Книгах, то со временем оно превратилось в религию, а сами пришельцы стали почитаться богами. Но Шестеро не только цивилизовали Эйпоину; они сочетались браком со смертными женщинами и оставили потомство, от которого произошли шесть великих родов (Домов, Уделов или Очагов), правящих самыми крупными и могущественными державами. Их владыки унаследовали от Шестерых власть, крупицу знаний и невиданное долголетие; они живут сто двадцать, сто пятьдесят, двести лет и до самых последних дней сохраняют энергию и силы молодости. Иногда – очень редко – генетические обстоятельства складываются так, что в семьях властнтелей-ахау рождается на свет сверхдолгожитель-кинну, избранник богов, чей век измеряется как минимум половиной тысячелетия. Но известно, что такие личности после двухсот лет жизни иногда претерпевают психологическую деформацию: они становятся злобными и подозрительными тиранами, обладающими безмерной властью – такова оборотная сторона долголетия. Поэтому избранника либо убивают, либо стараются подвергнуть в молодые годы столь суровым испытаниям, чтобы они закалили бы его сердце и душу и сделали достойным власти.

Судьбе такого избранника-кинну, Дженнака, сына Джеданны, владыки Одиссара, и посвящена тетралогия. В последней, четвертой книге Дженнаку предстоит осознать свое истинное предназначение. Он, его возлюбленная и его друзья обладают великим могуществом и властью, они могли бы стать повелителями своей Земли, но эта цель для них ничтожна. Люди их мира уже осваивают космос, они сберегли планету от разграбления и опустошения, а свою цивилизацию – от войн и глобальных катаклизмов. Передать этот опыт другим мирам, направить их на должный путь, сделаться звеном цепи, объединяющей разум множества вселенных – вот что предстоит Дженнаку и его светлорожденным соплеменникам.

После этих предварительных замечаний перейдем к краткому описанию мира Дженнака.

1. БОГИ, СТРАНЫ И ОБИТАТЕЛИ МИРА ДЖЕННАКА

Великие Очаги и их цвета (они же – цвета богов): Арсолан – золотой и желтый; Коатль – черный, серый, пепельный; Тайонел – зеленый; Одиссар – алый, красный, пурпурный; Сеннам – синий, голубой, фиолетовый; Мейтасса – серебристый, белый.

Все обитатели Срединных Земель обладают общими чертами: они смуглые и темноволосые, глаза – черные, карие, желтые или янтарные (кроме людей светлой крови, у которых глаза зеленые); они не имеют волос на теле, а также бород и усов. Что касается обитателей Восточных Земель, то одни из них более светлокожие, светловолосые и светлоглазые, а другие, наоборот, более темнокожие.

Страны Шести Великих Очагов Эйпонны и Юката

Арсолан – бог света, повелитель солнца, луны и звезд; его титулы – Светлый, Справедливый, Покровитель Справедливости, защитник и покровитель человеческого рода; особо покровительствует он целителям. Солнце – светлое око Арсолана.

Арсолана, Держава Солнца, лежит на побережье Колумбии и Эквадора, а также включает Перу и суеверную часть Чили. Арсоланцы привержены религии, наукам и искусствам (архитектура, скульптура, музыка, стихосложение, искусство любви), очень трудолюбивы и не воинетвенны, хотя в прошлом имели сильное наемное войско ИЗ горцев. Страна обильна золотом, серебром, медыо, оловом, железом и драгоценными камнями; долгое время Очаг Арсоланы считался самым богатым и изысканным из всех шести Великих Очагов. Арсолаиские традиции и культура, вместе с переселенцами, были экспортированы на восток, в Иберу, Атали и Эллину. В двадцатом и двадцать первом веке Арсолаиа уже не является великой державой, но сохраняет снос культурное влияние; так, арсоланскии язык стал средством межнационального общения.

Внешность арсолан цев: высокие, стройные и гибкие, черноволосые, с черными глазами и золотистой кожей, с узкими лицами и прямыми изящными носами.

Одисс – бог удачи, мудрости и хитрости, Хитроумный Ахау; он покровительствует хранителям знаний, ремесленникам и любознательным людям.

Одиссар, Цветущая Земли, включает полуостров Флориду (Серанну), земли вдоль атлантического побережья и Мексиканекого залива, а также равнины в нижнем и среднем течении Миссисипи, Отца Вод. Одиссарцы, потомки Пяти Племен, в средние века считались наиболее прогрессивной нацией из всех Великих Очагов, ибо в них все соразмерно – они занимаются земледелием, скотоводством, охотой, морским промыслом, ремеслами и торговлей. Народ мирный, но упрямый, умеющий постоять за себя, гордый и в то же время склонный к хитрости. Их земли плодородны, обильны злаками и животными, но довольно бедны металлами. Одиссарцы в большом числе переселялись в Риканиу, особенно в Бритайю, а также на север Лизпра, где смешались с кейтабцами и местными племенами. К началу двадцатого века род светлорожденных сагаморов Одиссара иссяк, и то же самое случилось в Арсолане и Сеннаме; в этих странах больше нет долгожителей.

Внешность одиссарцев: длинноногие и широплечие, в большинстве высокого роста (особенно люди племен хашинда, ротодайна и кентиога), кожа довольно светлая, лица узкие, носы чуть приплюснуты; цвет волос чаще всего темно-коричневый, глаза карие или желтые.

Тайонел – бог земной тверди, лесов, степей, гор и вод, Потрясатель Мира; покровительствует земледельцам, скотоводам, рудокопам, охотникам, рыбакам и всем, кто кормится от щедрот земли и воды.

Тайонел, Страна Лесов и Вод, занимала обширные области на севере Соединенных Штатов и юге Канады, в районе Великих Озер, слившихся в Пресноводное море Тайон-точи-ка. В Тайонеле находится водопад Глас Грома (аналог Ниагарского водопада) и святилище при нем. В древности и Средневековье тайонельцы были прекрасными воинами, охотниками и следопытами; они умели работать с деревом и металлом, ибо в их землях обширные залежи железных руд. Кроме того, Тайонел богат строевой древесиной и всем, что можно получить от леса – орехами, плодами, сладким кленовым соком, смолой, шкурами и мясом зверей. Тайонельцы были энергичным народом, склонным к странствиям по суше и по рекам; они считались отличными лучниками и великолепными кузнецами-оружейниками.

Околосередины семнадцатого века Тайонел захватили воинетвенные северные племена, и Великий Очаг, вместе с правящей династией, были уничтожены. Многие тайонельцы сбежали в Рикапну и Южный Лизир, но многие остались, смешавшись затем с победителями, родственными им но обычаям и языку. Страна получила мощный импульс к дальнейшему развитию, ее территория увеличилась до крайних северных пределов, и в двадцатом веке Тайонел или Северная Федерация превратился в одну из крупнейших держав мира.

Внешность тайонельцев весьма разнообразна; как правило, они рослые и мускулистые, широкоскулые, с темными волосами, с кожей оттенка светлой бронзы и правильными чертами лица.

Коатль – бог Мрака и Великой Пустоты (Чак Мооль), владыка смерти и Страны Мертвых, покровитель воинов; обычно его именуют Грозным.

Коатль, Страна Дымящихся Гор, лежит в южной половине Мексики. Символ Коатля – секира; что касается жителей страны, то их называют Народом Секиры. Атлийцы (атлы) воинственны, надменны, изобретательны и предприимчивы; поклоняются Шестерым, но есть у них и тайные секты, исповедующие древнюю религию и приносящие кровавые жертвы богу-ягуару Тескатлимаге. Страна атлнйцев богата поделочным камнем, нефритом, яшмой, медью, золотом и серебром.

В середине шестнадцатого века от Пришествия Оримби Мооль в результате династического брака Коатль объединился с Мейтассой; эта страна получила название Империя Асатл и долгое время по-прежнему числилась среди Великих Очагов, но ее правители потеряли дар долгожительства. Аситы колонизировали огромные пространетва в восточном полушарии, большую часть Азайи (Китану, Сайберн и Россайнел), но их владычество было непрочным – в девятнадцатом веке колонии освободились, создав затем новое государство Объединенные Территории Азайи (ОТА).

Внешность атлийцев: смуглые, среднего роста, широкоплечие и жилистые, с прямыми черными волосами и черными глазами; губы узкие, носы с горбинкой.

Мейтасса – бог Судьбы и Всемогущего Времени, Провидец Грядущего; особо не покровительствует никому.

Мейтасса, Степная Страна, включает прерии и пустыни Аризоны, Нью-Мексико, Техаса и севера Мексики. Земля тасситов – безбрежная степь, в которой пасутся стада диких и прирученных косматых быков. Этот народ единетвенный в Эйпонне, который сумел приспособить быков под седло и создать некое подобие кавалерии. Когда в шестнадцатом веке в Эйпонну стали завозить лошадей, тасситы превратились в великолепных всадников. Они плохие ремесленники и не занимаются земледелием, хоть земли их плодородны и богаты минералами; зато они обуяны страстью к завоеваниям, захвату чужого и еще более воинственны, чем атлийцы. Как сообщалось выше, в середине шестнадцатого века Коатль и Мейтасса объединились в страну под названием Асатл, но слияния двух народов не произошло – каждый сохранил свои этнографические особенности.

Внешность тасситов разнообразна, так как этот народ состоит из множества племен. Как правило, они среднего роста, но широкие в кости, с плосковатыми лицами и смуглой кожей, темноволосые и темноглазые, как и все прочие обитатели Эйпонны.