Текст книги "Перекресток: недопущенные ошибки"

Автор книги: Михаил Пузанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 32 страниц)

– Ну, здравствуй, Элоахим. Давно ты не появлялся в жизненных мирах…

Элоахим просто стоял и глядел на всех. Затем он медленно повернулся к Тарведашу и, едва не заикаясь, сказал:

– Ты же знаешь, я не лгу сейчас. Я видел много отражений, некоторые из них – из недалекого будущего. Я знал не только то, что кадуцей вернется, другие вещи про всех, кто здесь. Тар, я не лгу, все не так! Вообще, просто, все! Вплоть до количества и лиц людей, которые сейчас здесь стоят! Ни одно из отражений, ни одно из предчувствий – ничего.

– Любопытно, Шартарат. И что же ты успел увидеть? Из вариантов? Только сильно не пугай. Теперь-то уж зачем?

– Мирон должен был взять кадуцей – это так. Но Мирон, а передо мной стоит, одновременно и Мирон, и Люцифер Афранташ! Сам знаешь, так быстро бродягами не становятся – я не понимаю, по какому пути он прошел.

– Сложному и предельно сокращенному, – тихо прошептал Астерот.

– Еще я не вижу Нары, хотя, по идее…

– Да знаю я эту идею, сам так думал. Вроде как Нара – это Викторис, а принцесса Элоранта – сторонний персонаж. Прости, Лазурит, и ты Элоахим, Нары больше не существует. Ни в этом мире, ни в любом другом из «живых». Возможно, на время, возможно, навсегда.

– Я знаю, – Тихо и прямо ему в ухо прошептала Эллиона.

– Как всегда, почувствовала, милая? – Так же тихо спросил Тарведаш.

– Да. А вот та девушка – она самая, Викторис-оригинальная версия, правда? – Уже с озорной ноткой осведомилась Светлая, едва ли пальцем не тыча в ухмыляющуюся Элоарин, – Хорошая замена. С ней мы последний раз очень мило пообщались. Боюсь, дальше будет или большая дружба, или такая же большая, но бойня.

– Не волнуйся, пока она вместе с Люцифером, особых бед ждать не стоит. Свобода, друзья, любовь – прямо все и сразу. Да к тому же ты еще о ее последних приключениях не слышала – просто закачаешься!

Меж тем, Элоахим выжидательно смотрел на Астерота, ожидая сигнала продолжать. Тому оставалось только кивнуть.

– Еще видел, что Эйвелин доберется каким-то образом до одной из гробниц на севере Эльмитара и сдернет печать.

– Эйвелин?! – Лазурит наконец посмотрела на девушку, и тут же резко переменилась в лице. Жутко покраснела и искоса глянула на Тара. Эллиона приобрела до такой степени несчастный и ошарашенный вид, что это заметили едва ли не все, стоящие на палубе. Наконец, она справилась с собой и, придав тону одновременно нежности и ехидства, тихонько спросила:

– Эйвелин, милая, – Голос звучал очень строго, совсем по-родительски. Эйвелин вздрогнула и как-то странно посмотрела на Светлую. В глазах на секунду промелькнула искра, похожая на искру узнавания, но тут же потухла. Однако улыбка легкомысленной девушки со странными способностями стала шире:

– Да?

– Вот и молодец, что признала. Ты же не полезешь к гробницам, правда?

– Честно, они мне не нужны. Весело, конечно, но после произошедшего… Да я давно передумала, когда сама с собой совещалась. В общем, не хочу я никаких печатей ломать! Кончен этот разговор!

– Вот и хорошо, Эвилинити.

Лазурит виновато посмотрела на Тарведаша. Но в глазах у нее все еще мерцало озорное пламя – предвестник какого-то особого сюрприза, который Творящая пока что не знала, как преподнести… Эйвелин вздрогнула второй раз, и кажется, всем уже стало понятно, что произнесено было истинное имя девочки. Эллиона обернулась к удивленному Афранташу (Астерот-то уже по одному тону Лазурит догадался, кто такая Эйвелин – все-таки склерозом не страдал. Единственное, что его смущало – сильно изменившаяся со времени последней встречи внешность) и, улыбнувшись, сказала:

– Не удивляйся. Мирону она, может, и сестра, да только ты и сам своих так называемых родителей вряд ли теперь вспомнишь. А вот Арна, кажется, очень даже узнал. Здесь та же самая история, правда, отец Эйвелин и не подозревает, что он ее отец, – В этот момент Лазурит вновь оглянулась на Тарведаша. Сюрприз был преподнесен завернутым в обертку из легкомысленных намеков. И вот, наконец, Астрон все-таки без полуулыбки, совершенно искренне изумился!

– Ты хочешь сказать, перед тем, как прогнать меня из Радужного…

– Ну да, а что такого? Правда, тогда я считала тебя всего лишь веселым и занудным бродягой, ставшим мне на время любовником и советчиком. Но души-то не обманешь. Еще скажи, что она не похожа на тебя характером! Только попробуй, сама загрызу, лично! За вранье пред лицом любви! В глаза ей посмотри – такая же упертая, строптивая, но к тому же терпеливая и рвущаяся к книгам. Так ведь, Элизар? Она именно такая, я ничего не спутала?

– В десятку, герцогиня.

У Астрона голова пошла кругом. Даже его объемистая коробочка для удивлений существенно переполнилась. Данные оказались слишком разрозненными, чтобы что-то анализировать, а чувств – слишком много, чтобы их распутать. Единственное, что он понял – никакого иного залетного бродяги никогда в Радужном мире не было! История оказалась ложной, а вот Эвелинити-Эйвелин вполне даже настоящей и на редкость талантливой, хотя и со своими минусами. А еще – удивительно похожей многими чертами характера на Эллиону, в отличие от Викторис, напоминающей по нраву самого Тарведаша в прежние времена. Последние сомнения отступили под напором фактов: Эвелинити, как и Ви, оказалась истинной дочерью Астерота и Лазурит, а значит, нерушимая связь между ними существовала уже тогда, в дни создания Радужного мира. Значит, история Т'Хара и Эльза'Хары тоже могла принести еще со временем сюрпризы… Как там сказал Арн? Младшая дочь, средняя дочь… Так говорят, когда подразумевают еще и старшую! Час от часу не легче – сколько же их всего?…

Тарведаш потряс головой, избавляясь от неуместных сейчас мыслей:

– Все, давайте отложим темы родства до следующего раза. Голова сейчас взорвется от напряжения! Элоахим, ты видел еще что-нибудь?

– Вот за что его не люблю, где и насколько не прерви, все равно вернется к этому месту! – Прицокнула языком Лазурит.

– Я видел, как Элоранта…

– Элоарин, Шартарат, Элоарин. Теперь она зовет себя так, и я с ней полностью согласен – красивое имя.

– Да. Я видел, как она вновь призывает пустоту, но та срывается на голову ей самой и обрушивает на свой престол. По сути, она занимает место иного человека, менее на этом месте опасного, а Мирон становится под властью белой змеи охотником за духами пустоты. В конце концов, они сталкиваются друг с другом, и Мирон убивает Элоарин.

– Кошмар какой, – Выдавила из себя принцесса, лишь теснее прижимаясь к любимому, – Но теперь же всего этого не случиться?

– Теперь – нет, но все же экспериментировать со своим любимым заклятием подчинения я тебе больше не советую, – Полушутливым, полуназидательным тоном проговорил Тарведаш.

– Договорились.

– На этом, думаю, все, – Задумчиво проговорил Элоахим, – Хотя там много еще всякой дряни было. Но и по названным картинкам, по-моему, ясно уже… Ничего из этого, хвала Создателю, не случилось!

– Так почему это все-таки не произошло, можете мне объяснить? – Решила покапризничать ошарашенная еще предыдущей новостью Эйвелин. Кто папа – она тоже догадалась, и параллельно начала потихоньку вспоминать и Радужный мир, и бродягу-Тарведаша, забавлявшего ее превращениями личности.

– Потому что никто из вас не совершил тех ошибок, которые могли бы совершить, если бы легкомысленно относились к собственным решениям. А вообще, есть такая хорошая поговорка в Радужном мире: "Есть на все свобода сердца, и пока сердце не скажет, не предскажешь, не узнаешь". Кто мог знать, что Эйвелин хватит осторожности не посещать вместе с Тассаном северные пустоши? Это далеко не очевидно… И кто ожидал, что Элоранте на пути попадется добросердечная Селина, растопившая ей сердце? И что самой Селине, которой не должно было быть здесь сейчас, хватит силы произнести глубинное заклятье, а Элоарин – пройти через небытие? Кто мог предугадать, что Мирон, переобщавшись со слегка полоумной Дейей и встретив свою сестру, тоже станет настолько силен и крепок, что сможет заметить любовь этой девушки к нему и справится со страхами, нагоняемыми Леадором?! И кто бы предположил, что Нара предпочтет уйти из мира, вместо того, чтобы бороться за жизнь в реальности, за избранный путь? Логикой такие вещи не просчитаешь… Кто мог знать?

– Я мог знать, – Эхом откликнулся Тауросс и тут же захлопнул рот. Кажется, на этот раз он не подумал, прежде чем сказать. Астрон смерил его яростным взглядом и медленно, разделяя слова на слоги, осведомился:

– Лорд, кажется, вы забыли открыть всем свой секрет. Не соблаговолите ли сделать это сейчас? Я так поглядел, Арн смотрел на вас, как на восставшего из пепла…

– Ну, допустим, не из пепла, а всего лишь из Изумрудного мира. Это один особенный мир, в котором лежат причины многих нынешних событий. К сожалению, с ним связана, главным образом, серость, чтоб ей провалиться вместе с Соратом, раз и навсегда и куда поглубже!

– И так пока глубоко, не буди лихо, пока оно тихо, – Ворчливо ответил Тарведаш, – Лучше скажи, с чего это ты, лилейчатый, осмелился лезть в эту историю? Вы же там все такие нейтральные, наблюдательные…

– Допустим, идея с Перекрестком мне понравилась. А там уж, думаю, один Творец хорошо, а в сопровождении «эмиссаров» Лилии – вовсе банда. Между прочим, – Тауросс вдруг горделиво вскинул голову, – Я не только ангел радуги, но еще и Творец. Так что, ты далеко не обо всем догадался, да и теперь знаешь не больше, чем я открыл. И про прочих ангелов радуги ты отнюдь не все знаешь, чтобы категорично судить! Мы тоже – разные: есть те, кого и ты бы поблагодарил.

– Еще Эйвелин Творить научите, и будет трое Творцов, – Мимоходом отметила Элизар, – А если брать в расчет Астрона…

– Да какой из меня Творец!

– А вино вышло превосходное… – Сладко причмокнул Тауросс, заставив всех «посвященных» рассмеяться над замешательством Тарведаша.

– Так вот, Творцов здесь выше крыши, – Подвела итог Элизар.

– Ладно, это мы все еще успеем обсудить, повторяюсь в десятый раз, но время не терпит. Афранташ, пожалуйста, передай Кадуций Афари его хозяину. Уверяю, тебе он никакого блага не принесет, а вот в руках Шартарата может нам помочь. Если бы у него был кадуцей в тот момент, – Тар озабоченно повернулся к Лазурит, – помощи Арна, быть может, и не потребовалось бы… Хотя, честно, я рад, что мы к нему обратились, – Последнюю фразу герцог заставил себя произнести на ровном тоне, без сомнений. Лазурит улыбнулась.

– Как вышло, так вышло. Зато вышло все к лучшему! – Рассмеялась она в ответ и по-детски чмокнула его в чуть сжатые губы.

– Так, слишком много любви на квадрат площади, – Как-то совсем уж горько, но в то же время радостно улыбаясь произнес Элоахим.

Люцифер же, не торопясь, подошел к нему и, повинуясь какому-то своему чувству, преклонил одно колено и протянул левой рукой кадуцей. Шартарат с удивлением отвесил поклон в ответ и, не задумываясь, провел ладонью над плечом Афранташа, завершая древний рыцарский ритуал, хорошо знакомый ему по жизни в Мире Разума. Ритуал, которым короли подтверждали и превозносили благородное происхождение рыцарей, вернувших в стены родового замка потерянную реликвию – странно, что Афранташ его знает. А может, действительно, сыграл роль минутный порыв… Только после завершения ритуала Элоам принял дар. В тот же момент что-то в окружающем мире окончательно переменилось, и Эйвелин удивленно ахнула:

– Смотрите-ка, а струны, будто весной натянуты! Осень же вроде?

– Ну, значит, сегодня хотя бы на какое-то время снова наступила весна, – Философски заметила Элизар. Ее коробочка для удивлений переполнилась еще до полуночи, – Правда, кое-кого может из-за этого потянуть на котов…

– Опять начинаешь, – Злобно попыхивая трубочкой покосилась на нее Арлин, – Послушай меня, Урания, после того, как ты взошла на палубу корабля, я сменила к тебе отношение с минусдесяти– на плюспятиградусное, но могу и обратно температуру сбросить. На лучше возьми, покури – поможет.

И в кой это веки Элизар действительно предпочла послушаться Арлин, вместо того, чтобы затянуть долгую пикировку.

– Да уж, кажется, все стали белыми и пушистыми. Наверное, просто ночь такая, – слегка прищурившись, заметила Эллиона. Она весну любила и хорошо ее чувствовала. В конце концов, в Радужном царила только весна – это было, пожалуй, единственным постоянным в ее мире.

– Да не в ночи дело. Просто в Природном мире сейчас установилась гармония многих начал. Тень последних времен обошла его стороной, так что теперь он больше не принадлежит Бездне – а это редкость большая. Я-то предполагал, что в худшем случае это произойдет за счет жизни или смерти схватившего кадуцей, а вышло по-иному – за счет воли, разума, удачи и любви!

– Ну, философ у нас ты, а не я. Я всего лишь Творец, тем и гордюсь, – Поддразнила супруга Элли.

– Тарведаш, позовешь меня, когда будешь переводить всех по коридору до мира Разума? – Как-то по-деловому осведомился Шартарат, – Буду очень признателен. Всегда хотел понять, как ты это делаешь. Мое пространство выстроено на иных принципах…

– О, ничего сложного, просто деформирую пространственно-временную ткань с использованием четвертой категории мерности и стихийных узлов реальности в форме треугольника, подобного тому, что служит пряжкой на плаще Арна. Знаешь, его называют лунным треугольником или треугольником хаоса. Кто как. Он зеркален по сути и форме знаку "звездных врат" Мира Перекрестка, потому и принципы действия кажутся иными… Потом я перехожу по внеконтиниумной дуге через стабилизированное пространство мерности, отличной от окружающей категории за счет…

– Ну вот, началось, – Проворчала Лазурит, – Время – его конек, так что готовьтесь. Лекция выйдет на час, не меньше…

* * *

1 498 208 год по внутреннему исчислению Мироздания «Альвариум».

2007 год Н. Э. по Григорианскому календарю.

Мир Перекресток.

«Из дневников Неслучайного попутчика»

Лекция длилась уже битый час. Кажется, уставать начала даже Алла Иосифовна. Да и мне, признаться, надоело все хуже горькой редьки. На четвертом курсе больше заботит работа и личная жизнь, чем учеба. Вот и сессия не сдана – надо как-то закрывать, а желание перегорело. Будто бы действует негласное правило: чем лучше видишь и понимаешь Мир Идей, тем сложнее удерживать в руках ниточку, связывающую тебя с Миром Материи. Понятно, что как-то я все же вытяну, но как именно – покажет время. Пока мне просто захотелось послушать что-нибудь философское и не сильно обременительное для мозгов.

На этот раз госпожа Шиллер рассуждала о времени и пространстве:

– Теорий много. Крайне много, и одна другой смешнее. Лично я слабо понимаю, что такое время. Его измеряют в оборотах планет, в перемещении стрелок часов, в своем отношении к нему. В чем угодно, что лишь косвенно влияет на жизнь человека. Жизнь определяется, хорошие мои, нашими поступками, мыслями, чувствами и действиями – ничем более. И самое главное – принятыми нами решениями.

Вот например, представьте, что вы живете в одном из нафантазированных многочисленными писателями миров… Разве вы будете пользоваться теми же категориями, представлениями о мире, теориями, что и здесь? Нет, конечно. А, между тем, время и там, и у нас выйдет абсолютно одинаковым, даже если планеты и орбиты разные. Следовательно, время – это череда событий и действий в нашей жизни, а где она протекает – просто вопрос антуража, привязки сознания человека к условной системе координат. Уверяю, будь для вас привычным фантастический мир, и там нашлись бы те, кто считает его слишком пресным, сложным, злым и отвратительным. Назовем их условно «беглецы», мечтающие уйти куда-нибудь. Как отыскались бы и «живущие», принимающие этот мир и научившиеся быть в нем счастливыми, даже с приставкой "вопреки всему". Найдутся и «идущие», познающие и перестраивающие его, а также «странники», способные изменить миропорядок в корне при необходимости. Набор везде одинаковый, это и есть время в совокупности – все мы, наши жизни, наши решения и, что греха таить, наши ошибки.

Ну а прошлое и будущее – не более чем простая иллюзия! Существует лишь настоящее, потому оно так и называется. Регулировать прошлое, коли уж оно все равно – иллюзия, тоже можно. Например, книгами, песнями, картинами, поступками – в общем, предметами творчества, лучшими образцами системных представлений Автора об основах родного мира… Вот вы (это она мне?!), кажется, пишете книгу, не так ли? Слышала о ваших успехах, весьма интересно…

– Ну, пишу помаленьку. Вроде немало уже написал.

– Вот и хорошо. Книга, особенно когда ее пишут искренне и верят в написанное, может многое расставить по своим местам во времени и Мире Идей, придерживаясь классической терминологии, Апейроне. Написанное в такой книге – всегда реально: по крайней мере, в одном-двух из доступных нашему разуму двенадцати пространств. Вернее, тринадцати, но это не важно. А важно, чтобы в вашей истории прослеживалась глубокая, непростая логика, а текст давал ответы на самые древние из существующих вопросов. И, естественно, она должна идти во благо не только автору и его представлениям – самому миру, его Творцу, не побоюсь этого слова. Ведь Автор и Творец могут существовать лишь с помощью друг друга, по-иному их нет, тогда они – иллюзия, пшик! Идея без материи, как и материя без идеи – только статичная пустота, не более. Один из двоих способен создать, но не видит разнообразия в целостности, другой способен увидеть все разницы, но не обладает силой сотворить нечто первопричинное в далеком прошлом. Книга, способная ответить на вопросы Творца, это уже не просто книга… Это своеобразная энциклопедия Жизни.

Не правда ли, забавно выйдет, если все описанное вдруг где-нибудь в когда-нибудь да реально? А даже и здесь, сейчас?… Не задумывались над этим?

– О таких вещах я редко думал. Просто писал.

– А вот теперь вы неправду говорите, а неправду говорить вообще реже надо. Только по важным поводам, чтобы защитить или уберечь кого-то. А так, по пустякам – таиться нехорошо и сразу заметно. Если уж писали и немало, значит, о чем-то при этом задумывались, какие-то струны задевали, что-то пытались сделать. И интересно, получилось что-нибудь?

Черт, вот ведь где действительно всеведущая!

– Думаю, получилось. Время покажет, если его кто-то объяснит.

– Скажем так, дальнейший ход событий покажет. Если изменили, это незаметным не останется. Любое Эхо в пустой комнате будет услышано, пусть и через многие года. Много кто к вам и просить, и требовать, и в надежде, и жаловаться придет – будьте уверены. Все что в прошлом искореженного, опасного, грязного было убрать – это вам не поле перейти… А при этом еще свободы воли не нарушить у героев – совсем уж мрак. Так получилось?

– Да, получилось.

– Ну и хорошо. А теперь про пространство (уф, отстала вроде бы). Думаете, оно – трехмерное? Ошибаетесь. Это глаза у нас только три измерения видят, и то потому, что мы их в зеркале трехмерными видим. Имели бы четырехмерные глаза – видели бы ими четырехмерное пространство, не правда ли? Но опять же, если не видим, разве не существует? Разве только глазами наблюдают ход времени? В мироздании все грамотно устроено: каждому – по вере и делам его. А еще – по воле и душе его. Сможешь выдержать крест, что на себя взвалил – шагай хоть во всемерное. Только знай, как именно по нему шагать будешь, на какие измерения опираться… И, дорогие мои, самое главное – чтобы в жизни у вас не происходило плохого, запомните это хорошенько: все плохое – лишь временные препятствия, оно уходит, когда преодолеваешь и стремишься, а все хорошее остается, причем самое хорошее – остается навсегда… Ну, можете быть свободны.

Да уж, лекция в духе Аллы Иосифовны. Туману нагнала столько, что сразу и не разберешься. Все довольно странно и интересно: не с книги все это начинается и не с песен. Пожалуй, чудеса какие-то – там, где они тебе нужны, жизненно необходимы и обоснованы. Но начинаются они с окружающих людей и их поступков. И, конечно, с твоих собственных действий и мыслей… Герои лишь повторяют существующие характеры, помещенные в чуть более критичную обстановку. Но не с героев и не с прошлого начинается мир – с настоящего момента. Это и есть источник многочисленных Причин и Истин.

Пожалуй, Алла Иосифовна во всем права, хотя так не хочется признавать, что познанное тобой с большим трудом уже давным-давно известно…

* * *

Альфа-вероятность.

73 год Третьей эры по исчислению Творца Творцов.

Пространство Архен'Бэлль'Сан-Селин, промежуточная зала Секстиль'Сефирот.

– Саддон к'хара, Ведьма. Что привело тебя к нам?

– Здравствуйте, изменяющие вечность. Хотя желать вам этого, для меня – подвиг. Я пришла, чтобы убедить вас отказаться от ваших мест по доброй воле.

– Ой-ли, не прошло и сотни лет после завершения истории Перекрестка, а ты, отреченная, уже здесь и разговор наш, кажется, в очередной раз повторяется.

– Ехидство – не путь Света.

– Если ты не забыла, я все ж-таки ближе к радуге лучей.

– Тьма ты мерзкая, а не лучистый!

– Ну, каждый судит в меру своего понимания. Ты сейчас мне напоминаешь Тога в его худшие дни.

– Подло преданного тобой!

– Ну-ну… Мы с ним друг друга частенько предавали – это почти в привычку вошло.

– Ты вновь цитируешь свою Книгу, как часть жизни? Абсурд!

– Говоришь, только книга? Хорошо. А как ты объяснишь, что именно эту книгу читали они в День Суда?

– Глупость. Ерунда. Это… просто…

– Не можешь ты это объяснить. И Круг с семью колоннами ты никогда не объяснишь. И связи будущих нас с нами прошлыми ты не объяснишь. И все наши пары и отношения между друзьями, совпавшие с Книгой ты не объяснишь. Ты ничего не объяснишь. Потому что не потрудилась прежде понять, как это действует, что – дозволено, а что – категорически запрещено. Мир Идей и Мир Материи не связаны прямо, их взаимоотношения многообразны и, как правило, жутко запутанны.

– Это лишь фантазия. Ты был уперт, потому она и оказалась в чем-то полуреальной.

– Ну так, Ведьма, значит книга все-таки повлияла на реальность. Понимаешь ведь эту тонкость, не правда ли? Тебе ведь это знакомо… А мне и не нужно было полного повторения линии судьбы в реальности. Лишь сами связи, изменяющие предначертанное: мою судьбу, судьбы друзей и моего мира. Я забочусь лишь о дорогих мне людях и вещах, а о людской морали пусть печется «Тог» – это его крест.

– Бред все это. И не от Света идет.

– Коронная отговорка, не более того. Не желаешь признавать свою ошибку?

– Это не отговорка и не ошибка, это – Истина.

– Знаешь, мой друг когда-то рассказывал притчу о человеке со свитком, в котором была записана абсолютная истина. Канву я тебе пересказывать не буду, а вот суть расскажу: когда ему дозволено было открыть свиток, тот оказался пуст. А я еще в начале рассказа знал, что он пуст – иначе и быть не могло. Так вот я – это я, а ты – как тот человек. Для начала придется побродить тебе тысяч лет несколько, потом, может, и откроется свиток. Да только все равно не поверишь, что он пустой.

– Бредни. Просто философские рассуждения.

– Значит, рассуждения не для тебя. Так, Ведьма?…