Текст книги "Пароль - Балтика"

Автор книги: Михаил Львов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)

– В атаку, – приказывает лейтенант Гагиев, уклоняясь от приближающейся трассы снарядов. Стрелок Соколов сбил один "Фокке-Вульф-190", остальных связали боем и отогнали истребители. Гагиев торпедировал транспорт, три других судна уничтожили ведомые. Потерь гвардейцы не имели.

После посадки Гагиев и Демидов расцеловали стрелка. На командном пункте провели разбор. Докладывали Гагиев, Демидов, все летчики. Но прежде всего "доложила" пленка: победы гвардейцев бесспорны. Оперативный сообщил, что на проводе командир 21-го истребительного полка Павлов.

– Слушаю, Павел Иванович, – сказал Борзов.

– Прошу замечания, Иван Иванович, по прикрытию.

– Передаю трубку лейтенанту Гагиеву.

– Но ведь ведущим были вы, Иван Иванович!

– Нет. Ведущим был Гагиев. А у вас к нему есть замечания?

– Нет, Иван Иванович, хорошо он вел, я считал, что это вы.

Какой командир не мечтает о такша бойцах. Их в полку теперь много. Можно доверять молодым, они не уронят чести и заменят в бою.

По требованию штаба флота полк в январе сорок пятого интенсивно минировал вражеские военно-морские базы. Возглавлял рейды под огонь зенитных береговых батарей и "фокке-вульфов" командир полка. Это были трудные и опасные полеты. 15 января едва не погиб на минировании экипаж Борзова. Перехватчики подстерегли, когда командир и штурман только что сбросили мины в заданной точке. "Фокке-вульф" полоснул по кабине. И тут Борзов проявил стремительность, свойственную, пожалуй, только истребителям. На максимальной скорости снижаясь, он подошел к самой воде и, маневрируя над волнами, ушел. "Фокке-вульфы" не стали преследовать: можно запросто оказаться в ледяных волнах...

– Удачно оторвались, – сказал Котов, – и, кажется, без серьезных повреждений.

Штурман и Борзов не знали, что пушечной очередью перебита "нога". Это выяснилось над аэродромом. В третий раз за войну сажал! торпедоносец на одно колесо Борзов и вновь сумел сохранить машину для боя.

Январь сорок пятого был очень тяжелым по боевому напряжению и непогоде. И летать, кажется, нельзя, и оставаться на земле невозможно, когда знаешь, что происходит на сухопутном фронте. А происходило вот что: окруженная в районе Мемеля (Клайпеда) группировка фашистских войск предприняла на узкой прибрежной полосе отчаянный прорыв на соединение со своей кур-ляндской группировкой. Части нашего 92-го стрелкового корпуса были потеснены. Летчики 3-й воздушной армии 1-го Прибалтийского фронта из-за крайне неблагоприятной метеорологической обстановки не смогли вылететь на помощь своим войскам. Тогда балтийские штурмовики под командованием полковника Д. И. Манжосова обрушились на врага. А летчики Борзова уничтожали суда, на которых в район Мемеля перебрасывалась боевая техника и живая сила.

Полк внес большой вклад в освобождение Мемеля. 5 апреля ему было присвоено почетное наименование Клайпедского.

Ночи проходили у Борзова в боях. Он был очень удивлен, когда ему приказали надеть все ордена и лететь в Ленинград. 26 января 1945 года Указом Президиума Верховного Совета СССР за выдающиеся заслуги трудящихся Ленинграда перед Родиной, за мужество и героизм, дисциплину и стойкость, проявленные в борьбе с немецкими захватчиками в трудных условиях вражеской блокады, город Ленинград награждался орденом Ленина. Вручал награду Михаил Иванович Калинин. Гвардии подполковник Борзов был среди тех, кто участвовал в торжественном собрании в театре имени С. М. Кирова.

В эти часы Иван Иванович еще не знал, что назначен заместителем начальника военно-морского авиационного училища. Выдвижение большое и ответственное, но больно расставаться с воинским коллективом.

– Довоевали бы с нами, товарищ командир, – сказал Николай Иванов.

– Приказ есть приказ, – отвечал Борзов. – Об одном прошу – воюйте, как со мной, нет, воюйте еще лучше... Буду следить за вашими успехами...

Всеми помыслами, сердцем Иван Иванович по-прежнему оставался с родным полком. На его место был назначен майор Кузнецов. До победы оставалось три месяца и девять дней.

Первый гвардейский продолжал громить врага на море. Все чаще отличался Алексей Скрябин. Вместе со штурманом Романовским и стрелком-радистом Леонтьевым, он в феврале уничтожил транспорт, груженный боевой техникой. Как ни маневрировал противник, уйти от торпеды Скрябина не удалось. Другой гвардеец – лейтенант Можакин – атаковал и повредил бомбами канонерскую лодку. 19 февраля тихоокеанец гвардии капитан Иван Гурьянов вместе с Героем Советского Союза Виктором Бударагиным и экипаж гвардии старшего лейтенанта Ивана Васина и штурмана Пашкова в Данцигской бухте обнаружили конвой, состоявший из четырех транспортов в охранении четырех миноносцев и пяти сторожевых кораблей. Оберегаемые охранением, транспорты пытались уйти в открытое море, однако это им не удалось. Как условились на земле, Васин атаковал топмачтовым методом. Три бомбы, угодившие в корму, решили судьбу транспорта водоизмещением 8 000 тонн. А Бударагин рассчитал атаку торпедой, и она взорвалась в центреo транспорта еще большего водоизмещения – в 10 000 тонн. Техническому составу пришлось после этого полета заделывать пробоины, заменять агрегаты и приборы. Зенитная артиллерия противника явно "прибавила в меткости", как говорили летчики.

Снова крепко досталось торпедоносцу Чистякова. Повреждения оказались серьезными, однако Чистяков, штурман Грабов и стрелок-радист Новиков не потеряли самообладания, торпедировали транспорт водоизмещением в – 8 000 тонн и привели машину домой.

"Большинству командиров подразделений торпедоносцев делает честь то, что они быстро и правильно оценили особенности свободной охоты на дальних коммуникациях противника и сумели в соответствии с этим организовать подготовку экипажей. За короткий срок были подготовлены замечательные кадры мастеров свободной охоты. Вслед за прославленными летчиками Борзовым, Шамановым, Гарбузом, Пироговым стали совершать успешные крейсерские полеты десятки других экипажей... Семь судов противника отправил на дно гвардии старший лейтенант Евграфов. Молодой летчик Шишков, воюющий всего полгода, довел свой личный боевой счет до одиннадцати уничтоженных немецких кораблей и стал недавно Героем Советского Союза".

Читая передовую статью газеты "Красный флот", из которой приведены эти строки, Иван Иванович мысленно проследил путь, по которому вел полк. Да, собирая по крупицам опыт одиночек, Иван Иванович обучил и воспитал целую плеяду мастеров торпедной атаки. Покидая февральским днем родной полк, Борзов оставлял боевым друзьям свой опыт и знания. И свое сердце. Гвардии подполковник Борзов выполнил наказ и оправдал надежды Военного совета КБФ сделать море полем боя Первого гвардейского полка.

16 февраля погиб экипаж Николая Разбежкина, смелого юноши с льняными волосами, которого Иван Иванович думал увидеть кавалером многих орденов, а может быть, и Героем Советского Союза. Николай не успел вступить в партию, но сражался и погиб, как коммунист.

Разбежкин наносил удар с высоты мачт кораблей. Враг стрелял из всех видов оружия – от главного калибра до автоматов, и все – прямой наводкой. Когда экипаж Разбежкина уже приготовился к сбрасыванию бомб, в самолет попал снаряд. Разбежкин сбросил все фугасы, и они врезались в борт корабля. Судно было потоплено, но и балтийский торпедоносец взорвался, упал и скрылся в пучине.

За гибель друзей дорого заплатил враг. Скрябин, Чистяков, Гагиев, Демидов, Шишков, Иванов, Бударагин, Кузнецов, Филимонов уничтожили более десяти фашистских кораблей.

В один из дней Иван Иванович получил бандероль. В ней было несколько номеров газеты "Летчик Балтики", кусочек карты с районом Либавы, Кенигсберга, Пиллау, косы Фрише-Нерунг. На обороте карты записка: "Дорогой товарищ командир, Вы будете теперь получать нашу газету до победы". Однополчане по-прежнему считали Борзова своим командиром в продолжающихся боях.

А что может быть для него дороже? Тогда, прощаясь, он так хотел обнять каждого летчика, штурмана, радиста, стрелка, обнять и расцеловать "богов наземной подготовки" – от инженеров Островского и Голова до моториста Костина. И вот сейчас кто-то из них газетами, кусочком карты, безымянной запиской докладывал о том, как гвардейцы бьют врага.

Двадцать седьмую годовщину Красной Армии и Военно-Морского Флота гвардейцы встречали новыми победами. Гурьянов, Бударагин и Рукавишников вместе с топ-мачтовиками Васиным, Пашковым и Волковым обрушились на конвой. С четырех вражеских транспортов, двух миноносцев и пяти сторожевых кораблей вели огонь орудия, автоматы и пулеметы. Не помогло. Бомбы Васина уничтожили транспорт водоизмещением в 8 000 тонн, торпеда Гурьянова и Бударагина отправила на дно судно-водоизмещением в 10 000 тонн.

Перед тем как покинуть полк Иван Иванович подготовил ряд представлений на присвоение звания Героя Советского Союза наиболее отличившимся гвардейцам.

6 марта сорок пятого года Иван Иванович включил радио. Передавали сводку Информбюро. Сообщалось, что в Штеттине в результате бомбардировок возникло много пожаров, сопровождающихся взрывами. В Кенигсберге прямыми попаданиями бомб взорвали склад боеприпасов. Самолеты КБФ прямым попаданием бомб потопили в Балтийском море транспорт противника водоизмещением в 5000 тонн. Значит, применили топмачтовый метод, внедренный в полку Борзовым.

Интересно, кто из однополчан отличился? А диктор между тем начал передавать Указы о присвоении звания Героя Советского Союза офицерскому и старшинскому составу Военно-Морского Флота, и первая же фамилия привлекла внимание: старшина первой статьи Андрусен-ко Валентин Кузьмич! Вспомнился один из лучших в полку мастеров по вооружению. Воистину на земле, в небесах, и на море воевал Валентин. Как мастер по вооружению, отлично готовил пулеметы на многих самолетах, в том числе и на борзовском. И сам летал в качестве воздушного стрелка. Когда потребовалось, воевал в морской пехоте, а после ранения геройски действовал как командир сторожевого катера СКА-65. Летом сорок четвертого сбил из автомата Ю-88, вывел из строя большой катер противника. Осенью участвовал в высадке десанта на Даго и Эзель. Теперь он уже командовал шхуной. В решающий момент вражеский снаряд, попавший в шхуну, зажег боезапас. Малейшая растерянность – и гибель шхуны со всеми десантниками была бы неизбежна. Андрусенко перебросал в воду горящий боезапас, спас личный состав и шхуну...

Диктор называл все новые имена Героев Советского Союза, и среди них его летчики – Александр Гагиев, Ростислав Демидов, Василий Кузнецов, Алексей Рензаев. "Полк Героев", – так сказал о Первом гвардейском Народный комиссар Военно-Морского Флота Н. Г. Кузнецов. Многие из тридцати трех самых доблестных сынов полка, удостоенных Золотых Звезд, погибли, но они остались навечно в строю. Кроме этих тридцати трех, вместе с Бо-зовым в полку воевали и получили звание Героя в других частях и корабельных экипажах еще десять храбрецов – дважды Герои Советского Союза Николай Челноков, Алексей Мазуренко, Герои Советского Союза Николай Николаев, Афанасий Фокин, Владимир Бурматов, Александр Жестков, Григорий Ларионов, Иван Немков, Илья , Пономаренко, Иосиф Сачко, Валентин Андрусенко. Такого созвездия не имел ни один другой полк Военно-морского Флота. Борзов мог гордиться, что двадцать семь героев вырастил он. Не одному летчику дал путевку в небо сам Борзов. Владимира Бурматова Иван Иванович помнил связистом, тянувшим телефонные провода на аэродромах в сорок первом году. Однажды Владимир обратился к летчику за помощью – он хотел летать. Борзов переговорил с командиром узла связи, и краснофлотец был направлен в училище, стал летчиком-истребителем, мастером воздушного боя. Как и Валентин Андрусенко, Бур-матов стал Героем.

В сорок четвертом Борзов ответил на присвоение ему звания Героя потоплением вражеского корабля. Так же поступил Герой Советского Союза Михаил Шишков. Вместе с Николаем Ивановым он повел в бой группу самолетов, сломил сопротивление эскорта и потопил близ Кенигсберга транспорт водоизмещением в 12 000 тонн, а его товарищи в эти самые минуты уничтожили сторожевой корабль.

У летчиков той весной словно второе дыхание открылось, потому что все чувствовали приближение победы.

Чем ближе победа

"Предстоят тяжелые, суровые бои, которые потребуют напряжения сил всего советского народа", – писала газета "Правда" и приводила указание Верховного Главнокомандующего И. В. Сталина: " ...Чем ближе наша победа, тем выше должна быть наша бдительность, тем-сильнее должны быть наши удары по врагу". Полк стоял в Германии. Он участвовал в блокировании либавской группировки фашистских войск с моря и в обеспечении правого фланга войск Маршала Советского Союза К. К. Рокоссовского. Командир полка Кузнецов сам проверил, можно ли с боевой нагрузкой взлететь с неприспособленного поля. Металлической сеткой накрыли взлетно-посадочную полосу. Скрябин, Васин, Головчанский и Можакив обнаружили в Данцигской бухте два вражеских миноносца, девять сторожевых кораблей и подводную лодку, сопровождавших пять транспортов противника, идущих к Кенигсбергу. Фашисты ожесточенно обстреливали гвардейцев. Скрябин приказал топмачтовикам выйти вперед и атаковать. Гвардейцы всем оружием обрушились на охранение. Одна из четырех бомб Васина поразила транспорт противника водоизмещением в 5 000 тонн. Бомбы Можакина разнесли вражеский сторожевой корабль. Го-ловчанскому не повезло: осколками снарядов разорвало-проводку системы сбрасывания торпеды, и он, смертельно рискуя, напрасно еще дважды выходил на боевой курс. А Скрябин нацелился на транспорт водоизмещением в. 10 000 тонн. Взрывные волны швыряли самолет. И все ж Скрябин прорвался, нанес точный удар, и транспорт ушел на дно.

– Ура! – закричал штурман.

– За воздухом смотри! – оборвал Скрябин. В воздухе появились "фокке-вудьфы". Под прикрытием "яков" Скрябин увел группу домой.

Алексея Скрябина Борзов считал перспективным командиром. Иван Иванович трижды представлял его к награждению орденом Красного Знамени. А вскоре он получил и четвертый. С января сорок четвертого воевал Алексей в Первом гвардейском. Он участвовал во многих морских сражениях. В марте сорок пятого Алексей в паре с Шишковым и Ивановым потопил крупный транспорт, И вот новая победа, и потом еще две. Скрябина представили к званию Героя Советского Союза. Пройдут годы, и этот летчик, словно рожденный для решительных битв, станет известным украинским художником.

19 марта гвардейцы вели бой в Померанской бухте. Алексей Скрябин вернулся на базу на расстрелянном самолете. Рензаев и Меркулов в этот день отдыхали и на проработке задания не присутствовали. Но, узнав о воздушной битве, которую ведут товарищи, направились в штаб. Зная, что Меркулов и Рензаев не были на проработке задания, Кузнецов не без колебаний разрешил им лететь.

Меркулов бросил на стул новенькую шинель, только что полученную в портновской мастерской, и побежал вместе с Рензаевым к самолету. Скрябин видел это. Он считал недопустимым посылать в пекло летчиков, не отдохнувших после предыдущего рейда и к тому же не проработавших в деталях ни задание, ни обстановку. Рензаева можно было понять: лишь недавно ему присвоили звание Героя Советского Союза, и он считал, что обидели Меркулова, с которым он одержал большинство побед. Он так и сказал Меркулову:

– Я очень огорчен, что Героя дали мне одному, а не вместе нам с тобой.

Меркулов обнял друга и ответил:

– Нет. Все правильно, Алеша! Скрябин обратился к Кузнецову:

– Товарищ командир, нельзя Меркулову лететь.

– Поздно, – ответил Кузнецов, выглянув в окно. И вот уже командирский торпедоносец и самолеты Массальцева, Подъячева, Головчанского оторвались от аэродрома. Оперативный дежурный сделал запись: 14 часов 42 минуты...

В 16.03. по радио все услышали меркуловский басок:

– Внимание, слева по курсу дымы. Идем на сближение.

Шесть крупных транспортов. Охранение – девять сторожевых кораблей и три сторожевых катера. Никогда я не видел такого скопления вражеских судов. Да и Головчанский, командир торпедоносца, не видел. Это только говорится "посудина". А на каждой "посудине" – зенитки и крупнокалиберные скорострельные автоматы. Во все глаза следим за ведущим, ждем приказа. И вот Меркулов снова басит:

– Массальцев по головному сторожевому кораблю. Головчанский и Подъячев – по головному транспорту. В атаку!

Подъячев, как и Меркулов, с торпедой. А Массальцев и Головчанский – с бомбами. Значит, надо лететь на бреющем, на высоте мачт. Под ожесточенным артогнем приблизились к цели. Водяные столбы возникают перед моторами. Клочковатое облачное небо и натужный гул двигателей, артиллерийская канонада и тонущие корабли – все смешалось.

Бомбы Массальцева взорвали сторожевой корабль, и он тонет. Головчанский в паре с Подъячевым, почти касаясь воды, приближаются к точке сброса. Кажется, бомбы поразят свой же самолет, так они близки к моторам. Но вот море встает на дыбы. Это Головчанский "перемахивает" через транспорт, слышатся взрывы бомб и еще более мощный взрыв торпеды. Сколько тысяч тонн в этом транспорте, расколовшемся надвое? Страшно смотреть на обнажившиеся внутренности судна: еще работающие машины, вываливающиеся грузы...

Можно представить радостное настроение Меркулова и Рензаева: ведомые отработали отлично. Рензаев проложил курс к самому большому в группе транспорту водоизмещением 10 000 тонн. Рассчитывал атаку в огне, как всегда, с хладнокровной уверенностью. А командир, может быть, даже пел.

...Головчанский крикнул:

– Командир горит!

Снаряды пробили фюзеляж самолета комэска. За левым мотором тянулась полоса черного дыма и, хотя бой происходил днем, виднелось выбивавшееся из-под капота короткое пламя.

Срывающимся голосом Головчанский передал в эфир о беде. Теперь все, что происходило в воздухе, было связано с Меркуловым и Рензаевым. Пробоины в своем самолете забыты.

Что будет с командиром?

Уже не больше восьмисот метров до транспорта, пора бросать торпеду, если только Меркулов и Рензаев могут это сделать. Командирский торпедоносец летел, не сворачивая.

Торпеда выскочила не из самолета, а из бушующего костра. И пошла на транспорт. Теперь, как учил Борзов, надо скорее выйти из опасной зоны. Но самолет, снижаясь, продолжает идти по прямой. Перебито управление? Или у раненого летчика нет больше сил? Экипаж все сделал, что надо. Рензаев рассчитал атаку. Меркулов не свернул, когда снаряды зажгли торпедоносец. Все, как в гвардейской клятве: "Гвардеец может умереть, но должен победить".

Взрыв торпеды, тонущее фашистское судно – последнее, что видели Василий Меркулов и Алексей Рензаев. Головчанский доложил, что горящий командирский торпедоносец таранил судно.

Широта 55° 00 , долгота 15° 45 . Здесь погиб экипаж торпедоносца летчик В. А. Меркулов, штурман А. И. Рензаев, начальник связи эскадрильи стрелок-радист А. П. Грибовский, воздушный стрелок В. С. Растяпин. Но это не только точка гибели. Это место подвига.

...Командир полка В. М. Кузнецов выслушал каждого командира торпедоносца. Нервно ходил по КП. Молчал. А вот и телефонный звонок.

– Вы же говорили, что Меркулов отдыхает? – слышится в трубке голос полковника Курочкина.

– Меркулов и Рензаев потребовали, что я мог поделать? – отвечает Кузнецов.

– Соберите вещи членов экипажа, – приказывает Ку-рочкин.

– Все сделаем, товарищ полковник.

– Все не надо. Повремените сообщать родным, что они погибли. Ну, несколько дней.

Курочкин всегда надеялся на лучшее. Однажды мне довелось лететь в волне пикировщиков, которую вел комдив. Бомбили военно-морскую базу Котка. Один самолет был сбит. Курочкин распорядился не спешить с похоронкой. И был счастлив, когда экипаж вернулся. Может, и с экипажем Меркулова так произойдет? Нет, они погибли...

В городе Пионерский Калининградской области есть две улицы – Героя Советского Союза гвардии майора Алексея Рензаева и кавалера многих орденов гвардии майора Василия Меркулова. Улицы рядом. Рядом, в одном торпедоносце летали и погибли летчик и штурман.

Вспоминаю фронтовые стихи авиатора старшего лейтенанта Николая Евстифеева:

Когда-нибудь потом, чтоб все узнали,

Мы памятник воздвигнем на века:

На самолетном сломанном штурвале

Горящая, но твердая рука.

Это о Меркулове, Рензаеве, Чернышеве, Разбежкине, о всех балтийских летчиках, ценой жизни победивших врага в боях над морем.

22 марта Шишков, Чистяков, Ковалев, Васин, Головчанский, Панов, Можакин, Солдатенко вели смертельный бой в Данцигской бухте и в заливе Фришес-Хафф. Васин потопил сторожевой корабль, Чистяков и Головчанский транспорт водоизмещением в 7 000 тонн. Панов, Можакин и Ковалев обеспечили уничтожение летчиком Солдатенко транспорта водоизмещением в 4 000 тонн. Герои Советского Союза Шишков и Николай Иванов отправили на дно транспорт водоизмещением в 7 000 тонн. Все действовали решительно. Но вернулись домой из восьми самолетов семь. Самолет Ковалева прямым попаданием поразили снаряды.

24 марта экипаж в составе гвардии младшего лейтенанта Подъячего, штурмана гвардии младшего лейтенанта Зайфмана и стрелка-радиста гвардии сержанта Джимок потопил транспорт водоизмещением в 12 000 тонн. Это была знаменательная победа. Давно ли Борзов поздравлял Вадима Евграфова и Виктора Бударагина с юбилейным сотым транспортом? Сегодня комсомольский экипаж Подъячего уничтожил двухсотый транспорт. А Герой Советского Союза Бударагин и летчик Гурьянов через две минуты после победы Подъячего отправили на дно двести первый транспорт такого же водоизмещения. Счет продолжал расти. Топили суда противника Чистяков, Скрябин, Головчанский, Можакин...

Благодарность Верховного – за Кёнигсберг

После уличных боев был завершен разгром кёнигсбергской группы немецких войск и штурмом взят Кенигсберг. Этой победе своими действиями на море активно содействовал Первый гвардейский.

Впервые я увидел Кенигсберг осенней ночью сорок четвертого года. Мы вывалились из облаков, и близ торпедоносца сразу возникли разрывы. Шишков на земле сказал:

– Пребольшущий городище!

– После наших бомб убавится, – откликнулся Николай Иванов.

Но убавлялся Кенигсберг медленно, хотя балтийцы вместе с армейскими летчиками систематически бомбардировали эту крепость прусского милитаризма. Позднее, уже в апреле сорок пятого, я видел, как в вечерний час по Кенигсбергу вели огонь "катюши"...

Непосредственно перед штурмом гвардейцы потопили несколько судов в порту Пиллау и в Данцигской бухте. В приказе Верховного Главнокомандующего летчикам дивизии полковника Курочкина, в состав которой входил Первый гвардейский, была объявлена благодарность.

Когда наши войска овладели Кенигсбергом, гитлеровцы устремились к порту Пиллау. В охранении пятидесяти кораблей различного класса фашисты начали вывод крупных транспортов из Кенигсберга. Штаб дивизии разработал комбинированный удар топмачтовиков, пикирующих бомбардировщиков и торпедоносцев с применением высотной торпедной атаки. Герой Советского Союза Котов вместе с начальником минно-торпедной службы гвардии майором Орловым и штурманами экипажей предложили несколько вариантов атаки. Опыта уничтожения кораблей высотными торпедами не было. 9 апреля в 14.00 ударная группа ушла в воздух. Ведущими высотных самолетов летели Александр Гагиев и Ростислав Демидов. За ними – Корзин и Головчанский.

Первый удар наносили топмачтовики двух полков – Первого и Пятьдесят первого. Затем на вражеские корабли обрушились пикирующие бомбардировщики во главе с командиром Двенадцатого гвардейского полка Героем Советского Союза Константином Усенко. Наконец включилась в битву группа Гагиева. С большой высоты сброшены торпеды. Покачиваясь на парашютах, стальные "сигары" приближались к воде и опускались в расчетных точках. Циркулируя спиралью, они мертвой хваткой опоясывали транспорты. Торпеда Гагиева и Демидова ударила в транспорт водоизмещением в 10 000 тонн и потопила его. Летчиков вел тихоокеанец гвардии майор Щербаков, сменивший погибшего комэска Меркулова. Они потопили транспорт водоизмещением в 5 000 тонн. Через несколько дней Щербаков снова отличился. Майор повел за собой Головчанского с торпедой и пару Абалмасова и Маруева с бомбами. В районе цели Щербаков скомандовал:

– Топмачтовикам набрать скорость, выйти вперед, удар с ходу с минимальной дистанции. Абалмасову – уничтожить сторожевой корабль, Маруеву танкер. Вперед!

Топмачтовики ринулись к цели. Взрывы их бомо слились, в сплошной грохот. Сторожевик, взорвавшись, скрылся под волнами. Танкер уничтожил Головчанский, транспорт торпедировал Щербаков. Из четырех вражеских судов лишь одно осталось на поверхности моря. Эксперимент удался.

Гвардейцы сражались до последнего часа войны. Даже 10 мая они поднялись в воздух, чтобы "убедить" гитлеровцев сложить оружие. Но бомбы сбрасывать не пришлось...

9 мая, в День Победы, на полковом митинге Герои Советского Союза Василий Кузнецов, Григорий Бажанов, Николай Иванов, комиссар Виктор Михайлович Калашников, инженер Голов, комсорг Белов тепло говорили о полковнике Е. Н. Преображенском, водившем в сорок первом году полк на Берлин, и о подполковнике И. И. Борзове, под командованием которого одержаны блистательные победы на море.

Вспомнили очень многих, но прежде всего – Героев Советского Союза. Вот их список.

Афанасьев Николай Федорович – 31.5.44 г.

Бабанов Иван Дмитриевич – 5.11.44 г.

Бажанов Григорий Сергеевич – 22.7.44 г.

Балебин Василий Алексеевич – 6.3.45 г.

Борзов Иван Иванович – 22.2.43 г.

Бударагин Виктор Александрович – 22.7.44 г.

Бунимович Юрий Эммануилович – 19.8.44 г.

Васильев Григорий Дмитриевич – 22.1.44 г.

Гагиев Александр Максимович – 22.2.44 г.

Гречишников Василий Алексеевич – 13.8.41 г.

Демидов Ростислав Сергеевич – 6.3.45 г.

Евграфов Вадим Николаевич – 19.8.44 г.

Ефремов Андрей Яковлевич 13.8.41 г.

Иванов Николай Дмитриевич 22.7.44 г.

Колесник Павел Автономович 22.2.44 г.

Котов Никита Дмитриевич 22.7.44 г.

Кошелев Петр Львович 22.7.44 г.

Кузнецов Василий Михайлович 6.3.45 г.

Лорин Михаил Васильевич 5.11.44 г.

Плоткин Михаил Николаевич 13.8.41 г.

Преображенский Евгений Николаевич 13.8.41 г.

Пресняков Александр Васильевич 22.7.44 г.

Разгонин Александр Иванович 22.1.44 г.

Рензаев Алексей Иванович 6.3.45 г.

Сачко Иосиф Кузьмич 22.7.44 г.

Советский Михаил Александрович 22.1.44 г.

Стрелецкий Петр Федорович 31.5.44 г.

Токарев Николай Александрович 21.4.40 г.

Хохлов Петр Ильич 13.8.41 г.

Чванов Виктор Тимофеевич 22.7.44 г.

Чернышев Аркадий Петрович 22.1.44 г.

Шаманов Иван Гаврилович 22.1.44 г.

Шишков Михаил Федорович 5.11.44 г.1

Летчики Первого полка, отмеченные званием Героя Советского Союза в других частях и на кораблях ВМФ

Дважды Герои Советского Союза:

Мазуренко Алексей Ефимович – 23.10.42 г., 5.11.44 г.

Челноков Николай Васильевич – 14.6.42 г., 19.8.44 г.

Герои Советского Союза:

Андрусенко Валентин Кузьмич – 6.3.45 г.

Бурматов Владимир Александрович – 31.5.44 г.

Жестков Александр Иванович – 5.11.44 г.

Ларионов Григорий Федотович – 5.11.44 г.

Немков Иван Андреевич – 24.7.43 г.

Николаев Николай Иванович – 16.5.44 г.

Пономаренко Илья Неофитович – 22.7.44 г.

Фокин Афанасий Иванович – 16.5.44 г.

Последний военный номер газеты "Летчик Балтики" датирован десятым мая сорок пятого года. Он издан в Берлине. На первой странице – обращение И.В. Сталина к народу. "Великие жертвы, принесенные нами во имя свободы и независимости нашей Родины, неисчислимые лишения и страдания, пережитые нашим народом в ходе войны, напряженный труд в тылу и на фронте, отданный на алтарь Отечества, – не пропали даром и увенчались полной победой над врагом", – говорилось в послании. На третьей странице летчиков-балтийцев приветствовал начальник гарнизона советских войск и первый военный комендант Берлина генерал-полковник Н. Берзарин: "В день всенародного торжества великого праздника нашей победы – советские воины, штурмовавшие Берлин, горячо приветствуют летчиков морской авиации Краснознаменного Балтийского флота. Вы первыми в начале войны нанесли с воздуха удар по фашистской столице. Мы теперь, после героического штурма, вступили в эту столицу. Ваши полеты на Берлин и удары по немецкому флоту на море, равно как и победный путь наших доблестных воинов к Берлину, войдут яркими страницами в летопись Великой Отечественной войны".

8 августа 1945 года Советский Союз объявил войну империалистической Японии. Это решение было продиктовано стремлением быстрее положить конец второй мировой войне, положить конец страданиям народов Дальнего Востока и спасти сам японский народ от разрушительных последствий войны. 9 августа начались военные действия, в которых приняли участие многие балтийцы, боевые товарищи Ивана Ивановича Борзова. Заместитель командующего ВВС ТОФ генерал Евгений Николаевич Преображенский руководил высадкой воздушного десанта и освобождением военно-морской базы Порт-Артур от японских милитаристов. Вел в бой истребительную дивизию Герой Советского Союза Иван Георгиевич Ро-маненко. Подполковник Андрей Яковлевич Ефремов командовал полком торпедоносцев. Вместе с летчиками Первого гвардейского сражались на Тихом океане и подготовленные Борзовым выпускники авиационного училища.

Действия этих летчиков получили высокую оценку: все они были награждены орденами.

Вторая мировая война закончилась. Начинался новый этап развития военно-морской авиации. За парту сели многие герои Отечественной войны. Борзов стал слушателем Военно-морской академии, в которой в свое время учились Нарком Военно-Морского Флота СССР в годы Великой Отечественной войны Н. Кузнецов, адмирал флота Советского Союза С. Горшков, командующие флотами адмиралы А. Головко, И. Юмашев, В. Трибуц, академики кораблестроитель А. Крылов и географ Ю. Шокальский.

Поступили в учебные заведения и многие другие авиаторы. Герой Советского Союза штурман Николай Дмитриевич Иванов учился на высших курсах штурманов Советской Армии и в академии, затем служил на Тихоокеанском флоте. Одним из первых на флоте он освоил полеты в сложных условиях на реактивных торпедоносцах и получил звание "Военный штурман 1-го класса". Александр Васильевич Пресняков, "морской волк", как с уважением называли его летчики на Балтике, окончил Военно-морскую академию и Военную академию Генерального штаба. На Тихоокеанском флоте он командовал полком, был заместителем командующего военно-воздушными силами флота...

Борзов в академии учился с увлечением. Представилась возможность осмыслить, проанализировать богатейший опыт, накопленный за две войны им лично, его летчиками, всеми полками ударной авиации флота. Хотелось освоить и то, что рождалось в торпедной авиации других флотов и стран. К зачетам и экзаменам шел, как в боевой вылет, тщательно подготовленным. В 1946 году редакции газеты "Красный флот" потребовалась статья об ударах авиации по кораблям и военно-морским базам, и я обратился к Ивану Ивановичу в Ленинград.