Текст книги "Слезы Зоны (СИ)"

Автор книги: Михаил Росс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)

– Немо, а откуда ты вообще узнал про все это? – догнав его, спросил Перун. – Ну про Торгаша, детей этих? Тогда ещё, когда возле Бара нас нанял.

– Я ведь уже рассказывал. Случайно. За день до этого я прогуливался мимо Прессовки. Увидел стаю слепых псов, рвущих кого-то на куски. Полмагазина от Винтореза потратил, оставшиеся три мутанта слиняли. Подошел поближе и увидел сталкера. Жутковатое зрелище, я бы сказал. Он в Воронку влетел. Правда успел за что-то зацепиться, и его не целиком в блин превратило, а только ноги в фарш раскатало. А едва успел из аномалии выползти, как псы на запах прибежали. Вообще-то он мало что сказал, орал от боли и шептал какую-то ерунду, да ещё крестик нательный каждые полминуты целовал, видно перед смертью решил грехи замолить, паскуда. Одним словом из его бормотания я понял, что их шло трое. Несли они куда-то и кому-то четыре артефакта. Ну и решил он, что незачем делиться с ними. Положил обоих одной очередью в спину, артефакты в рюкзак и ходу оттуда. Правда не повезло ему и один из убитых, что детектор аномалий нес, упал на него и просто раздавил. Короче, пришлось ему на удачу выбираться из Зоны. Понял, что жизни ему теперь здесь все равно не будет. Вот и решил, что дойдет до заставы, пронырнет где-нибудь, скинет артефакты на черном рынке тысяч этак за триста, а может и за полмиллиона, и будет жить припеваючи. Только не вышло у него ничего. Не выпустила Зона. Вот он и бормотал, что за грехи его аномалия ему та подвернулась. За кровь и мучения детские. Я тогда не понял ни черта, но заинтересовался здорово. Правда тогда ещё только артефактами, про детей я только потом понял, когда клочки одежды и прочие останки увидел. А у него спросил, откуда артефакты. Он прошептал что-то про Пыльники, Прессовку, Теплые луга и Третью заставу. Только просил, чтобы я не делал того, что они делали. Мол, грех это огромный и никому не простится такое, потом что-то бредил, кричал, стонал, плакал. Ну я пулю не пожалел, чтобы не мучился, все рано не выжил бы он – живот ему здорово псы порвали, да и крови он потерял не мало. Похоронил даже. Знал бы я тогда, чем это все пахнет… – он замолк, скрипнув зубами и сжав пальцы на прикладе Сайги.

– Немо, ещё один вопрос, – обратился к нему Эру, после минутного молчания. – Помнишь ночь в Норке? Когда мы на бюреров наткнулись. Как это ты их так лихо? Может скажешь, что не разговаривал с ними?

– Не скажу. Разговаривал. Только сложного в этом ничего. Нужно немного мозгами шевелить, а не сразу стрельбу открывать, как предпочитают большинство сталкеров. Бюреры телепаты. Пожалуй, лучшие в Зоне, после контроллера. А кроме этого телекинетики. То есть могут и мысли читать, и предметы взглядом двигать – вспомните как они Каля чуть по стене не размазали. А теперь представьте, что думает каждый сталкер, увидев стайку бюреров? Правильно – стреляем во все что движется, а там посмотрим. А ведь бюреры все его мысли как фильм видят. Ну и реагируют соответственно. Нужно о чем-то нейтральном подумать, я обычно представляю, как бюреры уходят своей дорогой, лопать чего-нибудь там подальше от меня. Срабатывает каждый раз.

– А зачем ты тогда в позу вставал и руки вверх тянул?

– Старался стать похожим на них – невысоким и широким. А поднятие рук вверх – это их условный сигнал, мол, говорить будем. Обычно при встрече двух групп бюреров разговаривают между собой вожаки. Потом либо дерутся до смерти, либо, что чаще бывают, расходятся с миром. Вот я и перенял у них эту хорошую традицию – расходиться с миром, если возможно. Все, надоели, ходу лучше добавьте!

Он быстро скользил в предутренних сумерках, умело петляя между аномалиями, совершенно неслышно проходя сквозь кусты, так что любой увидевший его со стороны, подумал бы, что встретил страшного, человекообразного мутанта. И только три человека во всей Зоне знали все его секреты! Перун чувствовал, что от этого знания его чуть не раздувает от счастья, подобно воздушному шару.

„Интересно, а Бармену, Генералу и ученым он рассказывал о себе? Как он попал сюда, как стал таким? Уж Чегевару наверняка не рассказал. Эх, Немо-Немо! Побольше бы людей вроде тебя в Зону. Может и жизнь здесь чуть лучше стала бы. Пусть и не легче, но все равно лучше!“ – размышлял про себя сталкер, поглядывая в затылок вожака.

Теперь он знал, что старше его на целых три года. Но все равно, чувствовал, что тот старше, сильнее, умнее, а следовательно только он имеет право быть лидером отряда. Даже не только и не столько из-за этого. Немо был не только умнее, но и просто лучше. Что значит лучше, Перун не мог понять, но чувствовал это каким-то чутьем, которое люди, вопреки словам Немо, всё же не потеряли, оторвавшись от природы.

– Уже недалеко осталось. Теперь если кто-то хоть слово скажет – голову собственноручно оторву к чертовой матери, – почти неслышно сообщил Немо, остановившись за последним кустом рощицы, на опушке которой ночевали.

Сталкеры поверили. Оторвать не оторвет, но врезать Перуну или Эрудиту действительно может так, что лечиться потом придется долго.

Перун поглядел по сторонам, пытаясь разглядеть трехэтажную обитель Торгаша. И только сейчас заметил, что не видит дальше, чем на шесть-восемь метров. Дальше все просто тонуло в пелене пока жидкого, но заметно густеющего тумана.

– Очень удачная погода, – прошептал Эрудит так, чтобы только Немо услышал его. – И видимость отвратительная и звуки заглушены будут. Как ты думаешь, какие шансы у нас? Хотя бы примерно?

– Шансы? А какие могут быть шансы у горстки идиотов, вчетвером решивших взять здание, в котором засело минимум в десять раз больше вооруженных до зубов бойцов? Прикинул? Вот тебе и наши примерные шансы.

– Ох, хреново-то как, мать-перемать! Слушай, так какого же черта мы премся на убой? Давай по-быстрому наведаемся в Бар, ты договоришься с Барменом, он даст задание каким-нибудь лихим сталкерам помочь нам. Ну и патронов заодно наберешь. Ведь понадобится-то на все это буквально два-три дня, никак не больше! Зато потом как нагрянем…

– В совершенно пустое гнездо, – перебил его Немо. – Ты сам-то как думаешь, будет ли Торгаш сидеть и ждать гостей, как крыса в ловушке? Я боюсь, что он уже мог перебраться куда-нибудь после того, как Боец не вышел на связь. Думаю, Торгаш не мог не предусмотреть такого варианта, и связывались они регулярно. Были бы у нас эти два-три дня! Тогда бы все было куда проще. На штурм бы пошли как минимум сотня отборных долговцев, десятка три вольных сталкеров и взвода два-три десантников на БТРах. Или ещё проще – перемешали бы ту лабораторию с минометов и Градов и даже подходить не пришлось бы. Так разве что, убедиться, что никто не выжил. Только вот нет у нас этих дней, – Немо резко выдохнул и вышел из-за кустов.

– Немо, а БТРы и Грады-то откуда? И десантники? Ты не врешь? – обалдело спросил Перун, безоговорочно веря каждому его слову.

– Есть знакомый генерал. Настоящий, не тот, что Долгом руководит, – шептал тот, быстро, но аккуратно шагая. – Тогда он ещё полковником был, когда на инспекцию застав приехал, года два назад. А вместо этого нарушил все инструкции и приперся в Бар, на бронетранспортере, с поддержкой в отделение десантников. Только мирно все, оружие ещё на входе в Бар сложили. А сам подошел к Бармену и чисто по-человечески все рассказал. У него дочь сильно болела. Подозрение было на рак головного мозга. Он все клиники оббежал, но ни одна не давала хоть каких-то гарантий, слишком сложная операция. Ну он тогда к ученым обратился, с Янтаря. Те говорят – может быть и получится что-то, мы подобные опыты проводили с мутантами и обезьянами, при облучении специальным полем. Но для создания мощного поля нужна Душа, Золотая рыбка и Вспышка, а достать их очччень не просто. Редкие они. И время уже поджимало, тем более что на проверку застав у него всего четыре дня было. Подробностей я не знаю, в медицине не настолько разбираюсь. Но вот нужны они для операции и хоть ты тресни. Одним словом обратился он к Бармену с просьбой достать эти артефакты как можно скорее. Само собой, у него на руках их тогда не было, а ждать несколько месяцев пока появятся – время не позволяло. Ну он и посоветовал ко мне обратиться, тем более я как раз через день должен был за припасами прийти. Встретились мы с воякой этим. Поговорили. Что только он не обещал – деньги, оружие, припасы, аппаратуру, если сумею за два дня отыскать артефакты эти и принести ему. Или хотя бы сказать, где можно наверняка сыскать их, готов был дополнительно нанять десяток-другой сталкеров вольных, чтобы они сами их отыскали и доставили. Расспросил я его поподробнее, зачем они ему понадобились. Выслушал. Сказал через два дня утром в Баре меня ждать и ушел. Золотая рыбка у меня тогда в одной из берлог лежала. Я собирался кой-какой опыт поставить, да руки никак не доходили. Вспышку я тоже знал где найти – в подземельях Агропрома, если совсем уж нагло между Электрами ползать, добыть её можно и знает об этом мало кто. А вот с Душой повозиться пришлось. Я на Радары за нею ходил. Бронежилет армейский у Бармена специально взял. Нашел, на Малой пустоши, между невысокими скалами, чуть не доходя до самой лаборатории с Выжигателем. Ладно пока туда шел, тихо положил отряд из троих монолитовцев. А вот обратно с боем прорывался. На меня свора псов слепых кинулась. Штук семьдесят, не меньше. С Винтореза в одиночку от такой стаи не отбиться. Ну я артефакт в рюкзак, ноги в руки и линять оттуда. И только с Малой пустоши вылетаю, а навстречу отряд Монолита. Бойцов пятнадцать. И огонь со всех стволов. Ну все, думаю, добегался сталкер Немо. Отправил полковник на убой, хоть может и не желал этого. И как раз тут смотрю – а между скалами щель какая-то. Кинулся туда, хуже-то все равно уж не было бы. Броню скинуть пришлось, тем более, что она и так спасла меня от пули из Чейзера в грудь, но пролез в щель, где и кошке тяжело пришлось бы. Тут слышу, за спиной ругань и лай, а потом визги и вопли. Встретились, значит, псы с монолитовцами. Не стал я смотреть как дальше у них пойдет, а поскорее в Бар, тем более что добираться ещё чуть ли не день пришлось, а время уже поджимало. Заваливаюсь я к Бармену, на груди камуфляж порван об камни, синяк размером в два кулака, от выстрела в броню почти в упор, руки в крови, пока между скалами протискивался кожу чуть ли не до кости содрал. Со злости чуть рюкзаком с артефактами полковнику по роже не въехал. Сдержался, отдал спокойно и уходить собрался. Тот кинулся следом, схватил, обнимает. Потом отошел и деловито спрашивает, мол сколько должен и чего я за услугу свою хочу. Вот тут я второй раз едва сдержался, чтобы не врезать, уже прикладом. Шкуру кое-как унес, спасая дочку его, а он все деньгами оценивать норовит. Извинился он, долго молчал. Потом назвал имя свое, должность, адрес и телефон. Пообещал в любое время сделать все, что я только ему скажу. И ушел. Спустя пару месяцев уже через Бармена привет передавал и ещё раз благодарил, рассказывал, что дочку ученые успешно прооперировали. Напоминал ещё раз, чтобы обращался какая бы помощь не понадобилась. Так что думаю пару Градов сможет достать, если попрошу. Правильным мужиком он мне показался. Настоящим офицером. Всё. Заткнулись. Тишина. Триста метров, – Немо ещё раз обернулся, оглядывая свой отряд и заскользил вперед.

Через пару минут Перун с трудом различил в тумане силуэт здания в сотне метров от сталкеров.

Люба догнала Немо и молча коснулась его плеча. Тот посмотрел на неё, сдвинул брови, будто спрашивая что случилось. Девушка мотнула головой в сторону лаборатории и показала ему семь выставленных пальцев. Немо кивнул и одними губами произнес: „Ясно. Спасибо“. И опустился на живот, продолжив движение таким способом, словно опасаясь, что в пять часов утра кому-то может приспичить выглянуть в окно, чтобы полюбоваться на спящую Зону. Однако остальные сталкеры проделали то же самое, без малейшего желания спорить с вожаком. Ещё несколько минут прошло и они разглядели тёмные пятна окон на сером фоне стены. И приокрытая дверь, слабая, разболтанная, но явно часто открываемая и закрываемая.

„Сколько же их там! – с ужасом подумал Перун. – Люба почувствовала семерых. Но она-то чувствует только тех, кто не спит. Если семь человек караулят базу в такую рань, то спит там никак не меньше полусотни бойцов! Перун нас помилуй, в какую же мы авантюру ввязались! Перун, лучше пусть я здесь останусь сегодня! Пусть мы с Эрудитом поляжем, но помоги Любе и Немо убраться отсюда! Такие как они не должны погибать в этом проклятом месте! Они жить должны. Спаси их, Перун, об одном лишь тебя молю!“

До дверей оставалось не больше пяти метров. Немо снова обернулся к Любе. Та почувствовала его взгляд и жестами ткнула в дверь, показывая два пальца, и ещё раз ткнула в разные углы дверей. Немо кивнул, очень медленно поднялся, вытягивая из ножен клинок, и пару раз глубоко вздохнул. И только после этого направился к двери. Неспешно, как казалось Перуну, без единого звука и так же неизбежно и страшно, как ледник, надвигающийся на зеленые поля при наступлении ледникового периода.

Возле самой двери он на секунду замер. Затем последовал молниеносный прыжок. Сталкеры увидели как Немо распахнул дверь и словно жутковатая тень в густом тумане влетел в здание. Там он быстро отмахнулся от кого-то рукой с ножом и сделал резкий выпад, будто кидая что-то вперед. Затем высунулся и махнул им рукой. Стараясь не шуметь, они нырнули следом. Возле самой двери в расплывающейся луже крови лежал парень с перерубленным горлом, а впереди по коридору, метрах в пяти от первого, лежал парень, из лба которого Немо как раз вытягивал нож. Даже не тратя времени на стирание крови с клинка, он сунул его в ножны и перехватив карабин двинул по коридору, в сопровождении своей группы. Они миновали одну дверь, ведущую в пустую комнату и вторую, когда Люба ткнула пальцем в спину Немо. Жестом показала вперед по коридору, резко уходящему вправо и выставила указательный палец. Сталкер поднял руку, приказывая остальным остановиться и пошел вперед один. И завернув за угол действительно увидел в семи метрах от себя крепкого парня с ручным пулеметом, повернувшегося к нему спиной. Немо медленно, выверяя каждое движение мышц, начал подкрадываться к нему, беря Сайгу как дубину, готовясь просто проломить противнику череп. Перун нарушивший приказ и шедший следом за ним, чтобы в случае чего прикрыть, ещё раз поразился. Немо словно тёк по коридору, пол которого почему-то устилали мелкие камешки, и ни один камень не подумал даже сдвинуться с места, под его ногами, не говоря уж про то, чтобы издать какой-то звук.

До врага оставалось три или четыре метра. Немо точно знал, как лучше сделать следующий шаг, куда поставить ногу и, наконец, как и куда ударить противника, чтобы он умер мгновенно, не издав ни звука. Противник по прежнему стоял к нему спиной, иногда почесывая место чуть ниже спины. И вдруг где-то неподалеку от здания злобно завыл слепой пес. Часовой вздрогнул от неожиданности и инстинктивно обернулся. Долю секунды они смотрели друг на друга молча и пытаясь за это время решить, как лучше поступить. Затем враг вскинул пулемет, с которого промахнуться на такой дистанции не смог бы и слепо-глухо-немой паралитик. Времени чтобы достать и метнуть нож просто не оставалось. Сайга чуть дернулась и оглушительно бабахнула, выбрасывая пулю в лицо часового.

Перуну показалось, что сейчас стены здания просто рухнут, разрушенные таким грохотом, расколовшим тишину раннего утра. Он успел увидеть, как нос часового исчез в жутковатом красном отверстии, из которого маленьким фонтанчиком выплеснулась кровь, разбрызгавшаяся по полу и стенам.

– Твою мать! Уходим! – Немо развернулся и бросился назад. – Чего встал, балбес? Пулю захотел что ли? Валим пока живы!

На ходу он рванул остолбеневшего Перуна за плечо, разворачивая и показывая своим примером направление бегства.

Вылетев из здания, Немо мгновение оглядывался по сторонам и рявкнув: „За мной!“ рванул вперед, надеясь раствориться в тумане.

– Люба, Перун, за мной! Эрудит, прикрой с тыла! Двигаемся, мать вашу!

– Уууууххххх, мать-перемать, – услышал он сдавленный вздох сзади.

Рывком развернувшись он увидел Эру, сломавшегося в поясе и бухнувшегося на колени, зажимая быстро разрастающееся красное пятно на животе.

Немо понадобилась всего секунда, чтобы вскинуть Сайгу, выпустить пулю в горло стрелка, виднеющемуся в окне второго этажа, подлететь к Эрудиту, взвалить его на плечо и раствориться в тумане, следуя за оказавшейся впереди Любой.

Чуть больше чем за минуту они оказались примерно в двухстах метрах от убежища Торгаша. Там Немо остановился, нагнувшись поставил шатающегося сталкера на ноги и несколько раз тяжело вздохнул.

– Как ты? – подлетел Перун к раненному.

– Знаешь, чего-то как-то не очень. Наверное, из-за резко повысившегося содержания свинца в организме, – выдавил Эру.

– Далеко я тебя не утащу, – признался Немо. – Что-то уработали меня за последние дни хорошо. Идти сможешь, если помогу?

– А альтернатива есть? Значит смогу!

Легендарный сталкер перекинул его руку через плечо и быстро, насколько позволял болтающийся на нем Эрудит, зашагал прочь, слыша за спиной крики, грохот выстрелов и свист пуль, выпущенных, впрочем, почти наугад.

– Немо, ты куда? – пятясь следом за Немо, надеясь разглядеть врага в тумане раньше, чем тот успеет выстрелить, спросил Перун. – Роща за которой мы ночевали намного правее!

– Само собой. Они же понимают, что мы туда отступать будем. Так что заткнись и двигай ногами! – прошипел Немо.

– Немо, оставь меня здесь, – вдруг прошептал Эру. – Со мной не оторветесь.

– Заткнись, урод, а то и правда брошу…

– Я серьёзно! Немного отлежусь где-нибудь в сторонке, перебинтуюсь и уползу куда-нибудь подальше. Пуля навылет прошла, может и выкарабкаюсь, тогда встретимся в Баре.

– Свалился же на мою голову! Ну какого же черта ты привязался? Сразу бы и топал в Бар! Говорил же тебе, олуху, оставайся!

– Не смог, – тяжело дыша выдавил Эру. – Помнишь, ты сказал, что это не моя война?

– Ну сказал! И чего?

– А то, что я эту войну начал пораньше, чем ты…

– То есть? – стараясь сосредоточиться на дороге и противниках сзади, спросил Немо.

– Три года назад меня ещё не звали сталкером Эрудитом. Тогда я был майором милиции Суховым. И попалось мне расследовать одно дело. Один ублюдок… короче… семерых мальчишек и девчонок от шести до одиннадцати изнасиловал. А суд… оправдал… – задыхаясь от боли и усталости цедил Эру. – У него папаша где-то высоко сидел. Я тогда не выдержал. Прямо возле здания суда три пули… из табельного всадил. Две в грудь и одну в голову. Потом уж сюда, решил, что хоть здесь… не достанут. И не достали… Так что мы тут вместе… в одном строю…

Несколько минут Немо молча тащил сталкера, не зная как отреагировать на такое откровение. Да и пули свистящие то где-то далеко, то совсем близко, не настраивали на дружескую беседу. Молчание снова нарушил Эрудит.

– Знаешь, я ведь тогда тоже человеком был, – едва с трудом делая крохотные шаги, тратя всю силу, лишь бы удержаться на ногах, признался он. – Вроде тебя. В Зоне уже превратился в такого… Ну не знал я, что можно и здесь человеком оставаться! Не знал! – почти закричал он в ухо Немо, словно тот обвинял его в потере человечности. – Я-то думал, что никто в Зоне не смог бы. Потому и не хотел я верить, что ты человек. Ведь если ты смог остаться им, значит и я сумел бы. Чего же ты мне тогда не встретился? Три года назад? Но ты смог. Один, сопляком совсем. Среди зверья, дикого и человеческого. А вот я стал таким, какими были все. Ты сильнее оказался. Завидую я тебе. И Штыку, Фашисту, Москиту и Калю завидую. Они хоть уйти сумели по-человечески, – жалобно бормотал он, волоча винтовку по земле, не в силах закинуть на плечо.

– Да когда же ты уже заткнешься? – простонал Немо, обходя ровный штабель строительных плит, когда-то уложенных неподалеку от лаборатории, возможно имея в планах построить ещё одно здание.

Вз-вз-вз-вз-вз!

Совсем рядом просвистели пущенные широким веером пули.

– Ааай! – раздался чуть впереди вскрик.

Немо разглядел сквозь заметно поредевший туман Любу, упавшую на спину, обхватив руками простреленную левую ногу.

– Ну что же это такое-то, ммммать вашу! – остервенело прошептал сталкер. – Перун! Помоги двигаться Эрудиту, – подождав секунду, пока парень перехватит раненного, он подскочил к девушке, подхватил на руки и приказал. – Вперед! Кто не хочет пулю в лоб получить – вперед!

– Немо, теперь точно нам всем хана, – крикнул Эру. – Они хоть и медленно двигаются, по детекторам, но точно быстрее, чем мы. Вместе останемся – конец всем. А если меня оставите, тогда хоть какой-то шанс появится. И меня могут не заметить, и вы скорости прибавите.

Тот остановился, пытаясь за секунду принять правильное решение, до боли закусывая губу.

– Я серьезно, вам легче будет. А я перебинтуюсь, полежу немного и постараюсь выбраться отсюда. Только вы сразу в сторону возьмите. Чтобы они за вами пошли, мимо меня.

– Прости, – глядя ему в глаза, произнес Немо. – Прости, что не сумел довести до Бара. Ты… того… постарайся выжить. И ещё раз прости за все.

– За что прощать, олух? – как-то отечески, впервые почувствовав, что разговаривает с парнем, который почти годится ему в сыновья, улыбнулся Эру. – За то, что ты два года назад на Армейских складах мою шкуру спас? Двигайте, давайте, отсюда, – и тише добавил, – ты постарайся, чтобы хоть кто-то дошел. Ладно?

Немо нервно кивнул, и, проследив, как Перун аккуратно усадил раненного под прикрытием плит, сорвался почти на бег, словно не нес на руках раненную девушку.

– Они уже близко совсем, – морщась от боли, сообщила она через несколько секунд. – Меньше двухсот метров. И много их. Очень. Не меньше сорока, кажется.

– Эхххх, зачем же я втравил вас в это дело? Почему не пошел как всегда, один? – пробормотал Немо. – Теперь, чувствую, все. Не уйти никак. Прощайте, если не успею потом сказать.

И вдруг, словно опровергая его слова, где-то за спиной застрочила винтовка. Послышались вопли раненных и просто не ожидавших атаки.

– Ну что ж ты не удержался-то, Эрудит? – вдруг понял все Немо. – Перебинтоваться и отлежаться, мать твою! Он же сам говорил, что последний бинт отдал! Как я не понял?

– Значит тоже решил человеком уйти, – подрагивающим голосом, с жалкой улыбкой пояснил Перун. – Спасибо ему.

– Спасибо. И давай ходу добавим, чтобы не зря он уходил, – Немо резко взял в сторону, на ходу спрашивая. – Перун, если что сможешь девчонку до рощи дотащить? Там им тяжелее будет, чем здесь, в чистом поле.

– А ты?

– Меня Эру попросил дойти. А последнюю просьбу надо исполнять.

– Он не тебя попросил. Нас. Поэтому я тоже пойду.

– И я, – едва слышно пискнула Люба, зажимая губу от боли. – Я тоже с вами. За Бойца. И за то, что он сделал.

– Вы сдурели? Мне и одному-то тяжело будет до Торгаша добраться. А вы же только мешать будете. И вообще, кто… – он вдруг замолчал, даже немного сбавив легкий бег до шага.

Стрельба за спиной прекратилась. Перун посмотрел в глаза Немо и убито кивнул.

– Плюс четыре минуты нам. Минус жизнь Эрудиту, – сдавленно сообщил Немо. – Нет, после этого я не могу обмануть его и предать. Я должен дойти!

– Значит пошли! – вдруг предложила девушка. – Сейчас же!

– Это самоубийство, – спокойно перебил Немо, снова переходя на тяжелый бег. – Нас всего трое, у меня нет патронов, ты ранена, на хвосте висят чуть ли не полсотни врагов. Авантюра. Бессмысленная.

– Именно, – неожиданно согласился с Любой Перун. – А может как раз на такую авантюру они не рассчитывали? Ведь если сейчас человек сорок бежит за нами, значит на базе почти никого не осталось. Торгаш, само собой, в погоне не стал участвовать. Сидит, дрожит где-нибудь в подвале. И уж точно они не ожидают, что мы будем атаковать их, когда самим нужно шкуры спасать.

– Вы оба осознаете, что это верное самоубийство? И точно готовы пойти на это? – Немо почти остановился, поспешно что-то обдумывая.

Перун и Люба ответили одновременно.

– Готова!

– Я – да!

– Идиоты! – не сдержался Немо.

– Но ведь сам ты тоже идешь!

– Я это другое. Мне можно. Блин, какая же провальная авантюра! Но лучше так сдохнуть, чем… Короче, Перун, не отставай! Бежать придется много и быстро! Отстанешь – ждать не буду. Надо оббежать здание и зайти с тыла. Оттуда они точно не ожидают атаки. Да и само здание закроет нас от погони, они не сразу сориентируются куда мы делись. Только сперва нужно бы как-то задержать этих умников. Гранаты есть?

– Нету. Рюкзак вообще почти пустой, – Перун на ходу дернул плечами, в рюкзаке что-то звякнуло.

– Чего это у тебя там?

– Да Бритвы те подобрал. Помнишь, ты сказал, чтобы не брал? Дурак, не послушался, – виновато и грустно улыбнулся Перун.

– Бритвы? Тааак… – протянул Немо. – Давай их сюда. Хватай Любу двигайтесь пока прямо. Эххх, некстати туман рассеивается! Нам бы ещё хотя бы десяток минут…

Он схватил артефакты и отстал от спутников. Правда через две-три минуты уже нагнал их.

– Думаю ещё минуты три в запасе, – загадочно объявил он, перехватывая Любу с рук Перуна.

– Опять догоняют. Метров двести пятьдесят.

– В отрыв! – Перун с трудом не отставал от Немо, будто бы руки не оттягивала раненная девушка, пот не промочил всю куртку, а кровь из потревоженной раны – левый рукав, и так основательно пропитанный ею.

Туман ещё не рассеялся настолько, чтобы погоня смогла их увидеть, но до этого оставалось совсем мало времени. Лучи поднявшегося солнца безжалостно выжигали влагу из воздуха и видимость уже была не пять-шесть метров, а минимум раз в десять больше. Но сбиться погоня не смогла бы, благодаря хорошо видимым следам на помятой траве.

Не прошло и минуты, как сталкеры услышали перепуганные вопли и завывания. От неожиданности преследователи высадили в стену тумана не меньше чем по магазину патронов, прежде чем разобрались в чем дело.

– Минус три-четыре ноги, я думаю, – подмигнул Немо отряду. – Хорошая вещь грамотно поставленная Бритва. Не хуже растяжки бывает. Молодец, Перун, не зря с собой эту ерунду таскал.

Несколько минут бежали молча. Здание уже осталось где-то слева, примерно в ста семидесяти – двухстах метрах.

– Опять чую их. Не больше двухсот метров, – доложила Люба. – Но как они боятся! Они действительно боятся тебя, Немо!

– Нас. Скорее уж они боятся нас.

– Кто из нас читает их мысли? – на бледном, мокром от пота, лице девушки улыбка смотрелась как-то странно. – Они знают, кто нас ведет. Нет, не имя. Но о том, что среди нас есть человек вроде тебя они знают. И очень, очень боятся. Хотя и понимают, что их намного больше. А Эру молодец, – она вдруг шмыгнула носом. – Их уже не сорок два. Тридцать четыре всего.

Немо не ответил. Он бежал, бежал едва успевая оббегать попадающиеся на пути аномалии, бежал не тратя ни секунды, чтобы смахнуть пот и протереть глаза, которые уже не просто щипало от него, а кололо до боли. Дыхание становилось все тяжелее и прерывистее, шаги все короче и неустойчивее.

– Перун… – прохрипел он. – Помогай… Тащи девчонку…

Тот уже давно ждал этого приказа, и за полторы секунды Люба перекочевала на его руки. Бег возобновился, хотя бежать со скоростью Немо Перун никак не мог.

– Сто пятьдесят метров, – сообщила девушка, клацнув зубами от резкого прыжка Перуна.

– Ещё минуты две-три и они нас увидят. Тогда будут стрелять не наугад, – Немо, наконец, протер лицо рукавом куртки и почувствовал себя чуть лучше. – Бежим сколько сможем…

– Сто двадцать, – объявила Люба.

– Немо, возьми её, – Перун взмок и выдохся куда быстрее, чем Немо. Все-таки годы тренировок за спиной имел лишь один из них. – Я постараюсь ещё хоть несколько минут выиграть. Живым они меня не возьмут. А вот я, надеюсь, с полдесятка прихвачу.

– Иди… Идиот! – слова скрежетнули по высохшему горлу, словно наждак по листу железа.

– Меня оставьте… – вдруг произнесла девушка.

– Да ты чего, – от страха и возмущения Перун даже прибавил скорости, чуть обгоняя Немо. Правда выдержать такого бега с нагрузкой долго не смог. – Тебя не оставлю! Ни за что…

– Немо, оставьте меня! Я смогу задерживать их дольше. Вы успеете…

– Немо, да не слушай ты её! Что она ерунду-то… говорит? – задыхаясь возмутился сталкер.

Несколько секунд Немо молчал. Он просто бежал вперед, по привычке чувствуя, что до цели осталось каких-то сто метров по прямой и метров четыреста-пятьсот по окружности, как бежали они. Однако в его голове мгновенно оценивались, взвешивались и отбрасывались любые возможные варианты.

„Идем втроем – догоняют за три-пять минут. Короткий бой. Погибает треть их и мы. Отпадает. Остаюсь я. Остальных они догоняют за семь-восемь минут, Перун не сможет быстро нести раненную. Погибает треть их и мы. Не то. Остается Перун. Нас догоняют за четыре-пять минут, я сам едва бегу, а ещё и девчонку тащить придется. Погибает половина их и мы. Не пойдет. Остается Люба… Погибает она и четверть или треть врага. Мы выигрываем три-четыре минуты. Успеваем добежать, потому что бежим налегке. И остается мааааленький шанс добраться до Торгаша…“

– Прости, Люба, но это единственный вариант, – уже давно перейдя на легкий бег, посмотрел он в её лицо. – Если ты готова…

– Да ты что несешь, Немо? Я же говорю, меня оставь! Вы с ней должны дойти! Ты обязан вынести её отсюда! Она не должна погибать, паскуда ты распроклятый!

– А ты-то чего так обо мне печешься? – вдруг огрызнулась она. – Или ты думал, что если мы выберемся из Зоны, то будем вместе? Купим домик, заведем корову и десяток детей, чтобы я до конца жизни копалась в навозе и стирала пеленки толпе спиногрызов? Размечтался! Ты мне не пара, неужели, не понял этого до сих пор?

Перун остановился, словно врезался в невидимое дерево и пару раз попытался проглотить воздух широко распахнутым ртом, но не сумел протолкнуть его в легкие.

– Оставь меня, идиот, я кому сказала? – рявкнула Люба, отдергивая от него руки, едва коснувшись земли.

– Перун, давай по прямой, – скомандовал Немо, поражаясь жестокости девушки. – Осторожнее будь. Я сейчас.

Тот побежал вперед, болтаясь из стороны в сторону, будто преодолевая шквальный ветер, дувший то с одной стороны, то с другой.

– Вообще-то, ты… – бросил Немо в лицо слепой девушке и вдруг умолк. Она не могла плакать. Но при взгляде в её лицо, пусть даже и закрытое скосившимися от бега очками, он сам с трудом удержался от слез. Её губы дрожали, подбородок дергался, а руки сцепились в замок, сдавливая пальцы с такой силой, что из-под вонзившихся в плоть ногтей показалась кровь. – Спасибо, – сдавленно прошептал он. – Спасибо, что ты так… Ему легче будет, поверь, легче. Вот, СВУ конечно вещь хорошая, но не для малой дистанции, – он вдруг сорвал с плеча и протянул ей Сайгу. Затем вывернул карманы куртки и добавил к оружию три обоймы патронов. – Меня она много раз выручала. Надеюсь, и тебе хоть немного поможет. Спасибо тебе за все. Извини, что все так вышло. Я правда хотел, чтобы вы с Перуном ушли из Зоны. Жаль, что не получилось.