Текст книги "Дилетант галактических войн"

Автор книги: Михаил Михеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 37 страниц)

Глава 5

– Может, прежде чем вопрос задавать, объяснишь, что же мы всё-таки наблюдаем? – спросил после недолгой паузы Сотников. Ну как же, без старпома никуда…

– Сергей, а ты что, в информатории только общий курс прочитал? Сверх необходимого минимума тебе ничего интересно не было? – съязвил Ковалёв, и Сотников, несмотря на вспыльчивый характер, предпочёл смолчать. Адмирал бил, что называется, не в бровь, а в глаз, увы, большинство офицеров по милой русской привычке не стремились совершенствовать знания по учебникам, а предпочитали разбираться с возникающими проблемами на практике. [51]51
  Если обратить внимание, можно заметить, что большинство из нас разбирается с незнакомой техникой методом тыка или, что чаще, читает в инструкциях и учебниках только основные положения.


[Закрыть]По принципу «попадётся – там и разберёмся, а нет – зачем зря напрягаться»… Ковалёв никак не мог вбить им в голову, что лишние знания никогда не лишние и что хотя теория без практики мертва, но практику с теорией совмещать – дело нужное. Кивали, соглашались и забывали, едва выходили из адмиральского кабинета, так что адмирал уже отчаялся заставить их отдыхать не на диване кверху пузом, а в библиотеке. – Это, к вашему сведению, стандартная база Охотников.

Ну да, стандартная база. Таких много, сложно не наткнуться, если подумать. Только вот эта база, судя по её внешнему состоянию, была вполне целой, не разграбленной и, очень возможно, функционирующей. Во всяком случае, с линкора внешних повреждений видно не было (а ведь аппаратура позволяла рассмотреть даже местных муравьёв), а вот силовой купол над базой был вполне действующим.

Любопытное явление были эти Охотники. В своё время, когда Вторая империя ещё не была сильна, а агрессивные чужаки на границах водились в избытке, имперская служба безопасности и управление разведки флота заключили некое подобие союза. Это были конкурирующие структуры, но в тот момент у руля были жёсткие прагматики, ставившие интересы страны выше собственных. Тогда и родился странный симбиоз грубой силы и хитрой интриги, направленный на подрыв военной и экономической мощи соседних с империей государств.

Флот, разведслужба которого привыкла решать, по сути, лишь сугубо военные и исключительно тактические задачи, давал технику и людей, составивших костяк экипажей, служба безопасности – информацию о состоянии тех или иных соседей и офицеров, умеющих мыслить не только тактическими и стратегическими военными категориями, а также то, без чего ни одна современная военная машина не в состоянии не то что функционировать, но даже и просто существовать. Иными словами, наиболее ценным вкладом СБ в намечающуюся авантюру были базы, на которых осуществлялись ремонт и снабжение кораблей, давался отдых экипажам и которые превращались в неприступные цитадели в случае появления серьёзного врага.

Естественно, базы эти строились не самой СБ, не та специфика, но СБ всегда имела сильные позиции во всех структурах власти и могла продавить финансирование, выделение необходимой техники и всё, что было затруднительно для самих вояк просто потому, что последние не смогли бы внятно сказать, на что это всё ушло. Остальное было чисто техническим вопросом. При достаточном финансировании отстроить базы, провести ремонт списанных, но вполне боеспособных кораблей, пропиарить проводимые действия и сделать ещё тысячу незаметных, но от этого не менее важных мелочей оказалось не такой уж и сложной задачей.

В результате от этого противоестественного союза родилось явление, получившее впоследствии название «охота». Соответственно, принимающих в нём самое непосредственное участие молва стала называть Охотниками или дичью, в зависимости от того, кто на какой стороне был. Естественно, не всегда это соответствовало истине, иной раз сами Охотники могли только мечтать о том, чтобы дичь не обратила на них внимания и не начала гвоздить их из главного калибра, но общая тенденция тем не менее прослеживалась.

По сути, всё было крайне просто. Пиратство в космосе было всегда, и спецслужбы разных государств часто использовали пиратов в своих целях – и как крышу для секретных операций, и как наёмников в делах деликатных, да и во многих других случаях, но Вторая империя сделала пиратство профессиональной и вполне государственной деятельностью. Ведь Охотники и были пиратами или, точнее, каперами, действующими исключительно за пределами империи и наводящими ужас на торговые корабли соседей. При нужде от них открещивались, объявляя, что ни к каким таким Охотникам империя официального отношения не имеет, а до самих Охотников достаточно чётко доводилась мысль, что попадать в плен весьма чревато. Те, впрочем, и сами к этому не стремились, понимали, что умирать придётся долго и мучительно. А неудобства компенсировались большими деньгами и ещё большими моральными довесками по возвращении.

Базы Охотников располагались за пределами границ империи или, реже, на пограничных планетах, всегда необитаемых. Хорошие базы были, кстати, оборудованы по последнему слову тогдашней техники и способны не только принимать корабли, служить крепостью, арсеналом и базой снабжения и отдыха, но и обеспечивать ремонт кораблей любых классов. А впоследствии начали строить и модернизированный вариант этих баз, имеющих собственные стапеля и способные строить лёгкие корабли классом до эсминца включительно. Ходили слухи, что на некоторых базах силами экипажей проводили модернизацию, позволяющую строить даже лёгкие крейсеры, но достоверной информации по этому не было. Как правило, к базе прилагался собственный комплекс добычи и переработки, обеспечивающий мелкосерийное производство запчастей и позволяющий базе гарантировать и строительство кораблей, и ремонт любой сложности. Это делало базу полностью автономной, а если автономна база, автономен и флот, к ней приписанный.

С этих баз Охотники, имеющие на вооружении в основном всё те же эсминцы, совершали дерзкие рейды, перехватывая корабли чужаков, нанося удары по их планетам, высаживая десанты… Они подрывали экономику вероятного противника, добывали ценную информацию, разрушали инфраструктуру – и всё это без объявления войны. Правда, продолжалось это недолго, постепенно империя усилилась, ей уже не были страшны внешние враги, и примерно через сто тридцать – сто сорок лет нужда в Охотниках отпала. Вполне логично, что их расформировали. Некоторые, правда, расформировываться отказались, именно на основе таких вот не желающих вернуться к мирной жизни и организовались впоследствии знаменитые имперские пиратские кланы, но это было позже, да и направлена деятельность кланов была в целом опять-таки вовне, и в результате империя хоть и не покровительствовала пиратам, но и не охотилась за ними целенаправленно. А базы Охотников, к моменту расформирования очень многочисленные и в большинстве морально устаревшие, было решено не ликвидировать – невыгодно это было с чисто финансовой точки зрения. К тому же они располагались уже в основном в пределах империи – государство расширило свои границы. Теоретически опасности они не несли, и базы были попросту законсервированы, благо ресурс, заложенный в оборудование, позволял такие финты. К моменту, когда спустя сто с небольшим лет империя распалась, таких законсервированных баз было больше тысячи. Часть, правда, была разграблена, любителей поживиться на бесхозном имуществе во все времена хватало, да и пираты, многие из которых раньше на них базировались, постарались вывезти всё ценное, часть баз, особенно старые, выработали свой ресурс окончательно и, лишившись силового купола после того, как навернулись генераторы или остановились реакторы, тихо догнивала. Ещё несколько оказались на колонизируемых планетах и были демонтированы, но какое-то количество, несомненно, просто обязано было уцелеть. Вот одна такая база и была теперь перед флотом Ковалёва, и, похоже, в целости и сохранности. Во всяком случае, это было вполне реально – базы считались секретными, поэтому кому попало знать о них не положено. Соответственно, специальному, направленному разграблению они не подвергались. Имперские спецслужбы, правда, не подвергали охотников за подобным антиквариатом сколь-либо серьёзным репрессиям, но и жизнь им облегчать не стремились.

Хорошо хоть, про Охотников Ковалёву никому и ничего объяснять не требовалось, в общих чертах с этим были знакомы все. Вряд ли кто-нибудь знал совсем уж мелкие подробности, вроде того, как знаменитый пират Бура-Бурнаса ограбил в течение пяти часов три богатейших каравана окраинной цивилизации шлиттов, перевозивших сверхценное сырьё для фармацевтики (это для людей оно было таким, а шлитты его потребляли в качестве обычной пищи и продавали неохотно, самим не хватало), и тем самым обеспечил себе – баснословное состояние, фармацевтической промышленности корпорации-заказчика – два года бесперебойной работы, дипломатам – головную боль, а самим шлиттам – многочисленные жертвы на трёх оставшихся без продовольствия колониях. Последнее, кстати, вызвало в Сообществе шлиттов массовые волнения, голодные бунты, гражданскую войну и надолго ослабило давление этой молодой и динамичной расы на границы империи. Впрочем, возможно, кто-то и слышал про этого пирата, его биография послужила основой для десятков авантюрных романов. Ну а о десятках ему подобных вряд ли кто знал. Ковалёв знал, потому что ему это было интересно, а остальные – вряд ли. Однако кто такие были Охотники, ведали, разумеется, все.

– Ты думаешь, Охотники? – В голосе Сотникова звучало недоверие. – Они же давным-давно стали практически легендой.

Остальные офицеры молчали. Судя по всему, они были солидарны с Сотниковым, но предоставляли ему на правах старого товарища вести разговор с начальством. Ковалёв пожал плечами:

– Уж больно характерная структура построек. Насколько я знаю, архитектура таких баз была разработана специально под нужды Охотников и специфику их деятельности. Да и потом, корабельный компьютер даёт восемьдесят три процента совпадений. Остальное может быть соотнесено с особенностями местных условий, проекты индивидуально подгонялись под конкретные рельеф и климат.

– Погоди, но базы Охотников… Даже если ты прав, они, насколько я помню, жуткий антиквариат. Я молчу про то, что у неё давным-давно выработан ресурс и она в лучшем случае представляет собой пустую бетонную коробку. Так почему её так охраняют и почему из-за неё на нас могут ополчиться?

– Эта база – из последних серий. Это сразу не различишь, но посмотри на конструкцию воздухозаборников, а заодно на увеличенные ворота стапелей. Таких построено было всего несколько. Ресурса у неё могло и хватить, если климат тут мягкий, без ураганов и прочей жути. А если последняя серия, то технологии, которые на этой базе реализованы, минимум лет на пятьдесят обгоняют те, что сейчас в ходу. Не мне тебе объяснять, что может сделать флотоводец, получив в свои руки оружие, на полвека превосходящее то, что есть у его врагов. Сильно подозреваю, что и для нас такой трофей был бы небезынтересен, хотя по сравнению с нашими доками этот комплекс и устарел, но все базы Охотников строились с учётом возможности быстрой модернизации. Думаю, мы могли бы привести её в порядок и приспособить к строительству собственных кораблей или хотя бы к производству запчастей для них. Хотя и не факт, конечно, но попробовать однозначно стоит, вдруг получится.

– Ты подумай сам: эта база находится на территории государства, которое еле сводит концы с концами. Они не только не поднялись на этом, не завоевали соседей, но и не были ими завоеваны. По логике их давно должны были пристукнуть, а базу отнять.

Чувствовалось, что Сотников спорит уже не потому, что не верит, а лишь из врождённой вредности. Впрочем, времени было в избытке, местные системы обнаружения засечь эскадру не могли, и Ковалёв решил подыграть:

– Не-а, как раз наоборот. Попади база в руки кого-то сильного, он точно попытался бы завоевать всех, но, скорее всего, его самого пристукнули бы соседи. Всем скопом, просто на всякий случай. Сразу же после того, как проведали, какое сокровище ему досталось. А ведь проведали бы – шила в мешке не утаишь. А так… База в руках слабого хозяина, которому физически не хватает средств для того, чтобы её использовать. Ну и пусть у него будет, хоть никому вреда не причинит. Вполне нормальная логика. Куча стран, примерно равных по силе, и каждый следит за соседями, чтобы, не дай бог, кто-нибудь до сокровища не дорвался. Этакое равновесие. Приди сюда Диктатор, скорее всего, базу бы живо задействовали, но Диктатор оказался слишком далеко, и мы его перехватили раньше. А нас они как угрозу пока не воспринимают, считают, что мы слишком далеко. Дебилы.

– Ну, тогда надо брать их за жабры и отнимать… Оружие, которое здесь можно наклепать, опасно?

– Думаю, да.

– Так чего ты ждёшь?

– Во-первых, мы сразу получим в противники не отдельное государство, а действующую коалицию, хотя как раз их я не боюсь ни вместе, ни поодиночке. Но есть и во-вторых. Видите кораблики на орбите? Похоже, это не местное барахло, а вполне приличные торпедоносцы, как бы даже не на этой самой базе построенные. Если и торпеды на них с этой базы, то это уже опасно – защитное поле может не выдержать. Во всяком случае, залповая стрельба со всех торпедоносцев вполне может проломить даже защиту линкора, а ведь у них там ещё станции. Да и какие ракеты на минном заграждении я не знаю, хотя там, сильно подозреваю, обычные поделки местных кустарей-самоучек.

– Знаете, – вмешался в разговор старший механик, тоже супер, – если у нас есть время, я хочу рассказать одну ситуацию.

– Валяй, – разрешил Ковалёв. – Времени навалом.

– Я, когда на Земле отдыхал, ездил в Таиланд и там решил принять участие в соревнованиях по тайскому боксу. По муай таю. Думал, с нашей подготовкой это несложно.

– И что?

– Да там, если спортсмен не таец, или как их там, узкоглазых, называют, а принадлежит к какой угодно другой национальности, то ему что-то светит, только если он противника-тайца нокаутирует. Причём сразу. Ему зачтут все ошибки, а тайцу не зачтут ни одной, а если таец просто останется на ногах, ему всё равно присудят победу, хоть ты его как грушу меси весь бой. Судейство такое. Так вот, я, когда это прочухал, в первом же бою одному грудину проломил так, что у этой обезьяны позвоночник треснул, а второму по башке дал, и у него череп в ребра провалился, как у черепахи.

– И что? – нетерпеливо прервал его Ковалёв. – Мы о твоих подвигах как-то слышали уже, ты давай ближе к делу.

– А ближе к делу… Словом, после того, как я судьям сказал: или судите честно, или я всех подряд так класть буду, они моментально стали судить по правилам, а не по национальности. Это я к тому, что дрессировке поддаются все, думаю, местные не исключение. Здесь наверняка собраны наиболее боеспособные подразделения этого сектора пространства. И если мы их сейчас в клочья разнесём, то остальные моментально поймут, что, когда им говорят «равняйсь», они должны равняться на того, на кого мы им укажем, а не спрашивать, что они с этого будут иметь.

– Логично… Дрессировке, говоришь, поддаются? Значит, стоит попробовать. А что остальные думают?

– Я – за, – немедленно откликнулся Сотников. – Раз уж пошла такая пьянка, то незачем тянуть резину. Да и на базе, глядишь, что-нибудь интересное найдём. А если нападём внезапно, то разнесём их защиту прежде, чем они глаза протрут.

– Я тоже за… Тоже… Тоже…

Словом, все оказались за при одном воздержавшемся. Главный артиллерист флагмана воздержался, впрочем, он всегда воздерживался, редкостно нерешительный был человек, хотя в бою не подводил никогда. Когда надо было стрелять, он действовал с исключительным хладнокровием, а когда бой заканчивался, вновь превращался в обыкновенного растяпу и тюфяка.

Словом, офицерское собрание мысль об атаке одобрило, на других кораблях их поддержали, благо связь велась непрерывно и народ был в курсе событий, и пять минут спустя эскадра начала аккуратный манёвр сближения. Увы, противника имперцы вновь недооценили, и бой этот начали не они…

Глава 6

Успех абсолютно любого предприятия зависит от огромного числа факторов, причём не правы те, кто считает, что, чем масштабнее предприятие, тем большее количество факторов оказывает на него своё влияние. Нет такой зависимости, например, лёгкий ветерок, дующий во время марш-броска огромной армии, вряд ли может оказать влияние на результат этого самого марш-броска. В то же время тот же ветерок может испортить снайперу прицельный выстрел. Однако кто сказал, что снайпер не будет целиться в голову руководящего той же армией генерала? Словом, факторов множество, и зависимость результата от них не описать никакими уравнениями, но тем не менее их можно, пусть и грубо, разделить на те, что от нас зависят, и те, что от нас не зависят никаким боком и существуют сами по себе. И, зная это, тем обиднее, если что-нибудь наворачивается из-за пресловутого «человеческого фактора».

В данном конкретном случае «человеческим фактором» оказалась природная растяпистость одного из механиков на базе, который, проводя обслуживание кораблей перед полётом, тупо не закрепил броневую заслонку, прикрывающую в походном положении пневмокомпенсатор гидравлической системы привода вспомогательных механизмов. Даже не то чтобы не закрепил, а, что называется, не дотянул болты. Так механики на автосервисах, бывает, не дотягивают болты на колёсах – просто забывают, а потом владелец авто, ощупывая (если повезёт остаться в живых) шишку на лбу, гадает, почему вдруг оказался в кювете. Разгильдяйство, как оказалось, относится не только к работникам отечественного автосервиса, но и к жителям иных планет, то есть это черта интернациональная. Лечится она, кстати, запросто, урановые рудники – панацея от многих болезней, но, увы, разговор с разгильдяем и саботажником (а ещё, возможно, чьим-нибудь шпионом, не важно, настоящим или мнимым – иногда государству нужны шпионские истории, и грешно не воспользоваться случаем) состоялся не до, а после описываемых событий.

Итак, маленький огрех в работе механика… Ничего смертельного, кстати, нагрузок крепление, как правило, не испытывает, поэтому вроде как и не опасно. Однако цепь случайностей получила первое звено и в точном соответствии с законом всемирного свинства начала расти и удлиняться. Для начала старший механик эсминца, на котором, в общем-то, и произошёл инцидент, уже давно распределил обязанности и, занимаясь контролем за основными узлами, обслуживание вспомогательных механизмов переложил на плечи помощников. Правильно сделал, кстати, эсминец – штука большая, и всё контролировать никаких рук не хватит. Однако цепочка продолжала растягиваться, и вот уже младший механик, отвлёкшись на работу, которой у механиков всегда в избытке, стал контролировать большую часть узлов, полагаясь на датчики и киберов-контролёров. Тоже никакого нарушения, кстати, в этом не было, нормальная процедура, но, лишённый непосредственного, визуального контакта с оборудованием, механик, естественно, не мог обнаружить слабо закреплённую заслонку. Однако надо же было случиться тому, что гидравлика дала течь, причём чётко в районе пневмокомпенсатора. Словом, прежде чем успели принять меры, поток кипящего масла под давлением примерно в две тысячи атмосфер ударил в эту самую заслонку. Пробить металл, рассчитанный как раз на эту нагрузку, он не смог, но ослабленное крепление не выдержало, и заслонку вышибло внутрь коридора, мгновенно заполнившегося едким туманом из распылённого масла, а следом за ней (заслонка была большая) вылетел и сам компенсатор, вырванный чудовищным давлением из креплений.

К счастью, никого в тот момент в коридоре не было, автоматика быстро перекрыла утечку, и результатом аварии теоретически могла стать только блокировка шлюзовых камер правого борта, впрочем кратковременная, поскольку немедленно запустилась аварийная система, да и целая бригада киберов-ремонтников устремилась к месту аварии. Но, увы, цепь случайностей продолжала расти как снежный ком.

Компенсатор, здоровенная пустотелая болванка из высокопрочного титанового сплава, вылетел через отверстие, оставленное вырванной заслонкой. Будь заслонка на месте, никуда бы он не вылетел, но вот вылетел же. Вылети он точно в дыру, ударился бы о противоположную переборку и упал, оставив на ней в худшем случае вмятину, но – не сложилось. Вылетая, компенсатор зацепился за самый краешек отверстия, и это импровизированный снаряд лишило энергии не намного, зато чуть заметно изменило его траекторию. Компенсатор, пролетев всего на четверть метра больше, впечатался аккурат в досмотровый лючок электросети и, проломив его, разворотил кабель-канал, который был штукой совсем даже небронированной.

Оборванными оказалось не меньше десятка проводов, и, хотя все системы неоднократно дублировались, цепочка случайностей продолжала расти и развиваться. Один из проводов был передатчиком данных главному компьютеру эсминца от мелкого датчика в системе охлаждения реактора. В результате появившегося при обрыве кабеля сбоя произошло экстренное переключение системы с основного на резервный канал, и всё бы ничего, но надо учесть, что эсминец шёл в режиме маскировки, а это требовало огромного количества энергии. Реактор, работающий на пределе, не мог обеспечить резерва энергии, и, как следствие, возникла вполне закономерная проблема – при скачкообразном переключении режимов защита выключилась. Буквально полсекунды эсминец был различим на экранах радаров, но этого хватило, ибо наложилась ещё одна случайность.

Всё дело в том, что ещё со времён Первой империи люди не пользовались искусственным интеллектом. Не строили они искинтов, потому как имели крайне негативный опыт общения с возомнившими о себе слишком много микросхемами. Урок первой и последней войны человечества с компьютерами даром не прошёл, и даже во Второй империи он не забылся. Компьютеры навсегда лишились свободы воли, поэтому в командных пунктах сидели операторы, и нажимать или не нажимать кнопку пуска ракет зависело от людей, а не от бездушных железяк. И соответственно, сейчас за пультом тоже сидел живой человек.

Следующая случайность – оператор бдил. Вообще-то многие на посту если и не спят, то, во всяком случае, относятся к своей работе с ленцой, особенно на такой вот синекуре, в точке, где уже десятки лет страшнее случайного астероида ничего не пролетало. Но данный конкретный индивидуум занимался своей работой самозабвенно, он только что получил жестокий втык за то, что не начистил ботинки до требуемого штабными умниками зеркального блеска, и, зная, что сержант крут, не рисковал попадаться ему на карандаш ещё раз. Сержант их славился тем, что всегда держал слово, и раз он пообещал, что за следующее прегрешение виновный пойдёт драить сортиры, значит, так оно и будет. Оператор в своё время по молодости да по неопытности сортиры драил, все новобранцы через это проходят, и, наверное, во всех армиях всех миров. Хоть и говорят, что повторение – мать учения, но как раз повторения пройденного ему не хотелось. Вот и бдил, не отвлекаясь, и успел увидеть на экране монитора короткую, но чёткую засветку. А дальше – вновь случайность.

Что сделал бы компьютер? Он бы или счёл засветку случайным сбоем, потому что вот она есть – а вот её нет. Нелогично. Или навёл бы на ту точку все радары и начал бы плотно сканировать пространство без всякой, кстати, надежды на успех. Впрочем, возможно, он запустил бы и поиск в оптическом диапазоне, но на такой дистанции оптика практически бессильна. Хотя, конечно, возможен и третий вариант. Если бы компьютер имел вконец параноидальную программу, в направлении подозрительного места выпустили бы пару ракет, которые, со своими примитивными системами наведения, тоже бы ничего не нашли. Всё.

Но человек предпочел доложить по команде. И вот незадача, доклад дошёл до некоего полковника, бывшего сменным командиром орбитальной оборонительной группировки, который, опять совпадение, оказался серьёзным профессионалом и был в курсе, что в секторе орудует эскадра кораблей имперской постройки. И снова незадача, человек этот имел представление о том, на что способны имперские системы маскировки. А также он знал, на что способен один-единственный имперский линкор, вздумай он открыть огонь. И потому он решил перестраховаться и, если что, иметь возможность открыть огонь первым. Вполне логичный и профессиональный подход, кстати. Но все это выяснилось уже позже, равно как и то, какие действия этот самый полковник предпринял.

А действия были, кстати, не то чтоб оригинальные, но тем не менее удачные. Вместо того чтобы объявлять тревогу, запускать сканирование пространства и начинать разворачивать орудийные башни, полковник решил не предпринимать демаскирующих действий, а просто привести в боевую готовность артиллерию баз, прогреть реакторы на висевших под ними кораблях (а это были, надо сказать, торпедоносцы, построенные на этих самых верфях по старой имперской технологии) и очень медленно, буквально по одной, разворачивать пусковые установки минных заграждений в сторону предполагаемого местонахождения эскадры. Заодно были приведены в боевую готовность спутники, висящие на орбите. От них, конечно, большой помощи не ждали, но кто знает, вдруг и их слабенькое вооружение на что-то сгодится. Ну и последней в цепи случайностей было то, что инцидент, на который и сами-то имперцы не обратили внимания, произошёл в самом начале дрейфа и в результате полковник успел завершить приготовления к тому моменту, когда Ковалёв принял решение атаковать.

Как следствие, когда имперская эскадра начала манёвр и запустила двигатели, их слабый фон был моментально уловлен пассивными радарами, которые аккуратно следили за космосом. Для полковника это был сигнал, что вот оно, началось. Надо отдать должное, он пошёл на риск, не поставив в известность вышестоящее начальство, но риск, что это самое начальство что-нибудь сотворит, перевешивал те проблемы, которые полковник поимел бы в случае ошибки. И потом, он всегда мог грамотно отбрехаться, сказать, например, что решил провести внеплановую тренировку экипажей. Вполне логично и, разумеется, неподсудно.

Всё дело в том, что большая часть офицеров, не те, конечно, что просто отсиживают свой срок на работе, как примитивный офисный планктон, а более честолюбивые, стремящиеся сделать карьеру, довольно чётко делятся на две группы. Причём и штабные офицеры, увешанные аксельбантами и не выходящие из штаба дальше курорта, и суровые звездолётчики, годами не выходящие из бронированных коробок своих кораблей и станций и почерневшие от космического загара, относятся к этим группам совершенно одинаково.

Первая группа – это молодые, стремящиеся всеми силами пробиться вверх и готовые поставить на кон всё, что угодно, даже собственную жизнь. Боевые офицеры из этой группы стараются попасть на корабли, которые постоянно в походах, там можно выдвинуться, быстро пройти по служебной лестнице и занять командирский мостик. А командир пусть даже и сторожевика – это шанс, тут можно и при небольшой удаче стать командиром корабля покрупнее или, сменив коня, сесть в штаб. Впрочем, штабные офицеры со страшной силой интригуют среди себе подобных, одновременно пытаясь попасть в команду какого-нибудь рвущегося к вершине старшего офицера или адмирала, причём многие готовы в любой момент бросить своего благодетеля, чтобы примкнуть к кому-либо более перспективному.

Вторая группа – это те, кто уже чего-то достиг. Эти, как правило, тоже ползут наверх, но у каждого генерала сидит подленькая мыслишка: «А вдруг я сделаю, что-то пойдёт не так и…» Нет у них прежнего задора, слишком многое они теряют в случае неудачи. Поэтому генералы-адмиралы, люди в высоких чинах, склонны перестраховываться, согласовывать каждый шаг… Не все, конечно, некоторые могут действовать быстро и решительно, особенно из боевых, получившие свои погоны на мостике корабля или в боевом скафандре, шагая по враждебной планете. Увы, таких мало, большинство высоких постов занимают выходцы из штабов, мастера интриги, но не мастера рукопашной.

Итак, как здраво рассудил полковник, если он доложит о своих подозрениях наверх, возможны два варианта: или ему скажут, чтобы не морочил голову, или начнутся бесконечные согласования, путаница, взаимоисключающие приказы и прочие прелести застигнутого врасплох генштаба. В результате как следует провести подготовку к атаке не удастся, зато имперцы, если это всё-таки они, поймут, что их обнаружили, и, если это одиночный корабль-разведчик, уйдут, а если что-нибудь посерьёзнее, атакуют сами, причём атакуют неподготовленные позиции, используя все преимущества внезапной атаки. С учётом подавляющего технического и военного превосходства имперских кораблей это будет означать смертный приговор обороняющимся.

Возможно, знай полковник, какие силы стянул Ковалёв для атаки планеты, он бы не стал дергаться. Храбрость храбростью, но совсем голову терять не стоило, даже один линкор смог бы расколоть планету, как гнилой орех, бывали прецеденты. Последний, кстати, совсем недавно, и новость об этом уже успела разнестись по окрестным государствам. Но и не раскалывая планету, огневой мощи линкора вполне хватало для того, чтобы аккуратно и не слишком торопясь расстрелять орбитальную группировку. Тем более два корабля линейного класса – это уже сила, перед которой стоило просто разбегаться и молить богов, чтобы тебя не заметили. Полковник не был самоубийцей и, возможно, так и поступил бы, но у него оставалась надежда, что это всего лишь эсминец или крейсер. С таким кораблём у него был шанс справиться, и, надо признать, шанс неплохой.

Рассуждения полковника были вполне логичны: если уж появился ударный флот, то он скрываться не будет. Подойдёт, расстреляет издали оборонительные сооружения, а потом высадит десант. В то же время лёгкие корабли, пришедшие для разведки, как раз и должны скрываться, а раз так, то надо их долбать. Правда, оставалась возможность, что основные силы имперской эскадры ошиваются где-то неподалёку, но полковник считал, что это маловероятно.

Всё правильно, только не учитывался как раз тот вариант, который Ковалёвым и реализовывался. А именно то, что решение по планете ещё не принято и потому разведка совмещается с переброской флота. Вообще тактически манёвр не слишком грамотный, зато оказавшийся полной неожиданностью для обороняющихся, но это всё выяснилось чуть позже, а пока они готовились и ждали. И дождались: как только заработали двигатели, имперские корабли обнаружили себя. Конечно, не высматривай их кто-то специально, обнаружить запуск двигателей было бы невозможно, но в том-то и дело, что поиск вёлся и запуска этого ждали.