Текст книги "Хозяин антимагии 5 (СИ)"

Автор книги: Миф Базаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

Глава 4

Выйдя из душного вагона, я остановился на мгновение, чтобы вдохнуть полной грудью.

Несколько часов в этом импровизированном зале заседаний, под пристальными и колючими взглядами генералов и придворных, давили сильнее, чем каменный мешок карцера.

Там, по крайней мере, я боролся с конкретной угрозой: ржавыми решётками и магией подавления. Здесь же медленно душила паутина интриг, амбиций и неподъёмной ответственности, которую на меня взвалили.

«Протектор Балтийского узла». Звучало сладко, как заманчивое предложение от роковой красавицы, сулящее неземное наслаждение. Вот только опытный нюх уже улавливал за этим ароматом духов лёгкий шлейфец дорогого яда и неизбежной последующей головной боли. Мечта для дурачка, ловушка для меня.

На деле это пожизненная каторга в кабинете, тонны бумаг, бесконечные споры с военными, которые ненавидят «выскочку-фабриканта», и вечная угроза прорыва тварей.

Это был путь, ведущий в никуда.

Путь, на котором умрут все мои планы о заводах, исследованиях, новых сплавах и эликсирах. Меня заживо похоронят в бюрократическом болоте, и через год от Кирилла Пестова останется лишь уставшая оболочка, с тоской взирающая на чертежи, которым не суждено воплотиться в жизнь.

Нет.

Я не мог оставаться здесь ещё хотя бы на ночь.

Каждый камень этого разрушенного города, каждый взгляд, полный подобострастия или зависти, напоминал о будущем, которое мне уготовили.

Мне отчаянно нужны были движение, дорога, смена декораций, обстановки. Как учёный, я знал, что человеческий мозг нуждается в периодической перезагрузке, без неё мысли застывают как старая смола, теряя гибкость и остроту.

Я вспомнил лекции по нейрофизиологии, где профессор говорил, что смена обстановки активизирует нейропластичность и стимулирует формирование новых связей в мозге.

Нужно было вырваться из этого замкнутого круга, иначе я рисковал застрять в тупике.

Мне вспомнились слова Эйнштейна: «Безумие – это когда ты делаешь одно и то же снова и снова, ожидая иного результата». Я не собирался сходить с ума, продолжая копаться в руинах Балтийска. Нужно взглянуть на всё с другой точки зрения.

Я понял, что лучшим решением будет уехать к телепорту сегодня, но для этого нужно разобраться с текущими делами здесь, в Балтийске. Как говорится, обеспечить тыл, прежде чем бросаться в новую авантюру. Похороны, поездка к семье, дела на предприятиях, путешествие на «большую землю» – всё это требовало чёткого плана и подготовки.

За год пребывания в этом мире я научился ценить организованность. В моём прежнем мире, где всё строилось на логике и расчётах, хаос был врагом номер один. Здесь, среди магии и чудес, он был ещё опаснее.

Первым делом отправился на поиски капитана Рыбакова и быстро его нашёл. Там, где и ожидал, на пирсе, около остатков его родового рыболовного флота, и мужчина явно был в нехороших мыслях.

– Сергей Иванович, – окликнул его, подходя ближе.

Капитан обернулся, мгновенно собравшись.

– Баро… простите, господин граф.

– Хватит церемоний, вы теперь не у меня в подчинении. Да, и надеюсь, мы друзья и можем обращаться друг к другу на «ты», – махнул я рукой.

– Вы правы, Кирилл Павлович… то есть Кирилл. Друзья.

– Как твои люди?

– Живы, слава четырём, чего не скажешь о судах, – его голос дрогнул. – Из двадцати уцелело пять. Но я не унываю. Рыба в море не перевелась. Восстановим. Теперь, с твоей помощью и защитой, будет проще.

Я поражался его стойкости. Вот он, человек с твёрдым характером, стержнем, который не сломался, видя, как рушится дело его семьи. Таких называют стрессоустойчивыми. Они не просто выживают, они адаптируются и преодолевают трудности.

– Твой род напомнит о себе в море, вот увидишь, – я по-дружески хлопнул Сергея по плечу.

Рыбаков перевёл на меня взгляд и улыбнулся.

– Если ты будешь руководить здесь, то не сомневаюсь, – он ответил таким же дружеским хлопком по плечу.

Выходит, слухи о том, что происходило на совещании у Императора, уже разлетелись по Балтийску. Не удивлюсь, если уже завтра они дойдут до центральной колонии, а там и домашние узнают о моём назначении.

– Спасибо за помощь со «Стрижом», – я протянул руку капитану.

– Не стоит, нам было по пути, но я рад, что нашёл в тебе соратника и друга.

Мы крепко пожали друг другу руки на прощание.

Потом я разыскал магов-дорожников Лунева и Марсова. Они стояли у только что проложенного пути, ведущего вглубь города, и о чём-то горячо спорили, тыча пальцами в план, разложенный на перевёрнутой бочке с грудой каких-то листов и чертежей.

– Роман, Арсений!

Они оборвали спор и вытянулись.

– Роман, у меня для вас задача на ближайший месяц, – обратился я к Луневу.

– Я весь внимание.

– Твоя задача – проехать по всем проложенным нами в колонии путям, проинспектировать их, а также новые дороги, которые строились в наше отсутствие. Для выполнение этой задачи возьмёшь самоходную платформу с экипажем.

Я взял с их импровизированного стола чистую бумагу и быстро написал приказ для одного из экипажей самоходных платформ.

– Тебе нужно ускорить строительство путей. Все проблемы и задержки изложить в докладе. Понятно?

– Так точно, – кивнул Лунев, и в его глазах загорелся азарт перфекциониста, получившего сложное задание. – Разберусь.

– Арсений, а ты остаёшься здесь. Твоя задача – развязки внутри Балтийска, укрепление путей для маневрирования бронепоездов по материку, тупики, подъездные пути к порту. На всё про всё у тебя две недели. «Стриж» в твоём полном распоряжении. Потом будешь помогать Роману, а строителям найдёшь другую работу.

– Будет сделано, граф! – Марсов засиял. Для дорожника нет задачи интереснее, чем обустраивать новый узел.

Черепанов и Бадаев поймали меня у трапа, когда я направлялся в каюту на «Стриже», чтобы собрать вещи.

– Ну что, господа, возвращаетесь в «Яковлевку» на заводы? – спросил я, видя их нетерпеливые взгляды.

– Да, мы хотели попросить у вас разрешения отправиться вечерним поездом, – с мольбой в глазах произнёс Черепанов.

– Конечно, поезжайте, только передайте дела своим заместителям, – кивнул я.

Не успел я подняться по трапу, как навстречу выскочил Кучумов, с таким видом, будто у него на голове шапка горела.

– Барон, с вашего позволения я останусь здесь, – выпалил вассал, не дав мне и рта раскрыть. – Эта «Пулька» Кузнецова просто гениальна в своей простоте! Но КПД у неё на уровне пещерного костра. Я займусь печью и проконтролирую отгрузку сажи для концентрата.

Невольно улыбнулся. Виталий был похож на аспиранта-энтузиаста, который мог забыть поесть, увлёкшись экспериментом. В его глазах горел огонь, который я видел у студентов, впервые открывших для себя мир химии.

– Спасибо, Виталий. Я рад, что ты нашёл дело по душе. Будет замечательно, если за ближайший месяц наладишь этот процесс. А так я планирую поручить тебе контроль за добычей и производством концентрата из водорослей. Здесь.

– Вы планируете открыть лабораторию в Балтийске?

– Да, думаю, через три-четыре месяца, когда жизнь здесь более-менее наладится, – я махнул на вассала указательным пальцем. – И руководить всем этим будешь ты.

– Спасибо за доверие, ваше благородие… ой… ваше сиятельство, – тут же поправился Кучумов. – Я не подведу вас, вот увидите, – он довольно махнул рукой и тут же скрылся, убежав в сторону порта, словно боялся, что я передумаю.

Окинул взглядом Балтийск, «Стриж», «Сюрприз» и людей, сновавших по площади и центральным улицам. Кажется, все ключевые фигуры расставлены. Теперь можно ехать.

Вечером я подошёл к самоходной платформе, которая готовилась ехать к телепорту. Это был мой последний шанс отправиться на этом манёвренном, но маломестном транспорте. С завтрашнего дня начиналась регулярная работа грузовых составов под прикрытием бронепоезда «Сюрприз».

Моя маленькая, почти игрушечная платформа снабжения с тремя вагонами больше не могла удовлетворять потребности растущего гарнизона и отстраивающегося города.

Поднявшись на борт, я с неприятным удивлением обнаружил, что помимо мешков с пеплом, которые уже начали перевозить в центральную колонию, на платформе стояли прочные решётчатые клетки с рунами подавления магии. В них сидели пленные мятежники Строганова.

Охрана – в основном солдаты «Невского копья», но были здесь и охотники из регулярных частей. Они с невозмутимыми лицами расхаживали вдоль клеток.

И в одной из них была Софья Потоцкая.

Девушка не выглядела напуганной или подавленной. Скорее сосредоточенной. Она сидела на ящике, прислонившись спиной к прутьям, и внимательно, как хищница, изучала охрану. Взгляд скользнул по мне, задержался на мгновение, в нём мелькнул знакомый огонёк расчёта, смешанного с вызовом.

Софья тут же опустила ресницы, изображая покорность, но я не повёлся. Эта женщина никогда не была покорной и, по всей видимости, не будет.

Не хотел бы я получить врага в лице графини Потоцкой. Оставлять такую где-то рядом было опасно. Она умна, красива и абсолютно беспринципна. Словно гремучая змея: красивая, смертоносная и совершенно непредсказуемая. Но в то же время я понимал, что в этом мире, где магия и политика переплетаются теснее, чем корни деревьев в лесу, такие люди могут стать незаменимыми союзниками. Если правильно их заполучить.

Поездка заняла около пяти часов. Я общался с Бадаевым и Черепановым и изучал бумаги по модернизации производств в «Яковлевке», но краем глаза следил за действиями пленницы.

К концу пятичасовой поездки один из молодых солдат, краснея и заикаясь, уже просунул ей в клетку краюху хлеба и даже потянулся к замку. Лишь окрик офицера и угроза трибуналом остановили его.

Добравшись до телепорта, я первым делом направился в лазарет.

Тяжёлое чувство на душе понемногу растаяло, уступая место сладкому предвкушению. Впереди меня ждал тот, чьё присутствие согревало душу.

Ещё не дойдя до нужного шатра, я услышал его пронзительный, радостный и требовательный визг и невольно улыбнулся.

В палате, которую отвели под «зверинец», пахло травами, антисептиком. Мотька, мой серебристый тушканчик, метнулся ко мне по одеялам, целый и невредимый, лишь с едва заметным шрамом на боку.

Он тут же устроился на плече и принялся тыкаться влажным носом мне в щёку, урча и цокая от счастья. А потом деловито сунул мордочку в мой нагрудный карман в поисках угощения.

– Вот видите, – сказала Ольга, не оборачиваясь. – Сразу почуял хозяина. Говорила же, что будет здоров.

– Спасибо вам, Ольга Фёдоровна, – искренне сказал я. – Вы буквально вытащили его с того света.

Медик, или всё же правильнее сказать ветеринар, наконец повернулась. Её изумрудные глаза были усталыми, но в них светилось удовлетворение от хорошо выполненной работы.

– Пустяки. Просто работа. Забирайте своего воришку, а то он тут весь лазарет на уши поставил. Кормишь его, кормишь до отвала, а он всё равно ворует. Умудряется просачиваться в столовую через щели. Над охранниками издевается.

– Это он умеет, – согласился я.

В этот момент наши взгляды встретились. Девушка пристально посмотрела на меня, и я понял, что она уже всё знает о своей сестре.

– Вы видели её? – тихо спросила Ольга без предисловий.

– Да, Софья ехала со мной на платформе вместе с другими пленными.

– И что с ней будет?

– Суд за измену. В лучшем случае пожизненная ссылка на рудники. В худшем…

Ольга отвернулась, делая вид, что поправляет повязку на лапе собаки, которая сидела у её ног. Но я видел, как сжались пальцы девушки.

– Она не плохой человек, – вдруг сказала она почти шёпотом. – Просто… другая. Софья всегда хотела слишком многого и слишком быстро. И считала, что красота и ум это монета, которой можно расплатиться за всё. Но она мне сестра.

Девушка вздрогнула, и вновь посмотрела мне в глаза: в них читалась не просьба, а мольба.

– Помогите ей, дайте шанс. Я знаю сестру, она… она может стать другой, если захочет. Дайте ей ещё один шанс. Вы же влиятельный, я знаю, вы можете. Ради меня.

Я смотрел на эту удивительную женщину, которая при первой встрече была такой резкой и колючей по меркам своего сословия и этого мира, но такой настоящей. И сильной.

Сильной духом, в отличие от своей ослепительной сестры. И я поймал себя на мысли, что это не случайная встреча. Это часть чего-то большего. Моё внутреннее чутьё, обострившееся за годы научных поисков, подсказывало: Ольга Потоцкая ещё сыграет свою роль в моей судьбе. И роль эта будет важной.

– Подумаю, – осторожно сказал я. – Ничего не обещаю. Но подумаю.

Девушка кивнула, и в её глазах мелькнула надежда.

– Спасибо, – тихо сказала она и отвернулась, но я заметил, как по щеке скатилась слеза.

С Мотей на плече вышел из лазарета.

На лагерь уже опустились сумерки.

Если я хочу помочь Потоцкой, то пора действовать, иначе будет поздно. Вспомнил, как ещё во время долгой поездки по центральным колониям Черепанов хвастался, что любой уважающий себя инженер может открыть замок отмычками. Направился на поиски Ефима.

Отыскал его у ящиков с инструментами, которые перегружали на платформу, курсирующую через портал между колониями.

– Ефим Алексеевич, – окликнул я его. – Помнишь, ты говорил про отмычки?

Черепанов поднял на меня усталый взгляд.

– А? Ну, говорил. А что?

– Дай мне парочку. Самых простых.

Он удивлённо приподнял бровь.

– Зачем? Собираетесь кого-то обокрасть, ваше сиятельство? Или ключ потерялся? Так не легче ли магией?

– Второе, – сказал я, слукавив, – не могу ключ от замка отыскать, а ломать не хочу, думаю, ещё отыщется.

Черепанов скептически хмыкнул, но полез в свой бездонный рабочий ящик.

– Любой инженер должен уметь открывать то, что закрыто. На, – он протянул мне два тонких металлических крючка, – возвращать не нужно, оставь себе.

Я сунул отмычки в карман и, дождавшись глубокой ночи, когда лагерь затих, направился к огороженному участку, где стояли клетки с пленными.

Охрана была номинальной, кто побежит вглубь колонии, кишащей тварями?

Я без труда пробрался к клетке Софьи.

Магесса не спала. Она сидела на земле, обхватив колени руками, и что-то мычала. При моём появлении вздрогнула, но не закричала. Глаза девушки при свете полной луны блестели, как у кошки. И она тут же вскочила на ноги.

– Ну что, барон? – прошептала Софья с привычной язвительной усмешкой. – Решил навестить? Не удержался? Я знала, что мои чары на тебя всё же действуют.

Я холодно посмотрел на неё, не поддаваясь на провокацию.

– Успокойся, Софья, – я начал возиться с замком. – Благодарить нужно не меня. Благодари сестру. Если тебе удастся выбраться, будешь у неё в долгу. А мне ты ничем не обязана.

Её надменная улыбка сползла с лица, сменившись сначала недоумением, а затем чем-то похожим на стыд и растерянность.

– Ольга?.. Но… почему?

– Потому что она помнит, что такое семья. И даёт тебе шанс, не упусти его. И не подведи сестру.

Замок щёлкнул, Софья открыла дверь. А я ушёл, растворившись в темноте. Пусть теперь сама решает свою судьбу.

Ночью я покинул «Новоархангельск» и стал ждать своих друзей в колонии «Ярцево», недалеко от телепорта. Они приехали только к обеду. С ними прибыл и Уваров, слуга Пожарских, с простым деревянным гробом, в котором покоилось тело Сергея.

Перекусив на дорожку в гостинице, Митя распрощался с двумя сопровождавшими его гусарами. Он велел им ждать до завтра.

– Вам незачем идти со мной, там мне ничего не угрожает. Ждите здесь, – бескомпромиссно сказал друг. Они лишь покорно кивнули.

Оставшись наедине с Дмитрием, пока Амат с Уваровым занимались заказом провианта нам в дорогу, я решил попросить друга об одолжении. Всё не выходили у меня из головы сёстры Потоцкие.

– Митя, мне нужны подробные досье, – я постучал указательным пальцем по счёту, который принёс официант.

– На кого? – насторожился он.

– На Потоцких.

Митя прищурился, уставившись на меня.

– Так это ты освободил Софью этой ночью?

Глава 5

– Надо было расплатиться за спасённую жизнь друга.

– Чего? – встрепенулся Романов.

Я потянулся к Моте и погладил по шёрстке, тот довольно заурчал.

– Мне нужно знать о Потоцких всё. Кто они на самом деле, откуда их род, какие у них связи. Абсолютно всё, что сможешь найти.

Дмитрий удивлённо приподнял брови, но кивнул.

– Сделаю. Интриги, Кирилл?

– Это нужно не для интриг, а для выживания, – я покачал головой. – В мире слишком много скрытых угроз. Иногда даже самые невинные люди могут оказаться смертельной ловушкой.

– Невинные, – рассмеялся Митя. – Да Софья в одиночку может взвод магов положить, не говоря уже об Ольге.

– А что с Ольгой? Она же просто медик.

Романов откинулся на спинку стула, прищурившись.

– Ты что, правда ничего не знаешь о ней?

– Нет, – я непроизвольно покачал головой.

– Значит, будет сюрприз, – сказал друг, отшутившись.

– Вот видишь, ты опять знаешь больше меня, и эту оплошность нужно исправить.

Митя понимающе кивнул.

Вскоре появился Амат с Уваровым, лысоватым мужчиной лет тридцати. Они несли две корзины с провиантом, которые мы тут же положили в багажник моего авто.

Машина стояла здесь с тех пор, как я вместе с командой ставил «Стриж» на рельсы. Конечно, можно было отправить её домой на грузовой платформе, но, признаться, я забыл отдать распоряжение. А теперь она как раз кстати. Не хватало ещё тащиться к поместью Пожарских на повозках. При одной мысли об этом я поморщился. Ну уж нет, лошадей я по-прежнему терпеть не могу!

Мотя забрался в салон и стал обнюхивать торпеду, которая за время моего отсутствия покрылась приличным слоем пыли.

Гроб мы закрепили на крыше. Внутри была установлена пластина с руной холода, заряда которой должно хватить ещё как минимум на пару дней.

Днём в Ярцево стояла удушающая жара.

Воздух был густым от морской соли и сладковатым от запаха цветущих садов с плодовыми деревьями. Трасса оказалась хороша, но стоило свернуть к поместью Пожарских, как я оценил всю прелесть разбитых дорог и практически никакую подвеску машины.

Чем ближе мы подъезжали, тем более заброшенными и печальными казались окрестности.

Наконец за поворотом показались высокие, почерневшие от времени и непогоды стены усадьбы. Вокруг них поле уже начало зарастать деревьями и кустарниками.

Центральные ворота были завалены обломками и покрыты колючками, так что пройти без применения магии стало невозможно. Но слуга настоял, чтобы мы не применяли её, оправдывая это многочисленными ловушками, установленными здесь для врагов.

Уваров повёл нас вдоль стены. Метрах в пятидесяти зиял огромный пролом, словно от мощного взрыва. Мы вчетвером – я, Митя, Амат и Уваров, взвалили на плечи гроб с телом Сергея и, спотыкаясь о развалины, двинулись внутрь.

То, что мы увидели, было не просто запустением. Это было место, где произошла крупная бойня. Но сначала мы прошли по длинной подъездной дороге, ведущей от стен к особняку.

Мимо полузасохших виноградных лоз и зарастающего лесом сада.

Стены особняка были испещрены следами магии и ударов клинков. Окна зияли пустыми глазницами, но крыша, как ни странно, сохранилась в идеальном состоянии. Внутри царил хаос: мебель перевёрнута и сломана, шкафы взломаны, обои свисали клочьями. Словно кто-то отчаянно искал здесь что-то очень важное.

Вскоре мы вышли на край утёса, где у самого обрыва стояла изящная беседка. Отсюда открывался умопомрачительный вид на фосфоресцирующее море, которое в предвечерних сумерках уже начинало слабо светиться.

– Здесь, – указал Уваров на едва заметную тропинку, ведущую вниз по самому краю скалы. – Там, в пещере, находится родовой алтарь. Нужно поспешить туда до наступления ночи.

Спуск был опасным. Мы медленно, цепляясь за выступы, несли свой груз вниз, к скрытому входу в пещеру.

Под нами отвесная стена высотой метров тридцать, внизу волны со всей силой ударялись о камни. Было ветрено и влажно.

Оказались наконец в широкой пещере, вход в которую был мастерски замаскирован от посторонних глаз естественной расщелиной в скале.

В центре зала стоял каменный алтарь, покрытый сложными, стёршимися от времени и ветра рунами.

Митя несколько раз обошёл его, восторженно любуясь работой, явно оставленной кем-то из его рода. – Невероятно! Эти руны… они не просто декоративные. Это сложнейшая магическая схема, связанная с огненной стихией. Сергей говорил, что его род хранит древние тайны, но я не думал, что он как-то связан с Романовыми.

Мы бережно опустили гроб на алтарь. Уваров выпрямился и посмотрел на меня.

– Теперь клинок, ваше сиятельство. «Дыхание огня». Его нужно оставить здесь, с господином. Этот семейный артефакт был у Всеволода с детства, он должен помочь найти дорогу к предкам. Оставим на эту ночь. Такова традиция Пожарских.

Я неохотно вытащил завёрнутый в ткань клинок. Положил его на крышку гроба.

– Хорошо, но только на ночь. Утром я его заберу.

Уваров молча кивнул, но в его глазах мелькнуло что-то едва уловимое: то ли неодобрение, то ли тревога. Он остался в пещере для ритуала, а мы втроём поднялись наверх.

Ночь провели в беседке.

Никто не захотел ночевать в мрачном разгромленном особняке. Мы сидели, смотрели на разгорающееся свечение моря и травы, на сияющие камни дорожек и говорили о пустяках. Но разговоры всё равно переходили на Сергея Качалова, или всё же правильнее сказать Всеволода Пожарского.

Мы вспоминали время, проведённое в Военно-морской академии, наши приключениях в забитых монстрами колониях, серьёзность друга и его просто феноменальное владение клинком.

Было горько вспоминать, но однозначно необходимо нам сейчас.

В какой-то момент мне показалось, что внизу, у тропинки, ведущей к пещере, есть какое-то движение. Тень мелькнула и исчезла в темноте.

– Эй! Кто там? – крикнул я.

Мотя, дремавший у меня на коленях, мгновенно встрепенулся. Его маленькое тельце напряглось, уши встали торчком, а нос затрепетал, улавливая невидимые нам запахи. Он спрыгнул на каменный пол беседки и, прижавшись к древнему парапету, издал тихое, предупреждающее цоканье, вглядываясь в густеющие сумерки внизу склона.

В ответ донёсся лишь настойчивый мерный грохот прибоя да шелест странных фосфоресцирующих растений, чьи стебли слабо светились в темноте синеватым призрачным сиянием.

Друзья недоумённо посмотрели на меня.

– Наверное, показалось, а может, Уваров выходил из пещеры, – пробормотал я.

Утром, едва первые лучи солнца позолотили гребни волн, мы спустились в пещеру.

Уваров уже ждал нас. Слуга стоял у алтаря, прислонившись к нему плечом, и лицо было не скорбным, а усталым до крайности, будто он провёл всю ночь в изматывающем труде. Левая ладонь была туго перевязана тряпицей, на которой проступало бурое пятно запёкшейся крови.

Наверное, всё это какие-то родовые обряды.

Я молча подошёл к алтарю и взял клинок, лежавший на крышке гроба.

Пальцы привычно сомкнулись на знакомой рукояти… и внутренне вздрогнули. Что-то было не так. Эфес, да, вроде бы тот же, узорная гарда, отполированные годами использования деревянные щёчки… Но баланс, вес…

Вытащил саблю из ножен, взгляд скользнул по лезвию, и я отметил про себя, что гравировка та же самая, что и была.

Наверное, показалось. Я отогнал от себя навязчивую мысль.

– Он должен… – снова, уже с нажимом, сказал слуга. – Всеволод обещал его мне. Это награда за верную службу.

Я медленно повернулся к слуге. Его глаза были непроницаемы, но в их глубине читалось напряжение. Почему он так настаивает? Что скрывается за этой навязчивой преданностью?

– Нет, – твёрдо сказал Уварову. – Клинок пойдёт со мной. У него другая судьба. Сергей доверил его мне для определённой цели, и я её осуществлю.

Мы стояли друг напротив друга несколько секунд, и воздух между нами сгустился, словно перед грозой. Но затем Уваров отступил, его плечи опустились, и мужчина беззвучно кивнул, опустив голову. Слишком легко. Слишком покорно.

Я завернул ножны с клинком в тряпицу и уже хотел было схватиться одной рукой за гроб, как вспомнил, каким образом мы спускались сюда.

Подъём наверх с гробом должен был оказаться адским, тащить в одной руке ещё и оружие неразумно. Осторожно поставил свёрток у подножия алтаря.

Мы взвалили на плечи тяжёлый гроб и, спотыкаясь о скользкие камни, начали медленный и опасный подъём на утёс.

Недалеко от выхода из пещеры мой взгляд упал на приметный валун слева от тропы. И на его тёмной поверхности я увидел чёткий свежий отпечаток: это был кровавый след от ладони. Его мог оставить только человек с перевязанной рукой. Сердце моё упало. Подозрения, дремавшие где-то на задворках сознания, вдруг оформились в чёткую пугающую догадку.

Наверху, у беседки, мы опустили наш груз, чтобы перевести дух. Амат с Митей прислонились к колоннам, тяжело дыша. Уваров стоял поодаль, глядя в сторону моря, но я чувствовал его напряжённое внимание.

– Я за клинком.

Забрав саблю у алтаря, я обогнул злополучный валун и начал осматривать узкую расщелину чуть выше, за ним. И там, в небольшой нише, аккуратно прислонённый к камню, лежал ещё один клинок, точная копия первого.

Взявшись за рукоять, сразу понял, что это настоящая сабля друга, а тот, что лежал на крышке гроба, подделка.

Я молниеносно поменял клинки, сунув подделку в нишу, а истинное «Дыхание огня» замотал в ветошь. Пусть слуга думает, что его план удался.

– Кирилл Павлович, всё нормально? Чего вы так долго? Мы уж разнервничались! – донёсся сверху встревоженный голос Уварова.

– Всё хорошо! – крикнул я в ответ, уже поднимаясь. – Просто пришлось отдышаться перед подъёмом.

– Тогда за дело? – поинтересовался Амат, вставая и разминая шею. – Чем быстрее всё закончим, тем быстрее выберемся из этого мрачного места.

– Да, давайте уже закончим с этим, – согласился я, подходя к гробу.

Мы взвалили ношу на плечи и медленно, гуськом, двинулись через небольшой луг к заросшему саду, рядом с которым виднелось невысокое здание родового склепа.

Массивная дверь, вопреки ожиданиям, открылась с поразительной, неестественной лёгкостью, впустив нас в объятия затхлого ледяного мрака.

Спустившись по длинной лестнице, мы оказались в просторном подземном зале. Ряды саркофагов, увенчанных каменными изваяниями воинов и дам, уходили в темноту. Мы установили гроб на приготовленный постамент и с трудом задвинули тяжёлую крышку каменного саркофага.

И в тот миг, когда камень с глухим стуком лёг в паз, я почувствовал странное давление в ушах. Воздух словно сгустился и задрожал. Волосы на руках встали дыбом. Мотя на моём плече замер и жалобно запищал, забившись под воротник.

И я увидел Его.

У изголовья только что закрытого саркофага возникла полупрозрачная фигура в доспехах.

Дух?

Призрак?

Он смотрел на меня не глазами, их не было, лишь пустые тёмные впадины, но я чувствовал на себе ледяной взгляд.

И тогда в моей голове прозвучал голос. Холодный, как скрежет камня по камню, лишённый всяких эмоций.

«Зачем ты погубил последнего сына нашего рода? Иномирец».

Я замер, парализованный не страхом, а чисто физическим воздействием этой силы. Она сковывала волю, сжимала горло.

Дмитрий, Амат и слуга, закончив дело, уже поворачивались к выходу, они ничего не видели, не чувствовали.

«Зачем тебе наш артефакт, похититель? Что ищешь ты в пепле нашего рода?»

Ответа у меня не было. Вернее, он был, но я не мог его вымолвить. Внутри всё сжалось в комок протеста. Я не убивал Сергея! Я пытался его спасти! Я всего лишь хочу выполнить его последнюю волю!

Внезапно в груди, прямо у сердца, возникла обжигающая боль. Это раскалилась пробирка с антимагическим порошком во внутреннем кармане сюртука. Она пылала, как раскалённый уголь, прожигая ткань и плоть, но эта боль была благом, она разорвала ледяные чары, сковавшие мою волю. Я судорожно рванул головой в сторону, разрывая незримый контакт с призрачным стражем.

– Кирилл, с тобой всё нормально? – обернулся Митя, нахмурившись.

Его взгляд упал на Мотю, который, высунувшись из-за воротника, визгливо и беспрестанно цокал, уставившись в пустоту за моей спиной.

– Теперь… да, – прохрипел я, заставляя ноги вновь двигаться, чтобы догнать друзей и уйти из этого места, от этого взгляда. – Просто… нахлынуло.

Мы поднялись по лестнице на свет, и я жадно глотнул свежего чистого воздуха, стараясь не оглядываться.

Уваров попрощался с нами, он остался в поместье, объяснив это какими-то делами.

Дмитрий и Амат уже направлялись к пролому в стене, обсуждая, как быстро мы доберёмся до телепорта. Я шёл за ними, чувствуя на спине ледяной, ненавидящий взгляд, что проникал сквозь толщу камня прямо в душу.

Мы уже почти вышли к машине, когда из-за заросших кустарником руин бесшумно возникли они. Десять фигур в тёмно-серых балахонах с глухими капюшонами.

Инквизиция.

А ещё тут были двое гусар, что сопровождали Митю в «Ярцево».

Кольцо окружения сомкнулось без единого звука.

Вперёд вышел один в сером. Даже не приглядываясь, я узнал его ледяные глаза, что сканировали меня в Балтийске. Сияющий нечеловеческий взгляд был устремлён прямо на меня сквозь накинутую на лицо ткань капюшона.

И когда он заговорил, голос, усиленный магией или безграничной властью, прозвучал металлически чётко и неумолимо, разрезая тишину поместья:

– Дмитрий Михайлович, отойдите от этих двоих! Немедленно! Они не те, за кого себя выдают!

Нравится книга?

Поставьте лайк – это маленький жест, который многое значит для автора. Ваша поддержка помогает книге находить новых читателей, а автору – верить в своё дело.