Текст книги "Хозяин антимагии 5 (СИ)"

Автор книги: Миф Базаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

Купец, не веря своему счастью, повалился в ноги.

Я жестом велел ему встать.

Как только мужчина покинул кабинет, тут же зашла следующая просительница. Это была худая как тростинка женщина в чёрном с испуганными глазами.

– Ваше сиятельство… Марфа, вдова плотника Григория. Муж мой на стене погиб… А мне с тремя детьми и свекровью ютиться в подвале развалившейся казармы. Хочу свой угол отстроить, да кирпича не достать. А те, что с развалин собираем, у нас отнимают, говорят, казённое добро!

Проблема была типичной. Дефицит стройматериалов и правовой вакуум.

– Василий, что у нас со складом стройматериалов?

– Кирпич и брёвна есть, ваше сиятельство. Но их распределяет интендантство…

– Изъять из ведения интендантства. Создать муниципальный склад стройматериалов. Выделять бесплатно семьям погибших защитников города и тем, кто готов восстанавливать свои дома самостоятельно. Вдове Марфе выдать ордер. И найти ей помощников из числа солдат, находящихся в резерве.

Лицо женщины просветлело.

Она не благодарила, лишь сжала руки у груди, а в глазах появилась надежда.

Затем зашёл угрюмый рыбак.

– Федот, ваше сиятельство. С артелью своей вернулся, душа к родным местам лежала. Да вот беда: все сбережения в здешнем банке остались. Без денег и лодку новую не спустить, и сети купить. Как жить-то?

Это была самая частая и самая сложная жалоба.

– Так разве можно ещё рыбачить-то? Морские монстры не пугают?

– Так мы это… – мужик махнул рукой в сторону моря, – через портал да в мелководье «Покровска».

– Понял. Тогда слушай меня внимательно, Федот, и передай остальным. С банком вопрос решу в ближайший месяц-два, – пообещал я, чувствуя тяжесть взглядов всей очереди за дверью. – Ваши деньги будут возвращены. А пока… – я посмотрел на Меркулова, – оформи Федоту и его артели беспроцентную ссуду из казны протектората под залог будущего улова. Пусть начинают работать.

Под конец третьего по счёту приёма, когда я уже чувствовал себя скорее психологом-участковым, чем правителем, ко мне подошёл мужчина с пустым, стеклянным взглядом.

– Ваше сиятельство, у меня к вам просьба… – голос был монотонным.

Я ощутил знакомое давление в висках.

Попытка ментального внушения. Антимагические пластины в моей визитнице отозвались лёгким теплом, и атака разбилась о глухую стену.

Резко встал.

Меркулов, сидевший за соседним столом, мгновенно заметил неладное. По его знаку из-за ширмы появились двое охранников.

Но было поздно. Посетитель, осознав провал, переключился на одного из стражников.

Охранники кинулись друг на друга.

Я не раздумывая перепрыгнул через свой стол и нанёс посетителю точный удар в челюсть. Тот рухнул без сознания.

– На допрос его, – скомандовал я, отряхивая ладони. – И выяснить, кому я так мешаю. А потом в ссылку за применение запрещённой магии.

Первое покушение – всегда проверка. Как в химии: если реакция началась, значит, условия для неё созданы. Нужно лишь определить катализатор.

Но узнать ничего не удалось. Маг жизни умер ещё до того, как с ним поговорил следователь.

В начале следующей недели я вместе с Меркуловым отправился на окраину города, где располагались печи Кучумова, чтобы проверить ход заготовки сажи. Мы ехали на «Волго-Балте», и я нехотя признавал правоту секретаря. Ведь и правда бронированный автомобиль давал чувство защищённости.

Машина стала моим мобильным убежищем.

Внезапно из-за груды развалин раздались хлопки. По стёклам и броне ударили огненные шары. Атака была слабой, скорее пробной. Машина даже не дрогнула.

Но нападавшие, видя неэффективность слабой магии, перешли к более мощным заклинаниям. Посыпались ледяные копья, в броню ударили уже большие огненные шары и воздушные струи.

– Остановись, – приказал я водителю. Машина резко замерла.

И тут Меркулов, вопреки всякому здравому смыслу, выхватил пистолет и выскочил из машины, пытаясь выстрелить в одного из мелькающих в руинах магов.

– Василий, назад, дурак! – только и успел крикнуть я, но было поздно.

Из тени развалин появился маг-водник. Он метнул в Меркулова ледяное копьё. Удар пришёлся секретарю в плечо и отбросил его на землю.

Я действовал молниеносно. Выскочив с противоположной стороны и пригнувшись за броней, прицелился из пистоля. Выстрел, усиленный рунами, нанесёнными на оружие Митей Романовым, буквально разорвал первого мага на куски.

Если даже на нападающем были защитные артефакты, они не выдержали.

Второй, увидя это, развернулся и побежал прочь. Раздался плеск воды. Сбежал.

Третий – маг воздуха, попытался исчезнуть, накинув на себя купол невидимости.

Но мне был нужен хоть кто-то из них. Я достал из кармана небольшой картонный цилиндр, похожий на петарду.

Щелчок – и фитиль уже горит.

Метнул в то место, где секунду назад стоял воздушник.

Раздался глухой хлопок, и облако чёрной пыли антимагического вещества окутало мага.

Его попытка создать магический барьер провалилась – порошок нейтрализовал потоки энергии.

Мужчина закашлялся, ослеплённый и дезориентированный. Этой секунды мне хватило, чтобы подбежать и нанести ему удар рукояткой пистоля по виску.

Маг рухнул.

– Вяжи его! – крикнул я водителю, а сам побежал к телу секретаря.

Рана была серьёзной, кровь сочилась сквозь разорванную ткань. Я достал флакон с целебным эликсиром первой помощи и влил Василию в рот, а часть нанёс на повреждения.

На моих глазах плоть начала стягиваться, цвет лица вернулся к нормальному.

Наличие автомобиля теперь не казалось блажью, а было продиктовано необходимостью.

Василий довольно быстро оклемался и уже на следующий день продолжил работать.

Допросить мага-воздушника тоже не удалось. На этот раз он даже не доехал до отделения жандармерии.

Умер.

Видимо, ещё до покушения ему дали яда. То-то второй так быстро улепётывал: наверняка спешил принять противоядие у нанимателя.

Этим же вечером я получил ответ от Мити на письмо, в котором изложил ситуацию с банком: люди требовали свои вклады и доступ к ячейкам, где у многих семей Балтийска хранились родовые артефакты.

«Кирилл, действуй. Вклады – вернуть владельцам. Невостребованное после трёх месяцев – обратить в казну протектората, удержав тридцать процентов в императорскую казну. Но будь осторожен: хранилища старых банков защищены не только магией. Не лезь туда неподготовленным. Хотя… чему учу тебя? Ты в этом разбираешься лучше. Удачи. Д. Р.»

Усмехнулся.

На ум почему-то пришли гробницы фараонов.

Теперь, похоже, я по совместительству буду Индианой Джонсом. Выдвигающиеся колья, падающие камни…

Через три дня группа сапёров и армейских магов Долгорукого расчистила завалы перед зданием банка.

Сокровищница находилась в подвале.

Я стоял перед массивными бронзовыми дверями, испещрёнными рунами сохранности и защиты. Мои сопровождающие нервно переминались с ноги на ногу. Магический барьер был мощным и не поддавался попыткам его нейтрализовать.

– Все остаются здесь, – твёрдо, не терпя возражений сказал я. – Не могу подвергать вас опасности.

Достал чёрную пластину из визитницы и прислонил её к двери.

Руны погасли с тихим шипением.

Раздался щелчок тяжёлых замков.

Сделал глубокий вдох, мысленно прокручивая сцены из приключенческих фильмов.

Сокровищница банка ждала своего исследователя.

Потянул дверь на себя.

Глава 22

Массивная бронзовая плита с глухим скрипом поддалась, оказавшись на удивление лёгкой.

Вероятно, сработали противовесы, скрытые в толще камня.

За ней открылся не просто проём, а туннель, уходящий вниз под крутым углом. Воздух, хлынувший навстречу, был холодным и влажным.

Всё это сильно напоминало вход в склеп.

Я обернулся к сопровождающей меня команде. Солдаты Долгорукого, Меркулов, бывшие работники местного банка и казённые маги. Они стояли, напряжённо вглядываясь в черноту туннеля.

Их лица освещали факелы и электрические фонари.

Светляков не было: они бы тут же погасли из-за моих антимагических пластин.

– Все остаются здесь, – твёрдо заявил я. – Разведку проведу сам.

Да и какой толк от них?

А так пусть постоят при входе, поболеют.

Люди не спорили, а с облегчением отступили на шаг, образовав полукруг.

Я взял в руки фонарь и, сделав последний глубокий вдох относительно свежего воздуха, шагнул за порог.

Мотя, до этого абсолютно спокойно сидевший у меня на плече, умчался вперёд, демонстрируя бесстрашие.

Направился следом за зверьком.

Ну что ж, сокровищница. Надеюсь, обойдётся без гигантского катящегося шара.

Вспомнились заезженные голливудские сцены, но мой подход был сугубо научным.

Я не искатель приключений – я проводил инвентаризацию.

Каждый шаг был рассчитан. Я внимательно смотрел под ноги, проверяя целостность ступенек и плит на изгибах лестницы. Некоторые слегка проседали, издавая едва слышные зловещие щелчки, но ничего не происходило.

Однако, я всё-таки нарвался на ловушку, пройдя всего с десяток шагов.

Услышал щелчок громче прежних и намного отчётливее.

Я уже был готов.

Увидел едва заметные щели в стенах на уровне пояса. Вместо того чтобы отпрыгнуть, что было бы абсолютно инстинктивным движением, на которое, по всей видимости, и рассчитана ловушка, резко прижался к стене, в мёртвую зону.

Из щелей с сухим шелестом вылетели короткие и толстые болты, покрытые ржавчиной. Они с глухим стуком вонзились в противоположную стену, оставив на камне сколы, а потом свалились на пол.

Коварно.

Расчёт был на панику. На то, что человек отскочит к выходу, который находился не так далеко.

Почти сразу же последовал второй залп на добивание.

– Кирилл Павлович, вы целы⁈ – раздался встревоженный голос Меркулова.

– Всё в порядке!

Следующие несколько ловушек я прошёл, не активировав их. Хотя как можно говорить, что ты не попался в ловушку, когда она так мастерски замаскирована, что ты не уверен есть она на самом деле или нет?

Однако, без ещё одного коварного сюрприза не обошлось.

Ободрённый успехом, шагал вперёд, думая, что понял систему, и чуть не задел тончайшую металлическую проволоку, натянутую поперёк прохода на уровне щиколотки.

Инстинктивно отпрянул, поскользнулся на влажном камне и рухнул на спину. Это неловкое движение спасло мне жизнь.

В тот же миг с оглушительным свистом надо мной, точно в том месте, где должна была находиться голова, пронеслось гигантское зазубренное лезвие, вмурованное в потолок. Оно чиркнуло по полу, высекая сноп искр, и с грохотом ушло в паз в противоположной стене.

Мотя заверещал и тут же подбежал ко мне, появившись из темноты туннеля.

– Чёрт! – выругался я уже вслух, поднимаясь и отряхиваясь.

Голова закружилась от адреналина.

Элегантно.

На этот раз ловушка была с расчётом на невнимательность.

Этот промах заставил меня собраться ещё сильнее.

Сердце бешено колотилось, но ум стал ясным и холодным.

Остаток пути до небольшой ниши в конце коридора, где виднелся массивный железный рычаг, я преодолел с предельной концентрацией, проверяя каждый сантиметр пространства.

Только зверёк постоянно отвлекал. Он носился туда-сюда по коридору, не понимая, почему я так медленно иду.

Рычаг, к моему облегчению, поддался легко и оглушил туннель громким скрежетом.

Где-то в глубине комплекса послышался гулкий перезвон шестерёнок и тяжёлых механизмов. Воздух содрогнулся, и наступила тишина. Словно гигантский организм, охранявший это место, испустил последний вздох и затих.

Механическая защита была отключена.

Сделал несколько глубоких вдохов, прислушиваясь, и только потом двинулся дальше.

Коридор сделал последний поворот и вывел меня в просторное круглое помещение с высоким сводчатым потолком.

В стенах зияли три массивных арочных проёма, каждый закрыт кованой решёткой. Над ними висели бронзовые таблички с выгравированными словами: «Казна», «Хранилище ценностей», «Конфискат». Четвёртый проём – тот, из которого я вышел.

Позвал служащих банка и Меркулова, чтобы осмотреть находки.

Первой мы вскрыли «Казну». Воздух внутри был сухим и холодным – работали руны сохранности.

Комната оказалась с пола до потолка заставлена дубовыми сундуками. Приоткрыв один из них, я увидел аккуратные стопки золотых имперских рублей.

– Отлично, – констатировал я без особой радости. – Фонд восстановления города и зарплат честным чиновникам пополнен.

Для меня это был не клад, а рабочий ресурс.

Вторая комната, «Хранилище ценностей», была куда интереснее. Её стены оказались усеяны индивидуальными ячейками разного размера. Именно это помещение и интересовало людей больше всего.

Я приказал Меркулову и банковским служащим немедленно составить опись всех ячеек.

– Но, ваше сиятельство, – заколебался один из них, – как мы проверим подлинность владельцев? Документы у многих утеряны…

– Объявите, что людям, потерявшим документы, доступ будет предоставлен только под надзором, – отрезал я. – Ячейки не откроются без ключа или специальной процедуры. А главный «ключ»… – я потрогал карман с антимагической пластиной, – пока только у меня.

– Может, сюда пригласить кого-нибудь из инквизиции? Для объективности, – предложил Василий.

– Очень даже здравая идея, – задумался я, – по приезду в администрацию подготовь письмо.

– Сделаю.

– Наша задача – как можно быстрее вернуть средства в экономику города и колонии, и мы это сделаем.

Третья комната, «Конфискат», оказалась свалкой истории.

Служащие, оживившись, пояснили, что здесь хранилось изъятое по полицейским и судебным делам.

Нехотя вошёл внутрь.

Стеллажи ломились от странных предметов: какие-то кристаллы, различное холодное оружие с дорогими гардами, украшенными драгоценными камнями, потрёпанные фолианты.

Прошёлся по этому складу, случайно задев картонную коробку с инвентаризационным номером. Она свалилась на пол, открылась, и из неё выпали аскетичные серебряные карманные часы.

Поднял их.

На крышке был выгравирован странный символ: рунический знак, заключённый в круг с полосой. Словно это был запрещающий дорожный знак из моего мира.

Любопытство взяло верх. Я открыл крышку.

Циферблат был чист, три стрелки – часовая, минутная и секундная – замерли на месте.

Попытался завести часы, но ничего не произошло. Тогда я встряхнул их. Стрелки дёрнулись и начали хаотично вращаться, а когда я перестал трясти, замерли, показывая в разные стороны. Все, кроме секундной. Она мелко подрагивала и, как я ни поворачивал часы, неизменно возвращалась, указывая на меня.

Что за чёрт?

Я отошёл в другой угол комнаты, положив раскрытые часы на стол.

Секундная стрелка плавно качнулась и снова упёрлась в мою грудь.

Достал книгу описи и по идентификационному номеру быстро нашёл информацию о часах.

Часы карманные, серебро. Конфискованы у мага-наёмника, казнённого за покушение на жизнь барона К. Также была пометка, что часы сломаны, не функционируют. Причина неизвестна. А на полях комментарий: «Предмет представляет академический интерес».

Да, эта тайна была по мне.

Сжал часы в ладони и положил их в карман. Было ощущение, что они ещё могут пригодиться. А оказавшись в этом мире, я стал доверять своим предчувствиям.

Следующие дни погрузили меня в трясину административной рутины. Кабинет в администрации, несмотря на все усилия Меркулова, по-прежнему был завален бумагами.

Подписание документов, встречи с чиновниками из других колоний, купцами, бесконечные отчёты.

Долгорукий докладывал об успехах «сафари»: популяция тварей стабилизировалась, мы контролировали численность, но о полной зачистке речи не шло. Адмиралы же, Клюков и Белоусов, явно саботировали работы.

Очередное совещание проходило в весьма напряжённой атмосфере.

Генерал Долгорукий, отчитавшись о стабильной, хоть и рутинной работе «сафари» на суше, с притворной небрежностью бросил через весь стол:

– Ваше сиятельство, с сухопутным фронтом, слава богу, полный порядок. А вот у нашего уважаемого адмирала Клюкова, гляжу, ситуация интересная складывается. Не иначе как морские твари, почуяв вашу решимость, решили собраться на последний парад. Стало быть, их число только возросло?

Адмирал Клюков, чьё лицо и без того напоминало цветом перезревший баклажан, побагровел окончательно. Его кулак с размаху грохнул по столу, заставив подпрыгнуть чернильницу.

– Хватит нести этот вздор, Константин Иванович! – просипел мужчина, с трудом сдерживая ярость. – У меня нет волшебного поезда, который бегает по рельсам как собачка на привязи и палит по мишеням! У меня – океан! Чёртов бездонный океан! Я не могу по щелчку пальцев, как фокусник, сделать его чистым!

Я наблюдал за этой перепалкой, чувствуя, как нарастает усталость и раздражённость от происходящего фарса. Прежде чем Долгорукий успел ввернуть новую колкость, я холодно парировал, обращаясь исключительно к Клюкову:

– Адмирал, вы дали слово. Лично. Меня не интересуют ваши оперативные трудности – они были очевидны и тогда. Меня интересует результат. К оговорённому сроку. Вы тогда чётко сказали, что вам нужно двести тысяч макров и океан за месяц будет чист.

Я несколько раз отчётливо постучал указательным пальцем по дате в календарном плане, лежавшем передо мной. До крайнего срока оставалось меньше недели. И я прекрасно понимал: ничего у адмиралов не выйдет.

Они и не старались, лелея надежду на мой провал и возвращение к прежним вольготным временам, когда можно было отсиживаться на рейде, списывая всё на недостаток макров и суровость службы.

Мои мрачные догадки с математической точностью подтвердил академик Петровский, поднявшийся с докладом.

– Ваше сиятельство, – его монотонный голос звучал как приговор, – при наблюдаемых темпах так называемой «зачистки» акватории и с учётом минимальных, но стабильных фоновых прорывов, для достижения хотя бы условно-безопасного уровня судоходства потребуется не менее трёх лет. Вы создали эффективную систему контроля на суше. Море же, увы, пока остаётся вотчиной противника.

Я перевёл тяжёлый, неверующий взгляд на адмиралов. Те молчали, уставившись в стол.

Что они могли сказать?

Лишь то, что не в силах ответить за собственные слова.

Ничего. Отвыкните вы у меня от дурной привычки отсиживаться на берегу. С этого дня ваше место на мостиках.

Будете заниматься этой чисткой безвылазно.

Совещание, наконец, завершилось, оставив после себя тяжёлый осадок.

Мне отчаянно требовалось сменить обстановку, отвлечься от этой удушающей атмосферы кабинетных интриг.

Решение пришло само собой: личная инспекция печей Кучумова. Хотя бы посмотреть на настоящее, осязаемое дело: добычу и переработку сырья, которая идёт не то что по плану, а с опережением.

Возвращаясь на «Волго-Балте» из этой вылазки, задумчиво барабанил пальцами по подлокотнику.

Рука случайно наткнулась на твёрдый предмет в кармане сюртука. Достал серебряные часы.

Я почти забыл о них.

Циферблат по-прежнему молчал, но секундная стрелка, мелко подрагивая, упрямо указывала на меня. Любопытство взяло верх. Я отодвинул часы подальше, к окну автомобиля, где на торпеде разлёгся Мотя.

И тут произошло нечто новое: стрелка дрогнула, качнулась и уверенно повернулась, уперевшись… в переднюю часть салона, в сторону капота.

Я вышел и, не сводя глаз с циферблата, медленно обошёл «Волго-Балт».

Секундная стрелка неотрывно следила за точкой, где под броней был скрыт антимагический модуль.

Я отступил на несколько шагов, и тут же стрелка качнулась назад, ко мне, но как только я приближался к машине, она вновь уверенно отклонялась в сторону модуля.

Любопытно.

Это был не просто компас, указывающий на источник антимагии, то есть на меня. Это был настоящий детектор, сканирующий пространство и указывающий на наибольшую локальную «пустоту» в магическом поле.

Ценный, чрезвычайно ценный инструмент, который точно понадобится, когда я отправлюсь в воздушный сектор. А пока нужно заниматься текущими делами.

Через несколько недель пришёл долгожданный ответ из инквизиции.

Сухим канцелярским языком меня извещали, что учитывая сложность и ответственность дела о банковских вкладах, через месяц будет направлена специальная комиссия для оказания содействия в верификации личности заявителей.

«Специальная комиссия»… – перечитал я. – Иными словами, проверка проверяющего.

Ещё месяц пролетел словно один день. Вроде недавно я получил конверт с ответом и вот уже стоял на перроне, встречая столь долгожданных гостей.

Из вагона бронепоезда вместе с остальными пассажирами вышли трое людей в балахонах с капюшонами, скрывающих лица.

Одного инквизитора я узнал сразу. Точнее, двух. Первый – с ледяным взглядом, словно на меня уставились два осколка байкальского льда, а второй, точнее, вторая – Соня Романова.

Её поведение было безупречно-официальным, холодным. Однако я уловил мельчайшие детали: взгляд девушки на мгновение задержался на мне чуть дольше необходимого, а в уголках губ дрогнула тень улыбки, которую можно было принять за усмешку.

Она вела себя так, словно играла роль на сцене, а я был частью декораций.

Официальный приветственный ужин в моей резиденции прошёл довольно напряжённо.

Присутствовали все высшие чины колонии.

Разговор вертелся вокруг дел, но был лишён всякой искренности.

Инквизиторы были немногословны, осведомлены обо всех деталях и производили впечатление людей, которые уже всё для себя решили.

Из-за этого многие робели, как только служащие Императора поворачивались к ним.

Распорядившись разместить гостей в левом крыле, отправился к себе и почти сразу провалился в сон, измождённый бесконечным днём.

Проснулся, отчётливо услышав скребущий звук у двери в спальню. Негромкий, настойчивый.

– Кто там? – хрипло крикнул я, садясь на кровати.

В ответ – тишина, а затем скребущий звук повторился.

Нащупал на тумбочке пистоль, потом клинок. Накинул на плечи сюртук с антимагическими пластинами во внутреннем кармане и босой подошёл к двери.

– Кто⁈

В ответ тишина, а потом вновь этот звук.

– Отзовись, а то стреляю!

– И много ты настреляешь в полусне, граф? – донёсся знакомый насмешливый женский голос из-за двери.

Сердце ёкнуло.

Откинул засов.

На пороге, освещённая тусклым светом ночника, стояла Соня.

Без балахона, в простом тёмном платье, с распущенными русыми волосами.

В её серых глазах горел азартный огонь, изучающий, провокационный.

– Ты… что вы здесь делаете? – пробормотал я, ошеломлённый.

– Изучаю интересный мне объект, – девушка скользнула в комнату, бесшумно закрыв за собой дверь. – Глухой. Глухой ко всему, что пытаются нашептать.

– Где мои слуги? Охрана?

– Спят. Не переживай, крепким и здоровым сном. Они ничего не запомнят.

Соня сделала шаг ко мне, и я почувствовал лёгкое головокружение. Не от магии, её воздействие гасили антимагические пластины, а от наглости и абсурда ситуации.

Последовавший короткий разговор был полон намёков, недомолвок и скрытых уколов.

Девушка была одновременно опасна и притягательна.

Заснули мы только под утро, когда первые лучи солнца упали на пол.

Проснулся от оглушительного и яростного стука в дверь.

Солнечный свет уже заливал комнату.

– Кирилл! Открывай! Инспекция! Ты там до полудня проспать решил⁈

Голос был молодой, энергичный.

Митя.

Сердце забарабанило в груди. Я посмотрел на все ещё без задних ног дрыхнущую рядом обнажённую девушку – сестру Дмитрия Романова.

Открыть дверь – значит подставить под удар и себя, и её.

Не открыть – вызвать немедленные подозрения и вопросы, на которые у меня не было честных ответов.

Стук повторился, уже более настойчивый.

– Киря, чёрт возьми, я знаю, что ты там! Открывай.

Я зажмурился, прикидывая варианты.

– Митя, – пробасил я в тишину комнаты, пахнущую женскими духами. – Чёрт возьми! Митя, только не сейчас…