Текст книги "Орден дракона"

Автор книги: Мэтт Бронливи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

– Иди.

Это сказала бабушка Роуз.

– С нами все будет хорошо. Иди.

И Эйприл вышла из комнаты.

Она пробралась через кухню, стараясь ни к чему не прикасаться, даже не смотреть на весь этот ужас. Открыла заднюю дверь и бросилась бежать. Поначалу она понятия не имела, куда именно бежит.

Ей нужна машина, вот что!

Она миновала задний двор, затем соседский и оказалась на параллельной улице. Обернулась и увидела: около их дома останавливаются полицейские автомобили и машины « скорой ». Теперь о Чарли и бабушке Роуз есть кому позаботиться.

Эйприл перебежала через улицу, быстрым шагом прошла один, два, три, четыре квартала и оказалась возле бензозаправочной станции. Она направилась к телефону– автомату возле дороги и сделала вид, что звонит. К заправке подъехал мужчина на маленькой черной «хонде ». Вышел, заправился и зашел в кафе-магазин. Возможно, решил выпить чашечку кофе. Или купить «Сникерс». Эйприл не знала, взял он с собой ключи или нет.

Она повесила трубку и медленно двинулась к машине. Вокруг – ни души. Она заглянула в окно со стороны водительского места и увидела ключи – мужчина оставил их на сиденье. Как-то слишком просто. Она отворила дверцу и выключила сигнализацию, потом прыгнула в машину и завела мотор. Просто глупость какая-то, включать сигнализацию и бросать ключи на сиденье. Ей несказанно повезло! На секунду она почувствовала нечто вроде симпатии к легиону автоугонщиков, наводняющих округ Колумбия.

Машина тронулась с места, и в зеркало заднего вида Эйприл увидела, как хозяин «хонды» выходит из магазина. Он замахал кулаками и побежал следом. Эйприл выехала со стоянки на дорогу, едва не врезавшись в грузовик. Так недолго и с жизнью распрощаться.

Ей удалось вовремя вывернуть руль, проскользнув перед самым носом грузовика, и вылететь на соседнюю полосу. Она выжала сцепление в пол и время от времени косилась в зеркало – до тех пор, пока потрясающий кулаками хозяин машины не превратился в еле заметную точку.

Проезжая по городу, она сбросила скорость. Интересно, когда ее остановит полиция? Эйприл вдруг стало ужасно стыдно, ведь она совершила преступление. Ее могут отправить в тюрьму. Руки снова задрожали, и тогда она крепче вцепилась в руль.

И потом, что она намеревается предпринять, даже если доедет до Нью-Йорка? Август сойдет с самолета, и она будет стоять там, как полная дура.

– Что ты здесь делаешь?

– О, просто подумала, не угнать ли машину, чтобы приехать и убедиться, все ли с тобой в порядке?

– Зачем?

– Затем, что Чарли меня попросил.

Жаль, не было времени как следует обдумать ситуацию. Как могла она поступить так импульсивно? Угнать машину? Помчаться в Нью-Йорк? Последний раз она совершила опрометчивый поступок, купив целую пинту мороженого в супермаркете, за что потом корила себя несколько недель.

Она уже собралась ударить по тормозам. Ехать в Нью-Йорк нельзя! Это безумие.

Аэропорт. Можно полететь в Нью-Йорк.

Эйприл развернулась и поехала в международный аэропорт Даллеса. Машину она бросит на стоянке и успеет на рейс в 9.35. Если поторопится.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Детектив Йенсен подъехал позже. Он всегда так поступал. В первые минуты на месте преступления царят суета и неразбериха, а он прибывал со свежим взглядом и ясной, незамутненной головой.

– Ну, что тут у вас? – спросил он первого встречного детектива.

– Да ничего хорошего,– ответил тот.

На груди его болтался ламинированный бейдж с фамилией «Уоллес».

– Два мертвых тела в гостиной и еще одно, мертвее некуда, на кухне.

– Мертвее некуда? Что вы имеете в виду?

Уоллес был бледен.

– Идите посмотрите сами.

Йенсен отворил дверь на кухню и оглядел представшую перед ним картину. Двое следователей собирали вещественные доказательства, делали снимки, что-то строчили в своих блокнотах. Йенсен отвернулся, поморгал, потом еще раз осмотрел помещение, но внутрь так и не вошел.

– Где тело? – спросил он.

Один из сыщиков поднял голову.

– Вот здесь, здесь, здесь, здесь и здесь,– ответил он, указывая ручкой.

– О боже,– пробормотал Йенсен.– И кто это был? Есть идеи?

– Пока нет,– ответил следователь.– Нужно время, чтобы собрать все вместе. А большая часть тела вообще растаяла.

– Растаяла?

– Ну, растворилась. В кислоте. Убийца знал свое дело. Еще полчаса – и здесь бы ничего не осталось.

– Убийца на свободе?

– Не думаю,– ответил сыщик.– Если верить словам мальчишки, убийцу застрелила бабушка.

– Мальчишка? Бабушка?..

– Так вы с ними еще не говорили?

– Нет. Я только приехал. Где они?

– Последнее, что я знаю: бабушку погрузили в «скорую». У нее огнестрельное ранение ноги, но она отказывалась от медицинской помощи. Врачам удалось уговорить ее поехать в больницу, и она настояла, чтобы мальчик отправился с ней.

– Ладно. Попробую их догнать,– сказал Йенсен.

Всегда лучше получать информацию на месте преступления после того, как у свидетелей было время осознать случившееся.

– А вы подготовьте мне полный отчет. Прямо сейчас.

– Сделаем,– ответил Уоллес и поднял отрубленный палец ноги.

Йенсен направился к выходу.

– Нашел кое-что интересное, – бросил ему вдогонку Уоллес.

– Оно может подождать? Хочу увидеть свидетелей, пока «скорая» не уехала.

– Тогда я с вами.

– Хорошо,– ответил Йенсен.

Уоллес, судя по всему, хочет выслужиться, произвести впечатление на начальство. Они вышли из дома. Кругом мигали вспышки – прибыла пресса. Вечно они устраивают бардак. За желтой ограждающей лентой толпились соседи.

– На двух телах – тех, что… целых, короче говоря,– найдены медальоны. На цепочке, вокруг шеи,– сказал Уоллес, шагая бок о бок с Йенсеном.

– Медальоны?

– Да, и довольно странные. Вот, я сделал снимок одного из них.– Он достал фотографию.

Йенсен взял ее и поднес под углом к свету уличного фонаря. Большой золотой дракон, свернувшийся клубком, в острых когтях сжимает распятие. На кресте несколько слов. Судя по всему, латынь.

– И что это означает?

– Рад, что вы спросили,– сказал Уоллес.– Я посмотрел. Понимаете, мой телефон подключен к Интернету, надо всего лишь…

– Так что это означает?

– Гм… Простите. Слова с правой стороны… это латынь, но…

– Сам вижу, что латынь.

– Это означает: «Как милостив Бог». А с лева: «Предан и справедлив».

Впереди Йенсен увидел, как женщину сажают в машину «скорой». Она жарко спорила о чем-то с одним из медиков. Мальчик – судя по всему, ее внук – стоял рядом с решительным видом и никуда не собирался уходить.

– А что означает сам медальон? Есть идеи?

– Возможно.

– Возможно? И что же это, по-вашему?

– Ну, это… Короче, ничего хорошего.

– Вот как? Ничего хорошего – это когда мы находим тело, разрезанное на миллион маленьких кусочков. Куда уж хуже… Расскажи все, что знаешь.

– Особо времени не было, так что найти удалось только одну вещь. С помощью телефона можно произвести лишь самый приблизительный…

– Уоллес!

– О'кей. Прошу прощения. Такие медальоны носили сотни лет тому назад члены организации под названием «орден дракона».

– Похоже на ритуальное убийство.

– Вполне вероятно. Это и есть самое скверное,– сказал Уоллес.

Он огляделся по сторонам и понизил голос.

– Я просто уверен, что видел их прежде. На паре наших ребят, в раздевалке. Один пытался прикрыть медальон ладонью, но я уверен, он в точности такой же, как этот. Не так уж много в наши дни встречается парней, которые носят медальоны?

– Просто ты в Нью-Йорке никогда не работал,– буркнул Йенсен и положил Уоллесу руку на плечо.– А вообще молодец. Хорошая работа. Теперь составишь мне подробный и толковый отчет к завтрашнему утру. Ты меня понял?

– Да.

– Вот и хорошо,– сказал Йенсен.

Они дошли до машины «скорой».

– А теперь позволь мне поработать.

Уоллес исчез. Йенсен схватил за рукав одного из медиков и отвел в сторону.

– Ну, что там у вас с бабулей?

– Наконец-то уговорили ее лечь. Жутко упрямая старушенция,– сказал врач.– И так завелась. Впрочем, трудно ее винить – после всего, что она пережила.

– Слышал, в нее стреляли.

– Да. Пуля прошла навылет. Тот, кто это сделал, никудышный стрелок. Ни один из жизненно важных органов не задет.

– Успокоительное давали?

– Нет. Она отказалась.

– Может, вкатаете ей укольчик? – попросил Йенсен.– Мне надо допросить мальчишку, не хочу, чтобы она вмешивалась.

– Вы собираетесь допрашивать мальчика сейчас? Но где? В машине «скорой»?

– Да какая разница где. В машине так в машине. Быстрота – ключ к успеху. Мы до сих пор не знаем всех фактов,– сказал Йенсен.– И подозреваем, что убийца может разгуливать на свободе.

– Я думал, что…

– Да, именно. Мы думаем, что дела обстоят так. Возможно, мы ошибаемся. Мальчик наверняка даст новую информацию. Так ты готов усыпить старую леди?

– Обычно в таких случаях я говорю «нет»,– ответил медик.– Но ей самой это необходимо. Слишком серьезная психологическая травма…– И с этими словами он влез в машину и занялся капельницей.

Бабушка Роуз пыталась возражать, но быстро успокоилась.

Йенсен сел в машину и устроился рядом с Чарли. Тот, укутанный в одеяло, держал бабушку за руку.

– Привет. Я детектив Йенсен. Я здесь, чтобы разобраться, что у вас сегодня произошло.

Бабушка Роуз молчала и часто моргала. Она пробормотала что-то под кислородной маской, но слов Йенсен не разобрал.

– Ну, как она? – с тревогой спросил Чарли.

– Она поправится, и все будет о'кей,– ответил Йенсен и протянул Чарли руку.– Ну, давай знакомиться. Я детектив Йенсен.

– А я Чарли,– сказал мальчик.– А вы настоящий детектив?

– Самый что ни на есть настоящий,– улыбнулся Йенсен, достал значок и протянул мальчику.

Чарли взял тяжелую бляху, взвесил на ладони, потом бережно потер пальцем.

– Круто!..– протянул он.

– Можно задать тебе пару вопросов? – сказал Йенсен.

– Не уверен.

Тут в машину вскочил еще один медик, захлопнул дверцы, и «скорая» отъехала.

– С твоей бабушкой все будет в порядке,– уверил мальчика Йенсен и покосился на старушку – та спала.– Но беспокоить ее сейчас не стоит. Пусть себе отдыхает.

– Да, трудный выдался вечер,– вздохнул Чарли, словно копируя подслушанную где-то фразу.

– Да уж. Похоже на то,– согласился Йенсен.– Сможешь о нем рассказать, как думаешь?

– Не знаю.

– Это очень поможет нам в расследовании,– произнес Йенсен с особым нажимом на последнее слово.

– Так вам нужна моя помощь?

– Твоя помощь просто необходима! – воскликнул Йенсен.– Особенно если в этом деле участвовал кто-то еще, кого не было в доме на момент приезда полиции.

– То есть не мертвец?

Йенсен усмехнулся тому, как Чарли сформулировал вопрос.

– Полагаю, да. И мне хотелось бы знать, покидал ли кто-то дом перед приездом полиции?

– Не знаю.

– Не знаешь? А я-то думал, что такой умный и наблюдательный мальчик непременно поможет мне разобраться во всей этой истории. Работа детектива состоит в том, чтобы запоминать множество деталей, в том числе самых мелких. Деталей, на которые другие люди не обращают внимания,– сказал Йенсен.– К примеру, я заметил следы ног на кухне, слишком маленькие, чтобы принадлежать мужчине. И оставлены они туфлями, которые не похожи по фасону на те, что носит твоя бабушка.– Он указал на домашние тапочки бабушки Роуз на плоской подошве.

– Тогда чьи же это следы? – спросил Чарли.

– Не знаю,– ответил Йенсен.– А вот ты знаешь, готов побиться об заклад.

– Гм…– хмыкнул Чарли и призадумался.– Что-то такое припоминаю.

– Правда? Знаешь, из тебя получится отличный детектив!

Чарли расцвел в улыбке.

– Не хотел говорить раньше, но моя мама была там всего за несколько минут до полиции.

Йенсен явно не ожидал подобного ответа.

– И что она там делала?

– Помогала нам отбиться от Стэнли,– ответил Чарли.

– Кто такой Стэнли?

– Ну, тот тип с большим порезом на шее. Бабушка швырнула в него ножницы.

– О-о…– протянул Йенсен.– Так этот Стэнли хотел тебя обидеть?

– Он хотел убить нас всех. Сперва он забрал Джо, потом вернулся за нами.

– А кто такой Джо?

– Тот парень, который связал нас с бабушкой. Я хотел застрелить его, но он выстрелил первым и ранил бабушку Роуз. А потом у меня начался приступ астмы.

– Так. Давай-ка лучше вернемся к твоей маме,– сказал Йенсен, пытаясь осмыслить услышанное.– Где она была все это время? В доме?

– Нет. Пришла в самом конце.

– И куда направилась?

– У нее будут неприятности?

Йенсен состроил озабоченную гримасу.

– Только если ты не скажешь, куда она пошла.

«Скорая» мчалась по дороге. Внимание бригады медиков всецело поглощала бабушка Роуз. Пока что, судя по показаниям приборов, состояние у нее было стабильное. Водитель сказал, что ехать до больницы осталось всего несколько минут.

– Я смогу помочь только в том случае, если ты поможешь мне,– добавил Йенсен.– Так где сейчас твоя мама?

Чарли вздохнул.

– Отправилась искать папу.

– А где папа?

– В самолете.

– Так она поехала в аэропорт?

– Наверное.

– Назови имя и фамилию отца.

– Август Адаме.

Йенсен удовлетворенно кивнул.

– Знакомое имя,– пробормотал он.– Кажется, я видел его снимки в журнале, такое могло быть?

– Да, мой папа по-своему знаменит,– сказал Чарли, пожимая плечами.

Йенсен сполз с сиденья, чтобы заглянуть мальчику в глаза.

– Мне нужно знать всю правду,– многозначительно прошептал он. – Скажи, у твоего отца неприятности?

– А вы ему поможете?

– Думаю, мы вместе сделаем это,– ответил Йенсен.

Машина остановилась у входа в отделение скорой помощи при университетском медицинском центре имени Джорджа Вашингтона. Двери распахнулись, два санитара поставили носилки с бабушкой Роуз на каталку и повезли в приемную.

– Мальчик должен остаться с ней,– сказал один из врачей «скорой».

– Планы изменились,– ответил Йенсен.– Я забираю его с собой.

– Вы уверены, что это необходимо? – спросил врач.

Йенсен метнул в его сторону выразительный взгляд.

Команда медиков забралась обратно в машину, и «скорая» отъехала, спеша оказать помощь следующей жертве ночной жизни города.

К дверям приемного покоя подкатил черный автомобиль. Йенсен подошел, открыл дверцу и жестом пригласил Чарли садиться.

– Нам предстоит одно важное дело,– сказал он.

– Какое?

– Когда-нибудь встречал настоящего агента ФБР? – спросил Йенсен.

Чарли улыбнулся и забрался в машину.

Агенту Менгу позвонили перед самой посадкой на самолет. Он должен забрать мальчика и доставить его в Нью-Йорк.

– Но разве Стэнли не избавился от него? – спросил он Йенсена.

– Стэнли мертв.

– Шутишь?..– изумился Менг.

Он был искренне удивлен.

– Если честно, меня не слишком печалит эта новость. Парень был типичным маньяком, мерзким садистом, если хочешь знать мое мнение.

– Зато он очень ответственно относился к работе.

– Тогда почему он не закончил работу и не убрал мальчишку?

– Потому что встряла Эйприл. Она удрала и теперь тоже направляется в Нью-Йорк.

– Получается, мальчишка – крючок, на который можно подцепить Адамсов, если что-то пойдет не так?

– Ну, пока не знаю,– ответил Йенсен.– Мне велели передать тебе информацию, и все. Если есть проблемы, обсуди их с Корнелиусом.

Меньше всего Менгу хотелось именно этого. Любой, допустивший такую ошибку, вступив в спор с магистром ордена дракона, в скором времени исчезал, причем совершенно бесследно.

– Когда ты будешь на месте?

– Прямо сейчас,– ответил Йенсен.

Минуту спустя Менг увидел, как к самолету подъехал черный автомобиль. Из него бодро выскочил Йенсен, подал руку Чарли и подвел его к Менгу.

– Вот, знакомься, это агент Менг,– сказал Йенсен.– Он из ФБР.

– Круто,– протянул Чарли и подошел к трапу.– Вы отвезете меня к папе?

– Само собой,– ответил Менг.– Когда-нибудь летал на частном самолете?

– Нет.

– Вот и детектив Йенсен тоже не летал,– ухмыльнулся Менг.

Йенсен метнул предостерегающий взгляд в его сторону.

– Ну, вперед, друг мой.– Менг подал Чарли руку и помог взобраться по ступенькам.

– Приятного вам полета,– сказал Йенсен.

– Ну а ты чем займешься? – спросил Менг, когда Чарли скрылся в салоне.

– Прослежу за бабкой,– ответил Йенсен.– Может, позже придется ее устранить.

– Значит, будешь дежурить у постели старушки. Мило,– усмехнулся Менг и стал подниматься по трапу.– Тебе вечно достается самая простая и приятная работа.

– Зато ты теперь будешь нянчиться с ребенком.

Менг не ответил. Перед ним стояли куда более сложные задачи, нежели обмениваться колкостями с фанатиком Йенсеном. Он закрыл дверь и вошел в салон, где в кожаном кресле расположился Чарли. На столике перед ним лежала Библия Гутенберга, за которой столь энергично охотился Гомес.

– А я знаю, что это,– сказал Чарли.– Мама как-то водила меня в библиотеку.

– Вот как? Везучий ты парень, как я погляжу. Многие люди проживают жизнь, так и не увидев подобной красоты,– заметил Менг и уселся в кресло напротив Чарли.

Он начал листать страницы, пока не нашел одну из цветных иллюстраций, копию которой пересылал Ксандре.

– Похоже на комикс! – воскликнул мальчик.

– О нет, это гораздо лучше комикса, – возразил Менг и развернул книгу к Чарли.

– Вы, наверное, никогда не читали «Хранителей»? – спросил мальчик.

– А ты?

– Тоже нет,– признался Чарли.– Но отец подарил мне первые издания комиксов, целый набор. Сказал, что я смогу прочесть их, когда мне исполнится шестнадцать. Но при одном условии: что я буду обращаться с ними очень бережно и не стану загибать уголки страниц.

– А твой отец требовал, чтоб ты бережно обращался со всеми книжками?

– Еще бы. И мама тоже. Она ведь у меня археобиблиолог.

– Кто?..

– Ар-хе-о-биб-ли-о-лог,– произнес по слогам Чарли.

– Ишь ты! Сложное слово для маленького мальчика.

– И еще я знаю, как правильно писать слово «пародонтоз»,– похвастался Чарли.– П-А-Р-О-Д-О-Н-Т-О-3!

– Потрясающе,– заметил Менг, а про себя подумал, что лучше бы остался присматривать за бабушкой.

Моторы самолета взревели, он помчался по взлетной полосе, набирая скорость. Через несколько секунд они оторвались от земли.

– Так значит, ты видел эту книгу раньше,– сказал Менг.– И твоя мама позволила ее рассмотреть?

– Нет. Я просто сидел на стуле напротив. На нее нельзя было даже дышать.

Менг взял книгу со стола и положил на колени Чарли.

– Валяй,– усмехнулся он.– Разглядывай, сколько душе угодно.

– Правда?..

– Честное слово,– ответил Менг.– И… впрочем, ладно. Для тебя это будет сложновато.

– Что?

– Это работа ФБР. Не думаю, чтобы с ней мог справиться ребенок.

Чарли тут же завелся.

– Я знаю, что смогу! У меня получится! Ну, пожалуйста, пожалуйста!..

– Так и быть. Но я тебя предупредил. Работа очень сложная.

– Я справлюсь,– заявил Чарли, и глаза его горел и решимостью.

– Ты знаешь, что такое книжная миниатюра? – спросил Менг.

– Конечно. Это там, где картинка.

– Ну, допустим, я опишу тебе три картинки. Сможешь их найти, как думаешь?

– Не проблема,– ответил Чарли.– И это все?

– Ну а потом… сможешь вырвать для меня эти страницы?

Чарли разинул рот от изумления, точно ему сказали, что Санта-Клаус существует на самом деле.

– Что?.. Вы сумасшедший?

Менг опустил руки на драгоценную книгу.

– Это необходимо для особо секретного проекта ФБР. Я понимаю, для ребенка это тяжело.

Чарли так и вцепился в книгу обеими руками.

– Ничего не тяжело,– сказал он.– Но мои родители… они просто убьют меня за это!

– Твои родители ничего не узнают,– поспешил успокоить его Менг и оставил книгу на коленях мальчика.

После чего он описал три иллюстрации и объяснил, где их найти.

– Вы уверены, что нам ничего за это не будет? – спросил Чарли, обнаружив после непродолжительных поисков первую иллюстрацию.

Менг поднял открытую ладонь – некий гибрид салюта скаутов и военного приветствия.

– Клятва дракона,– сказал он и забрал у Чарли вырванный листок.

– Что за клятва? – поинтересовался Чарли.

– Попрошу Корнелиуса, он тебе расскажет,– ответил Менг и опустил ладонь на голову мальчика, ласково взъерошив ему волосы – жестом тренера, довольного тем, как выступил его ученик.

Ему еще учиться и учиться.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

Пассажиры борта 1213 задвигались, зашевелились. Люди, просидевшие бок о бок несколько часов в полном молчании, впервые заговорили друг с другом, зная, что скоро неизбежно наступит конец путешествию и они освободятся от болтливого соседа раз и навсегда. Август сокрушался, что начал беседу со своей соседкой: если бы он молчал, не произносил ни слова, ничего бы не случилось. Но это был самообман – никто не в силах остановить надвигающуюся лавину.

Ксандра передала ему ноутбук.

– Приземляемся через час,– заметила она.

Поступили последние три иллюстрации.

– У меня осталось меньше сорока минут,– пробормотал Август и торопливо записал в блокнот названия трех миниатюр.

Семь. Рыцарь в зеленом плаще и с мечом

Восемь. Бык со свитком

Девять. Сотворение мира

– Думаю, лучше начать с чудаковатого рыцаря,– сказал Август и приблизил иллюстрацию под номером 7.– Таких в современных Библиях не увидишь,– пробормотал он себе под нос.

Основой рисунка служила красная заглавная буква «Е», она отчетливо просматривалась в центре. Как и в большинстве других случаев, буква была изогнутой и внутри ее помещалась фигурка: рыцарь в толстых синих доспехах и зеленом плаще. В правой руке он держал длинный меч. Левая рука приподнята, ладонь раскрыта.

– Малосимпатичный субъект,– заметила Ксандра.

– Да нет, впечатление ошибочное,– сказал Август.

Он узнал лицо на иллюстрации – пышные каштановые волосы, пронизывающий взгляд.

– Теперь уберем бороду, оставим усы, и, думаю, ты легко узнаешь этого человека, отца Дракулы. А если точней – Влада Второго Дракула.

– Но плащ у него другой, – заметил а Ксандра. – Он ведь должен быть черно-красный?

– Ты насмотрелась фильмов,– сказал Август.– Влад Третий действительно несколько запутал историю отца. Дракула дословно означает «сын Дракула». До сих пор это словосочетание переводилось неверно, как «сын дьявола». Но Дракул, имя, которым наградили Влада Второго, в переводе с румынского означает «дракон» , а не «дьявол». И это прозвище пожаловали ему, когда он присоединился ко двору императора Сигизмунда.

– Ну а плащ?

– Плащи у драконистов обычно были зеленые, как на рисунке, а не черные, как многие считают,– ответил Август.– Но конечно, на экране черный выглядит гораздо эффектнее.

– Позволь догадаться, откуда ты так много обо всем этом знаешь,– сказала Ксандра.

– Просто продал однажды первое издание романа Брэма Стокера « Дракула ». За двадцать пять тысяч долларов. Роскошная книга в горчичном переплете с красными буквами. Издана «Арчибальд Констебль энд компани» в тысяча восемьсот девяносто седьмом году. Отец купил ее в середине пятидесятых всего за пять сотен или даже меньше. Вот это, я понимаю, сделка! Откуда ему было знать, что через несколько десятилетий начнется весь этот бум вокруг Дракулы. Но мне повезло, и бум состоялся,– добавил Август.– Но самое замечательное в книге то, что в основу сюжета легли реальные исторические события, во многом куда более страшные, нежели досужие вымыслы.

Ксандра непонимающе улыбнулась.

– Вот как? Почему же?

– Во-первых, реальный Дракула, которому молва приписывает жуткие издевательства и пытки над людьми, изначально вовсе не был жестоким, он и сам пережил немало страданий. В одиннадцать лет он попал в заложники к султану, его держали в плену в Турции. И плен закончился только после того, как убили его отца. Когда он вернулся домой, сердце его ожесточилось, и он стал – как бы помягче выразиться? – образцовым садистом.

– Тогда он начал сажать людей на кол и все такое?

– Да, верно. Заняв трон отца, он первым делом решил отомстить своим мучителям туркам. В пасхальное воскресенье он пригласил убийц отца на роскошный пир. Они подумали, что Дракула хочет расширить свои границы, вот и подкупает их. Но они заблуждались.

– Что было дальше?

– Тех, кто постарше, он приказал немедленно посадить на кол.

– Понятно.

– Остальным повезло больше. Их заставили пройти пятьдесят миль, пешком добираться до города Поена– ри. Далеко не всем удалось выжить. А тех, кто выжил, направили на строительство крепости, известной теперь как замок Дракулы.

– Жестоко.

– Жестоко и жутко,– согласился Август.– И эта иллюстрация показывает, что мы имеем дело с человеком коварным и подлым.

Ксандра вновь переключила внимание на рыцаря в зеленом плаще.

– Так значит, здесь изображен отец знаменитого Дракулы в церемониальных одеждах члена ордена дракона. И он отдает кому-то честь?

– Определенно – нет,– ответил Август.– По двум причинам. Во-первых, у него поднята правая рука, а ее в те времена называли «рукой оружия». Во-вторых, если даже это приветствие, что маловероятно, меч должен быть при этом опущен. А здесь мы такого не наблюдаем. Меч поднят высоко, значит, он готов к битве.

– И как прикажешь это понимать?

– Положение левой руки наводит на мысль, что он что-то предлагает. В комбинации с мечом это может означать, что он предлагает что-то для битвы. Или в обмен на битву,– задумчиво протянул Август, размышляя вслух.– Ну, допустим, у ордена дракона имеется какая– то информация, сокровище, и орден готов отдать это в обмен на отказ от войны. Как часто говорил сам Дракул: «Выбирай одно, или меч, или тайну».

– Я выбираю тайну.

– Я тоже. И будем надеяться, что следующие два изображения позволят нам приблизиться к разгадке.

Август защелкал мышкой и вывел на экран следующую иллюстрацию. Бык сидит на нижней перекладине заглавной буквы «L» в руби– ново-розовых и красных тонах, с растительным орнаментом в виде виноградных лоз изумрудного и сапфирового цветов. Сам бык выкрашен в шоколадный, голову украшают два длинных рога, стилизованных под слоновую кость. Самым любопытным элементом рисунка был длинный свиток с выведенным на нем латинским словом «lumen *, который бык попирал левым копытом.

– Бык – символ святого Луки,– сказал Август.

– У каждого из четырех евангелистов был свой символ? – полюбопытствовала Ксандра.

– Да,– ответил Август.– У Матфея это изображение человека, потому что его Евангелие начинается с генеалогии Христа и описания его места в истории человечества. У святого Марка – лев, что подчеркивает царственный статус Иисуса среди верующих. Святой Иоанн представлен орлом, которого мы видели раньше, как символом величественности истории Христа. И наконец, Лука, как мы видим, представлен быком, почти всемирным символом жертвенности.

– Вроде бы в этом быке нет ничего необычного, если не считать его символического значения,– заметила Ксандра.

Август постучал кончиком пальца по экрану.

– Нет, это не так,– покачал он головой.– Один элемент здесь явно неуместен.

– Какой же?

– Причина, по которой создатели Евангелий представлены разными символами – человеком, львом, орлом и быком,– описана в книге Откровений, или Апокалипсисе,– сказал Август.– Позволь мне прочесть отрывок из Библии Гутенберга.

Ксандра передала ему книгу.

Август перелистал страницы, пока не дошел до последней книги Откровений святого Иоанна Богослова. Нашел главу 4 и начал читать по-латыни:

– «Et in conspectu sedis tamquam mare vitreum simile cristallo et in circuiti sedis quattuor animalia plena oculis ante et retro. Et animal primum simile leoni et secundum animal simile vitulo et tertium animal habens f aciem quasi hominis et quartum animal simile aquilae volanti».

Ксандра нетерпеливо постучала носком туфли.

– У тебя осталось двадцать минут.

– Просто удивительно, как легко удалось вспомнить,– пробормотал Август.– В детстве отец заставлял меня заниматься латынью. Он называл эти занятия «уроком воскрешения», потому что… видишь ли…

– Девятнадцать минут.

– А в приблизительном переводе это означает следующее: « И перед троном море, как стекло. А вокруг трона четыре животных многоглазых. И первое животное было подобно льву, второе животное подобно быку, и третье животное имело лик человеческий, и четвертое животное походило на орла».

– Потрясающе. Однако давай вернемся к тому, с чего начали.

– Хорошо. Самое важное заключается в следующем стихе: «И каждое из этих четырех животных имело по шесть крыльев; а внутри они исполнены очей».

– Стало быть, у этих созданий было много глаз.

– Очень много. Но не глаза меня сейчас интересуют. Посмотри на быка из Библии Гутенберга.

Ксандра присмотрелась.

– Ну надо же. У него нет крыльев!

– Нет крыльев,– эхом откликнулся Август.– Без крыльев получается обычный старый бык.

– И это означает?..

– Это означает, что, возможно, на рисунке вовсе не символ святого Луки,– сказал Август.– В книге «Бестиарий» Таона сказано, что бык является предсказателем погоды. Если учесть, какое слово выведено ниже…

– «Люмен»,– подсказала Ксандра.

– «Свет». А это, в свою очередь, означает, что бык видит впереди свет. Вдруг это и есть ответ?

– Ты думаешь, что символ святого может дополнительно что-то означать?

Август пожал плечами.

– Возможно, он говорит о том, что достижение цели, читай разгадка, невозможно без жертвоприношения.

Ксандра откинула голову на подголовник.

– Все мы пожертвовали чем-то.

– Но кое-кто больше других,– заметил Август.

– Ты до сих пор жив и здоров, – напомнила ему Ксандра.

– Ладно,– отмахнулся Август.– Еще посмотрим, что думает об этом Лео Кан.

И с этими словами он вывел на экран монитора последнюю, девятую иллюстрацию, изображение сотворения мира из Книги Бытия. Пожалуй, это была самая необычная и искусная из всех миниатюр.

– Сэр?

Это была стюардесса по имени Дженис.

– Да? – откликнулся Август.

– Вы должны выключить все электронное оборудование.

– Всего минуту!

– Прошу прощения, сэр, но я вынуждена просить вас…

– Пожалуйста! – взмолился Август.– Дайте мне всего одну минуту. Дойдете до конца прохода, потом вернетесь и увидите, что у меня все выключено. Честное слово!

– Но я скоро вернусь,– предупредила Дженис.

– Конечно-конечно!

– Мне проблемы не нужны.

– Я избавлю вас от них, обещаю,– сказал Август.

И Дженис двинулась дальше по проходу.

Август смотрел на иллюстрацию и напряженно старался запомнить все детали – на случай, если Дженис действительно быстро вернется и компьютер придется выключить. Рисунок был поделен на три части: вверху виноградные лозы и птицы, внизу тоже виноградные лозы и птицы и, наконец, основа, заглавная буква «I». Гроздья и листья выписаны весьма искусно, птицы – тоже, и все походят одна на другую. Все, за исключением одной, в нижнем правом углу. Павлин.

– Вот,– сказал он и указал на птицу с ярким оперением.– Он считался символом бессмертия.

– А не гордыни?

– Это позже,– ответил Август.– Павлин – птица древняя, как и мифы, связанные с ней. В старину считалось, что всякий раз павлин, просыпаясь, плачет от ужаса. Потому что во сне ему привиделось, будто он потерял всю свою красоту.

– На мой взгляд, самая настоящая гордыня.

Ксандра взяла из рук Августа блокнот и начала просматривать его записи.

Август же изучал заглавную букву «I», которая высилась, подобно колонне, на электронной копии иллюстрации из Библии Гутенберга. Внутри эта колонна– буква была поделена на четыре сектора. В самом низу – сады Эдема с его неразлучными обитателями, Адамом и Евой; выше – океан, бурлящий жизнью; еще выше раскинулся лес, населенный большими и маленькими зверями. И наконец, в самом верху – мудрый старик, лицо которого озарено внутренним светом.