Текст книги "Орден дракона"

Автор книги: Мэтт Бронливи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

Джо – тяжелый случай. Крупный мужчина. Жирноват. Еще и кость широкая. Можно сказать, неестественно широкая. Стэнли сломал три полотна, прежде чем удалось распилить ноги. Да и транквилизатор не слишком помог. Впрочем, последнее не столь важно. Джо твердо вознамерился не издать ни звука, и Стэнли это несколько смутило. Больше всего ему нравилось наблюдать за реакцией жертвы. Поведение человека о многом говорит. Абсолютное отсутствие страха у Джо, его нежелание кричать, стонать и вертеться под пилой совершенно обескураживало Стэнли и казалось диким. Еще Стэнли заметил , что к концу выражение лица у Джо стало какое-то совершенно ангельское.

Вот уж действительно мученик.

Стэнли вылил кислоту в чашу и принялся размышлять, кто будет следующей жертвой. Мальчишка? Или бабушка? Оба они малоинтересны с профессиональной точки зрения. Сопротивление небольшое. Почти никакой борьбы. Сперва, конечно, начнут орать, но он их быстро утихомирит, заставит их сознание отвлечься от неприятной действительности. Они все еще будут живы, но станут смотреть на мир отвлеченно. Сознание не позволит повести себя иначе. Стэнли частенько доводилось быть свидетелем этого феномена: внезапного перехода от шока к ужасу. А затем – ничего, вообще никакой реакции.

Бабка. Она казалась ему предпочтительней. Станет следующей. И начнет он с пальцев ног. Затем – пальцы рук. Ну а потом… он пока не знал, все будет зависеть от настроения. Может, он приведет сюда мальчишку, пусть смотрит. Или же…

Мальчишка. Менее удачный выбор, зато если заставить бабушку наблюдать, старуха как пить дать рехнется. Конечно, это более жестоко, зато по степени воздействия сродни религиозному экстазу. Главное, делать все медленно, не спешить, не суетиться, дать мальчишке крохотную дозу транквилизатора, чтобы тот осознавал происходящее. Ну а потом пусть возносится на небеса и купается во славе и милости Божьей.

Нет, это будет просто прекрасно. Изумительно.

– Я почти закончил,– крикнул Стэнли.– Джо вел себя просто отлично. Образец идеального поведения для каждого из вас.

Он аккуратно выложил инструменты на подоконник, как всегда, по «росту»: сначала самые мелкие – гвозди, скребки, скальпели, затем постепенно все более крупные – дрели, пилы. На секунду он остановился, заметив, что зубчик на одной из пил слегка погнулся. Стэнли призадумался. Может, стоит сменить лезвие? В итоге он отказался от этой мысли. Пора переходить к делу, время поджимает.

Последний этап подготовки. Он достал из сумки и надел чистую бумажную маску, водрузил на голову новенькую полиэтиленовую шапочку, натянул свежие резиновые перчатки. Тщательно осмотрел их – нет ли дырочек, ведь эти крохотные отверстия страшно опасны. Через них частичка жертвы может проникнуть в его личное пространство, или же, напротив, малюсенький кусочек его кожи рискует выпасть и оставить след, выдающий его самого. Все должно быть в полном порядке, выглядеть красиво и респектабельно.

– Как только сможешь, беги! – сказала бабушка Роуз, срезая остатки изоленты с ног Чарли.

– Так вы готовы или нет? – спросил Стэнли, выходя из кухни.

Он замер от удивления. Чарли отчаянно брыкался, стремясь освободиться от пут и параллельно мешая бабушке Роуз орудовать ножницами.

– Как вижу, нет,– мрачно констатировал Стэнли и двинулся вперед.

– Не подходи! – Бабушка Роуз занесла руку с ножницами, целясь в шею Стэнли.

Тот развел руками.

– Сами себе все осложняете.

Бабушка Роуз так и не поняла, что помогло ей в следующий миг – клокочущая в груди ярость или могущественные небесные силы. Она занесла руку над головой и метнула ножницы, точно дротик при игре в дартс, с такой меткостью и силой, что острые лезвия глубоко вонзились в горло Стэнли. Ровно посередине.

Стэнли рухнул на пол и ухватился за ножницы, пытаясь вытащить их. Кровь сочилась сквозь пальцы. Он приподнял голову, попытался протянуть вторую руку, но почему-то не получалось.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Похоже, Ксандру ничуть не беспокоила реакция Августа. Его же вид вырванной из Библии страницы поверг в шок. А когда она выдрала еще два листа с цветными иллюстрациями, он испустил вопль отчаяния. Нет, ему нужно хоть немного времени, чтобы собраться с мыслями. В конце концов, он необходим ей, чтобы свести воедино все результаты расшифровки рисунков. Кроме того, что он может сейчас сделать? Пожаловаться стюардессе? Объяснить ей ситуацию? Да ему никто не поверит. Пока они находятся в самолете, он целиком во власти этой ужасной женщины.

У Ксандры зазвонил телефон. Она тут же ответила, видимо, ждала звонка.

– Мое сообщение получил?

– Да,– ответил Менг.

– Уинтер только что звонил. Сказал, члены ордена забрали обе Библии Гутенберга из библиотеки.

– Мы забрали одну из Большого зала, но она нам без надобности. Та, которая была нужна, ускользнула. Девчонка ее унесла.

– Эйприл? Так она жива? – Ксандру потрясло это известие.

Стало быть, Уинтер солгал ей, причем не единожды.

– Ну а с сыном ее что?

– Информации от Стэнли пока что не поступало. Но он человек надежный, думаю, не подведет.

– Я и о тебе была того же мнения.

– Но ведь нам полагалось только подставить ее, а не пасти всю дорогу. Один из наших агентов видел, как мисс Адаме выходит из больницы, куда увезли доктора Уинтера. Теперь мы идем по ее следу.

– Гутенберг при ней?

– Да.

– Куда она направляется?

– Пока что неизвестно. Но за ней следит Гомес.

– Позвони, когда заберешь книгу,– сказала Ксандра.

Ситуация осложнялась с каждой минутой, и если она хочет выправить ее, следует взять под контроль буквально каждый шаг операции.

Контроль. Главное, что помогает человеку выжить. Ксандра поняла это еще ребенком, в ту ночь, когда отец забил до смерти ее сестру.

Контроль. Она полностью находилась во власти отца, а потому смолчала, не сказала полиции и толики правды. Они допрашивали ее несколько часов, но Ксандра ни разу не отступила от версии, которую внушил ей отец: ночью с улицы в дом пробрался какой-то подонок, украл деньги, а потом изнасиловал и убил ее сестру. Парень был из бедной семьи. Он уже имел судимости, отцу удалось это узнать, вот он и решил взвалить всю вину на беднягу. На следующий же день подозреваемого арестовали. Алиби у него не оказалось, по крайней мере по мнению полиции, и его посадили за решетку. Несколько месяцев спустя Ксандра прочитала в газете, что парня избили до смерти во время тюремных разборок. Она оставила эту газету отцу, положила на стол, открытую на нужной странице. Отец взял газету и швырнул в камин.

Контроль. Через несколько лет, на годовщину смерти сестры, Ксандра наконец решилась. Отец выпускал ее из дома только в школу. Ксандра училась хорошо, обзавелась подружками, удивляла своими способностями учителей. Уже в старших классах она втайне от отца начала рассылать заявки на поступление в университеты, и помогал ей в этом член попечительского совета, представитель местной богемы, недавно разведенный мистер Русс.

Русс обещал, что как только они получат положительный ответ из университета, отец Ксандры сразу все поймет, проявит благоразумие и позволит ей уехать учиться, чтобы впоследствии сделать хорошую карьеру. Ксандра лишь дивилась упорству и настойчивости Русса. Частенько он показывал ей целую стопку заявок, над которыми ради нее трудился ночь напролет. Он проводил с ней много времени, давая дельные советы, втолковывая и объясняя все, что ее волновало. Ни одна из ее историй не казалась ему слишком длинной. Ни одна из проблем не обескураживала. Русс всегда был оптимистом. Всегда был добр. Наверное, именно поэтому Ксандра, как-то войдя к нему в кабинет февральским вечером, не придала значения тому, что он запер за ней дверь.

Он сказал, что желает вознаграждения за свои труды. Он в нее влюбился, так он сказал. Ксандра не знала, что и думать. Нет, конечно, она ценила все, что он для нее сделал, но не более того. И уж определенно не была в него влюблена. Ничего, заявил он в ответ, любовь может прийти позже. Со временем. А начать можно с более простых вещей.

Контроль. В тот день Руссу удалось установить над ней полный контроль. Ксандра прибежала домой в слезах, не знала, что делать. Отец пришел домой раньше обычного, она этого не ожидала. Он сразу спросил, что случилось. Она пыталась утаить от него правду, но он был пьян, долго тряс ее за плечи и сыпал угрозами, и наконец она не выдержала и рассказала ему все. Он вылетел из дома, точно разъяренный бык. Он собирался убить ее соблазнителя. Ксандра видела, как он сунул пистолет в карман пальто.

Позже, той же ночью, она узнала, что отец нашел Русса в местном баре и застрелил его. Но и сам погиб, в него выстрелил охранник. Они умерли один за другим, в течение нескольких минут.

Ксандра пыталась отыскать в душе хоть что-то, напоминающее сожаление по поводу скоропостижной кончины двух этих мужчин, но не смогла. Они ушли из ее жизни навсегда, и она была практически счастлива. Для нее смерть отца стала просто благословением божьим. Выяснилось, что он припрятал весьма внушительную сумму, оставшуюся после смерти матери. И наверняка прикарманил бы деньги, если бы Ксандра сбежала из дома, но теперь они принадлежали ей. Да и поиски Руссом подходящего университета оказались не напрасными. К концу года ей удалось поступить в одно из лучших высших учебных заведений страны.

Контроль. Она обрела его. Она контролировала свою жизнь и знала этому цену.

Август понял, что надо вернуться. Ведь своим отсутствием он только играет Ксандре на руку, позволяет ей взять ситуацию под контроль. Она хочет вывести его из равновесия, смутить, продержать в неведении. Ему же, если он хочет спасти семью, следует оставаться собранным и спокойным.

Перед возвращением на свое место Август посмотрел в иллюминатор. Луна серебрила бледными лучами полоски облаков, внизу простирались темные и бескрайние воды Атлантического океана. Какая тишина, какое спокойствие разлито в природе. Казалось бы, все в порядке, все хорошо. Но это заблуждение. Это совсем не так. Его мир рушился.

Скоро они приземлятся. Он до сих пор не знал, что произойдет после того, как они сойдут с самолета, и не мог контролировать ситуацию. Это следовало признать.

– Не возражаешь, если я займу свое место?

– А я уже собиралась тебя искать, – ответила Ксандра, однако не шевельнулась, и ему пришлось протискиваться к своему креслу, задевая ее ноги.– Есть новости.

Август взял старинную Библию со свободного кресла между ними, провел пальцем по оборванному краю страницы, на которой была иллюстрация.

– Нет новости хуже этой.

– Есть. Эйприл завладела тем самым экземпляром Библии Гутенберга, который так нужен нам. Члены ордена дракона собираются убить ее и, разумеется, отнять Библию.

Август поднял на нее глаза.

– Откуда ты знаешь?

– Только что с ними говорила.

Все страхи Августа тотчас вернулись и усилились. Одно дело «Сироты». И совсем другое, когда в игру вступает орден дракона. «Сироты» – просто заблудшие души; члены ордена дракона жестоки и безжалостны. Если Ксандра связана с последними, тогда Эйприл и Чарли умрут.

– Так ты одна из них…– пробормотал он.

Она на секунду задумалась, приложила ладонь к виску.

– Понимаю, выглядит именно так. Но позволь объяснить, как все обстоит на самом деле. Два года назад на конференции в Берлине я познакомилась с одним человеком. Доктором Уинтером.

– Главой отдела древней книги Библиотеки Конгресса?

Ксандра кивнула.

– В уик-энд мы встретились и долго говорили, в том числе об ордене «Сирот». И вот в последний день конференции он вдруг признался мне, что существует обновленное общество «Сирот» и он является членом этой организации. Он предложил мне вступить в нее.

– И ты ответила «да».

– Не сразу. Меня многое смущало. Но доктор Уинтер – Эйприл, наверное, рассказывала – умеет убеждать. Примерно с месяц мы обменивались письмами по электронной почте. А потом я вступила в организацию. Разумеется, весь следующий год был посвящен исключительно «Сиротам», я занималась охотой за ключами и кодами к тайне, которая умерла вместе с Гутенбергом. Но ничего найти так и не удалось. А затем, в один прекрасный день, целая цепочка самых чудесных и удивительных совпадений, объяснить которые я не в состоянии, привела к тому, что в руках у меня оказался дневник Гутенберга.

– Тот самый, что нашел отдел Икс?

– Тот самый,– кивнула Ксандра.– Вскоре после этого со мной связался человек по имени Корнелиус Худ. Каким-то образом ему стало известно, что дневник у меня, и он предлагал хорошие деньги, желая выкупить его. Я ответила, что дневник не продается. Он заявил, что есть и другие способы убедить меня расстаться с реликвией. Я бросила трубку. Проснулась утром следующего дня и увидела Худа – он стоял у изножья моей кровати. Стоял и целился из пистолета прямо мне в лоб. Он сказал, что я не являюсь законной владелицей дневника, что он принадлежит какой-то древней немецкой организации, весьма могущественной, которая практически вышла из игры после Второй мировой войны.

– Ордену дракона.

– Мне совсем не хотелось умирать, я и сказала ему, что вхожу в орден «Сирот» – в надежде, что он сохранит мне жизнь в обмен на информацию. Позже выяснилось, что это было мудрым решением, поскольку он не только оставил меня в живых, но и пригласил вступить в орден дракона.

– То есть шпионить на них?

– Да. Но втайне я занималась совсем обратным.

– Так ты двойной агент?

– Как в «Миссия невыполнима», только круче.

– Стало быть, тебе известен каждый следующий шаг ордена.

– Ну, не совсем. До конца они мне не доверяют. Однако пользуются моим положением в ордене «Сирот».

– Вот, значит, как ты узнала, что они охотятся за Эйприл.

– Да. У нас еще есть время помочь ей. Ведь именно у нее находится вещь, которую так отчаянно пытаются заполучить и «Сироты», и драконисты. Библия Гутенберга. И если она добровольно отдаст Библию, оперативный агент не станет ее преследовать.

– А ты получишь три последние иллюстрации, потому что орден покажет их тебе.

– Вот видишь? Все только выиграют. Но лишь в том случае, если она вернет Библию, – сказала Ксандра, достала телефон и протянула Августу.– Позвони ей. Уговори отдать Библию. Возможно, это будет непросто, поскольку она, скорее всего, считает Гутенберга единственным своим козырем, на который можно обменять все. Но

если она не возвратит книгу, они убьют ее, это точно. Сам увидишь, какие катастрофические последствия это будет иметь.

Август не слишком верил Ксандре, но определенный смысл в ее словах был. Во всяком случае, без Библии Гутенберга Эйприл будет угрожать меньшая опасность. Он набрал номер.

– Алло?

– Это я.

– Август!

– Послушай, времени на разговоры нет. Оставь книгу, прямо сейчас. И уходи как можно быстрее!

– О чем ты? Почему?

Август понял: она бежит или быстро идет по улице. Слегка запыхалась, на заднем плане слышен гул транспорта.

– Рад бы объяснить, да не могу,– ответил он.– Скажи, ты видишь человека, который тебя преследует?

– Погоди секунду.– Пауза. Шум городского движения. Какие-то невнятные голоса, видимо, прохожих.– Да. Парень с длинным шрамом на подбородке.

– Длинный шрам на подбородке? – спросил Август.

– Это Гомес,– сказала Ксандра.– Именно его послали за книгой.

– Послушай, Эйприл!

– Да?

– Человека, который преследует тебя, зовут Гомес. И я хочу, чтобы ты оставила книгу в любом подходящем месте. А потом беги что есть мочи. И не оглядывайся!

– Но Август, я не могу это сделать. Я должна добраться до Чарли.

– Нет времени. Бросай книгу и уходи.

– Но как тогда я верну Чарли? Ведь это единственный способ.

Август физически чувствовал, как нарастает напряжение.

– Так у тебя ничего не получится. Если не отдашь книгу, они убьют и тебя, и Чарли.

– Ты это точно знаешь?

– Эйприл. Поверь мне.

– Я уже давным-давно тебе не верю,– ответила она.– Просто не могу.

Стало тихо. Она повесила трубку. Август медленно отнял телефон от уха.

– Ну что? Она это сделает? – спросила Ксандра.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Эйприл шла стремительным шагом, изо всех сил сдерживая желание сломя голову бежать от мужчины со шрамом. Казалось, она ощущает на шее его жаркое дыхание. Нет, надо держать себя в руках. И еще ей необходимо принять решение. Причем быстро.

Отдавать книгу или нет?..

Если Библия останется при ней, можно будет попробовать сторговаться насчет Чарли. Но что, если Август прав? Что, если сына держат в заложниках только из– за Библии Гутенберга? Тогда, сохранив ее при себе, она лишь осложнит ситуацию.

Где он, человек со шрамом?

Эйприл подняла руку с часами и притворилась, будто хочет узнать, который час. В зеркальной панели возникло отражение – он близко. И сокращает расстояние.

Она крепко сжимала книгу в руках. Отдать ее – все равно что отдать Чарли, своего ребенка. Распрощаться с единственной силой, способной сохранить ему жизнь. Но, возможно, она ошибается, и Август куда ближе к истине. Ему следует верить. Но что, если и он ошибается?..

Ужасное решение…

Ведь неверный выбор означает одно: смерть Чарли.

И бабушки Роуз.

Уже не говоря о ней самой.

Эйприл снова поднесла часы к глазам, проверить, где ее преследователь. Подобрался еще ближе?.. Да. Он совсем рядом. Просто идет по следу? Или выжидает удобного момента затащить ее за угол и перерезать горло?

Эйприл увидела впереди переулок. Ей придется перейти там через дорогу. Другого пути просто нет.

Но перед ним! Вот оно, ее спасение! Скамья! Самое подходящее место, чтобы оставить книгу и убежать. Это знак свыше.

Эйприл поцеловала Библию и положила ее на скамью. А потом побежала. Она мчалась, как никогда в жизни, впрочем, бегать ей вообще приходилось редко. В спортивные залы она практически не ходила. Стройная фигура была подарком родителей, удачным набором ДНК, а не результатом изнуряющих тренировок. « Как вам удается поддерживать такую замечательную форму? » – спрашивали ее. И она отвечала, что занимается йогой, а порой вспоминала вычитанную в газете или научном журнале статью об особой диете. Лгать людям, конечно, нехорошо, но все же лучше, чем говорить правду. Что она не делает ровным счетом ничего. В то время как остальные просто из кожи вон лезли и все равно полнели, она съедала огромные порции мороженого, дремала на диване после обеда и каждое утро просыпалась стройной и свежей.

Но теперь Эйприл сожалела о своей лености. Она даже запаниковала немного. Дыхания не хватало. Кажется, именно этому в первую очередь учат в спортивных залах? Правильному дыханию при беге и прочих физических нагрузках. Учат держаться в форме. А она совсем забыла, как надо грамотно дышать. Она глубоко втянула воздух носом и ртом, но без толку. Эйприл припустила еще быстрее. В боку возникла резкая боль, точно ее

пырнули ножом. Теперь она поняла, каково это – быть настоящей бегуньей. Выносить нечеловеческую боль? Нет, на такое она неспособна.

Она приподняла руку и снова попыталась взглянуть на отражение в часах: проверить, что там, позади. Но изображение прыгало, разобрать ничего не удавалось. Непонятно, отстал преследователь или нет.

Тогда она стала прислушиваться к шагам за спиной, но различила лишь стук своих ног по тротуару да бешеное биение сердца, отдававшееся в ушах.

Надо остановиться.

Она больше не может.

Стоп.

Эйприл рухнула на газон возле дороги и стала ждать, когда холодное лезвие коснется горла. Она тяжело дышала, казалось, легкие вот-вот лопнут, как воздушные шары в конце вечеринки.

Она ждала.

Эйприл открыла глаза. Ничего не было видно. Голова кружилась. В ушах звенело. Она заморгала, и перед глазами начала вырисовываться картинка. Мигающий светофор, тени машин, проносившихся мимо. Никакого мужчины с острым ножом.

Неужели она в безопасности? Эйприл медленно поднялась на колени. Вроде бы никто ее не преследует. Так значит, сработало? Выходит, Ксандра сказала Августу правду?..

Дыхание пришло в норму. Вместе с ним вернулась и способность к рациональному мышлению. Чарли!.. Ей непременно нужно добраться до Чарли.

Она поднялась, взмахом руки остановила такси, села на заднее сиденье и назвала водителю адрес. Тот вы-

жал педаль сцепления, а потом спросил, все ли с ней в порядке. Она ответила: нет. Водитель пожал плечами, давая понять, что ему все равно.

Добирались они страшно долго. Возможно, в обычной ситуации, если бы она просто ехала через весь город забрать нужную книгу или заскочить на чай к старой подруге по колледжу, ей бы так не показалось. Но сейчас путь превратился в вечность. Она спросила водителя, не может ли он ехать быстрее. Тот снова пожал плечами. Он ее не понял. Или сделал вид, что не понял.

– Остановитесь вот здесь,– сказала Эйприл.

Они находились в двух кварталах от ее дома. Даже отсюда Эйприл различала, что в окнах горит свет. Но жалюзи опущены, и что там творится внутри, пока неизвестно. Она расплатилась с таксистом. Чаевые оставлять не стала. Возможно, это было неправильно, не слишком красиво, но ей всю дорогу казалось, что он нарочно едет медленно да еще накинул лишних два бакса. Ведь он мешал ей увидеть сына! Сына, который, вероятно, ранен или даже мертв. Впрочем, он никак не мог знать об этом. Но Эйприл все равно не стала давать ему на чай и, когда он резко отъехал от тротуара, лишь пожала плечами. Похоже, он понимал только язык жестов.

Эйприл зашагала по направлению к дому, стараясь держаться в тени, подальше от бледно-желтых, как мочевина, кругов, что бросали на асфальт уличные фонари. Приходится быть осторожной. За последнее время она хорошо усвоила этот урок.

Она постепенно приближалась к цели. Если Ксандра не лжет, в доме не должно быть никого, кроме Чарли и бабушки Роуз. А если кто-то и находился там раньше, то ему приказали уйти, потому как драгоценная Библия теперь в руках ордена.

Эйприл подошла к дому с левой стороны. Остановилась, прикинула, стоит ли подниматься на крыльцо и стучать в парадную дверь. Собрав волю в кулак, она постаралась выкинуть из головы счастливое видение: Чарли и бабушка Роуз обнимают ее и благодарят за спасение. Нет, эти картинки следует приберечь до более спокойных времен.

И она решила войти через заднюю дверь, чтобы сперва заглянуть в кухонное окошко и оценить ситуацию. Если все в порядке, если бабушка Роуз и Чарли мирно сидят за столом и лепят печенье, тогда она просто вернется к парадной двери или же распахнет заднюю и поприветствует их веселой улыбкой. Им ведь все равно, главное, чтобы она появилась. То-то будет радости.

Эйприл обошла дом, браня себя за то, что до сих пор не удосужилась установить на крыльце освещение. Кругом царила непроницаемая тьма, и вот она, никем не замеченная, на цыпочках подкралась к кухонному окну.

И заглянула, всего одним глазком.

Но и этого оказалось более чем достаточно.

Того, что она увидела на кухне, хватило бы на тысячу самых жутких ночных кошмаров. Она подавила подкатившую к горлу тошноту и заставила себя посмотреть еще раз. Ей надо было знать, кто стал жертвой. Господи, сделай так, чтобы это оказался не Чарли! Пожалуйста, Господи, умоляю тебя!..

Нет, это был не Чарли. И не бабушка Роуз. Это был незнакомый ей человек. А если бы даже знакомый, то узнать его теперь не представлялось возможным, учитывая состояние, в котором находилось его тело. Вернее, части тела, слишком крупные, чтобы принадлежать Чарли или бабушке Роуз. В этом она не сомневалась.

Внезапно Эйприл услышала незнакомый звук. Точнее, знакомый звук в неожиданной ситуации. Ее отец был плотником. Не по профессии, просто такое у него сложилось хобби. Он мастерил разные безделушки, игрушки, столы и стулья. И звук пилы ассоциировался у Эйприл с разными самодельными вещицами. Но тут пила предназначалась для другого. Пила несла муки и смерть.

Неожиданно звук ее стих. Поначалу Эйприл обрадовалась, что не слышит больше ужасного шума, но затем поняла: будет следующая жертва. Более скромных размеров. И скоро.

Что же делать? Вызвать полицию? Но пока они приедут … да и потом, прибытие полиции может лишь усугубить ситуацию. Мать и сын окажутся в заложниках у этого чудовища. И выживших уже не будет.

Она заставила себя снова заглянуть в окошко кухни и тут же отпрянула. Неужели он ее увидел? Она ждала, что вот-вот откроется задняя дверь и во дворе появится мужчина в хирургической маске, шапочке и перчатках. Подойдет и начнет душить ее. Но дверь оставалась закрытой. Он ее не заметил. Зато она видела его, видела, что он… чистильщик?.. Убирает все тщательно и неспешно, точно хлопотливая хозяйка после семейного обеда. Чистильщик? Кажется, так называют киллеров особого назначения? О подобных ему она читала в желтой прессе. Читать было забавно и одновременно противно, а не читать тоже не получалось. Противостоять этому искушению она почему-то не могла. Да, серийные убийцы порой вытворяют жуткие вещи. Так что же происходит в ее доме?

Эйприл бросилась к крыльцу. Штора на одном из окон была слегка отдернута, и за ней виднелась гостиная. Эйприл затаила дыхание. Слезы градом катились по щекам, и она смахнула их сердитым жестом.

«Спокойно! Главное – спокойно! Держи себя в руках!»

Чарли и мать барахтались на полу связанные, силясь освободиться от пут. Хотели, бедные, бежать, ведь убийца, этот мясник, мог войти в любую минуту.

Побежать к соседям и попросить о помощи? Не исключено, что у кого-то найдется ружье или пистолет. Это Колумбия, у людей здесь есть оружие, как же без него, оно необходимо для самообороны. А вот у нее оружия нет. Ведь в доме мальчик, Чарли. При одной мысли о том, что в доме появится оружие, она впадала в панику. И кого она обманывала?.. А вот у ее противного соседа справа оружие вполне может быть. Как же его звать?.. Она не помнила. Никогда его не спрашивала. Однажды она видела, как он подглядывает за ней в окошко. Нет. Даже если у него есть оружие, будут только лишние неприятности. И помощи от него ждать не стоит.

Эйприл подергала ручку двери. Заперта. Ах, ну да, конечно! Ключи. Ключи. У нее есть ключи. Но где они? На письменном столе в библиотеке. Она напрасно тратит время. А им нужна помощь. Может, высадить окно? Она огляделась по сторонам в поисках подходящего предмета, встала на четвереньки, начала шарить в кустах у забора. Нашла пластиковую бутылку. Пенни. Старую газету. Мусор. Ничего подходящего. Где бейсбольные биты? Где железные пруты?

И тут внутри дома раздался крик. Вернее, страшный стон, переходящий в звериный вой. Ее время истекло. Она опоздала. На глаза навернулись слезы.

«Нет! Нет! НЕТ!»

Эйприл лихорадочно огляделась, глаза застилали слезы. Тут она заметила отражение уличного фонаря в поилке для птиц. Подбежала к ней, перевернула, тут же промочив брюки и едва не отдавив пальцы на ногах. Поилка оказалась жутко тяжелой, но Эйприл все было нипочем. Она слышала о матерях, творивших настоящие чудеса в критических ситуациях, когда их детям что-то угрожало. Эти женщины останавливали машины. Выдергивали из земли телеграфные столбы. Так что бетонная поилка – просто пустяк в сравнении с этим. Она подняла ее и понесла к окну. А потом собралась с силами и ударила ею в стекло.

Стекло разлетелось вдребезги, штора сорвалась и вместе с карнизом обрушилась на пол. Поилка вкатилась в комнату и врезалась мяснику в ногу. Он упал. Из горла у него сочилась кровь. Кровь была повсюду.

Эйприл влезла в окно. Чарли и бабушка Роуз почти освободились от пут, но застыли в полной неподвижности. Только тут Эйприл осознала почему. Мясник медленно поднимался на ноги. Он был все еще жив, несмотря на плачевный вид. Эйприл преградила ему путь.

– Оставь мою семью в покое! – выпалила она.

Мясник расхохотался. Из уголка рта сочилась струйка крови, алая жидкость стекала вниз по шее и капала на рубашку. Он слегка пошатывался.

Эйприл протянула руку и подобрала любимые бабушкой Роуз ножницы с розовыми ручками. Ножницы были такие острые, что Чарли категорически запрещалось резать ими бумагу или картон. Они оказались запачканы красным и липли к рукам. Очень дорогие ножницы – тяжелые и отлично заточенные. Эйприл принялась размахивать ими и вдруг почувствовала, что ведет себя глупо – как персонаж из «Вестсайдской истории». Однако от ее внимания не укрылось, с каким страхом мясник смотрит на ножницы. Он сразу понял: эта женщина не шутит.

Внезапно он поднырнул и стремительно набросился на нее. Эйприл отлетела в сторону. Он навалился сверху, их лица разделяло несколько дюймов. Он схватил ее за горло и начал душить. Эйприл пыталась воткнуть в него ножницы, но он держал ее руку так, что она не могла пошевелить ею.

Он еще сильнее сдавил ее горло. Эйприл бешено металась, пытаясь вырваться. Бесполезно. Слишком неравными оказались силы, и это несмотря на то, что убийца был ранен. В глазах у нее потемнело.

А потом…

Потом это чудовище неожиданно скатилось с нее.

Эйприл судорожно хватала ртом воздух, стремясь наполнить легкие. Она села и потерла шею, ей казалось, пальцы мясника до сих пор сжимают ее. Сам он неподвижно раскинулся на полу.

Мертвый.

Эйприл с трудом оторвала взгляд от тела. Бабушка Роуз лежала неподалеку, зажав в вытянутой руке пистолет. В воздухе витал кисловатый запах пороха.

– Джо мне дал,– пояснила она.

«Кто такой Джо?» – недоуменно подумала Эйприл.

А потом почувствовала, как сзади ее обнимают руки Чарли. Она повернулась, крепко сжала его в объятиях, и оба заплакали.

– Ну, тише, тише,– принялась утешать сына Эйприл.– Все позади, все хорошо…

– А что с папой? – всхлипнул Чарли.

Эйприл не ответила. Она пока что не знала ответ.

Она достала мобильный и набрала 911. Бабушке Роуз нужна медицинская помощь, пусть даже она уверяет, что чувствует себя хорошо. Ничего себе, получила пулевое ранение, и у нее, видите ли, все хорошо. В этом вся мама.

– Но что с папой?

Чарли снова задал тот же вопрос. Ребенок получил тяжелейшую психологическую травму и все равно думает не о себе. Что за сокровище ее сынишка! Просто удивительный мальчик!..

– Ты должна помочь папе.

Эйприл слышала его слова, вот только не знала, как воплотить их в жизнь. Она по-прежнему дрожала.

Эйприл снова взглянула на труп – нет, не один, целых два трупа лежали на полу в гостиной. Их дом превратился в морг.

Где-то в отдалении послышался рев сирены. Через минуту дом наводнят полицейские и спасатели.

– Ты должна идти, мам. Ты нужна папе.

Эйприл понимала, что имеет в виду Чарли. Ей хотелось объяснить сыну, что Август не нуждается в ней. Никогда не нуждался и не будет. Да она и не видела способа помочь. Он не из тех, кому помогают. Она уже открыла рот, подыскивая подходящие слова, но так и не смогла найти.

Комнату затопил свет фар и вой сирен.

– Беги!

Эйприл взглянула на Чарли. Он всего лишь ребенок. Он не понимает, что бежать ей некуда.