Текст книги "Стать Капитаном Крюком (ЛП)"
Автор книги: Мэри Мехам
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)
В конце концов, Джеймс утешил себя тем, что при следующей возможности он научит Динь плавать, пока команда будет заниматься ремонтом. Он выпустил длинную струю воздуха в потолок и закрыл глаза. Было только одно хорошее пресноводное место с достаточно спокойной водой, чтобы научить ее этому, – лагуна Русалки.
Глава 14
– Пикси летают, мы не плаваем, – категорично заявила Динь, сидя на плече Джеймса. Буря утихла сама по себе, и каким-то образом они все выкарабкались. Если не считать пальмовых листьев, морских водорослей и морских звезд, разбросанных по пляжу из-за сильного ветра и дождя, не было никаких признаков шторма, похожего на муссон, который грозил превратить «Надежду Лондона» в груду щепок.
Прошло несколько дней, прежде чем Джеймс смог уговорить Динь-Динь отдохнуть на несколько часов от работы по ремонту корабля, чтобы научить ее плавать. Сверкающая вода в лагуне Русалки была кристально чистой, но Динь-Динь отказывалась подходить к воде. Джеймс пригласил Чибу сопровождать их, но тот отказался, решив вместо этого наблюдать за ремонтом корабля. Кроме того, он был более суеверным, чем большинство, и стремился избежать гнева русалок, которые жили под водой.
– Они топят людей при каждом удобном случае, – сказал Чибу, прежде чем спустить на воду спасательную шлюпку Джеймса и Динь. – Будьте там осторожны.
Казалось, Динь-Динь разделяла скептицизм первого помощника, и она с глубоким недоверием смотрела на невинно мерцающую воду.
– Мои крылышки промокнут.
– Мы останемся там, где неглубоко, а ты потом сможешь высушить свои крылышки.
– Русалки все еще могут убить тебя на мелководье.
– Я никогда не знал никого, кого бы убила русалка.
Динь сморщила носик.
– Я не хочу быть первой.
– Если кто-нибудь приблизится, мы уберемся. Кроме того, похоже, они все заняты. – Джеймс махнул рукой в сторону острова Марунерс, где солнечные лучи отражались от блестящих хвостов нескольких русалок, растянувшихся на камнях и принимающих солнечные ванны в теплый послеполуденный час. – Мы увидим, как они приближаются, и уберемся отсюда раньше.
Динь вспорхнула с плеча Джеймса и полетела над водой, высматривая какие-либо признаки их врага. Добравшись до берега, она увеличилась в размерах и приземлилась рядом с Джеймсом.
– Я все еще не хочу.
– Ты бы предпочла утонуть, как чуть не сделала раньше?
– Нет, но я все еще устала.
– Ты выспалась.
– Нескольких ночей недостаточно, чтобы оправиться от инцидента, который едва не привел к летальному исходу, капитан.
– Я в порядке.
– Это ты так говоришь. Но все равно никогда не спишь.
Джеймс пожал плечами. Это было правдой… он часто был настолько поглощен планированием следующей операции по спасению, что редко спал больше трех-четырех часов за ночь.
Брови Динь сошлись в одну суровую линию.
– Вот что я получаю за то, что связала свою судьбу с пиратом, – проворчала она и опустила палец ноги в воду.
– Это твой выбор, помнишь? – Джеймс отстегнул меч и отвинтил крюк от кольца на запястье. – Ржавеет, – объяснил он, когда Динь подняла бровь.
– Может быть, я тоже заржавею, – ее голос был полон цинизма.
Джеймс рассмеялся и зашел в воду по щиколотку.
– Ты и твое язвительное остроумие. Да ладно, все будет хорошо. – Когда она отказалась двигаться, Джеймс схватил ее за запястье, перекинул через плечо и бросился в воду, пока не оказался по пояс в воде. Динь завизжала и забарабанила по его спине кулаками, дрыгая ногами в воздухе.
Джеймс крепче сжал ее бедра и отклонил голову от покачивающихся ног пикси.
– Тебе повезло, что я сейчас не с крюком, иначе на твоей ноге осталась бы тень в горошек, – он с плеском опустил Динь. – Готова?
Динь сморщила носик.
– Готова, как никогда, теперь, когда я не умею летать. – Она шлепнула по поверхности воды, обдав Джеймса каплями.
После того, как Джеймс показал ей, как делать базовые гребки, она попрактиковалась в плавании на спине. Пират старался удержать ее на плаву, поддерживая во время прибоя. Динь продолжала паниковать и резко выпрямляться всякий раз, когда волна подбрасывала ее тело в воде, как бы мягко оно ни было. Джеймс продолжал уверять ее, что она в безопасности, и постепенно она расслабилась и позволила своему телу плыть по небольшим волнам. Джеймс закрыл глаза и позволил своему телу приподняться в воде, чтобы плыть рядом с ней. Солнце согревало их лица, а прохладная лагуна плескалась у боков.
Растрепанные волосы Динь развевались в воде, обрамляя лицо золотистыми прядями.
– Ты выиграл, капитан Крюк. Это даже лучше, чем я думала. Для пирата ты не так уж плох.
Джеймс ухмыльнулся.
– Если ты будешь двигать руками вот так и грести ногами, то сможешь плавать на спине.
Как только Динь преодолела свой страх перед водой и увидела, что может держаться на поверхности, она стала быстро учиться. Они с Джеймсом продолжали плавать на спине, тренируясь держаться на плаву и регулярно дышать.
Когда Динь перевернулась, чтобы поплыть на животе, она заартачилась, увидев, как далеко они были от берега.
– Я не могу достать до дна! – выдохнула она, а затем ее голова скрылась под водой.
Джеймс спокойно вытащил ее обратно на поверхность.
– С нами все будет в порядке, Динь. Иногда люди немного дрейфуют, когда их подбрасывает волна. Мы поплывем обратно.
– Я не могу измениться без своей пыльцы! – Динь попыталась вскарабкаться немного выше, толкая Джеймса плечом вниз, чтобы полностью поднять лицо к небу.
Джеймс выпустил струю воды.
– Тебе не нужно уменьшаться. Тебе нужно плыть, и желательно не утопить меня при этом.
Динь едва заметно кивнула, а затем вскрикнула, когда Джеймс внезапно оказался под водой. Секунду спустя его голова вынырнула обратно, и он выглядел сердитым.
– Динь! – выплюнул он. – Я сказал, не пытайся меня утопить! Зачем ты это сделала?
– Я ничего не делала!
Они уставились друг на друга, затем их одновременно осенило. Вода вокруг них начала бурлить и пузыриться, когда существа из глубин начали кружить вокруг них, заманивая в центр вращающегося водоворота. Джеймс крепко прижал Динь к груди, отчаянно пытаясь защитить ее от того, что, как он знал, скрывалось за этим. В своем стремлении обезопасить ее, не подверг ли он ее еще одной опасности?
Дикая голова русалки показалась над поверхностью воды. Ее мощный хвост бил под водой, удерживая верхнюю часть тела над водой. Она направила на Джеймса смертоносное на вид копье.
– Почему ты здесь, человек?
Джеймс открыл и закрыл рот, но безуспешно. Эта русалка была совсем не похожа на истории о сиренах, которые он слышал от Питера Пэна в юности. Питер описывал их как красивых женщин с длинными элегантными рыбьими хвостами, но он также предупреждал всех Потерянных Мальчиков, что они смертельно опасны, могут загипнотизировать любого мужчину простым разговором и никогда не проявляют милосердия. Возможно, русалки и сирены – это совсем не одно и то же, или же Питер выдумал всю эту историю.
Эта русалка была далека от красоты. У нее была пятнистая зеленая кожа, а волосы были заплетены в густые дреды, которые казались чешуйчатыми. Они колыхались даже без ветерка, почти как змеи, торчащие из головы. Ее раскосые глаза были значительно больше, чем у любого человека или пикси, и имели прозрачную оболочку под зеленым веком. Прозрачное веко постоянно закрывалось и втягивалось, покрывая глазное яблоко существа тонкой слизью, которая при контакте с воздухом быстро испарялась.
– Почему ты здесь, человек? – повторила русалка, тыча заостренным копьем в сторону Джеймса. Ее голос был хриплым и скрипучим, совсем не таким мелодичным, как песня сирены, которую он ожидал услышать.
Джеймсу хватило одного взгляда на испуганное лицо Динь, чтобы обрести дар речи.
– Я пытался научить свою подругу плавать. Я и не подозревал, что нас так далеко занесло. Мне жаль.
Русалка вскинула голову и обратила свое внимание на Динь. В следующий раз, кружась вокруг циркулирующей воды, Джеймс заметил несколько фиолетовых вен, пульсирующих на шее русалки под несколькими шрамами, там, где зеленая кожа стала бледно-желтой. Он попытался выровнять дыхание. Если бы он только мог найти способ выбраться отсюда живым…
– Ты же пикси, – заметила русалка, глядя на крылья Динь, которые, промокшие и безвольные, прилипли к спине. У русалки не было бровей, поэтому выражение ее лица было трудно разобрать.
– Да, – подтвердила Динь.
Русалка склонила голову набок.
– Почему ты с этим человеком? – Она выплюнула последнее слово, как грязное ругательство.
– Он спас меня, когда я тонула во время того шторма, и пытался научить плавать, как он и сказал. – Динь вздернула подбородок, призывая русалку оспорить ее историю.
Русалка оглянулась на своих собратьев, которые все еще молча кружили по периметру водоворота и прислушивались к их разговору. Некоторые из них зашипели и покачали головами, но другие забили хвостами по поверхности воды, выражая свое одобрение. Джеймс надеялся, что, какой бы вердикт ни был вынесен, это произойдет скоро. От постоянного кружения в водовороте, когда он пытался уловить, что говорит русалка, ему стало плохо.
Вердикт был вынесен не сразу, и циркулирующая вода продолжала удерживать Джеймса и Динь-Динь в центре, в то время как главная русалка разговаривала со своими собратьями низкими, скрипучими голосами. Джеймс не мог разобрать ни слова из того, что они говорили; он был слишком сосредоточен на том, чтобы держаться на воде, удерживая Динь-Динь на плаву. Ее краткий урок плавания был хорош для спокойной мелкой воды, но взбивать воду на глубине было все еще выше ее сил. Она вцепилась в Джеймса, чьи ноги, все еще болевшие после пожара, протестующе кричали, в то время как он продолжал яростно размахивать ими, чтобы их головы оставались над водой.
Джеймс посмотрел вниз и увидел стайку русалок, плавающих плотным кругом, чтобы поддерживать вращение водоворота. Он крепко зажмурился, сосредоточившись на ощущении Динь-Динь в своих объятиях. Она казалась такой маленькой и хрупкой.
– Ты с Питером Пэном, человек? – выплюнула главная русалка.
– Нет! Он отрубил мне руку. – Чтобы доказать свою точку зрения, Джеймс перенес вес Динь-Динь на правую руку и поднял левую.
Выпученные глаза русалки изучали обрубок, который Джеймс держал в воздухе, и при этом она рассеянно поглаживала пересекающиеся шрамы на своей шее.
Русалочья голова долго размышляла, прежде чем нырнуть под воду. Послышались жуткие звуки, но, пока его голова была над водой, Джеймс не мог разобрать ни слова из того, что она говорила. Его ноги горели огнем, когда он продолжал барахтаться в воде, отчаянно стараясь не дать Динь упасть лицом в воду. Она обвила руками его шею, и он прижал ее к себе, полный решимости защитить ее.
Как только русалка снова показалась на поверхности, вращающийся водоворот прекратился.
– Мы тоже пострадали от Пэна… Больше, чем ты можешь себе представить. Он обкрадывал пикси и обкрадывает нас тоже. Это происходит все чаще и чаще.
Сердце Джеймса сжалось, когда его охватило дурное предчувствие. Как раз в тот момент, когда он подумал, что преступления Питера не могут быть более серьезными… Что Питер украл у русалок? Что лидер Потерянных Мальчиков делал все чаще и чаще? И снова его взгляд упал на шрамы на шее русалки, а затем на других русалок, у которых были похожие увечья. Питер, что ты наделал?
– Мы позволили тебе пройти через это, человек, потому что ты с пикси, которая поручилась за тебя. Никогда больше не приходите сюда. Вас предупредили.
Джеймс кивнул в знак согласия. Это, должно быть, рекорд – встретить русалку, сирену или кем бы там ни было это существо и не утонуть. Он положил руку на талию Динь и слегка подтолкнул ее к берегу, чтобы помочь ей снова начать плыть. Он последовал за ней, совершенно измученный, и круг русалок расступился, пропуская их.
– Давай больше никогда так не будем делать, – Динь выбралась на берег, дрожа всем телом.
– Согласен.
Джеймс рухнул рядом с ней, его грудь тяжело вздымалась от пережитого ужаса в сочетании с физической нагрузкой, которую он испытывал в последние несколько дней. Почему он решил, что научить Динь плавать было хорошей идеей? Раньше ей это никогда не требовалось, и мог ли он вообразить, что, покидая безопасный корабль, они каким-то образом захватят с собой хоть какую-то защиту? Глупо, глупо, глупо.
Его единственным спасением была защита, которую давало наследие Динь-Динь. Джеймс не знал, почему русалки так охотно идут на уступки пикси, но был слишком благодарен, чтобы беспокоиться об этом. Он повернул голову, чтобы осмотреть Динь-Динь на предмет повреждений.
Она лежала на животе, подставляя свои нежные крылышки теплым лучам солнца, и, хватая ртом воздух, наклоняла голову, чтобы избежать соприкосновения с песком. При каждом выдохе в воздух взлетали маленькие облачка песка, которые попадали на мокрые волосы Джеймса, но он не возражал.
Светлые пряди, обрамлявшие лицо Динь, промокли насквозь и прилипли ко лбу. Она закрыла глаза, пытаясь отдышаться, и Джеймс опустил взгляд, чтобы получше рассмотреть ее лицо. Как это случалось все чаще в последнее время, ему было трудно отвести от нее взгляд.
Пикси, столь непохожая на своих робких собратьев, была пылкой и отважной и никогда не боялась высказывать свое мнение. Ее облегающая одежда тоже не помогала, и если бы он не контролировал свой взгляд каждую секунду, находясь рядом с ней, то мог бы отвлечься на такие странные вещи, как округлости ее фигуры или голубые глаза. Он не заметил этих черт, когда впервые встретил ее, но старение произвело забавный эффект на его мнение о женщинах, и об этой женщине в частности… хотя, конечно, она была единственной, кого он хорошо знал.
Но потерять своего единственного знакомого, который мог следить за лагерем Потерянных Мальчиков, он не мог себе позволить. Он никогда не мог позволить Динь узнать, что находит ее привлекательной. Он знал, что она почувствует к нему отвращение. Кроме того, о какой нелепости он думал? То, что они чуть не утонули, и общение с морским народцем, несомненно, помутило его рассудок. Для человека и пикси было невозможно когда-либо быть вместе, и он не собирался делать ничего такого, из-за чего Динь чувствовала себя неуютно.
– С этого момента я буду летать повсюду, – заявила Динь, и мысли Джеймса резко вернулись к настоящему. – Ты можешь плавать, если хочешь, пират.
– На самом деле, я уже достаточно поплавал, чтобы продержаться еще какое-то время. – Джеймс с трудом поднялся на ноги и протянул руку Динь-Динь, стараясь не обращать внимания на то, как у него защипало кожу, когда она ухватилась за него, чтобы встать.
Все еще держа его за руку, Динь-Динь попыталась расправить крылья, которые безвольно свисали у нее по спине. Джеймс поймал себя на том, что его взгляд снова и снова прикован к ее обнаженной спине, где крепились крылья. Больше всего на свете ему хотелось протянуть руку и погладить ее по спине. От мысли о том, чтобы прикоснуться к ней таким образом, по его телу пробежали волнующие волны, и, прежде чем он осознал это, его пальцы, действуя сами по себе, пробежали вдоль ее позвоночника.
Стремясь скрыть свою секундную оплошность, Джеймс изобразил на лице глубокую озабоченность.
– Сколько… сколько времени потребуется, чтобы высохли твои крылышки?
В глазах Динь-динь заплясал любопытный огонек, и Джеймс быстро убрал руку.
– Примерно час, – предсказала она. – Мы можем вернуться к лодке пешком, и я достаточно обсохну, чтобы перелететь.
Джеймс кивнул. Когда они возвращались обратно через Лесную Лощину Пикси, пальцы Динь-Динь соприкоснулись с пальцами Джеймса. Он тщательно следил за своим дыханием, стараясь ничем не выдать своего волнения. Динь-динь… Красивая, энергичная, целеустремленная Динь-Динь никогда бы им не заинтересовалась, не так ли?
Он замедлил шаг, идя рядом с ней, отчаянно пытаясь придумать, что бы такое умное сказать, и задаваясь вопросом, осмелится ли он коснуться ее руки в ответ. От одной только мысли о том, чтобы взять ее за руку, у него перед глазами все поплыло.
– Динь? – Тонкий щебечущий голосок другой пикси прервал размышления Джеймса. Пикси, которая была на голову ниже Динь-Динь, спрыгнула с дерева и по-кошачьи приземлилась на землю.
– Привет, Тигровая Лилия, – поздоровалась Динь.
У лесной пикси кожа была темнее, чем у Динь-Динь, и вид у нее был более дикий. Она бросила на Джеймса неодобрительный взгляд, затем приложила ладонь ко рту и театральным шепотом спросила:
– Что ты делаешь с этим человеком?
Джеймс устало вздохнул. Сначала морской народ, а теперь это. Но когда Динь-Динь обхватила его за локоть, который заканчивался изогнутым крюком, все мысли о раздражении улетучились из его головы.
– Это капитан Джеймс Крюк. Джеймс, это Тигровая Лилия.
– Очень приятно, – сказал Джеймс и протянул руку.
Тигровая Лили осмотрела Джеймса так, словно он был чем-то отвратительным на ее ботинке, и не приняла его руку. Даже не потрудившись поднять свою руку, она усмехнулась:
– Динь, ты же не можешь серьезно проводить время с одним из монстров, которые держали тебя в плену. Он даже не знает, как правильно приветствовать пикси.
У Джеймса скрутило живот, и он расслабил руку, готовый позволить Динь-Динь отстраниться от него, но она этого не сделала. Она еще крепче сжала его руку и вздернула подбородок.
– Я могу проводить время с кем захочу.
Лесная пикси фыркнула и поднялась в воздух, трепеща зелеными крыльями.
– Как скажешь. Кстати, Терренс хотел пригласить тебя на свой следующий турнир, но ты улетела со свадьбы еще до того, как мы начали церемонию. Я обещала, что приглашу тебя, но ты так много времени проводишь с другими, – она бросила на Джеймса еще один неодобрительный взгляд, – что тебя было трудно найти.
В животе у Джеймса что-то неприятно екнуло. Конечно, нашлись бы и другие мужчины, которые заинтересовались бы Динь-Динь. Любой мужчина в здравом уме заинтересовался бы. Мысль о том, чтобы взять ее за руку, исчезла быстрее, чем пыльца пикси, смытая водой, и он отдернул руку от Динь-Динь. Она не принадлежала к какому-то человеческому пирату, одержимому жаждой мести и похищением детей. Она заслуживала большего в жизни, а он не мог дать ей этого.
Динь-Динь нахмурилась, глядя на Тигровую Лили.
– Возвращайся, Джеймс. Я догоню тебя позже.
Джеймс повиновался и поплелся прочь, чтобы дать Динь-Динь продолжить ее личную беседу. Как нелепо, что он мог мечтать о чем-то столь запретном, как влюбленность пикси и человека друг в друга. Самое большее, на что он мог надеяться, – это защитить ее от Питера и наблюдать, как она, в конце концов, устанет от его навязчивых планов и ловушек и уйдет от него, чтобы создать собственную семью. Эта мысль пронзила его душу, как нож.
Возвращение на «Надежду Лондона» без Динь-Динь казалось ему гораздо более тяжелой работой. Перед тем как добраться до своего корабля, он увидел, как она пролетела над его головой и приземлилась раньше него. Он наблюдал, как она грациозно описала дугу в небе, и пожалел, что он тоже не пикси.
Глава 15
Каждый раз, когда Джеймс поднимался на борт «Надежды Лондона», он вспоминал о том, каким таинственным образом он попал в его распоряжение. Корабль в почти идеальном рабочем состоянии, совершенно заброшенный, плавающий в океане без каких-либо признаков борьбы… Он все еще задавался вопросом, откуда тот взялся. Те немногие книги на борту, которые не были испорчены, были учебниками по парусному спорту, а также несколько художественных изданий, в которых рассказывалось о сиренах и кракенах, но никаких исторических текстов о том, откуда взялся корабль.
Верный своему слову, Джеймс научил Динь-Динь читать, после чего она предъявила права на одну книгу, в которой рассказывалась печальная история о сирене, которая отказалась от своего голоса, чтобы спасти человека, которого любила. Поскольку Джеймс не проявлял интереса к чтению любовных романов, он был более чем счастлив отдать книгу ей и часто видел, как она перечитывала ее в спокойные дни между их нападками на мальчиков с наивной улыбкой на лице.
Когда Джеймс поднялся на борт после неудачного урока плавания, наступила ночь, и он обнаружил, что Динь-Динь, все еще ростом с человека, ждет его в каюте, выставив бедро в сторону и нетерпеливо постукивая ногой. Он выбросил свое любопытство из головы. Он побеспокоится о разгадке тайны своего корабля в другой раз.
– Ты научил меня плавать, и я хочу научить тебя летать.
– Я уже летал раньше, – заметил Джеймс.
– Заткнись и следуй за мной.
Она поднялась в воздух и быстро замахала крыльями, так что на него посыпались струйки пыльцы. Джеймс почувствовал, как тяжесть его тела ушла с ног и позвоночника, когда он поднялся в воздух и взял Динь за руку, когда они летели над островом, поражаясь тому, насколько быстрее он мог передвигаться, находясь в воздухе.
Через несколько минут пиратский корабль исчез из виду, скала Черепа и лагуна Русалки скрылись за огромными пальмами, которые теперь казались крошечными травинками, и они взлетели так высоко, что Джеймсу показалось, что если бы он только протянул руку, то смог бы коснуться пальцами Луны. После многочисленных поездок в Лондон, чтобы вернуть Потерянных Мальчиков, которых ему удалось поймать, Джеймсу стало легко летать, хотя он все еще чувствовал себя виноватым за то, что использовал драгоценную пыльцу пикси Динь для чего-то другого, кроме как для скорейшего возвращения похищенных детей в их семьи.
Динь остановилась, зависнув в воздухе, в обрамлении серебряного сияния полной луны, которое отбрасывало призрачный свет на всю Нетландию. Она ничего не сказала, и Джеймс воспользовался моментом, чтобы осмотреться. Уже по-настоящему сгустились сумерки, и, хотя яркий свет луны скрывал множество звезд, которые, как знал Джеймс, должны были быть видны в безлунную ночь, по небу все еще были разбросаны тысячи. Одна из них особенно выделялась, мерцая в темноте, как маяк, а вторая возвышалась над изрытым кратерами шаром Луны.
Она подмигивала, напоминая Джеймсу о том, чего он лишился из-за этого обманчивого мерцания. Он не мог отвести глаз. Во время своих нечастых поездок в Лондон он часто думал о Сми и гадал, что с ним стало. Джеймс предположил, что это был еще один вопрос – такой же, как и его корабль, – на который у него никогда не будет ответа. Иногда у него возникало искушение вернуться и посмотреть, что стало с его другом, но он всегда сдерживался, боясь, что если отважится пойти по этому пути, то узнает только о том, что Сми, как и семья Джеймса, ушел из жизни.
– Думаешь о Сми? – спросила Динь, демонстрируя свою сверхъестественную способность угадывать, что творится в голове Джеймса. Он кивнул, и воспоминания больно кольнули его, когда он вспомнил о своем друге, с которым познакомился много лет назад. Невозможно было сказать, сколько времени прошло в Лондоне. Иногда, во время его поездок туда, ему казалось, что время ускорило свой бег, а иногда и вовсе не двигалось. Он закрыл глаза и потер лицо.
– С тобой все в порядке? – голос Динь был на удивление нежным, гораздо более нежным, чем он заслуживал после того, как подверг ее опасности в тот день.
Джеймс взмахнул крюком, как бы отметая ее беспокойство.
– Отлично. Я просто… я скучаю по нему. – Он ослабил хватку на переносице и открыл глаза. – Уверен, что сейчас он счастливее.
– А ты? – Динь-Динь подлетела ближе к Джеймсу, ее золотые крылья засверкали, когда она взмахнула ими, обдав Джеймса легким порывом ветра, от которого исходил опьяняющий запах, как от свежей сирени в полном цвету. Сверкающая пыльца танцевала на ветру, слетая с крыльев Динь, когда она парила на одном уровне с капитаном пиратов.
– Счастлив ли я? – Джеймс старался не обращать внимания на то, как сильно бьется его сердце, и как остро он ощущает близость пикси и отважно старался не смотреть на нее слишком долго. Если бы его взгляд задержался на ней по какой-либо другой причине, кроме как на мгновение, она могла бы неправильно понять.
Она кивнула.
Тяжелый вздох сорвался с губ Джеймса, когда он повернул голову, чтобы еще раз взглянуть на луну, такую большую, что она занимала все небо.
– Я буду счастлив, когда мы спасем всех этих мальчиков. И… ты слышала, что сегодня сказали русалки? Они сказали, что Питер тоже воровал у них, но что…
– Об этом мы поговорим в другой раз. – Динь сократила расстояние между ними, обхватив Джеймса своими тонкими руками за талию и просунув их между его пиджаком и туникой, чтобы обнять его как следует.
Пират колебался. Он не мог обнять пикси так же, как человека – ее крылья находились в том же месте на спине, где он обычно располагал руки. С некоторой опаской Джеймс ответил на жест, опустив свой опасно острый крюк так, чтобы тот не мог причинить вреда пикси, и положил руку ей на поясницу, чуть ниже того места, где у нее росли крылья. Сделав это, он почувствовал, как у него скрутило живот. Его пальцы коснулись обнаженной кожи, которую не прикрывало платье Динь с открытой спиной. Он инстинктивно отдернул руку, будто обжегся.
– Ты не должен быть таким напряженным, когда обнимаешь кого-то, – поддразнила его Динь-Динь. – Ты заставляешь меня волноваться. Это просто объятия.
Просто дружеские объятия, – напомнил себе Джеймс. Он знал Динь-Динь пять лет. Не было абсолютно никаких причин внезапно стесняться прикасаться к ней, и все же… его руку покалывало в том месте, где пальцы касались ее кожи.
Динь-Динь, казалось, не разделяла его опасений. Она взяла его руку и вернула ее в исходное положение у себя на пояснице.
– Только будь осторожен с моими крыльями своим маленьким рыболовным крючком, – пробормотала она ему в грудь, зарывшись в его пальто.
Джеймс держал ее, пока они медленно кружились, их силуэты были окружены полной луной, а голова Динь-динь лежала у него под подбородком. На такой высоте воздух был холоднее, но Джеймс не чувствовал ночного холода, когда Динь-Динь была у него в руках. Он действительно чувствовал легкое головокружение, но сказал себе, что это только из-за того, что воздух здесь был разреженнее, а не из-за близости пикси.
– Должен признаться, я думал, ты привела меня сюда, чтобы отругать наедине. – Джеймс высвободился из их объятий и опустил руки. – То, что я подверг тебя опасности сегодня, по крайней мере, достойно лекции. Ты можешь начинать, когда захочешь.
Динь-Динь вздернула подбородок и сделала пируэт, высоко подняв руки, в то время как блестящая пыльца пикси, окружавшая ее, отливала золотом в лунном свете.
– Когда я ругаю тебя, я предпочитаю делать это публично. Уверена, что твоей команде это нравится так же, как и мне.
– Шалунья. – В ней была такая игривая уверенность, и, находясь рядом с ней, Джеймс чувствовал себя таким же вечно молодым, каким он был, когда пил пыльцу пикси. Возможно, так было со всеми пикси, но Динь-Динь была… другой. Особенная. Ему становилось все труднее убеждать себя, что он видит в ней только друга или товарища. Ни один из его товарищей-пиратов никогда не заставлял его сердце биться сильнее, чем Динь, и, конечно, ни один из них не был похож на нее.
В Нетландии не было человеческих женщин, и другие женщины-пикси, которых он спасал, возвращались в Долину Пикси, как только Джеймс освобождал их. Он не мог представить, что какая-либо другая женщина могла сравниться с Динь – ее умом, храбростью, красотой…
Джеймс отогнал от себя эти мысли. Подобные размышления привели бы к разочарованию. Динь ничего не выиграла бы от отношений с капризным пиратом, а влюбленность человека и пикси друг в друга была нелепой.
– Так зачем же ты привела меня сюда, если не собираешься хорошенько отчитать? Я уже умею летать, так что урок мне не нужен.
Динь склонила голову набок, рассматривая пирата.
– Что? У меня должна быть причина, чтобы сбежать с моим лучшим другом?
Лучшим другом. Сердце Джеймса снова екнуло.
Динь не обратила внимания на учащенное сердцебиение Джеймса и продолжила:
– Может быть, тебе стоит перестать думать обо всем как о работе и позволить себе расслабиться. Будущее само о себе позаботится.
– Но все требует работы, и мы не знаем, каким будет будущее, если не создадим его сами.
Динь-Динь снова обняла Джеймса, провела пальцем по его уху и коснулась маленького золотого кольца в мочке.
– Многое в жизни сложно и требовательно, но я уверена в одном… я хочу встретить будущее с тобой.
Уголок рта Джеймса дернулся, когда он с трудом сдержался, чтобы не рассмеяться над пикси.
– Динь, разве это не цитата из твоей книги о сиренах?
Она сморщила носик.
– Ну и что, что это так? Это хорошая фраза.
– Я не персонаж любовного романа.
– Мы все сами пишем свои истории.
– Ну, я бы предпочел, чтобы моя история не была любовным романом.
Динь замолчала, на ее лице появилось мечтательное выражение. Джеймс увидел, как луна дважды отразилась в ее глазах.
– Я бы не возражала против романтики в своей жизни, – тихо призналась она.
С каждой минутой его сердце снова начинало бешено колотиться. Динь-Динь собиралась услышать бой барабанов и узнать его мысли. Пирату не пристало думать о любви. Ему нужно было похитить мальчиков, починить корабль, избежать встречи с русалками, спасти еще больше пикси… Когда Динь посмотрела на него, на ее лице появилась надежда, и Джеймс с трудом сглотнул.
Какой именно реакции она ожидала от него? Должен ли он был заверить ее, что она действительно найдет свою любовь? Намекала ли она, что хотела бы, чтобы он сыграл эту роль? Если он неправильно поймет сигналы, которые она подавала, и сделает шаг, о котором она его не просила, их дружбе придет конец.
– Я-я надеюсь, что тогда ты сможешь найти это. Уверен, что есть множество… мужчин-пикси, которые были бы счастливы услужить.
Уголки губ Динь опустились.
– Я уверена, что есть. Может быть, мне нужно найти кого-нибудь, кто не будет тупицей.
Джеймс с трудом переваривал услышанное. У него не было никакого опыта в романтических отношениях, за исключением тех нескольких раз, когда Динь-Динь читала ему трогательные отрывки из книги о сиренах, которые ей так нравились. Хотела ли она романтики… с ним? Это, безусловно, были те самые флюиды, которые он улавливал, но логика в них не прослеживалась. Ни одна пикси, такая красивая и жизнерадостная, как Динь-Динь, не захотела бы связываться с пиратом, который был почти одержим своей местью Питеру Пэну.
Нет, поправил он себя, это не граничило с одержимостью. Он был полностью поглощен спасением мальчиков от той же участи, которой подвергся сам. У него не было времени ухаживать за кем-либо, как это делали герои книги Динь – дарить букеты цветов и сочинять сонеты о любви. У него не было свободного времени, чтобы как следует выспаться, не говоря уже о том, чтобы увести девушку, чтобы выразить свою привязанность. Он предположил, что иногда брал коробки с шоколадом из магазинов, когда приезжал в Лондон, и позже дарил Динь-Динь… но разве это считалось романтичным, если подарок был украден?
