Текст книги "Стать Капитаном Крюком (ЛП)"
Автор книги: Мэри Мехам
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)
Джеймс, который был занят тем, что цеплялся за склон горы, не мог замахнуться на рыжеволосого мальчика, зависшего в воздухе вне пределов досягаемости. Питер лениво ковырял в зубах коротким кинжалом.
– Чего ты хочешь, Пэн? – Джеймс старался не выдать своего изнеможения, когда спускался вниз. Он не хотел, чтобы Питер понял, насколько он измотан.
Питер лениво вытащил свою тростниковую дудочку и подул в нее. Металлический свист резанул слух Джеймса, напомнив ему о временах юности, когда эта мелодия была символом бесконечного веселья и свободы от всякой ответственности. Теперь все, что он слышал, – это фальшивая радость, которую она воплощала, грандиозное наваждение, которое на протяжении многих лет очаровывало стольких мальчиков.
Музыка дудочки смолкла, когда Питер отнял инструмент ото рта, разглядывая своего бывшего лучшего друга.
– Какая ирония, Джимми.
Джеймс не ответил. Он все ждал нападения со стороны мальчика, но его не последовало. Отсутствие ответа не разубедило Пэна. Напротив, его противная ухмылка стала еще шире.
– Какая ирония, – повторил он, – что ты утверждал, будто я был морально неправ, похищая мальчиков и пикси, когда, как я вижу, ты поступаешь точно так же. Ты прячешь пыльцу пикси, как и я. Ты цепляешь любого парня, которого встретишь в Нетландии… как мы похожи.
– Я совсем не такой, как ты, – выплюнул Джеймс.
– Ты прав, – согласился Питер. – Я действительно преуспеваю в своих начинаниях. С одной стороны, ты всегда терпишь неудачу, но с другой… подожди, у тебя больше нет второй руки.
Из горла Джеймса вырвалось рычание. Он знал, что Питер только получит удовольствие от его раздражения. Питер сделал замедленное сальто назад в воздухе, с удивлением наблюдая, как Джеймс, наконец, обрел твердую опору и спрыгнул на землю, преодолев последние несколько футов, поморщившись, когда его ноги ощутили дрожь от приземления на неровную каменистую поверхность.
Несмотря на то, что все, чего хотел Джеймс, – это поспать, он вытащил саблю из ножен, пытаясь скрыть, как тяжело дышит. Он все еще не был уверен, почему Питер не напал на него, когда он спускался со Скалы Черепа. Джеймс был так уязвим, как никогда за долгое время, а Питер был не из тех, кто упускает такое преимущество.
– Сегодня никакой драки, Джимми, малыш, – Пэн снова повернулся в нужную сторону и сверкнул улыбкой. – Думаю, я бы с большим удовольствием посмотрел, как ты убегаешь, как собака, поджавшая хвост.
– С чего бы мне убегать от такого труса, как ты?
Питер устроился на ветках ближайшего дерева, достал из кармана бечевку и начал наматывать ее на пальцы, изображая на редкость беззаботный узор.
– Потому что я только что поджег твой корабль, в то время как Джордж держал тебя в ловушке в твоем маленьком убежище. Вот почему.
Холодный ужас сковал сердце Джеймса. Говорил ли мальчик правду? Это не могло быть правдой. Как Пэну удалось уничтожить его судно, управляемое командой из взрослых людей? Мог ли он рискнуть и разоблачить блеф Питера?
– Лучше беги, – озорная улыбка мелькнула в сторону Джеймса. – Если будешь ждать слишком долго, я могу натравить на тебя миссис Крокодил. Кажется, ей понравился вкус твоей руки. Итак, ты хочешь попытаться похитить еще кого-нибудь из моих друзей – никто из которых не хочет возвращаться в Лондон – или ты спасешь свой корабль?
Ненавидя то, как легко Питер манипулировал им, Джеймс поджал хвост и побежал в сторону пляжа, подгоняемый заливистым смехом своего самого ненавистного соперника – Питера Пэна.
Глава 12
Питер сказал правду. Джеймс в ужасе наблюдал за происходящим с того места, где он стоял на пляже, потрясенный катастрофой, постигшей «Надежду Лондона». День сменился унылым серым вечером, когда плотные дождевые тучи закрыли солнце. Клубы дыма сгущали густой туман над головой. Грот-паруса, прикрепленные к мачте, были охвачены пламенем, языки пламени падали на палубу. Яркий, потрескивающий огонь резко контрастировал с клубящейся темнотой надвигающегося ливня. Внизу суетились пираты, лихорадочно черпая воду и используя ведра, чтобы погасить пламя, одновременно уворачиваясь от падающих углей. Падающие искры вспыхивали, ударяясь о деревянные доски внизу, часто попадая на канаты и бочки, которыми была усеяна палуба, или в опасной близости от них.
Джеймс поспешно отвязал лодку, но не мог оторвать глаз от ужасающего зрелища своего корабля. На его глазах Оззи разрезал один из горящих парусов и вместе с Арни сбросил весь парус в океан, где пламя с шипением погасло. Джеймс изо всех сил греб обратно к своему кораблю, внимательно следя за погодными условиями. Не обрушится ли дождь на пепельные останки его корабля до конца дня? Как раз в тот момент, когда он отчаливал от берега, из джунглей выскочила Динь-Динь.
– Я увидела столб дыма, – коротко объяснила она, прежде чем броситься вперед, чтобы помочь. Джеймс с удвоенной энергией налег на весла. Если дождь начнется до того, как Динь-Динь доберется до корабля, одна-единственная капля, упавшая ей на крылья, может столкнуть ее в бурлящие внизу волны. Она не умела плавать, и если он не успеет добраться до нее вовремя…
Джеймс поборол желание обернуться и посмотреть на хаос на борту своего корабля, когда отправлялся в обратный путь. Песчаный берег становился все меньше, когда он налегал на весла, одно из которых было специально сконструировано для того, чтобы прикреплять его к крюку.
Потеря корабля стала бы сокрушительным ударом, от которого Джеймс не был уверен, что сможет оправиться, если тот будет уничтожен. Он обнаружил его существование в тот самый момент, когда больше всего в нем нуждался, и все эти годы он служил убежищем для тех Потерянных Мальчиков, которые решили оставить позади свое детство и начать взрослеть. Если он исчезнет… Джеймс не хотел думать об этой проблеме, пока она не стала неизбежной.
Вдалеке Джеймс увидел очертания толпы Потерянных Мальчиков, выбегавших из джунглей, все они размахивали самодельными дубинками и стреляли камешками в воздух из своих рогаток, радостно крича и подбадривая друг друга, наблюдая, как Джеймс, покачиваясь, медленно возвращается к своему кораблю.
Джеймс надул щеки и разочарованно фыркнул, заметив среди них Джорджа, который плыл рядом с Питером Пэном, а они, приложив ладони ко рту, кричали пирату с берега.
Пепел шипел, падая в пенистое море вокруг Джеймса, когда он приближался к кораблю, иногда больно попадая на его незащищенную кожу. Один раз Джеймс вздрогнул и резко втянул воздух, когда один особенно крупный уголек обжег ему затылок. Его крюк дернулся, когда он рефлекторно попытался смахнуть приставучую золу, и ручка весла, к которому был прикреплен его крюк, сломалась.
– Нет, нет, нет! – Джеймс попытался поднять весло, но было слишком поздно. В лицо ему ударили морские брызги, а течение унесло весло дальше в море. Несколько ругательств вырвалось у Джеймса, когда он развернулся, повернувшись спиной к пляжу, и попытался использовать оставшееся весло, чтобы неуклюже подплыть ближе к кораблю, погрузив весло с одной стороны, а затем изо всех сил попытался грести. Было бы намного проще, если бы у него все еще были две руки. Джеймс кипел от злости, проклиная Питера Пэна за все причиненные им неприятности, готовый почувствовать, как из его ушей валит дым, поднимаясь в темнеющее небо. По крайней мере, надвигающийся дождь поможет потушить пожар на борту и не позволит Питеру улететь.
– Эй, Джимми, малыш! – раздался над океаном насмешливый голос. – Если ты так любишь треску, может, тебе удастся поплавать с ней до конца дня!
– Или, – голос Джорджа сменился голосом Питера, когда тот затих в раскатах смеха, – вместо этого ты можешь превратиться в треску, запеченную на огне!
– Крюк – это треска, треска, треска, – хором скандировали Потерянные Мальчики. Джеймс проигнорировал их, даже не удосужившись показать непристойный жест в их сторону, слишком поглощенный тем, что старательно подводил свою лодку ближе к «Надежде Лондона». Все, что еще говорили мальчики, перестало быть слышно, когда волны стали сильнее, непрекращающийся ветер завыл, а крики пиратов, сдерживающих потрескивающее пламя, стали громче.
Его сердце слегка забилось, когда он посмотрел на свой корабль. Насколько он мог судить, команде удалось потушить пожар. Судно все еще было на плаву, и не было слышно криков о том, что вода заливает нижние палубы. Но мачту нужно было полностью заменить, как и паруса. Почерневший шест торчал вверх, выглядя голым без обычных парусов, которые хлопали на ветру. Веревки коснулись воды, когда он подплыл к правому борту «Надежды Лондона», и Джеймс привязал их к лодке, изо всех сил стараясь завязывать узлы только правой рукой и время от времени прибегая к помощи зубов.
– Подъем!
Гребная лодка вздрогнула, когда двое членов экипажа потянули за страховочные тросы. Джеймс крепко держался за борта. Тот, кто находился на корме, тянул чуть быстрее, чем на носу, и лодка начала слегка крениться. Джеймс напрягся, обхватив рукой-крюком корму и переместив свой вес ближе, чтобы компенсировать неравномерное натяжение. Чайка с криком пронеслась над головой, и на рукаве пальто Джеймса появилось густое белое вещество. Блестяще.
Как только Джеймс почувствовал, что это безопасно, он встал и, ухватившись за поручни, перепрыгнул через борт, чтобы оценить ущерб, нанесенный кораблю. По палубе были видны следы пожара, как большие, так и маленькие, но ни один из них не угрожал целостности конструкции судна. Кроме того, несколько палуб были ниже этой, и в случае чего они всегда могли заменить самую верхнюю палубу. Ремонт уже займет неделю, и Джеймс поежился, подумав о предстоящих трудоемких задачах. Если бы Джордж просто не украл все это, было бы заманчиво воспользоваться волшебной пыльцой, которую Динь-Динь припасла для возвращающихся мальчиков, и вместо того, чтобы начинать все сначала, слетать в Лондон и украсть необходимые припасы. Сколько преступлений он мог совершить во имя того, чтобы остановить Питера Пэна, прежде чем его слишком сильно замучает совесть?
– Как думаешь, мы сможем спасти мачту? – спросил Оззи, и в его голосе прозвучала слабая нотка надежды.
Словно в ответ, обугленная мачта издала последний стон поражения и закачалась, отломившись на треть высоты и упав с оглушительным грохотом, от которого содрогнулся весь корабль. Перила по левому борту раскололись под весом тяжелой балки, которая продолжала опускаться, пробив дыру в краю палубы и соскользнув в океан.
– Нет, Оззи… не думаю, что мы сможем.
По команде прокатился смешок. Джеймс попытался изобразить на лице улыбку, но с ограниченным успехом. После вчерашнего фиаско он балансировал на зыбкой грани между возмущением, отчаянием и безумием, и казалось, что это был лишь вопрос времени, когда он обрушит свой гнев на команду, которая делала все возможное, чтобы спасти его корабль.
Перекрывая отдаленные раскаты грома, всплески весел возвестили о прибытии трех членов экипажа, которые отправились собирать драконьи плоды, растущие на острове в диком виде, на растениях, похожих на кактусы и так похожих на пальмы. Джеймс слышал тихие голоса Потерянных Мальчиков, которые все еще смеялись с берега. Сорванцы. Он хотел отказаться от идеи рисковать своей жизнью и кораблем ради мальчиков, которые явно этого не заслуживали. Трудно было поверить, что Джеймс когда-то был одним из тех людей, которые причиняли несчастье другим, а потом смеялись над этим.
Джеймс помогал остальным членам своей команды избавляться от сгоревших остатков древесины и готовиться к надвигающемуся шторму. К тому времени, как Чибу и двое его спутников добрались до корабля, Потерянным Мальчикам наскучило наблюдать за пиратами – теперь, когда пожар был потушен, – и они скрылись в джунглях за песчаным берегом. «Скатертью дорога», – подумал Джеймс.
Ролланд, Тибу и Роб подошли и встали перед капитаном, держа между собой только корзину с фруктами, с любопытством оглядываясь в поисках Джорджа. Остальная команда притихла, ожидая объяснений, которые, как Джеймс знал, он им должен.
Когда Джеймс пересказывал историю об уловке Джорджа, он заметил, что лицо Динь начало розоветь от гнева. Рассказывая эту историю, Джеймс намеренно держался прямо – расправив плечи и расставив ноги, – принимая свою неудачу как подобает мужчине, но ему хотелось съежиться и спрятаться. В последнее время он все чаще чувствовал необходимость произвести впечатление на Динь, и признание в том, что десятилетний мальчик ловко перехитрил его, никоим образом не впечатляло.
Бросив еще один взгляд на клубящиеся грозовые облака, Джеймс резко выдохнул через нос. Времени на безделье не было.
– И пока я выбирался, Питер пролетел вперед и… – Он указал на уплывающую вдаль обугленную мачту.
Целую минуту никто из команды не произносил ни слова. Пожар возник так быстро, что никто из них не понял, что произошло, пока не стало слишком поздно. Джеймс так сильно стиснул зубы, что они чуть не треснули. Его плечи и шея напряглись от досады – досады на себя за то, что он не увидел Джорджа таким, какой он есть на самом деле, досады на свою команду за то, что она не остановила огонь раньше, досады на то, что у них даже не было времени отдохнуть, прежде чем на них обрушится шторм, но, прежде всего, злости на то, что Питер Пэн был первопричиной из-за всего его разочарования.
Он знал, что команда, которая опустила головы, ни в чем не виновата. Это была еще одна неудача из-за безжалостной мести Питера Пэна, но это все равно не уменьшило ярость, кипевшую в Джеймсе. Его корабль был в руинах, они потратили впустую огромное количество времени, не получив никакой награды за свои усилия, а на его любимом пальто были птичьи экскременты.
Он чуть было не закричал и не пришел в ярость, но такое поведение было свойственно мальчишке, а не мужчине. Поэтому вместо того, чтобы разразиться злобной бранью, он просто сказал:
– Приготовьтесь к буре, – и повернулся на пятках. Уходя, он услышал за спиной облегченные вздохи матросов. Чибу начал отдавать приказы матросам, которые суетились вокруг, чтобы подготовить несгоревшие паруса и закрепить такелаж, а Динь влетела в каюту капитана вслед за Джеймсом.
Голос Питера эхом отозвался в его голове.
«Ты прав. Я действительно преуспеваю в своих начинаниях».
Еще одна неудача в его послужном списке. Чтобы выразить свое разочарование, Джеймс хлопнул дверью в каюту капитана, отчего картины на стенах задрожали от силы удара. Ему хотелось пнуть стол из цельного дерева, который он привинтил к полу, но это принесло бы ему только укоризненный взгляд Динь и боль в пальце ноги. Вместо этого он плюхнулся в свое кресло с подлокотниками и запустил руку в свои длинные волосы, избегая взгляда Динь.
– Джеймс, это не твоя вина, – тоненький голосок Динь звучал тише, чем обычно. Как это случалось все чаще и чаще, один звук ее голоса успокаивал пирата. Он шумно выдыхал воздух, пытаясь успокоиться и унять дрожь в руках, которая была следствием его постоянного стресса. Динь только и делала, что помогала ему, и вот она здесь, помогает ему, вместо того чтобы праздновать свадьбу своей кузины. Если он и собирался на кого-то разозлиться, то только не на нее.
– Я ценю, что ты так говоришь, Динь, но это так, – он был рад, что его голос звучал спокойно и собранно, что полностью контрастировало с яростью, которая все еще кипела внутри, отчасти направленной на Питера Пэна, но больше на самого себя за столь неудачную попытку спасения.
– Подумай обо всех мальчиках, которым ты помог за эти годы. Ты забрал Ленни, и Гвидо, и ту тройню, которая все время подражала Чибу. Ты помнишь?
На губах Джеймса промелькнула тень улыбки.
– Помню.
– Мы знали, что будут неудачи. И мы не можем просто заставить их покинуть Нетландии; мы должны убеждать их, – сказала Динь. – Они должны захотеть покинуть Питера. Это сработало с твоей командой, и это сработает и с другими новичками.
– Я так не думаю. Раньше я знал свою команду, и они знали меня. Они знали, чего мне стоило уйти. – Джеймс поднял крюк, прикрепленный к его обрубку предплечья, как будто Динь-Динь нуждалась в напоминании о том ужасном дне. – Кроме того, в прошлом попытки заставить их уйти срабатывали, – запротестовал Джеймс.
Это было правдой. За последние несколько лет было проведено несколько успешных спасательных операций, даже если это составляло менее половины всех предпринятых попыток. Но каждое спасение было успешным только благодаря вопиющему похищению и принуждению ребенка к нежелательному возвращению. Каждый раз он оставлял их в полицейских участках, зная, что они будут возвращены своим семьям. Однажды он спрятался, чтобы понаблюдать за воссоединением семьи, радуясь, что ему удалось так быстро поймать мальчика, пока не прошло слишком много времени.
– Это сработает, Джеймс! Если ты будешь добр к мальчикам, они увидят тебя таким, какой ты есть на самом деле.
Джеймс поднял голову и улыбнулся стройной пикси, сидящей на его столе. Динь так сильно верила в него, больше, чем он сам в себя верил. В последнее время она стала для него чем-то большим, чем просто сообщницей. Она была его самым доверенным лицом, его ближайшим другом. Они вместе смотрели на пенистое море. Корабль раскачивало из стороны в сторону с нарастающей силой, что было верным признаком надвигающегося шторма. Клубящиеся облака над головой были готовы прорваться. Любой шторм на море был серьезным испытанием, но без мачты и грота…Возможно, в конце концов, ему не придется бороться со своей моралью из-за каких-либо дальнейших действий. Джеймс на мгновение прикрыл глаза, мысленно перебирая все обычные задачи, которые необходимо было выполнить, чтобы подготовиться к шторму, что теперь, когда их мачта и грот-паруса были разрушены, будет значительно сложнее. Их замена станет первоочередной задачей после того, как шторм пройдет, если они все выживут.
Но сначала им нужно было выжить.
Глава 13
Джеймс заставлял своих людей готовиться к надвигающемуся шторму, не останавливаясь ни на минуту, чтобы перекусить или напиться. Во время пожара они потеряли запасы продовольствия более чем на неделю, два бочонка эля и одну из спасательных шлюпок. Он все еще не мог поверить, что Питеру Пэну удалось незамеченным проскользнуть на борт и поджечь канаты и паруса, последствия чего вызвали такие разрушения.
В молодости Джеймс, возможно, и беспокоился о том, что поступает несправедливо по отношению к своим людям, но со взрослением пришли ответственность и работа – урок, который его команда усвоила слишком хорошо, оставив детство позади. Он знал, что его команда заслужила передышку после спасения «Надежды Лондона», которая все еще была цела, хотя и немного потрепана. Но перерывов, как и его успешных спасений в последнее время, было мало. Мать-природа не давала покоя никому.
Он сердито посмотрел на темнеющее небо, затянутое черными тучами, которые соответствовали его столь же мрачному настроению. Динь опустилась на плечо Джеймса, и он вздохнул. Она прилетела на борт, чтобы помочь потушить пожар, а не оставаться в безопасности в Глене Пикси, и он не хотел слишком сильно кричать на кого-либо в ее присутствии – какая-то неведомая сила по-прежнему влекла его проявить себя с наилучшей стороны, даже несмотря на то, что она видела его в худшем виде.
Угрожающие тучи, затянувшие небо, затянули горизонт, и вскоре небеса разверзлись, чтобы обрушить свой поток на Нетландию. Джеймс крикнул людям, чтобы они закрепили якорь и задраили люки. Они поспешили это сделать, и как только последний рей был снят, поднялся ветер. Это были не обычные порывы ветра. Эти штормовые волны грозили разнести корабль в щепки, когда они обрушивались на корпус, вопя так, словно за их душами пришли дьяволы.
Не один член экипажа, несмотря на то, что они были опытными пиратами, выбросил свои внутренности в безжалостное море внизу. Многие другие скрылись под палубой, где им было лишь немногим суше, чем их товарищам. Динь сжалась в комочек и зависла под потолком сводчатого входа в каюту капитана, чтобы лучше укрыться от проливного дождя. Она наблюдала, как Джеймс носился взад и вперед по палубе, заботясь о своем судне и команде, как мог, несмотря на сильный ветер.
– Динь, прячься от дождя в моей каюте! – проревел Джеймс, перекрывая шум дождя и брызги пены.
Внезапная качка корабля вкупе с непрекращающимся ливнем выбросили Динь из-под арки под проливной дождь. Потеряв способность летать, она упала на мокрые доски палубы корабля и попыталась встать. Прежде чем она успела поднять глаза на Джеймса, ее крошечную фигурку смыло за борт набегающей волной, и ее огонек исчез из виду, когда она упала в неумолимое море внизу.
Джеймс не слышал, как Динь закричала, но в ужасе наблюдал, как ее унесло в море. Без колебаний Джеймс сбросил пальто, пробежал по палубе и плавно перемахнул через перила вслед за Динь. В глубине водилось множество существ, которые были бы более чем счастливы съесть тонущую пикси. Динь была слишком уязвима в бушующей воде. Промокнув, она не только не могла летать, но и не умела плавать, и крылья отягощали ее.
Погружение с палубы фрегата в ледяную воду было долгим. Холод пронзил его тело, когда он нырнул головой вперед в катящиеся волны с белыми гребнями. Он увидел впереди слабый золотой отблеск Динь и бросился в воду, изо всех сил сопротивляясь напору океана и пытаясь стряхнуть с глаз проливной дождь. Волны хлестали его по лицу, и Джеймс набрал несколько глотков воды, когда течение попыталось утянуть его под воду. Несмотря на то, что ему мешало мстительное море, и у него был металлический крюк вместо левой руки, Джеймс был отличным пловцом.
Когда он поднял голову, чтобы глотнуть воздуха, то услышал крики своей команды и панический крик первого помощника Чибу:
– Человек за бортом! Помогите капитану! – прежде чем очередная волна ударила в его открытый рот, и он поперхнулся пенистой соленой водой.
Молния расколола небо ослепительной вспышкой, за которой сразу же последовал раскат грома, такой громкий, что он эхом отозвался в голове Джеймса. Слева от него упала веревка, но он не обратил на нее внимания, продолжая пытаться дотянуться до Динь-Динь. Она барахталась в воде, и в какие-то безумные мгновения она выглядела точь-в-точь как одна из приманок, на которые он и Пропавшие Мальчики когда-то давно ловили рыбу. Он не мог, не хотел, чтобы Динь стала приманкой для крокодила Пэна или любого другого существа, прячущегося в темных глубинах внизу.
С огромным усилием Джеймс протянул руку, подхватил Динь и посадил ее себе на макушку.
– Держись! – пролепетал он, и горькая на вкус волна обрушилась на него, когда он изо всех сил пытался удержать голову поднятой. Течением его отнесло от корабля, и Джеймс глубоко вдохнул, готовясь отплыть в безопасное место, когда очередная волна заполнила его рот и легкие. Соленая вода попала ему в нос и больно ужалила. Перед глазами у него начали появляться пятна, а легкие требовали облегчения.
Джеймса вырвало, он хватал ртом воздух, отчаянно пытаясь избавиться от воды и прийти в себя. Морские брызги снова и снова попадали ему в глаза, и он кашлял все сильнее. Джеймс почувствовал, как Динь крошечными ручками вцепилась ему в волосы, и, несмотря на то, что его легким отчаянно не хватало воздуха, а глаза наполнились слезами от кашля и постоянного плеска, он повернулся и начал с трудом плыть к веревке, которую бросил ему Чибу. Его отнесло назад, от «Надежды Лондона», и накатывающие волны уносили его все дальше в море. Он не мог подвести Динь, она нуждалась в нем. Она никогда не сможет летать, пока не обсохнет как следует, и у нее не было ни малейшего шанса доплыть до безопасного места. Он был ее единственным шансом на выживание.
Джеймс глубоко вздохнул и продолжил грести к своему кораблю, стараясь держать голову как можно дальше от воды, чтобы обезопасить Динь. Если она умрет… Он содрогнулся от этой мысли и выбросил ее из головы. Он и раньше был близок к тому, чтобы потерять Динь, и не позволит этому случиться снова, если только сможет. В тот день он думал о возможности потерять свой корабль. Да, это был бы сокрушительный удар, но он мог оправиться от него. Он никогда не поправится, если Динь умрет.
Он увидел, как Чибу подтянул веревку и приготовился выбросить ее снова. Джеймс яростно плыл против течения, пока не подплыл достаточно близко, чтобы коснуться ракушек, облепивших корпус корабля.
Несмотря на грохот и рев волн, которые толкали и тащили его во все стороны, и на то, что по нему хлестал дождь, Джеймс успел заметить, как глаза-бусинки крокодила прорезали воду, а затем последовал взмах его мощного хвоста. Волосы на его затылке встали дыбом, когда темная фигура приблизилась, и он боролся с воспоминаниями о том, как потерял свою левую руку из-за этого существа.
– Бросьте мне веревку! – закричал Джеймс, ударяя по кораблю своим крюком и пытаясь вытащить Динь повыше из океана, яростно молотя по воде, хотя его ноги уже ныли в знак протеста. Чибу снова бросил веревку, и Джеймс чуть не вылетел из воды, чтобы ухватиться за ее конец, вплетая в волокна веревки свой крюк и руку. – Тяните, собаки! Тяните!
Команда потянула за веревку. Вода стекала с одежды и ботинок Джеймса, когда он вынырнул из захватывающих глубин океана, поднимая ноги, чтобы рептилия не отняла у него еще одну конечность. Кружа внизу, Джеймс мог видеть, как крокодил смотрит вверх, разочарованно щелкая длинными челюстями, и всего на несколько секунд она опоздала на очередную трапезу.
Чьи-то руки протянулись через борт корабля и втащили Джеймса на борт. Он рухнул на колени, грудь его тяжело вздымалась, но его первая мысль была не о себе. Он осторожно потянулся, чтобы убедиться, что Динь по-прежнему в безопасности у него на голове.
– Дайте капитану что-нибудь теплое! – приказал Чибу команде. – И дайте мисс Белл носовой платок, чтобы она вытерлась!
Несколько пиратов достали грязные, перепачканные носовые платки, насквозь промокшие от шторма, и протянули их все. Корабль все еще сотрясали волны и ветер, которые кусали за каждый дюйм открытой кожи и умудрялись проникать сквозь любую одежду так, что всех пробирал холод до самых костей. Джеймс отмахнулся от них и нежно снял Динь со своей головы, взял ее тельце в ладони и склонился над ней, чтобы защитить от дождя, все еще хлеставшего по пиратам. Хотя капли дождя били его по спине, он не чувствовал ничего, кроме огромного облегчения от того, что Динь-Динь была в безопасности. Ее крылья безвольно обвисли, когда она забилась в конвульсиях, давясь соленой водой, все еще находившейся в желудке. Несколько пиратов попытались выхватить Динь из рук Джеймса, но он прижал ее к груди, словно защищая свое самое ценное сокровище.
– Я позабочусь о ней, – отрезал Джеймс. – Удержите корабль на плаву. – Он, пошатываясь, вернулся в свою каюту, одно из немногих сухих мест, оставшихся на борту. Он вытряхнул содержимое коробки из-под сигар и застелил ее чистой мягкой тканью для Динь. Она натянула на себя импровизированные одеяла, свернулась калачиком и закрыла глаза, дрожа под ними. Только после того, как она устроилась, Джеймс снял с себя промокшую одежду. Запах соленой морской воды, всегда присутствующий на фрегате, был даже сильнее обычного и ударил ему в нос, когда он натягивал через голову свою белую матросскую тунику.
Никогда прежде Джеймс не чувствовал себя таким опустошенным, во всех смыслах. От мысли, что он спасает Джорджа только для того, чтобы его предали, до напряженного восхождения вверх и вниз по скале Черепа, наблюдения за тем, как загорается его корабль, а затем спасения тонущей Динь-Динь… Это был день, который он никогда не хотел бы повторять.
Джеймс переоделся в свежую одежду и улегся в гамак, его тело так отчаянно нуждалось в сне, что он не обращал внимания на то, что кожа покрылась коркой от соли. Набегающие волны раскачивали сетку, но теперь, когда пол не раскачивался вперед-назад под его ботинками, это движение стало успокаивающим. Динь выглянула из своей импровизированной постели. Один только вид ее живого, дышащего тела принес Джеймсу такое острое облегчение, что у него закружилась голова.
– Меня вырвало тебе на волосы, Джеймс, – призналась она, осторожно вытирая рот тыльной стороной ладони. Какой бы маленькой она ни была, Джеймс все равно видел, как сильно она дрожит.
– Рвота пикси такая же блестящая, как и пыльца?
Динь издал дрожащий смешок.
– Нет, боюсь, внутри я такая же отвратительная, как и люди.
Джеймс закрыл глаза.
– Я выживу. В любом случае, уверен, что большую часть вода уже смыла, когда мы оказались за бортом.
Динь улыбнулась.
– Пираты известны своей отвратительностью. Я всегда знала, что ты подойдешь на эту роль.
– Жизнь пирата по мне.
К утру буря утихла. Динь, измученная встречей со смертью, крепко проспала всю ночь. Несмотря на то, что тело Джеймса было словно налито свинцом, а приключений ему хватило бы на несколько недель, сон продолжал ускользать от Джеймса. Он не мог избавиться от всепоглощающего страха, который сжал его сердце в тот момент, когда Динь оказалась в опасности. Всякий раз, когда он был близок к тому, чтобы задремать, в его голове проносились ужасные образы, складывающиеся в сцены, в которых Динь-Динь не смогла во второй раз увернуться от крокодила, и появился Питер Пэн, смеющийся над Джеймсом, оплакивающим смерть Динь-Динь.
Джеймс слегка приподнял голову, чтобы взглянуть на Динь-Динь. В тусклом свете фонаря, отражающемся от стен, Джеймс мог видеть, как грудь Динь-Динь медленно поднимается и опускается при каждом вдохе.
– Перестань быть глупцом, – выругал он себя. – Динь в порядке. Ты в порядке. Просто спи.
Но, как бы он ни старался, уснуть было невозможно. Как же так получилось, что он так сильно заботился об этой пикси, если большую часть своего детства провел, держа в заточении таких, как она? Она была его другом, его доверенным лицом так долго, что было вполне естественно бояться потерять ее. Она была ему ближе, чем его первый помощник Чибу, и ближе, чем он когда-либо был с Питером Пэном или Сми.
Он уставился на потускневшую медную люстру, покачивающуюся над его столом, описывающую дугу. Казалось, что его жизнь, как и эта люстра, напоминает маятник, раскачивающийся от успеха и триумфа к неудаче и отчаянию, снова и снова. Сегодня был день, когда маятник его жизни качнулся в сторону поражения и уныния. Как это часто бывало в подобных случаях, Джеймс задумался, сможет ли он когда-нибудь снова обрести счастье.
Его взгляд снова упал на крошечную спящую фигурку Динь-Динь. Возможно, он снова обретет радость. Пока Динь была рядом с ним, он мог справиться с чем угодно. Пока Динь жива, он найдет в себе силы продолжать борьбу с Питером Пэном. С ней он сможет обрести волю к жизни. Но если он хочет сохранить ей жизнь, то должен научить ее плавать.
