Текст книги "Стать Капитаном Крюком (ЛП)"
Автор книги: Мэри Мехам
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)
На то, чтобы найти полицейский участок, ушло больше времени, чем он ожидал. Казалось, что с момента его последнего посещения прошло много лет по земному времени, и Джеймс чувствовал, что все изменилось. Небольшое количество пыльцы пикси стерлось, а ноги болели от долгой ходьбы. Его чувства разделяли мальчики, которые были склонны хныкать и идти как можно медленнее, спрятав связанные руки под плащами, накинутыми на плечи. Джеймс чувствовал себя неуклюжим дураком, так как все вокруг казалось ему странным и новым. Стремительный рост Лондона, казалось, никогда не замедлялся, и ничто уже не выглядело по-прежнему. Стайка мальчишек, сопровождавших его, ничем не могла помочь. Они часто выражали недовольство и обвиняли его в том, что он их похитил… что, по мнению Джеймса, было правдой.
Полицейский участок, который они нашли, был маленьким и грязным, с заспанным ночным охранником за стойкой регистрации. Динь вошла первой, а Джеймс остался снаружи с мальчиками, наблюдая за происходящим из-за стекла. Она подошла к стойке регистрации и обаятельно улыбнулась охраннику, который внезапно стал выглядеть гораздо бодрее. Слава богу, взрослые могли понять ее звонкую речь. Полицейский, казалось, был загипнотизирован Динь, которая подошла к доске объявлений, полной фотографий пропавших людей. Она сняла плакат и указала на изображение, затем указала на дверь.
Джеймс поспешно провел мальчиков внутрь, хотя они и не захотели идти. Некоторые сели и отказались двигаться, другие переминались с ноги на ногу или пытались пнуть Джеймса в голени, и Джеймс буквально затащил их всех внутрь.
– Что у нас тут? – охранник обратился к мальчикам. – Этот милый парень и его жена пришли за вами, и это такая благодарность, которую вы им оказываете?
– Они были теми, кто первый похитил нас! – выплюнул Джордж. Похоже, его избрали представителем их группы, и он свирепо уставился на Джеймса.
Ночной охранник перевел взгляд на Джеймса и Динь-Динь.
– Вы спрашиваете о денежном вознаграждении, не так ли?
– Нет, сэр, мы просто хотим, чтобы эти мальчики вернулись домой к своим семьям.
– Мне нужны заявления и документы, удостоверяющие личность, – сказал охранник, наклоняясь, чтобы собрать бумаги со стола.
Джеймс поймал взгляд Динь, и она кивнула. В мгновение ока они вышли через стеклянную дверь. Динь сбросила плащ, схватила Джеймса за руку и взмыла в ночное небо. Пыль осыпала Джеймса, который чувствовал, как с каждой секундой его тело становится все легче.
Они сделали это! Мальчики были в руках полиции, которая должна была вернуть их домой. Теперь не имело значения, какие истории они расскажут… не было ни малейшего шанса, что им поверят. Джеймс и Динь взлетели на пиратский корабль и обнаружили, что большинство членов экипажа заснули, так как уже почти рассвело.
Джеймс поднялся на палубу и попытался развернуть корабль, чтобы взять курс на вторую звезду, пока она не исчезла в утреннем свете. Через несколько минут они исчезли за входом в Нетландию, и на душе у них стало легче, чем когда-либо за последние годы.
Глава 22
Динь растянулась на подоконнике и смотрела в открытое окно, как приближается одинокий остров Нетландия. Прохладный ветерок задувал в каюту капитана, где они уединились, и развевал ее растрепанные, длинные светлые волосы, рассыпавшиеся по плечам, словно во сне.
Джеймс сел напротив Динь, но поймал себя на том, что смотрит скорее на пикси, чем на приближающуюся землю. Он не мог отвести глаз и едва ли понимал, что она говорит. Они уже раз десять обсудили события прошедшего дня, и хотя он был в восторге от их успеха, он не мог оторвать взгляда от Динь-Динь, будто видел ее впервые в жизни. Она снова надела свое изумрудно-зеленое платье пикси, расшитое спереди перьями, к которым Джеймсу так хотелось прикоснуться.
Динь повернула лицо к Джеймсу.
– У тебя доброе сердце, Джеймс Крюк.
От одного упоминания о нем сердце снова забилось быстрее. Джеймс попытался придумать, что бы сказать умного или смешного, но в голове у него стоял бессмысленный гул. Не в силах вымолвить ни слова, он молча кивнул. Динь то ли не заметила, то ли не обратила внимания на то, что Джеймс отвлекся. Во всяком случае, она, казалось, была довольна этим. Она намотала прядь волос на палец и отпустила, чтобы та упала на плечо. Джеймс чувствовал себя загипнотизированным этим зрелищем, и его взгляд был прикован к ее лицу, быстро скользя по его чертам, чтобы он мог запомнить их все до единой.
– Я рада, что от тебя больше не воняет, Джеймс. – Она придвинулась к нему поближе, так что их ноги соприкоснулись.
Ее прикосновение заставило Джеймса заговорить. Стараясь вести себя так, словно он не был зациклен на ее внешности, пират ухмыльнулся.
– Кажется, в прошлом ты говорила мне, что от меня пахнет так, будто я не мылся целый год. Было бы жаль подвергать твой нежный нос пикси такому ужасному воздействию.
– И я ценю твое внимание.
Джеймс еще острее осознал, каково это – сидеть рядом с красивой женщиной, и это ощущение одновременно завораживало и пугало его, но в его сознание закралось зерно сомнения. Если он признается в своих чувствах, а она отвергнет его… Он не был уверен, что сможет когда-нибудь снова посмотреть ей в глаза. Что, если она уйдет? Независимо от того, что он говорил себе об обратном, он знал, что потеря Динь опустошит его больше, чем потеря руки.
– Ты потрясающий, Джеймс, – сказала Динь, положив голову ему на плечо. – Теперь эти мальчики вернулись домой, и все благодаря тебе.
– Нет, все благодаря тебе, – ответил Джеймс, а затем неохотно признался: – И это были не все мальчики, Питер снова сбежал.
– Но теперь у него нет ни пыльцы, ни друзей, ничего.
– У него все еще есть его жизнь. – Джеймс стиснул зубы, стыдливо опустив глаза. – Я мог бы покончить с этим сегодня вечером. У меня была возможность.
Он услышал, как Динь-Динь перестала дышать. Он зажмурился и заставил себя продолжить:
– Я собирался убить его. Я… я хотел. Я хотел, чтобы он страдал так же, как он заставил страдать тебя, но… когда пришло время, я не смог этого сделать. Он сбежал.
Мягкая рука Динь-Динь обхватила его подбородок.
– Он сбежал, потому что ты, капитан Джеймс Крюк, благородный человек. У тебя есть мораль, которая не поддается контролю. Это отличает тебя от него, и я люблю… это в тебе.
Динь любила в нем что-то такое. Барабанная дробь в его груди была слышна по всей Нетландии. Его взгляд скользнул вверх по ее руке и остановился на лице. Джеймс изо всех сил старался не думать о том, как выглядела Динь-Динь, какой она на самом деле была. Они были друзьями много лет. Друзьями, твердо напомнил он себе. Было вполне естественно чувствовать ее близость, вполне естественно хотеть проводить с ней время, вполне естественно представлять, как обнимаешь и целуешь ее…
Нет! Нет, ему нужно было сдержать этот порыв, по крайней мере, до тех пор, пока он не будет уверен, без тени сомнения, что Динь отвечает ему взаимностью. Он все еще не закрыл замок в двери каюты и мысленно проклинал свою недальновидность. Как раз в тот момент, когда ему не помешало бы немного уединения… Даже если большая часть команды уснула, ему просто повезет, что единственный оставшийся в живых член экипажа заметил его и Динь, сидящих так близко друг к другу, и воспользовался возможностью, чтобы распространить еще больше слухов.
Динь молчала несколько долгих мгновений, прежде чем убрала ногу от Джеймса и сказала с необычной официальностью:
– В прошлом я явно проявляла к тебе нежелательные чувства, и чувствую, что должна извиниться.
– Это никогда не было нежелательным. – Джеймс ни секунды не колебался в своем ответе. Крошечный огонек надежды, который он так долго подавлял, внезапно превратился в настоящий пожар, который он не надеялся контролировать. Если Динь-Динь действительно предлагала ему то, чего он так долго хотел, а он был уверен в этом, то он был бы самым большим дураком в истории Нетландии, если бы упустил такую возможность. – Никогда.
– Но…
– Динь… Это что-то новенькое для меня, и я боюсь, что меня тебе будет недостаточно. Я не тот герой, которого ты заслуживаешь. Я человек-пират, а не пикси…
– Ты идеален.
У Джеймса пересохло во рту. Радость от того, что сбываются его самые сокровенные желания, была больше, чем он когда-либо надеялся. Пираты не заслуживали внимания и привязанности красивых женщин, но если быть честным с Динь, то… Бросив быстрый взгляд на незапертую дверь, он прокомментировал:
– Я наконец-то заменил эти расшатанные доски в вороньем гнезде, хочешь посмотреть?
Взгляд, который бросила на него Динь, заставил Джеймса подумать, что она точно знает, каковы его намерения. Внутри у него все сжалось, пока Динь просто не ответила:
– Да, хочу.
И в этот момент его желудок начал подпрыгивать. Мысль о том, во что может перерасти его дружба с Динь-Динь, снова обрела очертания в его сознании, но с чуть большей надеждой, чем раньше.
Воронье гнездо было маленьким, едва ли больше огромной бочки, но ни Динь-Динь, ни Джеймс не обратили внимания на тесноту, когда добрались до верха. Пол раскачивался из стороны в сторону сильнее, чем в любой другой точке корабля, и Джеймс по привычке ухватился одной рукой за шест в центре вороньего гнезда, чтобы удержаться на ногах.
– Я положил эти доски на место, – сказал он, небрежно помахивая крюком за спиной.
– Очень хорошо. – Глаза Динь, сияющие обожанием, не отрывались от лица Джеймса. Никто никогда раньше так на него не смотрел. Динь-Динь смотрела на Джеймса не так, как человек смотрит на друга, и не так, как пикси с любопытством разглядывают человека. Нет, ее глаза горели тем пристальным, неотразимым взглядом, которым только женщина может одарить мужчину.
Одно только выражение ее лица заставило сердце Джеймса бешено забиться в груди. По телу пробежал холодок и обжег шею. Джеймс твердо приказал своим непослушным глазам и руке держаться подальше от Динь, но они не подчинились. Стоило кораблю накрениться на океанскую зыбь, как Динь-Динь упала на Джеймса, который был искренне благодарен судьбе за то, что вовремя поймал волну. Его рука скользнула по изящной талии пикси, притягивая ее ближе к себе, и он был ободрен тем, что Динь не отстранилась.
Его пристальный взгляд переместился с глаз Динь на ее губы, такие соблазнительно близкие. Казалось, что его крюк действовал сам по себе, когда его изгиб приподнялся, приподнимая подбородок Динь. Он, несомненно, пытался преодолеть ту зыбкую грань между сдержанностью и дикой необузданностью. Джеймс погладил Динь по боку и провел большим пальцем по ткани, скрывавшей шрам, который он оставил ей в день их знакомства, – казалось, это было целую вечность назад. Он лихорадочно пытался придумать любой способ удержать себя от таких безрассудных поступков, как запретные мысли, которые приходили ему в голову.
Динь никак не могла его остановить. Ее тонкие пальцы пробежали по его рукам и обхватили плечи. Она притянула его ближе, приглашая Джеймса сделать именно то, о чем он думал. Это было опасное сочетание – оставаться наедине и испытывать такие сильные чувства.
Джеймс больше не мог сопротивляться. Он наклонился вперед и прижался губами к губам Динь.
Восторг от их недавнего успеха не шел ни в какое сравнение с этим. Почему он так долго боролся с этим желанием? Динь чувствовалась такой хрупкой в объятиях Джеймса, и ему хотелось насладиться каждой секундой, проведенной вместе. Она была нежнее, чем Джеймс мог себе представить, и прикоснуться к ней было все равно что найти оазис в бесплодной пустыне, в которой он жил. Чем дольше они оставались наедине, тем крепче Джеймс прижимался к Динь, и тем страстнее она отвечала на его ласки.
Он не мог удержаться, чтобы не поцеловать ее в отчаянном исступлении, страстно желая насладиться каждой секундой ее присутствия. Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Его тело кричало ему, чтобы он держался за Динь, кричало, чтобы он подавлял свои сомнения и игнорировал самодисциплину, а слабые протесты его мозга становились все слабее с каждой секундой.
Пират провел рукой по спине Динь, стараясь не касаться ее хрупких крылышек, и почувствовал, как его сердце подпрыгнуло, когда Динь обвила руками его шею, прижимаясь к нему и отвечая на его ласки с такой же страстью. Это, безусловно, было преимуществом взросления, о котором он никогда не задумывался в юности. Как он был рад, что предпочел старение вечной молодости.
Джеймс долго целовал Динь, испытывая восторг не только от ощущения физической близости, но и от осознания того, что Динь хочет его. По какой-то неизвестной причине ее тянуло к нему, и этого знания было достаточно, чтобы Джеймс почувствовал, что он способен на все.
Часть III: ГЕРОЙ НЕТЛАНДИИ
– 1 год спустя~
Глава 23
– Повтори еще раз, – Джеймс попытался унять дрожь в руках, вцепившись в стол. Он, должно быть, неправильно расслышал. Его уши, должно быть, в последнее время ведут себя так же, как и глаза – еще один ужасный побочный эффект недосыпания.
– По последним подсчетам, у него двадцать два Потерянных Мальчика и более шестидесяти пикси, – повторила Динь. Она сидела в гамаке Джеймса, медленно раскачиваясь и глядя на него с тем же озабоченным выражением, которое появлялось у нее всегда, когда она чувствовала, что Джеймс начинает скатываться по спирали.
В течение нескольких месяцев, сразу после того, как они с Динь-Динь, наконец, признались друг другу в своих чувствах, Джеймс стал беспечным, настолько погрузившись в радость быть с Динь-Динь, что закрывал глаза на Питера, обманывая себя мыслью, что одинокий мальчик, лишенный пикси и друзей, вряд ли представляет угрозу.
Он был дураком. Любовь сделала его дураком.
Джеймс лучше, чем кто-либо другой, понимал, как опасно оставлять Питера разгуливать на свободе по Нетландии. К тому времени, когда Джеймс понял, как долго Питер оставался без присмотра, он уже собрал больше дюжины мальчишек и расставил ловушки, которые с ужасающей скоростью доставляли ему пикси. Новая информация привела к ухудшению состояния здоровья Джеймса, из-за чего он перестал спать, отчаянно пытаясь исправить свою многомесячную слабость и одновременно пытаясь скрыть от Динь-Динь появляющиеся побочные эффекты.
Теперь они с Динь-Динь проводили вместе меньше времени, чем когда-либо прежде, поскольку Динь проводила все больше времени, шпионя за Потерянными Мальчиками, пытаясь определить их планы на будущее.
Питер стал мудрее и, должно быть, знал, что пикси проникла в их укрытия и передала информацию Джеймсу. Теперь Потерянные Мальчики затыкали даже самые маленькие дыры в своих убежищах, и Динь-Динь часто подвергалась воздействию стихии, поскольку упрямо наблюдала за происходящим снаружи. В результате объем и качество ее внутренней информации значительно сократились.
Джеймс выругался и изо всех сил пнул кресло с подлокотниками, заработав пульсирующую боль в пальце ноги и неодобрительный взгляд Динь-Динь. Как бы сильно он ни сопротивлялся, Питер, казалось, всегда был на шаг впереди.
– Как ему это удается? – закричал Джеймс, ударив крюком по столу. Металлический наконечник вонзился в поверхность красного дерева, и Джеймс вырвал его. Осколки разлетелись, когда кусок стола зацепился за крюк Джеймса. – Как ему удается так легко уводить этих детей из их домов?
– Это еще не все.
Было что-то еще? Брови Джеймса почти сошлись на переносице, он нахмурился, и все его тело задрожало от нарастающего напряжения.
– Что еще?
– Он… у него… Я могу сказать, он что-то задумал, но просто не знаю, что именно.
Будь проклят Питер и его дьявольская способность достигать всех своих извращенных целей, а также его способность избегать поимки. Как бы Джеймс ни старался, последний год был сплошным провалом, а это означало, что мальчики, которых Питер захватил за последний год в Нетландии, могли легко потерять от десяти до двадцати лет своей жизни.
Еще несколько ругательств сорвалось с губ Джеймса, когда он начал рвать на себе волосы.
– Я должен был убить его, когда у меня был шанс.
Динь-Динь нахмурилась еще сильнее.
– Не говори так. Ты не такой убийца, как он.
Как страстно Джеймс хотел, чтобы это было правдой. Но чем дольше продолжалась эта битва, тем больше Джеймс сожалел о том, что не решился убить Питера, когда представилась такая возможность. Тогда Нетландия была бы свободна от Питера Пэна, даже если бы ему пришлось нести бремя убийства ребенка всю оставшуюся жизнь. В какой момент убийство было оправдано… когда оно спасло пятьдесят жизней? Триста? Одну? Как он вообще мог количественно оценить ценность души?
Его задержка с ответом разозлила Динь.
– Ты не убийца, Джеймс Крюк, – ее крылья захлопали в воздухе, когда она поднялась из гамака и зависла перед Джеймсом.
– Ты же знаешь, что я такой, – слова были произнесены так тихо, что Джеймс не был уверен, что Динь их расслышала. – Я такой же, как Питер Пэн.
В голосе Динь послышалась мольба.
– Но ты изменился, Джеймс.
Джеймс медленно покачал головой. Динь верила в него гораздо больше, чем он заслуживал, и, конечно, больше, чем он сам в себя верил. Он медленно попытался наполнить кислородом свое уставшее тело. Сколько бы он ни делал вдохов, они, казалось, никогда не наполняли его легкие в достаточной мере и не достигали мозга. Решив скрыть эту информацию от Динь-Динь, которая снова начала бы беспокоиться о его здоровье, он спросил:
– У тебя есть какие-нибудь идеи, над каким планом он мог бы работать?
– Нет. Он собрал много бутылок, это все, что я знаю. Он приносил их обратно каждый раз, когда возвращался с новым мальчиком.
Бутылки… зачем Питеру понадобились бутылки?
– А какие они бывают? Он же не стал бы сажать пикси в бутылки, правда? Они бы задохнулись.
Динь-Динь наморщила лоб, пытаясь вспомнить.
– В любом случае, обычно это недостаточно большие бутылки для пикси. Когда я его видела, иногда бутылки были пустыми, а иногда наполненными зеленой жидкостью. Возможно, «бутылка» – неподходящее слово. Они больше похожи на маленькие пузырьки, которые он использовал, когда… – Лицо Динь-Динь стало пепельным.
Джеймс и Динь уставились друг на друга, когда до них дошел смысл ее замечания. Если Питер использовал зеленую жидкость, чтобы красить клетки, в которых содержались пикси, и собрал огромную коллекцию, возможно, достаточно большую, чтобы посадить в тюрьму сотни пикси одновременно…
– Ты не можешь вернуться туда снова, Динь. – Ужас от того, что Динь-Динь рассказала ему, все еще преследовал его во снах. Никакая секретная информация, которую они могут потерять, не стоила того, чтобы подвергать опасности безопасность Динь-Динь.
– Если я не вернусь, мы никак не узнаем, что планирует Питер.
– Меня это не волнует. Я забочусь только о тебе!
Лицо Динь покраснело.
– Знаю, Джеймс, ты бы не отказался от всех, кого Питер держит в заложниках!
– Если бы это стоило твоей безопасности, да, я бы отказался. Если ты вернешься туда, ты можешь никогда не вернуться. – Чтобы подчеркнуть свою точку зрения, Джеймс закрыл эркерное окно, которое Динь-Динь использовала в качестве двери.
Ее румянец стал еще более насыщенным. Несмотря на то, что она была намного меньше Джеймса, казалось, что своим гневом она заполняет всю каюту.
– Ты не можешь меня запереть! Ты пытаешься быть похожим на Питера? – крикнула Динь-Динь.
Ее слова вонзились Джеймсу в сердце, как нож. Несколько долгих мгновений они смотрели друг на друга. Румянец Динь-Динь угас, она побледнела и поднесла руки ко рту.
– Я… мне жаль, Джеймс. Я не это имела в виду.
– Нет, ты имела в виду именно это. И ты права. – Джеймс рухнул в кресло и попытался скрыть от Динь-Динь трясущуюся руку. Как долго Динь-Динь оставалась бы рядом, если бы чувствовала, что он превращается в монстра, с которым они сражаются? Сколько пройдет времени, прежде чем его здоровье пошатнется под бременем парней, которые не хотели, чтобы их спасали, команды, жаждущей успеха, и женщины, которую он любил, которая может решить, что не отвечает на его чувства?
Джеймс потер переносицу и попытался сосредоточиться на медленном вдохе. В тщетной попытке скрыть от Динь свою дрожащую руку и прерывистое дыхание, он постучал крюком по столу перед собой, отбивая немелодичный ритм, который соответствовал покачиванию палубы корабля под его ботинками.
Чем упорнее он боролся с Питером Пэном, тем меньше спал, тем меньше времени проводил с Динь-Динь и тем быстрее ухудшалось его здоровье. Каждый раз, когда он ослаблял свои усилия, как это было в первые месяцы после возвращения всех Потерянных Мальчиков в Лондон в прошлый раз, число похищений Пэна увеличивалось в шесть раз. Динь-Динь заслуживала большего, чем пират, который не мог уделять ей того внимания, которого она заслуживала. Джеймс был уверен, что она была влюблена в идею о мужчине, который остановит Питера Пэна. Но учитывая его недавний послужной список неудач… как может какая-нибудь женщина любить это? Как могла такая красивая, целеустремленная женщина, как Динь-Динь, быть счастливой, живя с неудачником, который почти не ел и не спал? Она хотела кого-то, кто мог бы спасти ее собратьев-пикси, и так получилось, что он подходил по всем параметрам.
И все же… Джеймса эгоистично не интересовали причины, по которым она оставалась с ним. Ее присутствие всегда было для него источником силы и утешения. Если он потеряет это, либо из-за того, что Динь бросит его, либо из-за того, что будет серьезно ранена, когда будет собирать для него информацию… Он знал, что никогда не оправится. С каждым днем он все больше влюблялся в нее… в ее пылкую отвагу и в то, что по силе своих убеждений она соперничала с ним самим. Он не мог представить себе жизнь без нее, и все же… возможность будущего с ней казалась такой недостижимой. Его навязчивое поведение было единственным, что мешало Питеру собрать настоящую армию парней, но это же было и тем, что мешало ему проводить время с Динь-Динь, в котором она нуждалась и которого заслуживала. Но если она влюбилась в его убеждения и целеустремленность… Все закружилось в голове Джеймса, как ураган. Теперь все было не так просто.
– Прости, – тихо повторила Динь-Динь. – Я правда не это имела в виду. Я знаю, ты не такой, как он.
Ее мягкие руки начали массировать шею и плечи Джеймса, и он закрыл глаза, чтобы в полной мере ощутить прикосновение Динь. Он нуждался в ней больше, чем мог выразить словами.
Наконец, он повернулся и уткнулся лицом ей в бок, обхватив руками за талию и вдыхая ее сладкий аромат.
– Я не могу потерять тебя, Динь. Я могу вынести все, кроме этого. Это сломает меня.
Динь-Динь провела своими тонкими пальцами по волосам Джеймса.
– Я не знаю, почему ты продолжаешь думать, что однажды я исчезну. Я всегда была рядом с тобой и всегда буду. Но нравится нам это или нет, если у нас есть хоть какой-то шанс узнать, что задумал Питер, нам нужно, чтобы кто-то присмотрел за ним.
– Я пойду вместо тебя, – предложил Джеймс.
Динь-Динь тихо выдохнула через нос, продолжая ерошить пальцами его волосы.
– Джеймс, не пойми меня неправильно, но ты гораздо более заметнее, чем я. Меня никогда раньше не ловили.
– Я не хочу, чтобы такой вариант даже рассматривался. Пожалуйста, Динь.
Она фыркнула:
– И что я должна была делать, ждать здесь, как какая-нибудь девица, попавшая в беду?
– Оставаться здесь, на корабле, и плыть с командой. Обойти остров по периметру, чтобы Потерянные Мальчики подумали, что мы меняем позиции. Я доплыву на лодке до берега и все разведаю.
– С этим планом многое может пойти не так, – нерешительно сказала Динь.
– Но ты останешься в безопасности.
– Я и сама вполне способна.
– Я знаю, но… пожалуйста, Динь. Ради меня.
Динь-Динь долго молчала, прежде чем, наконец, сказала:
– Я боюсь, что ты слишком сильно на себя давишь, Джеймс. Не убивай себя, пытаясь что-то мне доказать.
– Не буду.
– Тебе тоже нужно выспаться, прежде чем пытаться. Я видела, как дрожала твоя рука.
– Мне не нужно…
– Питер Пэн уже украл твою руку и твое детство, Джеймс. Не позволяй ему украсть и твое здоровье, и будущее тоже, – она обняла его за плечи и прижалась губами к его шее. – Если это то, чего ты действительно хочешь, мы можем попробовать по-твоему. Береги себя и удачи.
Джеймсу не выпало ни капли из того, что ему желали.
Как только «Надежда Лондона» скрылась из виду, обогнув Скалу Черепа, из-за деревьев послышался шум. Отплытие корабля ничуть не обмануло Питера Пэна. Слабая надежда на то, что крошечная спасательная шлюпка Джеймса, покачивающаяся на волнах, не будет замечена с такого большого расстояния, рухнула, когда Пэн и банда его последователей – все они были посыпаны пыльцой пикси и парили высоко над грохотом волн – направились прямиком к Джеймсу. Сколько же пыльцы было у Питера, если он был готов так легко ее растратить?
– Кажется, твой корабль уменьшился в размерах, капитан, – усмехнулся Пан. – Ты действительно думал, что я поддамся на эту вопиюще очевидную уловку, которую ты только что пытался провернуть?
Джеймс размахивал веслом, чтобы поднять капли воды как можно выше, но Пэн и Потерянные Мальчики обходили их, смеясь над его бесплодными усилиями.
– Так трогательно, – продолжил Питер. – Теперь ты совсем один посреди океана, вдали от суши, и никто из твоей маленькой пиратской команды не защитит тебя. Похоже, что и пикси тоже нет, – он тихо хихикнул. – Что же нам делать с такой возможностью?
Рыжеволосый мальчик оглянулся на своих товарищей, и злобная улыбка искривила его губы.
– А теперь, ребята, пусть это послужит вам уроком ведения войны. Никогда не упускайте возможности нанести удар.
Сердце Джеймса упало, когда лицо Питера расплылось в злобной усмешке.
– Соберите немного боеприпасов, ребята. Нам нужно потренироваться в стрельбе по мишеням!
Через несколько минут Потерянные мальчики слетали обратно на пляж и собрали камни всех форм и размеров, а затем вернулись, чтобы забросать ими Джеймса и его лодку. Джеймс прикрыл голову руками, чтобы защититься, но камни сильно ушибли его. Он в ужасе наблюдал, как лодка начала разлетаться на щепки, затем бросил безумный взгляд на далекий берег, который внезапно показался ему слишком далеким. На таком расстоянии его абордажная сабля была бесполезна. Почему он когда-то думал, что команда высадить его одного посреди океана была хорошей идеей? Он дурак.
Очередной камень больно ударил его в плечо. При любой возможности Джеймс налегал на весла, чтобы плеснуть на мальчиков побольше воды, надеясь, что, если пыльца пикси смоется, они упадут. Он попал на нескольких мальчиков и те, когда стали снижаться, отступали в безопасное место, пока не остался только Питер Пэн. Дважды, когда в лодку рядом с ним падал камень размером с ладонь, Джеймс хватал его и изо всех сил швырял в Питера.
Мальчишка каждый раз смеялся, уворачивался от камня, когда тот летел вверх, ловил его и бросал обратно в Джеймса. Камни продолжали скапливаться на дне лодки, заставляя ее все глубже погружаться в воду, сначала медленно, но по мере того, как все больше дерева раскалывалось и трескалось, внутрь начала поступать вода. В конце концов, у пиратского капитана не осталось иного выбора, кроме как покинуть свое судно, и Питер, торжествующе крича, полетел обратно на сушу, выкрикивая при этом насмешки.
Холодная морская вода сдавила грудь Джеймса, когда он погрузился в воду, выводя тепло из его тела быстрее, чем он ожидал в теплый летний полдень. Джеймс вынырнул на поверхность и глубоко вдохнул, оказавшись на свежем воздухе. Берег внезапно показался намного дальше, и далекие насмешливые крики его бывшего лучшего друга обрушились на него, как дополнительные физические удары по телу. Он устремился к суше, быстро перебирая ногами, направляясь к далеким колышущимся пальмам.
Казалось, что каждая океанская волна утаскивает его обратно в море, а тяжесть одежды и оружия тянула его под воду, словно намереваясь утопить. Джеймс продолжал плыть вперед, жалея, что у него нет левой руки, потому что железный крюк тянул его вниз, заставляя грести глубже, чем когда-либо прежде.
«По крайней мере, сейчас не так штормит, как в тот раз, когда Динь смыло за борт», – с сожалением подумал он. На этот раз крокодила тоже не было. Каждый раз, когда Джеймс поднимал голову, чтобы глотнуть воздуха, берег не казался ему ближе. Прилив сменился отливом. Переводя дыхание, Джеймс перевернулся на спину, чтобы передохнуть, но волны постоянно захлестывали его и заливали рот и нос едкой соленой водой.
Единственными показателями времени, по которым Джеймс мог судить, были количество гребков и положение солнца на небе. Тысяча гребков. Джеймс взглянул на небо, мысленно подсчитывая время суток и пытаясь не обращать внимания на боль, пронзающую его конечности.
Две тысячи гребков. Каждая клеточка его тела кричала в агонии от физической нагрузки, а по всей коже расплывались синие и фиолетовые синяки. Как бы ему ни хотелось сохранить сапоги, он скинул их и отстегнул меч, позволив им по спирали опуститься на дно океана. Они будут ему не нужны, если он утонет. С новой решимостью он продолжил плыть, взмахивая крюком.
Три тысячи, четыре тысячи, пять тысяч гребков. Джеймс больше не чувствовал своего тела. Холодная океанская вода вкупе с онемением мышц вызвали ощущение омертвения, которое распространилось по всему телу. Когда день клонился к закату, земля, наконец, показалась ближе. Он сможет это сделать. Еще немного.
Когда он, наконец, приблизился к берегу, вопрос был скорее в его способности продираться сквозь водоросли и не наступать на острые кораллы, чем в умении плыть, но, наконец, с наступлением сумерек он почувствовал твердую почву под ногами.
Джеймс волочил свое тело по песку. Он больше никогда не хотел плавать. Он рухнул на четвереньки в песок и перевернулся на спину. Через несколько мгновений Джеймс поддался усталости, и его сознание окутал сон, утягивая взабытие, пока он не погрузился полностью.
Глава 24
Слабый звук смеха в сочетании с нечеловеческим воплем разбудил Джеймса. Он приоткрыл обожженные солнцем глаза и, прищурившись, огляделся по сторонам, постепенно осознавая, что, должно быть, проспал всю ночь и проспал далеко за полдень следующего дня. Он застонал, когда боль в теле дала о себе знать. По крайней мере, желание Динь-Динь о том, чтобы он больше спал, исполнилось. Джеймс поднял левую руку, чтобы заслониться от бьющего в глаза солнечного света, и изогнутая кожаная манжета, в которой находился крюк, глухо стукнула его по лбу.
Сначала он увидел только колышущиеся пальмовые ветви над головой, сквозь которые пробивались солнечные лучи, но его внимание быстро привлекло какое-то движение на пляже. Там, где вода плескалась о песок, группа мальчишек вытаскивала из полосы прибоя какое-то существо. Несмотря на то, что каждый дюйм его тела болел, одежда была пропитана солью, а кожа натерта песком, он нашел в себе силы подняться на ноги. Потерянные Мальчики напали на русалку.
