Текст книги "Подарок"
Автор книги: Мери Каммингс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Дел никогда не подозревал, что в Нью-Йорке так много кошачьих пансионов – больше сотни. За день он успел проверить всего тридцать два, и ни в одном из них не было маленькой трехцветной кошки с голубыми глазами.
Не было новостей и у Томми. Часов в пять, позвонив ему, он получил новые инструкции: «быстренько дуть к Маку», в 23-й полицейский участок.
Спросив у дежурного, как найти детектива Макдермота, Дел подождал пару минут – Мак вышел и провел его в кабинет. Это была каморка чуть побольше стенного шкафа, зато оборудованная компьютером.
– Сейчас попробуем – может быть, удастся эту Мэдди найти, – объяснил Макдермот, – смотри внимательно на экран. Если какая-то хоть немного похожей покажется, сразу скажи. Мы их тогда еще раз потом просмотрим – на бумаге.
Дел видел Мэдди всего один раз, мельком, и совершенно не помнил, как она выглядела – размалеванное лицо, хрипловатый голос, сильный запах духов – больше ничего. Тем более, что это было полгода назад.
Перед ним мелькали лица женщин с подходящими именами – Маргарет, Мадлен, Магдала. Дел пытался вспомнить – но получалось плохо. С большим трудом ему удалось отобрать двенадцать кандидатур – остальные совсем не подходили.
Он перебрал двенадцать листков, тщетно пытаясь вспомнить хоть что-то еще и честно признался:
– Не знаю.
Мак усмехнулся, кивнул и заявил:
– Вот сейчас настоящая работа и начнется, – вышел, принес два пластиковых стаканчика с кофе и плитку шоколада, половину сунул Делу: – Для мозгов хорошо, – и начал задавать вопросы.
Это длилось часа полтора и, как не странно, помогло. Вопросы сыпались градом, заставляя его вспоминать самые незначительные детали, которые, оказывается, все-таки сохранились в его памяти. Делу удалось вспомнить и рост – она прошла мимо него на каблуках и была ниже его ростом; и телосложение – очень худая; и то, что говорила она без акцента. Важной подробностью оказалось даже то, что, получив от Карен деньги, она пошла вглубь квартала.
Мак откладывал в сторону фотографии, перекладывал их, тасовал, как карты – постепенно варианты отпадали. В конце концов Дел неожиданно четко вспомнил девушку и выбрал нужную фотографию, но, как выяснилось, впустую.
– Магда Хейни. Умерла 14 февраля, почти три месяца назад. Официальный вердикт – передозировка, – посидев пару минут за компьютером, вздохнул Макдермот. Распечатал пару листов и протянул Делу. – Томми передай – он из этого еще, может быть, что-то выжмет.
– Здорово ты мне память раскрутил, – сказал Дел, вставая, – я и не думал, что все это помню.
– Вот мы с тобой почти два часа сидели, – объяснил Мак уже в коридоре, – а Томми бы минут за сорок справился. Он меня этому и научил.
После столь неудачного дня Дел приехал к Томми в весьма мрачном расположении духа. Доложил о результатах визита к Маку, отдал данные по Мэдди – и получил выговор за пессимизм:
– Ты, парень, всего пару дней побегал – и уже нос повесил. Выпей-ка, да успокойся. Пока есть, куда бегать – еще не все потеряно. Тут терпение надо.
Получив неизменный стакан с виски, он сел в «свое» кресло.Уже второй день его диета состояла из холодного пирожка, кофе и спиртного. Наверное, стоило сходить куда-то перекусить, но не хотелось даже думать о еде. Домой идти тем более не хотелось. Часа полтора он молча просидел, потягивая виски, краем глаза наблюдая за Томми – и вспоминая.
Ее смех – такой легкий и заразительный. Ласковые прикосновения. Глаза – светлые, выразительные, так легко загорающиеся нежностью и радостью, любопытством и весельем. Делу всегда казалось, что в них он может прочитать все, о чем она думает. Казалось...
Ему иногда приходило в голову, что Карен ушла просто потому, что устала притворяться и скрывать то, что творилось у нее в душе – ушла, потому что ей было плохо с ним.
Она никогда не плакала при нем, никогда не показывала, что ей больно. Но в бреду, во сне – и в ту ночь, на озере.. Если бы он тогда был понастойчивее...
В его воспоминания вклинился нахальный скрипучий голос:
– Ты чего, парень, и сегодня у меня ночевать, никак, собрался?
– А что, прогонишь? – приподнял бровь Дел.
–Да нет... Просто, раз ты тут все равно сидишь... Одна из девчонок моих попала в переплет – посетители уж больно разошлись, а полицию хозяин вызывать не хочет. Нужно бы ее выручить – может съездишь?
При мрачном настроении Дела поручение было как раз кстати – после бесплодного дня ему хотелось сделать хоть что-то полезное. Он получил краткий инструктаж:
– Твоя проблема – девчонка. Пусть они хоть весь бар разнесут, это тебя не касается. Ее – в машину, и домой отвези, – Томми усмехнулся, – только ты там, уж пожалуйста, кости никому не переломай.
Все прошло относительно мирно. Как оказалось, подвыпившая компания из четырех парней требовала, чтобы девушка поехала с ними «поразвлечься» и не выпускала ее из гримерной. Бармен не хотел вызывать полицию – очевидно, у него были для этого свои причины – и боялся соваться один против четверых, хотя, по мнению Дела, они были вполне безобидны – хулиганы, не более того.
Операция по спасению прошла гладко – очевидно, парни опешили от его наглости. Они теснились в коридоре, постукивали по двери и уговаривали девушку «выйти по-хорошему». Дел просто прошел мимо, не видя их в упор и слегка задев кого-то локтем – не глядя, но по звуку понимая, что попал в поддыхало.
Подошел к двери, побарабанил костяшками пальцев и спокойно сказал:
– Открывай, меня Томми прислал.
Дверь приоткрылась, он протиснулся внутрь, велел девушке собраться, и вывел в коридор, обнимая за плечи. Остановившись, обвел взглядом оторопевших хулиганов – один из них все еще пытался прокашляться – и без помех вышел через служебный выход.
У своего дома девушка, уже собираясь выйти из машины, слегка смутившись, спросила, не хочет ли он подняться к ней. Дела позабавило столь откровенное предложение, и он ответил в манере Томми:
– Не стоит, милочка. Беги спать.
Ему показалось, что девчонка вздохнула с легким сожалением. Вылезая из машины, она неожиданно обернулась и сказала:
– Не огорчайтесь. Она непременно найдется.
Томми встретил его ехидной ухмылкой.
– Быстро управился. Предлагала? – Дел молча пожал плечами. – Вот я и говорю – быстро управился.
Он отмахнулся, налил себе виски и плюхнулся в кресло. На душе по-прежнему было скверно. Это происшествие, поначалу показавшееся даже забавным, внезапно напомнило ему о Джейке. Для Дела он до сих пор оставался как бы символом всего того, что могло подстерегать Карен на темной улице.
Томми начал новый сеанс вопросов, пытаясь заставить Дела вспомнить что-нибудь, по его выражению, «путное». Но то, что вспоминалось, никак не могло помочь в поисках – озеро, лодка, ее глаза, вспыхнувшие при виде него. И снова глаза – и протянутые ему навстречу руки. И звонкий радостный смех – казалось, он зазвучал совсем рядом, и Дел, забывшись на мгновение, улыбнулся.
– Ты встряхнись-ка, да о деле думай, – тут же заметил это Томми. – А то меня еле слышишь – куда-то далеко уплыл. Ты вот что – не может быть, чтобы за последний месяц тебе ничего – ну совсем ничего – странным не показалось. Хоть мелочь какая-то, пустяк, а должно что-то быть.
– В Луна-парк мы ездили – и там ее укачало. Раньше никогда такого не было, мы с ней часто там бывали. Наверное, это беременность сказалась – она там чуть в обморок не упала.
Это было единственное, что сразу вспомнилось – может быть, из-за фотографии, которую Дел сделал в тот день – и часто вынимал, вглядываясь в радостную улыбку, широко распахнутые глаза и светлую прядку, захлестнувшую щеку.
Как ни странно,Томми вцепился в него, как клещ, и выспросил все подробности – даже самые незначительные.
Днем было немного полегче. Беготня по пансионам, разговоры, люди вокруг, Томми – все это отвлекало его от мучительных мыслей. Но ночью они возвращались, а вместе с ними – вопросы, на которые у него не было ответов.
Где же она? «Пока есть, куда бегать – еще не все потеряно,» – так, кажется, сказал Томми. А когда бегать будет некуда? Когда они переберут все возможности? Что тогда? Приходить к Томми и по-прежнему сидеть у него? Или оставаться в пустой квартире и вспоминать, как она была наполнена жизнью?
А если он найдет ее, но она просто не захочет вернуться? И глаза будут холодными и чужими. Что тогда?
Или он найдет ее, и она вернется домой, и все будет как раньше – будет ли действительно все как раньше? Нет,как раньше не будет.
Как она могла быть такой жестокой, почему не доверилась ему? Почему посмела решать его судьбу – и судьбу их будущего ребенка – сама, без него! Господи, она сама еще ребенок – как же ей, наверное, было страшно. Он говорил ей про Мэрион, про их вынужденный брак – а эта девочка все примерила на себя.
Она не хочет калечить ему жизнь. Какая, к черту, без нее жизнь?
На следующий день к Делу вернулась надежда – неожиданно для себя самого он нашел Манци.
Когда в очередном пансионе, седьмом или восьмом по счету, ему сказали, что, кажется, что-то похожее у них есть, он не поверил своим ушам. Но секретарша предложила ему подождать, вызвала по телефону еще одну женщину, та провела его к клетке – это действительно была Манци. Дел сам не ожидал, что так обрадуется, но, увидев эту кошку – маленькую, независимую, повернувшуюся ко всем спиной и обиженную на весь мир, он буквально упал на колени возле клетки, протягивая пальцы сквозь решетку и пытаясь подозвать ее.
Услышав его голос, Манци повернула голову и на него взглянули знакомые голубые глаза – глаза Карен. Она не подошла к решетке, только встала, обиженно мяукнула, глядя на него, и снова легла, поджав под себя лапки и отвернувшись.
– Потерпи, милая – скоро я тебя выручу! – пообещал он, но кошка не повела даже ухом. Служительница, стоя рядом, недоуменно смотрела на него.
Забрать Манци ему бы не удалось, это мог сделать только тот, кто ее сдал – то есть или мисс Мэнсфилд, или кто-то с ее квитанцией, – так ему объяснила секретарша.
Пансион был оплачен на две недели. После этого еще две недели кошку будут держать здесь, прежде чем отправить в благотворительный приют. Если Дел заинтересован именно в этой кошке, то сможет забрать ее, оплатив две недели содержания, за день до отправки в приют.
Карен сдала ее в тот же день, когда исчезла, сразу после обеда – секретарша проверила записи и вспомнила девушку, когда он показал фотографию. Адрес, который Карен назвала, помочь ничем не мог – это был его адрес. Больше никто ничего не знал.
Позвонив Томми, Дел доложил об успехе и услышал в ответ:
– Подожди у пансиона. Давай адрес – я пришлю человека. Ничего ему не объясняй, только покажи кошку. Потом приезжай, обсудим.
Человек приехал через сорок минут – бледный, коротко стриженный парень лет тридцати. Дел зашел с ним вместе в пансион, извинился перед секретаршей и попросил еще на минутку показать им кошку. Та с удивлением пожала плечами, но выполнила просьбу.
Манци даже не обернулась, когда он позвал ее.
Дома на автоответчике было сообщение – Сэм просил перезвонить ему по поводу контракта. Делу сейчас было не до контрактов, поэтому он помылся, переоделся, съел традиционный пирожок – что будет, когда они кончатся? – и поехал к Томми.
Тот был явно доволен его находкой.
– Значит, в городе она. На дно где-то легла, но здесь, неподалеку. Я, признаться, боялся, что она сразу из города уехала – тогда трудно было бы. А теперь только ждать – сама придет. Ну, а как придет или пришлет кого – тут Пони ее и засечет, он в этом деле дока. Кстати, с тебя полторы сотни в день – ему и еще кое-кому.
– Что же – просто сидеть и ждать? – спросил Дел, доставая деньги, – а если ее пока кто-нибудь обидит? Или она сама какую-нибудь глупость сделает?
Томми вздохнул.
– Что ты еще можешь предложить? Это самый верный способ, хоть и долгий. А что до глупостей – пока она их, вроде, слава богу, не делала. Я тусовки два дня проверял – никто о ней там не знает.
– Какие тусовки?
– Где проститутки собираются. Они же в определенных местах стоят, и в чужой район не суются, – Томми говорил спокойно, словно объясняя ему нечто общеизвестное.
– Неужели ты думаешь, что она могла... туда пойти?
– Не думаю, – голос Томми прозвучал неожиданно жестко, – но проверить надо.
Сама эта идея показалась Делу дикостью. Проверять, не ушла ли Карен от него, чтобы снова стать проституткой? Да нет, зачем – она бы так никогда не сделала!
Внезапно зазвонивший телефон не дал ему сказать это вслух. Томми потянулся к трубке и Дел невольно насторожился – а вдруг...
– Привет... Да...Так...Ну и?... – долгая пауза. – Та-ак... Нет, не надо. Приезжай, поговорим, – он бросил короткий взгляд на Дела. – Нет, – и положил трубку.
Его голос звучал сухо и четко. Дел внезапно подумал, что именно так Томми разговаривал с подчиненными, когда был полицейским – и, судя по всему, хорошим полицейским. Томми между тем задумчиво посмотрел на Дела, вздохнул и, как всегда, махнул рукой.
– Налей-ка.
– Что случилось?
Тот не ответил, продолжая смотреть на него, словно изучая.
– Парень,я тебя вот что спросить хочу. Ты уж извини, я понимаю, что тебе неприятно говорить об этом. Ты что-нибудь про ее мужиков знаешь? Ну, которые до тебя были? Я не про работу.
– Что случилось? – спросил Дел, уже резче.
– Мак свидетеля нашел. Сейчас приедет – расскажет. А ты мне, пока его нет, ответь, пожалуйста. Там какой-то парень нарисовался, и я хочу понять, что к чему. Может, ниточка потянется.
– Нет. То есть —никого у нее не было до меня. Кроме работы.
– Это она тебе сама сказала?
– Да. И я ей верю.
– Может, ты и прав. Она у меня год работала. Если бы за это время был у нее кто-то – я наверняка заметил бы. Понимаешь, если она не работала, то, как правило, все вечера здесь сидела – вот на этом самом диване.
– Да, она говорила, что с тобой интересно.
– Вот-вот. Днем на бегемотов в зоопарке смотрела, а вечером – на меня. Только парень-то этот существует, и не из воздуха взялся. Ладно, сейчас Мак придет, расскажет подробно – тогда подумаем.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Макдермот появился через четверть часа. Получив неизменный стакан с виски, начал рассказывать – коротко и по-деловому:
– Мы сейчас знаем, что Мэдди умерла – но Карен этого могла и не знать. И если так – могла пойти туда, чтобы пожить, пока не определится. Вот я и решил вечером пройти по дому, где Мэдди жила – поспрашивать. И нашел одну женщину, которая видела там Карен – в тот день, когда она исчезла.
Мак достал сигареты, закурил. Дел попросил:
– Дай мне тоже.
Тот бросил удивленный взгляд и протянул ему пачку.
– Мак, с этого момента – как можно подробнее, – попросил Томми, откидываясь в кресле и отставив в сторону стакан.
– Женщина 53 лет, работает судомойкой в ресторане на 80-й улице. В районе шести вечера она выносила мусор и увидела, что на подоконнике между вторым и третьим этажом сидит девушка. Молодая блондинка в джинсах, светлой футболке и расстегнутой куртке – кожаной, черной. Волосы длинные, заколоты сзади. На полу рядом с ней – большая серая пластиковая коробка и сверху – дорожная сумка, синяя с желтой полоской.
– Сумка ее, одежда – тоже, – кивнул Дел, – а коробка пластиковая – это клетка для кошки.
– Да, и описание совпадает полностью. Эта женщина подумала сначала, что наркоманка забрела, но присмотрелась и увидела, что девушка вполне нормальная, только печальная очень. Ну, там не принято с чужими заговаривать, так она и прошла мимо, а девушка осталась на подоконнике сидеть. А потом, часа через полтора, она ее опять увидела.
Он искоса взглянул на Дела,Томми коротко бросил:
– Продолжай!
– Она на работу к восьми обычно ходит. Так вот, когда она вышла из дома, то увидела впереди себя парочку – эту девушку и парня. Они метрах в десяти впереди нее шли, и она их со спины видела, но девушка точно та же самая была – и волосы, и куртка, и коробка пластиковая в руке. А сумка на плече у парня висела. Парень очень высокий, девушка ему еле-еле по плечо. Они вдоль дома прошли и на улицу свернули. Она тоже вслед за ними свернула и увидела, что за углом машина стоит и парень этот на заднее сидение сумку запихивает, сама девушка тут же, у передней двери ждет. Парень заднюю дверь захлопнул, к девушке повернулся и обнять попытался. Эта женщина как раз мимо них проходила. Так вот – та не шелохнулась, словно не ее обнимают, только сказала что-то вроде: «Барни, отвали. Я жрать хочу до смерти, а ты тут с глупостями лезешь». Ну, потом эта женщина дальше прошла и услышала, как двери хлопнули и машина тронулась. Это все.
Дел сидел, держа в руке погасшую сигарету и смотрел в пол. До сих пор его подталкивала вперед надежда, что ее можно найти, объясниться, вернуть домой. Но если она уехала с каким-то парнем...
Да нет, чепуха какая-то, он же сам слышал, что Карен послала этого типа. Но почему тогда она уехала с ним? И какое этот парень имел право обнимать ее – даже пытаться?!
– Какая машина? Как выглядел парень? – резко спросил Томми.
– Машина белая, небольшая – марку она не знает. Парня описать она не сумела. Только сказала, что высокий и волосы темные. Еще добавила: «Если бы меня такой красавчик обнимал, я бы не о жратве думала». Я ее спросил, почему красавчик– объяснить толком она не смогла, только еще раз повторила, что красавчик.
– Это все?
– Тут-то все. Но вот пока я сюда ехал – кое-что еще вспомнилось. Видел я с ней парня похожего однажды.
– Где, когда?
– Полтора года назад я к ней в больницу пришел. Зашел в палату – она у окна лежала. И вот, на подоконнике парень сидит, с ней разговаривает. А меня увидел – быстро ей что-то сказал и к выходу заспешил. Действительно высокий – выше меня дюйма на три-четыре, волосы черные, глаза светлые, кажется, серые. Молодой совсем – лет восемнадцать, больше. И вот что интересно... Когда он мимо меня проходил – глянул так... нехорошо – похоже, знал он, что я полицейский. И крестик у него был на шее, блестящий.
– Она что-нибудь тогда про него говорила?
– Я спросил, кто это – ее парень, что ли? Она ответила, что они, как она выразилась, «немножко знакомы». Он здесь навещал кого-то, а потом ее увидел и зашел поболтать. И больше о нем – ни слова, все на пакет с гамбургером посматривала. Тогда я этому эпизоду значения не придал, а сейчас вспомнил.
– Крестик... блестящий, говоришь? Завтра к обеду успеешь?
Мак кивнул.
После ухода Макдермота Томми некоторое время молчал, потом спросил:
– Ну, и что ты об этом думаешь?
– Я не понял, что за дела там с крестиком? Почему это так важно?
– Есть такая банда молодежная – «Дети божьи». Мальчишки – от одиннадцати до восемнадцати примерно. Католики, или косят под них. Пару раз в год разборки крутые устраивают – территорию с другими такими же бандами делят, без крови не обходится. У каждого – две-три судимости, но по малолетке – сроки небольшие или просто условные. Так вот, у них крестики никелированные на шее всегда – вроде как униформа – и парень этот, похоже, оттуда. И если так – Мак его завтра вычислит, – помедлил и добавил: – Похоже, действительно мы на след вышли.
Эта ночь была хуже всех предыдущих – Дел был слишком возбужден, чтобы спать. Стоило ему закрыть глаза, и перед ним вставало одно и то же – чужие руки, обнимающие Карен. Его Карен...
Он больше не ревновал – было просто больно. Она могла и не хотеть этих объятий – скорее всего не хотела! – но рядом с ней не было никого, кто мог бы защитить ее.
В конце концов Дел зажег свет и встал. Принял душ – слава богу, хоть по ночам девицы не крутились в приемной и не поглядывали на него с интересом. Набрался наглости пошарить в столе у Томми в поисках сигарет, но обнаружил, что все ящики заперты. На душе было очень погано и тоскливо, поэтому он вылил в стакан все, что еще оставалось в бутылке – совсем немного – и проглотил, даже не почувствовав. Потом сел в кресло и достал то немногое, что у него оставалось – фотографию и клочок бумаги, на котором было написано круглым почерком: «Я люблю тебя. Карен». Защита от мучительных мыслей, от вопросов, от боли и пустоты.
Только под утро он все-таки заснул – прямо в кресле, уронив голову на стол и держа в руке фотографию.
Все утро он маялся в кабинете и ждал Макдермота – казалось, стрелки часов стоят на месте. В конце концов Томми загрузил его работой.
Дел нарисовал на большом листе таблицу – график выступлений стриптизерок на будущий месяц – и заполнил ее согласно указаниям Томми, который понемножку начал ворчать:
– Вот-вот, поработай, а то придумал – втихую по ночам глушить. Что мне потом девочка скажет – был у нее нормальный мужик, а стал пьяница? И я, получается, к этому руку приложил?
Казалось, Томми ворчит машинально, думая о чем-то другом. Пару раз Дел замечал, что тот смотрит на него – пристально и оценивающе.
Мак пришел часа в два, очень деловитый и собранный. Протянул Томми пару листов распечатки, сел и начал докладывать, поглядывая в записную книжку с пометками:
– Не Барни – Берни его зовут. Берни Флай. Девятнадцать лет. Мать куда-то смылась, когда ему лет семь было, с тех пор мальчишка на улице. Первый привод – в одиннадцать, кража. А потом пошло – три-четыре месяца в году в колонии проводил – кражи, поножовщина, угон автомобилей – всего понемножку. Отправляли в приюты, к приемным родителям – сбегал и снова сюда возвращался. Я с ребятами, которые «Детей божьих» курируют, говорил – так вот, они его помнят. Крутой волчонок – так один из них его назвал. Когда ему лет четырнадцать было – получил огнестрельное, в грудь, еле откачали. Стреляли в упор, так что он знал, кто его – но так и не сказал, как ни допрашивали. Ствола при нем не бывает, но что-то всегда имеет. В последних разборках уже не участвовал – вроде как по возрасту от них отходить начал. Ходят слухи, что оружием начал приторговывать – по мелочи. Ну и автомобили, конечно.
– Круто, – прокомментировал Томми, и перебросил Делу лист, который до того изучал, – посмотри, парень, – хмыкнул, – действительно, красавчик, ничего не скажешь!
Мальчишка был и в самом деле хорош. То, что Карен как-то назвала «Плейгерл». Темные волнистые волосы, серые глаза, пухлые губы – таких мальчиков можно было увидеть в рекламных роликах. Выражение глаз – что-то вроде «а пошли вы все!» И под фотографией список – приводы, аресты, судимости – до самого конца страницы.
– Я еще одно проверил, – продолжал Макдермот, – за три недели до того, как я его в палате у нее видел, на улице большая разборка случилась – и там, в больнице, действительно было ему кого навещать.
– Значит, он знает, где Карен... – задумчиво протянул Дел, возвращая Томми распечатку.
– Может знать, парень – может, – вздохнул Томми, – только ничего другого у нас пока нет.
– Ладно... где его можно найти?
Мак взглянул на Томми, словно не зная, стоит ли отвечать, тот пожал плечами.
– Есть одно место, я потому и задержался, что выяснял. Он там по вечерам часто бывает, – и снова взглянул на Томми, – Я сегодня туда сам собирался заглянуть – по выходным там большая игра идет.
– Не пойдет, – покачал головой Томми, – он знает, что ты коп. Или просто сбежит, или пошлет тебя – тем более, без ордера.
– Я могу его сюда привезти.
– А дальше? Не забудь – это волчонок уличный, его напугать трудно – не захочет говорить, и все. Что же ты – пытать его будешь?
– А ты что предлагаешь?
Томми несколько секунд молчал, не отвечая, потом неожиданно повернулся к Делу.
– Пойди-ка кофе мне сделай – да и себе заодно, мозги прочистить.
Возвращаясь, Дел еще из приемной услышал реплику Мака: «Ты с ума сошел!» Вошел, поставил перед Томми чашку и с некоторым удивлением взглянул на детектива. Тот не обратил внимания, продолжая:
– Лучше Пони послать, или кого нибудь из ребят, которых ты обычно используешь. А я на улице подстрахую.
– Верно, ты как раз и подстрахуешь, – кивнул Томми, – только не Пони. Мой вариант лучше. Помнишь, полгода назад я тебя просил его по-быстренькому проверить? Ну, там еще засекречено все было?
Внезапно Дел понял, что говорят о нем. Взглянул на Томми – тот кивнул, поймав его взгляд.
– Пойдешь поговорить с мальчишкой?
– Да.
– Хорошо. Тогда слушай. Место называется «Четырехлистник» – бар с бильярдом. Там по вечерам всякая шпана собирается, на деньги играют. Ты как, умеешь?
– Не очень, – покачал головой Дел.
– Тогда и не начинай с ними лучше. Проиграешь – фраером себя выставишь. Берни туда каждый вечер приходит, тоже поиграть. По времени – когда как. Так что ты заранее приди, бармену двадцатку дай и скажи, что с Берни поговорить хочешь. Если спросит, о чем – не отвечай, не его это дело. Пусть думает, что оружие купить хочешь – об этом с кем попало не болтают. Ты должен парня дождаться и спросить про нее. И желательно – получить ответ. Если спугнешь, Мак его на улице возьмет и сюда притащит, но это вариант похуже, так что ты уж постарайся. В общем, по обстоятельствам действуй. Полицию они там вызывать не станут, но сами могут начать порядок наводить. Ясно?
– Да, – коротко ответил Дел, одним глотком выпив остывший кофе.
– Мак, теперь ты. Твое дело – Берни, чтобы не сбежал. Внутрь иди, только если стрелять начнут. Ясно?
– Томми, ты уверен в том, что делаешь? Его же там...
– Я знаю, что делаю, еще вчера все обдумал – прервал его Томми, – Он «зеленый берет», с боевым опытом – и форму вроде еще не совсем потерял. На что ты лось здоровый – он тебя до сих пор в минуту сделает. Тут не за него бояться надо, а за них – чтобы он там делов не наделал.
Мак резко повернул голову и смерил Дела недоверчивым взглядом. Дел пожал плечами и кивнул.
– А то, что ты его недооценил, – невозмутимо продолжал Томми, – это хорошо. Я на то и рассчитываю, что они тоже недооценят, пока поздно не станет. Так что твое дело – только страховать. Теперь ты слушай, – обернулся он к Делу. – Стрелять они в баре, скорее всего, не будут. А вот все остальное может быть, если до драки дойдет. Почти у всех там что-то есть – нож или кастет, или еще что-нибудь. И не для понта носят – пользовались не раз, – подумал несколько секунд и спросил: – Может, тоже хочешь взять что-нибудь?
– Нет.
– Ну, это тебе решать. И вот еще что – будь поаккуратнее, не увлекайся.
– Ясно, – кивнул Дел.
У него было ощущение, что он снова во Вьетнаме и готовится к очередной операции. Постепенно все лишние мысли уходили, исчезала боль, которая не оставляла его с момента исчезновения Карен. Оставалось только спокойствие и холод внутри, полная ясность мыслей и расслабленность – до тех пор, пока не придет время действовать.
– Все, парень, теперь домой поезжай – отдохни чуток, и к восьми туда подходи. Мака не ищи – он там поблизости будет. Вопросы есть?
– У тебя фотография ее найдется? – спросил Дел.
– Да, но у тебя же есть...
– Дай мне. – Дел не хотел показывать постороннему мальчишке ту фотографию, которая лежала у него в кармане, словно показать – значило поделиться чем-то, принадлежавшим только ему.
Томми достал из ящика стола папку, вынул из нее маленькую фотокарточку – как для водительских прав – и протянул.
– Что-нибудь еще?
Дел покачал головой, попрощался и вышел.
