Текст книги "Подарок"

Автор книги: Мери Каммингс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

– Знаю, – кивнула Карен.

– Но эта статья, конечно, сыграла свою роль. Мэрион пришла в больницу, я показал ей газету – она ничего не отрицала и заявила, что это все правда. И я взбесился, наорал на нее и под конец ударил – не слишком сильно, но при свидетелях. И она, разумеется, с удовольствием подала на развод – теперь она была пострадавшей стороной, терпящей жестокость психически нестабильного мужа – и ободрала меня, как липку. А я попал в психбольницу – на три месяца – из-за непрекращающихся кошмаров. Вышел, купил эту квартиру – мне казалось, что в большом незнакомом городе легче будет. Ну и... знаешь, полгода назад мне исполнилось сорок пять лет. В тот вечер я сидел здесь напившись – даже в бар не пошел, прямо дома бутылку виски вылакал – и ждал очередного кошмара. И думал, что вот это и есть итог всей моей жизни – ни семьи, ни друзей, ни работы – ничего, кроме пустоты и кошмаров. Вот так. А через месяц после этого я встретил тебя...

Дел усмехнулся и погладил ее по кончику носа – Карен наморщила нос и улыбнулась, чего он и добивался. И добавил, все так же усмехаясь:

– И все-таки Мэрион не смогла переиграть мою мать – этим и объясняется сегодняшний визит. Существовало дополнение к завещанию, которое вступало в силу через год после моего развода. Помнишь, в Роузвуде меня Сэм попросил зайти – так он сказал, что раз я развелся, то деньги все-таки переходят ко мне – это и было в дополнении.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

Весь день Дел был слегка рассеян и, казалось, обдумывал что-то, а за ужином неожиданно объявил, что завтра с утра уедет по делам и вернется только поздно вечером.

– Мне к Сэму надо, в Роузвуд, – объяснил он, – постараюсь вернуться к концу твоих занятий и встретить тебя. Если не успею, поезжай домой на такси – никаких автобусов и пеших прогулок по темной улице без меня.

Карен стало смешно – он забыл, что на этих самых темных улицах она была дома – много лет.

Карен весь день сидела одна – ей было тоскливо и одиноко. Дел никогда еще не уезжал так надолго.

Дел... Она никогда и не мечтала, что встретит такого человека – доброго и сильного, нежного и заботливого – самого лучшего, самого светлого.

С ним, впервые в жизни, Карен поняла, что прикосновение мужчины может быть радостью, что тело мужчины может восхищать и возбуждать ее. Своей нежностью он заставил ее забыть обо всем, что было раньше, почувствовать себя нужной и желанной – она словно начала жить заново, в прекрасном, добром и теплом мире – в мире, в котором можно было ничего не бояться, потому что рядом был он.

Дел... Кусочек сказки, по ошибке судьбы доставшийся ей – так ненадолго.

Стоило ей увидеть знакомое узкое лицо, русую прядь, упавшую на лоб, плотно сжатые губы – они могли быть такими нежными – и все вокруг преображалось, становилось светлым и радостным, словно повсюду, куда бы он не ступал, светило солнце.

Все это слишком напоминало сказку – а сказки, как известно, всегда кончаются. Он и не предполагал, как часто Карен хочется умереть – чтобы не присутствовать при конце сказки, чтобы не жить, зная, что она была – и кончилась.

Вечером она сидела, как на иголках, ожидая окончания занятий и боясь, что он ее не встретит. Но выйдя, с облегчением увидела знакомую машину и побежала к ней.

Он был там – усталый и очень довольный, обнял ее, и все снова стало хорошо. Карен уткнулась носом ему в плечо и почувствовала, как ласковые пальцы гладят ей волосы, отгоняя страх и тоску, как он прижимается губами к ее макушке, согревает теплым дыханием, шепчет что-то. Ей стало уютно и спокойно, не хотелось говорить или шевелиться – просто чувствовать его рядом. И не думать ни о чем плохом.

По дороге домой он рассказал:

– Я Кэсси видел – он тебе привет передает. И его напарник – этот молодой Ланс... с которым ты танцевала, – и она рассмеялась, услышав в его голосе ревнивые нотки.

Дел не сказал ей, что в тот день написал завещание – на всякий случай – и оставил ей все, что у него было – чтобы хоть как-то защитить ее, если его когда-нибудь не будет рядом.

Поздно ночью, когда Карен уже засыпала, он неожиданно спросил:

– Послушай, а что, если мне снова предложат назначение в Южную Америку? Я хочу, чтобы ты поехала со мной.

– Хоть на край света! – в доказательство она устроилась поудобнее – подсунулась под его руку и положила голову ему на плечо.

– Тогда тебе придется выйти за меня замуж, иначе не выйдет.

– А ты возьми меня в клетке – вместе с Манци. И скажи, что мы твои домашние любимицы, – и она первая рассмеялась своей шутке.

– Карен, ты просто невозможный человек! – Дел попытался не улыбнуться, представив себе ее в багажной клетке, с плюшевой мышкой в зубах.

Это был всего лишь короткий шутливый разговор – пара минут, не больше – но у него осталось царапнувшее душу чувство, что в этом разговоре было сказано что-то очень важное – и не замечено им.

Через три недели Дел уже знал, что никакого нового назначения не будет.

Он гнал машину по шоссе, ничего не видя перед собой – в глазах темнело от ярости. Чувствуя, что сейчас взорвется, повернул на первую попавшуюся заправку, резко затормозил и невидящими глазами уставился вперед. Потом резко ударил обоими кулаками по рулю.

– Сволочи!

Руль выдержал, но боль в руке несколько отрезвила его и дала, наконец, возможность обдумать случившееся.

Вызов в штаб-квартиру был несколько неожиданным – оставался еще месяц отпуска. Он сразу почувствовал неладное, поэтому решил ничего не говорить Карен.

До сих пор в его ушах, казалось, отдавался дружелюбный голос:

– Вы сами понимаете, что личность вашей... подруги была тщательно проверена – обычное рутинное мероприятие, правила вам хорошо известны. То, что выяснилось в результате, нас несколько встревожило и может стать для вас серьезной проблемой. Наверное, вам стоит ознакомиться с данными проверки – это может облегчить вам принятие соответствующего решения.

С трудом сдерживаясь, чтобы не заехать прямо в еле заметную двусмысленно-сочувственную улыбочку, которая проступила на лице его собеседника, Дел спокойно ответил:

– Не стоит. Я все это знаю.

Сотрудник управления кадрами ЦРУ был явно удивлен, если не шокирован.

– И то, что она была...

– Я знаю, – прервал Дел.

– В таком случае вы сами должны понимать, что, продолжая поддерживать с этой женщиной... постоянные отношения, вы не можете рассчитывать на работу в том качестве, в котором мы до сих пор вас использовали. Вам необходимо до конца отпуска разобраться с этой проблемой.

Дел уже все понял, но хотел, чтобы его собеседник довел свою мысль до конца:

– То есть?

– То есть прекратить эту связь, – объяснил кадровик, очевидно, удивляясь его тупости – и Дел вдруг вспомнил слова Томми: «Девочке моей обид в жизни хватило – не хотелось бы добавлять».

Он написал заявление об отставке сразу же – не выходя из кабинета.

Кадровик удивленно приподнял брови и сказал, что у него еще есть время подумать в течение месяца – только пото.м отставка вступит в силу. В случае, если он не передумает, его адвокат должен связаться с ними по поводу пенсионного фонда. Дел едва слушал его – было душно и противно, хотелось уйти как можно скорее, но пришлось еще подписать несколько документов – согласно инструкциям о режиме секретности.

Только после этого он в последний раз прошел через КПП, вышел и оглянулся на огромное семиэтажное здание из светлого камня, с которым было связано двадцать лет его жизни.

В глубине души он понимал, что этого следовало ожидать – правила ему действительно были хорошо известны. И все-таки было неприятно внезапно лишиться работы, которая ему так нравилась.

С теми деньгами, которые Дел получил от матери, нищета ему, мягко говоря, не грозила – даже при отсутствии зарплаты их хватило бы на всю жизнь. Но он был полон энергии, хотел работать и не мог пока что представить себя в роли пенсионера.

Прямо с заправки он позвонил Сэму и попросил разобраться с пенсионным фондом. На все вопросы ответил, что у него возникли некоторые разногласия с руководством и он решил подать в отставку. Добавил, что заедет через пару недель и расскажет все более подробно – и заодно попросил, чтобы Сэм дал ему знать, если услышит о какой-то более-менее подходящей работе.

Вернувшись в машину, еще несколько минут посидел, улыбнулся, снова вылез и позвонил Карен – слава богу, сегодня занятий у нее не было.

Уже на шоссе ему в голову пришла отличная идея – установить в машине телефон.

На следующее утро, за завтраком, он сказал Карен о своей отставке. Она испуганно вскинула на него глаза:

– Почему? – внезапно лицо ее помертвело и, запнувшись, она спросила, – это из-за меня, да?

Дел, беспечно рассмеявшись, покачал головой:

– Что ты, милая – ну при чем тут ты! Это все та статья в газете. После такой рекламы на всю страну – какой из меня теперь шпион?

Карен не улыбнулась, продолжая пристально глядеть на него. Он так и не понял, поверила ли она его словам.

В первый день пасхальных каникул он снова повез Карен в Луна-парк. Был прекрасный весенний день, до самого вечера они бродили по дорожкам, катались на аттракционах и оба искренне наслаждались этой поездкой, каждый – по своему. Карен развеселилась и вела себя совсем как ребенок – цеплялась за него на «чертовом колесе», визжала от удовольствия в качающемся доме, смеялась и подпрыгивала на ходу, крепко держа его за руку. Дел просто смотрел на ее довольное лицо и слушал ее смех – это и было для него главным развлечением.

Он купил ей сахарную вату, она откусывала ее, жмурясь от удовольствия, и конечно, слегка перемазалась, но он сделал вид, что очень сильно, и начал носовым платком стирать липкие следы, придерживая Карен за затылок. К сожалению, вокруг было полно народа, а то бы он смог просто слизнуть сахар с ее щеки.

Проходя мимо тира, Дел заметил, что она отстала, и обернулся.

– Ты чего?

– Посмотри, какой там... – она не нашла слов и показала в сторону тира.

Дел сразу понял, что так привлекло ее внимание – одним из призов был игрушечный тигренок размером с болонку, белый с черными полосками и голубыми глазами. Карен вообще было неравнодушна к кошкам.

– Хочешь?

Она кивнула, глядя на него с радостным ожиданием в широко открытых глазах – он обнял ее за плечи и повел к тиру.

При каждом удачном выстреле Карен смотрела на него с восхищением, а получив вожделенный приз, гордо оглянулась по сторонам – все ли видели, что у нее теперь есть! С задранным носом, сияющая, она была такой забавной и соблазнительной, что Дел не выдержал и притиснул ее к себе. Она поцеловала его в щеку – вполне невинно – и незаметно слегка прикусила мочку уха – это уже было совсем не невинно и вызвало немедленную реакцию.

– Не дразнись, – шепнул он ей, – а то сейчас схвачу, увезу домой – и не будет тебе никаких «русских горок».

Карен тут же послушно отодвинулась – пропускать такой интересный аттракцион она была не согласна!

По дороге к «русским горкам» Дел увидел в киоске кое-что интересное, сказал: – Подожди, – и отошел на минуту. Возвращаясь с только что купленным «Полароидом», специально подошел с другой стороны и с нескольких метров позвал: – Карен! – заранее зная, что она обернется и просияет. Такой он и сфотографировал ее – с радостной улыбкой и тигренком в руках, на фоне вечернего неба.

На «русских горках» Карен вела себя как всегда – визжала на крутых ухабах, судорожно цеплялась за него на поворотах и явно наслаждалась скоростью. Выйдя из вагончика, она пошатывалась, но продолжала смеяться.

Они сели на скамейку, чтобы прийти в себя, и Дел, улыбаясь, заметил:

– Ты так смешно цеплялась за меня в вагончике, как ребенок за папу. Я тебе случайно твоего отца не напоминаю иногда?

Карен обернулась. Он хотел поцеловать ее – благо на дорожке никого не было – и вдруг почувствовал, что она как-то странно замерла в его руках.

Лицо ее исказилось в напряженной болезненной гримасе, голубые широко открытые глаза стали пустыми, как у куклы. Она резко дернулась, встала, прошла пару шагов, двигаясь, как марионетка, рывками – внезапно рухнула на колени и содрогнулась в мучительном спазме. Дел еле успел подскочить и схватить ее за худенькие плечи – иначе она упала бы лицом в собственную рвоту.

Наклонившись вперед, она стояла на коленях прямо на дорожке, опираясь ладонями о землю. Спазмы все продолжались, хотя рвоты больше не было – очевидно, в желудке ничего не осталось. Он продолжал держать ее за плечи, чувствуя, как она обвисает и вот-вот упадет вперед.

Вокруг уже собралось несколько человек, кто-то предложил вызвать врача. Подхватив на руки, он посадил ее на скамейку – лицо Карен было зеленовато-бледным, на лбу выступила испарина.

Какой-то парень протянул бутылочку содовой и Дел попытался дать ей глотнуть, хотя боялся, что ее снова вырвет. Она сделала глоток и медленно открыла глаза, с трудом взглянув на него.

– Как ты? Тебе плохо? – вопрос прозвучал глупо, ее состояние было очевидно – но он очень испугался.

– Ничего, – пробормотала она, – просто укачало.

Он намочил платок содовой, которую продолжал судорожно сжимать в руке, дал ей еще попить и мокрым платком обтер вспотевшее бледное лицо. Пощупал пульс – сердце лихорадочно билось.

Окружающие поняли, что больше ничего интересного не будет, и постепенно рассеялись. Карен продолжала сидеть, откинувшись на спинку скамейки, затем пробормотала: – Я сейчас, – наклонилась вперед, опершись локтями на колени и обхватив голову руками – и, посидев так несколько минут, медленно выпрямилась. Хотя она все еще была бледной, но выглядела уже почти нормально.

– Ну, как ты?

Она с трудом улыбнулась.

– Ничего. Наверное... сахарной ваты... переела.

– Поехали домой. Ты ужасно выглядишь – тебе надо полежать. Сможешь идти?

Карен медленно встала, прошла, пошатываясь, пару шагов и резко встряхнула головой. В голове Дела молнией промелькнуло воспоминание – их знакомство – так же она оправлялась от удара Джейка. И так же, как тогда, она обернулась со словами:

– Все в порядке. Я могу идти, – вернулась к скамейке и подхватила забытого им тигренка.

По дороге домой Карен почувствовала себя получше – только бледность все еще была слегка видна. Дома она для начала разместила тигренка на ковре, потом переложила на спинку дивана и удовлетворенно улыбнулась.

– Вот так!

Манци подошла, осторожно обнюхала игрушку и чихнула.

– А ты ничего не понимаешь! – ответила ей Карен.

Дел велел ей не спорить с кошкой и не прыгать по комнате, а сесть на диван – иначе опять может плохо стать. Сделал ей кофе – чтобы подбодрить – и сел в кресло напротив нее.

И, неожиданно для самого себя, сказал то, о чем думал уже давно:

– Карен, выходи за меня замуж, а?

Она резко подняла голову и взглянула на него, как бы убеждаясь, что правильно поняла услышанное. Закрыв глаза, медленно покачала головой – ему показалось, что она сейчас заплачет.

– Нет. Не надо этого, Дел... Пожалуйста, не надо.

Такого ответа Дел не ждал – и тем более такого вмиг застывшего лица. Он застыл в недоумении, потом удивленно спросил:

– Почему?

Карен уже взяла себя в руки и объяснила – спокойно, как что-то очевидное:

– Потому, что этого нельзя делать. Да и ни к чему. И пожалуйста, давай не будем об этом говорить.

Он опешил от ее спокойного и усталого тона – снова, как когда-то, во время их ссоры, ему показалось, что она намного старше него.

– Что значит – нельзя? Почему?

– Тебе что, плохо со мной?

– Хорошо. Вот я и хочу...

– Тогда оставь все, как есть, – перебила его Карен.

– Я тебя чем-то не устраиваю?

Она покачала головой, закрыв глаза и прикусив губу, чтобы не расплакаться. Почувствовала, как теплая рука, погладила ее по голове – ласково, так ласково, что ей еще больше захотелось заплакать, прижаться к нему лицом, пожаловаться на то, как все плохо.

Дел спросил – тихо, с какой-то обреченностью в голосе:

– Это из-за того, что я тебя старше, да? Внезапно Карен вскинула голову – сил сдерживаться больше не было. Ну почему он мучает ее, заставляя объяснять то, что должен понимать лучше нее?

– Да при чем тут старше-моложе! Нельзя тебе жениться на проститутке, ты что, сам не понимаешь?

Та же теплая рука, которая только что гладила ее по голове, больно впилась жесткими пальцами в плечо, встряхнула.

– Не смей называть себя так! – в его глазах полыхнула ярость.

Карен тяжело вздохнула и сказала – снова почти спокойно и очень устало:

– Я не назову – другие назовут, злых языков хватает. Скажут, что ловкая шлюха из стриптиз-бара окрутила тебя ради денег – как тебе это понравится?

– Да пусть говорят все, что угодно. Мне это неважно. Я хочу быть с тобой.

– Ну и будь со мной – а жениться-то зачем? – она с усилием рассмеялась.

Дел помолчал несколько минут, опустив голову, потом нарушил тишину:

– Ладно, давай больше не будем об этом. Ты все еще плохо себя чувствуешь – я постелю себе на диване.

Она хотела возразить – он махнул рукой и быстро ушел в ванную.

Он понимал причину ее отказа – если, конечно, это и была действительная причина. Понимал, и все-таки чувствовал себя отвергнутым и обманутым – ведь он так ждал, что ее глаза вспыхнут радостью, что она рассмеется, обнимет его...

Заснуть без привычного теплого дыхания под боком было трудно. Эта мелкая и глупая месть – лечь спать на диване – была никому не нужна, но вернуться на кровать Делу не позволяло упрямство и он маялся, ворочаясь с боку на бок.

Среди ночи, ерзая на диване, он услышал странный тоненький звук – словно где-то поскуливал потерявшийся щенок. Ему показалось, что это плачет Карен – не выдержав, он включил ночник, подошел к ней и присел на корточки.

– Ну что с тобой, чего ты? – и внезапно понял, что она действительно плачет – во сне, лежа на боку и свернувшись в клубочек. Иногда она тихо всхлипывала и вздрагивала, из-под плотно сжатых век на подушку просачивались капельки слез.

Перевернув влажную подушку, Дел лег рядом, привлек ее к себе и начал поглаживать по голове, как ребенка, увидевшего страшный сон. Она спрятала мокрое лицо у него на груди и перестала всхлипывать, постепенно согреваясь.

– Все, что угодно... Все, что угодно, девочка, только не плачь, – шептал он, пока не понял, что она снова крепко спит – но на это раз без слез.

Если бы он был хотя бы лет на десять моложе... А теперь она дарила ему частичку своей молодости – и он не имел уже права настаивать на большем.

Утром, проснувшись, Карен обнаружила, что прижимается лицом к его груди, поцеловала ее и слегка куснула – обычное приглашение к любовной игре. Дел лежал с закрытыми глазами и делал вид, что спит, хотя его желание было уже очевидным.

Она лизнула его ухо – он задрожал, но не открывал глаз. Приподняла голову и присмотрелась – уголки его рта кривились, он еле сдерживал смех. Пришлось пощекотать его – тут он, наконец, не выдержал, расхохотался и накрыл ее своим жилистым телом. И горький осадок, все еще остававшийся в душе после вчерашнего разговора, растаял от звуков его смеха.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Сразу после пасхальных каникул на кулинарных курсах должен был состояться выпускной экзамен. Карен старательно готовилась к нему, а накануне экзамена уехала куда-то на полдня – как она объяснила, «заниматься вместе с девочками». Про себя Дел мечтал, чтобы все это поскорее закончилось – он не любил, когда ее не было дома, а готовила она и так прекрасно. Его даже несколько удивляло, что Карен так переживает из-за этих дурацких курсов – последние несколько дней она выглядела усталой и озабоченной.

Он твердо решил через несколько дней снова увезти ее на озеро – там уже расцветали лилии. Девочке пойдет на пользу свежий воздух, и всю ее усталость как рукой снимет.

В день экзамена Карен уехала рано утром, бледная и сосредоточенная, договорившись, что встретится с ним в универмаге – ей хотелось еще ненадолго забежать к Томми и похвастаться новым дипломом.

Вскоре после ее ухода неожиданно позвонил Сэм. Дел до сих пор не съездил к нему и не объяснил причины своей отставки, поэтому был готов получить выговор за безалаберность – старик знал его с рождения и до сих пор считал мальчишкой.

На самом деле безалаберность тут была ни при чем – в разговоре им, возможно, пришлось бы коснуться прошлого Карен, а Дел не был расположен обсуждать ни с кем эту тему.

Но, как оказалось, речь пошла совсем о другом. Поступило предложение работы от фирмы «Петролеум Технолоджи» и его просили подъехать завтра, к двум часам, на интервью.

– Это работа в Венесуэле – на новом заводе, – объяснил Сэм, – их особенно заинтересовало твое знание испанского и опыт работы. Все остальное будет изложено при личной беседе.

Когда-то Дел прожил в Венесуэле два года – несмотря на жару, ему там нравилось. Интересно, понравится ли Карен? Пока что он решил ей об этом не говорить – вдруг еще ничего не выйдет, а она только зря будет переживать.

Сидя в кафе, он рассеянно следил глазами за людьми и нетерпеливо поглядывал на часы.

Карен он увидел издалека, и она показалась ему еще более бледной и сосредоточенной, чем утром. Привстал и помахал рукой – заметив, она с сияющей улыбкой, побежала к нему.

– Привет!

– Давно ждешь?

Он покачал головой, погладил Карен по щеке – и почувствовал, как теплые губы скользнули по ладони.

– Ну, как твой экзамен?

– Все в порядке. И диплом уже получила – вот, – она гордо продемонстрировала ему диплом, они выпили кофе и пошли по универмагу в сторону выхода. Карен, как всегда, озиралась по сторонам, тянула его за руку к витринам, смеялась – на радостном личике больше не было и следа усталости.

Только когда они сели в машину, она неожиданно сказала:

– Подожди минутку.

Дел вопросительно обернулся, и она уткнулась ему в плечо, обняв за шею обеими руками. Прижав ее к себе, он потерся лицом о теплую макушку.

– Соскучилась, маленькая?

Она кивнула, не отрываясь от его плеча.

– Извини, завтра тебе придется еще немножко поскучать, – я с утра на весь день уеду.

Карен слегка вздрогнула и отстранилась, пристально глядя ему в лицо. Казалось, вначале она хотела что-то сказать, но потом молча улыбнулась и кивнула.

Он выехал рано утром – офис фирмы находился в Балтиморе. Карен встала, сварила кофе, проводила его до двери – и на пороге потянулась к нему, подставив губы для прощального поцелуя.

Ровно в два его пригласили в кабинет. Там сидели двое: Джей Ти Меллер, владелец «Петролеум Технолоджи» – весьма корпулентный и внушительный человек лет пятидесяти – и его референт, выглядевший как образец молодого преуспевающего чиновника. После взаимных приветствий и представлений Меллер замолчал, разглядывая Дела, в то время как референт излагал их предложение.

На первый взгляд оно выглядело весьма привлекательно. Ему предлагался пост заместителя директора нового предприятия фирмы – оно еще только строилось в Венесуэле, в десяти милях от побережья, недалеко от Барселоны. В ведении Дела должны были находиться вопросы кадров и безопасности. Контракт на три года, с возможностью продления. Отъезд примерно через два месяца – за месяц до пуска завода. Хорошие жилищные условия – коттедж в поселке, специально выстроенном для специалистов и администрации – и неплохая зарплата – раза в два больше, чем он получал раньше.

Дел когда-то бывал в этих местах и сейчас прекрасно понимал, чего именно ему не договаривают. Вспомнилось название романа, который он когда-то читал – «Последнее место, которое создал бог». Так вот – это было именно такое место. Жара, солнце, море, песок, джунгли – и больше ничего. Никаких крупных городов поблизости, никаких развлечений – ни ресторанов, ни театров, ни универмагов.

Он подумал, что на самом деле фирме не так просто найти человека на эту должность – для многих людей, особенно привыкших к определенному уровню комфорта и к светской жизни, существование в подобной глуши просто неприемлемо. А им с Карен там будет неплохо – всякий раз, когда он рассказывал о Южной Америке, ее глаза загорались интересом, а теперь она сможет увидеть эти места сама. И ей наверняка понравится купаться в теплом океане.

Оставалась только одна проблема и Дел решительно спросил, повернувшись к владельцу фирмы:

– Известны ли вам причины моей отставки с предыдущего места работы?

Тот медленно кивнул, озвучил ответ чиновник:

– Наша служба безопасности провела доскональную проверку вашей личности.

– От кого зависит окончательное решение вопроса о моем назначении?

– От меня, – на сей раз открыл рот Меллер, подумал, сделал знак референту – тот мгновенно исчез – и обратился к Делу:

– Итак?

– До того, как вы примете решение, я хочу, чтобы вы знали, что я собираюсь жениться в течение ближайшего месяца. Таким образом, если я поеду туда, то поеду с женой. И еще одно. В случае, если вы примете положительное решение, я хотел бы, чтобы результаты проверки, касающиеся моей будущей жены, оставались абсолютно конфиденциальными и не были известны никому из тех, с кем мне придется работать.

Его собеседник задумчиво поджал губы, продолжая пристально разглядывать Дела, и спросил:

– Не будет ли там слишком скучно для... молодой женщины? Там нет никаких развлечений – не станет ли это проблемой?

– Нет, – Дел слегка усмехнулся, – нет, не станет.

– Что ж – в течение недели вы получите ответ через вашего адвоката, – и кивком дал понять, что аудиенция закончена.

Всю дорогу домой он раздумывал, сказать Карен об этом предложении, или подождать окончательного ответа. Он был почти уверен, что эта должность останется за ним, но... а вдруг все-таки откажут? – и в конце концов решил потерпеть еще неделю.

Ну, а в случае отрицательного ответа можно будет съездить с ней летом куда-нибудь – например, в Париж или Мадрид – чтобы она хоть немножко посмотрела мир. Подъезжая к дому, Дел улыбался – новая идея пришлась ему по душе.

Взглянув наверх, он удивился, не увидев в окнах света – Карен никогда не уходила, не предупредив его. Бегом поднялся по лестнице и открыл дверь.

Его встретила тихая, пустая и темная квартира.

Карен не было.