Текст книги "Темный путь (ЛП)"

Автор книги: Мэри Джо Патни

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

Тори видела слабое сияние связи между герцогом и его землей. Но это была лишь магия Вестовера. У Алларда связь была куда сильнее.

Его жизнь была бы проще, если бы у него было меньше магии.

* * *

Дом был чудесным и жутким, каким и казался с другой стороны долины. Даже Фейрмаунт-холл, где Тори выросла, выглядел скромно рядом с ним.

Но герцогиня Вестовера была приятной. Хрупкая и милая, с серебряными волосами, она была младше мужа, хоть и не была молодой. У нее была теплая улыбка, тихое очарование. Аллард унаследовал и это.

Они разделили легкий обед в столовой, где был высокий потолок, а роскошь не давала расслабиться. Они были до ужаса вежливыми, еда была вкусной, но Тори казалась пеплом во рту.

Меч, которого она ждала, упал, когда они доели, и герцогиня сказала сыну и мужу:

– Джентльмены, погуляйте немного, чтобы мы с леди Викторией познакомились ближе.

Мужчины послушались, хоть Тори ощущала, что спокойствие Алларда скрывало напряжение, которое сочеталось с ее состоянием. Герцогиня поднялась из-за стола.

– Мы можем выпить чай в моей утренней комнате, леди Виктория. Оттуда красивый вид на озеро.

Комната была милой, убранной в женских красках и с изящной мебелью.

– Как великолепно! – Тори подошла к окну. – На озере лебеди?

– Скорее всего. Егерь следит, чтобы им хватало еды, – герцогиня подошла к Тори у окна. – Я прожила тут почти сорок лет, но красота Кемпертона все еще задевает мое сердце.

– У лорда Алларда то же отношение к земле, – сказала Тори.

– Вы это увидели? – герцогиня повернулась к Тори, но не успела ничего сказать, как прибыла служанка с подносом.

Им налили ароматный китайский чай, и Тори сказала:

– Думаю, вы не просто хотите поговорить со мной, ваша светлость.

– Вы проницательны и милы, – герцогиня опустила чашку на блюдце. – И говорите прямо. Это мне нравится. Хорошо, будем честны. Вы любите моего сына?

Прямо. Ее горло сжалось. Тори ответила:

– Да. Я не буду утомлять вас, перечисляя его хорошие качества, ведь вы их уже знаете. Но, как только я увидела его, все остальные для меня пропали.

– Я не буду оскорблять вас словами, что это лишь детская любовь, – мягко сказала герцогиня. – Любовь всегда ценна, возраст не важен. Первая любовь ни с чем не сравнится в своей чистоте и силе, – женщина улыбнулась с ностальгией. – Но первая любовь редко бывает последней.

Руки Тори задрожали, и хрупкая чашка застучала о блюдце, пока она ее опускала.

– Вы хотите, чтобы я отпустила Алларда.

– Да, – печально сказала герцогиня. – Знаю, я о многом прошу. Но у вас есть смелость и ум, чтобы понять причину.

– Из-за моей магии, – Тори гордилась тем, что ее голос почти не дрожал.

Женщина кивнула.

– Джастин – наш единственный ребенок, мы уже не надеялись на детей. Он – радость наших жизней.

Тори едва смогла говорить спокойно:

– Конечно, вы хотите для него лучшего.

– В другом времени или месте вы были бы лучшим выбором, леди Виктория. У вас есть подходящие качества для герцогини Вестовера, – герцогиня вздохнула. – Но это не то время и место.

– Потому что здесь и сейчас моя магия погубит его, – сдавленно сказала Тори.

Герцогиня кивнула.

– Вы знаете наш мир. Если Аллард покинет аббатство «исцеленным» и женится на девушке без магии, его отцу не придется лишать его наследства. Хоть его время в аббатстве будет считаться скандалом, это забудут.

– Но только если он не будет никак связан с магией.

– Именно. Если его силу увидят как юношескую слабость, люди примут его как герцога Вестовера. Он сможет исполнять долг и обязанности, с которыми родился, – голос герцогини подрагивал. – Не все аристократы благородны душой, но Джастин станет отличным герцогом.

Тори мысленно согласилась. Он следил бы за процветанием земель и жителей. Со своего места в Палате лордов он помогал бы городу. Аллард был умным, честным и прирожденным лидером, который мог объединить разных людей. Как герцог он сможет это все использовать. Но…

– Разве верно то, что Аллард не влияет на это важное решение? – возразила Тори. – Отношения – это два человека, не один. Может, вы не понимаете, как магия важна для него.

Она подумала о его желании отдать власть и жизнь за Британию.

– Он любит родителей и Кемпертон, но любит и магию, а, может, и меня. Он должен выбирать свой путь.

– Я ощущаю силу связи между вами, – герцогиня печально улыбнулась. – Аллард слишком верен и благороден, чтобы порвать эту связь. Только если ты отпустишь его, он сможет выбрать между магией и наследием.

Тори словно ударили в живот. Она поняла, что женщина права. Аллард не собирался быть с девушкой Лэкленда. Он избегал флирта, который любили многие Нерегуляры. Если бы не Тори, у него были бы годы для решения, какой путь выбрать.

Она должна была порвать с ним, или он потеряет Кемпертон. Он мог выбрать магию, оставив Лэкленд, но он сделал бы это сам, а не из верности Тори, мешающей выбрать его наследие.

– Я подумаю о ваших словах, ваша светлость, – она с трудом встала. – Но сейчас мне нужно вернуться в Лейтон-плейс.

Герцогиня взяла ее за руку.

– Спасибо, что выслушали, дорогая. Поверьте, в жизни не одна любовь.

Возможно. Но лишь один Аллард.

Тори слепо вышла из комнаты, ей было плохо. Если она любила его, должна его отпустить. Она должна поговорить с ним в пути наедине и покончить с их отношениями.

Проще вырезать сердце.

* * *

Аллард пришел со своей встречи, ведя себя замкнуто, словно был вырезан из мрамора. Но то, что он переживал внутри, не влияло на его безупречные манеры. Он помог Тори забраться на лошадь, дождался, пока прибудут их конюхи, а потом поехал рядом с ней со двора Кемпертона.

Он ехал так близко, что Тори могла его коснуться. Она подавила желание, не зная, как начать невозможный разговор.

Аллард напряженно сказал:

– Моя мать попросила тебя оставить меня?

Тори сглотнула, надеясь, что ей хватит сил на это.

– Да, и имела право. Мы так юны, ты многое теряешь. Будет лучше, если мы… пойдем разными дорогами.

– Думаешь, можешь закончить это парой слов? – он склонился и поймал Тори за руку. Вся сила их связи пылала между ними. Любовь, желание, понимание, что были глубже слов.

Она хотела растаять в этом сладком жаре, что соединял разум, тело и душу. На миг она почти сделала это.

Она с трудом отдернула руку и подавила эмоции. Дрожащим голосом Тори сказала:

– Нашу связь не удастся разорвать полностью, но мы не дадим ей стать сильнее, – она судорожно вдохнула. – Мы не можем быть парой. Нам нельзя касаться друг друга, – и целоваться.

– Как нам видеть друг друга среди Нерегуляров и не хотеть быть вместе? – парировал он. – Одному из нас придется уйти.

– Нет! – воскликнула Тори. – Мы оба поклялись служить Британии. Нам нужно обучение и дружба других Нерегуляров. Мы научимся быть… порознь. Мы должны.

Он прищурился.

– Моя мама была очень убедительна.

– Да. Твои родители очень любят тебя. Твой отец не хочет лишать тебя наследства. Но ему придется, если ты свяжешься с другим магом.

– Я все это знаю, – нетерпеливо сказал он. – И я выбираю тебя.

Тори вытерла слезы, текущие по ее щекам.

– Для меня честь слышать это. Но выживешь ли ты без Кемпертона? – в сумерках сияние, что связывало его с землей, было еще заметнее. – Твои корни так глубоко в этой земле, что ты можешь зачахнуть без нее. Ты не должен лишаться наследия из-за того, что может оказаться… мимолетным увлечением.

Он уставился на нее.

– Я обязан тебе жизнью, Тори! Как я могу поставить Кемпертон выше тебя?

– Спасение жизни не обязывает тебя, Джастин, – тихо сказала она, видя правоту его матери. – Мы рисковали жизнью друг за друга как товарищи. Это не значит, что ты должен жертвовать жизнью, для которой был рожден, потому что решил, что в долгу передо мной.

Его губы скривились.

– То, что у нас есть, куда больше этого, да?

Она хотела соврать убедительно, но не могла. Не ему.

– Да. Но мы все время знали, сколько неопределенного перед нами, – она вздохнула. – Я никогда не верила в то, что у нас есть будущее, Джастин.

– Как и я, – его ладони сжимали поводья так, что побелели костяшки. – Но я думал, что у нас будет время до того, как мы покинем Лэкленд. Почему нет хотя бы этого?

– Потому что, чем дольше мы вместе, тем глубже связь между нами. Мы уже с трудом можем покончить с этим, – она была уверена, что, если не сможет порвать с ним сейчас, не сможет сделать это и потом. – Я не могу лишать тебя земли, которую ты любишь, из-за неопределенности со мной. С нами.

Они ехали в тишине дюжину ударов сердца, и он сказал твердым тоном:

– Может, ты права, хоть я не думаю так, – он повернулся к ней, глаза пылали. – Но если ты решила уничтожить наш бесценный дар, я не могу мешать тебе.

– Я не хочу делать это, – прошептала она. – Но обязана, – она должна была оставить его, потому что любила.

Она не могла вынести ни секунды, повернулась и поманила конюха ее брата.

– Не нужно провожать меня домой. Я доберусь сама.

Аллард начал возражать, но закрыл рот. Он снова напоминал мрамор. Холодный, очень красивый, далекий. Под поверхностью кипел гнев. Они смотрели друг на друга, и что-то терзало Тори в душе.

Он без слов повернул коня и направился к Кемпертону яростным галопом. Она смотрела ему вслед, прижав ладонь к груди. Можно было умереть от разбитого сердца?

Но она дышала, пульс все еще гремел в висках, а лошадь шагала вперед, словно мир не перевернулся.

Она знала, что поступила правильно. И она будет платить за это до конца жизни.

* * *

Когда Тори вернулась к Лейтон-плейс, почти стемнело, мимо пролетали снежинки. Она ощущала себя как шарик стекла, который мог разбиться от прикосновения.

Жалея, что с ней нет камня беззвучия, чтобы быть незаметной, она прошла в дом. Свадьба будет послезавтра, и гул радости в воздухе только ухудшил ее состояние.

Она выдохнула с облегчением, добравшись до комнаты не замеченной, прошла внутрь и увидела Молли у лампы, шьющую наряд и напевающую под нос. Служанка подняла голову.

– Добрый вечер, миледи. Вы славно…? – ее лицо изменилось, она встала и отложила работу. – Мисс Тори, что случилось?

Тори смотрела на круглое и доброе лицо служанки и дрожала. Ей было холодно.

– О, миледи, – с сочувствием сказала Молли. – Ваш молодой человек решил, что лучше отвернуться от вас?

– Нет, – прошептала Тори. – Я отказала ему, потому что, если мы останемся вместе, он потеряет слишком много.

От ее выражения лица Молли обняла ее, как сестра, а не служанка. Но Молли и не была служанкой. Они были колдуньями, и старшая девушка умела читать магией.

Вспомнив это, Тори сломлено спросила:

– Что ты видишь о нем и обо мне?

Молли нахмурилась и закрыла глаза, сосредоточившись на таланте.

– Ваш юный лорд хороший. Благородный. Вы с ним были бы вместе, если бы вы родились другой. Но вы… – она покачала головой. – Вас многое разделяет. Вы рождены как героиня, миледи. Ставите других выше. Вы правильно поступили с лордом Аллардом, как и со своим племянником.

– Правильное всегда так ранит? – прошептала Тори.

– Не всегда. Но часто, – после задумчивой паузы Молли добавила. – Хоть сейчас больно, думаю, будет еще больнее, если вы предадите себя. А теперь устраивайтесь удобнее, а я попрошу принести горячего чаю.

Тори опустилась на стул, Молли заботливо укутала ее дрожащие плечи теплой шалью. Другая девушка была права. Ей было очень больно терять отношения с Аллардом, это было хуже изгнания.

Но эгоистично вести его к лишению наследства было бы еще больнее.

ГЛАВА 13

Синтия настороженно смотрела на Джека Рейнфорда, когда встретила его в Лабиринте утром перед уроком с Лили Рейнфорд, но его приветствие было вежливым.

– Доброе утро, леди Синтия. Ваша лошадь ждет, – его глаза сияли. – Как видите, я веду себя хорошо.

– Ты можешь говорить верные слова и все еще звучать дерзко, – едко сказала она, подхватила длинные юбки ее костюма для верховой езды. Он был синим, и она хорошо в нем смотрелась. Она даже не успела ни разу надеть этот костюм и шляпку к нему.

Хоть она переросла костюм, который носила, когда ее изгнали в Лэкленд, она не хотела быть без подходящей одежды. Она написала секретарю отца, и ей доставили хороший наряд. Она не смогла только получить лошадь.

– Дерзость – это дар, – скромно сказал он. – Я из рода крепких людей. Нам принадлежит земля, но мы не аристократы, и это делает нас независимыми.

Они прошли по фиолетовому туннелю, и он продолжил:

– У меня есть кузены в Америке, в их Соединенных штатах. Мне нравится их демократия. Все равны.

Синтия потрясенно смотрела на него.

– Ты считаешь нас равными?

– Равными перед Богом и законом, – серьезно сказал он. – Но в остальном есть разница. Мы с тобой и другие Нерегуляры особенные из-за нашей силы, – он взглянул на Синтию. – А ты особенная и по красоте.

– А ты выше многих по дерзости, – но Синтия улыбнулась.

– Я же говорил, это дар.

Они шли в тишине, но приятной. Синтия два дня приходила в себя от той вспышки энергии под омелой и решила, что он был прав. Просто столкнулась энергия двух сильных магов. Они добрались до конца туннеля, и Синтия отметила:

– Даже интересно, насколько страшной будет эта лошадь.

– Готовься к потрясению, – предупредил Джек и открыл дверь наружу.

Она вышла и тут же ощутила энергию бури.

– С Северного моря движется яростная погода! – воскликнула она.

– Чудесно, да? – они улыбнулись друг другу.

Все еще улыбаясь, Синтия пошла за ним к краю рощи. Как он предупреждал, лошадь рядом с Пегасом была шоком. Синтия застыла, охнув.

– Она красивая!

Маленькая серая кобылица без изъяна стоила бы очень дорого на рынке лошадей в Лондоне. Синтия прошла к ней и погладила шелковистую шею.

– Как такая красавица оказалась в вашей конюшне?

– Она родилась у одной из наших страшных лошадей, – улыбнулся Джек. – Хоть она так красива, это лошадь Рейчел, так что мы ее оставили.

– Если я не увижу Рейчел, передай ей спасибо за то, что разрешила прокатиться на ее лошади, – Синтия всегда любила лошадей. Она могла рассказывать им свои тайны. – Хотела бы я угостить ее.

Джек вытащил из кармана неровный белый комок.

– Ваше желание – приказ для меня, миледи. Сильф любит сахар.

– Она – дух воздуха? – Синтия протянула лошади сахар. Сильф изящно забрала его.

– Потому что она мчится как ветер. Готова?

Синтия кивнула, Джек сцепил ладони, делая подставку для ее ноги.

– Осторожно, на седле дополнительный выступ, – предупредил он. – Мама добавила. Сказала, так надежнее во время прыжков.

Синтия посмотрела на этот выступ с интересом.

– Выглядит неплохо, – она опустила ногу на ладони Джека, и он поднял Синтию к седлу. Когда она поправила длинные юбки, чтобы те прикрыли ее лодыжки, Джек уже забрался на Пегаса.

Они отправились к Ласточкиной ферме. Как только они вышли из леса, Синтия отправила Сильф в галоп, восхищаясь скоростью, лошадью и силой приближающейся бури.

– Это не хуже танцев!

Джек ответил смехом, догоняя ее. Пегас был страшным, но двигался быстро. Они замедлился на дороге в деревню.

– Главная дорога или путь по берегу вдоль утесов? – спросил Джек.

– Утесы, конечно, – глаза Синтии искрились. – Так мы ощутим приближающуюся бурю, – она еще не ходила по прибрежной дороге, и бушующее море с порывами ветра манило ее.

– Буря будет хорошей, – голос Джека стал громче из-за грохота волн. – Если станет плохо, можешь провести ночь у нас. Или тебя хватятся в школе?

Синтия пожала плечами. Она не хотела думать о Лэкленде. Даже поведение девочек там не могло испортить ее настроение.

– Если я не приду на ужин, никто даже не будет искать.

– Преимущество вспыльчивой репутации? – спросил он.

– Именно, – она удивилась, что он понял это. – Это очень полезно, – и она часто была в плохом настроении. Она была такой два года с тех пор, как ее магия раскрылась.

Стало видно Ласточкину ферму, по которой били порывы ветра. Они добрались до двери кухни, и Джек спешился, чтобы помочь Синтии спуститься. Его прикосновение было скромным, но она осознавала жар его тела в дюймах от нее.

Она была высокой, но Джек был выше, и у него были хорошие плечи. Она быстро отпрянула, не желая дольше думать о его теле.

– Моя мама будет ждать на кухне, – сказал Джек. – Она думает, что у тебя должен быть талант ведьмы очага.

Синтия не знала, радоваться или оскорбляться, ведь магия очага была магией простолюдинов. Но полезной.

– Надеюсь, она права. Я бы хотела согреться в аббатстве, – как Тори, которая учила магию очага с талантливыми в этом Нерегулярами.

– Я позабочусь о лошадях, – сказал Джек с улыбкой. – Увидимся позже.

Думая о юноше с улыбкой, что была такой же теплой, как магия очага, Синтия подхватила юбки и прошла на кухню. Джек Рейнфорд был простолюдином, даже верил, что все были созданы равными. Но Синтия вспоминала скандальные истории о великих леди, которые держали при себе личных слуг с низким происхождением, но хорошей внешностью.

Лили Рейнфорд была на кухне. Поразительно – леди дома пила чай с поварихой! Но это выглядело так уютно.

Лили встала, тепло улыбаясь.

– Доброе утро, леди Синтия. Не хотите ли чашку чаю и имбирное печенье только из печи? Это согреет после пути, а я в это время объясню магию очага.

– Это было бы мило, миссис Рейнфорд, – Синтия сняла шляпку и плащ, повесила их у двери. На этой кухне не было слуги, забирающего вещи.

Так почему тут она ощущала себя уютнее, чем где-либо в жизни?

Синтия устроилась в мягком кресле у камина с чаем и вкусным печеньем, и Лили Рейнфорд сказала:

– Ты, наверное, многое узнала в Лабиринте, так что прости, если я повторю то, что ты уже знаешь.

– Прошу, начните с основ, – Синтия не хотела говорить, что не замечала уроки магии очага, потому что считала себя выше этого. Но ей надоел холод. – Я хочу знать все.

– Магия очага – самая древняя и основная магия, – объясняла Лили. – Она влияет на температуру и связана со стихиями вокруг нас. Вода, огонь, воздух. Эти силы помогали нашим предкам выжить.

Она указала на камин. Огонь поднялся на ярд. Щелчок пальцев, и огонь стал шаром света. Синтия затаила дыхание от восторга.

Отпустив огонь, Лили продолжила:

– Традиционно магия очага – сила женщин, хотя у многих магов есть немного таланта. Он идет из глубокой части души, а не от других магических способностей, – она замешкалась. – Быстрее всего научить тебя будет, если ты впустишь меня в свой разум.

Синтия напряглась.

– И вы прочтете мои мысли? Ну уж нет!

– Не так, – успокаивала ее Лили. – Сила читать мысли очень редкая, у меня ее нет. Для этого мне нужна лишь твоя ладонь. Ты почувствуешь немного моего присутствия. И я направлю тебя в твоей магии очага. Когда ты поймешь путь, то сможешь призывать силу, когда надо. Хоть практика, конечно, поможет.

– Хорошо, – Синтия насторожилась, но Лили вызывала доверие. Она протянула руку.

Женщина нежно обхватила ее ладонь.

– Закрой глаза и расслабься, – тихо сказала она, ее разум был теплом, что медленно проникало в Синтию. – Разные люди по-разному видят свою силу. Прими то, что предлагает твой разум.

Синтия кивнула, расслабилась от слов и силы женщины.

– Вниз, вниз, вниз, – бормотала Лили. – Иди к глубинам своей силы.

Синтия закрыла глаза и будто проваливалась в перину кровати. И она была не одна. Лили не мешалась, просто была рядом, как мама Синтии, когда та была маленькой.

Она ощущала странную двойственность. Часть ее понимала, что она сидела у камина и держалась за руку в настоящем мире. Но в ее разуме они погружались в загадочную сферу магической силы.

Они миновали темные места, которые она не хотела разглядывать, но были и вены света. Она узнала поток силы погоды, пока Лили вела ее на глубину.

Все ниже, пока они не добрались до темной комнаты. В центре плясал огонь, манил теплом. Голос Лили прозвучал издалека:

– Дотянись до своей силы. Она тебе не навредит.

Синтия робко послушалась, протянула руку к огню. Даже когда она осторожно коснулась пламени, огонь не обжигал. Приятное тепло наполнило ее тело, согревая места, что замерзли так давно, что она о них забыла. Радостно смеясь, она погрузила обе ладони в волшебный огонь.

– Мне это нравится!

Лили рассмеялась.

– Не спеши. Играй с силой. Стань с ней единой, чтобы ты всегда могла принести это тепло в себя и во все вокруг.

Синтия послушалась, переливала огонь из руки в руку, бросала огненные шары и ловила их. Она понимала, почему Лили говорила, что магия очага была древней. Огонь питал жизнь, и ведьма очага могла подчинить эту силу.

Она подняла огонь выше, нырнула в него как игривая выдра. Она плясала среди света, пока Лили не сказала:

– Готова вернуться?

Синтия кивнула, с неохотой отступая от магии.

– Воспари как пузырь, – прошептала Лилия.

Синтия поднималась к голосу Лили. Она поняла при этом, что теперь ее с магией очага соединяла серебряная нить. Это было ее частью, это можно было вызвать. Она вернулась на кухню Рейнфордов.

Синтия открыла глаза, и Лили отпустила ее руку.

– Как ты?

– Великолепно, – удивленно сказала Синтия. – Я словно хорошо поспала, но я бодрствовала. Мне так казалось.

– Ты была в легком трансе, не спала. Это дало тебе увидеть мир другим, – Лили хитро улыбнулась, выглядя молодо для двух почти взрослых детей. – Теперь посмотрим, что ты можешь делать своей силой. Миссис Брюстер, вам нужно подогреть воду?

– Это пригодилось бы для мытья посуды, – повариха принесла большой котелок холодной воды и опустила в камине перед Синтией.

– Опусти туда ладонь и попробуй нагреть, – приказала Лили.

Синтия окунула ладонь в котел, представила, как жар из глубины течет в воду…

Она вскрикнула и отдернула руку, вода стала кипеть вокруг нее. Она потерла покрасневшие пальцы.

– Я могла сжечь руку!

– Несколько ожогов – часть обучения, – Лили смотрела на кипящую воду. – Ты овладела жаром быстрее всех ведьм очага, кого я учила. Еще многое нужно узнать, но для одного дня хватит.

Синтия махнула пальцами на огонь, представляя, как он растет. Он стал чуть выше, но не так, как у миссис Рейнфорд.

– Полезная сила. Почему маги так пренебрежительно относятся к магии очага?

– Потому что это магия женщин, а все дела женщин не воспринимают всерьез, – сухо сказала Лили.

Печальная правда. Если бы Синтия родилась юношей, была бы маркизом, как Аллард, могла бы сбежать из Лэкленда

– Расскажите о других формах магии очага. Я могу нагреть воздух? Или воду в кадке для купания?

– Наверное. Нужны время и практика, чтобы узнать пределы своих способностей, – Лили улыбнулась. – Когда я только вышла замуж, я нагревала небольшой пруд в лесу, и мы с мужем плавали под луной.

– Джек похож на его отца? – осторожно спросила Синтия.

– Очень, – Лили тряхнула головой и вернулась к уроку. – Чтобы нагреть воздух, представь стены невидимой энергии вокруг того, что ты хочешь нагреть. И наполни то пространство теплом.

Синтия представила небольшую сферу на коленях. Когда картинка стала четкой в ее голове, она наполнила сферу теплом. Слишком жарко! Она остудила ее до удобной температуры.

– У меня больше не будут мерзнуть ноги! Вы греете так свой дом, да?

Лили кивнула.

– Когда я прибыла сюда невестой, я создала купол энергии размера и формы Ласточкиной фермы. И я поправляю в этом куполе температуру. Зимой теплее, летом – остужаю. Я уже не думаю об этом, потому что процесс происходит, даже когда я сплю.

Синтия поджала губы.

– Интересно, могу я так сделать в своей комнате в школе?

– Будет тяжелее из-за чар подавления, – предупредила Лили. – Пробуй. Может, тебе не удастся нагреть всю комнату, но на кровать сил хватит.

Кот появился у ног Синтии. Уродливый кот со шрамами от драк и без половины хвоста. Кот смотрел на нее, потом прыгнул на колени Синтии в шар тепла.

Она напряглась, хотела согнать кота с колен, но у него были большие когти. Она не была против собак, но еще не трогала котов.

Лили рассмеялась.

– Коты волшебны. Они часто приходят, когда мы с Рейчел создаем тепло. Цезарь – вожак котов Ласточкиной фермы, и он первым выбирает лучшие места.

Надеясь, что он уйдет, Синтия убрала тепло. Оно рассеялось теплым ветерком. А Цезарь остался. Синтия осторожно погладила его шею и спину.

Кот заурчал. Его густой рыжий мех был мягким и приятным. Синтия почесала его шею. Он заурчал громче.

– Цезарю ты нравишься. Он хорошо греет колени, так что магия не нужна, – Лили смотрела на Синтию. – Когда мы искали твою магию очага, я ощутила, что и у тебя есть автоматический процесс, как тот, которым я влияю на температуру дома. Я не смогла понять его природу. Может, что-то с внешностью?

Ее голос придал фразе тон вопроса. Синтия побелела. Она встала так резко, что Цезарю пришлось спрыгнуть на пол. Он раздраженно взглянул на нее и ушел.

– Джек говорил что-то про обед. Я проголодалась после этой магии.

– Прости, я должна была понять, что ты будешь голодна, когда сожжешь столько энергии, – виновато сказала Лили. – Я принесу тебе сыр и хлеб. Будешь суп из бычьего хвоста? Он хорошо восстанавливает силы.

От использования магии просыпался аппетит. Но Синтия больше хотела избежать темы магического процесса и внешности.

ГЛАВА 14

Когда Синтия и Джек направились к аббатству вдоль утесов, буря яростными порывами дула с моря. На них не лился дождь, но сила плясала по ее коже, говоря на языке ветра и дождя.

– Люблю зимние ветра, – сказал Джек, глядя на канал. – Столько энергии погоды.

Синтия смотрела на тучи, пролетающие сверху.

– Ты не пускаешь к нам дождь, да?

– Было бы обидно испортить твой милый наряд, – объяснил он.

Синтия пригладила ладонью синюю ткань юбки.

– Твоя мама сказала, что научит меня позже, как магией очага чистить ткань, а пока проще избежать ущерба.

– Она сказала, что ты – самая сильная ученица магии очага. От моей мамы это высокая похвала.

– Она – хороший учитель, – Синтия хотела бы сказать больше, что Лили Рейнфорд была хорошей женщиной, приятной в общении, но слова казались слишком сентиментальными. Она подавила их. – Волны грохочут внизу.

Джек улыбнулся.

– Идеально для моего нового трюка. Хочешь его увидеть?

– Магия погоды? – заинтересовалась Синтия. Она многому научилась у Джека за дни в Дюнкерке, но была готова узнать больше.

Он кивнул.

– Нужно слезть с лошадей. Можно привязать их в том сарае из камней, чтобы они не замерзли.

Синтия кивнула. Она не спешила возвращаться в школу. Джек был сегодня хорошим спутником. Просто другом. Как ей и нравилось.

Сарай был открыт с одной стороны, но каменные стены защищали лошадей, которых буря радовала меньше, чем магов погоды. Подхватив юбки, чтобы они не волочились по земле, Синтия пошла за Джеком на утес.

Он сказал, повысив голос из-за ветра:

– Если бы ты не привязала шляпку, она уже летела бы к Доверу!

Синтия улыбнулась.

– Показывай свой трюк, маг погоды. Меня сложно впечатлить.

– Я заметил! – они остановились над небольшой пещерой. Известные белые утесы были тут средней высоты, но все еще нависали над бушующими волнами.

Джек указал на тропу, что вела к узкому пляжу.

– Летом там хорошо плавать и рыбачить. В пещере я храню лодку. Но сегодня – магия погоды.

Синтия ждала в предвкушении. Джек собирался раздвинуть тучи и окружить их светом солнца? Это было не ново, но в таких условиях было бы сложно так сделать. В этом ветре была арктическая сила.

Джек протянул руку к морю, сосредоточенно хмурясь.

– Смотри.

Синтия следила. К ее потрясению, через несколько минут вода у пещеры начала подниматься колонной, пока туча спускалась сверху.

– Смерч! – воскликнула она, когда колонна поднялась до высоты их утеса. – Я только слышала о них. Ты берешь энергию из бури?

Он кивнул, хмурясь от усилий.

– Становится проще с опытом, но нужно много силы. Попробуй.

Она сосредоточилась на бурных волнах.

«Поднять воду, притянуть энергию ветра и туч. Поднять море…»

Медленно небольшая колонна поднялась из воды недалеко от смерча Джека. Хоть не такой высокий, но ее смерч выглядел неплохо для первой попытки.

– Молодец, Синтия! – воскликнул Джек, забыв о ее титуле от радости. – Мы можем соединить их и сделать смерч выше?

– Можно попробовать, – Синтия нахмурилась, двигая колонну воды к смерчу Джека. Это утомляло.

Колонны соединились. Но они не стали высокой колонной, а рухнули большими волнами. Джек рассмеялся.

– В следующий раз повезет больше. Хватит для одного дня. Мне нужно вернуться в аббатство.

Синтия хотела отвернуться, но заметила кое-что в бушующей воде. Она прищурилась и посмотрела:

– Боже, Джек! Там лодка?

Он проследил за ее взглядом и охнул от ужаса.

– Лодка! Наверное, ее задело смерчами, когда они обрушились на камни у пещеры.

Синтия прищурилась, пытаясь понять, как сильно пострадала лодка. Она врезалась в камень, волны били по бортам. Темные силуэты цеплялись за обломки, море пыталось унести их прочь.

Синтии было не по себе. Она сказала:

– Там не меньше трех человек. Джек, двое из них – дети!

– Лодка доплыла бы до пляжа, если бы мы не играли с водой, – он тихо выругался. Я должен им помочь.

Синтия смотрела на волны.

– Ты сможешь управлять погодой так, чтобы доплыть и не разбиться? Там холодно! Ты промокнешь и не сможешь плыть после первой волны.

– Мне нужно попробовать, – мрачно сказал он. – Я не могу дать им умереть из-за того, что красовался перед тобой, – он пошел по тропе к пляжу.

Он пытался впечатлить ее? Не зная, радоваться или переживать, Синтия побежала за ним.

– Я с тобой! Вместе у нас больше шансов успокоить волны и вернуться целыми.

Он застыл и хмуро посмотрел на нее.

– Нет! Я запрещаю! Я не дам тебе погибнуть из-за меня.

Она ответила тем же взглядом.

– Ты не будешь указывать дочери герцога Бренстона, что делать! – рявкнула она. – Я иду с тобой, и точка. У нас больше шансов вместе.

Он замешкался, разрываясь.

– Больше шансов, но не уверенность в успехе.

– Хватит спорить, дурак! – она схватила юбки и побежала по тропе. – Если будем медлить, не спасем их!

Она ощущала его гнев, но он последовал за ней. К счастью, тропа была широкой, или их сдуло бы. Синтия сжала юбки, не переживая, что Джек видел ее лодыжки и выше. Она не любила детей, но они заслуживали шанса вырасти.

Пляж был узким, волны были в паре футов от них. Джек помчался мимо Синтии к бреши в утесе в ярде над песком. Она не заметила дыру, пока он не вытащил оттуда лодку.

Лодка рухнула на пляж, разлетелся мокрый песок. Лодка выглядела маленькой для такого шторма. Джек потащил ее к воде и вставил весла в подставки.

Поняв, что он попробует уплыть без нее, Синтия догнала его.

– Я уже могу залезать?

– Да, – сказал он, поняв, что от нее не сбежать. – Успокаивай волны.

Она послушалась, сжала борт лодки. Магия погоды не управляла водой, но можно было успокоить воздух, и это успокоит волны. Она направила силу на зону вокруг лодки.

После небольшой борьбы со стихиями, она смогла создать зону спокойного воздуха и воды, чтобы Джек направил лодку. А потом волна окатила ее. Весь красивый наряд Синтии промок, шляпку сорвало с ее головы и унесло в воду.