Текст книги "Никто не знает"

Автор книги: Мэри Кларк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Глава 28

Позвонив на службу и сказавшись больным после съемок на месте преступления, Брайан надеялся на двойной заработок: телекомпания заплатила бы ему за день работы, а от Уэбба он получил бы чек на кругленькую сумму за съемку для «Бархатных ночей». Но когда он позвонил на студию предупредить, что не придет, редактор программы сообщил, что к ним приходили из ведомства шерифа и взяли видеозапись, сделанную Брайаном накануне вечером на вечеринке в особняке. Они собирались просмотреть ее в надежде найти какую-нибудь деталь, способную помочь в расследовании убийства Лесли Себастьяна.

Брайан выругал себя за то, что накануне не снял копию. Теперь единственная запись находилась в руках полиции.

Уэбба это уж точно не порадует. Оператор стал вспоминать, что было на кассете. Разные кадры, на которых сняты гости вечера, причем многие из них сзади. Но больше всего в кадре была Глория, и очень часто фокус приходился на ложбинку над верхом ее золотистого парчового платья. Такие кадры покажутся сомнительными.

Глава 29

Слава богу, что рядом с ней был Чарлз! Этта так сильно нервничала, что не могла собраться с мыслями и была только рада, что все вопросы, касающиеся страховки, обсуждал в регистратуре муж. Потом Чарлз сел рядом с ней в комнате ожидания, и Этта ухватилась за его руку. Чарлз попытался ее отвлечь и указал на плакат, висевший на стене.

– Смотри-ка, там написано, что контактные линзы могут менять цвет глаз.

Этта машинально кивнула, но промолчала, потому что не могла сосредоточиться на словах Чарлза. Боковая дверь открылась.

– Миссис Чеймберс? – спросила сестра.

– Да, я здесь, – откликнулась слабым голосом Этта.

– Пройдите сюда, пожалуйста.

Этта сжала руку Чарлза и последовала за сестрой.

– Какой глаз вам сегодня оперируют, миссис Чеймберс? – спросила сестра.

– Левый, – ответила Этта.

Хотя доктор Льюис и уверял ее, что можно без всяких опасений сразу заниматься обоими глазами, но Этта все же не хотела рисковать. Вдруг что-нибудь пойдет не так? Нет уж, пусть ей сделают операцию на одном глазу, и если все будет хорошо, через пару месяцев она вернется, чтобы привести в порядок и второй глаз.

Сестра прилепила над левым глазом Этты зеленую метку.

– Пожалуйста, миссис Чеймберс, отклоните голову назад, – попросила сестра и капнула в глаз Этты четыре капли. – Это чтобы промыть глаз и вызвать онемение, – пояснила она.

С интервалом в несколько минут сестра повторила процедуру еще несколько раз. После этого она помогла Этте надеть поверх одежды накидку, закрыла ее туфли голубыми бахилами и убрала под эластичную шапочку седые волосы. Этта села в кресло с откидной спинкой и ждала, пока анестезиолог вводила иглу ей в руку.

– Это поможет вам расслабиться, миссис Чеймберс.

– Угу, – только и смогла произнести в ответ Этта.

Спустя пять минут ее отвели в операционную и уложили на стол. Левый глаз зафиксировали в открытом положении, а лицо прикрыли марлей, оставляя не закрытым только левый глаз. Она слышала, как доктор Льюис вошел в операционную.

– Ну что ж, Этта, приступим, – проговорил он.

Яркий свет лампы у него на лбу бил ей в глаз. Должно быть, начало действовать успокоительное, потому что ее потянуло на разговор.

– Хорошо провели время на вечере, мистер Льюис? – спросила она.

– Да, все прошло хорошо. Хотя я не такой уж большой поклонник «Соседских ребят». Вы что-нибудь чувствуете, Этта?

– Нет.

– Приготовьтесь, сейчас я введу хрусталик, при этом у вас может появиться ощущение натяжения или давления.

Но Этта ничего не почувствовала, когда через разрез сбоку глазного яблока был вставлен новый хрусталик.

– Какое ужасное убийство, правда, доктор Льюис? Я о том бедняге, которого нашли убитым. Мне все представляется, как я отмечала его в списке гостей, когда он приехал. Он и представить себе не мог, что тот вечер станет для него последним.

– Да, вы правы, ужасная история. Я об этом смотрел сегодня утром в новостях.

– В прошлом месяце муж купил мне в подарок браслет в ювелирном магазине Лесли Себастьяна. Это был подарок к годовщине нашей свадьбы, – продолжала болтать Этта, – и не помню, говорила я вам или нет, вчера утром я как раз была на пляже, когда мальчик нашел там руку.

– Нет, мне кажется, вы не говорили об этом, – ответил доктор Льюис.

– Меня в дрожь бросает, как только вспомню. Мне так жаль ту бедную женщину, кто бы она ни была.

– А почему вы считаете, что это была женщина? В новостях ничего такого не говорили.

– Конечно, рука могла быть и мужская, если мужчина ходил с накрашенными красным лаком ногтями и узором паутинки сверху.

Доктор Льюис повесил в шкафчик белый халат. После утренних операций и часов приема ему хотелось поскорее поехать домой, переодеться и отправиться на пристань. Его встревожил разговор Эттой Чеймберс.

С Мерили он старался встречаться как можно реже. Один из ведущих врачей города, он не хотел, чтобы его увидели в компании порнозвезды. Все начиналось вполне невинно. Он увидел ее, надо было такому случиться, в магазине «Пабликс». Она шла вдоль ряда замороженных продуктов и выглядела по-особенному ухоженной. Черные как смоль волосы, собранные в хвост, открывали высокие скулы без следа грима. Гарри видел, как она положила в тележку мороженое. Ему запомнилось, что это было шоколадное мятное мороженое с посыпкой. Он засмотрелся на нее дольше, чем следовало, а потом шел за ней по супермаркету, стараясь оставаться незамеченным. Когда Мерили заняла очередь в кассу, он встал сзади и наблюдал, как она взяла со стеллажа журнал и листала его, дожидаясь, пока подойдет ее очередь.

Его взгляд упал на ее ногти, когда она выкладывала покупки на ленту транспортера. Они были длинными, с ярко-красным маникюром. Вероятно, она почувствовала пристальное внимание к себе, потому что повернулась к нему и улыбнулась. Он ответил улыбкой и заговорил с ней.

Несколько раз они вместе обедали, после чего она рассказала, как зарабатывает на жизнь. Как бы отнесся к этому совет директоров больницы?! Гарри старался порвать отношения с ней, но ничего не мог с собой поделать. Он держался неделями, а потом снова звонил Мерили, ненавидя себя за эту слабость. Между встречами он поддерживал себя ее фильмами.

Глава 30

С утренней съемкой никак не ладилось. Уэббу совсем не нравилось, как разыгрывали страсть актеры под копией из папье-маше малышей Ромула и Рема с матерью-волчицей. После третьего дубля Уэбб не выдержал и взорвался:

– Глория, никто и гроша ломаного не даст за «Бархатные ночи в Венеции», если по тебе не будет видно, что ты получаешь удовольствие. А что у тебя за ухмылка, Ван? Посмотреть на волчицу, так у нее вид гораздо дружелюбнее. Можешь ты смотреть повеселее, господи боже мой. У нас же любовное приключение, а не фильм ужасов, в конце-то концов.

Брайан дождался обеденного перерыва, чтобы сообщить Уэббу неприятную новость. Когда съемочная группа и артисты выстроились у буфетной стойки, он отозвал продюсера в сторону и все ему доложил.

– Как это – полиция забрала кассету? Что это еще за новости? – Лицо Уэбба пошло красными пятнами.

– Извините, босс, все так и есть, но я ничего с этим не мог поделать.

– Ты должен был сделать копию.

– Знаю, что должен был. Но я очень устал, и мне хотелось поскорее домой.

– Хорошенькое дело, нечего сказать. Ты в итоге распрекрасно выспался, черт побери, а я остался без начала к моему фильму! – Уэбб покраснел еще гуще, и даже загар не мог этого скрыть.

Брайан постарался сгладить ситуацию:

– Послушайте, Уэбб, на студии будут гонять вчерашний материал в каждом сюжете об этом убийстве. И еще полиция станет каждый кадр в лупу разглядывать. Эту запись и все, что на ней, будут знать практически до мелочей, она всем оскомину набьет. Может быть, вы и сами не захотите использовать эти кадры.

В словах оператора был свой смысл, но Уэббу не хотелось этого признавать.

– Может быть, ты позволишь мне самому решать, что включать в фильм, а что – нет. А теперь по твоей милости у меня не остается выбора.

Глория, одетая в шелковый пурпурный халат, сидела в гримерной. Она вяло тыкала вилку в тарелку с салатом и тихо злилась. Череда обид возникала в памяти с досадным постоянством. Ван явно не чистил зубы в это утро. Он также не потрудился побриться и исцарапал ее щетиной. Он был груб с ней и поворачивал ее так, чтобы самому выгоднее выглядеть в кадре, и его мало заботило, как смотрится она и не загораживает ли он ее. Так поступать не профессионально. Сначала Глория старалась следовать данному себе обещанию дарить Вану незабываемые минуты в благодарность за поддержку, когда она стала сниматься вместо Мерили. Но теперь она все больше склонялась к мысли, что благодарить ей Вана не за что. Ван не стремился с ней работать. На самом же деле его просто не устраивала работа с Мерили.

Хотя Глории и не хотелось этого признавать, но одной только своей силой звезды Мерили как магнит притягивала к себе внимание и становилась центром каждого кадра.

В дверь постучали, но скорее это была чистая формальность, потому что дверь почти сразу же открылась, прежде чем Глория успела ответить. Она поплотнее запахнула халат при виде вошедшего Вана.

– Мир? – предложил он.

Глория молчала, уткнувшись взглядом в свою бумажную тарелку.

– Брось дуться, детка. – Ван подошел к туалетному столику и взял кисточку для нанесения грима. Придирчиво оглядев свое отражение, он умело припудрил под темными глазами припухшие круги. – Глория, мы во многом зависим от этого. Так что давай вернемся и покажем, на что способны.

Глория молча смотрела, как он приводит в порядок лицо. Выпуклости от грима делали заметнее морщинки вокруг его глаз и рта. Мерили была права, когда жаловалась, что заслуживает партнера помоложе. Ван становился старым для такого занятия и, несомненно, понимал это. Он мог сколько угодно качать мышцы, мог даже сделать подтяжку лица, но камера большего простить не могла.

Ван почувствовал ее недовольство и обернулся.

– Ты о чем это думаешь? – Его вопрос прозвучал скорее как обвинение.

– Ни о чем, – ответила она виновато.

– Я же вижу. Ты о чем-то думаешь. – В его тоне появилась угроза.

– Нет, ни о чем я не думаю.

– Знаешь, что я тебе скажу, Глория? – Он придвинулся к ней вплотную и крепко сжал руку выше локтя. – Тебе не следует меня недооценивать. Думаю, ты не должна забывать, кто здесь главный. – Он стиснул ее руку еще сильнее.

– Ван, хватит. Перестань дурачиться. Мы уже слишком старые для этого. – Глория пыталась отшутиться и старалась высвободить руку.

И тут он ее ударил.

– Ван, прекрати! – Она прикрыла лицо свободной рукой. – Не надо, пожалуйста. Лицо не тронь! – просила она жалобно.

Он вспомнил, что им через несколько минут надо быть в кадре, и его рука, занесенная для удара, застыла в воздухе. Он также отпустил ее руку.

– Прекрати ныть, – прошипел он. – Умойся и накраситься не забудь. Но помни, Глория, тон задаю я. Ясно? Так что отправляйся туда и слушайся меня. Этот фильм – мой.

– Я все расскажу Уэббу, – рыдая, пригрозила Глория.

Ван остановился в дверях и обернулся:

– Только попробуй, и ты можешь тоже куда-нибудь пропасть.

Глава 31

Лерой прямым ходом отправился в супермаркет «Пабликс» на Би-Ридж-роуд, отыскал директора магазина и спросил, можно ли снимать покупателей, запасающих продукты. Такое разрешение было получено, и Феликс заснял ряды с консервированными товарами, водой в бутылках и элементами энергопитания.

Касси брала интервью у людей, выходивших из супермаркета. Готовясь к надвигавшемуся урагану, они покупали товары про запас.

– Говорят, что сильного урагана не было в Сарасоте больше сорока лет, но скоро удача нам изменит, – сказала женщина с маленьким ребенком, сидевшим в тележке для продуктов.

– Я взяла карту зоны эвакуации, потому что не имею представления, куда мне следует ехать, – сообщила другая женщина в деловом костюме.

– В 1960 году ураган «Донна» застал меня на островах Флорида-Кис, и пренеприятнейшее это было зрелище, доложу я вам, – поделился своими впечатлениями пенсионер.

Еще несколько коротких интервью, и пустой желудок глухим урчанием напомнил Касси, что самое время сделать перерыв и перекусить. Вместе с Феликсом она вернулась к машине, где Лерой разговаривал с Нью-Йорком по мобильному телефону.

– Они не уверены, понадобимся ли мы им сегодня или нет, – захлопывая крышку телефона, объявил он.

Все трое понимали, что им придется продолжить работу, как бы то ни было.

– Давайте съездим на пляж и поснимаем там, – предложил Лерой и достал карту, – ближайший пляж – Сиеста.

– Я сейчас умру от голода, – пробубнил Феликс к радости Касси, – заедем куда-нибудь перекусить.

– По дороге остановимся у кафе, – пообещал продюсер.

За мостом они выехали на Сиеста-драйв. Дорога сделала поворот и привела их на Оушн-бульвар. Они остановились у первой придорожной закусочной, оказавшейся на пути. Открытое заведение под названием «Старина соленый пес» располагалось слева от дороги. Большинство столиков, изрядно попорченных непогодой, пустовало. Касси надеялась, что невзрачный вид мебели не являлся намеком на качество подаваемой еды. Она заказала рыбу с жареной картошкой, а Лерой с Феликсом выбрали фирменное блюдо заведения. Как значилось в меню, это были «Знаменитые солт-доги» – обжаренные в масле сосиски в кляре на пиве.

– Не исключено, что после такой еды подкарауливает сердечный приступ, но в последнее время ничего вкуснее я не едал, – признался Лерой, с очевидным удовольствием расправляясь с первой из двух поданных ему сосисок.

Касси прикинула, что ее жареная треска и гора картофельной стружки, обжаренной во фритюре, тоже для желудка тяжеловаты, но ее это мало заботило, потому что все оказалось необычайно вкусным.

– Принести вам еще диетической колы? – предложила белокурая официантка.

– Нет, спасибо, – отказалась Касси, – вы кормите замечательно вкусно. – Она обвела взглядом пустые столики вокруг. – Не понимаю, почему здесь так мало посетителей.

– Сейчас у нас не сезон для отдыхающих, – пояснила официантка, – к тому же народ готовится к урагану.

Из кухни появился мужчина в фартуке.

– Эй, Венди, твой сынишка звонит.

– Извините, – проговорила официантка.

Когда она уходила, Касси заметила варикозную вену у нее на ноге – деньги доставались трудно.

Винсент повесил трубку очень сердитый. Вот что получается, когда спрашиваешь разрешения. Тебе отвечают нет, и больше никаких разговоров. До школы остались считаные дни, а он должен торчать дома. Мать вызвали на работу, и ему надо снова сидеть с Марком. Это же несправедливо. Винсент взглянул на часы, висевшие на стене кухни. Мать вернется не раньше, чем через два часа. Ему не хотелось ждать так долго.

– Так, Марк, пошли, – решившись, сказал он.

Они могут сходить на пляж, найти Гидеона и успеют вернуться до прихода матери. Если Марк не проболтается, мать никогда ни о чем не догадается.

Глава 32

Джерри не мог себе позволить надолго отлучаться с пристани, но в обед он поехал домой. Натруженные мышцы просили отдыха и горячего душа. С лодками еще возиться и возиться, но, если он не будет жалеть себя, ему не справиться со всеми делами.

Он вышел из ванной с полотенцем вокруг талии и тюбиком мази.

– Карен, – обратился он к сестре, – намажь меня, пожалуйста.

Сестра смазала мазью его спину и плечи. Тепло приятно пронизывало усталое тело.

– Ох, как же хорошо.

– А у тебя растет брюшко, братец ты мой, – поддразнила Карен.

– Тебя это не касается, – проворчал Джерри, втягивая живот.

– Ай, какой обидчивый, – рассмеялась она.

Джерри выхватил у нее тюбик и ушел одеваться. Когда он вышел из комнаты, на кухонном столе его ждал ростбиф с картофелем. Карен наблюдала, как брат поспешно ел.

– Что ты так смотришь на меня, перестань, ладно?

– Не знаю, с чего ты такой взвинченный сегодня, Джерри, но зачем же на мне отыгрываться.

– Надвигается ураган, Карен, но, может быть, ты не слышала о такой мелочи.

– Я слышала о нем, а ты – вредина. Кстати, можешь радоваться. Я уезжаю отсюда, пока вся эта кутерьма не уляжется. Еду навестить маму и отправляюсь сегодня же.

Как удачно. Ему хотелось побыть одному. Он не раз уже пожалел, что пустил ее пожить, после того как она развелась. Предполагалось, что Карен пробудет у него недолго, пока снова не встанет на ноги. Но прошло уже полгода, а работы она не нашла и день-деньской проводила у телевизора и смотрела подряд нескончаемые ток-шоу и мыльные оперы. Джерри хотелось надеяться, что Карен пробудет у матери долго. Она нарушала сложившийся уклад его жизни и стесняла его.

Глава 33

«Эти парапланеристы хватили через край», – думал помощник шерифа Грегг, наблюдая, как в небе над заливом крепчавший ветер треплет цветастые паруса-парашюты. Но с другой стороны, искателям острых ощущений такая погода как нельзя кстати. Он вышел из своего вездехода, закончив дневной объезд, и старался угадать, когда поступит указание объявить запрет на выход в море мелких судов и закрыть пляж, на котором и теперь уже было почти пусто, за исключением нескольких гуляющих и бегунов. Загорать под помрачневшим небом желающих не нашлось.

Как только он вошел в свой кабинет, зазвонил телефон.

– Дэнни, это Билл из отдела криминалистики. Я подумал, тебе будет интересно. Мы нашли соответствие тому отпечатку. В базе данных на файле по давнему делу о магазинной краже.

– И кто же это? – спросил Дэнни.

– Мерили Киньонес. У нас есть ее адрес. И представляешь, Дэнни, один из парней здесь узнал ее. Она, оказывается, звезда порнофильмов!

Глава 34

Сардж решил, что последний концерт гастролей пройдет без его участия. Голова у него гудела, и стучало в висках. О том, чтобы ехать вечером в Тампу, речи быть не могло. Все приготовления сделаны. Контрамарки были разосланы в газеты, на радиостудию и в местную телестудию. Ему там быть не нужно. Помощник может решить все проблемы. Импресарио испытывал чувство облегчения в связи с завершением гастролей. В жизни на колесах нет ничего особенно привлекательного – это трудная работа, богатая стрессами. Поначалу ему доставляло удовольствие наблюдать, как растет популярность группы, и вместе с ними прилагать усилия, которые в итоге привели к тому оглушительному успеху, который группа имела теперь. Но приятнее всего было сознавать, что песню, ставшую самым известным хитом, принес им Сардж. «Кареглазая крошка» вышла на платиновом диске. На наклейке имя Сарджа значилось как автора песни, и авторские гонорары сделали его состоятельным человеком. Он полагал, что «Никто не знает» принесет ему еще больший доход.

Сардж достал из аптечки ибупрофен и принял три таблетки. В этот момент раздался звонок в дверь. Он решил не подходить, но звонили настойчиво, и ему пришлось открыть. На пороге стояли двое мужчин в пиджаках спортивного покроя с раскрытыми удостоверениями сотрудников полиции. Сардж не знал, что они перед этим обыскивали дом по соседству.

– Мы детективы из ведомства шерифа Сарасоты. Нам хотелось бы задать вам несколько вопросов.

Сардж внимательно посмотрел удостоверения, пригласил детективов войти и предложил сесть. Один из пришедших делал записи в блокноте, куда он вписал имя Сарджа. Второй детектив задавал вопросы:

– Мистер Такер, вы знаете свою соседку Мерили Киньонес?

– Как же мне не знать свою соседку? – Сарджа начинали раздражать непрошеные гости.

– А вы знаете ее хорошо?

– Я бы не сказал, что так уж хорошо. Она переехала сюда год назад. Мне приходится много времени проводить в разъездах, и я редко здесь бываю.

– Чем вы занимаетесь, мистер Такер?

– Я работаю в шоу-бизнесе, – Сардж указал на диск в рамке, висевший над диваном. – Я импресарио группы «Соседские ребята».

Детектив встал и прошел через комнату, чтобы рассмотреть диск на стене.

– А, «Кареглазая крошка». Так это ваша песня? Моя дочь с утра до вечера танцует под нее.

– Приятно слышать.

Детектив прищурился, разбирая мелкий шрифт на позолоченном диске.

– Здесь написано, что вы автор песни. А мне кажется, вы сказали, что являетесь импресарио группы.

– Все верно. Но я и музыкой немного балуюсь тоже.

– Очень впечатляет.

– Я прочитал сегодня в утренней газете, что ваша группа исполнила вчера вечером в особняке Ринглинг свою совершенно новую песню.

– Да, «Никто не знает». Эту песню тоже написал я.

Детектив ничего не сказал на это и снова сел на стул.

– Когда вы в последний раз видели мисс Киньонес?

Мысль Сарджа работала быстро. Как ему следует лучше ответить? Кто-то мог видеть, как они разговаривали.

– Это было где-то на прошлой неделе. – Он старался казаться равнодушным, не выказывая никакого волнения. – Собственно говоря, сегодня неделя, как мы виделись. Я приезжал в город по делам, и на подъездной аллее мне встретилась Мерили.

– О чем вы разговаривали?

– Так, ни о чем особенном, – солгал Сардж. – Она обрадовалась, что группа собирается дать концерт в Сарасоте.

– Так значит, вы должны были быть прошлым вечером на концерте в особняке Ринглинг? – переглядываясь с напарником, спросил один из детективов.

– Да, был, – беспокойно поерзал на диване Сардж, догадываясь о последующих вопросах.

– Полагаю, вам известно об убийстве, совершенном после концерта.

– Вы были знакомы с убитым Лесли Себастьяном?

– Постольку поскольку. Время от времени я делал покупки в его магазине.

– Какое интересное совпадение, не правда ли, мистер Такер? Вы знаете мистера Себастьяна и мисс Киньонес.

– Не понимаю, куда вы клоните?

– Нам известно, что мистер Себастьян был убит, и у нас есть основания считать, что и мисс Киньонес также убита. А вы были знакомы как с ним, так и с ней.

Детективы сели в машину.

– Ну, что ты об этом думаешь? – спросил один другого. Тот в ответ пожал плечами:

– Не знаю. Он как будто искренне удивился, когда услышал, что женщина убита.

– Может быть, он хороший актер. Мы знаем, например, что в одном он нам точно солгал.

– Когда говорил, что мало знаком с порнозвездой?

– Да уж. На ее столе лежала пухлая папка с вырезками об успехах «Соседских ребят», а еще там было письмо от адвоката, из которого следует, что она собиралась подать иск в суд на нашего милейшего мистера Такера, причем на сумму немалую.

Машина ехала по дороге от жилого комплекса.

– Я не знаю, Джек, но ты правда думаешь, что она на самом деле могла написать эту новую песню? – спросил у напарника сидевший за рулем детектив.

– Написала она ее или нет, не столь важно, но импресарио группы заявляет себя автором этой песни, и ему не нужны сложности и затраты, связанные с судом, а о шумихе вокруг этого дела я уж и не говорю.