Текст книги "Мое карательное право (СИ)"

Автор книги: Мэри Блум

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

Глава 10

– Звонил барон Беккер, – сказала бабушка, как только я вошел в столовую, где уже завтракали она и Петр Алексеевич.

– И что у Охранки опять случилось? – спросил я, усаживаясь за стол.

– Да гора трупов на пустыре, – ответила она, попивая кофе, – все из которых, оказывается, собирались тебя убить…

– Какой ужас, – невозмутимо заметил Петр Алексеевич, кусая печенье. – Только об этом теперь и разговоров…

И правда, всего за ночь это стало главной новостью империи. Все из-за поста в канале “Имперские тайны” – со снимками, которыми я вчера щедро поделился. Надо признать, госпожа Сафо сопроводила их достойным текстом.

“Похоже, кто-то вышел на тропу войны… Вчера неизвестный, которого неназванный источник назвал “Черной маской”, устроил кровавую расправу на окраине столицы. Иронично, но жертвами стали те, кто сами привыкли оставлять жертвы. Причины бойни неизвестны. Но, по словам неназванного источника, все планировали покушение на князя Воронцова.

Личность “Черной маски” на данный момент не установлена. Однако как же князю Воронцову повезло с защитником…”

Пост вышел ночью, а к утру его уже растаскали по сайтам всех популярных изданий. К обеду наверняка появится и ролик на телевидении. Комментарии же просто взорвали сеть, родив огромную волну жарких споров. Кем только “Черную маску” не называли: народным мстителем, который очистит столицу от отребья, демоном, который вырвался из бездны на кровавую жатву, магом высочайшего ранга, которого нанял князь Воронцов для своей защиты, и даже пару раз самим князем Воронцовым, к которому внезапно вернулась магия. В любом случае те, кто надо, полагаю, отлично поняли это предупреждение.

– Вот Беккер и интересовался, – продолжила княгиня, – чем ты занимался вчера вечером. Я сказала, что ты провел его со мной и Петром Алексеевичем в моем кабинете.

– Напомни, – отозвался я, делая глоток своего кофе, – чем мы там занимались?

– Сначала мы обсуждали секреты рода, о которых со всеми не говорят…

– А потом, – подхватил Петр Алексеевич, – мы с тобой играли в шахматы. И я выиграл три раза.

– Два, – поправил я, возвращая чашку на стол. – Последняя победа осталась за мной.

– Ну вот и славно, – довольно заметила бабушка, – что ты все вспомнил… А Беккер лучше бы уже занялся моим замом. Человек не иголка – сколько можно искать!..

Замначальника охраны особняка, который сбежал в ночь, когда появились мои хранительницы, еще не нашли. Хотя, вероятно, уже и некого искать. Во всяком случае я бы на месте моих недоброжелателей его давно убрал. Знает много, а может мало – словом, ходячая проблема.

Тем временем княгиня пытливо рассматривала меня.

– Кстати, – вновь заговорила она, – а ты слышал про “список пятьдесят”?

– Что это?

– В нем пятьдесят имен, – пояснила бабушка, медленно, явно следя за моей реакцией, – молодых аристократов, наших и европейских. Есть даже члены королевских семьей… Это – список потенциальных претендентов на руку Лизы.

– И какой там я? – усмехнулся я. – Пятидесятый?

– Тебя там вообще нет.

На пару мгновений столовую окутала тишина – лишь через открытые окна доносилось, как ветер треплет зелень в нашем саду.

– И зачем ты мне это рассказываешь? – спросил я, встретив ее прищуренный взгляд. – Разозлить?

– Узнать твое мнение на этот счет.

Да я в восторге просто. Разве не видно?

– А мнение Лизы никому неинтересно?

– Ее мнение тоже спросили, – бабушка снова подхватила чашку с кофе. – У нее список гораздо короче, и там всего один вариант… Думаю, – боевито добавила она, – пора уже всем показать, что нас рано списали со счетов…

– А где твои хранительницы? – Лиза крутанула тонкую ножку бокала.

– Отправились в одно из подпространств, – отозвался я, любуясь игрой света и тени на ее лице, – и сообщили что придут, если ты попытаешься меня убить.

Она еле заметно улыбнулась.

– Значит, мы сегодня наедине…

Из панорамных окон на верхнем этаже старинного здания открывался роскошный вид на городские огни и Неву. Весь шум столицы остался внизу, нас же, на самой ее вершине, окутывала мягкая тишина – лишь легкая мелодия кружила по уютному полумраку зала, куда обычно бронируют столик за неделю. Однако сейчас он стоял совсем пустой. Решив, что раз уж сказочно заплатил за ужин, я выкупил на вечер еще и целый ресторан, чтобы нам никто не мешал. Лизина охрана осталась снаружи, моя – находилась где-то между мирами. Официант принес ужин, разлил вино и ушел. И теперь здесь были только мы вдвоем – за небольшим застеленным белоснежной скатертью столом с горящими свечами в центре и букетом белых роз, которые я ей подарил.

– Бабушка взяла с меня слово, – вновь заговорила подруга, – что я не буду сегодня делать глупости, – ее губы медленно коснулись хрустального ободка.

Ох уж эти коварные бабушки… Моя меня, наоборот, раздразнила.

– И что же входит в список этих глупостей?

– Музыка, цветы, свечи, вино, ты… – задумчиво перечислила Лиза, делая еще один глоток.

– Большой список, – с улыбкой заметил я.

Пламя свечи игриво отражалось в сердце из белого золота на ее груди. Сегодня вырез на ее платье был гораздо глубже, чем обычно, словно приглашая в него заглядывать. Рассматривая меня в ответ, Лиза рассеяно закинула длинный светлый локон за ухо – опять нервничала. Будто раньше мы никогда не оставались наедине. Хотя с тех пор как расторгли помолвку, нас и правда не оставляли наедине. Когда мы оказывались в комнате вдвоем, обязательно и как бы невзначай присутствовал кто-то еще: кто-то из слуг или охраны, или вообще наши бабушки – словно боялись, что я всем назло лишу невинности наследницу престола. А злился я тогда невероятно.

В полумраке зала губы, смоченные вином, заманчиво поблескивали. А ведь я до сих пор помнил их мокрый соленый вкус в день, когда нам отменили помолвку. Лиза тогда рыдала, я утешал как мог. Причин нам не объясняли, но и так было понятно: по мнению высшей аристократии, я не подходил в супруги будущей императрице. Меня выбросили из моей же жизни, как бракованную вещь выкидывают из целой партии. Это было обидно, унизительно и безумно бесило.

Бабушка тогда просила не рвать сердце ни Лизе, ни себе и просто обо всем забыть. Даже она со всем ее влиянием ничего не смогла поделать. А я отчетливо понял одну вещь: у меня отобрали что-то очень дорогое – что-то мое, потому что решили, что я не имею на это право. Это бесило больше всего.

Глядя на меня, Лиза сделала большой глоток. С легким звоном бокал опустился на стол.

– Знаешь, чего бы я хотела? – вдруг спросила она и тут же ответила сама: – Я бы хотела быть как Полина Стравинская…

– Да ну, – я отодвинул ее бокал подальше, прикидывая, что ей уже достаточно.

– Ну да, – отозвалась подруга, похищая мой. – По-моему, это здорово: говорить что хочешь, вести себя как хочешь, одеваться как хочешь. Красиво аж до неприличия… – она сделала еще один глоток. – Сниматься в кино, в рекламе. Спать с аристократом, – хрустальная ножка резко крутанулась в ее руке, – а наутро выкладывать его фото и писать, что провела ночь с любимым…

– Что?..

Вместо ответа Лиза протянула мне свой смартфон. Оживив экран, я оказался на странице Полли в соцсети – довольно популярной с почти миллионом подписчиков. На самом последнем активно залайканном снимке на фоне белоснежной спальни улыбалась ее хозяйка в знакомой розовой пижаме, с небрежным изяществом разметав короткие черные пряди по подушке. В кадр также попали мое плечо и щека. Остальной я сюда не вошел.

“Как же приятно просыпаться с любимым…”

Снимок, что примечательно, был опубликован не сразу после пробуждения, а полчаса назад – будто аперитивом к этому ужину.

– Ты не подумай, я не ревную, – сказала Лиза, вливая в себя остатки вина. – У меня и права-то такого сейчас нет. Но…

Обычно настоящие мысли и начинаются после таких вот “но”.

– Но меня это бесит, – она стиснула хрустальную ножку. – А еще я очень боюсь тебя потерять…

– Хозяин, может, сейчас подарите ей кольцо? – вдруг раздалось в моей голове.

– Согласна с исчадием, – следом влезла и Вэл, – момент хороший…

Ну вот какого черта. Уйдите обратно.

– Ты никогда меня не потеряешь, – я перехватил руку Лизы и сжал. – И я всегда буду рядом, что бы ни случилось.

– В каком качестве? – тихо спросила она. – Я не хочу только дружить. Я хочу намного больше. Я хочу тебя… Во всех смыслах, Илья. Не спрашивай, – торопливо добавила она.

– Просто должна напомнить, господин, – снова заговорила ангел в моей голове, – что если небесная нить порвана, то это тоже грех. Небеса такое не одобряют.

– А бездна очень даже не против… – вклинилась демоница.

Что-то не припомню, чтобы просил вашего одобрения. Я с досадой потер виски.

– Что, – глядя на меня, вдруг встрепенулась Лиза, – они все слышали? Мы не одни?..

Я без особой охоты кивнул.

– Крис, Вэл, ну появляйтесь уж тогда…

В следующий миг, не дожидаясь повторного приглашения, обе появились у стола. Теперь вместо одной девушки около меня их стало целых три, однако романтики это не добавляло.

– Вам что, – я прошелся глазами между хранительницами, – настолько скучно в своем подпространстве?

– Когда вас снова свяжет небесная нить, господин, я за вами наблюдать не буду, – с серьезным видом выдала Вэл.

– А я, наверное, буду, – протянула ее коллега из преисподней. – Мне нравится, когда люди стонут…

– Как вы думаете, – Лиза, пришедшая в себя, поспешила сменить тему, – а у тех, кто охотится за Ильей, хранители есть?

С такой темой романтика вечера закончилась даже раньше, чем догорели свечи.

– Хранители небес, – важно ответила ангел, – приходят только служить и защищать. Среди тех, кто покушается на господина, хранителей небес нет. Небеса не благословляют такое.

– И хранители бездны тоже, – кивнула Крис. – Мы не сеем хаос, а усмиряем его.

Правда, методами еще большего хаоса – но это же так, мелочь.

– Зато другие демоны вполне могут прийти, – мое личное исчадие тряхнуло пепельной головой. – Из тех, которые предпочитают сделки…

Вот только немногие пойдут на сделку с демоном, чтобы убрать другого человека. Для этого надо ненавидеть слишком сильно – и другого, и себя. Потому что такая сделка, скорее всего, убьет обоих.

Отвлекая от беседы, в кармане настойчиво задергался смартфон. Незнакомый номер прислал мне сообщение:

“Не благодарите, князь… Хотя если хотите отблагодарить, вы знаете как… Интервью.”

Хмурясь, я запустил присланный следом видеоролик. В свете качающегося фонаря было видно, как группка людей в черных худи и балаклавах самозабвенно колотит битами окна и, встряхивая баллончики, исписывает стены ярко-красной, как кровь, краской – будто расстреливая их словами. Приличных фраз у них, разумеется, не нашлось – только матерные. В общем, обычные городские вандалы. Мне бы и дела до них не было, если бы здание, на которое они покусились, не являлось моим Фондом.

Вдалеке раздался вой сирен, и вся группа тут же бросилась врассыпную, оставив после себя лишь осколки, кроваво-красные ругательства на стенах и использованные баллончики на земле. Их лидер аж вприпрыжку свернул за угол, и в этот миг я его узнал – точно так же, пружиня шаг, он выходил недавно из зала, когда проиграл мне на аукционе. Только тогда его походка была быстрой и недовольной, а сейчас быстрой и довольной – довольной, что разнес то, что принадлежало мне.

– Это что, Меньшиков? – Лиза мрачно всматривалась в мой экран. – Да как он посмел!

Посмел. Потому что решил, что ему все можно. Что ничего ему за этого не будет. Что я ничего не смогу с этим сделать.

Затолкав смартфон в карман, я повернулся к демонице.

– Крис, хочешь поразвлечься?

– Знаешь, где сейчас Меньшиков?

Эрик, которому приходилось быть моим верным другом вне зависимости от того, хочет он этого или нет, нашел ответ очень быстро. Обычно они с Юрой чилили по вечерам в “Арлекине”, но тот сейчас на ремонте.

– В стрипклубе. Что-то отмечает…

И я даже знал что.

Вскоре за окном моего автомобиля мелькнула яркая неоновая вывеска с грациозно извивающимся женским силуэтом, и мы остановились напротив входа. Со словами “я не пойду в это царство греха” Вэл бесследно исчезла с заднего сидения. Крис же охотно выскочила из машины и, плавно покачивая бедрами, зашагала в клуб следом за мной – эффектная настолько, что все сворачивали головы, провожая ее. Короткие пепельные пряди изящно обрамляли лицо, ярко-красные губы аж причмокивали от нетерпения, бездонные глаза азартно горели. Узкое белое платье, плотно очерчивавшее стройную фигурку, сверкало в полумраке зала, приковывая к ней еще больше взглядов. Хотя здесь и так было на кого посмотреть.

Куда ни повернись, на шестах извивались танцовщицы, сбрасывая вещь за вещью по одобрительные выкрики посетителей. Полуобнаженные официантки, цокая каблуками, разносили напитки. Консуматорши, сверкая глубокими декольте, вовсю раскручивали гостей на дорогую выпивку. Парочки активно расходились по приват-комнаткам, чтобы продолжить общение в обстановке поинтимнее.

– Тут прям как в бездне! Душно, темно и все стонут, – довольно осмотрелась демоница.

– И сплошной порок, – сурово заметила Вэл из моей головы, не зашедшая, но наблюдающая за этим “царством греха”. – Я могу их всех наказать, господин.

– Всех не надо, – отозвался я. – На сегодня хватит и одного…

Развернувшись, я отправился к барной стойке в углу. Крис же продефилировала по залу, ловко уворачиваясь от посетителей, которые зазывали ее к себе и с грустью смотрели ей вслед – сами не понимая, как им повезло, что эта роскошная красавица прошла мимо. Издалека я видел Меньшикова, который, все еще в темном худи, но уже без балаклавы, сидел в другом конце клуба в хохочущей компании, звеня бокалами и радуясь, что нагадил мне. Белое платье сверкнуло в полумраке рядом с его столом. Демоница подсела к нему как опытная консуматорша, и после пары минут оба поднялись и зашагали к приват-комнатке. Юра пристроил руку на ее талию, крайне довольный собой. Он-то еще не знал, что за личиком и фигуркой шикарной красавица скрывается отбитая маньячка.

Дверь захлопнулась, пряча их от остального клуба. Отмахнувшись от подсевшей ко мне девицы, назойливо просящей себя угостить, я направился к уединившейся парочке, решив, что минуты им будет достаточно. Юре во всяком случае точно.

– Только имей в виду, – послышался из-за двери его голос, когда я подошел ближе, – я люблю жестко…

– Отлично, – бодро воскликнула Крис, – я тоже!

Следом раздался шорох и его испуганный вскрик.

– Так жестко или еще жестче? – довольно спросила демоница.

– Ты больная? – возмутился он.

На этом моменте я распахнул дверь и, переступив порог, снова плотно ее закрыл. Картина, в принципе, соответствовала моим ожиданиям. В интимном полумраке на небольшом бархатном диванчике лежал Меньшиков, уже без худи и рубашки. Крис, скинув туфли, сидела на нем верхом и увлеченно царапала его живот ногтями, оставляя отчетливые белые полосы – пока еще без крови. Явно не в восторге от такой прелюдии, Юра усердно пытался ее с себя спихнуть. Вот только стройные женские ножки, обнажившиеся полностью от уехавшего вверх платья, прижимали его к бархатной обивке, словно тиски. Так что вырваться он не мог, барахтаясь под демоницей как бабочка в сачке.

Его взгляд остановился на мне и стал еще возмущеннее.

– Ты?! Это что ты все подстроил?..

– В общем так, Юра, – я шагнул к ним, – запомни раз и навсегда: трогать мое нельзя.

– А то что? – пьяно пропыхтел он, вновь пытаясь спихнуть Крис.

Она в ответ царапнула его чуть глубже, и несколько ярко-красных капель засочились по коже.

– А не то я тебя убью, – сказал я. – Обычно я об этом не предупреждаю, но мы с тобой слишком давно знакомы. Считай, ты заслужил исключение.

– А я тебя не боюсь! – нагло пробухтел он. – Ничего не боюсь! И смерти, к твоему сведению, тоже не боюсь!.. Снимай уже с меня эту сучку!

Еще пара бордовых капель потекли по коже, и он поморщился, стараясь скинуть Крис с себя и еще спьяну не понимая, кто перед ним. Нет, Юра, ты не смерти не боишься – ты слов не боишься, а потому бросаешься ими не думая. Кидаешь в лицо, спамишь в личку, пишешь на стенах… Зато сейчас у меня был способ твои слова тебе же в глотку и засунуть – причем в прямом смысле.

– Крис, – позвал я, – скажи, есть ли вещи пострашнее смерти?

– Есть, хозяин, – ухмыльнулась она. – Показать?

– Показывай, – разрешил я.

В следующий миг, взмахнув острыми ногтями, она засунула руку Меньшикову глубоко в живот. От такого зрелища его глаза стали просто квадратными, а затем он судорожно захлопал ресницами, словно подумал, что вконец допился. Вся кисть демоницы сейчас была внутри него, абсолютно невидимая, будто стала бестелесной.

– Какие хорошие органы, – чуть ли не причмокивая, выдала Крис, шерудя видимой частью руки по его животу, – какие нежные… Будешь плохим мальчиком, и я сделаю из них смузи и даже дам тебе попробовать… Хочешь?

После этих слов Юра, казалось, протрезвел.

– Какого?.. – он нервно уставился на меня. – Она вообще кто?..

– В общем, – продолжил я, – с этого момента у тебя новое жизненное кредо: не доставлять мне проблем и не трогать моего. И к Елизавете Романовой ты тоже больше не приближаешься и больше ее не донимаешь. Потому что это мой Фонд и моя принцесса.

– А не много ты на себя берешь? – процедил Меньшиков.

– Думаю, ты не понимаешь. Сейчас мой слуга держит тебя за сердце, а не твой меня.

– Хозяин, я могу вырвать сердце и подарить ему, – проворковало мое исчадие, вталкивая руку еще глубже. – Как думаете, он обрадуется?..

– Хватит! – заверещал он.

Судя по всему, в этот момент демоница что-то сжала ему внутри.

– Хватит! Хватит! Я все понял!..

Ну вот и хорошо, что понял.

– Крис, довольно.

Она с грустью вытянула руку из его внутренностей.

– Ну довольно так довольно, хозяин… Хотя я только начала…

Меньшиков тут же схватился за живот, лихорадочно его ощупывая, будто проверяя, все ли органы на месте. Со стороны во всяком случае все смотрелось точно так же. Хранительница тем временем спрыгнула с него и одернула задравшийся подол. Следом вскочил и Юра и торопливо натянул худи, словно думая, что этот клочок ткани защитит от повторной попытки помассировать его нутро.

– Ты об увиденном сильно не распространяйся, – добавил я.

– А то что? – буркнул он.

– А то я приду к тебе еще разок, – ответила Крис, кокетливо поигрывая острыми ногтями. – Ты мне понравился. У тебя мягкое сердце… – и выразительно сжала ладонь.

Меньшиков плюхнулся обратно на диванчик, открыл рот, чтобы что-то сказать, и не смог – так сильно задергался подбородок. Пожалуй, с него хватит. А то еще немного – и станет заикаться.

– Пойдем, – я отвернулся к Крис, – здесь достаточно.

Автомобиль тронулся с места, оставляя здание с неоновой вывеской позади. Хранительницы привычно окружили меня на заднем сидении, устроив головы на моих плечах, как на подушках. Чувствуя, как меня согревает тепло сразу двух тел, я осторожно вытащил из кармана маленькую черную книжку с золотыми углами и, немного полистав, вычеркнул строчку.

“25. Меньшиков Юра”

Избалованный папенькин сынок. Его максимум – разбить мои окна и исписать стены. Дальше не пойдет – теперь уж точно.

Только я убрал книжку в один карман, как в другом, требуя внимания, заерзал смартфон. Тот же незнакомый номер, который прислал мне видеоатаку на мой Фонд, писал вновь. Хотя, в принципе, хозяйку этого номера я уже знал.

Саломея Сафо: “Так что насчет интервью, князь?”

Я: “Прекратите писать гадости обо мне, и я подумаю.”

Саломея Сафо: “Писать гадости – это мой хлеб. Вы же не хотите лишить меня моего хлеба, не дав мне ничего взамен?”

Я: “Предлагаете взять вас на содержание?”

Саломея Сафо: “Предлагаю дать мне интервью.”

Я: “Постарайтесь убедить меня получше.”

Остаток пути прошел без приключений. Однако на въезде в родовой особняк неожиданно обнаружился незнакомый темный внедорожник – с водителем и охранниками внутри. По моей команде хранительницы растворились в пространстве, сопровождая меня дальше незримо. Я покинул автомобиль и зашел в здание.

– Ваше Сиятельство, вас в гостиной дожидается граф Меньшиков, – тут же сообщил дворецкий, – со срочным визитом…

Время для визитов уже было позднее. Но честно говоря, я не удивлен. Могу представить, как Юра звонил ему и причитал: “пап, меня обидели! реши проблему за меня, пап!” Дворецкий распахнул дверь, и я шагнул в гостиную, где на бархатных креслах, что-то обсуждая с серьезными лицами, сидели бабушка и граф Меньшиков. Солидный мужчина слегка за сорок, внешне он очень походил на Юру, но если из сына лезло нахальство, то тут была сама строгость.

– Добрый вечер, Александр Викторович, – поздоровался я.

– Здравствуй, Илья, – как-то устало вздохнул он, решив обойтись без лишнего этикета.

– Оставлю вас одних, – княгиня поднялась с кресла и, подмигнув мне, вышла.

Дверь закрылась, погрузив гостиную в тишину. Некоторое время граф рассматривал меня – молча и строго, как учитель провинившегося школьника. А потом неожиданно хмыкнул.

– Сначала мне позвонила твоя бабушка и сказала, что мой сын напал на ваш Фонд. Я начал думать, как его наказать. А потом мне позвонил мой сын, и оказалось, что его уже наказали за меня…

Он снова хмыкнул.

– Скажу откровенно, Илья, я не думал, что из тебя получится хороший предводитель дворянства. Но с этим балбесом я уже двадцать лет справиться не могу, а ты усмирил его за один вечер. Я считал, предводителем должен стать кто-то постарше и поопытнее, чтобы держать молодежь в руках. Но сейчас уверен, что ты отлично с этим справишься… Я был против тебя, но теперь готов поддержать.

Поднявшись с кресла, он протянул мне руку, и я охотно ее пожал.

– Ущерб весь, конечно, возместим, – добавил граф. – Может, есть что-то еще?

– Да, – подумав, сказал я, – еще одна малость…

В конце концов, все надписи со стен Фонда кто-то должен стереть. Держу пари, избалованный наследник будет отлично смотреться в рабочей робе.