Текст книги "Мое карательное право (СИ)"

Автор книги: Мэри Блум

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

Как же мне надоело слушать, как я неуместен, как не подхожу, как не соответствую. А может, это все вы не соответствуете мне? Может, весь ваш мир мне не подходит? Может, мне взять и все тут разнести?

– Это мысли демона, господин, – вдруг подала голос Вэл.

А я никогда и не говорил, что я хороший человек. Я перехватил Лизин немного растерянный взгляд.

– Что ты мне позволишь?

– Все, – ответила моя принцесса.

Я молча притянул ее к себе и поцеловал.

Рядом раздался шорох и скрежет каблуков по паркету. Две танцующие пары чуть не врезались друг в друга, уставившись на нас. Лица зрителей в зале из насмешливых стали обалдевшими, а шепот мгновенно смолк. Это было неприлично, даже скандально. Такое публичное выражение чувств позволено только молодоженам на свадьбе.

Однако скандалы обществу важны. Подобно тому, как насос очищает загрязненный пруд, скандал очищает общество от некоторых предрассудков – например, от такого, что со мной можно не считаться. Я хочу, чтобы все задавались вопросом: что он себе позволяет? – и видели, что я позволяю многое. Во всяком случае больше, чем позволено им.

Князь Воронцов собирается вернуть свое – пусть об этом знают все.

А еще я хотел посмотреть, что мне за это будет.

Наши губы медленно разомкнулись. Несколько мгновений Лиза рассеянно смотрела на меня, словно вспоминая, где находится. Последний раз мы были так близко четыре года назад. Я предложил руку, она ее приняла, и так же неторопливо как вышли, мы прошествовали обратно среди пар, которые поспешно возобновили танец.

Каждый шаг сопровождали косые взгляды, но насмешек уже не было. Зато новой волной понесся шепот, обсуждая, осуждая и смакуя. Однако императорская чета и бабушка спокойно сидели и разговаривали, будто ничего не произошло – не выказывая ни малейшего возмущения произошедшему.

Ничего мне за это не было. Я многое мог себе позволить – и мне легко сойдет это с рук. И теперь это тоже знают все.

– Извини, что скомпрометировал, – сказал я, когда мы с Лизой вернулись на прежнее место.

– Почаще бы так, – с улыбкой пробормотала она. – Но теперь как честному человеку тебе придется на мне жениться…

– Ну раз придется, – усмехнулся я, – то конечно…

Первый танец, явно показавшийся всем бесконечно долгим, наконец закончился. Пары рассыпались и сразу же стали образовываться новые. К Лизе, опасливо косясь на меня, спешил ее новый кавалер.

– Только никого больше не целуй, – шепнул я.

– Ну раз настаиваешь, – хмыкнула она.

А затем, сменив улыбку с искренней на служебную, приняла поданную ей руку и закружилась по залу под новую мелодию. Я же опять вытянул смартфон и набрал бессовестно опаздывавшего Потоцкого. Вечер скоро закончится – пора бы официально опустошить уже обчищенный нами тайник и получить дальнейшие инструкции от Организации. Гудки наконец оборвались.

– Наконец-то, – сказал я, – ты где?

– Добрый вечер, – произнес незнакомый мужской голос, – а кем вам приходился Потоцкий Роман?

– Простите? – не понял я.

Вопрос повторился – спокойно-бесстрастно, как говорят следователи в Охранке. Пришлось представиться, чтобы узнать хоть что-то дальше.

– Дело в том, Ваше Сиятельство, что вашего знакомого нашли мертвым…

– В такси?

– В аэроэкспрессе по пути в аэропорт. При себе у него обнаружены документы и личные вещи.

Понятно, решил сбежать по-тихому. Купил, что называется, билет в один конец – сел живой, приехал мертвый.

– Что с ним случилось?

– Умер от удушья.

– Задушили? – уточнил я.

– Нет, умер от удушья, – повторили на той стороне. – Другие пассажиры видели, как к нему подсели два человека. Они разговаривали, а потом ваш знакомый стал задыхаться. Помочь ему не успели.

– А два его собеседника?

– К сожалению, потерялись в толпе.

Вызов завершился. Еще некоторое время я рассеянно смотрел на черный экран. Это был тот самый случай, когда подлость убивает. Захотел меня сдать, вот так и вышло – сработал-таки ошейник Вэл. А делал бы так, как я сказал, остался бы жив.

– Господин, – внезапно прозвучал ее голос в моей голове, – у тайника человек, собирается его открыть. Нервничает…

Ясно, решили срочно избавиться от улик, узнав, что я что-то знаю. Хотя не думаю, что Потоцкий успел им много рассказать. Сжимая трость, я торопливо направился к залу славы и пересек порог ровно в тот момент, когда позолоченная рама портрета, покачиваясь, вернулась на место. Зарецкий Глеб, явно растерянный содержимым тайника, порывисто обернулся. Заметил меня у двери и суетливо засунул в карман записку – единственное, что удалось обнаружить.

– Что-то нашли? – полюбопытствовал я.

– Не понимаю, о чем вы, – сдержанно ответил он и поспешил к выходу.

– Думаю, все вы прекрасно понимаете, – я шагнул ему навстречу.

– Убьем его прямо здесь, хозяин? – оживилась Крис в моей голове.

Не мешай. Этого мало.

– Покажите, что у вас в кармане, – потребовал я, – или я буду вынужден применить силу.

– Будем допрашивать, господин?..

– Хозяин, давайте лучше пытать!..

Губы Зарецкого разрезала мерзкая ухмылка.

– Ты – силу? А ты ничего не перепутал?

– Выворачивай карман, – приказал я, – пока можешь.

– Что здесь происходит? – внезапно раздался голос за спиной.

Порог зала славы с суровым видом переступил генерал Зарецкий в сопровождении еще нескольких гостей.

– Илья Андреевич, если у вас есть какие-то претензии к моему сыну…

О, как папочка засуетился. И с чего бы это?

– Что вам надо, Ваше Сиятельство? – генеральский сынок мигом превратился из ублюдка в несчастную жертву, играя на публику.

– Я хочу, – сухо произнес я, – чтобы вы показали то, что вытащили из тайника и спрятали в карман.

– В моем кармане ничего нет!

– В вашем кармане лежит записка.

Толпа у входа с каждой секундой становилась все больше, очевидно решив, что ссора интереснее, чем танцы.

– В моем кармане ничего нет, – раздраженно повторил Зарецкий, косясь на папочку. – Мне нечего скрывать!

– Если нечего скрывать, так засуньте руку в карман и покажите, что там ничего нет.

– Илья Андреевич, – снова пробасил генерал, – вы же понимаете, что переходите границы? В который раз за вечер, – с нажимом выдал он.

Гости вокруг согласно закивали.

– Хозяин, я могу появиться и всех убить… – услужливо влезла Крис.

Ага, а что потом? Я и гора трупов? И записка в кармане одного из них, конечно, все объяснит. Нет, мы здесь живем не по законам бездны, а по человеческим. Мы не убиваем просто так – нам нужно приемлемое оправдание.

– В записке, которая лежит в кармане вашего сына, – невозмутимо продолжил я, – обсуждается покушение на меня.

– Вы что-то знаете о покушениях на князя Воронцова? – тут же вынырнул из толпы начальник Охранки, приманенный темой как мышь куском сыра.

– Я ничего не знаю! – возмутился Глеб. – Это домыслы!

– У вас в кармане записка, где обсуждаются эти домыслы, – спокойно произнес я.

– Илья Андреевич, вы забываетесь! – с досадой вмешался папа-генерал.

Тем временем Беккер шагнул к его сынку.

– Позвольте, – деловито выдал начальник Охранки и, пользуясь полномочиями, а то и превышая их, засунул руку Зарецкому-младшему в карман.

Это был, наверное, первый раз, когда барон оказался полезен.

С победным видом он вытащил записку и развернул. Однако в следующий миг листок вспыхнул пламенем. Ярко-красные языки лизнули кончики пальцев. Дернувшись, Беккер выронил записку на пол, и всего за пару секунд от нее остались только несколько искр. Кто-то из присутствующих применил магию.

– Кто? – Беккер сурово оглядел собравшуюся толпу.

Забираю свои слова – барон бесполезен.

– Как вы смеете! – с утроенной силой возмутился Глеб. – Это было личное! Вы что, не верите моему слову?

Да у тебя секунду назад в кармане ничего не было, если верить твоему слову.

– Ваше слово ничего не стоит, – заметил я.

– Илья Андреевич, – сердито бросил Зарецкий-старший, – вы не понимаете, чем это чревато?

Я-то прекрасно понимаю. Не понимаете вы.

– Вы задели мою честь, – отчеканил Глеб, со злостью сверля меня глазами. – Надеюсь, хоть это вы понимаете?

– Я не мог ее задеть. У вас ее нет. Вы – лицемер, садист и насильник. Вы должны быть сейчас не здесь, а в тюрьме. Если бы вас не прикрывал отец, так бы и было…

Каждое сказанное мною слово гулко разносилось в тишине, достигая ушей всех, кто набился сюда: аристократов, офицеров, их дам. С каждым моим словом Зарецкий бледнел все сильнее. Второе его уродливое лицо будто вытащили на свет и выставили рядом с парадным первым. И что особенно иронично в зале славы.

– Вы все сказали? – процедил он. – Ждите моих секундантов! – и, развернувшись, стремительно скрылся среди гостей, словно пытаясь сбежать.

После пары мгновений ступора толпа стала расходиться, горячо обсуждая произошедшее. Некоторые смотрели на меня как на сумасшедшего, другие как на приговоренного, однако большинство торопливо отворачивались, будто опасаясь встречаться с моим взглядом.

– Зачем?.. – выдохнула Лиза, протиснувшаяся ко мне сквозь расходящуюся толпу. – Как ты его победишь? – ее глаза с тревогой замерли на мне. – Он же сильнейший боец империи!

Ты шутишь, что ли? Это его проблемы, не мои. А у меня появился легальный повод его прибить. Но сначала и допросим, и попытаем, и выпытаем, и все узнаем – теперь этот урод в моей власти.

Глава 14

– То есть заменить себя бретером – это акт милосердия? – спросила с экрана смартфона Саломея Сафо. – По отношению к князю Воронцову?

– Ну да, – тряхнул белобрысой челкой Зарецкий Глеб. – Я, в принципе, человек незлой и оставляю шансы. Не знаю, что случилось с князем вчера. Может, опухоль до мозга дошла. Ну или что у него там с ногой, – он ухмыльнулся.

Палец с острым ноготком нажал на экран, останавливая запись.

– Могу вырвать ему ногу, хозяин, – услужливо предложила Крис.

– И как я без тебя жил? – с иронией отозвался я.

– Не мешай господину изучать врага, исчадие, – Вэл нажала обратно, запуская запись.

За окном автомобиля мелькали старинные здания Петербурга. Я и две мои хранительницы привычно расположились на заднем сидении, наблюдая с экрана смартфона, как госпожа Сафо осваивала в своем канале новый формат – видеоинтервью.

– Но не могу же я взять и убить калеку, – распинался генеральский сынок. – Хотя за оскорбление, которое нанес, он должен ответить по чести… Спасибо, – уже со злостью добавил Глеб, – что сообщили всем детали…

Блогерша и правда не поскупилась на слова, описав мое оскорбление ему даже ярче, чем оно было на самом деле, да еще и со смаком порассуждав о причинах. Так что Зарецкий, тщательно избегавший публичной огласки, получил ее в полном объеме. Не знаю, как зрители мужского пола, но зрители женского явно симпатизировали мне – если, конечно, верить комментариям под этим интервью. А их было много. Моя грядущая дуэль с ним всего за ночь, казалось, стала главной новостью империи. Не удивлюсь, если букмекеры принимают ставки.

– А не считаете ли вы, – глаза Сафо коварно прищурились из-под ярко-красной челки, – что это несколько не благородно – выставлять вместо себя бретера?

– Я же сказал, – Глеб вальяжно раскинулся в кресле, – что оставляю князю Воронцову хоть один шанс выжить. Что не так-то просто с его здоровьем.

– Если вы так беспокоитесь о здоровье князя, – не отставала блогерша, – что же вы выбрали такого опытного бретера?

– Со мной бы у него шансов не было вообще…

За окно автомобиля сверкнули перила моста у Летнего сада. В свете яркого солнца ржавчина на позолоте казалась грязными разводами. Вот и с империй то же самое – ржавеют устои.

– Тем более ходят слухи, – Зарецкий небрежно сложил нога на ногу, – что к нему вернулась магия. Так какие проблемы: пусть покажет. Если она к нему и правда вернулась, – с издевкой добавил он.

– А может, вы его просто боитесь? – пытливо уточнила Саломея.

– Что за глупости? – поморщился лучший боец империи. – Чего там бояться? Что мне тростью прилетит?..

На этом моменте я остановил интервью, решив, что едва ли услышу хоть что-то полезное дальше. В принципе, про бретера я знал уже с самого утра, когда в мой родовой особняк заявился секундант Зарецкого с предложением принести его товарищу публичные извинения. После моего отказа он сообщил о замене и озвучил весьма унизительные условия: дуэль без магии, если мне угодно. После моего второго отказа он немало напрягся и, условившись о месте и времени, покинул мой дом. Дуэль должна состояться завтра вечером.

– Не понимаю, хозяин, – Крис пристроила пепельную голову мне на плечо, – зачем он позвал другого сражаться за себя, если он такой сильный, как тут пишут? – острый ноготок постучал по комментариям.

– Потому что сражаться на арене, – объяснил я, – когда тебе ничего не угрожает, это не то же самое, что сражаться один на один со смертью.

– Может, просто убьем его, господин? – Вэл, сидевшая с другой стороны, тоже прильнула ко мне. – Небесное правосудие на вашей стороне.

Чего не скажешь о человеческом. Сынок генерала находился под защитой имперского офицерства – поэтому мы не можем просто так его убить. Я не могу терять лицо среди этих людей. Мне еще над ними властвовать.

Дернувшись, смартфон уведомил о новом сообщении.

Полли: “Ты же в курсе, что тоже можешь заменить себя?”

Похоже, Полина тоже посмотрела интервью. В принципе, да – я мог. Но был нюанс: согласно дуэльному кодексу империи, лицо, нанесшее оскорбление, которое повлекло за собой дуэль, не имеет права себя заменить, кроме случаев, когда является несовершеннолетним, слишком старым или признается недееспособным в виду психического или физического увечья. Так что написанное Полиной в какой-то мере вышло обидно.

Полли: “Если что, имей в виду, мне не идет черное…”

Надо же, какая милая забота обо мне.

Я: “А мне не идет быть мертвым. Не волнуйся.”

Не успел я убрать смартфон в карман, как он сообщил об еще одном уведомлении. На этот раз в приложении “Черная база”.

“Сынок вернулся домой. Дергается.”

Губы растянула невольная усмешка. Несмотря на всю самоуверенность, которую демонстрировал на интервью, генеральский сынок был здорово напряжен – кто-то из его слуг делился информацией за вознаграждение: то ли горничная, то ли дворецкий. В любом случае я был в курсе всего происходящего в доме Зарецких. Да и не только их.

Буквально прошлым вечером сотрудники “Черной базы” сделали небольшое обновление – исключительно для владельца. Теперь я видел все новости, в которых было мое имя, бабушкино или банк “Империя”. А сбоку появилась кнопочка “оплатить”, чтобы я не терял времени. Те новости, которые мне нравились, я сразу оплачивал, поощряя смотреть, слушать и говорить еще больше. Так что теперь “Черная база” стала моим всевидящим оком, которое следило за моим врагами и докладывало информацию мне в режиме реального времени, что было крайне удобно.

– Хозяин хитер… – Крис потерлась головой о мое плечо.

Подлизывалась в надежде, что я разрешу ей сегодня кого-нибудь убить.

Ветер с Невы ворвался в открытое окно. Съехав с моста, автомобиль направился вглубь Васильевского острова и вскоре остановился у небольшого многоквартирного дома неподалеку от туберкулезного диспансера – к слову говоря, очень милое соседство.

Покинув машину, я вошел в просторную парадную. Обе хранительницы сопровождали меня незримо, привычно пообещав появиться только, если меня будут убивать. Я добрался до нужной двери на последнем этаже и позвонил. По ту сторону мгновенно разнеслась пронзительная трель. Сразу же раздался быстрый щелчок замка, как бы намекая, что меня тут ждали.

– Проходите, князь, – Саломея Сафо широко распахнула дверь.

Меня мигом окутал сладко-горький аромат ее духов. Красные волосы кокетливо рассыпались по плечам. Словно им в тон, губы были подведены ярко-красной помадой. Дополняли образ черные кружевные чулки на босую ногу, полупрозрачная белая блузка, из-под которой отчетливо проступали контуры черного белья, и расклешенная бежевая юбка до середины бедра. Вид был скорее деловой, чем домашний, и скорее развратный, чем приличный.

– Я уже готова и уже в нетерпении, – проворковала она, пропуская меня в квартиру.

Звучало весьма провокационно. Утром, как только ушел секундант Зарецкого, мы с ней условились на интервью. Иронично, что сразу после этого блогерша успела сделать запись и с самим Зарецким – ее оперативности мог позавидовать любой новостной канал.

Переступив порог, я вошел в довольно симпатичную квартиру – светлую, с высокими потолками и большими окнами в гостиной, куда меня провела ее хозяйка. Комнату украшала изящно подобранная мебель из темного дерева и два уютных кресла друг напротив друга, между которыми на треноге стояла видеокамера.

– Так вот, значит, – сказал я, осматриваясь, – откуда исходит зло.

– Вообще-то, – отозвалась Саломея, – все зло исходит из моей спальни, – ее рука махнула в сторону приоткрытой двери в другом конце гостиной. – Обычно я пишу в постели.

– Полагаю, – я не сдержал усмешки, – интервью у нас будет не в вашей постели.

– Начнем мы в гостиной, – она указала мне на одно из кресел, – а закончим уже как получится…

Приставив трость к бархатной ручке, я сел. Блогерша сразу же опустилась в кресло напротив, сложив нога на ногу так картинно неспешно, словно хотела, чтобы я заметил небольшое черное кружево под ее юбкой.

– Отличный день для интервью, – заговорила она. – Возможно, последний в вашей жизни.

Да, возможно, последний – только не моей.

– Вы правда так думаете? – спросил я.

– Нет, – она откинула съехавшую на глаз красную челку, – но мне же надо начать с чего-то эффектного…

Потянувшись, госпожа Сафо ловко включила камеру. Красный глазок загорелся, следя за нами.

– Итак, первый вопрос, – она окинула меня пытливым взглядом, – ваша бабушка платит Полине Стравинской за связь с вами?

И с чего я решил, что будет по-другому? Люди так быстро не меняются.

– Следующий вопрос, – отозвался я.

– Вы спите с Ее Высочеством?

– Следующий вопрос.

– То есть, – прищурилась Саломея, – ваша связь с ней исключительно платоническая?

– А у вас другие темы будут или эта единственная? – полюбопытствовал я.

– Князь, – она качнула головой, – если так пойдет и дальше, у нас не получится интервью. Но если хотите, вы тоже можете задавать вопросы мне…

Откинувшись на мягкую спинку кресла, я неспешно прошелся по ней глазами. Ни цвет ее волос, ни манера себя вести уже не раздражали – наоборот, интриговали. Что скрывается под этой оберткой из едкого сарказма, я не знал, но не отказался бы выяснить.

– Саломея Сафо – настоящее имя?

– А вы как думаете? – язвительно отозвалась она.

– А какое настоящее?

– Следующий вопрос.

– Вы одаренная?

– Следующий вопрос.

– Вы хотите моей откровенности, – с иронией заметил я, – но при этом не даете мне свою.

– Если так угодно, я могу дать вам кое-что поинтереснее…

Потянувшись, блогерша выключила камеру.

– Давайте поиграем в игру, князь… – загадочно протянула она. – Вы отвечаете на мой вопрос, а я снимаю с себя одну вещь…

– А вы, часом, позвали меня на интервью не для того, чтобы соблазнить? – уточнил я, скользнув глазами по выступающей из-под ее подола кромке кружевных чулок.

– Если я вас соблазню, – хозяйка квартиры медленно встала с кресла, – это будет бонусом, а не целью…

Ее пальцы подхватили бегунок на молнии юбки и плавно повели его вниз. Бежевая ткань, соскользнув по стройным бедрам, открыла черное кружево между ног. Переступив через упавшую юбку, Саломея невозмутимо вернулась в кресло.

– Все, господин, – вдруг заявила Вэл в моей голове, – я ухожу в подпространство.

– Не переживайте, хозяин, – тут же влезла Крис, – я всегда рядом…

Честно говоря, я бы предпочел, чтобы и ты сейчас куда-нибудь ушла.

– Я еще не согласился, – я встретил насмешливый взгляд блогерши, – а вы уже разделись.

– Приняла ваше долгое молчание за согласие, – парировала она. – Но если хотите, могу одеться.

– Оставайтесь так.

– Вам так больше нравится?

– Да, – кивнул я. – А теперь снимайте вещь, я ответил на ваш вопрос.

– Но это же не вопрос интервью, – мгновенно возразила она.

– В таком случае осторожнее задавайте вопросы.

Хмыкнув, госпожа Сафо потянулась к пуговицам блузки и, расстегнув ее, сбросила на ручку кресла, открывая моим глазам черный кружевной лифчик-корсет, который, в принципе, было видно и так сквозь полупрозрачную ткань. Кроме белья, на блогерше остались только чулки – похоже, вопросов у нее будет немного.

– Интересный способ раздеваться, – заметил я. – Обычно начинают с чего-то мелкого.

– Я привыкла сразу выкладывать козыри на стол, – она сложила нога на ногу.

– Если включите камеру, зрителей у этого интервью будет в разы больше.

– Пожалуй, оформлю его по старинке, – моя собеседница вновь смахнула упавшую на глаз челку. – Текстом. Ну что ж, продолжим… Какое отношение вы имеет к таинственной Черной маске?

– Никакого.

– А почему тогда Черная маска защищает ваши интересы?

– Не знаю. Может, просто человек хороший. Не забывайте раздеваться, – напомнил я.

С прищуром глядя на меня, она стянула с левой ноги чулок и отбросила в сторону.

– Так к вам правда вернулась магия?

– Я могу убить вас не сходя с этого кресла, – ответил я. – Это сойдет за ответ?

Несколько мгновений меня внимательно рассматривали глаза, густо подведенные чернотой, отчего их взгляд казался еще пронзительнее.

– Вполне, – ответила Саломея, снимая чулок с другой ноги.

– Моей магии достаточно, – добавил я, наблюдая за ней, – чтобы усмирить любого. Достаточно для предводителя дворянства. И ее более чем достаточно, чтобы поставить на место Зарецкого.

– Вы как будто превращаете интервью в вашу предвыборную речь…

Как будто у меня было много других причин сюда приезжать. Никто же не обещал мне бесплатный стриптиз.

– А что вы думаете, – продолжила блогерша, – про бретера, которого он выставил вместо себя?

– Думаю, что Зарецкий скоро откажется от этой идеи. Пора ему перестать трусить и хоть за что-то взять ответственность. Я жду, что он ответит на мой вопрос.

– Какой именно?

– О причастности к покушениям на меня.

– Вы думаете, – ее взгляд стал еще пытливее, – он к ним причастен?

– Уверен.

– Но вы же понимаете, что это серьезное обвинение?

– А вы ничего не забыли? – с улыбкой уточнил я.

Усмехнувшись, она завела руки за спину и, расстегнув лифчик, обнажила аккуратную грудь. А прямо под ней слева – чуть ниже сердца – вдруг обнаружился круглый шрам, похожий на разрывной след от пули, который до этого прятало густое кружево ее корсета.

– Откуда это?

– Я же говорила, что была военным корреспондентом.

– Не могу представить военного корреспондента с именем Саломея Сафо.

Вместо ответа она лишь пожала голыми плечами.

– Почему именно Саломея? – спросил я, продолжая гулять по ней глазами.

– Потому что я умею играть мужчинами так, что они положат к моим ногам все что угодно. Даже чужую голову, – усмехнулась она. – А теперь последний вопрос, – ее пальцы нырнули под резинку трусиков и медленно потянули ее вниз, – вы не хотите посмотреть мою спальню?..

Отказываться от приглашения я не стал.

– Тебе понравилось? – выдохнув, Саломея медленно скатилась с меня и упала на подушку рядом.

– Да, – ответил я, накручивая на палец ярко-красный локон, – очень.

Ее страстные рваные стоны, казалось, до сих пор носились по спальне. Кровать только сейчас перестала скрипеть, еле пережив недавнюю нагрузку. Уж насколько была напористой в своем канале, в постели она оказалась еще напористее и настойчивее. У меня до сих пор горели губы от ее обжигающих жадных поцелуев.

– А ты не поскупился, – она извернулась, рассматривая свои бедра.

Кожа была аж красной от моих ладоней. В процессе блогерша просила шлепать себя, и я с удовольствием шлепал за каждый пост в ее “Имперских тайнах”, который мне не нравился. А таких было много.

– Сразу понял, что у тебя давно никого не было.

– Уже три года, – задумчиво отозвалась она. – С тех пор как меня бросил жених.

– Из-за твоего канала?

– Канала тогда не было. Из-за того, что я потеряла магию на войне…

– Сочувствую, – после паузы сказал я.

Кровать снова скрипнула, когда Саломея вдруг резко села и, затолкав подушку под спину, натянула на голое тело одеяло.

– Надеюсь, вы понимаете, князь, что это была разовая акция? – деловито заговорила она и потянулась к тумбочке за ноутбуком.

– Что, даже кофе в постель не предложишь? – усмехнулся я.

– В этой постели вы получили уже достаточно, – невозмутимо отозвалась она, ставя ноутбук на колени, – а мне надо писать интервью. Мы же отказались от видео.

– Даже жаль, – с иронией прокомментировал я. – С удовольствием бы пересмотрел, как ты раздеваешься.

– Может быть, – хмыкнула блогерша, – однажды я предложу еще одно интервью. Мне тоже понравилось…

Экран ярко загорелся, словно вырывая спальню из уютного полумрака. Пальчики, которые недавно гуляли по мне, бодро застучали по клавиатуре.

– Если вы сделаете пожертвование в храм небесных хранителей, господин, – вдруг объявилась Вэл в моей голове, – я готова закрыть на это глаза.

Похоже, кто-то открыл для себя чудо индульгенции.

– Ну и кто теперь продажное исчадие? – тут же подала голос Крис.

– Молчи, исчадие! – сурово отрезала ангел.

– Кофе есть только растворимый, – Саломея внезапно оторвалась от ноутбука, – если хочешь…

Ржавый фонарь тускло освещал небольшой переулок на одной из городских окраин, где чаще прячутся от закона, чем просто живут. Вокруг было пустынно и безлюдно – казалось, время здесь замерло. Я остановился у изрисованной граффити обшарпанной стены, прислоняться к которой не было особого желания. Вскоре в вечерней тишине раздались шаги, становясь все громче и четче, и в переулке появился мужчина – на вид лет сорока, с неглубокими морщинами на лице и холодным безжалостным взглядом, острым как лезвие и тяжелым как бетон, который без особого труда выдавал его основное занятие. Так смотрят те, кто привыкли брать деньги, отбирая жизни. Отморозки, головорезы, наемники и бретеры.

– Даже некоторые демоны в бездне выглядят добрее, – выдала Крис в моей голове.

– Согласна с исчадием, – чопорно поддакнула Вэл.

Остановившись, несколько секунд бретер озадаченно смотрел на меня, а затем в его глазах засверкал хищный блеск – мол, узнал свою будущую жертву. Он бы точно не согласился на работу, знай, что жертва тут он.

– Добрый вечер, – я шагнул к нему, преграждая дорогу.

Цок… Звук гулко отдался в тишине.

– А это вы, Ваше Сиятельство, – оскалился он. – Что, так не терпится умереть? Подождали бы до завтра…

– Сколько вам заплатили? – спокойно уточнил я.

– Вы не налоговая служба, чтобы я отчитывался, – язвил он.

– Я могу больше. За ваш отказ от участия.

Казалось, слова эхом отлетели от холодных каменных стен, так похожих на стены склепа.

– Это дело чести, Ваше Сиятельство, – нахально бросил бретер.

– Бросьте, вы на этом зарабатываете. Я предлагаю вам сделку: прямо сейчас вы отказываетесь от дуэли со мной, или в противном случае вас ничего не пощадит.

Он ухмыльнулся так смачно, что по воздуху разлетелась слюна.

– Испугались, что я вас убью, и прибежали меня перекупить? Пардон, прихромали, – взгляд резанул по моей трости. – Правильно испугались, Ваше Сиятельство… Я уложил уже десятки аристократиков. Но вот князя еще не было. Вы станете жемчужиной моего резюме… Золотой мальчик империи, которого убил я! Да меня после такого на руках начнут носить!

Надо же, первый раз вижу, чтобы кто-то с гордостью хвастался, что он убийца.

– Тогда к вашему сожалению, – сказал я, – наша дуэль начнется прямо сейчас.

– То есть без секундантов? – прищурился бретер.

– И раз уж вы это делаете за деньги, то и без свидетелей. Я последний раз предлагаю вам отказаться и уйти. Иначе вы столкнетесь с силой, которую не переживете. Уж поверьте.

В следующий миг он презрительно сплюнул прямо мне под ноги.

– Я прекрасно знаю, что ты ничто! И ничего не можешь! Если так не терпится сдохнуть, сдохнешь прямо сейчас!

– Отлично. Если вы бретер, то и я могу выставить вместо себя бретера. Вэл, Крис, – позвал я, отступая обратно к стене, – кто хочет размяться?..

– Я сегодня молодец, хозяин? – спросила демоница, выковыривая застывшую кровь из-под длинных ногтей.

– Молодец, – похвалил я.

– А я? – тут же уточнила ее коллега с небес, оттирая бурое пятно с рукава жакета.

– И ты…

Огни вечерней столицы мелькали за окном. Я и две мои хранительницы как всегда устроились на заднем сидении. Автомобиль уже пересекал мост через Фонтанку, везя меня домой, когда в кармане задергался смартфон.

Саломея Сафо: “Как дела, князь?..”

Хмыкнув, я набрал ответ.

Я: “Уже соскучились по мне?”

Саломея Сафо: “И это тоже. Но, думаю, вам будет интересно посмотреть последнюю новость в моем канале…”

Щелкнув по экрану, я переключился в “Имперские тайны”. Последний пост был выложен пару минут назад и уже набрал пару сотен просмотров. Правда, текст для блогерши был непривычно коротким:

“Эту новость я оставлю без комментариев…”

Следом шло видео, судя по качеству картинки, снятое с камеры наблюдения на углу здания. В кадр попала городская улица, оживленная очередь на входе и кусок вывески популярного столичного клуба, где частенько отдыхал Глеб Зарецкий с дружками. Неожиданно, затормозив так резко, что напугал толпу, рядом остановился небольшой грузовичок, в каких развозят товары по городу – только этот был весь черный, без опознавательных знаков и с заклеенными номерами. Задние дверцы стремительно распахнулись, и двое мужчин в черной одежде, скрывавшей их с головы до ног, выбросили на улицу длинный белый тюк, похожий на скрученное одеяло. Дверцы сразу же захлопнулись, и, газанув, грузовичок уехал. Несколько парней из толпы, явно отличавшихся не самым здоровым любопытством, подошли к тюку и осторожно развернули.

По толпе мигом понеслись испуганные вскрики. Внутри, завернутое в белую ткань, лежало бездыханное тело бретера с криво перерезанным горлом, а на обороте полотнища красовалась бордовая надпись – довольно густая и четкая, потому что крови было много. Там в переулке, раз за разом окуная в нее палец, Крис постаралась и усердно вывела текст: “Так будет с каждым, кто рискнет защищать Глеба Зарецкого”. А снизу шла того же цвета подпись: “Черная маска”.

После пары секунд оцепенения толпа с визгами разбежалась в стороны, а из здания клуба нервно выскочил Глеб Зарецкий, которому явно сообщили о посылке. На этом запись обрывалась.

Полагаю, нового заступника генеральский сынок не найдет. Поскольку любого бретера постигнет подобная учесть. “Черная маска” как бы порекомендовал людям, избравшим эту славную профессию, подумать, готовы ли они умирать за деньги.

Саломея Сафо: “Комментарии будут?”

Я: “Нет.”

Саломея Сафо: “Так и думала… Удачной дуэли!”

Смартфон снова задергался, уведомляя меня о новостях в “Черной базе”. Отчитывался кто-то из слуг Зарецких.