Текст книги "Мое карательное право (СИ)"

Автор книги: Мэри Блум

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

– Ааа… – прохрипел он, словно ему не хватало воздуха. – ААА-аа…

Дернувшись, будто его ударили в спину, он с грохотом рухнул под стол, завалившись головой и туловищем под скатерть – лишь ноги торчали наружу. С пару секунд они бились в диких конвульсиях, а затем замерли. В зале мгновенно повисла мертвая тишина – даже Шереметьев с приятелем прекратили стонать.

– Вот что бывает, – заметил я, – если пить больше остальных. Ну так что, продолжим молчать, как утром на собрании, или наконец поговорим?

Я неторопливо обвел глазами гостей, уделив время каждому, как радушный хозяин. Ответом мне были бледные, почти бескровные лица, трясущиеся руки и полные ужаса взгляды, бегающие с неподвижных ног Меньшикова на остатки вина в бокалах перед ними.

– Я хочу, – в полной тишине продолжил я, – чтобы вы рассказали мне про Организацию, которая желает зла мне, моему роду, моему банку и всей империи. Я хочу знать о ней все, что знаете вы… Или вы открываете рты, или я всех вас убью.

– Да вы чудовище! – не выдержав, крикнул кто-то с другого конца стола.

– Зависит от того, – отозвался я, – что вы мне расскажете. А теперь говорите!

Собравшиеся судорожно заерзали на стульях, бегая глазами по скатерти, по вину, друг по другу, ища хоть какой-то выход и понимая, что его нет. Они сейчас и правда были как жуки в коробке, вдруг осознавшие, что только от меня зависит, будут они жить или все подохнут.

После секундной паузы один из дворян с шумом выдохнул:

– Я ничего не знаю!.. Вообще ничего!..

– Солжешь, – шагнув к нему, сурово произнесла Вэл, – отрежу тебе язык. Методы небесного суда это позволяют.

– Советую не лгать, – кивнул я. – Она разбирается во лжи.

Его глаза резко уехали на лоб.

– Знаю, что есть Организация! – затараторил он. – Знаю, что они хотели вас убрать! Но я не участвовал… Не хотел марать руки!..

Несколько мгновений хранительница небес пристально смотрела на него.

– Это правда, – наконец произнесла она.

– Кто следующий? – я отвернулся к остальным гостям.

– А противоядие? – нервно выдохнул допрошенный.

– Выпьешь вместе со всеми. Вернее, с теми, кто его заслужит.

Больше их не надо было уговаривать. Слова полились по залу, будто где-то в мозгах у присутствующих прорвало плотину. Слушая, я вычеркивал из списка в своей записной книжке строчку за строчкой. Даже Шереметьев сквозь стоны на полу выдавил признание. Хотя признанием это сложно назвать – как и все, кто говорил до него, князь знал про Организацию, но в ней не участвовал. Надо же, какое благородство: тоже не хотел марать руки, надеясь, что их замарают другие.

Закончив, он снова распластался по полу, а я вычеркнул из книжки очередную строчку.

“23. князь Шреметьев”

На пару мгновений клуб погрузился в тишину. Высказавшиеся медленно восстанавливали дыхание, как после панической атаки – так я на них влиял. Оставшиеся же – примерно треть присутствующих – кусали губы и беспокойно ерзали на стульях, опасаясь даже смотреть в мою сторону и не решаясь говорить.

– А что будет с теми, – наконец подал голос граф Литвинов, молчавший все это время, – кто состоят в Организации? Вы их убьете?..

– За откровенное признание, – я перехватил его дергающийся взгляд, – оставлю им жизнь. В конце концов, они же тоже не смогли меня убить.

Он криво ухмыльнулся, уже не переживая за свои морщины.

– Я – член Организации.

– Кто еще кроме вас? – спросил я.

– Думаю, вы уже и сами поняли, – граф выразительно обвел глазами стол.

Все, кто до этого молчали, тут же потупились, как провинившиеся школьники.

– Здесь все? – уточнил я.

– Еще старик Зимин.

Вот уж даже не удивительно.

– Он лидер?

– Нет, – Литвинов мотнул головой. – Но он и генерал Зарецкий были к лидеру ближе всех. Только они знают его имя и лицо. Для остальных это такая же тайна, как и для вас.

– И зачем же вы пошли за безымянным лидером?

– Он обещал, что в новой империи, без Воронцовых и вашего банка, мы все получим больший статус и влас…

Неожиданно граф осекся на полуслове. Из его груди вырвался хрип – такой же надсадный, как тогда у генерала Зарецкого, будто его сжимали тисками, выдавливая остатки воздуха. Его глаза глубоко закатились, голова и плечи припадочно затряслись, и он рухнул лицом на скатерть, импульсивно дергаясь. Следом, не давая опомниться, такой же хрип понесся по залу, повторяясь раз за разом – те, кто, как и он, состояли в Организации, бешено затряслись, словно подхватили одну лихорадку. Задыхаясь, они падали кто на стол, кто со стульев, колотились как в конвульсиях, а потом неподвижно замирали – все до одного. Хватило всего пары секунд, чтобы треть присутствующих замолкла навсегда. Похоже, и эти, сами не зная, были связаны какой-то клятвой.

– Яд! – завопил с пола Шереметьев. – Яд подействовал! Вы их отравили!

– Нет, – я качнул головой, – их убил не я. В ваших бокалах не было яда.

В конце концов, я же не настолько сумасшедший, чтобы отравить верхушку столичной аристократии – по крайней мере, массово. Если бы травил, делал бы это по-тихому, отлавливая их по-одному.

– Ну а Меньшиков! – воскликнул один из дворян. – Он же мертв!

– Юра, – позвал я, поворачиваясь к краю стола, из-под которого торчали ноги, – поднимайся уже.

Тот, однако, продолжал усердно изображать труп.

– Помочь ему, хозяин? – промурлыкала Крис.

Ноги мигом дернулись и вскочили сами. По залу пролетел нервный вздох, будто они увидели ожившего мертвеца.

– Ну и как я? – ухмыльнулся Меньшиков, отряхиваясь.

О нашей с ним неприязни знали все, а потому он был последним, кого бы заподозрили в помощи мне. Мне же нужна была наглядная демонстрация, как работает “яд” – на случай если мне не захотят сразу верить. Так что днем я нашел Юру в городе.

– Ты нужен.

– Ага, сейчас, – фыркнул он, – разбежался тебе помогать!

– Чего непонятного? – демоница появилась рядом из ниоткуда. – Хозяин сказал, что ты нужен, значит, ты нужен!..

Меньшиков с шумом выдохнул.

– Ну и чего тебе надо?

Однако когда услышал план, согласился аж с восторгом, заявив, что всегда мечтал сыграть какую-нибудь драматическую роль. Ну какую драматическую роль, Юра – ты же тот еще клоун. Хотя сыграл сегодня, надо признать, он очень правдоподобно.

Воздух резко наполнился скрипом стульев. Оставшиеся в живых стремительно повскакивали с мест, кроме Шереметьева, баюкающего сломанную ногу на полу, и его приятеля, приколотого к стулу и столу. Хранительницы дружно шагнули к двери, загораживая проход.

– Сожалею, господа, – сказал я, – но просто так вы отсюда не уйдете.

Взгляды дворян судорожно заметались по моим охранницам – хотя, судя по лицам, уже многие догадались, кто на самом деле эти две милые на вид девушки. Словно признав поражение, все обреченно уставились на меня.

– Вы все сегодня здесь, – продолжил я, – потому что знали о грозящей моей семье опасности, но предпочли молчать и ничего не делать. А значит, вы одобряли это. Ждали моей смерти и смерти близких мне людей. В моих глазах вы тоже заслуживаете смерти.

Казалось, все, кто стояли, сейчас рухнут на пол к лежащим там трупам.

– Однако я дам вам шанс, – неспешно добавил я. – Если прямо здесь и сейчас присягнете на верность мне. Поклянетесь перед всевидящим взором небесной хранительницы, что больше никогда не будете интриговать против меня и никогда не навредите моему роду. А что случится с теми, кто нарушит клятву, вы можете увидеть сами, – я показал на мертвых.

– Становитесь на колени перед господином, – сурово отчеканила Вэл.

Без лишних колебаний дворяне попадали на колени и торопливо принесли клятву. Затем ее с места выдавил приятель Шереметьева, а затем и сам князь с пола.

– Можете быть свободны, – разрешил я.

Те, кто могли уйти сами, резво кинулись к двери, с опаской огибая хранительниц. Хмыкнув, Юра выбил сигнальный стук, и стоявший по ту сторону Эрик открыл замок. Мои недавние гости рванули прочь, не прощаясь и даже не оборачиваясь – сбегая так стремительно, словно за ними гнались бешеные псы. Я же снова распахнул маленькую черную книжку с золотыми углами и вычеркнул оставшиеся строчки.

– Это что, тетрадка смерти? – подошел ко мне Меньшиков.

– Для некоторых да, – отозвался я, пролистывая список.

– Илья, – следом ко мне приблизился и Эрик, нервно оглядывая трупы, – а с этими что делать?

– Позвони в Охранку, – закончив, я убрал книжку обратно в карман, – и скажи, что тут случился массовый сердечный приступ.

– Как? – не понял он.

– Как у генерала Зарецкого. Еще вызови скорую. У нас тут одна сломанная нога и одна травма от неправильного применения магии, – я кивнул на гостя, приколотого подтаявшими ледяными стрелами к столу и стулу.

– Знаешь, Илья, – пробормотал Эрик, – временами мне кажется, что ты страшнее демона…

Что ж, сочту за комплимент.

И картинка под настроение:

Глава 19

– Слышал новость? – спросила бабушка, как только я вошел в столовую, где привычно завтракали она и Петр Алексеевич. – Старик Зимин скончался…

А я как раз собирался с ним поговорить. Вот же вредный дед – все всегда делал назло. Даже умер.

– Когда? – спросил я, усаживаясь за стол.

– Вчера вечером, – отозвалась она, степенно размазывая масло по тосту. – Во время массового сердечного приступа в клубе “Арлекин”. О нем по всем углам жужжат…

Ну вот, а Эрик переживал, что его заведению не хватает рекламы – теперь ее было много и совершенно бесплатно. За одну ночь название его клуба прогремело по всей империи. Интернет с утра просто разрывался от новостей, на все лады смакующих вчерашнее происшествие. Особенно постаралась госпожа Сафо в своих “Имперских тайнах”.

“Кажется, столицу охватила эпидемия внезапных сердечных приступов. Начал ее генерал Зарецкий, а затем продолжили гости молодого Воронцова, дружно умерев во время застолья в ночном клубе “Арлекин”. Ну хоть повеселились напоследок…

Остается надеяться, что сам князь не подхватил этот смертельный вирус…”

– И что случилось с Зиминым? – спросил я, подхватывая кофе.

– И у старика тоже, представь себе, – отозвалась бабушка, – случился сердечный приступ. Сидел в гостях, злословил как обычно, а потом вдруг вскочил и сильно захрипел, будто демон выцарапывал когтями его душу. Если она у него, конечно, есть, – добавила княгиня, отодвигая масло. – А потом рухнул на пол и умер.

– Сердце надо беречь, – наставительно заметил Петр Алексеевич, подхватывая печенье.

И не ввязываться в сомнительные авантюры, которые могут стоить жизни. Они хотели убить меня, а в итоге убили только самих себя. Похоже, глава Организации, кем бы он ни был, решил избавиться разом от всех свидетелей. Неужели так испугался моего любопытства?

За дверью внезапно раздались шаги и возмущенные голоса. Затем она с резким скрипом отворилась, и в столовую буквально ворвался, тряся отвисшим подбородком, начальник Охранки в фирменном темно-синем пиджаке. Следом влетел наш дворецкий, выглядя крайне виноватым.

– Прошу прощения, Ваше Сиятельство, – пробормотал он, бегло переводя глаза между мной и бабушкой. – Барона просили подождать в гостиной, но он не стал слушать…

– Дело срочное! – выдохнул Беккер и сурово покосился на меня.

– Настолько срочное, – княгиня медленно отложила тост, – что вы не смогли потерпеть пару минут и решили испортить нам завтрак?

– И, видимо, настолько срочное, – строго подхватил ее личный помощник, – что у вас не нашлось времени на этикет.

На миг растерявшись, барон торопливо поздоровался и извинился за вторжение, а затем продолжил, нетерпеливо бегая глазами между всеми нами:

– Вы же в курсе, что вчера пострадало имущество десятка дворянских родов? Нападения, обстрелы, поджоги…

– И причем тут наш завтрак? – невозмутимо уточнила бабушка.

– Хозяин, – неожиданно подала голос демоница, сидевшая все утро в подпространстве, – если не хотите убивать, его можно слегка оглушить и вышвырнуть…

– Поддерживаю исчадие, – чопорно согласилась ангел в моей голове. – Он слишком шумный.

И ведь я тоже все больше склонялся к этой идее.

– Переходите сразу к делу, Яков Вильгельмович, – я поставил кофе на стол. – Если уж оно такое срочное.

Его взгляд мгновенно замер на мне – по цепкости напоминая бульдожью хватку.

– На всех, кто вчера пострадал, – чеканя слова, заговорил Беккер, – были размещены заказы в “Черной базе” от имени одного и того же аккаунта “Черная маска”. Вы не находите это странным, Илья Андреевич?

– А по-вашему, – уточнил я, – заказы должны быть только на меня?

– Полагаю, – с нажимом продолжил он, – вы знаете, почему “Черная маска” устроил вчера беспредел в столице…

– Почему сразу “устроил”? – вмешалась бабушка. – Может, “устроила”? Может, это женщина? Или вы отказываете женщинам в способности мстить и убивать?

– Простите, я не имел в виду… – начал было барон. – Что?.. – наконец он уловил сарказм и взорвался: – Почему вы все постоянно издеваетесь? Я же веду расследование, в том числе важное и для вас!

Нет, это я веду расследование, а вы все это время только мешаете.

– С другой стороны, хозяин, его можно и убить, – выдала Крис в моей голове, – вряд ли кто-то заметит разницу…

– Думаю, – глаза начальника Охранки уже вгрызались в меня, – “Черная маска” работает на вас! А может, это и вовсе вы…

– На мой взгляд, господин, убивать его не стоит, – возразила Вэл, – а вот отрезать язык можно…

Но болтовня хранительниц не шла ни в какое сравнение с реакцией моей бабушки. В комнате вдруг резко запахло костром. С ее ладони гневно сорвались струйки пламени, и Беккер, в чью сторону они заплясали, машинально отшатнулся назад.

– Да вы достали уже со своей “Черной маской”! – воскликнула она. – Причем тут имущество каких-то родов, когда на кону наши жизни!..

– Аня, сердце, – с тревогой заметил Петр Алексеевич.

– Не вижу результатов вашего расследования, – чуть успокоившись, отчеканила княгиня. – А моего замначальника вы так и не нашли!

Хотя я его уже нашел – правда, по частям. О чем она знала, а вот барон – нет.

– Если у вас все, Яков Вильгельмович, – добавила бабушка, стряхивая с пальцев последние искры, – мы бы хотели закончить завтрак!

Пару секунд Беккер громко и обиженно сопел, словно ища, что бы ответить, а потом сухо попрощался и удалился. В принципе, мог и вовсе не приходить. Не успела дверь за ним захлопнуться, как по столу с шумом заерзал бабушкин смартфон. Она посмотрела на экран и торопливо приняла вызов.

– Да?.. Он здесь, – ее глаза замерли на мне. – Вот как… Хорошо, я ему передам…

Звонок завершился, и экран погас в ее руке.

– Звонил император, – сказала она, не сводя с меня внимательного взгляда. – Вызывает тебя прямо сейчас, – ее тон звучал крайне серьезно.

В коридорах Зимнего дворца, куда я приехал сразу после завтрака и по которому шел сейчас в сопровождении одного из местных слуг, было относительно тихо. Однако на подходе к кабинету императора, где он обычно принимал знать по частным вопросам, раздавались голоса. Много-много голосов – быстрых, гудящих, жужжащих, словно внутри носился пчелиный рой. И все эти пчелы аж взахлеб склоняли мое имя – только не с иронией и насмешками, как обычно, а обиженно, сердито и бессильно, как дети говорят про наказавшего их взрослого.

Слуга почтительно распахнул передо мной дверь, и я переступил порог приемной перед императорским кабинетом. Внутри сейчас было не только шумно, но еще душно и тесно. В просторном помещении почти не осталось места – так густо его заполнили дворяне, ожидавшие, когда их пригласят к правителю. Просители толкались внутри, задевали друг друга локтями, сбивались в группки, с жаром размахивали руками и переговаривались, взбудораженные, как брокеры при обвале биржи. Тут были все фамилии из списка, по которому я вчера делал заказы в “Черной базе”. А вот из второго списка, члены которого сидели со мной в клубе, здесь не было никого. Естественно, треть мертвы, а остальные теперь мои верные друзья – во всяком случае других вариантов я им не оставил.

Цок… Трость звонко стукнула по сверкающему паркету. Все собравшиеся разом повернулись, заметили меня – и в воздухе повисла тишина. Губы сжались в тонкие нити, разговоры оборвались на полуфразах, хотя мое имя еще немного повитало среди стен. Все дворяне уставились на меня – возмущенно и гневно, но при этом молча. Смелости высказать недовольство в лицо у них опять не нашлось.

– Доброе утро, господа, – поздоровался я.

– Доброе утро, Илья Андреевич… – забормотали они в ответ и стали отворачиваться, видимо, подсчитывая, сколько целого имущества еще осталось, и желая его сохранить.

– Ваше Сиятельство, – мне навстречу тут же шагнул секретарь императора, – прошу. Его Императорское Величество Александр Михайлович готов вас принять…

Расступившись, очередь мрачно проводила меня глазами до двери императорского кабинета. Там, где им приходилось ждать, я проходил сразу.

– Чудовище… – еле слышно пробурчал кто-то мне в спину.

Я не сдержал смешок. Лучше быть чудовищем, которого все боятся, чем калекой, над которым потешаются. Хотя, по-честному, я был самым меньшим калекой среди них всех.

Секретарь услужливо распахнул передо мной тяжелую дверь, и я вошел в кабинет, просторный и светлый, с панорамными окнами, выходящими на Неву. За столом во вместительном кожаном кресле, немного похожем на трон, сидел Александр V. Рядом толпились несколько советников, что-то обсуждая и делая пометки в бумаги.

– Ваше Императорское Величество, – я слегка поклонился.

– Оставьте нас, – бросил он советникам.

Мигом оставив дела, те послушно ушли через боковую дверь в соседние покои.

– Садись, Илья, – император показал на кресло напротив.

Я приставил трость к мягкой ручке и сел.

– Толпу видел? – он кивнул в сторону приемной. – По твою душу пришли. Жалуются на тебя, просят, чтобы я принял меры… И я принимаю меры, – твердо добавил он.

На пару мгновений кабинет окутала тишина – лишь сквозь приоткрытое окно врывался ветер с Невы.

– Закончилась твоя свобода, Илья, – серьезно продолжил император. – Властью, данной мне, я возобновляю вашу с Лизой помолвку… – следом его губы тронула улыбка.

– Господин, – серьезно произнесла Вэл в моей голове, – ваше сердце бьется слишком быстро. С вами все хорошо?

– Ну что за наивность! – фыркнула Крис оттуда же. – Просто хозяин сильно доволен…

Даже не то слово. Когда через пару минут вышел из императорского кабинета, мне казалось, что я не шел привычно опираясь на трость, а просто летел. Правда, далеко улететь мне не удалось. Приемная все еще была заполнена дворянами, которые, стоило мне появиться, как по команде стали озадаченно коситься на меня, явно еще не зная, чему я радуюсь, и еще больше изумляясь, что меня не наказали за их попорченное имущество. Миг – и от этой растерянной кучки отделились князь Рябушинский и граф Розанов, чьим автомобилям вчера здорово досталось, и с разных сторон подошли ко мне.

– Илья Андреевич, – чопорно начал князь, – я хотел сказать, что лично у меня к вам никаких претензий. И я готов поддержать вас на следующем собрании…

– Я все обдумал, – подхватил граф с другой стороны, – и, на мой взгляд, вы самый подходящий кандидат в предводители…

А говорят, лояльность стоит дорого – всего одна испорченная машина. Затем ко мне шагнул граф Крамской с аналогичным заявлением. К моменту, как я покинул императорскую приемную, еще с десяток дворян хоть и без особого восторга заверили меня в расположении и поддержке. Смотрю, считаться чудовищем весьма удобно.

Стоило мне выйти в дворцовый коридор, как в кармане дернулся смартфон, уведомляя о новом сообщении.

Бабушка: “Ну как прошло?”

Не став писать ответ, я ее набрал. Приняла вызов она мгновенно.

– Ты знала? – спросил я.

– Да, – довольно отозвалась княгиня.

– А чего лицо было таким мрачным?

– Не хотела портить сюрприз.

– А Лиза знает?

– Не буду портить сюрприз, – загадочно протянула бабушка.

Лиза знала. Это я понял сразу, как только горничная завела меня в гостиную, где обычно принимала принцесса. Понял, как только увидел, как сверкали Лизины глаза – ярче любого бриллианта. Подруга, вновь ставшая невестой, проворно вскочила с бархатного диванчика у стены. Коротко кивнула, отсылая горничную. Та моментально вышла и плотно прикрыла дверь, оставив нас в комнате одних. В следующее мгновение, даже не пытаясь сдерживать счастливый визг, Лиза влетела в мои распахнутые руки.

– Когда тебе сказали? – я обнял ее.

– Утром, – ответила она, прижимаясь ко мне все крепче.

– А почему не сообщила?

– Чтобы ты сильнее обрадовался…

Казалось, даже сквозь плотную ткань платья я ощущал пульсирующий жар ее тела. Давно мы не были так близко, давно так не обнимались – зато теперь можно не сдерживаться.

– Ваша небесная нить еще не восстановлена как полагается, господин, – вдруг выдала ангел в моей голове. – А потому это все еще грех…

Не занудствуй.

– А кольцо вы дарить будете, хозяин? – влезла и демоница.

А ты не порть момент. И вообще, уйдите обе куда-нибудь поглубже в подпространство.

– Закрой глаза, – шепнул я Лизе.

Не задавая вопросов, она охотно зажмурилась. Я же достал из кармана бархатную коробочку, которую все это время носил с собой, как талисман на удачу, вытащил оттуда изящное кольцо из белого золота с бриллиантом по центру и россыпью рубинов вокруг и надел невесте на безымянный палец. Она мигом распахнула глаза и вытянула руку, любуясь подарком

– А ты, смотрю, готов, – после ее взгляд озорно замер на мне.

– Давно готов, – улыбнулся я.

– А почему не подарил раньше?

– Чтобы ты сильнее обрадовалась…

Притянув к себе, я перехватил ее губы. Лиза обвила мою шею руками и, вновь закрыв глаза, пылко ответила на поцелуй. Ее дыхание смешалось с моим, сердце заколотилось совсем быстро. Следом Вэл что-то опять забурчала в голове, но я уже не слушал.

Когда я вышел из дворца, губы аж горели от всех розданных и принятых поцелуев.

– А что будем делать с вашей Полли, хозяин? – внезапно поинтересовалась Крис в моей голове. – Убьем?..

Я чуть не споткнулся о брусчатку Дворцовой площади. Следом в кармане задергался смартфон – настойчиво, чуть ли не истерично. Звонила Полина, будто почувствовав, что речь о ней.

– Приезжай!.. – рыдая, выдала она.

– Что случилось? – не понял я.

Вряд ли она так бурно отреагировала на новость о моей помолвке.

– Тут… тут… – всхлипы, казалось, ее душили. – Тут у меня в спальне… Приезжай!..

Она опять разрыдалась, больше не сумев выдать ни одного внятного слова. Закончив разговор, я сел в автомобиль и приказал водителю ехать к ее дому. По пути набрал своих людей, присматривавших за Полли. Однако они тоже не смогли ничего объяснить. Утром она бодро уехала на съемки, потом так же бодро приехала, зашла в квартиру – и все… Дверь им она не открыла, рыдая по ту сторону, что впустит только меня. А выламывать ее сами они не рискнули.

Автомобиль остановился у дома Полины. В компании хранительниц, незримо сопровождавших меня весь день, я зашел в подъезд и поднялся на нужный этаж. Звонок тревожно разнесся по ту сторону, пронзая тишину. Затем раздались торопливые шаги, мельтешение у глазка – и дверь со скрипом распахнулась. На пороге появилась Полли – заплаканная и всклокоченная, совсем не та гламурная красавица-модель, какой обычно представала передо мной. Тушь размазалась по ее щекам густыми черными дорожками, руки судорожно тряслись.

– Что случилось? – я шагнул в квартиру.

– В спальне… – пробормотала она и испуганно, будто отшатнувшись от меня, прижалась к стене.

Хмурясь, я быстро прошел в ее спальню, распахнул дверь и замер на пороге, мрачно осматриваясь. Белоснежная комната, напоминавшая сугроб, сейчас была безнадежно испорчена. Стены, мебель, пол и даже ковер на полу – все было испачкано сочными темно-красными разводами, словно прямо тут над кем-то кроваво расправились. В самом же центре кровати поверх белоснежного одеяла лежала бедная, как мрамор, отсеченная голова бывшего замначальника охраны нашего особняка. Рядом валялась записка, выведенная тем же корявым почерком, что и на кладбище.

“Передай твоему любовнику, что в следующий раз получит твою голову”

А спальня, вымазанная кровью, была отличной декорацией, как это будет.

– Какого хрена, Илья! – всхлипнула Полина за спиной. – Что вообще с тобой происходит? Вокруг тебя? Почему ты не можешь жить нормально?..

Я молча прикрыл дверь и развернулся. Вжимаясь в стену, она стояла в другом конце гостиной, боясь даже шаг сделать вглубь собственной квартиры.

– Почему там, где ты, столько смертей?..

Наши взгляды встретились, и, обхватив себя руками, Полли продолжила совсем тихо:

– Почему я должна умирать из-за тебя?..

– А ты не должна, – просто сказал я. – Кто тебя просит?

Она прикусила губу, не сводя с меня слипшихся от туши, покрасневших глаз.

– Вот только если ты не готова за меня умереть, может, и быть со мной не стоит?

На несколько секунд квартиру окутала глухая тишина.

– Значит, все? – еле слышно спросила Полли, даже не двинувшись с места.

– Получается, – отозвался я.

И снова повисла тишина.

– Мне в Париже предлагали работу, – глядя куда-то в угол, снова заговорила Полина. – Побудь тут, пожалуйста, пока я соберу вещи. Уеду сегодня же…

– Так быстро?

– Нет желания оставаться.

Всхлипнув, она вытерла вновь побежавшие слезы. Я же горечи от расставания не чувствовал. Не то что в сердце, даже в расписании мне было сложно уделить ей место. Может, я и правда немного чудовище?

– Закажу самолет, – после паузы сказал я. – Как будешь готова, мои люди отвезут тебя на частный аэродром. Для безопасности.

– Так и знала, – она криво усмехнулась, – что кончится все тем, что ты мне просто заплатишь…

Как же меня это в тебе бесит. Это не я ставлю на тебя ценник – это тебе самой мерещится, что он на тебе стоит.

– Не глупи, это просто забота, – я шагнул к ней.

Шмыгнув носом, она медленно оттолкнулась от стены и подошла ко мне. Некоторые время я молча обнимал ее, а она плакала, уткнувшись мне в грудь – то ли от переживаний, то ли от сожалений. Затем, чуть успокоившись и опасливо косясь на спальню, Полина принялась заталкивать в чемодан вещи, а я снова открыл дверь и переступил порог, глядя на лежащую голову на одеяле. Окоченевшие губы сомкнуты в тонкую нить, веки навсегда закрыты.

– Вэл, – позвал я, вспоминая, что слышал про методы дознания небесных хранителей, – а ты можешь сказать, кто его убил?

Ангел сразу же появилась рядом.

– Могу показать, господин, – важно отозвалась она, – последнее мгновение его жизни. Оно отпечаталось в зрачках.

Договорив, она неспешно подошла к голове и приоткрыла бледные веки. Глаза покойника сверкнули холодной пустотой – уже не принадлежащей нашему миру. На пару секунд хранительница прикрыла их ладонью, пряча этот безжизненный блеск, а затем легонько встряхнула руку, словно выбрасывая что-то вверх. Возникнув из ниоткуда, в воздух взмыли частицы серебряного сияния и торопливо сложились в картинку, похожую на свеже проявленный снимок. В “кадр” попали прядь алых, как языки пламени, волос и острые ногти – совсем близко, будто ими замахнулись прямо перед лицом. Похоже, именно так и было.

– По-моему, я уже где-то видела эти коготки… – пробормотала появившаяся рядом Крис.

Серебряные частицы бесследно растаяли, и, вновь наклонившись к голове, Вэл медленно закрыла мертвые глаза.

Отправив Полину в аэропорт и дав указание своим людям убраться в ее квартире, я решил нанести визит Зиминым. С учетом всего, они сейчас являлись единственной зацепкой. Правда, главный источник информации – сам старик – был мертв.

– Не скупись на венок, – напутствовала бабушка, узнав, куда я еду. – Он бы на мой не поскупился…

Автомобиль привез меня к роскошному особняку в центре столицы, чей фасад был густо украшен золотыми статуями – словно хозяева пытались показать всему Петербургу свой достаток. У ворот длинной вереницей стояли машины, во дворе и в самом доме царила суета – сегодня многие наносили Зиминым визит вежливости, выражая сочувствие их утрате. Вот только все три сына отца семейства, с которыми я столкнулся в гостиной, смотрели на меня так, будто это я убил их деда.

– Позлорадствовать пришли? – не выдержал старший.

Младший и средний нервно на него зашикали, призывая не устраивать скандал.

– Что вы, – отозвался я, – венок привез.

Все трое аж синхронно скрипнули зубами и торопливо отошли в другой конец гостиной – к более приятным гостям.

– Ваше Сиятельство, – наконец позвал меня дворецкий, – Николай Федорович готов вас принять, – и повел меня вглубь дома к своему хозяину.

Граф Зимин встретил меня в своем кабинете – довольно мрачной комнате с плотно завешанными окнами, не пропускавшими солнечных людей. Сам он, сгорбившись, сидел за широким столом, на котором, помимо лампы и стопок бумаг, стояла фотография трех его сыновей, будто напоминая, для кого он живет. Граф молча показал мне на кресло напротив и сухо кивнул дворецкому. Тот моментально вышел, прикрыв за собой дверь.

– Илья Андреевич, – устало начал хозяин кабинета, – мне передали, что у вас ко мне важный разговор. Но полагаю, вы понимаете, что сейчас не лучшее время для разговоров.

Конечно, а вот если бы вашему батюшке удалось убрать меня, время для разговоров вам бы нравилось намного больше.

– Понимаю, – ответил я, усаживаясь поудобнее, – поэтому перейду сразу к сути. Мне известно, что ваш отец состоял в некой Организации и участвовал в покушениях на мою жизнь.

– Мой отец, – собеседник с неприязнью взглянул на меня, – был старым больным человеком, который просто не в состоянии делать всего того, о чем вы говорите. Все ваши домыслы порочат его память. Если у вас все, то буду крайне признателен, если оставите меня одного.

– Послушайте, – я откинулся на спинку кресла, катая по ладони золотой набалдашник трости, – я не спорить с вами приехал. А сообщить, что раз ваш отец хотел убить наследников моего рода, то я вправе убить наследников вашего, – я качнул тростью в сторону снимка, где дружно улыбались три его сына. – Одного за другим. И вы их похороните вместе с их дедом.

Миг – и кресло напротив яростно скрипнуло, когда граф вскочил.

– Да как вы сме… – начал он.

А затем ошеломленно осекся, когда из ниоткуда слева и справа от него появились две очаровательные девушки в строгих деловых костюмах и, надавив на плечи, усадили его обратно.

– Я – стихия, – перехватив его шокированный взгляд, отчеканил я. – Я – стихийное бедствие. Хотите рискнуть, можете встать у меня на пути. Но у вас нет шансов, вас снесет. Вас и всю вашу семью. Никого не останется. Так что решайте, готовы вы стоять перед этой лавиной или нет. Выбор я даю вам только сейчас.

Его глаза нервно забегали между мной и хранительницами. Граф был неглуп и явно уже догадался, кого я привел – а потому и не пытался дергаться.

– Что вам известно об Организации? – я вновь перехватил его бегающий взгляд.