Текст книги "Коварная красота"

Автор книги: Мелисса Марр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

– Ну?

Она сглотнула и со всем возможным спокойствием сказала:

– Фэйри. За мной ходят фэйри.

– Фэйри?

– Да.

Айслинн подтянула под себя ноги, села по-турецки. Бумер поднял голову, посмотрел на нее, высунул язык и щекотно лизнул ее коленку.

Подняв со стола чашку, она глотнула еще чаю.

Никому никогда она о них не рассказывала. Одно из главнейших предостережений бабушки: «Никогда не знаешь, кто тебя услышит. Никогда не знаешь, не прячутся ли они поблизости».

Сердце заколотилось. Айслинн даже подташнивало. Что она делает? Но так хотелось открыться ему, так хотелось поговорить!

Сделав несколько глубоких вдохов, она добавила:

– Их двое. Ходят за мной уже две недели.

Медленно, осторожно Сет выпрямился, передвинулся на край кресла. Наклонился к ней.

– Ты шутишь?

– Нет. – Она закусила губу.

Бумер скользнул ближе, ткнулся головой в грудь. Она машинально принялась его поглаживать.

Сет потеребил колечко в губе – бессознательный жест, выдававший внутреннее напряжение.

– Маленькие крылатые человечки?

– Нет. Человеческого роста и очень опасные.

Айслинн попыталась улыбнуться, но не смогла. В груди заныло – не вздохнуть. Она нарушила правила, по которым жила, которым долгие годы следовали ее мать, ее бабушка – вся семья.

– Почему ты думаешь, что это фэйри?

– Не важно. – Она отвела взгляд. – Забудь.

– Не надо так. – В голосе его звучало разочарование. – Поговори со мной, пожалуйста.

– И что сказать?

Сет посмотрел на нее пристально и ответил:

– Скажи, что веришь мне. Что впускаешь меня в свою жизнь.

Айслинн промолчала. Да, она многое от него скрывала. Но ведь она скрывала это от всех, иначе было невозможно.

Он вздохнул. Снова взял в руки блокнот и ручку, надел очки.

– Ладно. Расскажи все, что знаешь. Как они выглядят?

– Ты не сможешь их увидеть.

Он помедлил со следующим вопросом.

– Почему?

На этот раз она не отвела взгляда.

– Потому что они невидимы.

Еще мгновение оба молча смотрели друг на друга. Удав застыл у нее под рукой.

Потом Сет что-то записал. Поднял глаза.

– Что еще?

– Послушай, зачем тебе это?

Он пожал плечами и ответил дрогнувшим голосом:

– Может, я хочу, чтобы ты мне верила? Чтобы перестала выглядеть такой затравленной? Волнуюсь за тебя?

– Ты хочешь что-то выяснить. А вдруг они пронюхают об этом? И нападут на тебя?

Она-то знала, на что они способны. А он – нет. И знать не мог.

– Накажут за поход в библиотеку? – Сет снова поднял бровь.

Айслинн попыталась собраться с мыслями и сообразить, что лучше: просить его поверить в серьезность происходящего или превратить все в шутку? Переложила Бумера на диванную подушку, поднялась на ноги.

– Ты видела, как они на кого-то нападали? – спросил Сет.

– Да… – начала она, но тут же умолкла. Подошла к окну.

Снаружи околачивалась троица фэйри. Они ничего не делали, но и не уходили почему-то. Двое были похожи на людей. Третий – огромный, покрытый темной шерстью – человека ничуть не напоминал. Скорее медведь, вставший на задние лапы.

Айслинн содрогнулась, отвела взгляд.

– Чтобы эти двое нападали, не видела, но другие фэйри людей толкают, трогают, подножки ставят. Глупостями, в общем, занимаются. Порой делают и кое-что похуже. Гораздо хуже. Ты не захочешь…

– Уже хочу. Поверь мне, Эш, пожалуйста. – Он улыбнулся и добавил: – И даже не прочь, чтобы меня потрогали. Как бонус за помощь.

– Нет. Фэйри… – Айслинн запнулась и покачала головой. Он же шутит. – Ты понятия не имеешь, какие они на самом деле.

Невольно ей представился Кинан. Она покраснела и пролепетала:

– Большинство из них очень страшные.

– Но не все? – Сет перестал улыбаться.

– Большинство. – Она снова перевела взгляд на троицу за окном. Не хотела смотреть на Сета, когда призналась: – Но не все.

ГЛАВА 3

Фэйри могут по своему желанию становиться видимыми и невидимыми. Когда они забирают человека, то забирают и тело, и душу.

У.И. Эванс-Венц.

Верования в фэйри в кельтских странах (1911).

Описывая внешность своих преследователей, Айслинн прикрыла глаза.

– Они из высокопоставленных придворных, это точно. Из окружения самого короля или королевы. Делают что хотят, не боясь последствий. Слишком сильны, слишком самоуверенны для простых фэйри.

Ей вспомнились надменность обоих, пренебрежительное отношение к остальным волшебным существам, глазевшим на них. Фэйри, наделенные властью, опаснее всех.

Поежившись, Айслинн добавила:

– Но чего они хотят, я не знаю. Это совершенно иной мир, их никто не видит. Я… наблюдала за ними порой, но раньше они не обращали на меня внимания. Не больше, чем на остальных людей.

– Ты и других видишь, которые тебя не преследуют?

Простой вопрос, напрашивается сам собой. Она посмотрела на Сета и засмеялась. Не потому, что было весело, а потому, что было страшно. Слезы снова хлынули из глаз.

Сет терпеливо ждал, пока она успокоится.

– Как я понял, ответ «да»?

– Да. – Айслинн утерла слезы. – Они существуют, Сет. Мне не мерещится. Их много. Одни страшны. Другие прекрасны. Некоторые страшны и прекрасны одновременно. Порой они и друг для друга опасны, ведут себя мерзко… – Она содрогнулась, припомнив кое-какие сценки и не находя в себе сил об этом рассказывать. – Просто кошмар.

Сет молча слушал.

– А этот… Кинан… он подошел ко мне. Принял человеческое обличье и уговаривал пойти с ним.

Она уставилась в пол, призывая на помощь самообладание. Оно всегда спасало, если случалось что-то невыносимое. Не удалось.

– Придворные, говоришь? Можешь рассказать подробнее о короле, или кто там у них?

Сет перелистнул страничку блокнота.

Айслинн услышала шелест падающей бумаги, показавшийся ей громким, – хотя музыка из соседнего вагона должна была его заглушить.

«С каких пор я способна расслышать звук падения листка бумаги?» – подумала она.

Кинан… как описать ощущение силы, исходившей от него? Железа он, похоже, не боится – пугающее свойство. В любом случае, он достаточно силен, чтобы заходить в центр города и сохранять при этом личину. Мертвячка вроде бы слабее, но ее тоже железо не отпугивает.

– Нет. Бабушка говорит, что придворные фэйри – самые жестокие. Меня не подпустили бы к королю, даже если бы я могла признаться, что вижу их. А я не могу. Нельзя. Бабушка говорит, они убьют нас или ослепят, если узнают, что мы их видим.

– Эш… Давай предположим, что это вовсе не фэйри. – Сет встал, подошел к ней. – Нет ли другого объяснения тому, что ты видишь?

– Мне бы очень хотелось поверить, что это объяснение существует. – Айслинн сжала руку в кулак, вдавив легонько ногти в ладонь. – Я вижу их с рождения. И бабушка тоже. Это реальность. Они реальны, Сет.

Смотреть на него она была не в силах, уставилась на Бумера, свернувшегося кольцом у нее на коленях. Провела пальцем по голове удава.

Сет взял ее за подбородок, заставил взглянуть на себя.

– Мы что-нибудь придумаем.

– Давай поговорим об этом завтра, ладно? Я, – она покачала головой, – сегодня ни о чем больше не могу думать.

Сет наклонился, поднял Бумера. Перенес его в террариум, бережно опустил на теплые камни. Удав даже не развернулся.

Потом Сет запер крышку террариума. Бумер, когда его оставляли в доме одного, всегда умудрялся каким-то образом выползти на улицу. Там он мог погибнуть от холода, стоявшего большую часть года.

– Пошли, провожу тебя домой, – сказал Сет.

– Нет необходимости.

Он поднял бровь. Протянул ей руку.

– Но есть желание.

И Айслинн встала, ухватившись за его руку.

Сет шагал рядом и, как все остальные прохожие, не замечал слонявшихся по улицам фэйри. Но он обнимал ее за плечи, и от этого было легче.

Почти квартал они шли молча. Потом Сет спросил:

– К Рианне заглянуть не хочешь?

– Зачем?

«Волчица», преследовавшая Айслинн, принялась хищно кружить вокруг них, и девушка прибавила шагу.

– У нее вечеринка, ты сама говорила. – Сет усмехнулся, словно все было в порядке и никакого разговора о фэйри они не вели.

– О господи. Нет уж, это последнее, что мне сейчас надо.

Айслинн содрогнулась. Пару раз она приводила Сета на вечеринки своих друзей, и на второй стало окончательно ясно, что объединение двух миров – мира Сета и мира учеников школы епископа О'Коннела – было чертовски неудачной задумкой.

– Куртку дать? – Сет, замечавший любую мелочь, тут же притянул ее поближе.

Она покачала головой, но с удовольствием прижалась к нему, пользуясь предлогом.

Он явно был не против, но рук не распускал. Как всегда – вроде бы и флиртовал с нею, но ничего выходящего за рамки дружеских прикосновений себе не позволял.

– Зайдем тогда в «Иголки»? – предложил он.

Тату-салон был по пути, и расставаться с Сетом не хотелось. Айслинн кивнула и спросила:

– Выбрал наконец?

– Нет пока. Но Гленн сказал, там появился новый мастер. Хочу посмотреть, что он делает, в каком стиле работает.

Она засмеялась.

– Да уж, главное – не промахнуться со стилем.

Притворно нахмурившись, он дернул ее за волосы.

– Можно выбрать рисунок, который нам обоим понравится. И сделать одинаковые тату.

– Конечно. Только сначала ты встретишься с моей бабушкой и получишь от нее письменное разрешение.

– Не видать тебе в таком случае никаких тату. Никогда.

– Она хорошая, – в который раз заступилась Айслинн за бабушку.

С тем же результатом.

– Не-а, рисковать не собираюсь. – Он поцеловал ее в лоб. – Пока она меня не увидела, не может сказать: «Держись подальше от моей девочки».

– Ты вполне прилично выглядишь.

– Да? – ухмыльнулся он. – Именно так она и подумает?

Айслинн была уверена в этом, но Сета убедить не удавалось.

Дальше они шли молча до самого салона. Фасад его являл собой сплошное большое окно для привлечения любопытствующих, хотя ничего гламурного здесь не было, в отличие от салонов Питсбурга. «Иголки» хранили верность грубоватой сути искусства, не пытаясь угодить поклонникам новомодных веяний. Каковых, по правде говоря, в Хантсдейле было не слишком много.

Они вошли, звякнул дверной колокольчик. Кролик, хозяин салона, выглянул из кабинета, помахал им и снова скрылся.

Сет подошел к журнальному столику, где лежали папки с образцами. Нашел среди них новую. Спросил у Айслинн:

– Не хочешь взглянуть?

– Нет.

Она остановилась перед застекленным прилавком с колечками и сережками. Вот чего ей хотелось… но пока приходилось довольствоваться лишь парой дырочек в ушах. В школе епископа О'Коннела строгие правила: никакого пирсинга, тем более на лице.

Стоявший за прилавком мастер спросил:

– Ну что, созрела для колечка в губу?

– Нет, сначала надо доучиться.

Он пожал плечами, начал протирать прилавок.

Снова звякнул колокольчик. В салон впорхнула Лесли, школьная подружка Айслинн, а за ней вошел сплошь татуированный парень, не похожий на обычных кавалеров Лесли.

Фэйри.

Айслинн застыла. Земля качнулась под ногами. Многовато их разгуливало этим вечером в человеческом обличье. Фэйри, наделенных могущественной силой.

Он взглянул на нее мельком и прошел в кабинет, небрежно проведя рукой по окованному сталью прилавку с украшениями.

Айслинн смотрела ему вслед как зачарованная. Фэйри не заходят в центр города. Фэйри не прикасаются к ядовитому металлу, а если уж коснутся, никоим образом не могут сохранить личину. Таковы правила. Нерушимые для всех, кроме самых сильных из них, конечно. Но чтобы эти сильные появлялись в таком количестве в одно и то же время в местах, прежде безопасных…

– Эш, ау! – Лесли помахала рукой у нее перед лицом. – Ты в порядке?

Айслинн покачала головой. Какой уж тут порядок. Все рушится.

Глядя на фэйри, остановившегося за дверью кабинета, она спросила:

– Твой новый приятель?

– Конфетка, да? – Лесли издала тихий стон. – Только что познакомились.

Сет положил на стол папку с образцами, подошел к ним.

– Ну что, идем? – Обнял Айслинн за талию. – Я…

– Секундочку.

Она никак не могла отвести глаза от фэйри, говорившего о чем-то с Кроликом. Тихо, почти шепотом. Наконец усилием воли Айслинн заставила себя взглянуть на Лесли.

– Надеюсь, к Рианне ты его не поведешь?

– Айриэла? А что? Ты думаешь, он не сразит всех?

Айслинн закусила губу, пытаясь держаться так, словно ничего особенного не происходило.

– Да, он не такой, как остальные твои жертвы… то есть приятели.

Лесли стрельнула в юношу алчным взглядом.

– Увы, но я его, кажется, не зацепила.

Айслинн с трудом сдержала вздох облегчения. Не хватало еще, чтобы Лесли начала встречаться с фэйри. И без того все запуталось.

– А ты идешь на вечеринку? Точнее, вы оба идете? – Подруга улыбнулась Сету с затаенным коварством.

– Нет, – ответил он не раздумывая.

Сет кое-как терпел Лесли, но не более того. Девушки из школы епископа О'Коннела не казались ему приятной компанией.

– Есть что-то поинтересней? – заговорщически спросила Лесли.

– Конечно. Уж ваши-то сборища… самое интересное в них – она. – Сет посмотрел на Айслинн. – Уходим?

– Еще пять минут, – попросила она и тут же почувствовала себя виноватой. Не свидание же у них, в самом деле, и он не обязан ее ждать.

Задерживать Сета ей не хотелось, но и подругу невозможно было оставить наедине с фэйри, который так силен, что без опаски прикасается к железу. Его личина могла вскружить голову даже самой осторожной девушке, а Лесли не относится к таковым.

– Если хочешь, иди, – сказала Айслинн Сету. – Мы с Лесли…

– Нет.

Он посмотрел на нее немного сердито и двинулся к рекламному объявлению на стене.

– И что у вас намечается? – спросила Лесли с улыбкой.

– Что? – Айслинн перевела взгляд на нее. – А… Да нет, ничего. Сет провожает меня домой.

– Хм.

Лесли побарабанила ноготками по стеклянному прилавку. Сделала вид, что не замечает, как хмурится мастер. Айслинн сняла ее руку с прилавка.

– По-твоему, это лучше вечеринки? – Подруга обняла Айслинн и зашептала на ухо: – Ты соберешься когда-нибудь порадовать бедняжку, Эш? Смотреть больно, честное слово, как он по тебе сохнет.

– Мы… мы просто друзья. Если бы он что-то… ну, сама понимаешь. – Она тоже понизила голос, оглянувшись на Сета. – Он бы сказал мне.

– Он и говорит, детка. А ты не слышишь.

– Он шутит. А если и не шутит, одна ночь мне не нужна. Особенно с ним.

Лесли покачала головой, демонстративно вздохнула.

– Жизни не знаешь, детка. Ничего плохого в короткой и быстрой любви нет. Когда парень хорош. А он, как я слышала, очень хорош.

Айслинн и думать об этом не хотелось – о встречах Сета с другими девушками. Знакомых у него хватало, и если сама она не видела с ним рядом девушек, это не означало, что их не было. Нет уж, лучше остаться друзьями, чем попасть в число брошенных. Не желая продолжать этот разговор, она спросила:

– Кто будет у Рианны?

Лесли принялась перечислять гостей. Айслинн, чтобы не думать о неприятном, в пол-уха слушала. Кузен Рианны пригласил, оказывается, нескольких своих друзей из студенческой организации. Какое счастье, что их с Сетом там не будет! Он такую публику на дух не выносит.

В салон зашел брат Лесли, присоединился к разговору. Сет перестал разглядывать рекламу, подошел и собственническим жестом обнял Айслинн за плечи.

– Глухо, – со значением сказала Лесли.

Айслинн прижалась к Сету. Ей стали безразличны и подруга, и разглагольствования ее брата о чьих-то успехах, и фэйри, засевший в кабинете. Сет рядом, и на душе – покой. Не дура же она, чтобы потерять все это, потерять его ради мимолетного удовольствия.

ГЛАВА 4

…Когда ты станешь королем Лета, она станет твоей королевой. Ведомо о том и матери твоей, королеве Бейре, и желает она одного – не позволить тебе приблизиться (к ней), дабы продлилось ее собственное царствование.

Дональд Александр Маккензи.

Мифы и легенды Шотландии (1917).

У дверей великолепного особняка в викторианском стиле на окраине Хантсдейла, который не мог продать ни один агент по недвижимости – поскольку не знал о его существовании, – Кинан замешкался. Застыл с поднятой рукой, вглядываясь в безмолвно передвигавшихся по заросшему терновником саду существ, трепетных и переменчивых, как тени ветвей заиндевелых деревьев. Стужа в этом саду не ослабевала, лишь усиливалась. Смертные, проходя мимо этого места, видели только тени. И сразу отводили глаза, если вообще решались заглянуть. Без позволения Бейры в ее морозные владения никто не смел вступить – ни смертный, ни фэйри.

За спиной Кинана месили шинами грязно-серую слякоть проезжавшие по улице автомобили, но и эти звуки приглушал холод, окутывавший обитель Бейры плотной завесой. От холода было больно дышать.

Добро пожаловать домой.

На самом деле этот особняк никогда не был для него домом. Как и Бейра никогда не была его матерью. В ее владениях становилось плохо от одного воздуха, высасывавшего даже ту малую силу, какая у Кинана имелась. Противостоять было бесполезно – пока он не обрел полную силу, Бейра легко могла поставить его на колени. Что и делала в каждое его посещение.

Но может быть, Айслинн – та самая. И благодаря ей все изменится.

Собравшись с духом, Кинан постучал.

Дверь распахнулась. На пороге возникла Бейра с подносом свежего шоколадного печенья. Подавшись вперед, чмокнула воздух рядом с лицом Кинана.

– Печенья хочешь, дорогой?

В последние полвека во время этих ужасных встреч она всегда выглядела одинаково: пародия на воплощение материнства, как представляют его себе смертные. Скромное платье с цветочным узором, фартук с оборками, нитка жемчуга на шее. Волосы уложены в то, что Бейра называла шиньоном.

Она качнула подносом.

– Свеженькое. Для тебя пекла.

– Не хочу.

Не глядя на нее, Кинан прошел в дом.

Она опять сменила обстановку на какой-то современный кошмар. Стол, отблескивающий серебром, жесткие черные стулья, даже с виду неудобные, на стенах черно-белые фотографии со сценами убийств, казней и пыток. Сами стены – одна белая, другая черная, и так далее – расписаны геометрическими узорами противоположного цвета. Отдельные детали на фотографиях – платья, рты, кровоточащие раны – вручную выкрашены в красный цвет. Единственные яркие пятна в комнате, усугубляющие общую мрачность.

И это шло Бейре куда больше, чем наряд, который она с таким упорством надевала к его приходу.

Из-за стойки бара выглянула древесная фея с изукрашенным синяками личиком.

– Не желаете выпить, господин?

– Кинан, сердце мое, скажи девушке, чего ты хочешь. Я проверю жаркое. – Бейра с подносом остановилась на пороге. – Ты ведь поужинаешь со мной, милый?

– У меня есть выбор?

Фее он так и не ответил, подошел к фотографии на дальней стене. На ней запечатлена была женщина с вишневыми губами, стоявшая под виселицей. По ту сторону помоста до самого горизонта тянулись песчаные холмы со скалами.

Он взглянул на Бейру.

– Твоя работа?

– В пустыне? Ну что ты, дорогой. – Она порозовела, потупилась, поигрывая ниткой жемчуга на шее. – Сколько бы дивного холода я ни взрастила за последние века, в те места пока не добралась. Пока. Но мне приятно, что ты спросил.

Кинан вновь повернулся к фотографии. В глазах женщины стояло отчаяние. Поневоле задумаешься, служила она лишь моделью для фотографа или погибла на самом деле…

– Ладно, располагайся. Я отлучусь на минутку. Потом расскажешь о новой девушке. Ты знаешь, какая радость для меня каждый твой визит.

И Бейра отправилась к своей стряпне, мурлыча себе под нос колыбельную, которую пела ему в детстве, – что-то про «закоченевшие пальчики».

Кинан знал, что в ее кухне – размером с ресторанную – на самом деле суетится толпа замученных древесных фей. Бейра, изображая хлопотливую матушку, собственноручно готовить и не думала.

– Напитки, господин.

Фея выставила на стойку поднос, уставленный чашками с молоком, чаем, горячим шоколадом. Потом второй, со свежими фруктами, овощами и зеленью.

– Ваша матушка велит подавать полезную для здоровья закуску. – Она метнула взгляд в сторону кухни. – Сердить госпожу неблагоразумно.

Кинан взял чай и яблоко.

– Ты так думаешь?

Он вырос при Зимнем дворе и очень хорошо знал, что происходит с теми, кто сердит или хотя бы раздражает королеву Зимы. И все же он собирался сделать все возможное, чтобы ее рассердить. Для этого и пришел.

– Почти готово, – объявила Бейра, вернувшись. Уселась на один из своих кошмарных стульев, похлопала по сиденью рядом. – Садись. Рассказывай.

Кинан выбрал место напротив, подальше от матери.

– С ней непросто. С первой попытки сблизиться не удалось. – Он помолчал немного, вспоминая страх в глазах Айслинн. Обычно смертные девушки смотрели на него с другим выражением. – Она мне не поверила.

– Понятно, – кивнула Бейра. Уперлась локтями в стол, подалась к сыну. Ни дать ни взять заботливая маменька. – А эта… твоя последняя подружка ее одобрила?

Не отводя от него взгляда, подала знак фее. Та мигом поднесла бокал с чем-то прозрачным. Бейра взяла его за ножку, и от пальцев ее по стеклу белой паутиной стал расползаться иней.

– Одобрила, – сказал Кинан.

Бейра побарабанила по бокалу ноготками.

– Чудесно. А как сама Дания поживает?

Кинан стиснул зубы. Она прекрасно знала имя зимней девы. Полвека Дония провела при ней, и притворная забывчивость Бейры граничила с насмешкой.

– Дония, – произнес он с нажимом, – поживает так же, как и раньше, мама. Устала. Злится на меня. Она такая, какой ты ее сделала.

Бейра подняла свободную руку, полюбовалась маникюром.

– А какой я ее сделала? Ну-ка, ну-ка.

– Твой посох, твои оковы, твое предательство – завязка этой игры. Ты знаешь, что происходит со смертными, когда они примут твой холод. Они не созданы для…

– Миленький мой, но ты сам просил ее попробовать. Ты ее выбрал, а она выбрала тебя.

Стоило ему разозлиться, и у Бейры сделался довольный вид. Она протянула руку, и откуда ни возьмись в ней появился посох, о котором шла речь. Напоминание о ее силе.

– Могла бы стать одной из летних дев, но решила рискнуть. Решила, что ты стоишь ее страданий. – Бейра поцокала языком. – Жаль. Милая была девушка, живая, пылкая…

– Она и сейчас такая.

– Такая? – Бейра понизила голос до шепота. – А я слышала, что она слабеет с каждым днем, тает на глазах. Досадно будет, если она умрет. – И она недовольно поджала губки.

– Дония чувствует себя прекрасно, – ответил он резко, сам себя ненавидя за легкость, с какой поддается на ее уловки.

Мысль о Донии, ставшей тенью, – умершей, неприкаянной, навеки немой – неизменно лишала его самообладания. Смерть для фэйри – трагедия, ибо для них нет загробной жизни. И Бейра не упускала случая об этом упомянуть. Как отец выносил ее, пока она не зачала, было для Кинана загадкой. Его самого она неизменно приводила в бешенство.

Бейра не то промурлыкала, не то прорычала:

– Не будем спорить, дорогой. Конечно же, с Дайаной ничего не случится, пока новая девушка не поверит, что ты стоишь жертвы. Возможно, при столь скверном самочувствии ей лучше не противодействовать тебе на этот раз? Пусть убеждает красотку принять тебя, а не пугает байками о твоих коварных намерениях…

– Дония делает то, что должна делать. Как и я. И будет так, пока я не найду королеву Лета.

Кинан поднялся, подошел к матери. Посмотрел на нее сверху вниз.

Он не позволит себя запугать. Не имеет значения то, что она превосходит его в силе, что она скорей убьет его, чем поможет. Короли не просят, короли приказывают. Пусть сила его ограниченна – всего лишь теплое дыхание против мертвящей стужи, – но он король Лета. Их противостояние длится, и забыть об этом он не позволит.

Пока все не кончится.

– А я найду ее, матушка. Однажды дева возьмет посох, и твой холод потеряет силу.

Бейра отставила бокал, вскинула на него взгляд.

– Да что ты?

Как же ему это надоело. Кинан нагнулся и взялся руками за спинку стула.

– Однажды я обрету полноту силы короля Лета, всю мощь моего отца. Твоя власть закончится. Стужа перестанет расходиться по миру. Прекратятся твои бесчинства. – Кинан понизил голос, чтобы он не дрогнул. – Тогда посмотрим, кто сильнее.

Мгновение она сидела молча, не шевелясь. Потом уперлась холодной рукой ему в грудь, нажала легонько и встала. От ее руки во все стороны пополз холодной паутиной иней, сковывая тело льдом, причиняя такую боль, что Кинан не смог бы сдвинуться с места, даже напади на него в тот миг Дикая Охота.

– Прелестная речь. С каждым разом все забавнее, прямо как в телешоу смертных. – Бейра поцеловала его в обе щеки, и холод хлынул в глубь тела, напоминая, кто из них обладает полнотой силы. – Поэтому мне так нравится наше маленькое соглашение. Если бы я имела дело с настоящим королем, скучала бы по этим играм.

Кинан не ответил. Если он уйдет, появится ли на его месте другой король?

Природа не терпит пустоты.

Обретет ли этот другой король, не связанный чарами, полноту силы? Бейра твердила: «Хочешь защитить своих подданных – уйди. Уступи место настоящему королю». Но получит ли новый король силу, если он сдастся?

Узнать это не было возможности.

Как же он ненавидел ее и себя самого за свою беспомощность.

Бейра, обдавая ледяным дыханием его губы, заговорила.

– Конечно, ты найдешь свою маленькую королеву. А может, уже нашел. Не Сиобан ли? Или Элиза, которую ты встретил пару веков назад… премиленькая девочка. Чудесная вышла бы королева, правда?

Кинан вздрогнул. Усилием воли попытался изгнать из своего тела холод, от которого меркло сознание.

Он король Лета. Ей с ним не справиться.

Но он с трудом держался на ногах.

– Представь себе, – добавила Бейра, – что все эти века она была рядом, среди девушек, оказавшихся слишком малодушными, чтобы рискнуть. Чтобы взять посох и узнать…

В комнату вошли несколько девочек-лисичек.

– Покои для вашего сына готовы, госпожа.

– Да, устал мой бедняжечка. Мамочке зачем-то нагрубил. – Бейра тяжело вздохнула, словно и впрямь была обижена.

Приподняла пальцем его голову.

– Ляжешь сегодня без ужина. В следующий раз будешь вести себя прилично. – Поцеловала в подбородок. – Может быть.

В глазах у него потемнело, и он уже не чувствовал, как лисички отнесли его в покои, отведенные Бейрой сыну.