Текст книги "Коварная красота"

Автор книги: Мелисса Марр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)

Бейра смотрела на них молча, и лицо ее сквозь толщу льда казалось Айслинн жуткой перекошенной маской. Когда королева Зимы заговорила, обращаясь к Кинану, голос ее слышался так ясно, словно никакой стены не было:

– Как скоро, по-твоему, у нас появится новый король Лета?

– Не будет нового короля, – прорычал тот, пытаясь ухватить ее за руку.

– Ах, ах, мой миленький.

Бейра, увернувшись, положила руку ему на грудь и оттолкнула от стены.

Изморозь, появившаяся на месте ее прикосновения, мгновенно растаяла, курясь паром. Но Кинан поскользнулся на льду, затянувшем пол, и еле устоял на ногах.

Сет застонал, открыл глаза.

В этот момент в комнату вошли ведьмы, и Бейра, даже не глядя на них, приказала:

– Убейте зимнюю деву и смертного.

Ведьмы двинулись к Донии.

Кинан повернулся к ним.

Воспользовавшись тем, что он отвлекся, Бейра быстро обхватила руками его голову, дунула в глаза и залепила их снежными хлопьями. Снег тут же начал таять, но на время Кинан был ослеплен.

Королева Зимы подняла руку, и в ней мгновенно вырос длинный, тонкий ледяной клинок. Бейра подмигнула Айслинн и вонзила клинок в грудь Кинана.

Тот, все еще ослепленный, тяжело рухнул на колени.

Разъярившись, Айслинн ударила в ледяную стену кулаками, и она растаяла столь же быстро, как появилась по мановению Бейры.

Девушка метнулась вперед, схватила Бейру за обе руки, не давая ей снова ударить Кинана. Подумала: «Жар» – и дунула ему в лицо.

Дыхание ее мгновенно растопило снег. Руки Айслинн стали горячими, и от Бейры, которую она держала, повалил пар, туманным облаком заполняя комнату.

Кинан моргнул несколько раз и вскочил. Обхватил голову Бейры руками.

– Ты права, мать, – сказал он. – Пока мы оба живы, мира не будет.

Наклонился, приблизил к ней лицо. И медленно выдохнул. Солнечный свет заструился из его уст, перетекая в ее уста, подобно густой, тягучей жидкости. Бейра пыталась отвернуться, но не могла. Сияющие руки Кинана держали ее крепко – до тех пор, пока она не захлебнулась солнечным светом в клубах пара, с шипением валившего из ран на шее.

Когда Бейра перестала дергаться, он разжал руки. Айслинн опустила обмякшее тело на пол. Оба выпрямились.

Кинан провел пальцем по щеке Айслинн и тихо сказал:

– Ты превзошла все мои ожидания.

Он перешагнул через пустую оболочку, оставшуюся от матери. Когда-то Кинан надеялся, что до этого дело не дойдет, что они найдут способ сосуществовать мирно. Ничего не вышло. Жалеть об этом, впрочем, не стоило.

Ведьмы отошли в сторонку и шушукались о чем-то. Приказ Бейры они не исполнили, но наказать их за это было уже некому.

Айслинн с белым от тревоги лицом сидела на мокром полу возле Сета, пытаясь привести его в чувство. Она перебинтовала ему окровавленный живот лоскутом, который дала ей одна из ведьм. Теперь она ждала лекарей, фэйри и смертного – за ними отправились рябинники.

Кинан подошел к неподвижному телу Доний.

Ей не помогли бы уже никакие врачи.

Он поднял ее на руки и заплакал.

Она открыла глаза и увидела над собой лицо Кинана. Он держал ее в объятиях впервые за много лет.

Донии пришлось откашляться, прежде чем она смогла выговорить:

– Бейра мертва?

Он улыбнулся – совсем как в ее мечтах, которые она так долго от себя гнала.

– Да.

– А Сет?

Говорить было больно. Горло, израненное кристаллами льда, невыносимо жгло.

– Ранен, но жив, – ответил Кинан и погладил ее по щеке так нежно, словно прикасался к самому драгоценному сокровищу на свете.

По его лицу катились слезы, падали на ее лицо, растапливая остатки инея.

– Я думал, что потерял тебя. Что мы пришли слишком поздно.

– Не все ли тебе равно? У тебя теперь есть королева.

Вопреки собственным словам, Дония чувствовала такой покой, какого не знала много лет. Она прижалась щекой к груди Кинана.

– Это не совсем так. – Кинан, легко подув, растопил иней в ее волосах. – У королевы есть Сет, и царствование она считает работой. – Он коротко рассмеялся. – Со мной, но не моя. Когда ты оправишься…

Рядом с ними, не дав ему договорить, опустилась на колени одна из ведьм.

– Моя королева, – проскрипела она, – твой посох.

В руках у нее был посох Зимней королевы – вместилище снегов и стужи. Кинан широко открыл глаза.

– Нет…

Ведьма одарила его беззубой улыбкой и повторила:

– Моя королева… не твоя, король Лета. Та, что несет в себе холод зимы. Он уже растет.

Кинан мгновенно утратил все человеческое и зарычал на ведьм:

– Вы знали!

– Время Бейры прошло. – Ведьмы обменялись спокойными взглядами. – Ей были известны условия, поставленные Айриэлом. Она знала, что произойдет, если она позволит себе вмешаться. Падение – ее собственный выбор.

В разговор вступила вторая ведьма.

– Дония будет сильной королевой. Она выжила после поцелуя зимы. – Она смотрела с благоговением. – И теперь она наша.

Обе ведьмы поклонились не без изящества, несмотря на свою дряхлость, и сказали:

– Мы служим королеве Зимы. Таков порядок.

Дония с трудом выпрямилась, села. Подняв руку, погладила Кинана по щеке. Вечность с ним – мечта, о которой она молчала столько лет…

Он заглянул ей в глаза.

– Нет, Дон. Должен быть другой путь. Сейчас придут лекари, и…

– Этого не исцелить. Зимний двор отныне мой. Я чувствую это, чувствую своих подданных.

– Ведьмы что-нибудь придумают. Неважно что. Останься со мной, Дон. Пожалуйста.

Он крепко обнял ее, хмуро уставился на ведьм, волков и стражников из боярышникового народа, набившихся в комнату.

Наконец явились лекари – от Зимнего и от Летнего дворов. Они занялись Сетом под бдительным присмотром Айслинн.

Но когда Дония на миг встретилась с ней взглядом, королева Лета встала и направилась к ним. Она-то сразу поняла неизбежность того, что должно произойти.

– Кинан. – Дония притянула его к себе, заглянула в лицо. – Холод уже во мне. Если я буду сопротивляться, я лишь замедлю его рост, но не смогу остановить.

Если бы не ужас в глазах Кинана, печалиться ей было бы не о чем. Готовилась к смерти, а обрела трон – не такая уж плохая замена.

Пока не поздно, она обвила руками шею Кинана, прильнула к его губам и всецело отдалась сладости поцелуя, которого они так долго не могли себе позволить.

Потом Кинан заплакал, и его слезы оросили лицо Доний теплым дождем. Испарялись с шипением, касаясь ее кожи…

Айслинн отвела его в сторону и удерживала там, пока ведьмы помогали Донии подняться на ноги и вели ее к телу Бейры. Горе Кинана породило черные тучи, пролившиеся слезами на всех, кто присутствовал при обряде.

Дония с посохом в руке приложила губы к губам Бейры и вдохнула, вбирая в себя холод, оставшийся в теле бывшей королевы. Леденящая и жгучая волна прокатилась по ее собственному телу – и внезапно утихла, обратившись в призрачное озеро, покрытое льдом, окруженное заиндевелыми деревьями и бескрайними заснеженными полями.

Из белого мира явились слова, они выскользнули из ее уст, как порыв ветра:

– Я королева Зимы. Как все, кто был до меня, я буду повелевать вьюгами и морозами.

В этот миг она исцелилась и обрела силу, какой не знала прежде.

Потом Дония подошла к Кинану. В отличие от Бейры она не оставляла за собой ледяных следов.

Кинан плакал, и его позлащенные солнцем слезы сверкали, падая в лужи на полу.

Дония вновь притянула его к себе, сдерживая холод, в восторге оттого, что теперь может это сделать. И тихо сказала:

– Я люблю тебя. Всегда любила. И буду любить.

Он взглянул на нее широко раскрытыми глазами и промолчал. Не сказал того же в ответ.

Тогда Дония подняла на руки тело Бейры и в сопровождении ведьм двинулась к двери. На пороге она приостановилась, взглянула на Айслинн.

– Скоро увидимся и поговорим.

Айслинн бросила быстрый взгляд на Кинана, так и не сказавшего ни слова, и кивнула.

И Дония заторопилась прочь от короля и королевы Лета, подальше от их невыносимого сияния.

Эпилог

Первый снег

Сжимая в руке гладкий, как шелк, посох королевы Зимы – ее собственный посох, – Дония вышла из дома под сень облетевших деревьев.

У крыльца поджидали стражники, тоже ее собственные. Из караульных Кинана остался только Эван, возглавивший новую команду. Не все были довольны тем, что зимними фэйри командует летний, но оспорить решение Донии никто не посмел.

Ни у кого больше не было такого права.

И к берегу реки Дония отправилась в сопровождении шести самых надежных стражников, которых выбрал Эван. По дороге все молчали. Зимние фэйри не слишком болтливы, не то что глуповатые летние девы.

Дония постукивала по земле посохом, посылая в глубь почвы ручейки стужи – предвестие зимы, стоявшей на пороге. И чувствовала себя так, словно занималась этим всю жизнь. Рядом трусил верный Саша.

Потом она ступила на лед, уже сковавший гладь реки. Взглянула на стальной мост, соединявший берега и больше не опасный для нее, королевы Зимы. Запрокинула голову к серому небу, открыла рот. Из ее уст с воем вырвался ветер, и мост украсили гирлянды сосулек.

На другом берегу реки, кутаясь в длинный теплый плащ, ждала Айслинн. Она продолжала меняться и с каждым разом, когда они встречались с Донией, все больше походила на ту, кем теперь стала.

Королева Лета приветственно помахала рукой. Сказала:

– Кинан, увы, прийти не смог. Он беспокоится, как ты переносишь это? – И показала на лед под ногами Доний.

– Прекрасно. – Королева Зимы с грацией, какой не было у зимней девы, скользнула по льду в сторону Айслинн. – Как прежде, даже лучше.

О том, что ей так же одиноко, как прежде, Дония говорить не стала. Не делиться же этим с королевой Лета.

Некоторое время они стояли молча. Снежинки касались лица Айслинн и таяли с шипением. Девушка подняла отделанный мехом капюшон, прикрыла волосы, в которых недавно появились золотые прядки.

– Не так уж он и плох, знаешь ли, – сказала она.

– Знаю. – Дония вытянула руку, поймала в ладонь снежинки – стайку белых звездочек. – Но я не могла сказать тебе об этом.

Айслинн передернула плечами.

– Мы учимся работать вместе. Большую часть времени. – Потерла закоченевшие руки. – Извини. Выходить я еще могу, но долго оставаться на холоде мне трудно.

– Что ж, увидимся в другой раз.

Дония повернулась, собираясь уйти. И тут Айслинн сказала то, чего королева Зимы никак не ожидала услышать от королевы Лета. Да и от кого бы то ни было другого.

– Он любит тебя. Правда.

Дония устремила долгий взгляд через плечо на девушку, разделившую трон с Кинаном.

– Не знаю.

Дония запнулась, придя в замешательство. Если любит, почему же не сказал этого, когда она сама призналась в любви?

Обсуждать свои чувства с Айслинн Дония была не готова. Она пока не знала, насколько успел измениться Кинан после того, как появление королевы высвободило его силы. Не знала, что связывает их и понимает ли Айслинн Кинана.

И не хотела знать. Их двор – не ее забота.

Хлопот хватало со своим собственным. Ее подданные мало разговаривали, но ворчать все же умудрялись. Им не нравилось, что королева раньше была смертной, что она пытается восстановить порядок и запрещает участвовать в безобразиях, чинимых темными фэйри.

Последнее было самой неприятной проблемой. Король Темного двора давно испытывал ее терпение, вводя в соблазн подданных Зимы. Слишком долго Айриэл действовал заодно с Бейрой, чтобы просто отступить. Дония покачала головой.

Когда снежинки касались ее лица, это бодрило, словно проскакивал электрический разряд. И она велела себе сосредоточиться на хорошем. Будет еще время, чтобы разобраться и с Айриэлом, и с Кинаном, и с подданными.

А сегодняшняя ночь принадлежит ей.

Бесшумно, как снег, летящий с небес, Дония скользила по речной глади прочь. Разжала руку, высыпала горсть снежинок, и они усеяли лед сверкающими звездами.

Солнцестояние

После короткой вылазки на мороз – пока они добирались до вагона Сета – Кинан с трудом приходил в себя.

– Займись им. – Сет легонько подтолкнул Айслинн. – Пока я тут найду кое-что…

Она села на диван рядом с королем Лета. Позвала:

– Кинан!

Он открыл глаза.

– Все хорошо, Айслинн. Еще минутку.

Она взяла его руку в свои ладони и сосредоточилась. По телу прокатилась волна летнего тепла – с такой удивительной легкостью, словно Айслинн родилась с этим умением. Когда внутри запылало крохотное солнце, она наклонилась, легонько подула Кинану в лицо, овеяла его жарким ветром.

Потом поцеловала в обе щеки. Зачем – Айслинн понимала не больше, чем тогда, когда исцелила его от поцелуя Бейры. Казалось, что это правильно. А она сразу поняла, как только начала меняться: надо всегда прислушиваться к инстинктам.

Кинан бросил на нее взгляд.

– Я не просил…

– Тсс. – Айслинн отвела в сторону прядь медных волос и поцеловала его еще и в лоб. – Друзья должны помогать друг другу.

Он чувствовал себя почти хорошо, когда в гостиную вернулся Сет. Он положил на стол зажигалку и штопор.

– Свечи на полке. Там же еда, которую дал Ниалл. Бутылка летнего вина и бутылка зимнего.

– Зимнего? Зачем?

Сет засмеялся.

– Ниалл говорит, ты будешь ему должен.

Айслинн метнула на него грозный взгляд. Ничуть не испугавшись, Сет подмигнул Кинану и добавил:

– Все хорошо, не волнуйся.

Айслинн встала, обняла Сета за талию и сказала:

– Мобильник я не выключаю. Если что случится, Тэвиш меня найдет.

– Вы оба уходите? – Кинан выпрямился. Своей королеве он доверял, но все это выглядело довольно странно. – Я останусь тут один?

Айслинн и Сет обменялись загадочными взглядами. Потом Сет натянул куртку.

– Я пошел. – Он улыбнулся Кинану весело, без напряжения, в каком пребывал почти все время после восхождения Айслинн на трон. – Увидимся через пару дней.

Задержавшись ненадолго, Айслинн прикрыла за ним дверь и тоже улыбнулась.

– Счастливого солнцестояния. Тут безопасно. Тэвиш все проверил.

Она быстро обняла Кинана и вышла.

Он остался один, в полной растерянности. Запертый здесь, как в ловушке.

Или это и впрямь ловушка? Но зачем?

Дония отперла дверь ключом, который выдала ей Айслинн, и зашла в вагон. Услышала, как где-то в глубине жилища Сета расхаживает Кинан, мерит пол тяжелыми нетерпеливыми шагами, словно хищный зверь в клетке.

Опасный зверь… Но ей больше не страшен его гнев. Впервые они встретятся на равных. Наделенные одинаковой силой, одинаковой властью.

Охваченные одинаковой страстью – как надеялась Дония.

Она сняла башмаки, сбросила с плеч меховую пелерину. Откупорила обе бутылки вина. И только успела наполнить первый бокал, как Кинан вошел в гостиную.

– Дон?

– Привет.

Она протянула ему бокал.

Он не пошевелился, чтобы взять его, и Дония поставила бокал на стойку.

– Ты… – начал Кинан неуверенно, глядя на нее с необычной настороженностью, – ищешь Айслинн?

– Нет. – Второй бокал она наполнила зимним вином. Велела себе не забыть послать подарок Ниаллу – за то, что проявил такую заботу. – С Эш мы уже виделись.

И показала Кинану ключ, подвешенный к брелоку в виде черепа.

Так приятно ощущать свою власть, свою силу!

Почти привычно, подумала она. Править Зимним двором не слишком сложно: все, что от нее требуется, это быть справедливой и беспристрастной со своими подданными. Но власть над Кинаном – иное, опасное дело… Она долго подчинялась его желаниям. Хотелось бы, чтобы и он теперь к ней прислушался.

Дония облизала губы.

Взгляд его на миг стал тоскливым, и это ее обрадовало.

Кинан нерешительно подошел ближе. Тоска в глазах сменилась надеждой.

– К кому же ты пришла?

– К тебе.

Дония пригубила вино, непринужденно и спокойно. Впервые она чувствовала себя рядом с Кинаном так уверенно.

Он подошел еще ближе.

– Ко мне?

Отставив бокал, она развязала пояс юбки. Кинан затаил дыхание. Лицо его медленно озарилось чудесным солнечным сиянием.

– Ко мне…

Когда Дония потянулась к его руке, вокруг нее облаком закружились снежинки.

– Да.

И он улыбнулся – той невозможной, пленительной улыбкой, долго томившей ее в сновидениях. О чем он никогда не узнает.

Зима и лето сойтись не могут. Этого им не дано. Но можно хотя бы попытаться… И, взяв Кинана за руку, Дония притянула его к себе.

От соприкосновения все тело запылало, словно она была выточенной изо льда статуей, неизбежно тающей под лаской солнца. Но холод защищал Донию от жара, и пару окружила снежная метель.

«Я люблю тебя», – подумала она, но вслух не сказала.

Сейчас они равны, а эти слова могут испортить все, если он опять промолчит. Угаснет волшебный трепет, вернется неуверенность.

«Люблю тебя, всегда любила тебя».

Сказать это было невозможно, но она повторяла заветные слова снова и снова, трепеща под лаской солнца, глядя Кинану в глаза, в которых расцветали цветы.

– Моя. Наконец-то моя, – прошептал он.

И прильнул к ее губам в поцелуе.

Ей хотелось смеяться от радости и плакать, когда они упали в сугроб, наметенный под ногами и начавший таять, едва столкнулись мороз и жар.

Это гораздо приятнее, чем договариваться об условиях мира.

«…И неизбежно повлияет на ход переговоров», – успела подумать Дония.

Ради которых она сюда пришла. Но все ее существо твердило, что прийти стоило только ради этого, и она была бы дурой, если бы отказалась…

– Я думал, что потерял тебя навеки, – задыхаясь, прошептал Кинан. – Моя Дония, наконец-то моя!

Снег таял, их окутали клубы пара.

– Тсс… – Дония, не желая соглашаться с такими глупыми словами, закрыла ему рот поцелуем.

Айслинн, осторожно ступая по промерзшей земле, подошла к Сету, ожидавшему ее неподалеку от вагона. Здесь же были стражники, которых она пока плохо знала в лицо: Дония отрядила их на зимнее время, пока летние фэйри вынуждены сидеть по домам.

– Проследите, чтобы их никто не беспокоил, – сказала Айслинн, поглядев на каждого из стражников.

Тихие, как зимние ночи, те лишь кивнули.

Она улыбнулась и добавила:

– Ни по какому поводу. Если что – зовите меня. – Потом протянула руку Сету: – Пойдем. Познакомишься наконец с бабушкой. Уж если она приняла это – Айслинн показала на стражников и на себя саму, – то тебя точно не выгонит.

Сет нервно дернул бровью.

– Уверена? Ниалл сказал, я могу переночевать у него.

– Не сомневайся. – Она взяла его за руку. Он посмотрел на свои рваные джинсы, потрепанную куртку.

– Может, все-таки заглянем в лофт? Я переоденусь…

– Нет. – Айслинн потянула его вперед. – Я показала бабушке университетские программы, которые ты для нас подобрал. Она не прочь обсудить их.

Глаза у Сета вспыхнули. Он обнял ее за плечи.

– Мне больше всего нравится курс древней истории в университете штата. Там есть и политология для тебя.

Она засмеялась.

– Мы можем переехать. Бабушка согласна, и Кинан тоже.

Стражники окружили их широким кольцом. Сейчас, когда город укрыли снега, на улицах не было летних фэйри. Этим тихим вечером развлекаться вышли только зимние и темные, мрачневшие при виде королевы Лета. Самые храбрые пытались обстрелять ее снежками, налету обращавшимися в пар.

Видеть их было неприятно даже по прошествии трех месяцев. Но впервые в жизни Айслинн чувствовала себя в безопасности.

До совершенства ей еще далеко, однако все впереди.

Она подтолкнула Сета.

– Пойдем домой.

Ее тепло согревало их обоих, пока они шли по заснеженным улицам. Все можно отложить – тревоги Кинана, придворные неурядицы, ее собственные страхи. Когда королева Лета счастлива, счастливы и ее подданные.

Поэтому Айслинн всей душой предалась радости и почувствовала, как эту радость подхватывают летние фэйри, как она возвращается эхом от Кинана, как ее отсвет горит в глазах Сета.

Еще не достигла совершенства. Но все впереди.