Текст книги "Коварная красота"

Автор книги: Мелисса Марр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

ГЛАВА 27

Представители волшебного народа отличаются одним преобладающим общим качеством – целеустремленностью.

Гертруда М. Фолдинг.

Волшебный народ (1913).

Проснувшись на следующее утро в объятиях Сета, Айслинн поняла, что настало время открыть бабушке правду. Больше ждать нельзя. Но как? Как это рассказать?

Вечером Айслинн успокоила бабушку, позвонила и доложила, где находится. Против ночевки у Сета та возражать не стала, только напомнила об осторожности и призвала к «здравомыслию и предусмотрительности». Явно поняла, по какой причине Айслинн у него остается. Несмотря на почтенный возраст, бабушка ратовала за женское равноправие во всех вопросах, что отражалось даже в ее не слишком давних беседах с внучкой «о пестиках и тычинках».

Айслинн выбралась из постели, прогулялась в ванную. Вернувшись, увидела, что Сет проснулся. Приподнявшись на локте, он смотрел на нее.

– Все в порядке? – спросил он с беспокойством. – У нас с тобой?

– Еще как. – Она снова нырнула в постель, уютно устроилась в его объятиях. Это единственное место, где ей хотелось быть. – Только вот мне уходить пора.

– После завтрака, – сказал он низким хрипловатым голосом, и рука его скользнула под майку Айслинн – точнее, его майку, которую он выдал ей вместе пижамы.

– Нет. Мне нужно поговорить с бабушкой и…

Он притянул ее к себе, дохнул в шею, и Айслинн не договорила. Таким теплым и щекотным было его дыхание.

– Рано еще, успеешь.

Она закрыла глаза, млея в его объятиях.

– Ну ладно… еще минуточку…

Сет засмеялся, и его смех, загадочный и новый, обещал так много. Это было чудесно.

Часом позже она все-таки оделась и заверила, что провожать ее не надо.

– Вернешься? – спросил он.

– Как только смогу.

«Потому что очень хочу», – подумала Айслинн.

От Сета она ни за что не откажется. И кто посмеет ей указывать, что делать, если она и впрямь королева?

Встречные фэйри ей кланялись, Айслинн в ответ улыбалась. И всю дорогу, пока она шла по городу, ее сопровождали несколько стражников – держась на почтительном расстоянии, но и не отставая. С ними был тот фэйри со шрамом на лице, который в школе представился дядей Кинана.

При ярком утреннем свете, после долгой и прекрасной ночи с Сетом, все это казалось не таким уж и страшным. Она справится. Нужно поговорить с Кинаном, сказать, что она согласна пройти испытание – если сможет и дальше вести свою привычную жизнь. Отказываться от нее ради того, чтобы стать летней девой или королевой Лета, она не желает. Вот и все. Остается как следует продумать разговор и найти Кинана.

…Искать его, однако, не пришлось. Он сидел в коридоре у двери ее квартиры, невидимый для соседей.

– Что ты тут делаешь? – спросила Айслинн скорее сердито, чем испуганно.

– Нам нужно поговорить.

Вид у Кинана был усталый, словно он всю ночь не спал.

– Конечно, но не здесь. – Она схватила его за руку. – Уходи.

Он поднялся на ноги. Посмотрел на нее печально.

– Я ждал почти всю ночь, Айслинн. Не уйду, пока не поговорим.

Она оттащила его подальше от двери и скрестила руки на груди.

– Поговорим, но не здесь, – повторила она. – Это дом моей бабушки. И тебе тут делать нечего.

– Тогда пойдем куда-нибудь, – сказал он тихо, с той безнадежностью в голосе, которую она уже слышала в «Холме и руинах».

Айслинн боялась, что из-за ее побега Кинан разозлится и не захочет идти на компромисс. Но он выглядел совершенно подавленным. Даже медное сияние волос потускнело.

– Ты должна понять. После вчерашнего…

Тут открылась дверь, и в коридор выглянула бабушка.

– Айслинн? С кем ты разговариваешь?

В следующий миг она увидела Кинана. Со всей быстротой, на какую была способна, бабушка метнулась к Айслинн и толкнула ее к двери в квартиру.

– Ты!..

– Элина? – Кинан широко раскрыл глаза, развел руки в знак миролюбия. – Я никого не собираюсь обижать.

– Тебе здесь не рады.

Голос у бабушки дрожал от гнева. Глаза сверкали. Кинан, наоборот, был почти испуган.

– Бабушка… – начала Айслинн, ничего не понимая.

Та впихнула ее в квартиру, нырнула туда сама и попыталась захлопнуть дверь.

Но Кинан подставил ногу и не дал ей это сделать.

Шагнул следом через порог и закрыл за собой дверь.

– Я сожалею о Мойре. Давно хотел сказать.

– Не надо. Даже имени ее не смей произносить. Никогда! – Бабушка повысила голос и указала на дверь. – Убирайся! Вон из моего дома!

– Во все века я ни за кого так не сражался, как за нее. Мойра – единственная. Я предлагал ей жизнь. – Кинан потянулся к бабушкиной руке.

Бабушка его оттолкнула.

– Ты убил мою дочь.

Айслинн оцепенела. Как он мог убить маму? Ведь та умерла во время родов…

– Нет, – ответил он низким чарующим голосом, каким говорил при первой встрече с Айслинн в магазине и потом, в школе. Положил руку бабушке на плечо. – Я не делал этого. Она сбежала от меня, она спала со смертными. Я пытался ее остановить, пытался…

Бабушка с размаху ударила его по щеке.

Айслинн ахнула, схватила ее за руку, оттащила от Кинана.

Тот даже не вздрогнул.

– Когда смертная девушка избрана, Элина, она не может отвергнуть это. Я собирался заботиться о ней и после рождения ребенка. Ждал, не беспокоил ее, пока она носила дитя.

По бабушкиным щекам покатились слезы.

– Знаю.

– Стало быть, знаешь и то, что я ее не убивал. – Кинан повернулся к Айслинн. В глазах его была мольба. – Она предпочла наложить на себя руки, лишь бы не стать летней девой.

Бабушка перевела взгляд на стену, где висело несколько фотографий Мойры и Айслинн.

– Если бы ты не преследовал ее, она была бы жива.

Айслинн повернулась к Кинану. Сказала сдавленным голосом:

– Уходи.

Подчиниться он и не подумал. Подошел к ней, даже не взглянув по пути на фотографии матери. Приподнял за подбородок ее голову, заставил посмотреть на себя.

– Ты моя королева, Айслинн. Мы оба знаем это. Можем поговорить сейчас или позже, но я не позволю тебе отвернуться от меня.

– Позже. – Голос у нее дрожал так, что самой было тошно.

– Значит, вечером. Мы встретимся с Донией, решим вопрос с твоей охраной и… – Он окинул взглядом комнату. – И с переездом. Где тебе хотелось бы жить? На свете много мест куда красивей этого, мы можем поселиться в любом.

С быстротой молнии он преобразился в того фэйри, который ее преследовал, уверенного и властного. Уже не просил – приказывал.

Айслинн шагнула за спинку бабушкиного кресла, подальше от него.

– Я живу с бабушкой.

Кинан со счастливой улыбкой опустился перед старухой на колени.

– Если хочешь жить с нами, я велю перевезти твои вещи. Это честь для меня.

Бабушка не ответила.

– Мне очень жаль. Напрасно Мойра меня боялась. Я ждал так долго, почти сдался. Знай я тогда, что она станет матерью нашей королевы… – Кинан покачал головой. – Увы, я понимал только, что она особенная. Она притягивала меня, как ни одна другая.

Пока он говорил это, бабушка не шевелилась. Сердито смотрела на него, положив на колени крепко стиснутые руки.

Айслинн подошла к Кинану.

– Сейчас тебе лучше уйти.

Он поднялся на ноги. Выражение его лица ее ужаснуло: от печали и доброты не осталось и следа – лишь непоколебимая решимость.

– Сегодня вечером ты уйдешь со мной. Иначе я найду тебя, найду твоего Сета. Не скажу, что мне хочется это делать, но выбора у меня нет.

Когда смысл сказанного дошел до нее, Айслинн уставилась на него во все глаза. Она-то собиралась сказать, что готова договориться, готова принять неизбежное – а он ей угрожает? Угрожает Сету?

Самым холодным тоном она произнесла:

– Ты не пойдешь к нему, Кинан.

Он упрямо поднял подбородок.

– Я и сам не хочу, но…

– Уходи, – перебила Айслинн. Схватила его за руку и новела к двери. – Мы, конечно, поговорим позже, но если ты думаешь, что угрозы помогут делу… – Она замолчала, подавляя гнев. – Ты же не хочешь мне угрожать?

– Не хочу, – сказал он тихо. – Но буду, если должен.

Айслинн вытолкнула его за дверь и закрыла ее. Сделала несколько глубоких вдохов, повернулась к бабушке.

– Ба, я…

– Беги, пока он не вернулся. Я не смогу тебя защитить. Забирай своего Сета, бегите вместе, как можно дальше.

Она подошла к книжным полкам, вытащила какую-то пыльную книгу, открыла. Страницы внутри были вырезаны, и бабушка вынула из переплета солидную пачку купюр.

– Вот деньги на побег. Я копила их с тех пор, как умерла Мойра. Возьми.

– Ба, я…

– Беги, пока есть время. У нее не было денег, когда она пыталась убежать. А тебе, возможно, удастся.

С этими словами бабушка поспешила в комнату Айслинн, схватила рюкзак и торопливо принялась запихивать в него внучкины вещи, не слушая, что та пытается сказать.

ГЛАВА 28

Говорят, у них есть своя аристократия, правители и законы, но нет какой-то определенной религии.

Роберт Кирк и Эндрю Лэнг.

Тайная страна(1893).

Все, что говорила Элина, Кинан слышал так же ясно, как если бы оставался в квартире. Но задерживаться у двери он не стал. Что толку? Войти он все равно не мог.

Выбравшись на почти безлюдную улицу, он увидел Ниалла, сидевшего на скамье через дорогу. Советник тут же вскочил и заторопился к нему.

– Я же велел не ходить за мной, – сказал Кинан.

– А я не за тобой шел. За ней. – Ниалл кивнул в сторону дома Айслинн. – Решил, что это не помешает, после ее встречи с королевой Зимы.

– Верно, – вздохнул Кинан. – Мне следовало самому прислать сюда стражников.

– Ты ничего не соображал. В конце концов, это наше дело – присматривать за тобой. Можем и за королевой присмотреть, – сказал Ниалл так спокойно, словно Айслинн уже ответила «да».

Увы, не ответила. Оставалось лишь надеяться, что она не пустится в бега, но уверенности в этом у Кинана не было.

Дожидаясь ее ночью под дверью квартиры, он пребывал лицом к лицу с неумолимой реальностью. Его королева – в объятиях другого. Она умрет, если не примет его, а если примет – умрет Дония. Он должен сделать все, чтобы выиграть. Времени не остается. Принудить Айслинн он не в силах, но может воспользоваться магией, вновь напоить ее летним вином, пустить в ход угрозы Сету. Она примет его. Иначе быть не может.

– Как прошла встреча? – спросил Ниалл, когда они двинулись по улице в сопровождении стражников. – Выглядишь лучше, чем вчера.

– Встреча… – Кинан запнулся. – Не знаю. Выяснилось, что матерью Айслинн была Мойра.

– Ох. – Ниалл поморщился.

Кинан тяжело вздохнул.

– Правда, есть способ подействовать на нее… но не хотелось бы им пользоваться.

– То, о чем говорил Тэвиш? – холодно осведомился Ниалл.

Кинан сделал вид, будто не заметил его тона.

– Дело есть дело. Я могу забрать смертного к себе, отдать девам, и пусть она увидит его после любовных утех – очарованного, забывшего все на свете.

– Это не наш путь. При Летнем дворе так не поступают. – Ниалл подал знак стражникам, и те неприметно изменили направление, исподволь вынуждая короля свернуть на другую улицу.

– Летнего двора не будет, если Бейра убьет Айслинн, – сказал Кинан.

Ему и самому не нравился такой метод. Но что важнее – благополучие всех летних фэйри и смертных или спокойствие одной девушки?

– Да… – Ниалл повернул в узкий переулок между двумя магазинчиками. – Знаю, Тэвиш считает, что нужно добиться своего любой ценой. Но я служу тебе так же давно, как и он.

– Это правда, – медленно сказал Кинан. Он вспомнил, что Ниалл всегда крайне отрицательно относился к насилию.

Лицо советника стало мрачным, голос – суровым.

– Не переходи черту, Кинан. Покуда есть хоть какая-то возможность обойтись без этого. Если король станет действовать таким образом, что останется его подданным?

Он остановился, положил руку на плечо Кинану.

В переулке, по которому они шли, несколько чертополошников окружили и прижали к стене маленькую древесную фею. Та плакала и молила о пощаде. Бежать ей было некуда – мешали стражники Кинана. Они не давали темным фэйри дотянуться до нее, а заодно блокировали выход из переулка.

Туника феи, изорванная острыми шипами с рук чертополошников, висела клочьями. Видневшаяся в прорехах грудь и личико были покрыты кровоточащими царапинами.

– Это для меня сцена? – спросил Кинан, медленно разворачиваясь к Ниаллу.

– Да, – ответил тот негромко, но с вызовом. Расправил плечи. – Увы, я не Тэвиш, чтобы управлять тобой с отеческой любовью, и не зимняя дева с ее обидами.

– Ты что, организовал нападение?

Вся его неприязнь к темным фэйри и возмущение их жестокими деяниями едва не выплеснулись на советника и друга, когда Кинан вновь перевел взгляд на плачущую фею.

– Всего лишь велел стражникам найти их и переместить сюда. Это, – Ниалл ткнул рукой в чертополошников, – путь Темного двора. Не наш. И никогда нашим не был.

По его знаку стражники, преграждавшие путь темным фэйри, отступили.

Те радостно захохотали и ринулись к фее.

В мгновение ока остатки туники были сорваны. Фея взвизгнула, взмолилась:

– Отпустите, пожалуйста!

Один из чертополошников шипом пригвоздил ее руку к стене. Лизнул окровавленное запястье феи, оглянулся через плечо и пообещал:

– Мы поделимся!

Ниалл спросил с тоской:

– И ты способен на такое? Мучить смертного? Хочешь, чтобы так же поступали твои подданные? Смотри, смотри! – Он снова указал на чертополошника, который сладострастно облизывался, пока фея пыталась оттолкнуть его. – Наш двор должен уподобиться Темному?

Кинан, не в силах отвести взгляд от плачущей, но все же отчаянно сопротивлявшейся жертвы, ответил:

– Это другое.

Фея, обе руки которой были уже пригвождены к стене, отбивалась как могла. Обхватила ногами за пояс ближайшего рябинника, подтащила его к себе и прикрылась им, как щитом. Стражник вырывался и выглядел откровенно несчастным.

– Разве? – спросил, не скрывая отвращения, Ниалл. – Хочешь видеть наш двор таким?

Дав волю гневу, Кинан одним ударом сбил его с ног. Из разбитой губы советника брызнула кровь.

Никто из стражников, смотревших на фею, даже не оглянулся.

– Неплохо? – язвительно спросил один чертополошник.

Другой засмеялся.

Ниалл завозился на земле, сел на корточки. Кинан, глядя на него, сказал:

– Я должен сделать все, чтобы остановить Бейру. И если придется… если не помогут слова… я постараюсь не допустить жестокости по отношению к Айслинн и Сету.

Тошно было даже думать об этом. Но сдаться – значит вынести приговор всем.

Айслинн его презирает, но отпустить ее он не может. Ничего, со временем она поймет. А если нет, он сделает все, чтобы сгладить обиду.

– Это не имеет значения. Для нее. Ты сам рассказывал, о чем она говорила после ярмарки, что ее тревожило. – Ниалл склонил голову в знак покорности, но говорил по-прежнему дерзко. – Если ты вынудишь ее согласиться или отдашь Сета девам, ты проиграешь. Были времена, когда подобное жестокостью не считалось. Нынче – не так.

С трудом сдерживая ярость, Кинан приказал стражникам:

– Освободите фею. А этих прогоните. Немедленно.

Рябинники – их было намного больше, чем темных фэйри, – вздохнули с облегчением и мгновенно разогнали ухмылявшихся чертополошников.

Один из стражников сорвал с себя куртку, укутал фею. Та, плача, повисла у него на шее.

– Это другое, – упрямо сказал Кинан. Стер с руки кровь Ниалла, помог ему подняться.

– При всем уважении к тебе, мой король, я настаиваю: это то же самое. И ты все понимаешь не хуже меня. – Советник встал на ноги, кивнул в сторону израненной шипами феи. – Она плачет не от боли. Бейра обращается со своими слугами куда более жестоко, и они молчат. Она плачет от страха – перед тем, что могло случиться. И сражалась, чтобы это предотвратить.

Все, что он сказал, Кинан знал сам. Но не видел другого выхода, если Айслинн ему откажет. Как еще убедить ее согласиться? Любви к нему она не питает, к волшебному народу относится неприязненно – серьезные препятствия. Не меньшей помехой является ее любовь к смертному. А уж открытие, что Кинан некогда ухаживал за ее матерью, – после такого, похоже, надеяться не на что.

Несколько стражников увели фею, и Кинан двинулся по переулку дальше. На ходу спокойно спросил:

– Но если выбирать между жестокостью и смертью, ее смертью и нашей, что ты мне предлагаешь?

– Может, лучше у нее спросить? – Ниалл ткнул пальцем себе за спину.

Кинан обернулся и увидел Айслинн, свою непокорную королеву.

Ниалл поклонился. Оставшиеся при них стражники тоже.

Кинан с надеждой протянул Айслинн руку.

Она, словно не замечая этого, спрятала руки в карманы слишком большой кожаной куртки, болтавшейся на ее плечах. И без вопросов понятно – одежда ее смертного.

Айслинн смерила Кинана сердитым взглядом.

– Мы, кажется, собирались прогуляться и поговорить. Пришлось просить твоего стражника проводить меня к тебе.

Кинан, сбитый с толку ее непредсказуемостью, заморгал.

– Я не понял, что ты хочешь выйти.

– При бабушке не поговоришь. Она выдала мне деньги на побег. Но думаю, от тебя не убежишь. – Айслинн шагнула к нему, остановилась так близко, что от его дыхания всколыхнулись прядки волос вокруг ее лица. – Или убежишь? Смогла бы я спрятаться от тебя?

– Сомневаюсь, – сказал он, почти жалея, что не может порадовать ее ответом.

– У мамы моей не получилось? – спросила она тихо, не отводя от него пристального загадочного взгляда. – Что ж, давай поговорим. Ты вроде бы хотел этого, когда угрожал мне.

И впервые Кинану стало неуютно от ее близости, захотелось отодвинуться. В ее доме он чувствовал себя гораздо уверенней. Сейчас же, после предостережений советника и происшествия с феей, видя перед собой эти мрачные глаза, впал в растерянность.

Но он сдержался, остался на месте. Айслинн оглянулась на стражников, кольцом стоявших вокруг них.

– Они могут отойти?

– Конечно.

Кинан подал знак стражникам и сразу почувствовал себя лучше. Знакомая проблема: ему тоже их присутствие частенько казалось обременительным.

Рябинники разошлись, расширили защитное кольцо.

Айслинн уперла руку в бок и, склонив голову, посмотрела на Ниалла.

– Ты тоже, «дядя».

Тот широко улыбнулся, шагнул вперед, отвесил поклон.

– Я Ниалл, госпожа, советник нашего короля на протяжении девяти веков.

– Оставь нас, Ниалл, – сказала она повелительным тоном, вполне по-королевски.

– Как пожелаешь.

Ниалл стал невидимым и отошел к стражникам.

Едва он оказался на таком расстоянии, откуда не мог слышать их, Айслинн прищурилась и заявила:

– Угрожать мне или Сету глупо.

– Я…

– Послушай, – перебила она, не дав ему ничего сказать в свое оправдание. Впрочем, вряд ли что-либо смогло оправдать его в ее глазах. – Спать с тобой я не буду. Ты близко не подойдешь ни к бабушке, ни к Сету. Это первое, о чем мы должны условиться, прежде чем вообще начнем разговаривать.

– Вот как?

Он все же не выдержал, отступил на шаг. Такого тона с ним не позволял себе никто, кроме Донии и Бейры. Ибо он был королем, пусть и связанным.

– Да. – Айслинн приблизилась к нему снова. – Я нужна тебе для того, чтобы вернуть силы, отнятые королевой Зимы.

– Так, – нехотя согласился он.

– Поэтому если со мной что-то случится, ты проиграешь.

Айслинн вскинула голову.

– Верно.

– Если ты думаешь, что угрозами можно заставить меня согласиться, ты дурак. Это не поможет. – Она покачала головой. – Я не позволю тебе из-за меня причинить вред тем, кого я люблю. Понятно?

– Да, – сказал Кинан. Правда, сначала закашлялся.

Айслинн развернулась и быстро зашагала прочь.

Стражники сорвались с места и заторопились следом. Кинан – тоже.

Догнав ее и помолчав напряженно несколько секунд, он спросил:

– Так что ты… э-э-э… предлагаешь? Ты – королева Лета.

– Да, – сказала она мягче. – Я тоже так думаю. Но дело в том, что я нужна тебе гораздо больше, чем ты мне.

– И чего же ты хочешь? – осторожно поинтересовался он.

Никогда еще ему не встречалась смертная – да и фэйри, коли на то пошло, – настолько непредсказуемая в своих желаниях.

Взгляд у нее на мгновение стал тоскливым.

– Хочу свободы. Забыть о существовании фэйри. Стать смертной. Увы, это невозможно.

Он хотел взять ее за руку, но передумал. Она казалась такой же неприступной, как при первой встрече. Но тогда ее оборонял страх, а теперь – решительность.

– Попроси у меня то, что я могу дать. Мы должны править вместе, Айслинн.

Она закусила губу. Потом тихо, почти шепотом, ответила:

– Что ж, будем править. Не этого я хочу, но деваться некуда, если я и в самом деле королева.

– Ты согласна? – изумился он.

Она остановилась, посмотрела ему в глаза. Сердито, как в начале разговора.

– Но жить с тобой я не буду. И спать не буду.

– Тебе в любом случае понадобится комната в лофте. – Он не стал сразу предупреждать ее об опасности, решил отложить это на потом. Порой убивают и королей, что подтверждала смерть его отца от рук Бейры. – Советы иногда затягиваются допоздна и…

– Комната должна быть только моей. Не твоей.

Кинан кивнул. Теперь он мог потерпеть.

– И я буду по-прежнему учиться в школе, – добавила она.

– Мы можем нанять учителей…

– Нет. В школе, а потом в университете, – отрезала Айслинн.

– В университете… Что ж, найдем тебе подходящий. – Кинан снова кивнул.

Ее стремление к независимости восторга не вызывало – в те времена, когда Кинан начал искать свою королеву, женщины были куда послушнее, – но желание сохранить связь с миром смертных казалось разумным. Это могло пойти на пользу их двору.

Наконец Айслинн улыбнулась почти дружелюбно, словно готова была прислушаться к его словам. И сказала:

– Я могу согласиться, если это будет моя работа, понимаешь?

– Работа? – переспросил он.

– Да, – ответила она довольно странным тоном, будто сказанное удивило ее саму.

Кинан на миг утратил дар речи. Работа? Вот так его супруга видит их союз?..

– Я тебя не знаю. А ты не знаешь меня. – Она снова смерила его непонятным, слегка пугающим взглядом. – Работать вместе мы можем, но это все. У меня есть Сет. Расставаться с ним я не собираюсь.

– Так ты просишь позволения оставить при тебе смертного? – Кинан старался говорить спокойно, хотя был больно задет ее словами.

Он знал о ее чувствах к Сету, но до сих пор не воспринимал их всерьез. Сейчас же вдруг осознал, что это реальность. Его королева – спутница жизни, предназначенная ему судьбой, – хочет жить не с ним, а с каким-то смертным.

Айслинн вздернула подбородок.

– Нет. Он останется со мной, и об этом я вовсе не прошу.

Спорить Кинан не стал. Не указал ей на то, как короток век смертных. Не сказал, что ждал ее – ее одну – всю жизнь. Не напомнил, как они танцевали и веселились на ярмарке. Никакого значения это не имело. Сейчас, во всяком случае. Важно было лишь то, что она согласилась.

– Все? – поинтересовался он мягко.

– Пока да, – сказала она слегка дрогнувшим голосом, в котором не осталось ни страсти, ни агрессии.

Потом, немного помешкав, с чуть растерянным видом произнесла:

– Итак?

Ему хотелось смеяться от радости, сжимать ее в объятиях, пока она не забудет о своих условиях, и плакать… потому что ее «да» одновременно означало «нет». Но вместо этого он ответил:

– Итак, моя королева, мы ищем Донию.

Кинан достал мобильник, набрал номер Донии. Та не откликнулась – не слышала, а может, не хотела с ним говорить. Тогда он отправил сообщение с просьбой перезвонить, после чего приказал стражникам ее отыскать.

– Я знаю, где она живет, – призналась Айслинн. – Мы можем встретиться там. Позвонишь мне и…

– Нет. Мы подождем вместе.

Сейчас, когда она была рядом, Кинан боялся отпустить ее и на секунду, пока дело не завершено. Да и потом… Он очень сомневался, что ему когда-нибудь захочется с нею расстаться.

– Можешь считать это работой, но ты – моя королева. Та, кого я ждал всю жизнь. Я тебя не оставлю.

Айслинн обхватила себя руками за плечи.

– Помнишь, мы говорили, что нам нужно узнать друг друга получше? – Она бросила на него беспокойный взгляд. – Давай на этот раз и впрямь постараемся подружиться, ладно? Если получится, все будет намного легче. – И протянула ему руку.

Он принял ее.

– Друзья.

Кинан кивнул, но его сердце сжалось от нелепости происходящего.

Его суженая, его королева считает их царствование работой, которую она будет выполнять вместе с другом. За все века мечтаний о ней Кинану и в страшном сне не могло привидеться, что их союз станет столь противоестественной попыткой дружбы.

Она отняла руку, и они замерли в неловком молчании. Потом он спросил:

– Куда ты сейчас пошла бы, не будь меня рядом?

– К Сету. – Айслинн слегка покраснела.

Этого он и ожидал. Похоже, ее тянуло к смертному – к Сету, поправил себя Кинан – все больше и больше.

Он изобразил бодрую улыбку и сказал:

– Мне тоже хотелось бы с ним встретиться. Почему бы нет?

– Правда? – Она смотрела скорее подозрительно, чем удивленно. Между бровей появилась хмурая складка. – Зачем?

Кинан пожал плечами.

– Теперь он – часть нашей жизни.

– Да.

– Поэтому нам стоит познакомиться.

Кинан отвернулся, пряча от нее лицо, и двинулся к выходу из переулка. На углу приостановился и спросил:

– Ты идешь?