сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 28 страниц)
Поддавшись порыву, он присел рядом с ней на колени и мягко отвел с ее лба пряди волос. Обратись за помощью, мам. Пожалуйста. Она тебе очень нужна.
Хизер пошевелилась, и Скотт быстро встал, чтобы она не увидела, как он глядит на нее будто малыш, который, прижав нос к стеклу, мечтает о недоступных игрушках. Тут скрипнула сетка, и на крыльцо вышла Кара. Скотт протянул было ей руки, но она побрела прямо к Хизер и забралась к ней на кресло-качалку.
— Мама? — позвала она, хлопая мать по щеке.
Скотт прислонился к перилам крыльца и, глядя, как Кара будит ее, стал ждать, когда Хизер вспылит. Но та не вспылила, а притянула Кару к себе и, пробормотав что-то ласковое, снова уснула с ней на коленях.
Проведя ладонями по лицу, Скотт пошел сперва в душ, а потом в спальню, где застал своего сводного брата врасплох — тот одевался и, стоя еще без футболки, натягивал джинсы. Стоило ему бросить на Скотта всего один взгляд и увидеть, что на нем нет ничего, кроме короткого полотенца на бедрах, и он покраснел.
— Привет, — пробормотал он.
Скотт заметил, что Райлан упорно старается не смотреть на него, и, видимо, дьяволенок у него на плече что-то шепнул ему на ухо. Только так можно было объяснить, почему Скотт стряхнул полотенце на пол и во всей своей ослепительной наготе пошел медленным шагом к комоду, намеренно оставаясь в поле зрения Райлана.
Услышав, как у него перехватило дыхание, Скотт усмехнулся и бросил взгляд за плечо. Райлан стоял, отвернув лицо в сторону. Но недолго. Словно не удержавшись, он украдкой взглянул на него и, столкнувшись взглядом со Скоттом, покраснел еще больше.
Скотт подмигнул ему и, отыскивая в ящике чистые боксеры, задался вопросом, почему покрасневшие щеки сводного брата льстят ему и заводят намного сильнее, чем все взгляды Лизы, когда та беззастенчиво рассматривала его. Его член начал отзываться на смущение Райлана, и, натягивая белье, Скотт незаметно сжал свою плоть. Все его тело звенело. Затрудненное дыхание Райлана словно почесывало ему кожу, вызывая в нем дрожь.
Надев футболку и свободные джинсы, Скотт обернулся и увидел, что Райлан тоже одет и теперь заправляет кровать. На Скотта нахлынули воспоминания — о том, как Райлан жался к нему в темноте… как по его щекам текли слезы обиды за Боба. Скотт подошел к нему сзади, взял за плечи и сжал их.
— Ты в порядке? — спросил он.
— Да, — тихо проговорил Райлан, вздохнув. — Спасибо тебе за вчера, за то, что позволил быть рядом, пока я причитал, как дурак.
Скотт снова сжал его плечи.
— Эй. Не извиняйся и не волнуйся. Мы же поддерживаем друг друга, угу?
— И будем всегда, — дал слово Райлан, после чего потрепал его по руке, взял свою камеру и скрылся за дверью.
По какой-то непонятной причине Скотт огорчился, когда он ушел. Ему очень хотелось остановить его, развернуть и обнять. И, может быть, снова поцеловать. Он тряхнул головой. Господи. Да что с ним такое? Может, он как его мать, которая ради повышения самооценки и минутного наслаждения готова испортить любую хорошую вещь? Все это он может получить и от Лизы — причем без ущерба в итоге ни для себя, ни для нее.
Обнимать Райлана, целовать его… ему нельзя было этого делать. И нельзя повторять. Никогда.
Но это казалось таким естественным, правильным и было так хорошо.
***
Зайдя в понедельник в школьный автобус, Райлан не увидел там Габриэля. Его отсутствие встревожило Райлана. А еще это значило, что никто не разрешит ему сесть рядом с собой. Всю дорогу до школы он был вынужден цепляться за спинку чьего-то сиденья, пытаясь устоять на ногах и удержать свои вещи — рюкзак, недоеденный тост и маленький апельсиновый сок.
Автобус подбрасывало на неровной дороге. Тост в кулаке Райлана окончательно раскрошился, а после того, как он выронил сок, Лестер крикнул, чтобы кто-нибудь разрешил ему сесть. Все начали громко ворчать и возмущаться, но в итоге двое человек сели вместе. На освободившееся место Райлан и сел.
На этом веселье, впрочем, не кончилось. Когда все начали высаживаться около школы, Райлана «случайно» толкали, пихали и задевали, пока он, тяжело дыша, в буквальном смысле не вывалился на тротуар. Неужели до его появления, когда он отвлек часть внимания на себя, Габриэль проходил через все это ежедневно? И он еще говорил, что это у Райлана большущие яйца.
Райлан старался не показывать, как их отношение задело его — держал голову высоко поднятой и впивался ногтями в ладони, чтобы сдержать слезы злости. Потянулись бесконечные дневные часы. У него на спине словно нарисовали мишень — все вокруг, будто бы сговорившись, подкалывали его и устраивали разные мелкие гадости, призванные сделать его жизнь максимально несчастной.
Во время обеда, пока он в одиночестве жевал бутерброд и делал домашнее задание по геометрии, рядом с его столом кто-то остановился. Райлан поднял глаза и увидел парня, которого, кажется, звали Паркер.
— Что? — спросил он нетерпеливо, когда Паркер ничего не сказал. — Ну давай уже, обзови меня и иди себе дальше, чтобы я мог закончить обедать, окей?
Паркер оскалился.
— Педик, я видел, как ты пялился на меня в душе после физры.
Райлан вздохнул и закатил глаза.
— Паркер, это такое клише, что я даже не знаю, что и ответить. Ноль очков тебе за оригинальность И нет, я ни на кого не смотрел. Я смывал с себя пот и грязь после кикбола и мечтал о чертовом чизбургере с беконом. Все, уходи.
Но Паркер вместо того, чтобы уйти, выхватил у него бутерброд и швырнул его на пол, а потом сшиб бутылку с водой прямо ему на тетрадь.
— Какого черта? — заорал Райлан, вскочив.
— Педики не будут принимать со мной душ, — прошипел Паркер, и внезапно их обступило еще трое парней. Райлан бросил взгляд на их лица и с трудом спрятал страх.
— Он что, приставал к тебе? — Этот агрессивный вопрос задал Стив Ласситер — тип, который тусовался со Скоттом и Лизой.
— Нет, но я чувствовал, как он пялится на меня, — ответил, скрестив руки, Паркер. Теперь, когда его было кому поддержать, у него на лице появилось выражение самодовольства. — Он смотрел на мои причиндалы и облизывал губы.
Парни с отвращением загудели, и Райлан тряхнул головой.
— Тупица, я не смотрел на тебя. В тебе и за миллион лет не нашлось бы ничего для меня интересного. Уж поверь.
По лицу Паркера расползлась краска гнева, и Райлан не удержался.
— О, теперь тебя злит то, что я не смотрел на тебя? — спросил он с насмешкой. — Реши уже, что тебе от меня нужно, окей? И как решишь, сообщи. Я буду рад угодить.
Он хотел было сесть, но Стив схватил его за ворот футболки и угрожающе склонился над ним.
— Гомик, нас всех тошнит от того, как ты вышагиваешь тут, как король.
— Что? — переспросил Райлан, смеясь. И очень надеясь, что ему удается скрывать дрожь внутри. — Я не вышагиваю, как король. Хотя я и правда великолепен. Знаешь, может, оставим друг друга в покое? Обещаю никогда не смотреть на твое крошечное хозяйство.
Стив встряхнул его. Сильно.
— Грязный членосос!
Райлан усмехнулся.
— О да… Когда я сосу, то делаю это гряз-з-зно. — Он обвел губы кончиком языка, делая это в преувеличенно непристойной манере. Райлан не знал, зачем провоцирует Стива. Может, в нем жила скрытая до сих пор тяга к смерти, но в чем бы ни заключалась причина, замолчать он почему-то не мог. — Хочешь попробовать? Обещаю, это будет твой лучший минет. — Он пожал плечами — насколько это позволял кулак Стива, в котором еще был зажат его ворот. — Или, точнее, твой первый, я угадал? Но предупреждаю, меня будет нелегко превзойти…
— Заткнись, мерзкий сученыш, — занося кулак, зарычал Стив. Райлан закрыл глаза и стал ждать удара, но тут позади них раздался знакомый тягучий голос.
— Только тронь его, Ласситер, и, клянусь, ты пожалеешь.
Райлан приоткрыл один глаз и увидел, что к ним приближается Скотт.
— Стив, отпусти его. Быстро.
Стив изумленно вытаращил глаза.
— Ты что, будешь защищать этого педика, Скотти?
Скотт стоял, расслабленно засунув руки в карманы.
— Допустим, — ответил он лаконично. — А что? Он семья.
Стив хохотнул.
— Ну ты и везунчик. Еще и педик прибавился в список.
Он отпустил Райлана и отступил, когда Скотт внезапно пошел на него со словами:
— В какой такой список, Стив?
— Да ладно, забей. — Стив поднял ладони. — Я ничего такого в виду не имел.
— Если бы не имел, то не сказал бы. В список чего?
Райлан, не смея дышать, смотрел, как они сверлят друг друга глазами. Наконец Стив оглядел лица вокруг — видимо, набираясь храбрости, чтобы ответить.
— В список отбросов у себя дома, — произнес он с вызывающей ноткой. — Все знают, что твоя мать шлюха и пьяница, а теперь в список лузеров, которых ты вынужден защищать, добавился еще и маленький педик. — Он подошел к Скотту вплотную. — Говорю же. Настоящий везунчик.
Райлан вздрогнул, предчувствуя взрыв, но Скотт только слегка ухмыльнулся.
— Ты надеялся задеть меня, Стив? Думал, я сейчас расплачусь и убегу? Да только я и без тебя все это знаю.
Стив метнул взгляд на Райлана, и его рот дернулся в злобной улыбке.
— Да, ты прав. Ты, наверное, даже рад, что твой братик — маленький пидор. Не надо переживать, что однажды припрешься домой и увидишь, как твоя мать его трахает.
Все вокруг ахнули, и Райлан заметил, как губы Скотта чуть сжались. Его поза, однако, осталась расслабленной.
— Это точно. Спасибо, Стив, что напомнил обо всех положительных сторонах моей жизни. Ты замечательный друг.
Он ушел, и толпа, как только ветер перестал раздувать их паруса, сразу же рассосалась. Райлан рухнул на стул и расправил мокрые листы домашней работы, проверяя, что можно спасти. Чертовы Паркер и Стив. Вот ведь придурки. Пока он гадал, и как только Скотт не избил этого идиота, его внимание привлекла странная сцена в центре столовой.
Стив стоял с подносом в руках возле стола, за которым обычно обедал с друзьями, а те, кажется, не пускали его. Райлану было видно, как он чуть ли не умоляет их разрешить ему сесть вместе с ними.
Скотт с бесстрастным лицом поднял глаза. Что-то сказал, и вся остальная компания, как по команде, отвернулась от Стива, а тот остался стоять с таким видом, словно собирался заплакать. В конце концов он бросил поднос в мусорный бак и выбежал из столовой.
Райлану стало почти жалко его. Скотт выиграл битву, использовав вместо кулаков свою социальную власть, отчего Стиву предстояло страдать намного сильнее и дольше, чем от любых синяков.
Когда этот дурацкий день наконец дохромал до конца, Райлан пошел к автобусной остановке, надеясь зайти в первых рядах и успеть занять себе место. Его внимание привлек атомобильный гудок. Он оглянулся и увидел, что Скотт подзывает его с пассажирского сиденья машины Лизы.
— Давай мы подвезем тебя, — крикнул он, и Райлан, стараясь не замечать откровенного недовольства на лице Лизы, благодарно потрусил к машине.
— Спасибо, — проговорил он, устраиваясь на тесном заднем сиденье. — А то я боялся садиться в автобус.
Пока они ехали, Райлан подставлял лицо влажному ветерку, наслаждаясь своей первой поездкой в кабриолете. Скотт и Лиза болтали, а он тайком рассматривал их. И тот, и другая были великолепны. Совершенны, как боги. С точки зрения эстетической привлекательности они составляли идеальную пару.
Вскоре Лиза остановилась напротив их трейлера. Бормоча слова благодарности, Райлан вышел и потрепал Скотта по плечу.
— Спасибо, что заступился сегодня, — промолвил он тихо. — Это было круто.
В ответ Скотт подмигнул ему, и машина, взметнув фонтанчик гравия, уехала, оставив Райлана стоять одного.
***
— Так когда ты простишь его? — задала вопрос Лиза, отвлекая Скотта от Райлана, который исчезал вдалеке.
— Кого?
— Стива, — с нетерпением в тоне пояснила она. — Он ужасно расстроился, когда ты не разрешил ему сесть вместе с нами.
— И хорошо. Не хочу, чтобы за моим столом сидели задиры.
— Но он не задира, — возразила она. — Он подошел защитить друга.
— Защитить от чего? От Райланова обеда? — Голос Скотта был ровным. — Его еду раскидали по полу и чуть не избили. Четверо против одного — хорошенькая защита.
— Ну, может быть, «защитить» — не лучшее слово, — неохотно допустила она. — Наверное, правильней было сказать «помочь постоять за себя».
— А я, наверное, тупоголовый реднек, потому что не втыкаю, о чем ты.
Она вздохнула и, притормозив на обочине, повернулась к нему.
— Я понимаю, что Райлан твой сводный брат, но он… гей.
Скотт сдвинул свои темные очки на макушку.
— О чем я прекрасно осведомлен. По нему, знаешь, видно.
— Вот именно. Эта его прическа, сережки… — Ее плечики содрогнулись. — То, как он ходит и говорит. Малыш, в нем все — чересчур. Может, если бы он себя не выпячивал, то у ребят это не вызывало бы столько негативных эмоций. Людям не нравится видеть такое.
— Какое? — спросил Скотт. — Как человек верен себе и выражает себя, как ему, черт побери, хочется? Он просто покрасился, а не ходит, высунув член, и не просит парней наклониться.
Лиза закусила губу.
— Просто… ребятам не нравится мыться с ним в одном душе. И он должен уважать их желания, а не навязывать свою ориентацию. Они пытались донести это до него. Постоять за себя.
— И каким таким образом можно навязать свою сексуальную ориентацию, принимая душ после физры? — Ему самому был слышен свой скептицизм, и он развернулся всем корпусом к Лизе.
Та шлепнула его по руке и начала заводить машину, но Скотт остановил ее.
— Нет, сначала ответь. Как, всего-навсего принимая душ в школе, можно навязать кому-то свою голубизну?
— Так, что ребятам становится неприятно! — огрызнулась она. — И заставляет думать о всяких мерзких вещах. Ему следует запретить мыться со всеми, и точка. Так будет лучше для всех.
Скотт фыркнул.
— Лиза, это так глупо. И примитивно.
Она испытующе всмотрелась в него.
— Малыш, меня удивляет, что ты так спокойно это воспринимаешь. Ты же настоящий мужчина. — Она провела пальчиком по его груди. — Горячий, сексуальный мужчина. Неужели тебя не напрягает жить рядом с геем и знать, что он видит в тебе сексуальный объект?
Скотт вернул солнцезащитные очки на глаза и повернулся к лобовому стеклу.
— Он никогда не приставал ко мне, Лиза. Он не такой. Совсем не такой. Он просто живет, как ему нравится, и у него есть такое же право смывать с себя грязь после игры, как и у всех остальных. Этим идиотам лучше отстать от него, иначе они будут иметь дело со мной. Так и передай им, если они тебе что-то скажут.
Лиза ничего не ответила. Молча отъехала от тротуара и повела машину по улице.
Он никогда не приставал ко мне.
Первым — нет. Ведь инициатором, черт побери, был только Скотт. Интересно, как бы отреагировал Стив, если б узнал? И Скотт рассмеялся, не обращая внимания на любопытный взгляд Лизы.
Глава 7
Наутро Скотт к удивлению Райлана пришел на автобусную остановку с ним вместе.
— Лиза не заберет тебя?
— Не сегодня, — последовал уклончивый ответ. Они простояли в молчании все время, пока не приехал автобус. Скотт зашел туда первым, и все сразу засуетились, наперебой приглашая его сесть рядом с собой.
Райлан взглянул в дальний конец, и на него нахлынуло облегчение — сегодня на их обычном сиденье был Габриэль. На подходе к нему Райлан резко остановился.
— Джи… — Он шокированно вытаращил глаза. Габриэль был одет… в платье. В сарафан на бретельках. В его волосах был розовый ободок, а на лице — тут Райлан ахнул — девичий макияж. Тени с блестками и темная тушь.
Он быстро сел рядом.
— Джи, что случилось?
Габриэль, часто моргая, отвернулся к окну.
— Мои родители — вот что, — наконец выдавил он. — И их церковь. Молились надо мной все воскресенье. Прогоняли, так сказать, дьявола, который «сбил меня с истинного пути».
— О нет, — выдохнул Райлан.
— А после молитвы сказали, что отныне мне можно носить только… такое. — Он с отвращением приподнял подол платья. — Выбросили все мои вещи. Заставили накрасить лицо. Сказали, это все «ради моего же блага». — Его горло сдавило от слез. — Заставили поститься два дня.
Райлан пришел в ужас.
— Поститься? То есть, тебе два дня не давали еды?
Габриэль покачал головой.
— Только воду.
— Но какого хрена, черт побери?
— Они верят, что пост приближает к Богу, что, не отвлекаясь на мирские вещи, вроде еды, ты лучше слышишь его, когда он к тебе обращается.
— И говорит, что ты должен быть девушкой. — Райлан сжал кулаки.
— Да. Мама сказала, что Господь не совершает ошибок. Что я девушка. А женские вещи помогут мне чувствовать себя ею. Типа, носи платье — и все, проблема решена.
От потрясения Райлан не знал, что сказать, и какое-то время они ехали молча. До него долетал голос Скотта, смех и возбужденная болтовня остальных отдавались звоном в ушах.
— Мы что-нибудь придумаем, Джи, — поклялся Райлан. — Ты не будешь ходить в этом чертовом платье.
