сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 28 страниц)
— Ну уж нет. Черта с два я стану таким. — Он издевательски простер руки в стороны. — У отца Лизы спортзал, и поскольку я ее парень, мне разрешают там заниматься. Бесплатно, сколько я захочу. Раз уж мне досталось такое тело, я буду работать над ним, и, вот увидишь, однажды оно вытащит меня из гребаной Пенсаколы.
Скотт зашагал прочь, и Райлан, бросив еще один взгляд на ничего не подозревающую компанию у прилавка с хот-догами, поспешил за ним следом.
— Постой! — окликнул он Скотта. Тот развернулся, и Райлан невольно испытал новое потрясение при виде его абсолютной физической красоты и идеальной симметрии черт лица. И как только все это сошлось в одном человеке? Непостижимо. Во рту у него пересохло, и чтобы заговорить, ему пришлось не один раз сглотнуть. — Отец п-просил передать, что если ты что-нибудь хочешь, то он купит тебе.
Он вздрогнул, увидев, что Скотт, вместо того чтобы обрадоваться, надменно скривился.
— Твоему папаше необязательно меня подкупать, чтобы подлизнуть Хизер. На случай, если ты не заметил, она ненавидит меня.
Райлан мотнул головой.
— Скотт, он не пытается подкупить тебя или использовать. Это его добрый жест. Вот и все. Подарок в честь нашей новой семьи, и маленьким он тоже что-нибудь купит. Он предложил от чистого сердца, поверь.
Скотт закатил глаза, но его взгляд сам собой метнулся к магазину, где продавалась спортивная обувь, а на лице промелькнула тоска. Райлан украдкой покосился на его поношенные ботинки, наверняка тоже найденные в секонд-хенде. Неужели ему никогда не покупали новые вещи?
Стараясь говорить как можно небрежнее, Райлан сказал:
— Ладно, я по-быстрому загляну в тот магазин. Идем со мной, если хочешь, ну или подожди в ресторанном дворике. Я на пару минут. — Он двинулся к обувному и возликовал, когда Скотт пошел следом.
— Мальчики!
Райлан оглянулся — к ним, широко улыбаясь, бежал Боб.
— Пап, я знаю, тебе ужасно хочется кофе, но мне ужасно хочется посмотреть, нет ли у них одних классных кроссовок, и я беру Скотта с собой. Можно, мы забежим туда на секунду, а потом пойдем есть? Пожалуйста.
— Не вопрос.
Через сорок минут они вышли из обувного, и Боб повел их в ювелирный неподалеку. Когда он заговорил о каких-то симпатичных сережках, которые идеально подойдут Хизер, Скотт бросил на него сомневающийся взгляд.
— Лучше не надо, — с ноткой осторожности проговорил он. — Она… не носит украшения.
Но Боб только фыркнул.
— Скотт, запомни о женщинах одну вещь: они обожают красивые вещи. — Его тон был таким покровительственным, что поморщился даже Райлан. Скотт просто пожал плечом и вместе с Райланом пошел за ним следом.
— Она заложит их, а деньги спустит на виски, — напрямик сказал он. — Твой отец думает, будто он знаток женщин, да только он не знает Хизер, как знаю я. Зря он меня не послушал.
— Я поговорю с ним, — пообещал Райлан, но Скотт покачал головой.
— Не утруждайся. Мне насрать на их брак, а ему явно не нужна моя помощь. Ну и пускай.
Он держал пакет, где лежали его новые «найки», так крепко, словно боялся, что они могут исчезнуть, и Райлан на инстинктивном уровне понял: только что Скотт поблагодарил Боба за них самым значимым для себя способом — попытался предостеречь его насчет женщины, которую знал лучше всех.
Сердце Райлана сжалось от боли, но что он мог сделать в данный момент? Ничего. Только ждать.
Глава 2
Скотт с каким-то близким к благоговению чувством поставил новые кроссовки рядом с кроватью и с трудом удержался, чтобы не погладить их еще раз. Они были ярко-синими, с белоснежной шнуровкой, слишком красивыми, чтобы носить. Он оглянулся. Райлан возился с какими-то своими вещами, и тогда Скотт опять приласкал ярко-синюю ткань. Когда Боб купил их, этот неприкрытый жест благотворительности ранил его, но в итоге боль перевесил восторг.
— Они тебе нравятся?
Скотт вздрогнул и отдернул пальцы, словно обжегшись.
— Ну да, — проговорил он, чувствуя себя идиотом. — Вроде нормальные.
Он заставил себя оставить кроссовки в покое и сел рядом с Райланом на матрас.
— А тебе нравится твоя новая камера?
Тот с нескрываемым энтузиазмом погладил ее.
— Очень. Она цифровая, и к ней, конечно, придется привыкнуть, но мне не терпится поскорее начать. — Он махнул на коробку с фотографиями, стоящую у комода. — Больше никакой пленки и поисков мест, где ее проявлять. Теперь я смогу играть с вспышкой, с настройками, с фильтрами. — Он в буквальном смысле обнял свой новый фотоаппарат, и Скотт закатил глаза.
— Ну круто. Прикольное у тебя хобби.
Он украдкой бросил очередной взгляд на кроссовки и, повернувшись обратно, увидел, что за ним наблюдают голубые глаза.
— Знаешь, это нормально — радоваться новым вещам, — мягко проговорил Райлан.
Скотт с иронией фыркнул.
— Откуда мне это знать? Я не помню, когда мне в последний раз доставалось что-то, кроме обносков или пожертвованного старья. — Он крепко сжал губы, шокированный своим внезапным словесным поносом. Его дела никого не касались.
Райлан неотрывно смотрел на него — глазами, в которых несмотря на все, что он узнал и услышал о нем, не было осуждения. Скотт впился в его лицо пристальным взглядом, но увидел лишь искренность и бесхитростный интерес, отчего у него возникло желание дать нормальный ответ.
— Хизер получает неплохое пособие, — само собой вырвалось у него, — плюс иногда подрабатывает в каком-нибудь баре. Но практически все она пропивает или спускает на курево и наркоту. На нас мало что остается.
Райлан поморщился, но не с отвращением, а с сочувствием, и Скотт решился продолжить.
— В Пенсаколе есть христианский колледж, откуда по всей округе рассылают добреньких волонтеров. Раньше они приходили и к нам, приносили мусорные мешки, набитые пожертвованной одеждой и прочей херней, а от нас всего-то и требовалось, что послушать их болтовню об Иисусе.
Скотт встал и походил немного по комнате, сцепив пальцы за головой.
— Сначала Хизер была с ними вежлива, но как только они отдавали мешки, говорила что-нибудь типа: «Ебучий Иисус, надо срочно промочить горло», и поверь, они не затягивали с уходом.
— Черт, жутко неудобно, наверное, было.
— Это еще что, — хмыкнул Скотт. — Бывало, кто-нибудь один оставался и пробовал наставить нас на путь истинный, и тогда Хизер пускала в ход тяжелую артиллерию: «Или ты уносишь свою вонючую жопу с моей собственности, или я вызываю гребаных копов».
Райлан поперхнулся.
— Шикарно.
— Поэтому довольно скоро пожертвования прекратились. — Тон Скотта был сухим, как труха.
— Неудивительно… Вот дерьмо.
— Еще дерьмовее было, когда Стив Ласситер увидел меня в своей старой шмотке, которую сдал в секонд-хенд. Так что теперь я покупаю там только самые простые футболки, которые мог носить кто угодно. Синие, красные, черные. Все. — Он сглотнул. — У меня, по-моему, никогда еще не было вещи, которую не носило бы до меня бог знает сколько людей.
Было заметно, что Райлан не знает, как отреагировать на такое признание, и Скотт был благодарен за то, что в итоге он промолчал.
— Я не напрашивался на жалость, — выпалил он и снова плюхнулся на матрас.
Райлан удивленно взглянул на него.
— У меня и в мыслях этого не было, — искренне произнес он. — Мы просто общаемся, узнаем друг друга. — Он покраснел и, опустив взгляд на свою новую камеру, пробормотал: — По-моему, это здорово.
Это и впрямь было здорово, осознал Скотт. Он не подпускал людей слишком близко. Боялся, что они захотят полезть к нему в душу. Или познакомить своих родителей с его матерью. Или прийти к нему в гости. Нахер. Никогда. Ни за что.
Но если к сводному брату автоматом прилагался и друг… Что ж, это было бы охеренно — иметь человека, который прикрывал бы его и для разнообразия был бы на его стороне. Горло Скотта сдавило от неожиданного наплыва эмоций.
— Ну… — Он откашлялся. — Если хочешь повесить тут что-то свое — постеры, например, — то вперед. Пусть та стена будет твоей. — Он указал на пустое пространство обшивки напротив. — Повесь девчонок в бикини. Или что хочешь. Теперь это и твой дом тоже.
Но Райлан вместо того, чтобы обрадоваться, заметно смутился и покраснел.
— Я…
Он запнулся, и Скотта прошила вспышка стыда. Идиот. С чего он решил, что Райлан захочет устраиваться в этой помойке как дома? Да он просто собирается перетерпеть свое время здесь, чтобы при первой возможности…
— Ладно, забей. — Скотт рывком встал. — Я думал…
Райлан тоже поднялся и преградил ему путь.
— Я не хочу вешать постеры с девушками, потому что…
— Мне все равно. — Скотт чувствовал, как от него волнами исходит агрессия, но не мог ее усмирить. Надо было отдать Райлану должное: он скрывал свою жалость лучше других, однако сейчас он явно собирался прояснить ситуацию и сообщить, что сближаться с нищебродами не намерен.
Но следующие слова, слетевшие с его языка, заставили Скотта отшатнуться от шока.
— Потому что я гей.
***
Скотт, распахнув глаза, замер.
— Что? — наконец спросил он.
Райлан распрямил плечи.
— Я гей. Просто ты сказал про постеры с девушками, и я… В общем, я решил, что не хочу начинать наши отношения с тайн.
Скотт по-прежнему молча смотрел на него.
— Отцу я уже рассказал, — упрямо продолжил Райлан, — и планирую не скрываться и в школе. — Он сделал глубокий, прерывистый вдох и снова сел. — Что думаешь?
Этот вопрос выдернул Скотта из ступора.
— Ты хочешь, чтобы о тебе знали в школе?
Райлан кивнул.
— Я признался отцу, а значит самое трудное позади, так почему я должен хотеть возвращаться в чулан, когда пойду в школу?
— Может, потому что она представляет собой охеренно шикарную смесь богатых ублюдков, реднеков и трейлерной нищеты? — Голос Скотта сочился сарказмом. — Они объединятся, чтобы превратить твою жизнь в чистый ад. — Он развел руки в стороны. — Взгляни на меня. Бедность — это мой единственный минус. О, и еще шлюха-мать. — Он насмешливо фыркнул. — Я не превратился в изгоя только благодаря тому факту, что людям отчего-то сложно открыто плевать в привлекательное лицо. А ты… — Он умолк.
— А у меня такого преимущества нет? — Райлана почти позабавило выражение дискомфорта у него на лице, пока он пытался придумать, как смягчить свой намек. — Все нормально. Ведь это правда.
— Я не хотел, чтобы оно прозвучало вот так, но да, если тебе будет нечего им предложить, они съедят тебя заживо.
Райлан вспомнил, как «друзья» Скотта глумились над ним у него за спиной, и внутренне похолодел. Осталось меньше двух лет. Может, лучше всего не высовываться и просто перетерпеть? Нет. Он судорожно выдохнул.
— Наверное, так и будет, но, как и с тобой сейчас, мне кажется правильным следовать своему пути прямо с начала. Это моя новая мантра. — Внезапно его поразила ужасная мысль, и он с тревогой поднял глаза. — Тебя… напрягает то, что я гей? В смысле, жить со мной в одной комнате и все такое.
Скотт помолчал, потом мотнул головой.
— Чувак, я скорее восхищаюсь тобой. За желание жить по своим правилам.
Райлан почувствовал, что краснеет.
— Спасибо. Но я о другом. Тебя не будет напрягать переодеваться передо мной и вообще находиться рядом? Когда ты сегодня проснулся, то вряд ли рассчитывал, что тебе навяжут сводного брата-гея.
Скотт уставился на него.
— Слушай, помнишь, что я тебе говорил? — Он зацепился большими пальцами за карманы и прихватил остальными свой пах. — Мне только того и надо, чтобы на меня пялились и заценивали меня.
Рот Райлана приоткрылся, и огонь, пылающий у него на щеках, распространился по всему телу и осел между ног. Его сердце тяжело застучало. Он неловко заерзал, не в силах оторваться от этих зеленых, полуприкрытых веками глаз. Потом Скотт моргнул, и чувственное выражение на его лице сменилось смешливым.
— Как тебе?
Райлан откашлялся.
— А? О…
Он провел ладонями по лицу.
Скотт опять уселся к нему на матрас — намеренно близко, чтобы Райлан почувствовал исходящее от его тела тепло. На его губах заиграла удовлетворенная кривая усмешка, и в Райлане вспыхнула злость. Возбуждение прошло без следа.
— Не играй со мной, Скотт, — выпалил он.
Тот воззрился на Райлана.
— Что?
— Я сказал тебе, что я гей. — Интонация Райлана была жесткой. — Ты разве не понимаешь, что это значит? Меня привлекают мужчины. Я хочу влюбиться в мужчину, заниматься… сексом с мужчиной.
Он увидел, как Скотт через силу сглотнул, и на его скулах проступили красные пятна.
— Для меня это не шутка. Я не могу подарить тебе членство в спортзале, или вытащить из этого города, или дать что-то еще, ради чего ты манипулируешь другими людьми. — Райлан посмотрел Скотту в глаза. С опасением, вздымающимся внутри, но еще с твердым намерением постоять за себя и задать их отношениям тон до того, как этот красивый проблемный парень раздавит его, как жучка. — Не превращай меня в свой эксперимент. — Он помолчал. — Лучше сделай меня своим другом.
Лицо Скотта было непроницаемым.
— Ну окей. — Он встал и пошел к двери, но, взявшись за ручку, остановился. — Прости.
Райланово «все нормально» было прервано стуком в дверь и появлением Боба.
— Мальчики, принесли пиццу, — бодро сообщил он. — Давайте за стол.
Райлан последовал за Скоттом на кухню, где стояла стопка коробок, от которых шел аппетитный запах горячей еды. Боб попытался было усадить всех за шаткий обеденный стол, чтобы поесть «как семья», но Скотт молча накидал на картонную тарелку треугольников пиццы и, не говоря ни слова, скрылся за дверью, а малыши стали просить, чтобы им разрешили поужинать перед телевизором.
Боб сдался, когда Хизер пожала плечом и унесла к телевизору пару подносов с едой, после чего включила мультфильм… кажется, «Тачки». DVD заедало, но дети, не обращая внимания на прыгающую картинку, смотрели в экран и набивали рот пиццей так, словно не ели весь день.
Райлан сел было за обеденный стол, но когда Хизер устроилась у его отца на коленях и, ерзая, принялась кормить его пиццей, был вынужден отвернуться.
— Милый, мне так понравились сережки, которые ты подарил, — промурлыкала она, заправляя светлые волосы за ухо, чтобы продемонстрировать гвоздики с крошечными бриллиантами, — но на самом деле мне нужен смартфон.
Погрузившись пальцами в волосы Боба, она осы́пала его лицо поцелуями.
— А знаешь, зачем? Чтобы часто-часто звонить тебе, пока ты будешь в дороге. Иначе я буду слишком сильно скучать.
Райлану от ее приторно-льстивого тона захотелось засунуть два пальца в рот. Боб, судя по всему, был совершенно одурманен ею, поэтому просто кивнул, и Хизер, радостно пискнув, впилась в его рот поцелуем. Смотреть на них, слушать их вздохи было противно, и Райлан с тарелкой в руке выскользнул на крыльцо, где опустился рядом со Скоттом на продавленную ступеньку. Он взял было пиццу, но понял, что у него пропал аппетит. Скотт же, напротив, съел все подчистую.
— Завтра придется лишний час побыть в зале, — проворчал он, похлопав себя по плоскому животу и откинулся на руки, — но оно того стоило.
Райлан протянул ему свою пиццу и, когда он вопросительно выгнул бровь, покачал головой.
— Спасибо. — Скотт взял тарелку и, умяв порцию Райлана, удовлетворенно рыгнул. — Вкуснота.
Какое-то время они молча сидели под неразборчивый гул телевизора, выплывающий из-за сетки двери. Райлан поднял взгляд к звездному небу, потом покосился на Скотта. Его черные волосы отливали в ярком свете луны серебром, на красивом лице залегли резкие тени.
Райлан окинул его всего медленным взглядом, вспоминая тот трепетный жар, разлившийся в животе, когда Скотт направил на него всю мощь своих чар, и его пробрала невольная дрожь.
Скрипнула дверь, и на улицу выглянул Боб.
— Мы с Хизер укладываем детей и тоже ложимся, — сказал он. — Рай, завтра я запишу тебя в школу, и, будем надеяться, в понедельник ты сможешь начать, хорошо?
— Хорошо, — пробормотал Райлан. — Спокойной ночи, пап.
— Спокойной ночи, сын. Скотт.
Скотт махнул рукой, показывая, что услышал, и, дождавшись, когда за Бобом закроется дверь, со вздохом встал на ноги.
— Идем.
— Куда? — Райлан посмотрел на часы. — Уже почти десять.
Скотт ухмыльнулся.
— Здесь тонкие стены, а их спальня сразу за нашей.
Перед глазами Райлана промелькнула картинка, как отец и Хизер целовались взасос, и он с отвращением сморщил нос.
— Понял.
Он побрел за Скоттом по заросшему сорняками двору, потом по грунтовке за трейлером. С руками в карманах они пошли к мерцанию неона на горизонте, сообщающему, что они приближаются к цепочке баров и забегаловок, из которых по большей части и состоял так называемый центр городка Пейс. Но вместо бургерной Скотт повел его к маленькому захудалому бару с мигающей пивной рекламой в окне.
— Нас же не пустят, — прошипел Райлан. — У тебя есть поддельный ID?
