сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 28 страниц)
— Я был бы не совсем честен, если б ответил, что нет, — сказал он, — но ты выглядел таким же несчастным, каким чувствую себя я. Вот я и подумал, что нам обоим не помешает компания.
Габриэль покачал головой.
— По-моему, у тебя не все дома, чувак.
— Спасибо. — Райлан бросил в него полупустым пакетиком «читос».
— Откуда ты? — спросил Габриэль, набивая рот чипсами, и Райлан кратко рассказал о событиях последних нескольких месяцев, о женитьбе отца и переезде из Крествью.
Габриэль вытаращил глаза.
— То есть, ты теперь сводный брат Скотта Эшворта? Воу.
Он поставил локти на стол и наклонился, словно собираясь поведать секрет. Райлан тоже подался вперед и, склонив голову набок, приготовился слушать.
— Ходят слухи, что его дерьмо пахнет мятными шоколадками. Это правда?
Райлан фыркнул так громко, что на них оглянулись, и внезапно Габриэль к его радости улыбнулся — открыто и широко.
— Не могу похвастаться тем, что имел удовольствие понюхать его, — весело сказал Райлан, — но учитывая, насколько он идеален, я бы не удивился. Если я что узнаю, то сообщу тебе.
Габриэль усмехнулся.
— Уж не забудь.
Райлан покачал головой.
— Фу, — сказал он и кинул Габриэлю в лицо скомканную салфетку.
Они доели обед в уютном молчании. Когда Райлан начал собирать мусор, Габриэль наклонился вперед.
— Райлан, послушай, — с видимым дискомфортом заговорил он. — Я… я…
— Что? — Райлан, который уже вставал со скамьи, снова сел и стал ждать, когда Габриэль упорядочит свои мысли.
— Я пока не готов открыто называть себя… Габриэлем. Я как бы… двигаюсь поэтапно. — Он показал на свою мальчишескую одежду, потом провел ладонью по ежику коротких волос. — Одеваюсь, чтобы внешнее совпадало с тем, что я ощущаю внутри. Называться бучом, конечно, паршиво, но это я еще могу пережить, потому что знаю, что не такой. А вот стать для всех уродом или больным…
Райлан кивнул.
— Я понял, — мягко проговорил он. — Может, тогда я буду называть тебя Джи? Для нас это всегда будет означать «Габриэль». И неважно, что подумают остальные.
Глаза Габриэля подозрительно заблестели.
— Это было бы здорово. Правда здорово, Райлан. Спасибо.
— Без проблем, — сказал он. — И кстати, если ты «буч», то я старый добрый «педик».
— Что?
Райлан повел плечом.
— Это правда. Я гей и не собираюсь скрываться. Может, это немного отвлечет их от тебя. Если им так охота превращать нас в изгоев… что ж, будем изгоями вместе. Что скажешь?
— Черт, Райлан, я скажу да. Да. — Габриэль вытер запястьем глаза и откашлялся. — Я сегодня не хотел идти в школу. Но теперь рад, что пошел.
— Я тоже.
На этом они поднялись и пошли к мусорному бачку.
— Джи, встретимся после школы на автобусной остановке?
Габриэль кивнул.
— Обязательно. — Уходя, он обернулся: — У тебя, Райлан, большущие яйца. Больше, чем у меня.
Райлан усмехнулся ему.
— Следуй своему пути прямо с начала. Это моя новая чертова мантра.
***
— Сукин сын!
В головы Скотта и Райлана полетел тапок, и они пригнулись. Скотт даже не остановился на пути в спальню.
— Хизер, ты же знаешь, я ненавижу, когда ты обзываешь себя, — крикнул он через плечо, и она швырнула в него вторым тапком, которым попала ему прямиком по затылку. Он развернулся. — Какого хера? Хорош бить меня!
— Боб купил мне целый блок сигарет, — прошипела она, — а теперь его нет. Что ты с ним сделал?
Он презрительно ухмыльнулся.
— Ничего. Я же не курю, тупая ты…
Она подлетела к нему, чтобы снова ударить, но Скотт поймал ее за запястье.
— Не смей. Ко мне. Прикасаться. — Он вложил в голос угрозу, и она, моргнув, отдернула руку.
— Говори, где мои сигареты, мелкий говнюк!
— Поскольку я не курю, то не знаю и знать не хочу. — Он распахнул дверь в свою комнату. — Лучше протрезвей, пока Боб не увидел, на какой алкашке женился. — Она бросилась на него и, когда он захлопнул перед ее носом дверь, пнула по деревяшке.
— Ненавижу тебя! — донеслось из-за двери, и Скотт подавил порыв ударить по ней кулаком.
Он добрел до кровати и, упав на нее, глубоко задышал, слушая голоса, которые долетали из кухни. Пронзительный голос Хизер и более низкий тон Райлана. Его лицо вспыхнуло от стыда при мысли о том, свидетелем какой сцены тому пришлось стать. Он бы не стал винить Райлана, если б сегодня он подстерег отца у дороги и настоял, чтобы его увезли.
Нет. Скотт сел и подтянул колени к груди, изумленный волной легкой тревоги, которая окатила его при мысли, что Райлан уедет. Черт. Пацан прожил у них всего пару недель, но Скотт уже привык к тому, что он рядом.
Вскоре он услышал радостный визг и другой низкий голос и понял, что домой пришел Боб. Раздался тихий стук в дверь, и в спальню проскользнул Райлан.
— Ты не обязан стучаться. Это и твоя комната, Рай, — проворчал Скотт, плюхаясь на спину и забрасывая на глаза локоть.
Тот хмыкнул.
— Отец приучил меня, что в закрытую дверь надо стучать. Это привычка.
Скотт услышал, как он подошел к матрасу и сел.
— Я нашел ее сигареты.
— Молодец. — Скотт внутренне вздрогнул от своего саркастичного тона.
Райлан никак не отреагировал на него и просто продолжил:
— Отец положил ее блок вместе со своим на холодильник. Ему не пришло в голову, что Хизер не хватит роста, чтобы увидеть его или достать. Я сказал ей, что ты не виноват.
С губ Скотта сорвался горький смешок.
— Я виноват во всем плохом в ее жизни, даже в пропаже чертовых сигарет.
Райлан замер.
— Ты в порядке?
— С чего мне быть не в порядке? Ничего нового ты не увидел.
Райлан умолк. Скотт услышал, как он чем-то защелкал, любопытство взяло над ним верх, и он сел.
— Чем занимаешься?
Райлан приподнял камеру.
— Смотрю фотографии, которые сделал сегодня.
— Ты снимал в школе? — Заинтригованный, он перебрался к Райлану на матрас.
— Я снимаю везде. — Райлан положил камеру на колени и вздохнул. — Теперь нужен только компьютер, куда их можно было бы перекачать.
— Отец не купит тебе?
Райлан покачал головой.
— Дело не в этом. Я хочу накопить на него сам.
Скотт уставился на него.
— У тебя что, есть работа?
— Нет. Я откладываю из карманных денег, которые дает мне отец. — Райлан погладил фотоаппарат. — Он говорит, что работа отвлекает школьников от учебы, вот и дает мне немного на всякие мелочи.
— Черт. Везет тебе.
— Это всего десятка в неделю. — Поколебавшись немного, он нерешительно проговорил: — Если хочешь, я могу попросить его…
— Нет. — Предложение привело Скотта в ужас. — Он мне не отец. И не обязан давать мне карманные деньги.
Райлан полностью развернулся к нему. Его коленка уперлась Скотту в бедро, но Скотт почему-то не отодвинулся, наслаждаясь контактом.
— Он твой отчим. — Голос Райлана звучал искренне, убежденно. — И принял ответственность за тебя. Он хочет, чтобы мы стали семьей и…
— У меня уже есть отец. — Скотт отсел от него. — Твой мне не нужен. — Избегая глаз Райлана, он скрестил руки.
— Что с ним случилось? Он живет в городе?
Скотт закусил губу.
— Я не знаю, где он, понятно? — ответил он с вызовом. — Он пилот ВМС. Летает на истребителе по всему миру. Может, он даже один из «Голубых ангелов» (авиационная группа высшего пилотажа ВМС США — прим. пер.). — Он съежился, ожидая, что Райлан засмеется над ним, но Райлан не засмеялся, и тогда Скотт, не в силах остановить себя, договорил: — Когда-нибудь он узнает о том, что я есть, и приедет за мной.
Райлан кивнул.
— Я тоже представляю что-то такое о маме. Например, что она увидела преступление и попала под программу защиты свидетелей. Что ей не оставили выбора, а просто пришли и забрали ее, даже не дав попрощаться.
Скотт ощутил в груди боль и, сдерживая ее, крепче сжал плечи.
— И что когда-нибудь тот бандит сядет в тюрьму или умрет, и она сможет вернуться домой.
— К мужу, который женат на другой. Отличная перспектива.
Райлан небрежно дернул плечом, но в его глазах была грусть.
— В моих мечтах она дала бы ему жить своей жизнью. Все равно она вернулась бы только за мной.
— Красивая мечта. Практически как моя об отце, который забирает меня на мотоцикле, как Том Круз в «Лучшем стрелке». Вау, как глупо звучит. — Скотт расслышал в своем голосе смущенную нотку, но стыдно ему, в общем-то, не было. Он знал, что Райлан поймет.
Райлан взял его за руку.
— В мечтах нет ничего плохого. Они наши, и никому их у нас не отнять. — Он коротко сжал его пальцы и отпустил.
Ничего больше он не сказал, и Скотта вдруг прорвало:
— Когда Хизер было шестнадцать, у нее был поддельный ID, да и выглядела она на двадцать один. Однажды она познакомилась в пляжном баре с моим отцом и переспала с ним. А когда поняла, что беременна, он уже улетел со своей эскадрильей.
— Ничего себе. Тяжело ей, должно быть, пришлось.
Скотт больше не мог сидеть неподвижно. Он встал.
— Ее мать не разрешила ей сделать аборт. Из-за Иисуса. О, и еще из-за ежемесячного пособия. Ее принудили родить меня, и теперь она говорит, что я разрушил ей жизнь. И рушит мою, потому что я очень похож на него. Отца она ненавидит за то, что уехал, а меня — за то, что я есть. — Он закатил глаза, словно ему было плевать, но Райлана это не провело.
— Хреново с ее стороны обвинять тебя в том, на что ты не в состоянии повлиять! — В голосе Райлана было столько гневной горячности, что внутри Скотта заструилось тепло.
— Никто и не говорит, что Хизер рациональна. Но тут ничего не поделаешь. Такова жизнь — вот моя мантра. Мне остается лишь не высовываться и пореже попадаться ей на глаза.
Райлан сделал беспомощный жест.
— Мне так жаль.
Скотт зарычал.
— Мне не нужна твоя…
— Знаю, знаю, тебе не нужна моя жалость. — Райлан встал и снова нерешительно дотронулся до него. — Но это не жалость. Это сочувствие человеку, попавшему в паршивую ситуацию. Матери не должны… — Он умолк и опустил руку.
Скотт коснулся его плеча, и Райлан, вздрогнув от неожиданности, взглянул на него.
— Они и уходить не должны, Рай. Мне тоже жаль.
Они с полминуты смотрели друг другу в глаза, пока Райлан не прошептал:
— Спасибо. Знаешь, хорошо, когда рядом есть тот, кто… понимает.
— Угу.
К ним заглянул Боб.
— Мальчики, есть хотите? Я принес сэндвичи из «Сабвэя».
Скотт был вынужден отдать Хизер должное хотя бы в одном: последние пару недель она пыталась готовить для своего нового мужа, и Боб, видимо, подустал от макарон и полуфабрикатов, из которых состоял ее кулинарный репертуар.
— Да, пап, сейчас придем.
Скотт смотрел, как Райлан бережно убирает камеру в футляр, затем прячет в рюкзак и ставит его за матрасом. Затем они переместились на кухню и, взяв по сэндвичу с картошкой-фри, сели за обеденный стол.
— Скотт, — сказал Боб через пару минут еды в тишине, и Скотт, оторвавшись от сэндвича, поднял глаза. — Каждую неделю я даю Райлану карманные деньги — за выполненные уроки, за порядок в спальне и ванной и все в таком духе — и хотел бы начать давать их и тебе. Если твоя мама будет не против, — поспешно добавил он.
Скотт был ошеломлен. Боб словно угадал их с Райланом недавние мысли. Он покосился на Райлана, но тот округлил глаза, как бы говоря: «Я не сказал ни слова, клянусь».
Скотт открыл было рот, чтобы ответить, и Хизер, выпустив сигаретный дым в потолок, проворчала:
— Хм… даже не знаю. Парню твоего возраста надо работать, а не валять дурака. Платить за то, что ты обязан делать и так? Ну уж нет.
Боб шумно выдохнул.
— Ну, как по мне, милая, юношам не повредит немного денег в карманах. Лучше им сосредоточиться на своем образовании, чем задерживаться допоздна, работая в забегаловке.
Хизер сердито уставилась на него.
— Со своим сыном, милый, можешь делать все, что захочешь, но моему — этому ленивому, тупому засранцу — не будут платить только за то, что он есть.
У Скотта пропал аппетит. Он завернул недоеденный сэндвич в обертку и бросил его в мусорное ведро. Потом, задыхаясь от ярости и унижения, развернулся.
— Хизер, ты правда хочешь заходить в эту степь? Правда хочешь, чтобы этот хороший человек узнал, почему я не устраиваюсь на гребаную работу? — прошипел он. — Да потому что ты можешь забухать и бросить детей на три дня!
Краем глаза Скотт увидел, как младшие вздрогнули. Они пытались вести себя так, словно ничего не услышали, но он заметил, как они, сидя перед телевизором на диване, прижались друг к другу, укрываясь от злости и криков. Слезы в глазах Гэвина отвлекли его, и он понял, что Хизер замахивается, только в момент, когда ее ладонь с треском ударила его по щеке. Пошатнувшись, он спиной врезался в стол.
Взбешенный, он выпрямился и пошел на нее, и тогда Боб выскочил из-за стола и встал между ними.
— Спокойно, парень, — глухо проговорил он, положив одну руку Скотту на грудь, а второй удерживая позади себя Хизер. — Спокойно.
Скотт сжал кулаки. Его щека пульсировала, рот приоткрылся в гневном оскале. Боб закрывал собой Хизер, защищая ее, и выражение муки у него на лице ударило Скотта прямо поддых.
— Не волнуйтесь, — прохрипел Скотт. — Я ухожу. — Он оттолкнул от себя руку Боба, обошел его и большими шагами двинулся к двери. Малыши теперь плакали, не скрываясь.
— Скотт, никто не хочет, чтобы ты уходил, — крикнул Боб ему в спину. — Приятель, давай разберемся! Поговорим!
Скотт оглянулся, и его омыла волна безысходности при виде того, как Хизер цеплялась за плечи Боба, прячась у него за спиной. Ну какой мужчина пойдет против жены, чтобы защитить неродного ребенка? Ведь это Хизер он полюбил настолько, чтобы жениться, это она дарила ему радость в постели. Ее ребенок был для него пустым местом. Никем.
Он выскочил за дверь. Его дыхание вырывалось наружу короткими всхлипами, пока он пытался сдерживать слезы. Был вечер, но Скотт знал лес как свои пять пальцев и потому с уверенной быстротой побежал от трейлера в темноту.
Наконец он рухнул под дерево и обмяк с опущенной головой, яростно кусая губу, чтобы не разрыдаться. Он не доставит такой радости этой чертовой суке. От ненависти и унижения его колотило, к горлу волна за волной подкатывала омерзительная тошнота. Глотая ртом воздух, он услышал шаги, шуршащие по листве, и застыл.
— Иди нахер, Райлан, — проскрежетал он. — Оставь меня одного.
— Нет, — услышал он твердый ответ.
Шаги, к облегчению Скотта, остановились у него за спиной — Райлан не стал делать попыток увидеть его лицо, дав Скотту возможность взять себя в руки. Через минуту он почувствовал между лопаток прикосновение теплой ладони.
— Дыши, Скотт, — прошептал Райлан. — Просто дыши.
Скотт задрожал и сжал кулаки.
— Ненавижу ее! — выпалил он. — Ненавижу. Выставляет меня перед твоим отцом каким-то лентяем, нахлебником, делает все, лишь бы ничего хорошего у меня не было. Бьет меня как собаку.
— Я знаю. Она токсичная стерва.
Скотт шмыгнул носом.
— А еще жена твоего отца. Она заставит тебя заплатить за то, что пошел за мной.
— Ну и пусть, — с жаром заговорил Райлан. — Пусть! Я сказал тебе сразу, как только приехал, что их брак нас не касается. Скотт, я на твоей стороне. — Он погладил его по спине. — На твоей.
После этих слов Скотт проиграл битву с эмоциями и позволил слезам пролиться.
***
Райлан лежал, приподнявшись на локте, у себя на матрасе и наблюдал за беспокойным сном Скотта. После того, как его сводный брат успокоился, они пару часов скрывались в лесу, пиная опавшие листья и бродя вдоль ручья. Не разговаривая, но и не отходя друг от друга.
В конце концов они повернули обратно и с облегчением увидели, что свет в трейлере не горит. Скотт подвел Райлана к окошку их спальни, легко поднял раму и, опершись ногой о кондиционер, залез внутрь.
Потом протянул Райлану свою сильную руку и потащил его вверх, выдохнув от напряжения, когда нога Райлана зацепилась за подоконник, отчего он потерял равновесие и рухнул Скотту на грудь. Руки Скотта машинально обхватили его, чтобы он не упал, и на пару секунд они оказались прижаты друг к другу от колен до груди.
Воспоминание о том ощущении, об объятиях Скотта и не давало Райлану спать. Это было приятно — более, чем приятно, — и теперь, осознав, что его влечет к сводному брату, он лежал и сражался с чувством вины.
Все не так, яростно сказал себе Райлан. Ты не какой-то там извращенец, которого заводит табу. Но, по сути, Скотт был для него почти незнакомцем, фантастически привлекательным незнакомцем. Вот у него и возникли подобные чувства. Это было вполне естественно, а не странно. Должно было быть.
Скотт застонал во сне. Этот глухой, хриплый звук отскочил Райлану прямо в пах, и его яйца поджались. Неожиданно Скотт пинком сбросил с себя одеяло и встал, и Райлан поспешно лег на живот и притворился, что спит. Скотт открыл дверь и вышел. Вскоре зашумевший в туалете слив подсказал Райлану, что потревожило его сон.
