355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Меган Пол » Возлюбленная Немезида » Текст книги (страница 6)
Возлюбленная Немезида
  • Текст добавлен: 3 октября 2016, 22:39

Текст книги "Возлюбленная Немезида"


Автор книги: Меган Пол



сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)

ГЛАВА 6

– С Джекобом? Тебе нужно платье, чтобы пойти в ресторан с Джекобом?

– Да. По-твоему, это совершенно немыслимо? – спросила Флоренс в ответ на изумленное восклицание сестры.

– Ну, вообще-то, – Роуз откинула на плечи свои длинные, искусно завитые рыжие волосы, – думаю, тебе скорее требуется бронежилет, а не платье. – В ее оттененных карандашом глазах блеснула лукавая усмешка. – Судя по тому, какие страшные угрозы ты высказывала в его адрес в прошлый раз.

Когда я в последний раз обсуждала Джекоба с Роуз? – встревожилась Флоренс. Внутри будто что-то оборвалось, подсказывая ей, что, по всей вероятности, она постоянно обсуждает Джекоба с Роуз. А что, если она обсуждает его со всеми родственниками при каждой встрече с любым из них и просто не помнит об этом, потому что привыкла вымарывать из сознания все, что связано с этим мужчиной?

– Разве я когда-либо упоминала о нем? – невинно поинтересовалась она.

– Ты каждый раз его упоминаешь, Фло, – ответила Роуз с добродушием и отчаянием во взоре.

Они сидели в мастерской Роуз, окна которой выходили на маленький городской сквер, и пили чай с травами – последнее из многочисленных увлечений ее сестры.

Флоренс вздохнула с облегчением, когда выяснилось, что ее сестра в магазине, так как, войдя в салон и увидев незнакомую продавщицу, она по обыкновению оробела, чувствуя себя неполноценной и ущербной. И не то чтобы Роуз сознательно поддерживала атмосферу высокомерия и выспренности в своем салоне. Да и продавщица была с нею очень любезна. Просто здесь продавались баснословно дорогие туалеты. Даже самый дешевый из них обошелся бы Флоренс в несколько месячных окладов. И конечно же при одном взгляде на ее приобретенный в комиссионке перешитый брючный костюм вряд ли кто счел бы ее настоящей покупательницей, даже если бы она могла позволить себе подобную роскошь.

– Серьезно?

– Каждый раз только о нем и говоришь.

Флоренс стало дурно – и отнюдь не из-за травяного чая. И давно она так бесстыдно пользуется добротой Роуз, изливая ей свое недовольство Джекобом?

– Извини. – Флоренс удрученно пожала плечами. – Но я и в самом деле пришла поговорить с тобой, Роуз. Что тут поделаешь, если ты так замечательно умеешь слушать и мне все время хочется поделиться с тобой своими горестями? Просто я как-то не задумывалась, что, оказывается, причиной большинства моих бед является Джекоб. Даже страшно становится…

– Пожалуй. – Роуз дула на чай, испытующе глядя на гостью, и, хотя взгляд ее был не столь неприятно пронизывающий и хищный, как у Энни Макленнан, Флоренс пришла в замешательство. Может, как-то отвлечь ее?

– А у тебя как жизнь, Роуз? Прекрасный Принц еще не объявился? – Роуз была неисправимым романтиком – что находило отражение и в ее моделях – и, судя по всему, была настроена до бесконечности ждать некий образец идеального мужчины, не желая довольствоваться менее совершенными особями. А ведь Роуз слеплена из того же теста, что и она, вдруг осенило Флоренс. Боже, неужели это бич всех женщин из рода Тревельянов?

– У меня… мм… Нет, пока нет, – ответила Роуз, покусывая нижнюю губу. Она не пользовалась помадой, поскольку губы у нее от природы были яркие и выразительные. – Мне уже начинает казаться, что я его вообще никогда не встречу.

Флоренс неожиданно прониклась глубоким сочувствием к сестре. Милая, добрая Роуз, столь же восхитительная и пленительная, как и роскошные платья, создаваемые ее воображением. Она вся светилась каким-то особенным очарованием. Если кто и заслуживал идеального мужчины, то это, безусловно, она.

– Встретишь, Роуз! Обязательно встретишь. – Флоренс ободряюще сжала плечо сестры. Та в ответ лишь криво усмехнулась.

Мы с ней потрясающая парочка, думала Флоренс. Роуз никак не найдет своего идеального принца, а я вот нашла, но он, к несчастью, оказался не принцем, а свиньей.

При этой мысли Флоренс пробрала дрожь, и, если бы у нее в руках была чашка, она непременно разлила бы свой чай.

Джекоб ей родственник и ничего больше. С какой стати она равняет его с гипотетическим принцем Роуз? Если уж проводить параллели, так принцем, пожалуй, является Рори, а не Джекоб. Она должна бы отдать свое сердце Рори. Джекоб – это просто работа и тяжелые воспоминания, неотвратимое зло, обрушенное на нее обстоятельствами.

– Фло, что с тобой? – вывел ее из раздумий голос сестры.

Флоренс вздрогнула от неожиданности. В бледных тонких чертах Роуз сквозила тревога.

– Ничего. Нет, ничего… – Флоренс замялась, понимая, что ее проницательная сестра без труда распознает столь явную ложь. – Вернее, не совсем. Замоталась немного. Столько всего навалилось. Не помешало бы устроить себе небольшой отпуск. – Это уже не ложь, а уклончивый ответ. Может, Роуз примет ее отговорку?

– Думаю, да. Вид у тебя далеко не цветущий, – без обиняков заявила Роуз.

– Правда? Только этого не хватало! – Флоренс подскочила к зеркалу, висевшему на стене в мастерской Роуз, которая одновременно служила ей гостиной.

Все верно. Вид у нее болезненный. Развалюха. Во всяком случае, заметно, что ее что-то беспокоит. Лицо осунулось, под глазами круги, расширенные зрачки лихорадочно блестят. А кожа, в отличие от здоровой молочной белизны Роуз, отливает синевой, как у покойницы.

– Свинья! – пробормотала Флоренс и улыбнулась, осознав, что этот эпитет у нее стал ассоциироваться исключительно с Джекобом. Она потерла щеки: сейчас румянец ей не помешает.

– Кто свинья-то? – поинтересовалась Роуз, многозначительно улыбаясь. – Уж не братец ли Джекоб?

– Нет. Это я так… в общем, – солгала Флоренс. – Я вот думаю, может, мне взять несколько дней отгулов? На море съездить или еще куда-нибудь. Или в деревню?

– Ну, если захотелось подышать деревенским воздухом, – проговорила Роуз, лукаво сверкнув глазами, – всегда можно податься в тот драгоценный коттеджик, что принадлежит семейству Хлои. Запустение и нескончаемые дожди Озерного края любого взбодрят!

– Скорее уж, приведут в уныние, – возразила Флоренс, мгновенно вспомнив все, что рассказывали о легендарной "усадьбе" семейства Хлои, затерявшейся на просторах Озерного края. Это место пользовалось печальной славой, хотя мало кто из Тревельянов бывал там. – Ты же знаешь, она рекомендует его людям только в надежде на то, что у кого-нибудь появится желание обустроить эту ужасную хибару!

– Может, там и не так уж плохо, – неуверенно предположила Роуз.

– Нет уж, я лучше подожду, пока не скоплю достаточно денег, чтобы купить собственный домик в деревне, – сказала Флоренс, отмахнувшись от промелькнувшей в воображении картины: она видела себя со своим возлюбленным в уединенном каменном коттедже, отделенном от цивилизации десятками миль. И образ этого возлюбленного ее совершенно не устраивал.

Что она там делает, черт побери?! – думал Джекоб, яростно размешивая ложечкой кофе, хотя сахар в чашку не клал.

Он сидел в приятном маленьком кафе, удобно расположенном как раз напротив сверхмодного салона, принадлежавшего его сестре Роуз, и смотрел на входную дверь. Смотрел уже довольно долго. С тех пор, как в нем скрылась Флоренс.

Куда Флоренс направляется, он понял сразу, едва она вышла из метро на улицу. Джекобу было известно, что некоторые женщины из их клана время от времени собираются вместе – обычно, чтобы поделиться сплетнями о других Тревельянах, – но он и не подозревал, что Флоренс тоже входит в этот круг. В прошлом на семейных сборищах она всегда изображала из себя отверженную. Так сказать, очаровательная простушка, обремененная богатыми родственниками.

Может, это обычный светский визит? Ответа он не знал. С Роуз Тревельян он общался мало, но ему было известно, что среди родственников она пользуется репутацией сердобольной тетушки. Значит, Флоренс чем-то озабочена? Может, советуется с Роуз по поводу него?

Мечтай, парень, мечтай, усмехнулся про себя Джекоб, раздумывая, заказать ему что-нибудь поесть или нет. Время близилось к обеду, а он еще и не завтракал.

Ей плевать на тебя, дружище, говорил он себе, лениво пробегая глазами меню. На красочных страницах не нашлось ни одного блюда, которое ему захотелось бы отведать.

Она явилась к Роуз за платьем, предположил он. Возможно, для того чтобы пойти в ресторан или в театр с тем самым "одним человеком", с которым встречается. В животе неприятно закрутило, убив всякий позыв к еде. Отложив меню, он немигающим взглядом приковался к магазину Роуз.

Интересно, чем он занимается, этот самый "один человек"? Джекоб вглядывался в фасад салона, и ему казалось, будто он видит за стеклом какое-то движение. Стройная, гибкая фигурка Флоренс бродит среди вешалок с платьями, выискивая баснословно дорогой туалет, чтобы сразить наповал своего счастливого избранника, – хотя она и в мешке для угля без труда пленит любого мужчину.

Ты теряешь рассудок, Джекоб. В самом деле. Он потер лоб: начинала болеть голова, что случалось с ним крайне редко.

Тем не менее он продолжал думать о Флоренс в сочетании с тем другим, незнакомым ему мужчиной и ничего не мог с собой поделать. Он представлял, как они смеются, отдыхая, расслабляясь в обществе друг друга. А ему в этом изначально было отказано. Между ними постоянно существовала некая напряженность, почти невыносимая, на грани срыва, хотя они на протяжении тех нескольких совместных месяцев учебы в университете являлись просто соседями по дому, да и то не часто виделись, занимаясь по разным расписаниям.

Он тогда все время жил как на иголках. Или ждал ее, зная, что она в доме, или незаметно наблюдал за ней. У него было точно такое же состояние, как сейчас, вспоминал Джекоб. Внутри у него все клокотало от гнева, причину которого он опасался назвать даже самому себе. Он ревновал Флоренс к этому незнакомому мужчине столь же яростно, как прежде ревновал к Дэвиду.

Сразу вспомнилось, как он пытался сохранить дружеские чувства к человеку, которому отчаянно завидовал. Потому что Дэвид имел то, что ему было недоступно.

Девушку по имени Флоренс Тревельян. Мечту и проклятие его жизни. Если рассуждать философски, то, наверное, в судьбе каждого человека есть своя Немезида. Но ему-то от этого не легче.

Миновало еще пятнадцать утомительно долгих минут. Стеклянная дверь салона наконец блеснула на солнце, и оттуда вышла Флоренс с украшенной лентой большой розовой коробкой в руках. Она выглядела спокойнее и умиротвореннее, чем некоторое время назад, когда входила в магазин. Флоренс остановила такси и повернулась к провожавшей ее молодой женщине неземной красоты. Джекоб узнал изысканные прерафаэлитские черты Роуз Тревельян. Женщины обнялись, и он опять испытал укол ревности, теперь уже к своей сестре.

Увидев, как Флоренс живо залезла в такси, Джекоб тихо выругался, с ужасом сознавая, что она сейчас уедет и он окончательно потеряет ее из виду. Ему хотелось выскочить из кафе, поймать первое проезжающее такси и дать указание водителю: "Следуй за той машиной!" Но его словно парализовало. Он сидел беспомощно, не в силах подняться с места.

– Простите… Вы ведь… э… Джекоб Тревельян? – раздался за спиной чей-то робкий почтительный голос. Голос из реального мира, а не из глубин его обезумевшего сознания, в котором в данный момент, казалось, полностью доминировала Флоренс.

Вспомнив о правилах хорошего тона, Джекоб немедленно переключил свое внимание на застенчивую девушку, стоявшую возле его столика. Она конечно же узнала его, и он теперь проклинал себя за то, что снял темные очки. Пришлось приветливо улыбнуться и подняться.

– Да, это я.

Следующие несколько минут Джекоб пребывал в раздвоенном состоянии. Одна его часть беспечно болтала с юной поклонницей в очках, – которая, к ее чести, оказалась не глупа и без излишней сентиментальности выражала свое восхищение, – а другая ехала в такси с Флоренс, пытаясь понять, что у нее на уме.

– Вы хорошо себя чувствуете, господин Тревельян? – спросила его почитательница, выводя Джекоба из раздумий.

– Да, конечно, благодарю. Зовите меня Джекоб. – Он постарался сердечной улыбкой загладить свою рассеянность. – Просто последние дни пришлось много работать, и боюсь, я несколько не в себе. Сейчас вот отдыхаю, пытаюсь взбодриться, обдумать перспективы на будущее.

Разговор зашел о "Возлюбленной Немезиде", и Джекоб поведал девушке о съемках фильма все, что, по его мнению, не противоречило интересам студии. Во время беседы он продолжал думать о Флоренс, чей образ притягивал его, словно магнит, но при этом старался не разочаровать свою юную собеседницу, понимая, что не может отмахиваться от своих поклонников, когда ему заблагорассудится. Без поклонников его достижения и успехи не имеют цены. Именно они обеспечивают ему безбедное существование и внутреннее удовлетворение.

Только вот долго ли продлится такое его существование, размышлял Джекоб, хмуро глядя в чашку с кофе после того, как вновь остался один за столиком, если ему не удастся освободиться от чар Флоренс Тревельян?

Слава Богу, что ей не пришлось платить за платье, радовалась Флоренс, осторожно разворачивая драгоценный туалет.

Она изначально знала, что не может позволить себе ни одного из дорогих творений сестры, но все же надеялась что-нибудь отыскать в салоне по разумной цене.

Многие из моделей Роуз были уникальны, сшиты по заказам богатых женщин, пожелавших приобрести туалет, не имеющий аналога. Но и цены на подобные наряды были соответствующие. Бизнес Роуз в настоящее время процветал благодаря почти исключительно похвальным отзывам и рекомендациям ее клиентов, плюс связи и немного рекламы. Правда, в следующем году, с сияющими глазами сообщила Роуз сестре, она надеется показать небольшую коллекцию.

Платье, которое Роуз уговорила ее примерить (и Флоренс, вопреки здравому смыслу, согласилась), с честью выдержало бы экзамен на престижнейших фестивалях мод. Облегающее по фигуре, с вырезом, оголяющим плечи, оно было скроено из трех видов эластичной материи на шелковой основе и переливалось пурпурным, светло-лиловым и молочно-миндальным оттенками. Сочетание волнующее, но не откровенно провоцирующее. Флоренс понимала, что о таком туалете можно только мечтать, но, когда натянула его на себя, обомлела. Платье сидело на ней потрясающе. Общего впечатления не портили ни отсутствие соответствующего макияжа, ни взъерошенные волосы, ни босые ноги (полуботинки, в которых ходила на работу, она предусмотрительно сняла). Настоящая сирена, думала Флоренс, рассматривая себя в зеркале. Джекоб отпадет.

Когда она – с сожалением – выпросталась из платья, объяснив, что его сногсшибательная цена ей не по карману, Роуз выразила готовность одолжить ей этот наряд. В целях рекламы.

– Нельзя недооценивать значение роскошного туалета, когда выходишь в свет, – возразила Роуз в ответ на заявление Флоренс о том, что она собирается на ужин, а не на премьеру фильма. – Правильно выбранное платье и бездарное ничтожество может превратить в знаменитость.

– Премного благодарна! – расхохоталась Флоренс.

– Ну что ты! Я же не тебя имела в виду! – поспешила оправдаться Роуз. – Ты у нас, дорогая сестрица, личность с большой буквы. Я говорю о некоторых особах и манекенщицах, которые считают себя непревзойденными актрисами. Имена озвучивать не буду, поскольку многие из них составляют костяк моей постоянной клиентуры!

Сейчас, поглаживая материю сказочного платья, Флоренс вспомнила циничную реплику сестры и улыбнулась. Роуз при всей своей романтичности явно не была лишена коммерческой жилки.

– Будем надеяться, что ты поведешь меня в какое-нибудь приличное место, – пробормотала Флоренс, вешая платье на специальную вешалку, которой ее снабдила Роуз.

Идеальная гармония разных тканей дарила наслаждение взору, и Флоренс, не удержавшись, провела ладонью по эластичному шелку и кружевному лифу. Интересно, думала она, Джекобу тоже захочется потрогать? Она представила, как длинные чувственные пальцы Джекоба скользят по платью, ощупывая роскошную фактуру, под которой скрывается ее упругое тело, и поежилась. Покрой платья подразумевает минимум нижнего белья – крошечные облегающие трусики и, возможно, тонкие колготки или чулки с резинками. У нее есть бюстгальтер без бретелек, но под это платье он вряд ли подойдет.

И это все ради интервью? Кого она дурит? Флоренс плюхнулась на кровать, скинула туфли и почти сразу представила рядом с собой обнаженного Джекоба. Его тело поблескивает, мерцает, как тогда в отсветах пламени камина, когда он склонился над ней.

Очень уж ты красив, Джекоб, черт бы тебя побрал! Она в отчаянии перевернулась на спину и зажмурилась, словно это могло каким-то образом вытеснить из сознания его образ. С длинными волосами или короткими, юный или повзрослевший, Джекоб был неотразим. Во всяком случае, для нее.

Флоренс опять глянула на роскошное платье и задумалась о предстоящем вечере. Она ни при каких обстоятельствах не должна оставаться с ним наедине, да и платье это не должна бы надевать, если у нее есть хоть капля разума. Он уже испортил ей добрую часть жизни и едва не изменил полностью ее судьбу. Нельзя поддаваться его влиянию. Нужно держаться по-деловому и не терять хладнокровия.

Джекоб Тревельян – безжалостный эгоист, напомнила себе Флоренс. Возможно, он испытывает к тебе физическое влечение, Фло, и, скорей всего, не откажется удовлетворить свое желание, если ты проявишь уступчивость. Но ведь это все. Рассчитывать на что-то большее бессмысленно.

– Может, я и не стану тебя надевать. – Она вскочила с кровати и прошлепала к висевшему на плечиках платью. – Ты слишком тонкое и провоцирующее. – Флоренс вздохнула, испытав воистину чувственное наслаждение от прикосновения к изящному кружеву. – Пожалуй, вон тот панцирь будет более уместен!

Тем не менее, принимая ванну, делая маникюр и прочие необходимые приготовления, она уже знала, что наденет восхитительное платье Роуз. Из чувства противоречия и самоутверждения. Она редко бывала в свете, и, как правило, все ее появления на приемах и торжествах были связаны с работой. И, разумеется, ей ни разу не приходилось посещать столь помпезные мероприятия, где могли бы оценить творение Роуз Тревельян. Так что она не позволит никому, тем более Джекобу, лишить ее редкой возможности посиять, как звезда.

И мне абсолютно плевать, Джекоб, даже если ты поведешь меня в закусочную. Я все равно буду в этом платье!

Джекоб долго сидел над пустой кофейной чашкой, пока наконец не опомнился и не сообразил, что пора бы или заказать что-нибудь поесть, или двигать из кафе. Флоренс уехала, и отыскать ее след не представлялось возможным. Разве что зайти в салон и поинтересоваться у Роуз.

Идея заманчивая, но бессмысленная. Роуз, хоть и добрая душа, но в данной размолвке двух родственников встанет на сторону Флоренс. А это значит, что после его ухода она позвонит Флоренс и сообщит, что он расспрашивал о ней. А отношения между ними и без того накалены. И если Флоренс узнает, что он тайком следил за ней, это лишь подольет масла в огонь.

И тогда взрыва не миновать, думал Джекоб, оплачивая счет и присовокупляя к нему большие чаевые за то, что слишком долго занимал столик, почти ничего не заказав.

И Флоренс, между прочим, будет права в своем гневе. Если бы он обнаружил, что кто-то выслеживает его, ему это вряд ли понравилось бы. Да и кому такое может понравиться? Это же наглое вторжение в чужую личную жизнь, посягательство на свободу личности. Он удивлялся и ужасался своему поступку. Вот он, результат одержимости.

Упустив свою "добычу", Джекоб бесцельно шагал по набережной Челси, глядя на Темзу, словно искал в ее водах ответы на вопросы, которые и сам толком не мог сформулировать.

Черт возьми, что ему нужно от Флоренс?

Самый простой ответ – лечь с ней в постель, вновь ощутить под руками ее восхитительное тело. На протяжении всего этого абсурдного дня, пока он прятался за деревьями, ехал в метро, торчал в кафе, он пребывал в постоянном возбуждении просто оттого, что думал о ней.

Но, пожалуй, он не удовлетворился бы просто физической близостью. Он хотел гораздо большего. Хотел вернуться в прошлое, которого на самом деле не существовало. В то гипотетическое прошлое, в котором Флоренс, возможно, симпатизировала бы ему и они были бы друзьями, проводили бы вместе много времени, рассуждая о жизни, о мироустройстве, о проблемах – больших и малых. Он с тоской вспоминал тот краткий эпизод взаимного согласия и единодушия. Тот эпизод длился совсем недолго, но был преисполнен такой пронзительной гармонии, что даже не было нужды и разговаривать. Молодость и голод их тел выразили все без слов. Теперь они оба повзрослели, и он мечтал о беседе с ней – мирной, спокойной, обстоятельной. Невероятно, но факт. Словесное общение с Флоренс было ему столь же необходимо, как и физическая близость.

Что ж, возможность поговорить ему сегодня представится, думал Джекоб, глядя на воду: неяркие блики косых солнечных лучей на речной глади свидетельствовали о том, что день клонится к вечеру. В конце концов, именно для этого они и встречаются. Он только надеялся, что у него будет шанс затронуть во время интервью более интимные вопросы. Как это сделать, он еще не придумал, но в любом случае попытается. Больше так продолжаться не может.

А что потом? Кто знает? Даже леди Ньюхейвен, возлюбленная Неистового Джека, выступала его самым беспощадным критиком, пока не узнала его по-настоящему. А ведь история их отношений не выдумка.

Джекоб, приободрившись, энергично зашагал по улице, выискивая взглядом такси. Он еще не заказал на вечер столик и даже не думал, где они будут ужинать, поэтому сейчас, наблюдая за дорогой, он прокручивал в голове разные варианты. Нужно выбрать приличный ресторан, дорогой и не шумный, где они могли бы поговорить спокойно. Значит, надо позвонить кому-нибудь из обязанных ему знакомых.

Такси по пути не встречались – словно все сквозь землю провалились, – и он решил вызвать машину по мобильному телефону, который лежал отключенным (он так часто делал, когда хотел покоя) во внутреннем кармане куртки. Джекоб вытащил аппарат и нажал кнопку. Загорелась лампочка-индикатор, указывавшая, что кто-то уже в течение некоторого времени пытается дозвониться до него. Джекоб возликовал, сразу подумав о Флоренс – наверное, она хочет подтвердить их договоренность об ужине, – и тут же сник, вспомнив, что не давал ей этого номера, да и ее телефона не спросил. Он досадливо поморщился и ткнул другую кнопку, чтобы узнать, кто звонит. На экране высветился телефон Мириель. Им овладело дурное предчувствие.

Джекоб медлил, не решаясь перезвонить. На нем лежит ответственность за Мириель, виновато думал он. Недавно они вновь вели разговор о том, чтобы еще раз попытаться наладить совместную жизнь, и ему тогда эта идея казалась привлекательной. Теперь он так не считал.

– Джекоб? Джекоб, это ты? – раздался в трубке слабый голос, когда он все же набрал номер Мириель. – Я звоню тебе целый день. Почему ты не отвечал?

И в самом деле почему?

– Я отрабатывал французские сцены, Мири. А сейчас вышел прогуляться, чтобы развеяться немного. – По крайней мере, последняя фраза не была ложью. С реки донесся гудок проплывающего мимо теплохода, и ему пришлось объяснить, где он находится. – Что-то случилось? – уныло поинтересовался он, догадываясь, что Мириель, очевидно, в прострации. – Голос у тебя какой-то несчастный.

– У меня все хорошо, – ответила Мириель. Судя по тону, она была близка к истерике. – Просто чуть-чуть перебрала, и мне так одиноко… Я надеялась, что увижу тебя сегодня. Что мы побудем немного вместе… – К ужасу Джекоба, она разрыдалась. В трубке слышались отвратительные давящиеся всхлипы, перемежающиеся тяжелыми прерывистыми вздохами.

У Джекоба было такое ощущение, будто его разодрали надвое. Он должен бы навестить сегодня Мириель, но и Флоренс ему необходимо увидеть. Он всеми фибрами души тянулся к Фло, но пренебречь обязательствами тоже не мог.

– Мири? Ты не больна? – продолжал допытываться он, зная наверняка, что через несколько секунд ее слезы иссякнут. Судя по звуку, рыдания Мириель были не чем иным, как представлением, и тем не менее они душили его, усугубляя чувство вины. – Мири? Ответь мне! Что случилось? – спросил он опять, когда она затихла. Беспомощный, расстроенный, он до боли в пальцах сжимал трубку.

– Просто… Просто… О, Джекоб, у меня ничего не выходит. С Оливией! Мне нужна поддержка! Чтобы кто-то подбодрил меня! Мне плохо без тебя!

Обычная неуверенность, присущая актерам? И только? Джекоб сомневался в этом. Но если Мириель не лгала, он готов был ей посочувствовать. То, что он рассказал накануне Флоренс, на самом деле не было игрой. Актерская профессия стала для него делом жизни, и каждую новую роль он воспринимал как вызов своим способностям и мастерству, но временами и на него накатывала неуверенность, сдавали нервы, как сейчас у Мириель.

– Послушай, Мири, мне очень жаль. Я должен был понимать… Мне следовало подумать… – Он порол вздор. – Я знаю, что роль сложная. Мне тоже чертовски страшно играть Джека…

Он должен ей помочь. Хотя всеми своими помыслами он был с Флоренс: представлял, как встречается с ней опять, прикасается к ней…

– Мири, ты дома? Мне приехать?

– О да, Джекоб! Приезжай! Прошу тебя!

В ее голосе слышалось столько облегчения, что он почувствовал себя полнейшим подлецом. И в то же время испытал жгучее желание оказаться рядом с Флоренс, которая его ненавидела. Джекоб глянул на телефон в своей руке. Швырнуть бы сейчас его в воду и нырнуть вслед за ним, чтобы холодная вода привела его в чувство.

– Хорошо. Я хватаю такси и еду. Скоро буду… А ты тем временем приготовь-ка кофе. Заодно и попьем, пока будем беседовать.

Выслушав от Мириель истеричные выражения благодарности, Джекоб захлопнул телефон, надеясь, что кофе будет крепкий. Он почти не сомневался в том, что Мириель пьяна, к тому же наверняка сдобрила алкоголь парочкой таблеток. Понадобится много кофеина, чтобы она протрезвела.

Оглядев набережную, Джекоб заметил, что в его сторону направляется такси – первое за все время прогулки. Он вышел на дорогу и махнул водителю.

Ну и чертовщина, думал он, плюхаясь на заднее сиденье. Глаза тут же сами по себе закрылись от усталости. Теперь они с Мириель не были близки, но еще не так давно она значила для него довольно много. И хотя бы в память об их прошлой близости, он обязан помогать ей. Он понимал, что она зациклилась на нем и считает его виновником своих сомнений. Прежде всего, именно он посоветовал ей попробовать себя на актерском поприще и даже замолвил за нее словечко перед влиятельными деятелями кинобизнеса. Правда, теперь он не был уверен, что его помощь следует расценивать как доброе деяние. Мириель была талантливая актриса, но ее постоянно мучил страх, что она играет плохо. И она подспудно сравнивала свою игру с его. А если он пытался подбодрить ее, она воспринимала его участие как покровительство и злилась еще больше.

Мириель также винила его за то, что он якобы заставил ее влюбиться в него, а сам не смог ответить взаимностью.

– Ты никогда по-настоящему не принадлежал мне, – заявила она однажды, вся в слезах. – Даже когда мы вместе в постели, ты любишь меня с каким-то отсутствующим видом, будто держишь в объятиях другую женщину!

Джекоб тогда счел ее заявление абсурдным и постарался проявлять к ней больше внимания и ласки. Но теперь он знал, что Мириель не ошиблась в своих подозрениях.

Он лгал не только Мириель, с горечью думал Джекоб. Он и себя обманывал. Отказывался видеть правду. Потому что только вчера понял, кто она, та другая женщина, незримо присутствовавшая в его постели во время близости с Мириель. Женщина, которую он отверг из гордости. Женщина, чья недоступность превратила его брак с Мириель в пародию.

Будь ты проклята, Флоренс! – мысленно воскликнул он, страстно желая, чтобы такси везло его к ней, а не к Мириель.

Я знаю, что ты не догадываешься об этом. Но именно ты разрушила наш брак!


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю