Текст книги "Возлюбленная Немезида"
Автор книги: Меган Пол
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)
ГЛАВА 10
– Статья изумительная, но видок у тебя… – сказала Энни, одной рукой передавая Флоренс чашку с кофе, другой – помахивая распечатанными листами с очерком о Джекобе.
– Спасибо. И за похвалу, и за кофе, – поблагодарила Флоренс с улыбкой. Замечание Энни относительно ее внешнего вида было более чем верным, но вряд ли стоило надеяться, что ужасный кофе, который готовили в редакции, улучшит ей цвет лица.
– Плохо спала, – объяснила она. – Вернее сказать, не спала вообще. Вот из-за этого. – Она кивнула на распечатанные листы, ради которых пожертвовала сном.
– Ты, очевидно, его имеешь в виду? – Энни кивком указала на фотографии, которыми снабдила их рекламный агент Джекоба. Эти снимки планировалось поместить в журнале вместе со статьей.
– Он – свинья и как человек меня совершенно не интересует. Я просто выполняла свою работу, стараясь в процессе не очень покушаться на чужие иллюзии. Женщины, как вам известно, не всегда желают знать неприглядную правду о своих идолах. Им больше по нраву романтичность, а не бородавки, грязь и низость.
– Значит, по-твоему, Джекоб Тревельян – отпетое ничтожество? – Глаза Энни заблестели, и Флоренс уже не в первый раз задалась вопросом, уж не питает ли ее босс тайную страсть к грязной журналистике.
– Нет, что вы. Вовсе нет, – честно призналась Флоренс. – Дело не в этом. Просто мы с ним по-прежнему не можем найти общий язык. Слишком разные люди. Но, думаю, многие другие женщины сочли бы его идеальным, Прекрасным Принцем. – Флоренс отхлебнула прогорклый кофе и поморщилась. – А я только будоражу все самое плохое, что в нем есть.
– Жаль. – Энни взяла у Флоренс чашку с кофе, отпила глоток и вернула с довольной улыбкой. – У меня вообще-то создалось впечатление, что вы могли бы стать хорошими друзьями. – Она лукаво вскинула брови. – Воссоединиться, так сказать.
– Мне казалось, вы больше сторонница Рори, – заметила Флоренс. У нее не было сил спорить с Энни, но реплика последней по поводу воссоединения с Джекобом вывела ее из себя.
– Верно, он мне очень симпатичен, любовь моя, – подтвердила Энни, присаживаясь на соседний стол. – Но, по-моему, он не тот мужчина, который тебе нужен. Что-то в этом, – она постучала пальцем по распечатанной статье, – да и твой вид с утра наводят меня на мысль, что тебе следует уладить свои разногласия с Джекобом Тревельяном. Что бы ты ни говорила, совершенно очевидно, ты от него без ума.
– Энни! – негодующе воскликнула Флоренс.
– Ну.
– Ну! – Флоренс глотнула кофе, едва ощутив во рту его отвратительный привкус. В данный момент ей требовалось как можно больше кофеина. – За все время нашей беседы он даже не вспомнил о Дэвиде, а уж о том, чтобы раскаяться… Этому человеку не знакомы угрызения совести. Более того, он по-прежнему относится ко мне, как к бедной родственнице. Подумаешь, какая-то там простушка из северных Тревельянов!.. – Флоренс прибегла к наглой лжи, чтобы пустить Энни по ложному следу. Бесполезная попытка. Главный редактор была слишком проницательна.
– Ну, раз такое дело, – проворковала Энни, насмешливо скривив губы, – значит, я недооценила твой писательский талант. Из твоей статьи явствует, что ты ему искренне симпатизируешь.
– Угу. Почему бы мне не попробовать себя в беллетристике? – парировала Флоренс. – Как выяснилось, у меня это неплохо получается!
– Может быть, – отозвалась Энни, давая понять Флоренс, что та ее ничуть не переубедила. – Но я бы посоветовала тебе для начала разобраться в своих отношениях с ним. Иначе ты никогда не будешь знать покоя, да и Рори замучаешь.
– Ничего подобного! Я же говорила, мне плевать на Джекоба, – с мольбой в голосе произнесла Флоренс, понимая, что ей не удается одурачить Энни.
– Тебе нужно отдохнуть. Съезди на выходные или даже на недельку за город. Романтический уик-энд на природе в компании мужчины. Последние дни у тебя выдались тяжелыми. Работала не покладая рук. Посмотри, как вымоталась.
– Вы опять за свое? – Флоренс крутанулась на стуле, поворачиваясь лицом к начальнице, и потерла щеки. – Вот, видите, какой румянец?! Я абсолютно здорова.
– И тем не менее отдых на лоне природы ты заслужила, Флоренс. Если не устроишь себе небольшой отпуск, девочка моя, я тебя выпорю!
Флоренс, растроганная искренней заботой Энни, которая в данном случае выступала в роли верной подруги, а не начальницы, обеспокоенной благополучием одной из своих подчиненных только потому, что это могло не лучшим образом отразиться на работе, чуть сдала позиции.
– Отдохнуть, конечно, не мешало бы. Возьму с собой свой органайзер, набросаю новые проекты.
– Возьми с собой мужчину, а не органайзер! – заявила Энни. – Есть вещи, для которых компьютер не годится. – Она хитро подмигнула ей.
– Даже не знаю. Рори вряд ли сможет отлучиться. У него сейчас много работы.
– Мои источники сообщают, что съемочной группе "Возлюбленной Немезиды" предоставили небольшой перерыв. Они отсняли все английские сцены и теперь набираются сил для съемок во Франции.
– А при чем тут это? – спросила Флоренс, стараясь изгнать из воображения соблазнительные картины: двери, украшенные розочками, свежеиспеченный хрустящий хлеб, мебельный ситец и Джекоб. Правда, Джекоба вряд ли прельщает сельская идиллия. Он презирает деревню в той же мере, что и ее!
А если предположить, что они все-таки поедут куда-нибудь вместе? Это даст им возможность обсудить многое. Очень многое. В частности, его прошлые преступления и настоящие. А также выяснить, чем вызвано его издевательское поведение по отношению к ней. Может, ей в конце концов удастся понять, почему она ненавидит его и одновременно любит так, как не способна любить никого на свете. Признаться в этом будет стыдно, унизительно, и, скорей всего, она мало чего добьется своим признанием. Однако любовь к Джекобу отравляет ее существование. Нужно или очистить свой организм от этого галлюциногенного яда, или испить чашу унижения до дна.
Перед глазами мелькнула чья-то ладонь.
– Алло, Фло! Спустись на землю! – Флоренс перехватила встревоженный взгляд Энни. – Ты где витала-то?
– Даже не знаю… Думала, может, в Озерный край податься, – объяснила Флоренс, вспомнив разговор с Роуз о старом невзрачном деревенском коттедже неподалеку от Пенрита, принадлежавшем семейству Хлои. Из того, что она слышала о нем, предполагалось, что это далеко не Шангри-Ла [3]3
Шангри-Ла – в книге английского писателя Джеймса Хилтона (1900–1954) "Потерянный горизонт" – таинственный район Тибета, где время остановилось; перен. райский уголок.
[Закрыть], но как бы то ни было, домик находился в деревне и, по всей вероятности, имел крышу.
– В Озерный край?
– Да. Нет. Не совсем. – Глупая идея. Ну какой женщине, если она в здравом уме, придет в голову мысль отправиться в хваленый коровник с мужчиной, которому претит и коровник, и она сама?
Однако, когда Энни удалилась и Флоренс занялась новой статьей – о женщинах, без сожаления меняющих свою профессию, несмотря на достигнутые успехи (эту идею, сама того не подозревая, подбросила ей Роуз, рассказывая об очаровательной Хлое), – мысль о коттедже по-прежнему не шла у нее из головы.
И вправду уеду на несколько дней! – решила Флоренс. Но куда-нибудь в хорошее место. И без него! Открыв свой органайзер, она уточнила номера страниц с необходимой информацией и стала просматривать списки сельских пансионов.
Несколько ферм она сразу отмела, сочтя их излишне приятными, и наконец остановила свой выбор на скромном местечке. Однако ее энтузиазма хватило только на то, чтобы позвонить туда. Стремление к красототерапии улетучилось, как пар в плохой турецкой бане.
Но ведь он тоже не лучшее лекарство, уговаривала себя Флоренс, вынужденная признать, чего ей хочется на самом деле. Без него ей будет куда спокойнее. Тем не менее она набрала номер Хлои.
Может быть, суровый отдых в Камбрии все-таки исцелит ее от Джекоба.
– Скотти [4]4
Скотти – ласк. от "шотландский терьер".
[Закрыть]на проводе, – раздался в трубке сипловатый и в то же время почти детский голос. Имя, под которым была известна в сфере модельного бизнеса девятнадцатилетняя Хлоя Скотт-Тревельян, в полной мере соответствовало ее внешнему облику. Очаровательная, тонкая и гибкая, как тростинка, она вполне могла сойти за подростка. Флоренс, которой приходилось предпринимать немало усилий, чтобы выглядеть достойно, уже не в первый раз позавидовала природной красоте сестры. Как и многие настоящие Тревельяны – в противовес приемным, – Хлоя была наделена яркой волнующей внешностью, особый эффект которой придавал сочный рыжеватый оттенок ее каштановых волос. Прически она меняла как перчатки, следуя тенденциям моды, но последний раз Флоренс видела сестру в ее обычном стиле – с густой ровной челкой и длинными распущенными волосами, ниспадающими на плечи волнистыми прядями.
Сестры обменялись любезностями, и Флоренс сразу перешла к делу, поскольку чувствовалось, что Хлоя куда-то спешит.
– Я собираюсь уехать на несколько дней, хочу отдохнуть от всей этой круговерти где-нибудь в глуши. Нельзя ли воспользоваться вашим коттеджем? Тем, что возле Пенрита?
– Конечно, можно, – с готовностью разрешила Хлоя, будто ожидала подобной просьбы. – Только он в запустении. Удобств почти никаких. Ни телефона, ни прочего. Живи там сколько хочешь, но сразу предупреждаю: дом ужасный.
– Как раз то, что мне надо, – заверила сестру Флоренс. – Мне необходимо о многом поразмыслить, а спартанский образ жизни очень помогает сосредоточиться.
– На Джекобе? – невинно поинтересовалась Хлоя. Ее деланное простодушие не обмануло Флоренс.
– Откуда тебе известно про меня и Джекоба?
– Я утром болтала по телефону с Роуз. Сейчас как раз убегаю демонстрировать ее наряды. А туалет всегда удается представить в более выгодном свете, когда знаешь, что хотел выразить своим творением модельер. Ладно, я отвлеклась. – Флоренс услышала в трубке звуки какой-то возни, шелест материи: очевидно, Хлоя одновременно собирала сумку. – Роуз сказала, что ты заходила к ней, как всегда трепалась о Джекобе и у вас зашел разговор о коттедже. – Хлоя громко охнула, будто обо что-то ударилась. – Ну я и смекнула.
– Я еду одна, Хлоя.
– А, понятно. Тогда возьми с собой инструменты, побольше воды в бутылках, продукты, плащ и резиновые сапоги. Там постоянно идут дожди. – Хлоя помолчала, словно вспоминая, не забыла ли упомянуть что-нибудь, а может, решала, стоит ли касаться более щепетильных вопросов. – Да, и прихвати теплые вещи. Здесь, может, тебе и жарко, а в Марвуд-Крэге окоченеешь. Это я тебе гарантирую!
– Спасибо, что предупредила, – поблагодарила Флоренс, уже начиная жалеть о своей затее. Состояние коттеджа вызывало сомнение, да и Хлоя, чувствовалось, что-то недоговаривает. – Тогда я заеду за ключами? У тебя, наверное, они тоже есть?
– Есть, – подтвердила Хлоя, – только дело в том, что я через пятнадцать минут смываюсь. Не возражаешь, если я передам тебе ключи с курьером? Ты сейчас дома или в редакции?
– Да, конечно, как тебе удобно. Я на работе, – ответила Флоренс, изумляясь расточительности сестры. Но с другой стороны, Хлоя, как и Роуз с Джекобом, принадлежала к богатой ветви Тревельянов. В отличие от Флоренс, которая в целях экономии готова была все делать сама.
– Замечательно! Значит, сейчас отправляю! – проверещала Хлоя. – А по возвращении – ты из своего вояжа, я из своего – предлагаю встретиться. Посплетничаем. И Роуз тоже позовем, если не возражаешь?
– Обязательно. Прекрасная идея. – Флоренс подозревала, что ей вскоре крепко понадобится дружеское участие сестры или сестер, – хотя бы для того, чтобы было кому поплакаться.
– Вот и отлично! Ну все! У меня куча дел! Ключи я передам! – Хлоя помедлила с секунду и гортанно хохотнула. – Кстати, не забудь передать от меня привет Джекобу!
– Послушай! – вспылила Флоренс. – Я же говорила! Я еду одна! – Но Хлоя уже повесила трубку.
Ладно, на природу так на природу, рассуждала позже Флоренс, складывая в сумку старые футболки, простое удобное белье и теплые свитера. По углам и карманам она распихала туалетные принадлежности и прочие вещи, без которых не могла обходиться, а также парочку книг и органайзер, чтобы поработать на досуге. Хотела сунуть еще и мобильный телефон, но призадумалась: вещь полезная, но батарейка почти на исходе, а запасной у нее нет; можно бы прихватить с собой подзаряжающее устройство, но уж больно оно громоздкое. Ну и черт с ним, с телефоном, решила Флоренс. Женщины-первопроходцы не нуждаются в средствах связи!
– И все-таки я советую, чтобы ты ехала с мужчиной, Фло, – настаивала Энни, узнав, что Флоренс действительно отправляется в Камбрию, однако в ее обычно поддразнивающем тоне на этот раз сквозила тревога. – Кто знает, что тебя там ждет? Это ж глушь несусветная.
– Я еду в Озерный край, а не в джунгли Амазонки, – возразила тогда Флоренс, но сейчас, собираясь в дорогу, на всякий случай запихнула в сумку еще один шерстяной свитер.
Компанией мужчины она тоже попыталась заручиться – поднялась к Рори в надежде, что он еще не уехал в Уэльс, но нашла пришпиленную к двери записку, адресованную ей.
"Извини, что уезжаю, не повидавшись с тобой, Фло. Спешу. Но это даже к лучшему. Давай обсудим все, когда вернусь, хорошо? За ужином из цыпленка, который ты обещала приготовить.
Пока. До встречи.
Я тебя люблю. Рори".
Лучше бы ты не любил, Рори! – в отчаянии думала Флоренс, застегивая молнию на пузатой сумке и вновь расстегивая, чтобы вложить запасные батарейки для органайзера. Ну почему она равнодушна к мужчине, который теоретически идеален для нее во всех отношениях? Вопиющая несправедливость, злилась Флоренс, укладывая мюсли и несколько пакетов молока в коробку с провизией, в которой уже лежали бутылки с водой и прочие необходимые продукты. Притом что мерзавец Джекоб, которому на нее плевать, всю душу ей наизнанку выворачивает, лишая сна и покоя.
– Да заткнись ты! – крикнула Флоренс на разразившийся звоном домофон. Приняв решение ехать, она не желала, чтоб ее задерживали в последнюю минуту.
– Кто там? – рявкнула Флоренс в трубку, нажав на кнопку.
– Разумеется, я – ответил тот самый голос, от которого она бежала.
– Убирайся, Джекоб! – Она с грохотом опустила трубку на рычаг.
Аппарат засигналил опять. Флоренс решила не отвечать, но потом поняла, что оглохнет, поскольку Джекоб давил на звонок не переставая.
– Иди расточай свои ласки с нежностью в другом месте. Ты пришел не по адресу, – свирепо заорала она, вновь хватая трубку.
– Это не то, что ты думаешь.
– Ага, знакомая песенка. Все так говорят, – ехидно отозвалась Флоренс уже более спокойным тоном. Зачем она сорвалась? Разве можно показывать Джекобу, что он выводит ее из равновесия? – Уйди, Джекоб, очень прошу. Я уезжаю на несколько дней и сейчас никак не могу тратить на тебя время!
– Значит, минувшая ночь оказалась пустой тратой времени? – Прекрасно владея голосом, он постарался щедро сдобрить вопрос обидным сарказмом.
– Не совсем. – Флоренс вздохнула. – Я получила нужный материал для своей статьи. А теперь убирайся.
– По-моему, лежа со мной в постели, ты не считала, что мы напрасно тратим время, – настаивал Джекоб. – Особенно когда я…
– О Господи! Ладно, поднимайся! Уделю тебе пару минут, только, Бога ради, не возвещай всей улице о моем презренном безрассудстве! – Содрогаясь от гнева, она швырнула на рычаг трубку и отперла замок.
Спустя несколько секунд Джекоб постучал в дверь и она впустила его в квартиру.
Он был одет столь же небрежно, как и накануне вечером, только теперь поверх джинсов с футболкой был накинут длинный темный плащ. Флоренс хотела высмеять его наряд в духе дерзких заявлений телеведущих о новой моде, но передумала: погода в этот день выдалась неустойчивая и обвинять Джекоба в претенциозности за то, что он надел плащ, было совсем неумно.
– Что ж ты бросил на произвол судьбы Мириель? – язвительно поинтересовалась она и, повернувшись к нему спиной, принялась упаковывать оставшиеся вещи. – По-моему, она была очень расстроена, когда звонила тебе вчера.
Джекоб следовал за ней по квартире. Флоренс, хоть и не смотрела на него, догадывалась, что он изучает обстановку комнат с интересом антрополога, угодившего в жилище низшего примата.
– Ей уже гораздо лучше, – удрученно отвечал Джекоб. – Но мне посоветовали некоторое время держаться от нее подальше.
Флоренс резко повернулась и с любопытством уставилась на него.
– Боже, неужто врачи считают, что ты опасен для здоровья окружающих? – Увидев, что Джекоб нахмурился, она не отказала себе в удовольствии продолжить: – Хотя чему уж тут удивляться… Две женщины в один день – это, пожалуй, слишком. Даже в университете тебе удавалось обуздывать свои аппетиты. Помнится, тогда ты ограничивался одной.
– Я уже говорил. Это не то, что ты думаешь, – возразил Джекоб. Осторожно сдвинув в сторону ее одежду, он опустился на кровать и посмотрел ей в лицо. Она перехватила взгляд его голубых глаз, настороженный, но испытующий.
– А что же? – Флоренс взяла парусиновую сумку и стала кидать в нее все, что попадалось под руку. – Только не тяни! Мне уже пора уезжать.
– Куда?
– Э… прошу прощения. Я первая спросила!
– То, что я сказал. Мы с Мириель не посторонние люди, но ей хочется более глубоких отношений, на которые я в настоящий момент согласиться не могу. Мы это не раз обсуждали, выяснили все "зачем" и "почему", и она в общем-то понимает меня, но порой, когда ею овладевает неуверенность, она начинает нервничать. А совместное участие в съемках "Возлюбленной Немезиды" не лучшим образом отражается на ее душевном равновесии.
Флоренс с трудом удержалась от улыбки. Джекоб, исповедовавший мужской шовинизм, в отношении Мириель вел себя с подкупающим благородством. Было очевидно, что его подруга подвержена алкоголизму, а может, и наркотики употребляет, а он – это ж надо! – и слова дурного о ней не вымолвит.
– Сейчас она немного нездорова, – продолжал Джекоб, – и врач рекомендовал ей полный покой в уединении, чтобы избежать стрессов и волнений, тяжело отражающихся на ее психике.
– То бишь, говоря точнее, тебя, – подытожила Флоренс. Бросив на него взгляд через плечо, она сунула во внутренний карман сумки несколько купюр. – Главный источник стрессов и волнений, столь тяжело отражающихся на ее психике.
Джекоб тихо рассмеялся, но не стал оспаривать ее обвинений.
– Ну а ты куда направляешься? Случаем не в коттедж Марвуд-Крэг, что возле Пенрита? Я и сам собирался наведаться туда.
Флоренс подскочила на месте.
– Откуда тебе известно? С Хлоей беседовал? Или с Роуз?
– Нет, не с ними. Я позвонил в твой журнал, хотел поговорить с тобой, но твоя шефиня сообщила, что ты уезжаешь отдыхать на несколько дней. Упомянула Озерный край…
– Энни! – сердито выдохнула Флоренс. – Если бы от нее не зависела моя карьера, я бы немедленно позвонила и задала ей по первое число!
– Думаю, ты это сделаешь в любом случае, – ухмыльнулся Джекоб. – Не в твоей натуре преклоняться перед авторитетами, Фло. Да к тому же такой замечательной журналистке порой позволительно взбрыкнуть.
– Не подлизывайся, Джекоб. Я вижу тебя насквозь. Лучше выкладывай, зачем пришел, и разойдемся красиво.
– Я хочу поехать с тобой.
Флоренс на мгновение утратила дар речи. Просьба Джекоба застала ее врасплох. Это была ее сокровенная мечта, исполнения которой она панически боялась.
– Это исключено, – ответила она и расстегнула сумку, сама не зная зачем. Наверное, чтобы снова застегнуть молнию яростным рывком. – Более того, твой эгоизм оскорбителен. Мириель заболела, оставив тебя не у дел, и ты не долго думая кинулся обхаживать запасной вариант. Я никому не позволяю со мной так обходиться, а тебе и подавно. Возражать не трудись, потому что я в любом случае не хочу быть с тобой, даже если бы ты отвел мне первую роль!
– Ты ошибаешься, Флоренс. – Джекоб взял ее за руку, не грубо, но и не виновато. – Я никогда не держал тебя за "запасной вариант". Никогда. – Он остановил на ней напряженный взгляд, такой же напряженный, как и голос, и смотрел не мигая, требуя, чтобы она не отворачивалась. – Между нами много мутной воды; мы оба это знаем. И я думаю, что несколько дней в уединении, вдвоем, дадут нам возможность, главным образом мне, разобраться в некоторых в вещах.
В общем-то, вполне логично. И разумно. Только ведь ее чувства к Джекобу – полная противоположность всякой логике и здравому смыслу. Флоренс задумалась, размышляла напряженно, долго – наверное, целую секунду – и наконец ответила:
– Ладно. Поехали вместе. Но при одном условии.
– Каком?
– Мы будем общаться, беседовать, причем корректно, уважая друг друга. – Взгляд ее стал более жестким. – Но спать будем в разных комнатах. Никакого секса. Секс туманит разум. По крайней мере, на моих мыслительных способностях это отражается. Мужчинам, я знаю, все равно: постельные игры не задевают их чувств, но у женщин все по-другому. Поэтому я в данном случае отказываюсь от секса. – Она стряхнула его руку, до боли стискивавшую ее запястье. – Вот такой уговор, Джекоб. Не устраивает, значит, разбегаемся в разные стороны.
– Я согласен. – Он конвульсивно сжал пальцы, словно хотел вновь схватить ее, но сдержался. – Но, думаю, у тебя неверное представление о мужчинах и их отношении к сексу. Не буду говорить за всех, но, когда я сплю с женщиной, для меня это что-то да значит. – Он обиженно взглянул на нее. – Мне казалось, ты должна бы это заметить.
Флоренс, не найдя, что ответить, поджала губы. Ей хотелось верить Джекобу, но она не могла забыть, чем он зарабатывает на жизнь. Джекоб – талантливый актер. Есть ли в его речи и жестах хоть доля искренности?
– Этот вопрос мы обсудим в Камбрии, Джекоб, – сказала Флоренс, вновь копаясь в сумке, хотя знала наверняка, что все необходимое уже уложено. – Я включу его в повестку дня. – Она сделала вид, будто проверяет содержимое сумки. – Вообще-то хорошо, что ты вызвался сопровождать меня. Ехать далеко, да я и не была там раньше, дороги не знаю. Будешь за штурмана. Поедем в моей машине. Для тебя это не очень унизительно?
– Ничуть. – По его лицу скользнула улыбка, тут же сменившаяся серьезным выражением. – Но мы доедем быстрее и с большим комфортом, если возьмем мой автомобиль.
Флоренс хотела с энтузиазмом принять его предложение, и вдруг слова застряли в горле. Она будто вновь услышала ужасную весть о смерти Дэвида, услышала приглушенные негодующие голоса, осуждавшие фиглярство Джекоба. Говорили, что он вел мотоцикл на большой скорости в плохую погоду, и, хотя доказательств тому не нашлось, все единодушно утверждали, что он во время аварии был в состоянии либо наркотического, либо алкогольного опьянения. Джекоб не признавал и не отрицал выдвинутых против него обвинений, но его плотно сжатые губы уже сами по себе изобличали в нем преступника.
– Я знаю, о чем ты думаешь, – продолжал Джекоб, пока Флоренс пыталась придумать, что сказать, – но уверяю, ты будешь в полной безопасности. Я значительно повзрослел с тех пор и за рулем веду себя крайне осмотрительно.
Если они задались целью разобраться в своих отношениях, осознала Флоренс, с самого начала проявлять принципиальность по пустякам весьма непродуктивно. Да, может, Джекоб и не лжет вовсе. Кроме как в постели, она в настоящее время не замечала в нем признаков необузданности. Живет он тихо, пьет мало, так что вряд ли в нем сохранилась прежняя страсть к лихачеству.
– Будем надеяться. – Она бросила на него предостерегающий взгляд. – Как бы то ни было, статистика показывает, что машины меньше бьются, чем мотоциклы.
– Скорее, наоборот, – спокойно возразил Джекоб, будто разговор о дорожной безопасности не таил в себе подтекста. – Правда, сам я мало вожу в последнее время. Мотоцикл у меня есть, но продюсеры дорогостоящих телепередач косятся, когда их ведущие актеры рокерствуют на загородных дорогах.
– И правильно делают, – сказала Флоренс, внутренне содрогаясь при мысли о том, что Джекоб может пострадать, и тут же отругала себя за мягкосердечие. Что бы с ним ни случилось, он это заслужил!
– Ну что, кажется, обо всем договорились? Поехали? Полагаю, ты знаешь дорогу до "усадьбы" Хлои. Я тоже там никогда не был. Слышал только.
– Доедем как-нибудь, – деловито отозвалась Флоренс, скрывая разочарование: она лелеяла надежду, что Джекоб знает дорогу. – Я запаслась подробными картами и органайзером, в котором есть специальная программа для выбора маршрутов. Не заблудимся. – Она еще раз проверила сумку: органайзер лежал на месте. – Только мне надо записку Рори оставить.
– Тому самому "одному человеку", с которым встречалась позавчера? – Ревнивые нотки в его голосе доставили Флоренс неописуемое удовольствие.
– Да. – Она прошествовала мимо Джекоба в гостиную. В лицо пахнул резкий приятный аромат его одеколона, и она сразу же пожалела о своем демарше. Терпкий запах воскресил воспоминания о проведенной вместе ночи. – Он мой очень хороший друг, живет этажом выше.
– Гм, весьма удобно, – заметил Джекоб, следуя за ней тенью и словно специально дурманя ее своим одеколоном.
А еще говорят, что женщины стервы, подумала Флоренс, сердито глянув на Джекоба. Тот саркастически кривил губы, и у нее возникло искушение представить ему свои отношения с Рори как гораздо более близкую связь, чем это было на самом деле. Почему Джекобу позволительно щеголять перед ней вереницей своих любовниц – хоть это и нужно было ей для статьи, – а она сама и одного упомянуть не может без того, чтобы не выслушать от него бесцеремонную отповедь? Ничего, она сейчас насочиняет целую армию поклонников и кавалеров, чтобы досадить ему. На это у нее ума хватит. Пусть не думает, будто она только и ждала, когда он вновь снизойдет до нее.
Сущее ребячество, Флоренс, урезонила себя она, хватая блокнот с ручкой. Твои отношения с Рори его совершенно не касаются.
– Очень. Особенно когда мне нужно одолжить стакан сахара, – беспечно отозвалась она, раздумывая, что написать Рори.
– Так ты же не употребляешь сахар, – невозмутимо заметил Джекоб. – Во всяком случае, раньше я за тобой такого не наблюдал.
– Ну тогда, значит, пакет сушеных помидоров, бутылку минералки. Все что угодно! Тебе-то какое дело?
– Как я уже сказал вчера, ты носишь фамилию Тревельян, и твое благополучие мне небезразлично… – Он с секунду помолчал и продолжал с коварной ухмылкой: – Я должен быть уверен, что все мужчины, с которыми ты спишь помимо меня, относятся к тебе хорошо.
Услышав столь наглое заявление, Флоренс расхохоталась.
– Значит, тебе позволительно спать со мной и затем мешать меня с грязью, а другим нет?
Джекоб тоже рассмеялся.
– Гм… вообще-то я не то хотел сказать. – Он пожал плечами. – Негодный сценарий. – Его худощавое с тонкими чертами лицо обрело серьезное выражение. – И все же ты мне небезразлична. Нравится тебе это или нет.
Флоренс, ошеломленная его признанием, уткнулась взглядом в пустой листок, сочиняя записку. Пусть сам разбирается, нравится ей это или нет! Разве актерам не полагается быть знатоками человеческих характеров?
Так что же написать Рори? Он будет невыносимо страдать, узнав, что она уехала с Джекобом. Тем не менее ей хотелось исповедаться. Что это: проявление прямодушия или жестокое желание расшевелить, разволновать доброго друга? Рори слишком хороший, идеальный, а ей нужна бурная страсть, буйство чувств.
Ну все, хватит!
"Уехала на несколько дней. Когда вернусь, поговорим. Будь здоров!
Флоренс".
Она согнула листок пополам и собиралась вложить его в конверт, как вдруг записка уплыла из ее пальцев.
Джекоб, задумчиво вскинув брови, пробежал глазами послание; на губах его играла довольная ухмылка. Небрежный тон написанного явно доставил ему удовлетворение.
– Как ты смеешь? – вспылила Флоренс; визгливые нотки в собственном голосе привели ее в ужас. – Наглая самонадеянная свинья! Что ты о себе возомнил?! – Она дрожащей рукой выхватила у него листок.
– Извини, – сказал Джекоб с виноватым видом и продолжал как ни в чем не бывало: – О чем ты собираешься с ним говорить? Расскажешь обо мне?
– Только то, что ты невоспитанный грубиян, – ответила Флоренс. Решив, что обойдется без конверта – просто сунет записку под дверь, – она решительным шагом направилась к выходу, но на пороге обернулась и разозлилась еще больше, увидев на губах Джекоба озорную усмешку.
– Вообще-то я передумала ехать, – неожиданно заявила она, с восторгом отметив, как быстро слетела ненавистная усмешка с его лица. – Останусь, устрою Рори роскошный прием, когда он вернется из Уэльса. Куплю бутылочку хорошего вина, приготовлю вкусный ужин и… – Она многозначительно посмотрела на Джекоба. – В общем, встречу как полагается. – Флоренс сделала особое ударение на последнем слове. – Так что езжай в Камбрию один, Джекоб. Или прихвати еще кого-нибудь из списка твоих "запасных вариантов".
Джекоб сжал кулаки; голубые глаза вспыхнули.
– Порой ты ведешь себя, как злющая ведьма, Фло, – тихо молвил он.
– С тебя беру пример, – парировала она, осознав, что комкает в руке записку. Что бы она ни говорила, ей хотелось отправиться с ним в Пенрит. Они стояли и сверлили друг друга недобрыми взглядами. Наконец Флоренс это надоело. – Ладно, пойду оставлю записку, – уже более миролюбиво произнесла, она, поклявшись себе в другой раз не давать ему спуску. – А ты пока отнеси в машину мои вещи. – Она указала на спальню, где все еще находились ее портплед с сумкой, и вышла в общий коридор, крикнув оттуда: – На кухне коробка с продуктами и прочее. Это тоже прихвати. Я сейчас спущусь!
– Слушаюсь, мэм. Приступаю немедленно, – игриво отозвался Джекоб и, прежде чем Флоренс успела излить на него свое негодование, скрылся в комнатах.
– Свинья! – прошипела она ему вслед и, стиснув зубы, стала подниматься по лестнице.
Флоренс сунула под дверь Рори записку, но спускаться не решалась. Ее вновь одолели сомнения. Это безумие. Она напрашивается на неприятности. Они ни о чем не смогут договориться; слишком глубока разверзшаяся между ними пропасть. Она обхватила себя руками, ища успокоения. Есть вещи, в которых она себе-то не смеет признаться, не то что открыть их Джекобу.
Сельская идиллия, еще не начавшись, была обречена на провал.
