Текст книги "На землю с небес и дальше в лес (ЛП)"

Автор книги: Меган Моррисон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

Они молча пристально смотрели друг на друга.

– Если хочешь поведать о своем путешествии, сейчас как раз самое время, – решилась наконец Ведьма. – Или, если у тебя еще остались вопросы, я охотно на них отвечу.

Только один важный вопрос волновал Рапунцель, но она не была уверена, что вынесет честный ответ.

– Ты бывала когда-нибудь на Красной поляне? – вместо этого спросила она Ведьму.

– Нет.

– Хочешь узнать, как там?

Ведьма немного помолчала, но вскоре призналась:

– Да.

Рапунцель пустилась в повествование. Она рассказала, каково это – брести целый день с распущенными волосами в ночной сорочке и тапочках. Поведала о Ловце и переходе через реку, о том, как они с Джеком в дождь делали навес из волос, об Изобилии, правителе Калабасе и синем эльфе Серже. Сообщила об ограблении бандитами, похожей на смерть спячке Принца-лягушонка, живительном дыхании, принце Мике, нексусе Кине и принцессе Дэй. Описала быстросани с упряжкой из призрачных собак, привал в снегу и красоту Перводрева.

Она не стала упоминать только о Перл Тэттерсби и событиях в ее доме. И ни словом не обмолвилась о жилище Джека и его сделке в Гегууле – Джек не захотел бы впутывать Ведьму в свои дела.

Ее история обо всем произошедшем растянулась на несколько часов. Иногда она вставала, чтобы показать что-то жестами, или, преисполняясь волнением от рассказа, металась от одной стены к другой. Спокойное внимание Ведьмы сосредоточилось на Рапунцель. Она задавала вопросы, но чаще лишь улыбалась, пугалась или сердилась на что-то в изложении.

Рассказ получился длинным, и по его окончании Рапунцель переполняли восторг и усталость. Мир погрузился во мрак, хотя небо снаружи усыпали яркие звезды. Рапунцель вышла на балкон, чтобы на них полюбоваться.

– Луны нет, – заметила она. А затем, до ужаса боясь ответа, спросила: – Скоро рассветет?

– Сегодня новолуние, – пояснила Ведьма. – И да, скоро рассветет.

– Давай постоим вместе, – попросила Рапунцель. – Хочу увидеть мир, прежде чем его забуду.

– Мне не дойти так далеко.

– Я помогу.

Рапунцель вынесла кресло на балкон, помогла Ведьме доковылять наружу и усадила в кресле, накрыв колени одеялом. Присела на камнях рядом с ней и положила голову на колени Ведьмы, устремив взор в небеса.

Ведьма прикоснулась к ее волосам.

– Ты понимаешь, что сейчас можешь меня убить. –  Ее голос шелестел, словно бумага, а дыхание с ужасающим хрипом вырывалось из груди. – Ты могла бы сбросить меня с башни.

Рапунцель содрогнулась. Она знала, что должна убить Ведьму ради Красноземья, если не ради собственной жизни. Столкнуть ее с башни казалось самым простым решением – Ведьма была так легка.

– Нет, – отрезала она. – Я не смогу.

Долгое время они просидели в безмолвии, и вот темнота пошла на убыль. Звезды уже были не так заметны. Близился рассвет.

– Неужели твоя мама всегда к тебе плохо относилась? – осведомилась Рапунцель, провожая взглядом исчезающие звезды. – Она выглядела такой жестокой, когда я увидела ее в Перводреве.

– Это твой последний вопрос? – Голос ведьмы звучал чуть слышно.

– Нет. Есть еще один.

– Очень хорошо. Да, моя мать всегда была строгой. Не знаю, что ты там увидела, но предполагаю, что зрелище выдалось впечатляющее.

– Я увидела тот день, когда твое сердце было разбито, – сказала Рапунцель. – Когда Филип прислал розы, и ты решилась отправиться в Гегууль. Ты бы не поступила так, будь твоя мать хоть чуточку добрее. Так ведь?

– Не знаю. Может, и нет.

– Ей следовало посидеть с тобой, вот как сейчас. Утешить тебя.

– Она была не из таких матерей.

– Она тебя любила?

– Вряд ли.

Рапунцель глубоко вдохнула и выдохнула. Последний вопрос. Пусть она и боялась ответа, но это был единственный шанс спросить.

– Ты меня любишь?

Дул ласковый ветерок. Небо посветлело. Если Ведьма скажет «нет», Рапунцель будет знать правду совсем недолго.

– Да, – ответила Ведьма.

Рапунцель уткнулась лицом в плащ Ведьмы и замерла, безмолвная и неподвижная, охваченная облегчением и страхом. Она услышала щебет проснувшихся птиц, но не пошевелилась.

– Светает, – дребезжащим голосом произнесла Ведьма.

Рапунцель подняла голову.

Приближался конец сделки. Она задалась вопросом, удастся ли ей когда-нибудь снова покинуть башню. Рапунцель полагала, что вряд ли.

– Закрой глаза, – мягко промолвила Ведьма. – Скоро все закончится.

Рапунцель отстранилась от Ведьмы и посмотрела на нее снизу вверх. Она пыталась успокоиться, но не могла перестать дрожать.

– Не делай этого, – прошептала она, стуча зубами. – Не убивай меня.

– Я и не собиралась.

– Я уйду, – пробормотала Рапунцель. – Это подобно смерти.

Ведьма долго ее рассматривала.

– Ведьма, если ты меня любишь... если ты меня любишь...

– Закрой глаза.

Уговоры не подействовали. Слезы выступили на глазах Рапунцель, и она сквозь них глядела на Ведьму, которая в таком виде расплывалась до неузнаваемости.

– Прощай, – выдавила она дрожащим голосом.

– Никаких прощаний, – отрезала Ведьма. – Я по-прежнему с тобой.

– Но я не буду… знать тебя… – Дрожь усилилась. Рапунцель обхватила себя руками, стараясь  остановиться, но это оказалось ей не под силу. – Я не буду… больше… тебя любить...

Ведьма выглядела так, будто Рапунцель ее ударила. Она съежилась, и ее уже довольно крошечная фигура стала еще меньше.

– Мало знаешь – крепче любишь, – заявила она.

– Так не должно быть. – Рапунцель покачала головой. – Ты плохая. Я знаю, ты совершала ужасные поступки и собираешься продолжать в том же духе. – Она потянулась к Ведьме и взяла ее за руки. – Но я смотрю на тебя – и люблю. Теперь в этом гораздо больший смысл. На самом деле. Прежде такого не было.

Исхудавшая грудь Ведьмы поднялась и быстро упала.

– Пора, – заметила она.

– Подожди! Возьми сперва…

Рапунцель отпустила руки Ведьмы и сунула дрожащие пальцы в сумку на поясе, где держала свои бабки. Она выложила их на колени Ведьмы. – Вспоминай меня, – попросила она. – Я не буду помнить себя такой, какая я сейчас. А ты запомни. Не забывай меня… когда я уйду. Пожалуйста.

Солнце взошло над восточными горами. Фиолетовыми горами. Рапунцель подумала о Джеке и его сестре Тесс, насколько они окажутся в безопасности. Это была лучшая последняя мысль, которая только могла прийти. Джек будет в безопасности. Джек завершит свое путешествие.

Все остальное пошло у нее наперекосяк, но удалось совершить хотя бы одно хорошее дело.

Ведьма обхватила руками голову Рапунцель.

– Закрой глаза, – снова прохрипела она.

И Рапунцель закрыла.

Сразу нахлынули тысячи воспоминаний. Как она в первый раз расколола желудь-для-всего, впервые ощутила падающий снег, учуяла запах походного костра, потрогала липкую кожу Принца-лягушонка, увидела волосы Перл, пожалела крыло Мудрейшей, услышала смех Джека…

Кончики пальцев Ведьмы прикоснулись к ее вискам.

Глава 22

Рапунцель казалось, что она снова с головой в реке. Только на сей раз ей не выплыть. Мысли были только о Джеке. Если она его помнит, значит, еще ничего не произошло. Но еще мгновение, и он забудется. Через минуту… секунду…

Рапунцель затряслась еще сильнее. С ее губ сорвался тихий стон. Почему Ведьма медлит? Мучительно ждать, когда это наконец случится…

Вдруг нечто легкое и теплое коснулось лба Рапунцель – и исчезло.

«Поцелуй», – словно в тумане поняла она.

– Я отпускаю тебя, – раздался дребезжащий голос Ведьмы, и пальцы ее соскользнули с висков воспитанницы.

Рапунцель открыла глаза. Ведьма свернулась в кресле. В бледном утреннем свете отчетливо были видны бороздки на ее сморщившимся лице. На голове остались редкие клочки седых волос. Глаза были закрыты, сжатые в кулаки руки покоились на коленях.

– Ведьма? – неуверенно позвала Рапунцель.

– Иди, – раздалось в ответ.

– Иди? – повторила Рапунцель. В розовых лучах рассвета все, казалось, двигалось. Вертелось. – Иди? Ты отпускаешь меня…

Глаза Ведьмы распахнулись. Они сверкали.

– Не забывай меня, – сумела выдавить она и, сделав неглубокий дребезжащий вдох, снова закрыла глаза.

– О Ведьма... – Зарыдав от счастья, Рапунцель бросилась ее обнимать. Сквозь слезы она едва могла говорить: – Ведьма… Ведьма… Я знала… Я говорила им…

– Ты должна идти. – Ведьма коснулась волос Рапунцель, потом рука ее упала.

– Нет, я не оставлю тебя! – воскликнула Рапунцель, орошая слезами плечо Ведьмы. – Я останусь! Останусь, потому что хочу остаться! Я не хочу, чтобы ты умирала. Не хочу, чтобы ты попала в Гегууль. Я не дам тебе туда попасть!

– Твое кольцо, – выдохнула та. – Одежда. Мне от них больно.

Рапунцель отпрянула. Она и забыла, сколь сильно ее опутывала магия фей. Выпустив Ведьму из объятий, Рапунцель встала.

– Мне нужно поесть, – сказала Ведьма, поморщилась и словно бы постарела еще на десяток лет. Глаза ее помутнели. – В лесах к западу отсюда растет дикая голубика. Не соберешь ли ты ягодок для меня?

– Нет, не могу! Я боюсь, что ты умрешь!

Ведьма едва заметно улыбнулась уголком опустившихся губ.

– Я не умру. Это я могу пообещать точно. Но ты должна поспешить… Я голодна. Прошу, Рапунцель. Если ты меня любишь.

Рапунцель медлила.

– Могу я хотя бы напоить тебя перед уходом?

– Напоить… – повторила Ведьма. – Да.

Рапунцель бросилась в спальню за своим бурдюком с водой. Пальцы ее так дрожали, что, открывая его, она едва не выронила затычку. Мысли разбегались. Ведьма любила ее! Не отняла ее воспоминания! Джеку ничего не угрожало, и Красноземью тоже. От облегчения у Рапунцель началось головокружение.

Она вернулась на балкон и, хотя вид испещренной пятнами головы расстраивал ее, нежно поцеловала Ведьму в макушку и поднесла ей к губам мех с водой. Ведьма забрала бурдюк и отпила.

– Я на самом деле должна тебя оставить? – обеспокоенно спросила Рапунцель. – Ты уверена, что ничего не случится? Ты кажешься такой слабой…

– Найди мне еды, – с присвистом выдохнула Ведьма. – И поскорее.

Сквозь открытую балконную дверь Рапунцель посмотрела в комнату. На колесо у окна. Оно было пусто.

– Чтобы спуститься вниз, мне придется отрезать волосы. Верно?

– Да. – Ведьма вытащила из кармана плаща кинжал Рапунцель.

Взяв его, Рапунцель перекинула косу на грудь и подняла перед собой. Приготовилась. Она прошла через более страшные испытания. Намного более страшные. Но поднимая нож, все равно ощутила резкий укол сожаления.

– Пожалуйста, чуть ниже, – прохрипела Ведьма. – Твои прекрасные волосы…

Взяв около аршина волос в руку, Рапунцель положила косу на балконную ограду. Именно в этом месте косе предстоит оборваться. Опустила кинжал на золото волос.

Раз… два… три. Чирк. Рапунцель посмотрела на срезанный конец «веревки», которую сама сотворила.

– Ну вот и все, – прошептала она. Убрала кинжал в ножны и нежно коснулась лица Ведьмы. – Я намотаю косу на колесо. Не шевелись, отдыхай. Поправляйся.

Рапунцель подошла к колесу, все еще трясущимися руками – но тряслись они сейчас совсем по другой причине – намотала часть отрезанной косы на колесо, тщательно закрепляя. Косу следовало привязать надежно. Оставшуюся часть волос Рапунцель перекинула через балконную ограду и посмотрела вниз: последние три аршина ей придется прыгать, но у нее все получится.

– Ведьма, я ухожу, – крикнула она и тут же испуганно вздрогнула, почувствовав прикосновение к плечу, резко обернулась и увидела за собой Ведьму. Совсем древнюю и слабую, но как-то ухитряющуюся стоять прямо.

– Хочу убедиться, что коса не оборвется, – тонким прерывистым голосом сказала та. – Буду смотреть, как ты спускаешься.

Рапунцель не стала спорить. Она оседлала подоконник и, подобно Ведьме, которая проделывала это на ее глазах сотни раз, взяла косу, перекинула ногу через подоконник и уперлась обеими ногами в стену. Мгновение повисела, глядя снизу вверх на Ведьму. Прежде она всегда стояла в окне, а Ведьма всегда спускалась. Так странно и так чудесно смотреть на нее отсюда, снизу!

– Я мигом, – сказала Рапунцель. – Я люблю тебя.

Глаза Ведьмы увлажнились.

Рапунцель принялась спускаться. Это оказалось так легко! Она тряхнула головой и ощутила почти совершенную невесомость оставшихся волос. Коса ее ослабла и распустилась, ведь ее ничто не скрепляло. Ветер играл золотыми локонами, и, увидев летящую рядом прядь, Рапунцель рассмеялась.

Добравшись до конца золотистой «веревки», Рапунцель прыгнула, но приземлилась неудачно, кулем свалившись на землю.

Она подняла голову. Ведьмы уже почти не было видно, но отрезанная коса Рапунцель ползла вверх по стене. Придется кричать, когда вернется. Впрочем, именно так всегда и поступала Ведьма.

Глядя, как коса исчезает в окне, Рапунцель замахала рукой.

– Со мной все хорошо! Увидимся через минуту! – крикнула она, а затем развернулась и бросилась бежать. Бежать так, как не бегала ни разу в жизни. На запад, по прекрасной красной земле, на которой стояла башня. Прямиком в лес.

Подобной свободы Рапунцель никогда не испытывала. Не было ни косы, ни колеса, ни тележки. Она бежала, перепрыгивая через камни и ручьи, и смеялась и плакала одновременно. Споткнувшись, упала в заросли дикой голубики, что росли на прекрасной красной земле. Перевернулась на спину, посмотрела на качающиеся высоко над ней верхушки деревьев. Легкие ее горели, ноги гудели, а сердцу было так же легко, как и голове. Даже легче. Рапунцель казалось, что оно вот-вот вырвется из груди и улетит куда-то ввысь.

– Рапунцель!

– Джек!

Задохнувшись от радости, она вскочила на ноги и бросилась ему навстречу. Перепрыгивая через коряги и кочки, Джек несся к ней. Не считая повязки на голове, он, казалось, был жив и здоров.

Они врезались друг в друга и, тяжело дыша, крепко обнялись. Замерли. Размыкать объятий никто не хотел. Наконец Рапунцель отпрянула, но рук Джека не выпустила.

– Тесс, – первым делом спросила она. – Тебе удалось повидаться с Мудрейшей? Она дала тебе то, что затребовала великанша?

Но Джек лишь молча на нее таращился.

– Рапунцель. – На лице его застыло глубокое потрясение. – Твои волосы.

Опустив глаза, она увидела, что пряди ее волос завиваются вокруг талии, касаются бедер, цепляются на мешочки на поясе и за застежку плаща. Рапунцель выпустила руки Джека, собрала волосы и перекинула их за спину. Весили они всего ничего. Она ухмыльнулась.

– Ты был прав, мне следовало их обрезать. Ну, когда ты собираешься в Фиолетовые горы спасать Тесс?

Ошеломленно рассмеявшись, Джек сказал:

– Рун сказал, что доставит меня туда, как только мы вызволим тебя из башни.

– А где Принц-лягушонок?

– В безопасности. И с ним все хорошо. Мы сейчас за ним отправимся.

– А твоя голова? Кто ее перебинтовал?

– Рун, – ответил Джек и ткнул пальцем себе за спину. – Он скоро будет. Мы все примчались… гм-м… спасти тебя, я полагаю. – Он снова рассмеялся. – Получается, ты тоже была права. Ты и сама отлично спустилась. – Джек посерьезнел. – Но, Рапунцель, как тебе удалось освободиться? Энвеария… ты ее убила?

– Ведьма жива, – ответила Рапунцель. – Она меня отпустила.

– Отпустила?

– Да, и мне нужно вернуться. Она голодна, и я…

– Вернуться? – в ужасе воскликнул Джек. – Рапунцель, Ведьма меня едва не прикончила!

– Я знаю.

– И ты хочешь вернуться? – Он пришел в ярость. – Тебя ничто не учит, так?

– Джек. – Рапунцель положила руку ему на плечо. – Все закончилось. Она жива, но все закончилось.

– Она тебя обманула.

– Не в этот раз, клянусь. Если бы ты был там, ты бы понял.

– Почему? Что произошло?

– Это долгая история, – ответила Рапунцель. Она не была уверена, что когда-нибудь ее расскажет. Даже Джеку. – Я прошу мне поверить. Можешь? Ведьма так слаба, Джек. Если я о ней не позабочусь, боюсь, она умрет и попадет в Гегууль, а я не хочу, чтобы это случилось.

Джек задумался над ответом. В это мгновение лес вокруг вдруг наполнился мерцающим красным светом и шорохом множества крыльев.

– Где Энвеария?

То был Рун. Он подлетел прямо к Рапунцель. Остальные феи не приближались, держась деревьев.

– Она жива, – ответил Джек. – И она отпустила Рапунцель.

– Это правда, маленькая узница? – голос Руна полнился отчаянной надеждой.

– Меня зовут Рапунцель.

– Так отвечай же, Рапунцель. Она и правда тебя отпустила?

– Да.

Рун выдохнул.

– Благодарю тебя, глина под нами, – пробормотал он. – Мы можем с этим покончить. – Перекувырнувшись в воздухе, он обратился к сородичам: – Летите! Сейчас, пока она слаба! Убейте ее!

– Нет! – Повернувшись к башне, Рапунцель закричала изо всех сил: – Ведьма! Феи близко! Спускайся! Спасайся!

Но хоть она и недолго бежала, башня была далеко и Ведьма не могла услышать призыв. А феи уже исчезли из виду, стремительно несясь к башне, оставив за собой лишь гневный красный свет.

Рапунцель бросилась бежать.

– Ведьма! – крикнула она. – Ведьма!

Джек ее окликнул, но она не могла его ждать. Рун летел рядом, и Рапунцель припустила быстрее, пока наконец не достигла края леса. Тут в одно мгновение Рун вырос до человека и встал на ее пути. Рапунцель врезалась в эльфа, и тот обхватил ее, прижав руки к бокам.

– Отпусти меня!

– Не могу!

– Ты не понимаешь! Она не навредит вам… вы в безопасности, клянусь…

– Мы будем в безопасности, когда она умрет.

Рапунцель попыталась его укусить, но Рун ухватил ее за шею.

– Ты не понимаешь, что стоит на кону.

– Понимаю! Она больше не угрожает Красноземью. Пожалуйста, не убивайте ее!

Рун усилил хватку.

– Скоро все закончится, – сказал он.

– Умоляю…

В это мгновение утреннее небо разверзлось, и над башней появился белый, ярче солнца, свет. Рапунцель вздрогнула, а Рун, защищая глаза, вскинул руки, тем самым освободив ее. И хотя она едва видела землю под ногами, Рапунцель бросилась к башне, камни которой светились под страшным белым светом.

– Ведьма!!

– Туда нельзя! – Рун снова поймал ее и оттащил назад. – Это Великие Белые… это Гегууль.

– Но я не могу позволить Белой Фее забрать Ведьму! Ей так страшно…

– Энвеария знала, на что шла, когда заключала сделку. И знала, что случится, если она тебя отпустит. Знала, что дав тебе свободу, состарится, выйдя за пределы человеческой жизни. Что разорвав между вами связь, лишится всех своих сил и в один миг окажется на грани смерти. Но ведьмы не могут умереть. Их забирает Белая Фея.

«Я не умру. Это я могу пообещать точно».

Ведьма снова ее обманула! В последний раз. Заставила Рапунцель спуститься с башни, чтобы Белая Фея смогла получить свою добычу. Рапунцель забилась в руках Руна, щурясь от белого света.

В центре поляны башня светилась белым пламенем. А наверху, с идущего кругом балкона, в небо поднималось нечто темное, закутанное в плащ, безвольно лежащее в воздухе. Поднималось вверх, к центру белого света, что распорол посередине небо.

– Ведьма, – прошептала Рапунцель и воздела к свету руки, словно бы могла сделать что-то, дабы опустить Ведьму вниз. Дабы прекратить это.

Ударил гром, и земля затряслась. В центре поляны из-под земли появилась черная молния, прошла сквозь башню, раскалывая ее, словно стекло, и ударила в безвольное тело Ведьмы, которое уже почти достигло прорехи в небесах.

С пронзительным воплем белый свет исчез, небеса сомкнулись. В облаке пыли башня обрушилась на землю, и тело Ведьмы камнем рухнуло на обломки.

– Нет! – Рапунцель с воплем вырвалась из хватки Руна и бросилась к руинам, где на груде зубчатых разбитых камней лежало изломанное тело. Она хотела туда взобраться, но груда была высока и опасно шевелилась у нее под ногами. Среди камней лежали осколки зеркала Рапунцель. Сверкал серебряный колокольчик. Виднелся порванный рукав старого платья. Все ее вещи разбиты и погублены. Все.

Ведьма.

– Энвеария мертва, – раздался позади нее ошеломленный голос Руна. Полный сомнений голос. – Мертва, – повторил он. – Подобно простым смертным. Белая Фея не забрала ее. Ее останки здесь, во Времии. Она перешла в Запределье, но как?

Облаком крошечных дрожащих крыльев вокруг плеч Руна собрались красные эльфы.

– Впервые ведьме удалось перейти в Запределье, – сказал один.

– Такого не бывало, – заметил другой.

– Все кончено! – воскликнул третий. – Ее больше нет! – И эльфы взорвались исступленными радостными криками.

– Что произошло? – спросил Джек. – Что это была за черная молния?

Рун покачал головой:

– Энвеария не попала в Гегууль. Большего я сказать не могу. Возможно, у Мудрейшей есть объяснение. Возможно, его нет ни у кого.

Рапунцель рухнула на груду мусора, что прежде была ее башней, и зарыдала. Ее не волновало, что камни больно впиваются в тело, что вокруг ликуют феи. Ведьма ушла. Она не оказалась в Гегууле вместе с Белой Феей, но то было слабое утешение. Ведьма умерла. Навсегда ушла в Запределье, куда Рапунцель хода не было.