Текст книги "На землю с небес и дальше в лес (ЛП)"

Автор книги: Меган Моррисон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

– Простите мою сестру, – извинился принц Мик. – Мы называем ее романтичным историком.

– Как грубо! – воскликнула принцесса. – Если Расщепленное дерево не существует, как ты тогда объяснишь весь этот снег? А ведь еще даже не зима, и мы сейчас далеко на юге.

– Ну конечно! – воскликнул Джек, выпрямляясь. – Я вспомнил. Это ведь легенда, да? Перводрево приносит зиму, куда бы ни направлялось. И это означает, что мы действительно очень близко к нему. Ближе, чем думали.

– Вот речь образованного человека, – одобрительно отметила Дэй. – Я слышала, что в Фиолетовых горах нет достойных школ, но рада узнать, что это не так.

– Все так, – ответил Джек. – Поблизости от моей деревни не было школ.

– Совсем не было школ! – Казалось, известие потрясло принцессу. – Что, даже плохих?

– Мой отец говорил, что плохая школа хуже, чем совсем никакой. Он сам научил меня всему: читать, писать, считать, истории, географии. Всему-всему.

– А как тогда он сам получил образование?

– Он вырос в Алом королевстве. Ему пришлось спрятаться в Фиолетовых горах из-за просроченных долгов. Не его долгов, – торопливо исправился Джек. – Он ничего не совершал. Но на него ополчился один из членов королевской семьи...

– Довольно. – Дэй закатила глаза. – Алое королевство в политическом смысле – это кошмар и ужас. Будь я оттуда родом, тоже предпочла бы жить в Фиолетовых горах.

По виду Джека можно было предположить, что он в этом сомневается, но слишком хорошо воспитан, чтобы что-нибудь сказать в ответ.

– Надеюсь, вы найдете то, что ищете, – резюмировал принц Мик. – А теперь, Дэй, если ты не против, давай поменяем тему. – Он замолчал, и в его глазах появился хитрый блеск. – Я узнал, что наша юная подруга Рапунцель никогда не слышала о Столетнем Дне.

– Солнечные драконы! – Принцесса Дэй проворно вскочила.

– Ну вот, теперь вам не отвертеться, – засмеялся ее брат. – Самое меньшее, что я могу для вас сделать, так это накормить, пока она будет рассказывать. – И он кивком головы подозвал слуг.

– Ты в самом деле никогда про него не слышала? – Принцесса Дэй подбежала к Рапунцель и уселась рядом около огня. – Я могу вам все рассказать. Все-все. И начну с того, что, скорее всего, понравится больше остального. В Новой Розовой стране, которая когда-то была Розовой империей, одна принцесса спала в башне волшебным сном.

– В башне? – с интересом спросила Рапунцель. – В самом деле? А ведьма за ней присматривала?

– Нет, – ответила принцесса Дэй. – Принцесса спала почти девяносто девять лет. Ах да, звали ее Роза.

Рапунцель завороженно внимала каждому слову принцессы, пока та рассказывала историю о старинных фамилиях, великих войнах, страшных волшебницах и наследной принцессе.

И долго еще они сидели у костра за прекрасным ужином, слушая истории Дэй. А потом Рапунцель отправилась спать в оранжево-золотой шатер и увидела во сне в этот раз не собственную башню, а опутанную шиповником цитадель ослепительной красоты, где в неведении спала принцесса.

Глава 18

Заботливые слуги разбудили Рапунцель на рассвете и подали теплое полотенце и горячий завтрак. Выйдя из шатра и моргая, она оглянулась вокруг, пораженная красотой раннего утра. Снег отражал свет, льющийся с небес, и все вокруг сияло светло-розовыми красками. Мир замер, и лишь порывы ледяного ветра нарушали оцепенение. Рапунцель плотнее закуталась в плащ и накинула капюшон, чтобы защититься от мороза. Немного погодя из своего шатра показался Джек, и они двинулись по лагерю к быстросаням. Призрачные собаки, уже готовые отправиться в путь, потягивались и топтали снег.

Подойдя к саням, Рапунцель с Джеком с изумлением обнаружили, что они загружены под завязку всем, что нужно для сытого и комфортного путешествия: едой и питьем, фонарями, дровами, мягкими, но тяжелыми одеялами и удобными подушками, на которых можно было сидеть. Нашелся даже маленький деревянный сундучок, в котором шилом были проделаны дырочки. Принц-лягушонок прекрасно туда поместился вместе с гнездышком из волос, которое Джек смастерил из отрезанного от косы Рапунцель локона, чтобы питомцу было тепло.

– Надеюсь, все это сделает ваши поиски немного удобнее!

Рапунцель обернулась и увидела принцессу Дэй, шагающую к ним в свете зари. В ее длинном плаще сверкали медные нити. Она несла маленькую книжку в кожаном переплете, светлом, как ее лицо.

– О, хорошо, – промолвила она, кивнув на крохотный деревянный сундучок. – Вы его нашли. Уже посадили туда своего питомца? Ночью мой брат пробуравил в стенках дырки, чтобы лягушонку хватало воздуха. Надеюсь, получилось неплохо.

– Великолепно, – подтвердила Рапунцель. – Огромное спасибо вам обоим.

– Вы так добры, ваше высочество, – с поклоном проговорил Джек. – Как мы можем вас отблагодарить?

– Вы можете подтвердить мою теорию. – Принцесса Дэй заулыбалась. – После того, как Расщепленное дерево найдет вас, приезжайте ко мне в Оранжарию и расскажите все, что узнали. По мне, лучше бы вы продолжили путь с нами, чтобы я смогла это увидеть, но, согласно моей теории, оно не станет вас разыскивать, пока вы окружены людьми.

– Вы на самом деле думаете, что мы его найдем? – поинтересовалась Рапунцель.

– Да. – Принцесса Дей раскрыла обернутую кожей книжку. – Рапунцель ведь пишется через Е? Не через Э?

Рапунцель заглянула в записную книжку и увидела, что, помимо всего прочего, туда внесено ее собственное имя.

– Именно так, – подтвердила она. – А почему вы спрашиваете?

– Будущие поколения, – пояснила принцесса, захлопнув книжку. – Мне нужно сохранить нашу встречу в университетских архивах. – Она протянула две маленькие блестящие штучки, одну Рапунцель, а вторую – Джеку. – Возьмите. Это знак, что вы – королевские посланники. Оранжария почти со всеми странами состоит в дружественных отношениях. Скажите, что вы у меня в услужении, и вам помогут. Еда, крыша над головой, лошади – все, что понадобится.

Рапунцель рассмотрела блестящую штучку, которая оказалась оранжевым драгоценным камнем размером с половину ногтя ее мизинца, прилаженным к длинной медной булавке. Она заметила, что Джек уже прикрепил свою к плащу, и последовала его примеру, залюбовавшись сверканием камешка при каждом движении.

– Такая красивенькая, – восхитилась Рапунцель. – И вы так много нам дали. Жаль, у меня нет ничего, что можно было бы предложить вам.

Принцесса Дэй взглянула на длинную прядь, которую Джек все еще сжимал в руке – то, что осталось после изготовления гнездышка для Принца-лягушонка.

– Ну, – протянула она, – если вы готовы расстаться с небольшим локоном своих волос; для университетского музея он стал бы ценнейшим даром… – Она закусила губу. – Извините, я понимаю, это очень личная просьба, но…

– Возьмите этот, – предложила Рапунцель.

– Правда? Весь?

Рапунцель кивнула, и принцесса Дэй подхватила рассыпавшуюся прядь и накрутила ее на руку крупными завитками, чтобы спрятать от снега.

– Пусть вам обоим сияет солнце, – напутствовала она. – До свидания, Рапунцель! До свидания, Джек!

Путники забрались в быстросани, и Джек взял кнут. Только он им щелкнул, как собаки тут же помчались вперед, на север. Они неслись по заснеженной равнине, и оранжево-золотистые шатры оранжарийского лагеря становились все меньше и меньше, пока совсем не исчезли в алом свете зари. С тяжким вздохом Рапунцель отвернулась от сказочной картины и устроилась на мягких одеялах, которые теперь застилали сани.

Когда пришло время обеда, Джек остановил собак. Поедая припасы, которыми их одарили принцесса Дэй и принц Мик, путники почти не разговаривали.

– Я так устала, – зевая, пожаловалась Рапунцель. – Не знаю, почему. Мы ведь не шли весь день напролет.

– Я тоже, – отозвался Джек, и его вид это подтверждал. Лицо исказилось от усталости, а под глазами красовались круги. Рапунцель осознала, что, хоть она и странствует больше двух недель, Джек в пути гораздо дольше – уже почти шестьдесят дней. Неудивительно, что он изможден.

– Этот снег, должно быть, означает, что мы недалеко от Перволеса, – заметил Джек, складывая карту. – Может, нам повезет, и уже сегодня мы его найдем.

– Надеюсь, – откликнулась Рапунцель, глядя на серебристых собак, которые, кажется, с наслаждением нюхали друг друга и вылизывали себе шерсть. – Только не исчезайте, – предупредила их она, боясь, что придется идти пешком.

И хотя собаки везли их уже больше суток, на закате сани с упряжкой все-таки исчезли с таким громким и неожиданным хлопком, что Рапунцель завизжала, а Джек испуганно вскрикнул. Собаки пропали, сани испарились, а парочка со всеми своими пожитками пролетела вперед и шлепнулась на мягкий снег.

– Принц-лягушонок! – тут же заволновалась Рапунцель и подползла к деревянному сундучку. Убедившись, что питомец в безопасности, она помогла Джеку снова сложить пожитки в тележку. Но теперь вещей было так много, что они не влезали и все время соскальзывали с горки.

– Ужасно не хочется расставаться с подушками, – сказал Джек, – но теперь, когда мы без саней, они нам больше не нужны.

– Если я понесу колесо с волосами на спине, они войдут, – предложила Рапунцель, взяв колесо.

– Разве оно не тяжеленное? – спросил Джек. – Ты ведь так далеко не уйдешь?

– Я могу идти, – возразила Рапунцель. – Ведь все равно подушки нам понадобятся, если обратно мы поедем на других санях?

– Ну, они не то чтобы очень необходимы, – отозвался Джек, – но с ними будет удобнее. Если станет слишком тяжело нести волосы, просто скажи, хорошо?

– Ладно, – согласилась Рапунцель. – Пошли.

Путь к Вольному они продолжали в наступающем сумраке. Рапунцель осознала, что по снегу идти тяжелее всего. Даже взбираться в гору было не так ужасно. Чтобы шагнуть, ей каждый раз приходилось поднимать ногу выше обычного, а стоило опустить, как она опять проваливалась в снег. Не прошло и полчаса, а Рапунцель почувствовала, что готова сесть и все бросить. Но она сказала, что сможет, и не хотела брать свои слова обратно, так что заставила себя двигаться дальше.

– Жаль, у нас нет лыж, – прошагав пешком где-то с час, заметил Джек. – Или снегоступов. Надо было заранее об этом подумать… Ладно, неважно.

 – Мы можем поиграть в счастливую игру, – пыхтя от напряжения, предложила Рапунцель. Она как раз вытаскивала сапог из снега. – Я рада, что Принц-лягушонок жив.

Джек пожал плечами.

– Я тоже, – ответил он, – но играть не хочется.

– Потому что ты начинаешь думать о Тесс?

Он промолчал.

– С ней все будет хорошо, – заверила Рапунцель. – Правда, Джек. Ты нашел красных фей, и они все уладят с великаншей. Мудрейшая пообещала тебе помочь, что бы ни случилось, если будешь находиться рядом со мной и отвечать на вопросы – что ты и делал. Ты спасешь Тесс, я знаю.

Джек кивнул и остановился.

– Спасибо, – тихо вымолвил он. – Я очень признателен. Хочешь, остановимся здесь?

Они нашли на возвышенности клочок земли, не полностью покрытый снегом. Рапунцель сняла колесо и чуть-чуть ослабила натяжку, потом помогла Джеку расчистить от камней место для сна. Они развели костер с помощью одной из подаренных вязанок дров, но ночь все же была холодной, и Рапунцель не хватало призрачных собак. Хоть они и не настоящие, было в них что-то успокаивающее.

– Может, мы сможем достать новых собак, – предположила она, когда они сооружали себе постели. – Как считаешь?

– Что, на обратную дорогу? Не-а – слишком дорого.

– Нет, не из желудей. Я имею в виду, чтобы они жили с нами, – объяснила Рапунцель. – Как Верный с принцем Миком. Мы же тоже можем найти себе дружелюбную собаку?

– И где ты хочешь ее держать? В своей башне?

– Нет, я хочу сказать… – Рапунцель замолчала, не зная точно, что именно ей пришло в голову. – Полагаю, ты можешь взять собаку себе, – продолжила она, – пока я немного побуду с Ведьмой. А потом, когда я вернусь, она сможет странствовать с нами.

– Странствовать? С нами? – С этими словами Джек, который до того лежал на одеялах, сел на пятки и посмотрел на нее. – Ты говоришь, что хочешь продолжать путешествовать даже после того, как мы найдем Дерево-мать?

Рапунцель огляделась вокруг, любуясь ночью. Небо потемнело, по черноте рассыпались лиловые звезды. Снег синел во тьме, вокруг тихо подвывал ветер. Отблески костра играли у Джека на лице и освещали все их пожитки, а дрова, потрескивая, горели с таким резким запахом, что у Рапунцель пробудился аппетит, и ей захотелось что-нибудь приготовить. В своей башне Рапунцель никогда бы не увидела такую чудную ночь.

– Мне и впрямь хочется странствовать, – проговорила она. – Когда схожу домой и пойму, что с Ведьмой все в порядке, хочу вернуться к Перл, а потом увидеть места, о которых ты мне рассказывал: Спокойное море, Оливковые острова и все-все. А еще нас пригласили в Оранжарию, так что и туда надо заглянуть. И мне ведь вроде полагается участвовать в соревновании по игре в бабки, так что следующим летом нужно будет вернуться в Желтую страну, да?

Джек ничего не ответил, просто глядя на нее.

– Так нужно туда вернуться? – повторила Рапунцель. – А еще я хочу пойти с тобой в Фиолетовые горы. Познакомиться с Тесс.

Джек слабо улыбнулся.

– Спасибо. Но я пока не могу обещать.

У Рапунцель екнуло сердце.

– Ты не хочешь странствовать вместе со мной? – спросила она. – Почему? Из-за моих волос?

– Нет! Нет. – Джек глубоко вздохнул. – Ты уверена, что тебе разрешат приходить в башню и уходить оттуда по своему желанию, – пояснил он. – Но я сомневаюсь, что Энвеария тебе позволит. На самом деле, уверен, что нет.

– Ты ошибаешься, – заявила Рапунцель. – Но даже будь ты прав, это неважно. Когда я захочу выйти, просто-напросто снова спущусь вниз.

– Как? На чем?

Рапунцель пожала плечами.

– Что-нибудь придумаю.

Склонив голову, Джек довольно долго задумчиво ее разглядывал.

– Рапунцель, знай ты, что Энвеария тебя использует, как бы ты поступила? Все равно бы вернулась?

– Использует? Для чего?

Он порылся в своей котомке.

– Мне ее дал нексус Кин, ночью, после того, как ты ушла, – пояснил он, вытащив и положив перед Рапунцель на одеяло маленькую темную книгу. Потускневшая золотистая надпись на обложке гласила: «Ведьмы: полное руководство профессионального истребителя по поиску, распознаванию и уничтожению Белых отродий. Автор – Благородный Небензон, Истребитель ведьм, возлюбленный Черными».

Сердце Рапунцель пустилось вскачь. Она взяла книгу, открыла ее на оглавлении и быстро пробежала пальчиком по темам. Происхождение ведьм… Беловыведение… Поглощение невинности… Получение силы с помощью Сделки…

Ей стало нехорошо. Она не хотела знать.

– Вчера перед сном я прочитал часть про невинность, – продолжил Джек. – Начни с нее. Кое-что объясняет.

Он занялся приготовлением ужина, но аппетит Рапунцель пропал без следа, словно был из желудя. Она закуталась в одеяло, придвинулась поближе к огню, где было лучше видно, и, открыв книгу, начала читать.

Часть III: Поглощение невинности

Как ведьмы черпают силы и доживают до неестественно преклонных лет

После завершения сделки беловыведения недавно созданная ведьма покидает Гегууль – ее возвращают во Времию на громадном раскрытом листе какого-то мерзкого растения, которым владеют Белые. Ведьма выглядит точно так же, как раньше, и может даже казаться испуганной и жалкой, но ни в коем случае не проявляйте к твари милосердие; наоборот, воспользуйтесь возможностью убить ее, пока она слаба. Знайте: в ведьмах нет ничего человеческого; прогнившие до самой сердцевины от извращенной магии Белых, они навсегда потеряны для Черных. Они – значительно меньшее, чем люди, и способны на самые жестокие и отвратительные преступления. Долг Благородного Собрания уничтожать ведьм, где бы они ни были найдены.

К счастью, у ведьмы нет никакой особенной неуязвимости. Ее можно убить, как любое другое существо. Сожжение, утопление, закидывание камнями, перерезание горла, пронзание стрелами, сталкивание с высоты, удушение, повешение, вспарывание живота и обезглавливание – это лишь некоторые из возможных способов уничтожения, и я, использовавший эти техники все до единой, могу лично засвидетельствовать их действенность. Но предупреждаю: опытная ведьма, пока у нее есть магия, способна защититься от всех этих методов смертных. Следовательно, первый разумный шаг в истреблении ведьмы – особенно жившей долго и более коварной – лишить ее источника силы, дабы та не смогла обороняться.

И этим источником является невинность. Именно чистота невинности питает магию ведьмы, и первичный источник этой чистоты – маленькие дети. Так что ведьмы набираются сил отвратительнейшим способом: поедают детей. Пока ведьма непрестанно питается плотью и кровью невинных, ее силы безграничны. Говорят, Лесная Ведьма, погибшая в огне в 1056 году, за семьдесят пять лет своего кровавого царствования съела около пятисот детей.

Важно понимать, что чем старше ребенок, тем меньше у него остается невинности, которую может поглотить ведьма. Чем неопытнее ребенок, тем большую силу она получает. Таким образом, младенцы – самые вероятные жертвы, и дети Времии будут в безопасности лишь тогда, когда каждое беловыведенное чудовище будет истреблено и отправлено в то нечистое место в Гегууле, откуда оно появилось.

Однако же старинные рассказы о ведьмах, которые утаскивают детей из постелей и варят их на ужин, несколько преувеличены. Ведьмы, как и все остальные, могут выкрасть ребенка из его кроватки, но подобное воровство не даст им почти ничего. Если ведьма заберет ребенка насильно, это принесет ей лишь кратковременный слабый дар. Чтобы надолго получить внушительную мощь, ведьма должна раздобыть свой источник силы через честную сделку – тревожный отголосок сделки, которую каждая ведьма заключает с Белой Феей сразу после беловыведения. Если ребенок все еще неразумный младенец, тогда сделка заключается с его родителями.

Рапунцель прекратила читать. Ее горло сдавило, а пальцы заболели – так крепко она сжимала книгу.

Невинность – источник магической силы. А Ведьма всегда называла ее самой невинной девочкой, когда-либо жившей на свете. Она говорила, что это делает ее безупречной.

Значит ли это, что она – источник силы Ведьмы?

Да.

– Но она меня не съела, – заметила Рапунцель, хоть ей и не верилось, что она вообще думает о таком. – Ведьма могла съесть меня – это бессмыслица какая-то. Она же не может питаться моей невинностью, если она меня не съела. Так написано в книге.

– Что ж, что бы она там ни делала, – заявил Джек, – ведьма тебя использует. Ведь заключила же она Сделку с твоими родителями? Ей же не пришлось забирать тебя насильно?

Захлопнув книгу, Рапунцель бросила ее на одеяла.

– Не собираешься читать дальше? – требовательно спросил Джек.

Рапунцель закрыла лицо ладонями.

– Ты должна! – закричал Джек. – Если вернешься в ту башню, обречешь себя на тюрьму! Почему ты меня не слушаешь?

– Я слушаю! Но эта книга объясняет лишь, что делают ведьмы. Она не отвечает мне, почему.

– Что почему? Почему Энвеария держала тебя в башне и врала тебе? Почему стирала тебе память? Почему использовала тебя?

– Да!

– Так ты признаешь, что она рылась у тебя в голове?

– Да! Да, я признаю это!

Рапунцель дышала быстро и тяжело. Она ощущала себя и легче, и тяжелее одновременно. Убрав руки от лица, она откинулась назад и посмотрела Джеку прямо в глаза.

– Я признаю это, – повторила Рапунцель. – Ведьма отнимала мои воспоминания. Врала мне и многое от меня скрывала. И если в этой книге говорится правда, значит, она хитростью заставила моего отца меня отдать, чтобы получить возможность… использовать меня для усиления своей магии. Но я все еще скучаю по ней. Волнуюсь за нее. Люблю ее. И ты можешь говорить мне что хочешь, показывать сколько угодно книг, ничто из этого не заставит меня перестать верить, что она тоже меня любит.

Джек долго молчал. Перед ним плясал и потрескивал костер, заполняя затянувшуюся тишину. Когда он заговорил, его голос был жестким:

– Тогда мой ответ – нет.

Рапунцель растерянно посмотрела на него.

– Что нет?

Он встретился с ней глазами.

– Нет, я не хочу странствовать с тобой вместе, – пояснил он. – Когда найдем Перводрево, на этом все закончится.

Рапунцель отшатнулась, словно от удара.

– Ты хочешь сказать… мы не друзья? – умудрилась выдавить она. – Я тебе больше не нравлюсь?

– Я не буду смотреть, как ты вредишь себе.

– Но…

– Нет. Однажды ты уже забыла меня, – бросил он, – и тогда мне, может, и было все равно, но теперь мне не наплевать, ясно? Я не хочу в один прекрасный день прийти в твою башню и обнаружить, что ты меня не помнишь.

Яростный ветер налетел на лагерь. Пламя зашипело и потухло, и все погрузилось во тьму. Ветер стих так же быстро, как и поднялся, и ночь вдруг в тревоге замерла. Наверху, в небесах, не светили звезды, и Рапунцель не видела лица Джека, хотя он был от нее всего лишь в нескольких локтях.

Она услышала, как кремень ударился о кресало, затем увидела вспышку света. Джек занялся огнем, и тот, быстро разгораясь, вернулся к жизни.

И тут на Джека упала громадная тень.

Рапунцель проследила за ней взглядом и прямо за костром, в темноте заметила какие-то странные, вкрадчивые, волнообразные движения. Казалось, колышется сама тьма. Рапунцель прищурилась, стараясь разглядеть, что там такое. Что бы то ни было, оно было большим. Гораздо больше, чем ребята. Рапунцель положила руку на кинжал.

Джек это заметил и проследил за ее взглядом. В мгновение ока он оказался на ногах и обнажил меч.

– Кто это? – резко вопросил он. – Покажись!

Пламя взревело, словно отвечая. Рапунцель никогда в жизни не видела, чтобы костер горел так ярко и высоко. Они с Джеком отпрянули назад. Огонь пылал все сильнее, освещая снег и небо.

Прямо перед собой они увидели залитое светом дерево.

Исполинское дерево.

Черное, кривое, ужасное дерево.

Его корни тянулись по земле и уходили вдаль, во тьму. Ствол был шире и выше башни Рапунцель, а крона из громадных переплетенных ветвей заполняла собой все небо. Черные листья и прутья, казалось, шевелились на фоне тьмы и звезд, словно щупальца.

– Гегууль, – прошептал Джек.

– Раньше этого дерева здесь не было. Или было? – тихо спросила Рапунцель.

Джек, уставившись вверх, покачал головой, безвольно уронил руку, сжимавшую меч, и острие клинка воткнулось в снег.

Дерево не приближалось, но его ветви непрестанно двигались. Оно нависало сверху, темное и устрашающее, а окружавшая тишина становилась все более гнетущей. Рапунцель слышала лишь собственное дыхание. Она ощутила непонятное давление, сначала в голове, потом во всем теле, будто дерево ожидало каких-то ее действий. Каких-то слов.

– Вы… Вы ведь Дерево-мать? – выдавила она.

Дерево не ответило.

– Или… или Перводрево? Или Расщепленное дерево?

Дерево молчало, но его ветви заскользили быстрее.

Рапунцель почувствовала, как давление в руках и ногах усилилось, и поняла, что дерево хотело вовсе не того, чтобы она догадалась, как его зовут, а чего-то другого. Оно хотело… оно хотело…

– Рапунцель, не надо!

Но Рапунцель подошла к дереву и вытянула руку. Она должна была прикоснуться к стволу – должна была. Именно этого желало дерево. За этим Рапунцель и пришла. Добраться до Перволеса. Найти Дерево-мать. Ради Ведьмы.

Она протянула пальцы к черной коре.

– Нет!

Джек постарался оттащить ее назад, но на миг опоздал. Рапунцель дотронулась кончиками пальцев до грубой коры, которая крошилась, словно зола, и пальцы на четверть погрузились в ствол. Рапунцель постаралась их вытащить.

Безуспешно.

Рапунцель потянула еще раз, пытаясь высвободить пальцы, но ее рука лишь погружалась все глубже, пока не исчезла до самого запястья. Дернула руку на себя, в то же время борясь со странным тяжелым туманом в голове. Она застряла в дереве. Застряла в дереве…

Застряла в дереве.

Резко придя в чувство, Рапунцель снова попробовала освободить руку, но та крепко застряла, провалившись в черный ствол. Рапунцель ее не видела. К своему ужасу, и не чувствовала. Не могла шевельнуть пальцами или разогнуть их. Казалось, будто рука просто-напросто исчезла. Растворилась.

– Джек! – взвизгнула она, дергая предплечьем, и лишь когда оно погрузилось еще глубже, почти до локтя, снова закричала. Джек схватил ее за талию и потянул, добавив к ее силе свою, но это не помогло. Рапунцель прижала вторую руку к стволу в попытке оттолкнуться, но и та лишь провалилась в странную, похожую на пепел кору и исчезла вслед за первой.

– Отпусти! – закричала Рапунцель. – Отпусти!!

Она попыталась пнуть дерево, но тычок привел лишь к тому, что носок одного ботинка погрузился внутрь. Потеряв равновесие, Рапунцель качнулась вперед и провалилась до самого плеча и, едва не коснувшись лицом черного ствола, завопила.

Джек схватил ее за волосы и удержал.

– Оно меня пожирает! – рыдала Рапунцель, сходя с ума от ужаса. – Джек, оно пожирает меня, оно меня убивает…

– Не прикасайся к нему больше! – крикнул он. – Рапунцель, не двигайся! Я приведу помощь… Я вернусь в лагерь Оранжарии…

– Отпусти ее.

Произнесший эти слова голос не принадлежал ни Рапунцель, ни Джеку, и Рапунцель тотчас его узнала. Она никогда его не забудет. Первый голос, в котором она услышала жестокость в свой адрес.

– Рун, – потрясенно выдохнула она.

Он возник перед ее глазами, трепеща мерцающими крыльями.

– Покорись, – тихо вымолвил он. – Позволь Дереву-матери тебя забрать.

– Так вы отправили ее в путь за этим? – закричал Джек. – Дать себя съесть? Я никогда не соглашался помогать в этом! Вытащите ее оттуда!

– Мудрейшая не отправляла ее сюда на смерть, – ответил Рун. – Дерево-мать ее не убьет.

Рапунцель напряглась и откинула голову, но уже была прижата всей поверхностью тела к дереву, так что погружению было невозможно сопротивляться. Исчез носок ее ботинка; ушли целиком ступня, часть колена и бедра; и теперь уже кора сама карабкалась по рукам и ногам, пытаясь добраться повсюду, неумолимо затягивая внутрь.

– Пожалуйста, Рун! – Рапунцель пошевелила застрявшим плечом в попытке его освободить, но только провалилась еще дальше, по самую подмышку. Следующей будет шея. – Помоги.

– Не могу, – ответил Рун.

По щекам Рапунцель покатились горячие слезы. Она хотела всхлипнуть, закричать, но стоило шевельнуться – и она пропала.

– Я сделала, как вы просили, – прошептала Рапунцель.

– Позволь Дереву-матери тебя забрать, маленькая узница, – повторил Рун. – Через волшебный лес я быстро доберусь обратно и скажу Мудрейшей, что ты выполнила обещанное. А ты, Стеблелаз, возвращайся на Красную поляну и требуй свое вознаграждение. Мы все еще готовы тебе помочь.

– Я разрублю эту штуку, – пообещал Джек, – Я достану тебя, клянусь…

– Нет, Стеблелаз. Она должна сделать то, зачем пришла, а тебе надо успеть в Гегууль.

Голос Руна звучал совсем рядом с ухом Рапунцель. Она слышала шелест крыльев, но не могла повернуться, чтобы посмотреть на эльфа. Ее лицо было на расстоянии волоса от испещренной глубокими бороздами коры, которая покрывала ствол огромного дерева.

– Я не думал, что ты сможешь пройти так далеко, как тебе удалось, – едва слышно проговорил Рун. – А сейчас ты отправишься туда, где бывали немногие. И да откроет Дерево-мать твои глаза.

– Я когда-нибудь оттуда выберусь? – выдохнула Рапунцель. – Пожалуйста, скажи, что я выберусь оттуда.

– До свидания, маленькая узница.

 Рапунцель уткнулась в черную кору сначала носом, потом губами, и после этого уже не могла ничего спрашивать. Закрыв глаза, она обмякла.

Дерево-мать поглотило ее целиком.