Текст книги "Суженый босс (ЛП)"
Автор книги: Меган Куин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 25 страниц)
– Оставлю вас наедине, и, Джулия, я пришлю тебе рецепт спагетти с кабачками.
– Спасибо.
Чарли уходит, но перед тем, как закрыть дверь, говорит:
– Заказала чай для вас двоих, и его скоро принесут. Небольшой перекус на полдник.
Когда она закрывает дверь, Джулия садится и лучезарно улыбается мне.
– Я…
– Пожалуйста. – Я прижимаю руку ко лбу. – Не говори этого.
– Обожаю ее, – заканчивает Джулия, оглядываясь на дверь. – Боже, Рэт, она такая веселая, яркая и милая. Она совершенно не похожа на всех, с кем ты работал, и посмотри на свой офис, он полон жизни. Уверена, ты стал более продуктивен.
Не хочу признаваться, но за последнюю неделю я успел сделать больше работы, чем за всю предыдущую. С ней… весело…но я все еще не уверен, что смогу справиться с утренними навязчивыми предложениями. В смысле, блядь, как она умудряется приехать раньше меня и все подготовить? Еда, люди, музыка… Когда она спит? Спит ли она? Как, черт возьми, она успевает делать все то, что я перечислил? Я максимально усложняю ей жизнь, чтобы поставить ее в тупик, а она, как чертов отличник продолжает опережать меня, выполняя все пункты списка и добавляя к моему обеду какую-нибудь вкусную до одури сладость.
Это приводит в бешенство. И она, кажется, точно знает, в каких послеобеденных сладостях я нуждаюсь. Это поднимает мне настроение, заставляет думать о посыпке, кексах и ути-путишных котятах – черт, она заставляет меня произносить про себя слово «ути-путишные».
Итак, в связи с этим можно сделать вывод, – она морочит мне голову всевозможными способами. Она полностью разрушила мой план сокрушить ее, выполнив все поручения придуманные мной. И чаще всего я остаюсь в тупике. Она не должна была так поступать со мной. Сумбур, с которым я так долго работал, сменился чем-то более безумным… и все же я очень продуктивен в работе. Я качаю головой. В этом офисе все фанаты пятницы.
Боже.
– Она работоспособна, – говорю я, откидываясь в кресле. – Как дела, сестренка? Все в порядке?
Она кивает.
– Все замечательно. Я хотела поговорить с тобой о свадьбе.
– Что случилось?
– Ну…
Она складывает руки на коленях, и я тут же прихожу в состояние повышенной готовности.
– Что случилось?
– Просто мы перенесли дату, и это выходные в честь твоего дня рождения.
– И?
– Свадьба должна состояться в твой день рождения. Это был единственный день, который мы смогли забронировать, и я чувствую себя ужасно, но мы не хотели терять место проведения.
Я улыбаюсь и говорю:
– Джулия, ты для меня важнее любого дня рождения. Я хочу, чтобы у тебя была самая лучшая свадьба…
– Я… или Брэм? – спросила она, приподняв бровь, с юмором в голосе.
– Вы оба. – Я улыбаюсь. – Ваша свадьба в мой день рождения сделает этот день еще более особенным. Серьезно, даже не думай об этом.
– Брэм сказал, что хочет, чтобы на свадьбе было три торта. Свадебный торт, чизкейк на удачу…
Я громко смеюсь и говорю:
– Однажды он съел чизкейк перед экзаменом, к которому совершенно не готовился, и в итоге сдал его на отлично, так что теперь он считает, что чизкейк приносит удачу. Он ест его только перед самыми важными событиями в своей жизни.
– Странно, что ты знаешь о нем больше, чем я?
– Скоро все изменится, и это испепелит мою душу, но так и должно быть, ведь я отдаю своего лучшего друга в мужья своей сестре.
Она закатывает глаза и говорит:
– Ну, третий торт – тебе на день рождения.
– Ни в коем случае. – Я покачал головой. – Я не собираюсь отнимать у тебя день. Я могу отпраздновать в другой раз или вообще не праздновать, потому что я взрослый мужчина и не нуждаюсь ни в чем особенном.
– Скажи это Брэму. Он обезумел от горя из-за этого. Он послал меня сказать тебе, чтобы смягчить удар. Он сказал, что не может смотреть тебе в глаза.
– Он такая королева драмы. – Дверь в мой кабинет открывается, и Чарли вкатывает внутрь тележку. – Все будет хорошо, – шепчу я, прежде чем Чарли ставит перед нами чайник, чашки и трехъярусную подставку с булочками и вкусностями.
Откуда, черт возьми, это взялось? И почему у меня не было этого каждый день?
Факт: Я питаю слабость к выпечке – помимо кексов – и съем любую выпечку, которая окажется передо мной. Съем все за один присест. Брэм и Роарк знают об этом и постоянно соблазняют меня пончиками, круассанами и датскими пирожными, практически всем, что содержит глютен.
– Чарли, это потрясающе, – говорит Джулия, рассматривая трехъярусную подставку с едой.
Да, ладно… она хорошо поработала над этим. Очень внимательная, хотя мне больно это признавать.
– Спасибо. – Расставив всё, она выпрямляется и говорит: – На нижнем ярусе – булочки, испеченные в пекарне «Дженни» за углом. На втором – торты с разными вкусами, а на верхнем – джем и взбитые сливки для булочек. В дополнение ко всему этому я приготовила прекрасный послеобеденный чай «Английский завтрак». Есть также лимон и мед. Наслаждайтесь.
Она приложила немало усилий, чтобы подготовить всю эту вкусноту, и мне не нравится, что она не сможет этим насладиться. Я уже готов уточнить у неё, не хочет ли она присоединиться к нам, но прежде чем открываю рот, Джулия говорит:
– Почему бы тебе не остаться и не выпить с нами чай?
Чарли смотрит на меня, а затем любезно улыбается моей сестре.
– Это очень мило с твоей стороны, но у меня есть кое-какие дела. Время с семьей очень ценно, а я уверена, что ты не так много времени проводишь с братом, поэтому оставлю вас наслаждаться чаем. Дайте знать, если вам что-нибудь понадобится.
Она бросает на меня последний взгляд и уходит.
Я смотрю ей вслед, пока Джулия набросилась на вкусняшки. Одним незапланированным чаепитием и доброжелательными – нет, бескорыстными – словами в адрес моей сестры она нашла мое слабое место. Не уверен, что мне это нравится. Всю неделю она не только выполняла поставленные задачи, но и предугадывала, что мне понадобится дальше. У меня еще никогда не было такого эффективного помощника. Но меня беспокоит то, что она делает с моим очень защищенным, очень скрытым сердцем.
Потому что знаю, что ее действия – не просто действия результативного помощника. Это просто Чарли. Она мне нравится. Каким-то образом она разрушает мои защитные стены, а я не могу этого допустить. Но как остановить девушку, которая организует танцы «Счастливая пятница» и чай для моей сестры?
– Не жизнь, а роскошь, – говорит Джулия, откусывая от булочки. – У тебя каждый день такое изобилие? Если да, то я знаю, где буду проводить обеденное время.
– Нет. – Я качаю головой, все еще глядя на дверь. – Все для тебя.
Глава восьмая
ЧАРЛИ
Я застегиваю молнию на чемодане, а затем ставлю его на колесики. К поездке готова.
Я в последний раз взглянула в зеркало на свой дорожный наряд и осталась довольна. Для удобства я выбрала леггинсы, дополнила их джинсовой курткой на пуговицах, коричневыми ботильонами с открытым носком и соломенной фетровой шляпой с черной лентой по низу. В конце концов, мы направляемся в Майами.
Перекидываю коричневый сэтчел через плечо (прим. пер.: Сэтчел – вместительная сумка квадратной или прямоугольной формы с мягкими стенками и плоским дном), еще раз проверяю наличие раствора для контактных линз и запасных очков, а затем беру чемодан и иду к выходу.
Джоэл уже внизу, и я не хочу заставлять его ждать.
Выключаю свет, бросаю последний взгляд на свою огромную квартиру – я должным образом еще не въехала в нее, все еще не привыкла к ее вычурности – и закрываю дверь.
Поездка в лифте проходит без происшествий, я проверяю в зеркале свою
бледно-розовую помаду, а затем выхожу за дверь к черному внедорожнику, ожидающему у обочины.
Джоэл доброжелательно здоровается со мной и протягивает чашку кофе.
– Доброе утро, мисс Чарли.
– О, Джоэл, ты слишком добр ко мне. – Он берет мой багаж и открывает дверь. Я забираюсь внутрь, но тут же отшатываюсь назад: с другой стороны сидит Рэт, поглощенный своим телефоном. – Блин. – Я смеюсь. – Стоило предупредить, что Вы будете здесь.
Он поднимает глаза от своего телефона и медленно оглядывает меня. Он ничего не говорит, но я знаю, что в его глазах – признательность.
Боже, он, должно быть, считает меня абсолютной чудачкой, когда дело доходит до одежды. Честно говоря, на прошлой неделе я пошла на крайние меры, потому что, черт возьми, почему бы и нет? Меня уже уволили, что ещё он мог сделать? Уволить меня снова?
Моей целью было узнать, как далеко я смогу зайти с этим мужчиной, как далеко смогу вывести его из зоны комфорта. Он может думать, что испытывает меня, бросает мне вызов, но на самом деле я делаю то же самое с ним.
Мне нужно знать его пределы, с чем он может справиться, а что его настолько разозлит, что он полностью погрузиться в работу, и думаю, вчера я это выяснила. Хлопушка сюрприз была его пределом.
Как выяснилось, он не любит, когда его пугают. Ни в малейшей степени. Он легко пугается, что заставило меня хихикать, потому что он представляет себя этаким
альфа-самцом, главой корпорации с рельефной мускулатурой под пиджаком, а на самом деле он пугается, как кот, которому неожиданно прижали хвост.
Просто потому, что я отличный эксперт, я обратила внимание на его удивление, а потом посмеивалась про себя, снова и снова воспроизводя в голове его испуганное лицо.
Классическое уродливо-испуганное лицо.
– Почему ты смеешься? – спрашивает он, пока я пристегиваю ремень безопасности.
– И Вам доброго утра. Да, я хорошо спала, спасибо. Матрас на кровати, на котором Вы настаивали, похож на облако. Вы всегда так хорошо относитесь к своим помощникам?
Он ерзает на своем сиденье и снова пялится в телефон.
– Обычное дело.
– Ну, если эта кровать обычная, пожалуйста, никогда не улучшайте мой матрас, потому что не думаю, что смогу по утрам добираться до работы.
Уверена, что после приветствия устроенного мною вчера утром он был бы не против.
Я снова хихикаю, вспоминая, как он пробормотал «Твою мать» себе под нос после разрыва хлопушки с конфетти.
Отпиваю кофе и откидываю голову на спинку сиденья, меня поглощает кожаные сидения. Сегодня утром у нас был ранний подъем, и я ощущаю это очень отчетливо, ещё и потому что со всеми этими тяжёлыми поручения, которые выполняла, попутно обустраивая офис и стараясь каждое утро приходить на работу раньше него.
– Ты засыпаешь? – спрашивает он, резким голосом.
От него ничего не ускользает.
– Э-э, что Вы подразумеваете под засыпанием?
– У тебя были закрыты глаза.
– Тогда да.
Я надвигаю шляпу на лицо и сползаю с сиденья, но шляпа слетает с моей головы.
– Нам нужно обсудить расписание.
– Думаю, будет разумно обсудить все в самолёте. Знаете, высоко в небе.
Я парю руками, как самолет.
– У меня есть дела поважнее, когда мы будем в воздухе. Обсудим расписание сейчас.
– Хосссподя, дайте девушке сделать несколько глотков кофе, прежде чем рявкать на нее. – Я выпрямляюсь и окидываю его взглядом. – Подождите… Вы завтракали?
– К делу не относится.
– Матерь Божья, – шепчу я. – Черт, очень даже относится. На сытый желудок Вы приятнее в общении. – Бормоча и роясь в своей сумке, я говорю: – Клянусь, это все равно что работать с ребенком. – Я копаюсь еще немного. – Где же он… ага! – Достаю овсяный батончик с начинкой и протягиваю ему.
– Что это?
– Овсяный батончик. Очень вкусный, насыщенный необходимыми питательными веществами и с восхитительным вкусом лимона и мака. Вы поблагодарите меня после первого же укуса.
Он смотрит на него с опаской, но затем открывает и откусывает кусочек. Судя по тому, как его веки на мгновение опускаются на глаза, предполагаю, что он фанат лимонно-макового вкуса.
– Вкусный, правда?
– Да, неплохой. – Он прочистил горло. – Достань ручку и блокнот, чтобы мы могли все обсудить.
– Оу, Вы сказали ручку и блокнот, а не iPad.
– Хочу избавить себя от твоего рассказа о ручках, блокнота, и какие ощущения ты испытываешь, когда перо скользит по бумаге во время заметок.
Умный, очень умный мужчина.
– В эти выходные мы встречаемся с «Hoosier». У нас встреча за обедом, – говорит он, сразу переходя к делу.
Ну вот, кажется, и все.
– Да, в «Ricky's Grill», я уже изучила их меню, там подают замечательные блюда из лосося, которые, уверена, Вам понравятся.
Он поднимает глаза от телефона и бросает на меня недоуменный взгляд.
– Откуда ты знаешь…?
– Диетический опросник. Ну же, не тормозите, босс, несносный человек. Заказывай без каперсов.
Он прочищает горло и говорит:
– О, спасибо.
Так, так, так…
Вы только посмотрите. Я расколола его гораздо быстрее, чем думала.
– После этого у нас будет свободное время, а затем мы отправимся на торжественное мероприятие, и вот тут-то ты мне и нужна. Я знаю большинство участников, которые будут там, но мне нужно убедиться, что никого не упущу.
– Знаете, что мне это напоминает?
Он вздыхает.
– Что?
– «Дьявол носит Prada». Как думаете, я больше похожа на Энди или Эмили?
– Понятия не имею, о чем ты говоришь, но хочу напомнить, ты здесь не для того, чтобы болтать, а для того, чтобы помогать мне по работе.
– Ооо, «Дьявол носит Prada» там босс тиран, ну, женская версия. – Я поджимаю губы. – Очень схожая ситуация.
Он крепко сжимает челюсть, и я чувствую, что он невероятно напряжен, возможно, немного нервничает из-за того, что взял меня с собой, потому что, скажем прямо, в его глазах я, скорее всего, выгляжу неумехой. Он не знает, чего ожидать, и я уверена, что он нервничает из-за того, что я поставлю его в неловкое положение. Но он еще не знает, что несмотря на то, что я довольно непредсказуема, но когда дело доходит до рабочих мероприятий, я очень продуктивна. Я превращаюсь в совершенно другого человека и выполняю работу в лучшем виде, без помех и с минимальным взаимодействием с окружающими.
Я знаю свою роль, и меня это устраивает. Пока Рэт знает свою роль в офисе.
Чтобы успокоить его, я говорю:
– Не волнуйтесь, мистер Уэстин, я не буду Вас смущать.
– Я так и не думал.
– Нет, думали, и это нормально. В офисе я могу быть чудаковатой, но когда дело доходит до переговоров и рабочих мероприятий, я знаю, что делать и как себя вести. Вам не о чем беспокоиться. Я взяла с собой строгое черное платье для мероприятия и очень приятный для глаз черный приталенный костюм для обеда, и мой макияж будет естественным.
– Чарли, – говорит он со вздохом, – тебе не нужно меняться. Я просто прошу тебя воздержаться от исполнения ирландской джиги. Оставь танцы для нашего офиса.
Наш офис.
Боже.
Моему счастью нет предела, когда слышу, как он это говорит, а потом то, как смотрит на меня.
Искренность в его глазах.
Его взгляд проникает глубоко в мою душу… добирается до костного мозга… так неожиданно. Странно.
Тебе не нужно меняться…
Люди часто просили меня измениться, особенно Крис. Я должна была догадаться, когда он просил перестать быть такой странной, не перегибать палку и просто «ради бога» быть нормальной, что на самом деле он не испытывает ко мне глубоких чувств.
Ты не должна пытаться изменить того, кого любишь, Чаки. Ты открываешь свое сердце новым возможностям.
Знаю, что порой бываю слишком многословна, особенно для молчаливого Рэта, но даже несмотря на мои странности, он еще ни разу не попросил меня заткнуться. Он всегда выслушивал меня и проходил мимо.
Есть разница. Огромная разница.
Он позволяет мне быть самой собой. И это говорит мне кое о чем… Рэт принимает меня.
А я в свою очередь приму его.
Он упрямец, у него есть какие-то темные, скрытые тайны, скрывающиеся за его неотразимыми голубыми глазами, и он постоянно находится в напряжении. Любое взаимодействие с персоналом было грубым и… суровым. Бескомпромиссным. Он никогда не был суров, но и не был добродушен. Или предрасположен. Я проработала на него неделю, и единственный раз, когда я увидела, как он расслабляется, был во время визита Джулии. В нем была такая легкость, нескрываемое счастье. Почему он скрывает это ото всех? Именно поэтому я не присоединилась к ним за чаем, потому что не хотела, чтобы ему пришлось скрывать эту сторону себя от сестры. Я мельком взглянула на него, но поняла, что хочу, чтобы он оставался в таком же настроении, чтобы у него была секунда, отдышаться, и ушла. В тот день, когда мы расходились по домам, он помахал мне рукой.
Он сделал это впервые.
Меня это взволновало.
Это воодушевляло меня.
И сегодня утром я вскочила с постели, желая посмотреть, чего еще могу добиться от человека, чье уважение пытаюсь заслужить всеми силами.
И сегодня я поняла… что не должна меняться.
Уверена, что это одна из лучших недель, которые у меня были за долгое время.
* * *
– Не хотите ли чего-нибудь выпить, мистер Уэстин? – спрашивает великолепная стюардесса с роскошными длинными каштановыми волосами.
Рэт поднял руку, не удостоив девушку взглядом.
– Нет, спасибо. – Затем поднимает глаза от своего телефона и спрашивает: – Ты что-нибудь хочешь?
Сдерживая улыбку, качаю головой.
– Я не хочу писать во время полёта.
Он наморщил лоб.
– В самолете отличная ванная комната.
– И у меня ужасная прицельность.
Он хмурится ещё сильнее.
– Ты писаешь стоя?
– А разве так делают не все?
Он откидывается на спинку сидения с таким озадаченным выражением на лице, что я громко смеюсь. Машу рукой перед лицом и говорю:
– Шучу. Я бы с удовольствием выпила «Спрайт» с клюквой. – Бросаю взгляд на бейджик с именем. – Большое спасибо, Лори.
Она добродушно улыбается – вероятно, ее возмутило мое замечание о том, что я писаю стоя, – и уходит в подобное помещение, а Рэт лишь недоверчиво качает головой, возвращаясь к работе.
– Я пробовала несколько раз, знаете ли.
Он поднимает только глаза, держа голову наклоненной к ноутбуку.
– Что пробовала?
– Писать стоя. И должна сказать, что есть что-то такое в том, чтобы стоять во время мочеиспускания, что заставляет Вас чувствовать себя сильным. Неудивительно, что мужчины постоянно ходят с чувством выполненного долга. Но поверьте, для девушки, необходимо множество факторов.
Он прикусывает щеку, и я вижу его нерешительность – ему любопытно узнать, какие факторы способствуют комфортному мочеиспусканию женщины стоя, но в то же время он хочет оставаться настолько профессиональным, насколько это возможно.
Поэтому я решаю за него.
– Пока будешь стараться выполнить эту задачу, можно стереть все зубы в пыль – вот что сказала бы моя бабушка. Накопится очень много мочи, и когда начнешь писать, перед тобой будет стоять задача, чтобы струя не разнесла фарфоровый унитаз или, чтобы моча не стекала по ноге. Также необходима соответствующая одежда. Платья и отсутствие трусиков – идеальный вариант. Комбинезоны – огромный минус, если только ты не готова стоять в кабинке совершенно голой, с намотанной на руки одеждой, и тогда, собственно, о чем ты будешь постоянно думать? О том, чтобы просто сесть на этот чертов унитаз.
Я наблюдаю, как он с трудом сглатывает, а затем говорит:
– Надевать платье без трусиков в Нью-Йорке рискованно.
– Точно, «летящее» платье Мэрилин Монро, ну, знаете, если такое, вдруг случится, просто… нужно принять это. – Я изображаю, что разговариваю с окружающими меня людьми. – Да, это были мои ягодицы, да, они такие же белые, как в день моего рождения, они совершенно не видят солнечного света. – Я машу рукой. – Спасибо. Спасибо.
Он смотрит на меня. Безучастно. Словно не может поверить в то, что я говорю.
Лори возвращается с моим напитком. Я благодарю ее и делаю глоток, а он продолжает на меня смотреть. Я пожимаю плечами и улыбаюсь, а затем открываю Киндл, чтобы продолжить читать исторический роман.
Через несколько секунд я слышу щелканье пальцев, скользящих по клавиатуре, и именно тогда подглядываю за ним и замечаю, как хмурится его лоб. Я улыбаюсь и возвращаюсь к своей книге. Однажды я сломлю его, вот увидите.
* * *
– Ох, Тесса. – Я смеюсь. – Ты хитроумная шалунья. – Я откладываю Киндл и смеюсь, вытирая слезы с глаз.
– Ты в порядке? – спрашивает Рэт, отрывая взгляд от компьютера.
Я хихикаю ещё некоторое время переводя дыхание.
– Да. Вы когда-нибудь читали романы Тессы Дэр?
– Понятия не имею, кто она такая. Нехудожественная литература?
– Богохульство, – говорю я. – В моих глазах она – богиня исторических романов.
– Ты сейчас читаешь исторический роман?
– Позвольте кое-что сказать. – Я дотрагиваюсь до своего Киндл и говорю: – Если Вы видите меня уткнувшейся в это великолепное устройство, это потому, что я читаю исторический роман. Они доставляют мне огромное удовольствие, а Тесса Дэр – мой кумир. Я преклоняюсь перед ней.
Он откидывается назад и скрещивает руки на груди.
– Почему?
– Почему? ПОЧЕМУ? – Я качаю головой. – Потому что Тесса Дэр – причина, по которой я дышу. Понимаете, её герои – мужчины из высшего общества, настоящие стойкие джентльмены с палками в заднице – ничего не напоминает? – Я улыбаюсь, а затем говорю: – Невоспитанные, мягкотелые мужчины, и она ставит их на колени с помощью веселой героини. Она ставит их в странные затруднительные положения, меняет их жизнь ради брака по расчету или потому, что, не дай бог, они коснулись запястья героини, и теперь им придется вступить в брак из-за непристойности. Это здорово. Я взахлёб их читаю.
Он хмурится – это его фирменный хмурый взгляд или растерянность? – а затем возвращается к компьютеру.
– Звучит скучно.
Эххх…
У меня отвисает челюсть, я напряженно моргаю, словно не в силах достаточно быстро проморгаться.
Скучно?
Он думает, что мои книги скучные?
О, нет, черт возьми.
Пульс учащается, я начинаю дышать все тяжелее и тяжелее, а затем говорю:
– Как Вы сме…
– Мистер Уэстин, до посадки осталось десять минут, пожалуйста, приготовьтесь, – говорит пилот, прерывая меня.
– Выыыыы, – говорю я, но, видимо, на сидящего напротив меня мужчину это не действует.
Рэт роботизировано закрывает компьютер и начинает собирать свои вещи, не обращая на меня ни малейшего внимания, поэтому я указываю на него, хотя он и не смотрит, и говорю:
– Это еще не конец. Вы слышите меня, мистер Уэстин? Это не конец.
Никакого признания моего присутствия.
Никакого страха.
Никакой реакции.
Он даже не подозревает, какой ящик Пандоры только что открыл. Помяните мое слово, Рэт Уэстин будет читать романы Тессы Дэр, даже если это будет последнее, что я сделаю.
