Текст книги "Суженый босс (ЛП)"

Автор книги: Меган Куин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 25 страниц)

Чарли стонет, а её бабушка бросает ручку.

– Как это возможно? У тебя четыре «Ятзи», это неслыханно.

Я дую на кончики пальцев и говорю:

– Все дело в мастерстве рук, дамы.

– Вы жульничали. – Чарли указывает на меня пальцем. – И когда я узнаю, как Вам это удалось, Вы пойдете ко дну, Уэстин.

– Да? И что ты собираешься делать? – Спрашиваю я, наслаждаясь неожиданным и интересным днем.

Когда я попытался уйти после того, как мы поели, бабушка Чарли схватила меня за руку и отвела к полке с настольными играм, где велела выбрать несколько. До сих пор мы играли в «Жизнь», в которой я победил, в «Монополию», в которой я также доминировал, и теперь в «Ятзи», в которой оказался тоже лидером.

– Вам ведь известно, кто готовит для Вас смузи? В следующий раз я добавлю побольше капусты, так что Вам придется проглатывать один толстый ломтик капусты.

– Ты этого не сделаешь.

– О, я так и сделаю, – оживленно говорит Чарли. – Я нашинкую в Ваш смузи капусту, а сверху посыплю подсушенной капустой, просто так, для пущего эффекта.

Бабушка смотрит между нами двумя.

– Ого, это довольно много капусты.

– Что ж, мне не о чем беспокоиться, потому что я не жульничаю.

– У Вас игральные кости с каким-то механизмом, что-то вроде магнитного устройства, которое поворачивает кости в нужное время, как в фильме «Одиннадцать друзей Оушена».

– Этот эпизод был в «Одиннадцати друзьях Оушена»? – Спрашивает бабушка. – Или в какой-то другой части?

– Не важно. Важно то, что я выясню… Сынок, – говорит Чарли низким голосом, заставляя меня смеяться.

– Выясняй, сколько хочешь, я не обманываю.

– Знаешь, – бабушка постучала себя по подбородку, – возможно, будет полезно, если он поднимет рубашку и спустит штаны, чтобы мы могли осмотреть его на предмет наличия какого-нибудь магнитного устройства. Раздевайся, Рэт.

– Бабушка, боже, он не…

Я встаю, не собираюсь раздеваться, но выражение лица Чарли бесценно. Я задираю рубашку до пояса джинсов, и Чарли закрывает глаза рукой, а её бабушка хлопает в ладоши и исполняет нестройный техно-бит.

– Сними её. Сними её.

– О боже, бабушка. Прекрати.

– Я тебя умоляю, как будто ты не разглядывала его дингл.

Я замираю, переваривая то, что она только что сказала, и Чарли делает то же самое.

У меня в голове повторяется этот термин, пока я не выдерживаю, падаю на стул и разражаюсь смехом. Лицо Чарли краснеет от смущения.

Сквозь стиснутые зубы Чарли говорит:

– Я даже не заметила, его дингл бабушка.

– Ты не заметила выпуклость у него на брюках? В это трудно поверить.

Чарли вжимается в свое кресло, подавленная.

Я продолжаю смеяться.

Наклонившись вперед, бабушка шепчет:

– Ты обрезан, Рэт? Мой муж не был обрезан, и это было сложностью для меня. Ты, – она делает движение пальцами, изображая ножницы, – обрезан?

– Не отвечайте, – говорит Чарли, качая головой.

Но чтобы удовлетворить любопытство бабушки, я говорю:

– Да.

– О, ты это слышала? – Бабушка подталкивает Чарли локтем. – Легкий доступ, когда делаешь минет.

– И… я умерла.

Чарли сползает под стол, где и остается, пока мы с ее бабушкой продолжаем играть в «Ятзи».

Надеюсь, она не смотрит на мою выпуклость, потому что прямо сейчас мой член упирается в джинсы от одной мысли о том, что Чарли сделает мне минет.

* * *

Чарли провожает меня до двери. Ее бабушка готовится ко сну и уже успела обнять меня. Мы поужинали китайской едой, которую я принёс с собой в огромном количестве, а на десерт съели дениши. Как только Чарли почувствовала, что может вернуться в нашу компанию, мы сыграли еще несколько раундов «Жизни», и на этот раз победили Чарли и её бабушка.

– Я должна извиниться.

Я поднимаю руку, когда выхожу за дверь, в пустой коридор, освещенный лампами.

– Не нужно извиняться. Сегодня был отличный вечер, и мне было очень весело. Вам, ребята, не обязательно было приглашать меня остаться.

Она складывает руки на груди и прислоняется к дверному косяку.

– Вообще-то, бабушка попросила Вас остаться на игры, а не я.

– Да, но ты пригласила меня войти.

– Вы собираетесь отслеживать каждую мелочь?

– Это часть моей работы.

Она качает головой и быстро прижимает палец к моей груди, а затем отводит его.

– Нет, это моя работа.

– Что ж, ты вернешься на работу в понедельник?

– Так сильно скучаете по мне, босс?

Не желая этого скрывать, говорю:

– Да, так и есть. Я очень по тебе скучал.

На ее губах появляется ухмылка.

– Могу поспорить, что в этом заслуга координации цветов, верно?

– Мне трудно смотреть на зеленый цвет без желания начать работать на полную катушку.

Она смеется и прислоняется головой к дверной раме, и в считанные секунды мое изнывающее тело испытывает неконтролируемое желание протянуть руку и заключить ее в объятия. Я хочу снова почувствовать ее тепло, мягкость её тела, прижатого к моему. Я хочу провести рукой вверх и вниз по ее спине, опускаясь так низко, что почти касаюсь выпуклости ее задницы, заставляя соски затвердеть. Я хочу снова почувствовать эти бугорки на своей груди, сжать их большими пальцами, посмотреть, насколько твердыми они станут. И я хочу сжать ее челюсть в своей большой ладони, провести ртом по ее щеке, глазам, носу, а затем остановиться на ее губах, чтобы наконец украсть поцелуй, который я хотел с тех пор, как нанял ее.

Мое тело пульсирует от этой мысли, от желания протянуть руку, сократить расстояние между нами и взять то, что хочу. Это желание такое мощное, что мне приходится мысленно отчитывать себя и приказывать своим ногам сделать шаг назад, прежде чем совершу колоссальную ошибку, например, поцелую лучшую помощницу, которая у меня когда-либо была.

– Спасибо за сегодняшний вечер, – говорит она. – За то, что выслушали меня и мои истории.

Восстанавливая дыхание, говорю:

– Не стоит благодарности, но вот что я тебе скажу: если я когда-нибудь встречу твоего бывшего, он очень тесно познакомится с моим кулакам.

– Вы собираетесь избить его из-за меня? – спрашивает она с юмором в голосе.

– Да, блядь, за то, что лишил тебя и твою бабушку особого момента. Этот парень заслуживает гораздо большего, чем разговор с моими кулаками. Гораздо большего.

– Мне нравится Ваша забота… мистер Уэстин. – Она снова прижимает палец к моей груди, и у меня возникает сильное желание схватить ее за этот палец и притянуть к себе еще ближе. – Если серьезно, спасибо, что выслушали. И я надеюсь, – она делает паузу и многозначительно смотрит мне в глаза, – надеюсь, Вы не думаете, что я все еще тоскую по нему.

– Надеюсь, что нет, – говорю я, недоумевая, почему она хочет это подчеркнуть.

Почему она продолжает прикасаться ко мне. Почему язык ее тела притягивает меня, заставляя думать о грязных, непристойных вещах.

– Нет. Моя любовь к нему закончилась в тот день, когда он бросил меня у алтаря.

– Хорошо, иначе мне пришлось бы надрать и тебе задницу.

Она хихикает и постукивает ногой по моей.

– Хотела бы я посмотреть, как Вы попытаетесь.

– Осторожно, «Пенис во множественном числе», я могу тебя завалить.

Ее глаза округляются от удивления.

– Вы назвали меня пенисом во множественном числе.

– Ты сама себя так назвала. – Я улыбаюсь, и ее лицо загорается еще больше. И прежде чем сделаю то, чего никогда не смогу изменить, я говорю: – Увидимся в понедельник… Кокс.

Не давая ей шанса ответить, разворачиваюсь и направляюсь к лифту, чувствуя себя немного бодрее. Время, проведенное с Чарли, пошло на пользу, я зарядился энергией и почувствовал себя так, будто хожу по облакам.

Если бы только я мог отплатить ей тем же.

Улучшить ситуацию.

Подарить ей и ее бабушке прогулку к алтарю, которую они заслужили.

* * *

– Что вы здесь делаете? – спрашиваю я Брэма и Джулию, открывая дверь в свою квартиру, и вижу, что они стоят по другую сторону с коробкой пирожных в руках. В последнее время я все чаще посещаю спортзал благодаря тому, что потребляю много кондитерских изделий.

– Мы можем поговорить с тобой, пожалуйста? – спрашивает Джулия, выглядя очень извиняющейся.

Я шире открываю дверь и прохожу в гостиную устраиваясь на диване. Они следуют за мной и садятся по обе стороны от меня, кладут коробку с пирожными мне на колени и открывают ее.

Никаких денишей.

Но… внутри моё любимое лимонное итальянского печенья в форме капель, посыпанное сахарной пудрой.

Ого, они очень сожалеют, раз привезли мне эти печенья, потому что им пришлось ехать за ними в Бруклин.

– Вы сами их купили или послали кого-то за ними? – спрашиваю я.

Джулия протягивает мне телефон и показывает фотографию, на которой они в маленькой итальянской пекарне, в которой я хотел бы жить, сидеть целый день в углу и запихивать в рот эти великолепные печенья снова и снова, до тех пор пока не впал бы в сахарную кому.

– Хорошо.

Я беру одно печенье и запихиваю его в рот, позволяя лимонному, маслянистому вкусу впитаться в мои вкусовые рецепторы.

Блядь, потрясающе.

Брэм тянется за печеньем, но я отдергиваю руку.

– Какого хрена ты себе позволяешь?

– Поделишься? – спрашивает он.

Я качаю головой.

– Нет. Оно мое.

Словно ребенок, обхватываю коробку обеими руками и прижимаю к себе.

– Может, хватит меня мучить? – спрашивает Брэм, снова откидываясь на спинку дивана. – Мы не разговаривали целую неделю, и у меня начинается психическое расстройство. Ты не можешь продолжать на нас злиться.

– Не могу? – спрашиваю я, собираясь разразиться тирадой, когда вмешивается Джулия.

– Нет, не можешь. Ванесса – моя подруга, Рэт. Вы оба виноваты в разрушении отношений и знаете об этом. Нельзя строить из себя жертву, когда вы оба виноваты.

Я знаю, что она права, но не хочу слушать, что правильно в данный момент. Я хочу злиться, хочу выместить на них злость, хочу, чтобы им было так же плохо, как и мне, потому что именно так поступают зрелые мужчины.

– Она бросила меня.

– Ты ее оттолкнул, – возражает Джулия, в то время, как Брэм раскачивается

взад-вперед рядом со мной, сцепив руки, скорее всего, молясь о том, чтобы все это закончилось.

Мне тоже не нравится ссориться с Брэмом. Я не только скучал по Чарли, но в добавок мне не с кем было поговорить об этом, кроме как с Роарком. Роарк – мой дружище, но большую часть времени он язвительный болван, и не особо продуктивен, когда дело доходит до советов.

Мне не хватает моего друга. Не хватает моей сестры.

Черт, как же я соскучился по этому печенью.

– Может, мы уже помиримся? – спрашивает Брэм. – Я не могу вынести неопределенность всего этого. Мне нужно знать, что у меня есть мой лучший друг.

Вздохнув, провожу рукой по лицу и говорю:

– Я не хочу ее видеть.

– Почему? – спрашивает Джулия. – Ты все еще неравнодушен к ней?

– Нет, – быстро говорю я, хотя и сомневаюсь, так ли это. – Никто не хочет видеть свою бывшую, особенно если та помолвлена. У меня даже нет девушки, черт возьми.

– Это не наша вина, – возражает Джулия, демонстрируя свое упрямство. – То, что у тебя нет девушки, не должно быть причиной, по которой я не могу пригласить свою подругу на нашу свадьбу. Ты слышал это, Рэт? – Ее голос становится жестким. – Это наша свадьба. Когда будешь жениться, можешь приглашать кого захочешь.

– Блядь, – пробормотал я. – Ты права. Прости. Я просто был застигнут врасплох, и, черт возьми, я не хочу ее видеть, особенно в свой день рождения.

– О, теперь ты заговорил о дне рождения. – Джулия смеется и заключает меня в объятия. – Это очень много значит для нас, Рэт, особенно если ты сможешь продержаться один день.

Я киваю, потому что, когда доходит до дела, я готов на все ради сестры и Брэма, даже если придётся провести день рождения с бывшей, о которой я не хочу говорить… никогда.

Мои первые серьёзные отношения. Первая помощница, которая не подвела меня. Моя первая любовь. Первое разбитое сердце. Кто хочет, чтобы прошлое мелькало у него перед глазами? Думаю, никто, но когда до этого дойдёт, я внутренне буду страдать ради Брэма.

И Джулии… полагаю.

– Ты должен сделать мне очень хороший подарок на день рождения. Больше, чем просто торт. Я хочу что-то большое и дорогое. – Я указываю на Брэма. – Ты слышишь меня? Чертовски дорогое.

– Нам нужно оплачивать свадьбу, – напомнила мне Джулия.

– Я тебя умоляю, деньги, которые вы потратите на свадьбу, мы снова заработаем в течении часа. Ты даже не заметишь их отсутствия.

– Он прав, детка, – говорит Брэм, наклоняясь ко мне и беря печенье из моей коробки. Я позволяю ему. – Я чертовски богат, тебе не о чем беспокоиться. – Откинувшись назад, он говорит: – Как насчет того, чтобы поехать с нами в свадебное путешествие?

– Вот теперь…

– Нет. – Джулия качает головой. – Я не хочу, чтобы мой брат проводил с нами свадебное путешествие, когда на мне будет только две вещи – комплект нижнего белья.

На лице Брэма появляется выражение шока, и он хлопает меня по спине.

– Извини, чувак. Приглашение отменяется.

Кто бы сомневался.

Глава шестнадцатая

ЧАРЛИ

– Доброе утро, – говорю я Рэту, когда он выходит из лифта, прекрасно выглядя в сшитом на заказ темно-синем костюме с белой рубашкой и туфлями цвета загара. Для него это обычный деловой костюм, над которым, я уверена, он не особо задумывался, но для меня это афродизиак.

Прошедшая неделя была эмоционально насыщенной не только из-за бабушки, которая отказывается сообщать мне какую-либо информацию о своем здоровье, но и из-за человека, стоящего передо мной, с очаровательной улыбкой на лице – улыбки, которую я не воспринимала до этих выходных, когда он растопил все барьеры, которые я пыталась держать вокруг своего сердца.

На прошлой неделе он навестил меня дважды. Он пришел в мою квартиру обеспокоенный, полный сострадания и показал себя с такой стороны, с какой я его никогда раньше не видела.

Он обнимал меня, пока я плакала.

Он выслушал меня, пока я рыдала.

Он заставил меня смеяться, когда я меньше всего этого ожидала.

И конечно же, он очаровал мою бабушку… и меня. Буквально, когда он ушел, она стянула штаны и сказала, что ей нужно закурить просто от того, что он был рядом.

Странно ли говорить, что я чувствовала себя точно так же?

В субботу вечером я легла спать с огромной улыбкой на лице. Сначала я этого не заметила. Я думала, что он робот, человек, который не умеет испытывать ни капли эмоций, но я ошибалась. Ренита сказала, что он хороший парень, но и она ошиблась. Он не просто хороший, он удивительный.

Он заставил меня почувствовать то, чего я не чувствовала уже очень давно, а может, и никогда. Он заставлял меня сомневаться в своём здравомыслии каждый раз, когда смеялся, он заставлял меня падать в обморок, когда улыбался, а когда он уходил, мне казалось, что я не смогу вздохнуть, если он не поцелует меня прямо тогда и там.

Я не могла удержаться от того, чтобы не прикоснуться к нему, не прижать палец к его твердой, как камень, груди, не намекнуть ему, что, если он захочет притянуть меня к себе за талию и впиться в мой рот своими губами, я позволю ему.

Но он этого не сделал, и когда он ушел, я глубоко вздохнула и заставила себя дышать. Чтобы избавиться от чувств, нахлынувших на меня с новой силой.

Так было до тех пор, пока он не вышел из лифта.

Рэт быстро осматривает меня, а затем несколько раз внимательно изучает мои глаза.

– Ты плакала сегодня утром. – Не вопрос, а утверждение. – Почему ты здесь?

Всегда наблюдателен, и это качество я нахожу невероятно сексуальным. Никто не видит меня так, как он.

– Потому что я хочу работать. Мне нужно было выбраться из квартиры. – Мы вместе идем к его кабинету. – Бабушка с каждым днем становится слабее, и это пугает, поэтому мне нужно было немного побыть одной.

– Ты можешь уйти в полдень, чтобы побыть с ней.

Он ставит свой портфель на пол рядом со столом, но не садится. Он присаживается на край стола, скрестив руки на груди, и смотрит на меня.

Я почувствовала перемену в наших отношениях, когда он пришел проведать меня, усадил к себе на колени, прижал мою голову к своей груди и погладил по спине. Когда он зашел ко мне в субботу, я по-прежнему ощущала, что мы перешли от деловых отношений к более личным. Я наслаждалась этой переменой, мне нравилось, как он расслаблялся и проявлял неожиданную глубину чувств.

Придя в офис сегодня утром, я нервничала, что все вернется к прежнему состоянию, но, судя по языку его тела, непринужденной позе, озабоченности, могу с гордостью сказать, что все осталось без изменения.

– В этом нет необходимости. Сейчас она все больше спит. Я лучше побуду здесь, помогу Вам. Я знаю, это трудно понять, но я правда люблю эту работу, и отвлечься не помешает. Сегодня утром я застала ее за просмотром свадебного альбома плачущей в носовой платок. – Я и сама на грани слез. – Не могу находиться там, иметь постоянное напоминание о том, что должно было произойти и чего не произойдет.

– Я понимаю. – Он отталкивается от стола и делает шаг вперед. Протянув руку, убирает прядь волос мне за ухо. – Ты плакала сегодня утром из-за альбома?

Прикосновение интимное, любящее, и когда я хочу уткнуться лицом в его руку, он отстраняется, прочищая горло, словно укоряя себя за то, что протянул руку.

Я киваю.

– Да, слишком свежи воспоминания. – Я вздыхаю и легкомысленно говорю: – Черт, сейчас я бы вышла замуж за первого встречного, только бы дать ей то, чего она хочет, прежде чем с ней что-нибудь случится… Понимаете?

Когда я поднимаю на него взгляд, то замечаю, как он хмурится. Неужели идея случайного брака с кем-то не вызывает у него одобрения?

Он смотрит в сторону, погруженный в свои мысли. Хотела бы я оказаться в его голове, узнать все его мысли, а не пытаться угадать, о чем он думает. Повернувшись ко мне, он почесывает затылок и говорит:

– Почему бы тебе не сделать это? Не выйти замуж?

Ух ты, такого я уж точно не ожидала.

– Оу, ладно. – Я смеюсь. – Да, конечно, я выберу парня из сотен, выстроившихся в очередь у моей двери. Не говоря уже о том, что замужество – это серьезно.

– А что, если бы это было несерьезно? – спрашивает он, его глаза бегают из стороны в сторону, словно он нашел разумное решение. – Брак по расчету.

О, Рэт. Я смеюсь и качаю головой.

– Мне кажется, Вы читаете слишком много исторических романов. Вы похоже немного помешались, босс в «романтических штанах».

– Я серьезно, – говорит он, серьезно глядя мне в глаза. – Ты можешь выйти замуж, надеть бабушкино платье, а потом аннулировать брак. По крайней мере, у нее будет счастливое воспоминание.

– Ложное воспоминание, – спорю я и задаюсь вопросом, не сошел ли он с ума. – К тому же, кто согласится участвовать в подобном фарсе? Она никогда не поверит, что я выйду замуж за первого встречного.

– Это не обязательно должен быть первый встречный. – Он замолкает, его грудь поднимается и опускается быстрее, чем раньше. Время словно замирает между нами, когда его глаза впиваются в мои. Кажется, проходит минут десять, прежде чем он, наконец, облизывает губы и говорит: – Выходи за меня замуж.

Все вокруг замирает, и только легкое гудение его компьютера заполняет тишину, пока я пытаюсь осмыслить то, что он сказал.

Выйти за него замуж?

Он не может быть серьезным. Судя по его потрясенному выражению лица, я не единственная, кого ошеломило его предложение.

– Что? – Шепчу я.

Сделав глубокий вдох, он отстраняется и меряет шагами свой кабинет, проводя рукой по волосам. Наконец, наклонив голову, он смотрит на меня и говорит:

– Выходи за меня замуж.

По-моему, он так и сказал, но я до сих пор не могу понять, зачем он это предложил.

Зачем ему понадобилось инсценировать брак со мной. Знаю, ему нравится моя бабушка, но настолько?

И почему у него такой серьезный вид, словно он обдумывал это, как будто это одно из самых мудрых решений, которые он когда-либо принимал?

И почему от этого предложения мой желудок сворачивается в нервные, но возбужденные узлы?

Выйти замуж за Рэта Уэстина. Идея настолько нереальная, невероятная, и все же я знаю человека, который поверил бы в это, человека, который был бы невероятно счастлив от этой перспективы.

– Рэт…

– Мне бы это тоже помогло, – быстро говорит он. – Жена, невеста помогли бы мне в нескольких предстоящих мероприятиях.

– Каких предстоящих мероприятиях? – спрашиваю я, скрещивая руки на груди.

– Сбор средств, – быстро отвечает он. – У обеспеченных людей есть жены, они будут более расположены к пожертвованиям, если я буду похож на них. – Он указывает на меня. – Благодаря тебе, наверняка.

На самом деле он прав. Я бывала на таких мероприятиях с мистером Дэнверсом и заметила, как легко он получал пожертвования и заключал сделки благодаря тому, что его жена могла поддержать разговор. А когда мы с Рэтом были в Майами, в том числе в бесед с женщинами-руководителями, наличие рядом с ним человека, способного поддержать и провести деловой разговор, было несомненным бонусом. Не стоит забывать, что некоторые, возможно, хотели бы, чтобы меня не было рядом с ним, учитывая, как близко они пытались подобраться к нему. Неудивительно…

– Значит… это будет что-то вроде деловой сделки?

– Да, брак по расчету. Мы оба получим выгоду от этого. Ты – возможность пойти к алтарю в бабушкином платье, а я – очаровательную жену, которая поможет мне в предстоящем сезоне пожертвований. Праздники не за горами, людям есть на что тратить деньги, и я хочу, чтобы они пожертвовал свои деньги «Уэстин Энтерпрайзис».

– Вы считаете меня очаровательной?

Я неловко взбиваю волосы, чтобы разрядить обстановку, но он по-прежнему серьёзен. Вернее он становится ещё серьезнее.

– Ты знаешь, что я считаю тебя очаровательной.

О боже, этот взгляд. Я знаю, что это за взгляд. Это многообещающие взгляд, от которого слабеют колени. И знаете что, именно это и происходит.

Немного распахнув рубашку, потому что здесь жарко, я говорю:

– А как же, ну, все эти интимные вещи? Нам придется целоваться и прикасаться друг к другу.

– С моей стороны это не будет проблемой, – говорит он с такой уверенностью, что мне становится интересно, думал ли он раньше о том, чтобы прикоснуться ко мне?

Поцеловать меня? Я на самом деле кажусь ему привлекательной, но как далеко он зайдёт с этим влечением в своем воображении?

– А как насчет Ваших сотрудников? – Спрашиваю я, чувствуя, что мне нужно прояснить все детали.

– Что насчёт них?

– Ну, я думала, у Вас уже были отношения с помощницей. Вы не боитесь, что они подумают, будто Вы наняли меня, чтобы жениться?

Не выказывая ни малейшего беспокойства, он говорит:

– Я хорошо им плачу, хорошо с ними обращаюсь, я охренительный работодатель. Мне плевать, что они думают, лишь бы выполняли свою работу.

О-хо-хо. Вот и вся теория.

– Жилищные условия. Если мы поженимся, нам придется жить вместе.

– К чему ты клонишь?

Он приподнимает бровь, словно в этом вообще нет смысла.

– Я настоящее чудовище, – говорю я, пытаясь донести до него истину. – Я не особо любезна, когда просыпаюсь, захламляю столешницу в ванной и всегда забываю наполнить кофейник. Я просыпаюсь и выгляжу, словно мохнатый мамонт, у которого была тяжелая ночка, и я пукаю. Это неизбежно. Такова жизнь.

Уголок его рта приподнимается.

– Так вот в чем проблема? Ты боишься пукнуть у меня на глазах?

– Нет, – говорю я громче, чем хотелось бы. – Проблема в том, что я, Ваша помощница, выходу замуж за Вас, моего босса. У нас… у нас нет романтических отношений.

– Я в курсе. Это незначительная проблема.

Странно, но чем больше мы говорим об этом, тем больше он становится уверенным в своем предложении. По крайней мере, так кажется со стороны. Кто знает, что творится в его великолепной голове?

Что еще более тревожно, чем его убежденность, так это то, что я начинаю думать, что это может быть хорошей идеей. С его непринужденной подачей, как будто в этом нет ничего особенного, просто предложение, которое он выдвигает время от времени по понедельникам.

Честно говоря, это не такая уж и ужасная идея. Пожениться на несколько месяцев, выдать это за грандиозную интрижку, а затем по-дружески расстаться. Он отдает мне свое поместье в Хэмптоне, я отдаю ему свою коробку с цветными ручками – готово.

Могу ли я сделать это? Смогу ли я выйти замуж за Рэта Уэстина?

С ним будет легко, это точно. Он веселый, бабушка обожает его, ему нравятся исторические романы, и, хотя он будет отрицать это до самой смерти, но я знаю, что он разговаривает с растениями, которые я поставила в его кабинете. Они слишком бурно процветают, он не может их игнорировать.

Но выйти за него замуж? Будем ли мы есть пирожные на завтрак за чашкой кофе?

Освободит ли он для меня место в своем шкафу? Будем ли мы спать в одной постели? Будет ли он – сглатываю – заниматься со мной сексом? Сможет ли он хотя бы притвориться, что мы пара?

Это самый главный вопрос. Когда я берусь за что-то, я выкладываю по полной. Я всегда так делаю. Так что, если мы это сделаем, я буду готова на все сто процентов, а это значит, что моя актерская игра будет на высшем уровне. Будут прикосновения, прозвища, поцелуи и держание за руки. Сможет ли он прикоснуться ко мне так, как будто находит меня привлекательной?

Есть только один способ узнать это.

Желая проверить его, делаю несколько шагов вперед, пока между нами не остается около тридцати сантиметров. Он не двигается ни на сантиметр, прислонившись к столу и ухватившись руками за его край.

– Думаешь, сможешь это сделать? Жениться на мне? – Я делаю еще один шаг вперед отбрасывая весь официоз, кладя руку ему на грудь. Твердые, как камень, мускулы соприкасаются с моей ладонью, и я стараюсь не выказать ни капли удивления, проводя пальцами по участку кожи, который виден из-под его расстегнутой рубашки. – Думаешь, тебя устроит, если я буду так близко? – Я сокращаю расстояние между нами до тех пор, пока наши тела слегка не соприкасаются. Он не сводит с меня глаз, его тело не двигается с места. – Как думаешь, ты мог бы пойти на предстоящие мероприятия, взять меня за руку и представить как свою жену?

Мои пальцы играют с аккуратно подстриженными волосками на его груди.

Вместо того чтобы ответить сразу, он поднимает одну руку и медленно проводит ею по моей спине. Его прикосновения легки, как будто он не уверен… пока он не усиливает давление и перемещает руку мне на поясницу, чуть выше изгиба попки.

Я резко вдыхаю, когда его пальцы играют с округлостью моей задницы, но так и не продвигаются полностью вниз.

Низким голосом, более глубоким, чем я слышала раньше, он говорит:

– Для меня это большая честь.

Дерьмо.

Я почти уверена, что лифчик только что расстегнулся на моей вздымающейся груди.

Это большая честь для него. Вот и ответ. Такой ответ обычно заставил бы меня снять штаны и предложить свои услуги, но я пытаюсь уговорить этого мужчину жениться на мне, а не отпугнуть его.

Ну, технически, он пытается заставить меня выйти за него замуж.

Черт, в этот момент границы настолько размыты из-за бушующих мыслей о нем без рубашки, проносящихся в моей голове, и давления его руки на мою поясницу, что я понятия не имею, что происходит.

Вот почему, когда я опускаюсь перед ним так, что его промежность оказывается на уровне глаз, я задаюсь вопросом, собираюсь ли я сделать предложение или сделать минет своему боссу?

Все ради бабушки.

– Что ты делаешь? – спрашивает Рэт, выглядя обеспокоенным, но в то же время заинтригованным.

Сейчас или никогда. Я либо воспользуюсь его предложением, либо нет. И учитывая, что мысли отягощает болезнь бабушки, я делаю то, о чем никогда не думала. Я встаю на колени перед своим боссом…

– Рэт Уэстин, мой босс, мой главнокомандующий, мой правитель в Гуччи…

– Я не ношу Гуччи.

– Смирись с этим. – Она подмигивает и прочищает горло. – Мистер Большая Шишка, Прелестница в штанах и раздражитель сп…

– Господи… боже. – Он проводит рукой по лицу, и я думаю, что, возможно, он может сорваться, поэтому ускоряюсь, пока не потеряла уверенность в себе и, наконец, не поняла, что то, что я делаю, может оказаться самой глупой вещью, которую я когда-либо совершала.

– Окажешь ли ты мне великую честь… – Я покачиваюсь на согнутом колене и сжимаю его руку, чтобы не упасть. – Ты… – Боже, почему я так расчувствовалась? У меня слезятся глаза. Мне не следовало быть такой чувствительной, но это важный момент в жизни девушки, и, черт возьми… Я делаю предложение. Мне позволено быть эмоциональной. – Прости, я никогда не делала этого раньше.

– Очень надеюсь на это, – бормочет он.

– Не думала, что буду настолько эмоциональной. – Судя по испуганному выражению его лица, думаю, он тоже не ожидал, что я поддамся эмоциям. Но, эй, это была его идея, так что ему придется смириться с моим сумасшествием. – Окажешь ли ты мне величайшую честь и станешь моим суженым?

Он морщит нос.

– Почему ты так сказала?

– Я что-то сделала не так? – Господи, а я-то думала, что отлично справилась. Может, он хотел, чтобы я перед этим попотчевала его поэзией, потому что я могла бы подробно рассказать о том, как он умеет насмехаться над тем, что ему не нравится. – Я знала, что делаю что-то не так.

Он качает головой.

– Нет, почему ты назвала меня суженым?

– О, ты будешь моим суженым. – Он что, не обращал внимания на терминологию в исторических романах, которыми я его снабжала? Суженый – классический термин, обозначающий героя. Ну дела. – Видишь ли, раньше так называли мужчин, которые собирались жениться… суженый. Но потом, в современном мире суженый превратился в жениха. Но если ты женишься на мне, я с удовольствием сохраню за тобой почетный титул суженого.

– Не называй меня суженым.

– Суженый-ряженый? – Я лучезарно улыбаюсь.

Закатив глаза, он поднимает меня на ноги и продолжает держать за руку.

– Тебе не обязательно делать мне предложение, Чарли.

– Ну, кто-то должен сделать кому-то предложение, если мы собираемся пожениться.

– Ты этого хочешь? Хочешь выйти за меня замуж?

Какой сложный вопрос. Хочу ли я выйти за него замуж? До этих выходных я бы подумала, что сошла с ума, делая предложение мужчине, который насмехается надо мной, но я увидела его с другой стороны. Нежный, заботливый, я сразу же пристрастилась к такому образу. Он защищает и помогает, и сейчас он пытается решить мою огромную проблему.

Я всегда думала, что когда выйду замуж, то это произойдет потому что он моя вторая половинка, человек, без которого я не смогу жить. Но, с другой стороны, я думала так о Крисе, а он предпочел медовый месяц мне.

Возможно, брак – это не такая уж грандиозная идея как влюбленность. Возможно, иногда это удобный способ чего-то добиться. Моя внутренняя романтичная натура говорит мне, что это полная чушь, но девушка, которая была свидетелем того, как ее бабушка плакала сегодня утром над свадебным альбомом, согласна с этим.

– Разве не этого ты хочешь?

Все еще держа меня за руку, он нежно касается моей щеки и говорит:

– Я хочу, чтобы ты…

– Ой, простите, не хотел мешать…

Я отшатываюсь от Рэта и вижу мистера МакКула, стоящего на пороге кабинета в черном костюме и черной рубашке. Его зловещий взгляд пронизывает нас обоих насквозь, пока он теребит манжеты своей рубашки.