Текст книги "Покаяние. История Кейса Хейвуда (ЛП)"

Автор книги: Меган Куин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

Мой язык покинул ее кожу, и намеренно закружил по одному ее соску, вызывая

крик разочарования, покинувший ее губы. Осторожно, мои зубы прикусили ее твердый

сосок, заставляя ее вцепиться ногтями в мою спину. Я поприветствовал новую боль и в

ответ толкнулся языком по ее соску и вылизывал кожу. Я кружил по ее нему, щелкал, а

потом, наконец–то, втянул его в свой рот, одновременно прикусывая с небольшим

давлением.

– Да, выкрикнула она, выгибаясь подо мной.

Довольный ее реакцией, я переместился к другой груди и обращался с ней так

же. Пока она извивалась подо мной и прижималась к моим бедрам, я передвинул руку к

соединению ее бедер, давая ей знать, каким будет мой следующий шаг.

Отстраняясь от теперь ее красных сосков, я посмотрел на нее и был награжден

образом картинки идеальной женщины, лежащей обнаженной подо мной. Ее глаза

остекленели от страсти, ее кожа была скользкой от пота, а ее волосы – в беспорядке от

моих рук. Она была нуждающейся, и черта с два, я не исполню это потребность.

Встал и нашел пуговицу на своих джинсах. Потрясающая улыбка разгладила ее

лицо, когда она поднялась над кроватью и потянула меня между своих разведенных ног.

Со своей стороны, я видел, насколько она была возбуждена из–за меня, что в ответ

заводило меня еще больше.

Она провела руками по моей талии, по моей спине, где прижалась ими под

моими штанами и боксерами, стягивая их по заднице вниз к полу. Мой отяжелевший

ствол выскочил н свободу.

Я вышагнул из одежды и встал лицом к ней, мой член был на уровне ее глаз. С

жадностью в глазах, она схватилась за основание члена и жестко потянула, выжимая меня

одним гладким движением.

Резкое шипение покинуло мои губы, когда я уронил руки на ее плечи, чтобы

обрести какое–то равновесие. Ее язык рванул облизывать головку моего члена. Легкое

поддразнивание не ускользнуло от меня; я знал, что она попытается помучить меня так

же, как и я несколько минут назад, но разница между моими мучениями и ее – что мои

будут краткосрочными.

Я надавил на ее плечи, заставляя ее упасть на кровать. Я упал на нее сверху,

наша кожа встретилась, тепло наших тел разжигало пламя, который, я знал, будет гореть

до первого утреннего луча.

Я схватил ее руки своими, сплетая пальцы вместе, и поднял их над ее головой,

когда оседлал ее тело. Мой член тяжело лежал поверх ее лобка, и я наклонил свою голову

к ее рту, где жадно покусывал, сосал и целовал ее полные губы.

– Боже, Кейс. Ты нужен мне так чертовски сильно. Трахни меня, пожалуйста,

просто трахни меня.

Часть меня хотела сделать так, как она просила, зарыться в нее и взять то, что

хотел, но я не мог сделать этого, не после того, что она сказала мне ранее, не после тех

добрых слов, которые она высказала мне. Она заслуживала большего, она заслуживала

занятий любовью, и именно это я намеревался сделать.

Я впился своими пальцами в ее, и мои мышцы пульсировали над ней, пока я

продолжал медленный процесс поклонения ее телу, от медленного перекатывания своими

бедрами достаточного для того, чтобы она задыхалась, где я мог едва ощутить влагу,

сочащуюся из нее.

Ощущение Лайлы подо мной, полностью в моей власти, – привлекательно. Оно

изменяло сознание. Оно заставляло меня думать, что смог бы, вероятно, дать ей больше,

что смог бы покончить со своими демонами и попытаться жить нормальной жизнью с

этой женщиной. Она давала мне надежду на будущее, будущее, которое, я знал, не для

меня.

Освободив одну свою руку, я провел ей вниз о длине ее тела до соединения ее

бедер, где я надавил пальцами на ее клитор. Сразу же, меня встретила теплая жидкость, в

которой была вся Лайла.

– Твою мать, – простонал я от осознания того, насколько влажной она была. –

Лайла, ты такая чертовски влажная.

– Для тебя, только для тебя, – ответила она, слегка целуя мою челюсть.

Зарычав, я толкнул два пальца внутрь нее и наблюдал, как все ее тело реагирует

на вторжение. Она застонала, зажмуривая глаза, и прикрывая лоб своей рукой.

Нуждаясь в небольшой дегустации, я прошелся дорожкой поцелуев вниз по

передней части ее тела, пока не завис прямо над ее киской. Я воспользовался

возможностью развести ее ноги достаточно широко, чтобы расположиться между ними, и

потом опустился.

У нее перехватило дыхание, она извивалась, ее кожа блестела от пота, когда мои

пальцы развели ее, а мой язык ударил с силой, заставляя ее бедра податься вперед.

– Да, – выдохнула она, притягивая одну из подушек к себе. Я зачарованно

наблюдал, пока работал своим языком в ней туда и обратно, как она хватала простыни,

умоляя о большем.

Пока проводил по ее киске своим языком вверх и вниз, я удерживал свой взгляд

на ней все время. Я наблюдал за тем, как слегка приоткрылись ее губы, как мягкие звуки

покидали ее пухлые губы. Я упивался ее вкусом, каждой реакцией и каждым движением,

что она делала. Она притягивала.

Должно быть, так ощущается небольшое дыхание небес. Прямо здесь, наблюдая

за женщиной своей мечты распадающейся на частички от прикосновений моего языка. Я

был в чертовом сне.

Из–под своих ресниц, я уставился на мышцы ее живота, которые сокращались от

каждого движения моего языка. Ее рот хватал воздух от каждого моего вдоха ее

пьянящего аромата, и ее контроль медленно опадал. Я был беспощаден.

– Я собираюсь кончить, Кейс, – заявила она, в тот момент, когда я толкнулся

двумя пальцами в нее. Она выгнулась над кроватью, и пронзительный крик вырвался из

нее. – Да! Блядь, блядь! Да, сильнее, пожалуйста, сильнее.

Ее бедра раскачивались на моем языке, выводя ее оргазм на новый уровень. Я

позволил ей объезжать меня именно так, как она хотела, и зачарованно наблюдал, как она

растворяется в лужицу удовольствия подо мной.

Мой член болезненно пульсировал между ног, умоляя войти в нее, взять то, чего

он хотел. У меня чесались руки почувствовать, каково быть внутри нее снова. Я хотел,

чтобы меня обволокло ее теплом, потеряться в ее теле, поэтому я потянулся к своим

джинсам, пока она восстанавливалась, и схватил презерватив из кошелька.

Быстро облачив себя, я снова навис над ней и ждал, когда она откроет глаза. В

тот момент, когда ее бассейны луговой зелени уставились на меня, мое сердце

переполнилось, и я улыбнулся. Что–то изменилось в Лайле, что–то, что заставило меня

подумать на мгновение, что, может, только может, она понимает мой пьяный грех.

Она обхватила мою щеку. Невысказанные эмоции, которые мы оба ощущали,

осели на дне моего живота в тот момент, как она раскрыла свои ноги для меня, а ее рука

плотнее прижалась к моей щеке, призывая меня двигаться дальше.

Мои глаза мгновенно закрылись от излучаемого ею тепла.

– Возьми меня, Кейс. Забери меня в место далеко отсюда. Заставь нас забыть о

прошлом и настоящем, – ее голос мягкий, обнадеживающий.

Сделав глубокий вдох, я наклонился своими губами к ее, и неистово целовал,

когда мои руки опустились по бокам от ее головы, обрамляя ее своим теплом. Мои бедра

расположились между ее ног, а головка моего нуждающегося члена терлась об ее

скользкую сердцевину. Ее бедра двигались с моими, позволяя моему члену играть с ее

входом, но это все позволял я, пока трахал своим языком ее рот.

Я был жадным, эгоистом, я брал все, что хотел, не позволяя ей ничего сказать,

но она не жаловалась. Вместо этого, она соответствовала каждому удару моего языка,

каждому толчку моих бедер, и каждому напряжению моего тела.

Она была такой же жадной, как и я, если не больше. Это была битва интересов.

Кто даст слабину первым? Кто сдастся и начнет умолять о большем?

Мой член терся от потребности, от томления, и даже если я и завладел

ситуацией, я хотел чтобы она поумоляла еще раз. Я не думал, что продержусь еще

дольше, поэтому схватил ее руки и отстранился.

Соединяя наши руки снова, я поднял их над ее головой и опустился на нее лбом.

Глядя в ее глаза, я надавил своими бедрами и почувствовал, как мой член медленно

скользил по ее тугому каналу. Она зажмурила глаза, и у нее перехватило дыхание.

Целуя ее в лоб, я сказал:

– Посмотри на меня, детка. Позволь мне смотреть в эти прекрасные глаза.

Тут же она распахнула их, и мои долбаные кишки скрутило от нежности,

исходившей от нее. Ее глаза блестели, и крепкие стены, которые я возвел вокруг своей

души, начали рушиться.

Вместо того, чтобы сосредоточиться на ее глазах, которые разрывали меня на

части, я попытался перенести свое внимание вниз, на нашу более интимную связь. Я

сосредоточился на ощущениях ее тугой киски, на том, как ее бедра двигались со мной, и

зарождавшемся давлении внутри моего члена с каждым ударом.

У нас был секс с Лайлой раньше. Мы трахались, и никогда не разделяли такого

интимного момента, как этот раньше. Мы никогда не смотрели друг другу в глаза,

пытаясь понять каждого. Это отличалось от траха. Это было занятие любовью, и почему

позволил этому произойти, я никогда не пойму.

Может, я – мазохист. Я наслаждался, причиняя боль себе, заслуженную боль.

Может быть, я знал, что после сегодняшней ночи, ничего не произойдет между нами,

поэтому шел до конца. Я отдал ей все, что у меня было, зная, что в ответ мое сердце

разорвет в груди, когда я уйду.

Но что насчет Лайлы? Мог ли я, на самом деле, так поступить с ней?

– Кейс, да, жестче, – Лайла извивалась подо мной, сильнее стремясь ко мне, и

даже если я и знал, что уничтожу нас обоих, когда мы закончим, я не мог, блядь,

остановиться. Я хотел дать ей все, что она хотела, поэтому делал это.

С неимоверной силой я врезался в нее, а потом прижался своим губами к ней. Ее

пальцы крепко вцепились в мои, демонстрируя мне, каким сильным я был, как много

удовольствия я был способен доставить.

Вес моего члена был очевиден. Я был на краю оргазма, ожидая, продлевая

неизбежное, надеясь, что она кончит со мной, нуждаясь в том, чтобы она кончила со мной.

Я собирался освободить свою руку и надавить на ее клитор, когда ее грудь

выгнулась подо мной, и она хватала воздух.

Как долбаные тиски, ее киска сжималась вокруг меня и неописуемый звук

сорвался с ее соблазнительных губ. Она взмыла ко мне, выкрикивая мое имя, когда слезы

покатились из ее глаз.

Это все, что потребовалось. Я чувствовал от рокота в своем животе до основания

своего члена взрыв моего удовольствия внутри нее.

– Блядь…! – прорычал я, когда толкался в нее, пока она выжимала меня до

конца.

Я замедлил свои бедра, пока мой член продолжал пульсировать внутри нее. Ее

дыхание выровнялось, и в тот момент я осознал, что зарылся головой в ее плечо.

Медленно, я поднял свою голову и улыбнулся ей.

– Ты такой чертовски сексуальный, когда кончаешь, – говорила она, пока ее

возбужденные соски дразнили мою грудь.

– То же самое могу сказать тебе, детка.

Глава 15.

Мое настоящее…

Сотни трещин на покрытом штукатуркой потолке в квартире Лайлы, – еще одна

особенность, которая меня беспокоила, – где живет Лайла. Я гладил ее спину, пока она

прижималась ко мне, устроив свою голову у меня на плече и пробегая кончиками пальцев

по краю моего живота.

Ни одного слова не было произнесено, пока мы лежали на скомканных

простынях, лунный свет лился сквозь ее окно на наши слегка вспотевшие тела.

Тишина была приятной. Это было необходимо моему колотящемуся сердцу,

моим беспокойным мыслям о том, что будет дальше. Я не хотел разговаривать о будущем,

– останусь ли я на ночь, или способен ли я встать с ее кровати и уйти.

Свободной рукой, я потер макушку своей головы, мучаясь от моих чувств к ней,

моему желанию держать ее рядом с собой, и моей настойчивости, отталкивающей ее от

себя настолько далеко, насколько это возможно.

– Пить хочешь? – спросила она.

– Я в порядке, – ответил я, чувствуя неловкость.

– Я хочу пить, – она оттолкнулась от моей груди и пробралась по кровати с

голым задом, а потом вышла из комнаты, раскачивая своей попкой самым

восхитительным способом.

Когда она ушла, я застонал и потянул себя за волосы. О чем я, блядь, думал?

Внутреннее смятение закручивалось, пока я взвешивал свои возможности. Часть меня

продолжала говорить мне – уходи, убирайся нахрен из ее квартиры, пока еще остался хоть

клочок, защищающий твою темную душу. Другая часть страстно желала держать ее в

объятиях всю ночь напролет.

С бешеным сердцебиением, я отбросил простыни в сторону и собирался

выбраться из кровати, когда вновь появилась Лайла. Ее волосы были спутаны моими

пальцами, ее губы припухли от моих настойчивых поцелуев, а ее глаза были насыщены

моим занятием любовью. Она была полностью удовлетворенной женщиной с

появившимся пониманием в глазах.

– Уходишь? – спросила она, прислонившись к стене своей комнаты и глотнув

воды из стакана. Она не выглядела расстроенной или злой, она как будто ожидала того,

что я захочу уйти.

– Не знаю, – ответил честно. Я не был уверен в том, что я нахрен хотел. Я

никогда не был настолько не уверен в чем–то в своей жизни.

Уставившись на ее чертовски восхитительное тело и прекрасную личность, я

понимал, что не заслуживаю ее. В то мгновение, когда я забрал человеческую жизнь, я

поклялся, что никогда не буду счастлив снова, что я буду нести свое покаяние, пока не

умру в одиночестве, так почему я стою практически на коленях на кровати Лайлы,

рассчитывая на то, на что не имел права?

– Что она означает? – спросила она, кивнув на татуировку на моих ребрах.

– Ничего особенного, – ответил я, поворачиваясь, чтобы ее не было видно.

Гнев пересек черты Лайлы, когда она поставила свою чашку с водой на пол

рядом с окном и подошла прямо ко мне. Мой взгляд упал на пол, чтобы избежать

красивого изгиба ее бедер и того, как ее пухлая грудь пыталась захватить мое внимание.

Если не буду смотреть вниз, я снова сгребу под себя это тело, – ошибка, которую я

продолжал так отчаянно повторять.

Она схватила меня за плечи и толкнула на кровать. Как долбаный лист на ветру,

я плюхнулся на матрас, не сопротивляясь. Я был таким чертовски слабым, так отчаянно

нуждался в человеческом контакте, чтобы огородиться от нее.

Я опустошенный человек, разбитый и сломленный, цепляющийся за

единственное что, как я знал, уничтожит меня.

Лайла оседлала мои бедра, не подпуская мою растущую эрекцию к своей

горячей сердцевине, пытая меня, не давая моему члену того, чего он хотел. Я был

слишком погружен в то, что она делала, и не заметил, как ее руки пошлись вверх по моим

ребрам.

– «В поисках раскаяния», – прочитала Лайла, нежно проводя своими пальцами

по черным чернилам, которые заклеймили мое тело. Ее нежный взгляд нашел мой, а ее

голова склонилась на бок с вопросом. – В чем ты раскаиваешься, Кейс?

Мои глаза мгновенно зажмурились, когда я попытался заблокировать вопрос,

пытался игнорировать тот факт, что она капалась все глубже и глубже в моей чертовой

душе.

Я ни с кем не разговаривал о своем прошлом. Я едва ли говорил об этом с

Джеттом, – человеком, который знал всю историю. Общее понимание, которое мы не

обсуждали. Единственный раз, когда вообще вспоминались мои действия – в годовщину

того дня, когда умерла моя душа, и никогда больше.

– Кейс, разговор может помочь.

– Я не хочу, – проскрежетал я. Я оттолкнул Лайлу в сторону и сел. Мои локти

уперлись в мои колени, пока я сгибался и хватался за волосы. Когда эйфорическое, все

еще смущающее чувство испарилось от упоминания моей татуировки, на его место

пришла холодная, темная бездна, пустота, которая, как я рассчитывал, поможет мне

проживать день за днем.

Мою боль было легче забыть, чем переживать заново.

Маленькие ручки легли на мою спину в тоже время, как прогнулась кровать

позади меня. Лайла обхватила меня сзади и обняла за талию.

– Прости, – пробормотала она, целуя мою спину.

Я напрягся от ее нежного прикосновения. Я не заслуживал этого, этой теплой,

заботливой женщины. Каким она вообще меня видит?

– Нет. Не извиняйся, блядь, – выругался я, ненавидя себя.

Она обхватила меня крепче, а ее тепло начало проникать под мою холодную

оболочку, плавя меня в своих руках.

Она подбила меня лечь. Я говорил себе встать вместо этого, схватить свою

одежду и убираться к чертям собачьим из ее дома, но мое тело предало меня и устроилось

на одной из ее подушек. Лайла устроилась сбоку от меня и обхватила своей рукой мою

талию. Я переместил свою руку к ее волосам, пропуская их сквозь пальцы.

Комок образовался в моем горле, пока я снова изучал трещины на ее потолке, и

наше дыхание выровнялось. Почему я не могу позволить этой женщине уйти?

– Ты не одинок, Кейс, – сказала Лайла, нарушая тишину между нами. – Ты не

единственный у кого есть демоны.

Это был не первый раз, когда Лайла упоминала о чем–то из своего прошлого. Я

знал, что, должно быть, что–то случилось в ее жизни, что она превратила ее в ту, в

которой сейчас живет. Часть меня хотела узнать о ее истории, исправить ее проблемы,

защитить ее и дать ей все, в чем она нуждалась, но как я мог помочь ей, когда не мог

помочь сам себе? Она хотела цельного мужчину, кого–то, кто встанет на ее сторону, будет

бороться и пройдет с ней по этому мрачному миру.

Я не такой.

– Тебе не обязательно говорить, – сказала Лайла, растирая мой бок. – Ты даже не

обязан задавать никаких вопросов. Я просто хочу, чтобы ты знал, – откуда я. Я хотела,

чтобы ты знал, что ты не одинок, Кейс.

Нет ни одного чертова шанса, что наши истории будут даже близко похожими,

но было тяжело сопротивляться тому, что она предлагала. Хоть и понимал, что должен

отдалиться, я все еще хотел узнать о ней.

Не задавая ей вопросов, я притянул ее ближе, упиваясь тем, как ее грудь

ощущалась рядом со мной, тем, как ее соски напряглись, хотя я даже не пытался ее

завести.

– Я не всегда жила в бедности, выскребая каждый цент, – сказала она. Я

насторожился, задаваясь вопросом – хочу ли я, на самом деле, услышать это. – Были

только я и мой папа всю мою жизнь. Моей маме была неинтересна роль мамы, что было

прекрасно, потому что я бы предпочла не иметь матери, чем жить с такой, которая

никогда бы не уделила мне и унции внимания. Мой папа дарил мне все внимание, в

котором я нуждалась.

Я чувствовал, как она улыбалась у моей груди, когда говорила о нем. Это было

мило.

– Он был лучшим человеком, которого я когда–либо знала. Он усердно работал,

обеспечивал меня, и приходил на каждое танцевальное выступление, которое у меня

было. Он был идеальным отцом.

– Кажется, так и есть, – ответил я, удивляясь себе, поскольку комок в моем горле

возрастал. Я не понимал, какими близкими отношения с отцом могут быть. Как говорил

мой отец, я был разочарованием. Он, наверное, смеется в своей могиле надо мной прямо

сейчас, наблюдает, как я сражаюсь день за днем в своей жизни. Я знал, что в его глазах, я

был полным ничтожеством, не стоящим воздуха, которым дышал.

Аккуратно отбросив мысли о своем отце, я слушал продолжение истории Лайлы.

– После каждого выступления, он отводил меня поесть мороженное. Мы могли

сидеть на диванчике с видом на реку Миссисипи и обсуждать наш день. Он мог хвалить

меня за мои пируэты и говорить, какой красивой я была.

Я поцеловал ее в макушку.

– Ты говоришь так, как будто его больше нет в твоей жизни.

Она обхватила меня крепче и вздохнула.

– Его нет, – она глубоко вдохнула. – У него был вспыльчивый характер.

– Твою мать, он трогал тебя? – зарычал я, внезапно готовый сорваться.

– Нет! – она практически закричала. – Он никогда не делал со мной ничего

подобного. Я была всей его жизнью, Кейс. Его вспыльчивость никогда не была

направлена на меня. Он сильно любил меня.

Напряжение во мне ослабло. Не думаю, что справился бы, услышав о том, что

она подвергалась насилию со стороны отца.

– Как он умер? – спросил я, ненавидя то, насколько был вовлечен, добиваясь ее

рассказа.

– Мой отец работал на фабрике по производству кускового сахара.

– В Шалметте? – спросил я, имея ввиду расположение завода.

– Угу, он был начальником линии.

Я был впечатлен. Завод был одним из больших и старинных в стране. Он

предоставил необходимые рабочие места в Новом Орлеане.

– Он усердно работал, чтобы добиться того, что имел, – продолжила Лайла. – Он

забил на себя, решив дать мне все, как он думал, чего я хотела, когда, на самом деле, все,

чего я хотела, – это он. Он всегда был моим героем.

– Что произошло? – спросил я, мое сердце раскалывалось из–за Лайлы.

– Когда только получил там работу, он начинал с кучкой своих друзей. Там

были мой отец и еще три парня, которые вместе управляли системой. Они были

неразлучны, а для меня были, как дяди. Когда бы я ни приходила к своему отцу, у них

всегда была маленькая розовая каска для меня.

Блядь, мое сердце.

– Мои занятия танцами становились дороже с каждым годом, а отец настаивал

на том, чтобы заниматься ими, поскольку у меня был талан, и они шли после занятий в

школе, что занимало меня, пока он был на работе. Так как расходы росли, он засучил

рукава и заработал усерднее, испытывая свои пределы, пределы своих друзей.

– Он хотел заработать больше денег. В этом нет ничего плохого, – сказал я.

– Есть, когда у тебя взрывной характер, который не спускает малейшего

нарушения. Я, в действительности, не знаю всех деталей, потому что никто не говорит

мне, но мне кажется, мой отец поспорил с кем–то на работе. Это быстро замяли, но на

спине моего отца осталась цель. Позже тем вечером, когда он шел забирать меня из

танцевальной студии, его убили в переулке, жестоко избив до смерти.

Кто–то забрал жизнь ее отца?

Пот начал выступать на моем теле, а мою грудь защемило.

– Кто–то убил твоего отца? – спросил я, едва способный пропищать слова.

– Поначалу, они думали, что его похитили, поскольку никто не мог найти его. Я

ждала несколько часов в танцевальной студии, когда он придет и заберет меня. Когда

поняла, что он не придет, я пошла к своему преподавателю, которая вызвала копов. Меня

взяли под временную стражу. Они нашли его тело на помойке в переулке.

Мое горло сдавило. Я проглатывал все горе Лайлы и мысли о том, что ее отца

забрали у нее… как у Мэделин.

– Вскоре после этого меня поместили в систему опеки, поскольку у меня не

было больше семьи, и я была быстро представлена другому миру, в котором не

существовало уроков танцев, а любящие отцы больше не существовали. Меня пытали

другие девочки, обзывали прозвищами вроде «принцесса» и «испорченная», потому что

мои вещи превзошли то, что было у других девочек.

– Сколько тебе было? – выдавил я.

– Четырнадцать. Я терпела четыре года мучений, пока не смогла выбраться из

дома и выживать самостоятельно. Недостаток моего образования и мой потрепанный вид

привели меня в руки Марва, владельца «Киттен Касл». Он взял меня и ввел в курс дела.

Медленно, я начала работать на гесте, где и сейчас нахожусь.

Твою мать, я не мог дышать, не мог сосредоточиться. Комната вращалась,

вызывая калейдоскоп трещин на потолке Лайлы. Темный туман заполнил мою голову,

когда одна единственная мысль появилась в моей голове.

Мэделин, дочь человека, которого я убил. Она могла закончить так же, как

Лайла, замученная и живущая в бедности без будущего.

Желание вырваться подорвало меня с кровати. Пот выступал на моей спине, а

слюна наполнила мой рот. Я быстро схватил свои вещи и побежал в туалет, убедившись,

что запер за собой дверь.

Я упал на колени перед унитазом и меня рвало с неистовой силой, очищая

содержимое моего желудка, вместе с ужасной болью догоняющей мое тело, от

рассказанной Лайлой историей. Мое горло горело от желудочной кислоты, мои мышцы

яростно тряслись, а я сжимал холодный фарфор, пока не понял, что все вышло из меня.

Легкий стук прозвучал из–за двери, и я молился, чтобы она не зашла. Я,

наверное, не смог бы восстановиться после того, как она увидит меня таким. Я уже был

опустошен. Мне не нужно было еще и унижение.

– Кейс, могу я войти?

Сделав глубокий вдох, я ответил:

– Нет.

Я услышал ее вздох по ту сторону двери, но на этот раз я не поддамся

искушению. Я удерживал барьер дверью между нами.

Подняв себя с пола, я натянул джинсы и посмотрел в зеркало.

Уродливая версия человека, которого я когда–то знал, уставилась на меня.

Вместо молодого лица кого–то полного потенциала и славы, развалившийся, сломленный

и избитый человек смотрел на меня. Мужчина с возрастом, заметным в его глазах,

мужчина абсолютно пустой, мужчина, который только и знает о чувстве раскаяния.

Я схватился за островок и наклонил голову, не в состоянии больше смотреть в

свои пустые, голубые глаза. Одинокая слеза покинула мои глаза и скатилась вниз по

моему лицу, удивив меня тяжестью эмоций, которые я испытывал, понимая, что через все,

что прошла Лайла, потенциально прошла Мэделин из–за меня или могла бы пройти.

Пронзительная боль выстрелила в моем животе, парализуя меня у островка в

ванной. Мои ноги шатались подо мной, пока я пытался восстановить контроль над своим

телом. Я был лучше этого. Я был сильнее этого. Я не позволю этим чувствам завладеть

моим телом.

От потребности убраться из квартиры Лайлы, я повернул вентиль и ополоснул

лицо водой. Я вытер его розовым полотенцем, которое висело на крючке, упиваясь

запахом Лайлы. Она была повсюду, делая потребность убраться намного сильнее.

Я смыл, натянул свою футболку с кисточками через голову и сделал глубокий

вдох прежде, чем открыть дверь в ванную. Я частично ожидал, что увижу Лайлу, ждущую

меня, голую со скрещенными на груди руками, но ее не было там.

Благодарный за это, я пошел к ее двери, пренебрегая всем, что мог оставить. Я

уже собирался уйти, когда вспышка фиолетового привлекла мой взгляд. Лайла сидела на

диване, одетая в короткий, фиолетовый, шелковый халат, с бокалом вина в руках, и

уставившись в стену.

Она не смотрела на меня, даже не замечала моего присутствия, когда я схватился

за дверную ручку. Не попрощавшись, я выскользнул наружу и прошел несколько

кварталов до квартиры Диего, где захватил литр виски и отнес его в свою комнату.

Время забыться.