Текст книги "Покаяние. История Кейса Хейвуда (ЛП)"

Автор книги: Меган Куин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)

Глава 12.

Мое прошлое...

В один прекрасный день, все, что меня когда–либо заботило, и все, над чем я

работал, полностью исчезло. Я обессилен. Я остался ни с чем, кроме изношенной пары

боксерских перчаток, старой гитары и фотографии нас с Джеттом, когда мы были молоды.

С этими вещами, помимо одежды, я переехал в новое жилье.

Первая комната, которую Джетт попытался дать мне в «Клубе Лафайет», не

подошла. Это оказалась роскошная, дорогая комната, но я не хочу удобств. Я хочу

простую, чем–то напоминающую клетку, в которой я и должен быть. К счастью, комнатка

на первом этаже старого крыла для служащих, идеально подошла. После ремонта этой

части здания, она стала более современной, но не такой шикарной, как остальные.

Двуспальная кровать у стены, тумбочка, небольшое рабочее место и один стул, слева

ванная комната. Из окна проникает минимум света, делая комнату холодной и стерильной.

Она так близка к камере, как я хочу. Удивительно, насколько может измениться жизнь, в

считанные минуты. В один момент, я на вершине карьеры, а в следующий, прячусь в

особняке лучшего друга, помогая ему запустить мужской клуб для городской элиты. Не

так я представлял свою жизнь.

Я часами учился взвешивать и принимать правильные решения, чтобы достичь

своих целей и стать боксером, которым я всегда хотел быть. Но один неверный шаг, одно

упущенное суждение, и я потерял все. Я потерял свой дом, свою работу, но самое главное,

я потерял уважение всех не только в моей жизни, но и всех, кто когда–либо верил в меня,

особенно город, который я люблю.

Мой отец умер вскоре после того, как меня лишили лицензии, оставив после себя

долги и злобный дневник, наполненный высказываниями, каким разочарованием я был. Я

продал свой дом и все имущество и заплатил долги, оставшись ни с чем, кроме вины.

Единственный человек, который дал мне время – это Джетт, потому что он знает

правду и знает, кто я на самом деле. Он знает, сколько проделано тяжелой работы и как

сильно я люблю спорт. Он знает, что я не сделал бы ничего, чтобы поставить под угрозу

мое будущее, только он верит в меня.

Я вешаю боксерские перчатки на гвоздь в стене и торжественно смотрю на них. Это

символически и мучительно для меня. Это была моя карьера. Я упал, но нужно двигаться

дальше.

Это следующая глава в моей жизни, но я, блядь, не готов двигаться дальше, но

останавливаться не вариант, так что, я глотаю свою гордость, и открываюсь переменам,

начиная работать нянькой. Вот как я это вижу, хотя Джетт сказал, что это намного больше.

Видимо, клуб предлагает изобилие мероприятий, но с моим нынешним взглядом на жизнь,

я не могу видеть картину целиком.

Раздается легкий стук в дверь, и входит Джетт с нейтральным выражением лица.

– Мне не нравится что ты здесь, – говорит он, оглядываясь по сторонам.

– Ты не можешь контролировать все на свете, так что, смирись, блядь, с этим, –

отвечаю я и кидаю свою сумку на кровать. – Чего ты хочешь?

– В ближайшее время, прибудет первая девушка. Думал, что мы поприветствуем ее.

– Я думал, что ты хотел быть недоступным для этих женщин.

– Ну да, – отвечает Джетт. – Но Барбара другая. Она нуждается в большой помощи,

она в таком же состоянии, как и ты, и мне кажется, было бы неплохо, если ты встретишь

ее.

– Ты чертовски прав, – соглашаюсь я. – Почему ты делаешь это, Джетт? Почему

принимаешь всех этих женщин здесь? Пытаешься изменить их?

Джетт глубоко вздыхает и проводит рукой по лицу, явно не желая заводить этот

разговор, но меня это не волнует. Последнее время, я думаю лишь о том, куда бы деть

всеохватывающую боль в моей груди.

– Почему? – Снова спрашиваю я. – Это связано с отъездом Наташи? Ты просто не

можешь быть с этой женщиной, поэтому привозишь в особняк других, трахаешь их, и

разрешаешь остаться здесь?

– Это не так, – зло отрезает Джетт.

– Нет? Потому что именно так это и выглядит. Так скажи мне, если это не из–за

Наташи, то что тогда?

– Я уже забыл о Наташе. Она может великолепно проводить время с Рексом, мне

все равно,– раздраженно отвечает Джетт, явно не радуясь такому повороту событий.

– О, да, ты очень убедителен.

– Это связано с моей мамой, придурок, – выпаливает Джетт.

Отпрянув назад, я спрашиваю: – Твоя мама? Почему?

Джетт облокачивается о дверной косяк и сует руки в карманы. Его черные брюки

резко контрастируют с рубашкой, а волосы растрепаны, словно он проводил по ним

руками. Я давно знаю Джетта, и видеть его почти взъерошенным, ключевое слово почти,

для меня в новинку. Он всегда и во всем уверен. Он никогда не сомневается в себе, но он

встревожен из–за нового предприятия.

– Я чувствую, что мне нужно что–то сделать, чтобы почтить ее память и отдать

дань ее короткой жизни. Я долго думал об этом, и единственное, что смог придумать – это

помочь женщинам, которые пошли по тому же пути, что и она. Я не помог ей, но уверен,

что могу помочь им, начиная с Барбары.

Я киваю и думаю о тех правилах и системе, которые придумал Джетт для этих

женщин. Это сложно. Я еще многое должен понять, но я вижу, как он использует их

знание как зарабатывать, находясь под контролем, это умно. В дополнение к танцам и

зарабатывании денег на городской элите, девочки должны получить образование, что

означает, что они не смогут навсегда остаться «Девочками Джетта». Если они собираются

быть частью клуба, то они должны работать на развитие будущего за пределами того, что

они знают.

Идея сумасшедшая, возможно, не принята внешним миром, но это может сработать.

Если Джетт хочет почтить свою мать, кто я такой, чтобы помешать ему? Черт, когда

мужчина хочет что–то сделать, он не позволит ничему встать на его пути. Я не собираюсь

испытывать его пределы.

– Ну, мы должны пойти поздороваться с ней, – говорю я, кивнув Джетту. Он

последний раз оглядывает голые стены и качает головой.

– Я хочу, чтобы ты переехал в комнату получше.

– Этого не произойдет, конец дискуссии. Давай выдвигаться.

Джетт вскидывает бровь. Дом кричит о старом свете, но все в городе считают по–

другому. Джетт не человек из старого света. Он заработал свое состояние инвестируя,

развивая контакты по всему городу и ведя честный бизнес, который был больше, чем у его

отца, Лео.

Когда мы подходим к парадной двери, водитель Джетта обходит вокруг машины и

открывает дверь для очень робкой женщины.

Барбара.

Волосы крысиного светло–грязного цвета и я не уверен, вымыты они или это ее

истинный цвет. Она настолько худая, что одежда поглотила ее целиком. Ее глаза удивленно

расширяются, от роскошного дома перед ней.

В руках зажат мусорный мешок, в котором уместилось все ее имущество. Я

осматриваю ее с ног до головы, и мое сердце сжимается. Эта женщина нуждается в

помощи, ей нужен второй шанс, и Джетт готов дать его ей.

Джетт выходит вперед. – Добро пожаловать, Барбара. Пожалуйста, проходите.

Она нерешительно подходит к нам, сжимая свои вещи, и осматривает нас. Облизав

губы, она говорит.

– Сколько?

– Извините? – переспрашивает Джетт.

– Сколько я буду должна Вам за это? У меня нет наличных, но я могу отсасывать у

Вас каждую ночь. В любом случае, я сделаю что–либо сексуальное. Просто скажите что, и

я сделаю это, как минимум пять раз, вместо наличных.

Мой желудок скручивает от ее искренности. Я думал, что моя жизнь куча дерьма,

но видя Барбару с отчаянием в ее глазах, я понимаю, что у меня не все так плохо.

– Барбара, Вы ничего мне не должны. Я хочу помочь.

Она разражается пронзительным смехом и ставит руку на бедро готовясь к

сражению.

– Вы хотите «помочь»? – спрашивает она, используя воздушные кавычки. Она

выходит вперед и тычет Джетта в грудь.

– Я не знаю что не так с Вами – богатеями, когда вы трахаете нас и отрицаете это,

пока Вас в это не ткнешь. Это похоже на некий фактор позора для Вас. Позвольте сказать

все, как есть. У меня есть отверстия. Используйте их, как Вам нравится, пока я влачу здесь

свое жалкое существование.

Она выдыхает и проходит в дом. Джетт поворачивается ко мне с огромными

глазами, и я еле сдерживаю смех от выражения его лица.

– У нее есть отверстия, Джетт, используй их, как тебе угодно, – с усмешкой,

повторяю я.

– Христос, – бормочет Джетт, входя в дом.

По некоторым причинам я знаю, что полажу с Барбарой очень хорошо.

– Хорошее местечко. Парень получил добычу, – говорит Барбара, бродя по дому. –

Я имею в виду, хром и кожа, неплохо. – Она поворачивается к Джетту и осматривает его с

головы до ног. – Какова Ваша выгода?

– Это не должно Вас беспокоить, – обиженно отвечает Джетт. Чего он ожидал от

такой девушки, как Барбара? Она неотесана и нетактична.

– Хм, Вы будете ходить с шилом в заднице, пока я здесь? – спрашивает Барбара. –

Потому что, если честно, я предпочла бы его обойти, но я справлюсь. Мне, блядь, не

впервые попадается такой богатый мальчик как ты. Ты бы хоть для приличия посадил

меня в свой дубс. Так, где я буду спать?

– Барбара, ты здесь, чтобы стать лучше, получить образование и добиться чего–то в

своей жизни,– продолжает Джетт, пытаясь помочь ей понять его намерения.

Хлопок жвачки, эхом раздается в зале, Барбара, скрещивает руки на груди и

подозрительно разглядывает нас.

Она указывает на нас и спрашивает: – Вы вместе?

– Блядь, нет, – быстро отвечаю я, Джетт оборачивается ко мне с полуулыбкой.

– Слишком хорош для меня? – спрашивает он.

– Мы не делаем этого, – отвечаю я.

– Барбара, я покажу Вам Вашу комнату.

– О, собственный дворецкий. Как в фантазии, – огрызается она.

Я быстро разворачиваюсь и нахожу ее лицо.

– Бля, я не твой дворецкий, и не твой друг. Я здесь, чтобы убедиться, что ты

делаешь то, что должна делать и соблюдала правила. Поняла?

Твердость в моем голосе заставляет Барбару сглотнуть и она кивает. Я иду за ней по

лестнице, когда Джетт окликает нас.

– Прежде, чем Вы уйдете, Барбара, Вы больше не должны пользоваться своим

именем. Теперь, когда Вы – «Девочка Джетта», Вы должны быть неуловимы.

Единственные люди, которые будут знать, кто Вы, это Кейс и я. С этого времени Вас будут

звать Бабс. Ваше прошлое – осталось в прошлом. Это – первый шаг к новому началу.

Когда Вы покинете «Клуб Лафайет», у Вас будут образование и цель в жизни. Ваши дни

на улицах закончены. Та жизнь, осталась позади. Пора идти дальше.

Хотя Джетт обращается к Барбаре, я думаю, он пытается достучаться и до меня.

Новое начало? Никаких новых начинаний, там, где я обеспокоен.

Я веду Барбару, или Бабс, в ее комнату и открываю дверь. Это место гораздо

приятнее, чем мое. Сквозь стеклянную стену справа, проникает немало солнечного света.

Оранжевые шторы обрамляют окна, на стенах висят черно–белые фотографии Нового

Орлеана. Постельное белье белое, а стены светло–оранжевые, что делает комнату похожей

на взбитые сливки. Это комната, принесет счастье и утешение, комната, в которой я не

должен быть.

– Это твоя комната. В шкафу ...

– Это моя комната? – перебивает меня Бабс. Она ходит по комнате и с трепетом

разглядывает маленькие штрихи и яркие цвета.

– Да, это Ваша комната, – отвечаю я, не желая болтать с ней. Она, явно, плачет,

осматривая новое место. Ее глаза блестят от восторга. Нет, я не люблю плачущих женщин.

– Как я уже говорил, в шкафу есть одежда, ванная с косметикой ...

– Это все мне? – вновь, прерывает она. – В чем подвох?

– Нет никакого подвоха. Джетт хочет помочь Вам.

– Почему? Почему я?

Если бы я знал, что это будет игра в двадцать вопросов, я бы не подписался на это.

Я не знаю что ей ответить.

– Я не знаю, – отвечаю я, пытаясь закончить разговор.

– Вы врете. Вы знаете, почему он выбрал меня, так скажите мне.

Проводя рукой по лицу, я делаю глубокий вдох. – Я не знаю, Бабс. Может, ты

напоминаешь ему кого–то из прошлого, но это не моя история, чтобы рассказывать. Я

здесь, чтобы убедиться, что клуб работает правильно, что Вы под присмотром и делаете

то, что должны делать.

Она подозрительно смотрит на меня, а потом говорит:

– Что случилось?

– Простите?

Она спокойно смотрит мне в глаза, и в какой–то момент ее озаряет. – Ты Кейс

Хейвуд, боксер.

– Мы закончили, – уходя, говорю я. – Завтра утром, я приду с контрактом на

подпись. Не попади в неприятности, сегодня вечером.

Мое сердце сжалось, когда она узнала меня. Все это, еще свежо. Скандал, ночами

поглощает меня, не давая уснуть. Я не должен переживать его с этой женщиной, которую я

только что встретил и которой нужен душ, потому что от нее пахнет мочой, а ее волосы

стянуты в узел уже много дней.

– Зачем это скрывать? – спрашивает Бабс, когда я добираюсь до двери. – Для чего

это, я не верю ни единому слову. Я наблюдала за Вашей карьерой, и видела, что Вы

жесткий и честный труженик. Вас поимели, как и меня. Возможно, Вы не хотите быть

моим другом, Кейс, но знайте, мы очень похожи. Если понадобится с кем–нибудь

поговорить, ты всегда можешь прийти ко мне.

Не оборачиваясь, я молча ухожу. Мне нужно убраться, пока я сломался перед ней. Я

тщеславен, как и Джетт, и никогда не показываю слабость, но комок в горле растет, не

давая дышать. Мне нужно побыть наедине, вдали от всего мира.

Глава 13.

Мое настоящее…

Все в моем теле говорило, – разворачиваться, забыть о небольшом соглашении с

Лайлой и убираться отсюда, но по какой–то ужасной причине, я обнаружил себя, стоящим

перед клоповником Лайлы, готовый постучать в ее дверь.

Я не приложил никаких усилий, чтобы подготовиться к этому. Я не хотел, чтобы

она подумала, что я собирался сделать что–то из этого свидания, поэтому я накинул пару

темных джинс, V–образную, серую футболку, неряшливо заправленную за пояс моих

джинс, что демонстрировало мой поношенный черный ремень, и на верхушке всего этого,

я натянул свои старые кеды, которые видели лучшие времена. Я был воплощением

непринужденности.

Проведя рукой по волосам, я сделал глубокий вдох и постучал в ее дверь.

Пока я дожидался ответа, я с недовольством осмотрел помойку, в которой она

жила. Я был удивлен, что здания все еще стояли, выглядели они ветхо. Несомненно,

какой–то незаконный бизнес велся на первом этаже, а ее соседу со второго, очевидно,

было плевать на заляпанную кровью дверь.

Я не хотел, чтобы Лайла жила здесь. Я нахрен все здесь ненавидел, вообще–то.

Почему она так упрямилась и не принимала предложения Джетта в помощи

общественного центра, – это сводило меня с ума. Она могла бы жить лучше, если бы

приняла помощь.

Шорох замка вернул меня из моих размышлений, я попытался разгладить

складку между бровями, которая образовалась после осмотра ее жилища.

Лайла распахнула дверь и ослепительно мне улыбнулась. На ней были узкие

джинсы, коричневые ботильоны, и кремовая блузка без рукавов, которая была короче

спереди и длиннее сзади, от чего виднелся ее живот. Ее грудь, скорее всего, была

приподнята лифчиком, потому что она выступала в вырезе ее блузки, осведомляя меня

достаточно об ее размерах. Ее волосы были собраны наверху в тугой хвост, обнажая ее

великолепную шею. Мой рот наполнился слюной только от мысли провести языком сверху

вниз по ней.

– Ммм, выглядишь чудесно, – сказала она, схватив сумочку и захлопнув дверь

своей квартиры. Перед тем, как отвернуться и закрыть дверь, она шагнула ко мне, прижала

руку к моей груди и слегка поцеловала мои губы. Дуновение женского аромата сильно

ударило по мне, заставляя меня желать большего, чем я когда–либо хотел.

Она быстренько развернулась запереть дверь до того, как я успел даже

задуматься, чтобы углубить поцелуй. Я запихнул руки в карманы, удерживая себя от

прикосновений к ней, пока наблюдал за идеальным изгибом ее задницы. Есть так много

способов, которыми я мог контролировать себя.

Повернувшись, она широко улыбнусь, практически надломив нейтральное

выражение, которое я пытался изобразить. Почему она должна быть такой чертовски

красивой?

– Готов? – спросила она.

– Куда мы идем? – переспросил я, не уверенный в том, что она запланировала.

– Что? – спросила она обиженно. – Ты не спланировал свидание?

Предполагалось, что ты меня поведешь куда–то.

Я почесал голову и раздумывал над этим секунду. Дерьмо, я действительно

должен был спланировать что–то? Я не мог вспомнить, когда вообще ходил на свидание

в последний раз. Я не имел понятия даже с чего начинать.

– Буду честен с тобой, Лайла. Я не хожу на свидания, поэтому не имею понятия,

с чего нахрен начинать.

– Ну, похоже, это гиблое дело. Хорошего вечера, – сказала она с разочарованием

в голосе.

– Подожди, – сказал я, притягивая ее за руку. – Помоги мне. С чего я должен

начать?

Зачем я только что сказал это? Она отворачивалась от меня. Я, действительно,

хотел пойти на это свидание? Осознание было чересчур сильным, чтобы даже думать об

этом, поэтому я заблокировал эти мысли в голове, и притянул ее ближе к себе. Снова, эта

улыбочка «попался» поприветствовала меня, и я понял, что она играла со мной, так же,

как и в Туманной комнате.

– Ты дьяволица, ты знаешь это?

Она улыбнулась и вложила свою руку в мою.

– Своди меня для начала на ужин, Кейс. Куда захочешь.

– Куда захочу? – спросил я, пока вел ее вниз по лестнице.

– Если ты отведешь меня в «Киттен Касл», я кастрирую тебя, – произнесла она с

весельем в голосе.

– Черт, теперь ты испортила весь сюрприз.

– Кейс… – предупредила она.

Я усмехнулся, незнакомое мне действие. Мне почти было хорошо, я почти видел

свет. На короткий промежуток времени, я действительно почувствовал, что тяжесть всего

мира не лежала на моих плечах.

Я повел ее по Bourbon Street, проходя с ней мимо уже пьяных людей,

наслаждающихся развратом Французского квартала, и повел ее вниз по улице Тулуз в один

из моих любимых ресторанов.

– Как пошел день? – спросила она, завязывая разговор, кое–что, в чем я не был

хорош, совсем.

– Хорошо, – ответил я, не совсем понимая, как конкретизировать.

– Ладно, не хочешь рассказать побольше?

– Нет, вообще–то, – ответил я, отрывая дверь The Charters House, который был

втиснут в оранжевое здание. Я пригласил ее войти, не позволяя ответить на мою

неспособность обсудить мой день, как нормальному человеку.

– Вас будет только двое? – спросила хостесс.

– Да. Мы можем занять тот столик в углу? – я кивнул на свое любимое место.

Ресторан был небольшим и большую часть пространства занимал бар, не позволяя

собираться большому количеству людей за ужином за раз. Здесь были небольшие

прямоугольные столики с двумя или четырьмя сидениями каждый, а когда погода была

хорошей, двери, которые выходили на улицу, были открыты. Но ветер сегодня был гадким,

и двери были закрыты, блокируя суету улицы, чему я был благодарен.

– Конечно. Сюда,– хостесс повела нас к нашим местам, и я занял место в углу,

откуда мог видеть весь ресторан. Я никогда не любил сидеть спиной в помещении, потому

что не мог видеть, что творится позади меня. Хостесс протянула нам меню. –

Наслаждайтесь.

Чувствуя себя некомфортно, поскольку все это свидание ощущалось для меня

неизведанной территорией, я поерзал на стуле и спросил:

– Была когда–то здесь раньше?

Яркие, зеленые глаза Лайлы встретились с моими.

– У них лучшие кровяные колбаски. Хороший выбор, Кейс.

– Тебе нравится кровяная колбаса? – спросил я, немного шокированный. Я бы не

подумал, что Лайла любительница сосисок.

– А почему нет? Мясо, набитое в небольшую оболочку, которое можно втянуть в

себя. Мне это подходит.

Покачав головой, я был готов ответить, как появилась наша официантка.

– Здравствуйте, меня зовут Ана. Я буду вас обслуживать. Наше главное блюдо

сегодня – лангуст, если вам интересно. Могу я для начала принести вам что–нибудь

выпить?

– Воды, – живо ответил я.

– Я тоже буду воду, спасибо, – когда официантка ушла, Лайла вернула свой

пристальный взгляд ко мне и спросила. – Можешь расслабиться хоть немного? Ты

практически рявкнул на бедную официантку.

– Я не рявкал, – защищался я.

– Кейс, ты мог бы, по крайней мере, улыбнуться.

– Я, на самом деле, не улыбаюсь.

– Не правда. Я видела твою улыбку.

– Ты поймала меня в момент слабости, когда увидела ее, – возразил я, усмешка

пыталась пробиться сквозь мой крепкий фасад.

– Ты победил, – фыркнула Лайла, поднимая меню перед собой и закрывая свое

красивое лицо от меня.

Все шло так же хорошо, как я и думал. Моя неловкость и неспособность

расслабиться сияла так же ярко, как и тишина между нами. Я подумал о том, чтобы

сказать что–то, чтобы сломать напряжение, которое быстро опустилось на наш столик, но

не имел понятия, о чем поговорить.

Столько всего я хотел сказать ей. Часть меня хотела открыться ей, потому что я

чувствовал, что она бы поняла, почему я так поступаю. Часть меня хотела, чтобы она

поняла, но я не мог рисковать. Прямо сейчас, она, по крайней мере, хотела находиться в

моем присутствии. Если я расскажу ей, каким монстром являюсь, захочет ли она вообще

снова меня видеть?

Хотел ли я видеть ее снова? Я не хотел отношений, – это было бы слишком

сложно, – но короткая прогулка от ее квартиры до ресторана с ее рукой в моей, стала

одними из самых лучших нескольких минут, которые я проживал за длительное время. Ее

тело мягкое рядом со мной, и мне нравилось, как ее хвостик касался меня, когда она

поворачивалась, чтобы показать что–то, или то, как небольшие дуновения ее парфюма,

порхали в моем носу. Она была такой невероятно женственной и такой невероятно

сексапильной.

– Вот, – произнесла официантка, поставив два стакана воды на наш столик. –

Уже решили, что будете есть?

– Я – да, – ответила Лайла, глядя на меня поверх меню. Я указал жестом

заказывать первой. – Я буду блюдо дня с красной фасолью и рисом.

– Замечательно, а вы, сэр?

– Я буду то же самое, – ответил я. – И не могли бы вы принести нам на закуску

кровяную колбасу, пожалуйста?

– Да, конечно.

Официантка записала наш заказ и ушла.

– Вау, – сказала Лайла, откинувшись на спинку стула.

– Что?

– Ты знаешь слово «пожалуйста». Я вообще–то в шоке.

– Не умничай, – ответил я, не симпатизируя язвительному выражению ее лица.

Она искренне улыбнулась мне, а потом схватила мою руку. Она переплела свои

пальцы с моими, и по какой–то странной причине, мне понравилось это, и я не отпрянул.

Обычно, в такой ситуации как эта, я бы потянулся и врывался, но Лайла сделала это таким

легким. А легкие прикосновения ощущались хорошо.

Я позволил ее большому пальцу скользить по тыльной стороне моей ладони,

пока она разговаривала со мной, и позволил себе, на это короткое мгновение, насладиться

этим.

– Спасибо, что пошел со мной сегодня, Кейс.

– Не за что, – смутившись, ответил я. – Это меньшее, что я мог сделать, после

того, как поимел тебя в «Киттен Касл», – я пытался поддразнить.

– Меньшее, – она ярко улыбнулась.

– Говоря о «Киттен Касл», как долго ты собираешься там еще работать?

– Кейс… – предупредила она. – Мы не будем говорить об этом, пока ты не

хочешь, чтобы я задавала вопросы о твоем прошлом.

– Нет, – сказал я. – Справедливо.

Я хотел, чтобы Лайла ушла из «Киттен Касл», но казалось она и с места не

двинется, по крайней мере, пока. У меня все еще были намерения убедить ее в обратном.

– Итак, ты взволнован по поводу скорого открытия «Справедливости»?

Я кивнул и отпил воды.

– Думаю, что оно пройдет хорошо, чем некоторые занятия, которые придумали

девочки.

– Я думаю, занятия будут хорошо восприняты. Танец у пилона, тот же фитнесс.

– Это так? – спросил я, приподняв бровь.

– Да. Думаешь, легко висеть вниз головой, когда только твои ноги удерживают

тебя на месте, пока подпрыгивают твои сиськи?

– Ну, я никогда не пробовал этого, раскачивая своими сиськами, но не могу

представить, что это легко.

– Это что – шутка? – спросила она, усилив хвату на моей руке.

– Последняя, которую ты услышишь, за сегодняшний вечер, обещаю.

– Я надеюсь, это то обещание, которое ты нарушишь, – она улыбнулась. – Рада за

тебя и за девочек. Ты так усердно работал, чтобы создать этот центр. Уверена, он будет

великолепным.

– Я буду счастлив, когда все будет готово. Жилищные блоки займут больше

времени, поскольку Джетт решил предлагать эти небольшие квартирки для тех кто

нуждается в убежище. Но сейчас, с занятиями и спортзалом будет достаточно для

открытия. Работа будет продолжаться.

– Ты сам–то готов вести несколько занятий по боксу?

Я пожал плечами. Я все еще не был уверен в том, что из–за всего этого

чувствую. Я не хотел преподавать бокс взрослым, по крайней мере, не сейчас, потому что

они будут теми, кто знают, кем я был, поэтому я решил вести занятия для детей для начала

и несколько уроков по самообороне.

– Кажется, ты испытываешь тревогу, – надавила Лайла. Прямо, как Голди, она

никогда ничего не оставляет просто так.

– Не уверен, что чувствую насчет этого, – ответил я, сжимая ее руку чуть

сильнее. Я никогда не вспоминал о своей прошлой профессии, никогда, поэтому разговор

о ведении занятий по боксу граничил с дискомфортом, поскольку это было очень близко к

тому, чем я привык заниматься.

– Уроки самообороны кажется интересное занятие. Может, я присоединюсь ради

забавы.

Благодарный за смену темы, я усмехнулся.

– Да ну?

– Ага, и мне нужен будет манекен для практики. Ты идеально подойдешь.

– Осторожнее с тем, чего просишь, милая. Если я буду твоим манекеном, то тебе

придется не сладко.

– Ты знаешь, что мне нравится пожестче, так что не переживай.

Черт возьми, если у меня не встал от того, как она прикусывала губу и

соблазнительно смотрела на меня. Ее большой палец продолжал задевать мою кожу,

наполняя своим теплом. Не важно, как далеко я пытался ее оттолкнуть, она каким–то

образом всегда находила дорогу обратно в мою жизнь.

Наша официантка принесла тарелку с кровяной колбасой, улыбнулась и ушла.

– Ты это видел? – спросила Лайла, когда схватила небольшую тарелку и

поставила перед собой.

– Видел что? – переспросил я.

– Она практически оценивала тебя, прямо передо мной.

– Ты винишь ее? – самовлюбленно поинтересовался я, удерживая руки так,

чтобы у нее был хороший обзор на мою грудь.

Лайла скрестила руки.

– У мужчины нет манер, но он может быть заносчивым сукиным сыном, когда

захочет.

– Что могу сказать? У меня много талантов.

Она покачала головой и опустила взгляд на колбасу.

– Ну, это не то, чего я ожидала. Они обманули меня.

– Ага, это жареные шарики, хах. Никогда не видел колбасу в таком виде, – я

схватил один и закинул себе в рот, не беспокоясь о жаре, исходящем от него, поскольку у

меня практически стальной рот. Я проглотил и сказал, – Не плохо.

– Ну, было отвратительно наблюдать за едой самца.

– Еда самца? – переспросил я. Я смотрел, как она взяла шарик и, используя

вилку, надломила его. Пар растворялся в воздухе.

– Ты вообще жевал?

– Да, конечно жевал. Достаточно пару раз прожевать, чтобы отправить его вниз

по пищеводу.

Я схватил еще один и закинул его в рот, быстро проделывая с ним то же самое.

На тарелке было четыре шарика, поэтому последние были для Лайлы. Довольный, я

откинулся на спинку и наблюдал, как она ест.

В недоумении, она покачала головой на меня, а потом положила оставшуюся

колбаску себе в рот. Она заметно боролась с ее размером и жаром, а ее глаза увлажнились,

поскольку она пыталась охладить колбаску, дыша через рот и запивая водой. Она открыла

для меня рот и сказала:

– Та–да!

Я огляделся, потом наклонился вперед.

– Я должен похлопать?

– Лучше тебе нафиг похлопать. Это была пытка.

Усмехнувшись, я медленно поаплодировал ей, пока она кланялась размахивая

рукой в благодарность.

– Лучшая кровяная колбаса та, которая в виде сосиски, которую надо вытягивать,

а после того, как она кончается, то выглядит как использованный презерватив, вся

сморщенная и мерзкая.

– Да, люблю, когда моя еда в конце похожа на использованный презерватив.

Довольно аппетитно, – ответил я, когда она наколола оставшуюся колбаску на вилку.

– А кому нет? – усмехнулась она.

Наши главные блюда принесли вскоре после этого, и мы болтали обо всяких

пустяках, пока обсасывали головы наших лангустов и наслаждались традиционным рисом

и фасолью. Очевидно, что Лайла использовала свою еду, чтобы соблазнить меня, тем, как

посасывала лангуста и стонала от его Каджунского вкуса. Сказать, что это не произвело на

меня впечатления, станет ложью. От каждого облизывания пальцев и дьявольского взгляда

в глазах, я становился твердым за секунду. Ее розовые губки блестели, а щеки впадали,

когда она сосала, напоминая мне, на что ее губы способны.

Я никогда так не возбуждался во время еды.

– Ты молчалив, – сказала она, снова облизывая свои пальцы.

Откашлявшись и поерзав на месте, я ответил:

– Никогда не видел, чтобы кто–то превращал поедание лангуста в сексуальное

представление.

– Отлично, ты заметил, – она улыбнулась. – Я боялась, что ты не обратишь

внимания.

– Вот почему ты капнула соусом на свою грудь? – спросил я, вспоминая, как она

притворилась, что это случайность, хотя чертовски точно знала, что это не так.

– Конечно. Сработало?

Я вытер руки об салфетку, потом откинулся на стуле.

– А как думаешь?

– Думаю, если проведу рукой по твоим джинсам, то буду очень рада тому, что

обнаружу.

Она толкнулась грудью вперед, демонстрируя ее рядом со своей тарелкой, и

схватила меня за бедро под столом. Ощущение ее руки было как электрошок, запуская мое

тело. Ощущение чертовски замечательное.

– Не начинай того, что не сможешь закончить, – предупредил я.

– Я всегда заканчиваю, – подмигнула она и отстранилась.

После того, как заплатил и допил воду, я встал и ждал, пока Лайла тоже встанет,

но она просто сидела на своем стуле и смотрела на меня.

– Что происходит? – спросил я, интересуясь, почему она не двигается. – Хочешь

десерт или что–то еще?

– Такой романтичный, – поддразнила она и протянула руку.

– Что? – спросил я, глядя на нее.

– Держаться за руки – это часть свидания, Кейс. Давай, возьми мою руку. Это не

больно.

Только она не знала, что держание за руки, которое было у нас раньше, нанесло

непоправимый ущерб моей душе. Прогулка по Французскому кварталу за руки

определенно причинит больше боли, потому что я знал, чертовски точно, что захочу

большего, после сегодняшнего вечера.

– Давай же, – подбодрила она.

Сделав глубокий вдох, я схватил ее за руку, поддаваясь ее маленькой просьбе. Ее

рука идеально поместилась в моей, и снова, наши пальцы переплелись. Наши ладони

соприкасались, и тепло ее руки проносилось вверх по моей прямо в сердце, медленно

растапливая небольшую часть моей темной души, которую я создал.

– Куда теперь? – спросил я, проходя с ней через двери на мощеные улицы

Квартала. – Мне отвезти тебя домой?

– Что это за свидание тогда такое? – спросила она, оскорбленная тем, что я даже

предположил подобное. – Пошли по магазинам.

Я застонал.

– По магазинам?

– Ты вообще ходил здесь в переполненные туристами магазины? У них лучшие

товары.

– Я пытаюсь избегать любое место, кишащее туристами, – ответил я, когда она