Текст книги "Покаяние. История Кейса Хейвуда (ЛП)"

Автор книги: Меган Куин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

если честно, не думаю, что ты когда–либо употреблял стероиды. И это только

подтвердилось.

– Угу, я проверю это. Спасибо, мужик, – я пожал ему руку и утащил Лайлу за

колонну, чтобы получить унцию уединения.

– Это было немного грубо, – сказала Лайла. – Тот парень был милым с тобой.

– Я не хочу говорить о своей боксерской карьере.

– Но он определенно фана…

– Был, – я перебил ее. – Нет необходимости сохранять лицо перед фанатами. Эта

карьера давно закончилась.

– Все еще, ты мог бы быть немного милым. Ты ходишь по земле, как будто люди

чем–то обязаны тебе.

– Вот в этом ты ошибаешься, – сказал я, прижимая ее к колонне. – Я хожу по

земле обязанный кое–кому другому.

Лайла нашла мои глаза, а когда я попытался отвернуться, она крепко вцепилась

в мою челюсть, заставляя меня смотреть на нее.

– Тем есть что–то большее, да?

– Большее в чем? – спросил я, наслаждаясь ощущением ее руки на моей коже.

– Большее в твоей боли. Это не только из–за потери карьеры в боксе. Там что–то

темнее, что–то глубже, – она замолчала. – Для кого подарок? Для кого ты покупаешь его,

Кейс?

То, как ее глаза впились в меня, ощущение ее кожи на мне, ее близость, которая

всегда заставляла меня чувствовать себя в такой безопасности, – это сломало мои стены.

Ответ появился на кончике моего языка.

– Скажи мне, Кейс. Для кого ты покупаешь его?

Я кружил с возможностью рассказать ей, когда к нам присоединилась Пеппер, с

пакетом в руках.

– Купила подарок… – она затихла, когда заметила, как близко мы с Лайлой

стояли. – Ой, извините, я что–то прервала?

Обеспокоенное выражение на лице Лайлы испарилось.

– Нет, я просто пойду, – сказала Лайла, пока отстранялась от меня. – Пеппер,

позвонишь мне по поводу девичника, – Лайла посмотрела на меня. – Увидимся, Кейс.

Лайла ушла с печальными глазами, оставляя нас с Пеппер одних с шумным

рынком позади нас.

Туристы и местные текли рекой вокруг колонн, которое удерживали крышу

Французского рынка, но будто разделяя море, я четко видел удаляющуюся красотку,

напоминая мне, что я не достоин того, чтобы не отпускать такую меняющую жизни

девушку.

– Ты любишь ее, да? – спросила Пеппер, переворачивая мой мир с ног на голову.

Любовь – незнакомое понятие. Любви нет на моем радаре. В этом я убеждал

себя.

– Нет, – ответил я, хотя подобная мысль появлялась у меня в голове.

– Чушь,– ответила Пеппер.

– Извини за разочарование, но я не знаю что такое любовь, Пеппер, – глубоко

вдохнув, я кивнул на пакет в ее руке. – Что ты купила?

Отпуская момент, Пеппер полезла в пакет и вытащила зеленую Куклу–Вуду,

которая была одета в фиолетово–розовое платье. Скрученная кукла выглядела ужасно.

– Я, блядь, не стану дарить ей это, – заявил я, даже не давая Пеппер объяснить

причины покупки этого.

Рассмеявшись Пеппер сказала:

– Это для меня, – она протянула небольшой кулон мне. – Это для твоей подруги.

Там серый камень внутри.

Я открыл кулон и увидел небольшой, отполированный камень, закрепленный

внутри. Он был простым, но красивым. Простота проходит длинный путь временами.

– Серый? – спросил я.

Пеппер схватила меня за руку и сжала ее.

– Это цвет раскаяния. Я не знаю, что ты ищешь или пытаешься достичь, но

может, однажды, ты сможешь простить себя, Кейс.

Если она хотела забить кол в мое кровоточащее сердце, то она забила его, блядь,

до упора.

Прощение – то, что ты заслужил, оно не предоставляется тебе. Оно достается

сильным людям, которые не только простили, но и приняли прощение. Я хотел бы

сказать, что достаточно силен, чтобы принять милость Линды, но знал, что слабый.

сломленный и разбитый человек. Ее прощения не будет достаточно, чтобы освободить

меня.

Глава 20.

Мое настоящее…

– Тяжелый денек? – спросил Блейн, садясь рядом со мной.

– Можно сказать и так, – ответил я, поднося пиво к своим губам.

Мы сидели в стороне, пока Диего репетировал выступление одной из девушек,

которую только что нанял. Наблюдение за всем этим заставило меня осознать, что Диего

был еще далеко не готов к открытию своего клуба.

«Cirque du Diable» привлекал ощущением винтажного цирка с легким

эротическим намеком. Это новая концепция, и я был в восторге от этого, но и

одновременно переживал из–за недостатка времени у Диего, учитывая то, как быстро он

хотел открыть клуб.

На главном кольце, где будет происходить все действо, были разбросаны

крепкие резиновые ленты, свисающие с потолка, как и подвесные обручи. Помещение

было круглым по своей форме с расставленными стульями и столам по краям. Сзади

поднимались ряды сидений, похожие на места на стадионе, и высокие столики,

стратегически расставленные рядом с баром. Позади главной части клуба находились

тематические комнаты доступные для пар.

Когда я разговаривал с Диего об его клубе на ранних стадиях строительства, он

рассказал, что хотел создать убежище для тех, кто жил такой же эротической жизнью, как

и он, место, где они смогут попрактиковать свои умения, свою любовь и найти

успокоение. Это крутая идея, ему просто надо доработать некоторые неровности.

– Что тяжелого произошло? – спросил Блейн, откидываясь на спинку стула и

разглядывая новую девушку на сцене. Он не очень отличался нежностями, когда дело

касалось женского пола.

– Ничего, – ответил я, пытаясь отмахнуться.

– Знаешь, у всех нас есть проблемы, Кейс. То, как ты справляешься с ними,

определяет тебя, как мужчину.

– Ты хочешь сказать, что я не мужик? – спросил я с нарастающей самозащитой,

вспоминая все те разы, когда отец бросался в меня подобными словами.

– Неа, просто констатирую факт.

– Похоже на то, что ты пытаешься спровоцировать меня, блядь.

– Получается? – спросил он с самодовольной улыбкой.

– Ты идиот, знаешь?

– Угу, – он улыбнулся. – Хотя серьезно, если когда–нибудь захочешь

поговорить…

– Понял, спасибо, – ответил я, когда песня перестала проигрываться через

громкие динамики.

Диего вытер лоб предплечьем. В частном порядке, он прокомментировал

девушку. Она кивнула и отошла за сцену, выглядя повержено. Диего стоял в середине

кольца с руками на бедрах и качал головой.

– Похоже, не у одного тебя тяжелый денек, – заявил Блейн, кивая на Диего.

Раздавленный Диего пошел прямиком к нам, но остановился у бара и быстро

захватил несколько бутылок пива. Он вытащил стул из–за соседнего столика и сел на него

задом–наперед, расставляя пиво на столе для всех нас.

– Блядь, она ужасна, – пропыхтел Диего, откупоривая бутылку при помощи края

стола.

– Зачем ты взял ее на работу? – спросил Блейн. – В смысле, убийственно–

охренительное тело, но она была похожа на робота там.

– Да ну! Она сказала, что нервничала из–за того, что вы парни наблюдали.

– Она понимает, что здесь будет аудитория побольше, чем два человека, да? –

спросил Блейн.

– Твоими молитвами, – усмехнулся я поверх пива.

– Здесь будет больше двух человек, осел, – возразил Диего. – Когда я проводил с

ней собеседование, она была чертовски уверенная и сексуальная. У нее приличный

танцевальный опыт. Очевидно, она забыла натянуть на себя маску виртуозной

притворщицы, какой являлась.

– Ты уволил ее? – спросил Блейн.

– Не, пока нет. Подумываю дать ей еще один шанс.

– Не знал, что ты занимаешься благотворительностью, – сказал я.

Диего ухмыльнулся мне.

– Проклятье, кто пожевал твой член и выплюнул его?

– Твоя мама, – ответил я с улыбкой, проглатывая огромный глоток пива.

Пол в коридоре скрипнул, давая нам понять, что кто–то приближался. В

считанные секунды появился Джетт рядом с великолепной Голди.

Счастливый ублюдок мог взять ее с собой, когда захочет, держать ее, когда

заблагорассудиться и прожить свою жизнь с нахальной, но красивой женщиной, которая

вскружила голову всем мужчинам.

Я был так влюблен в нее, «был» – ключевое слово.

Черт, она перевернула мой мир, когда я впервые заговорил с ней. Я все еще

помнил тот день, когда Джетт пришел домой в «Клуб Лафайет», после поездки на

кладбище. Он сказал, что нужно подготовить комнату для еще одной «Девочки Джетта».

Их уже было четыре. Приход еще одной делал все неровным, но он был непреклонен

насчет этого. Я не понимал, но согласился с ним и перевел Франси на постоянную

должность бармена. Это, на самом деле, сработало, потому что она была больше рада

протягивать напитки, чем танцевать перед городской элитой.

Постоянная потребность Джетта добавить в ряды Голди сбивала меня с толку. Я

не понимал срочность, но потом, когда встретил ее при свете дня, в ресторане, она

перевернула мой мир с ног на голову. Небольшая часть меня ненавидела Джетта в тот день

за то, что он нашел ее первой.

Единственный клочок надежды, что я хранил, состоял в том, что Голди решит,

хочет ли она вообще стать «Девочкой Джетта». Если она решит отказаться от подписания

контракта, тогда окажется в честной игре, и у меня не было сомнений, что я отобью ее, но

она выбрала – подписать, оставляя себя вне зоны досягаемости.

Были ночи, когда я лежал в одиночестве в своей кровати, молясь, что она ищет

меня, хочет поговорить со мной, просто чтобы я послушал ее нежный, тоненький голосок,

болтающий Бог знает о чем. Но она выбрала другого мужчину, более достойного мужчину.

Я понимал, что она не предназначена для меня, но временами мечтал, что

однажды смогу удержать что–то положительное в своей жизни.

А потом появилась Лайла.

Я думал, что знал, каково себя чувствовать сраженным женщиной, но, проклятье,

я ошибался.

Лайла ворвалась в мою жизнь и схватила мои чертовы яйца в тиски, не отпуская.

Она и сейчас все еще сжимала их, даже на таком расстоянии.

– Как, черт возьми, нам посчастливилось, что ты почтил нас своим присутствием

сегодня? – спросил Диего у Джетта.

Голди и Джетт прошли в главное помещение, держась за руки и ярко улыбаясь.

Их любовь тошнотворна, и я, твою мать, зеленел от зависти.

– Я хотела показать Джетту все комнаты, которые раскрасила.

Голди превосходный художник, нарисовала настенные фрески и украсила стены

в соответствии с тематикой каждой комнаты. У меня была возможность посмотреть на

несколько ее работ, и я бы солгал, если бы сказал, что не был впечатлен.

Джетт кивнул в приветствии.

– Как похмелье?

– Я в порядке, – ответил я наклоном своего пива. Его челюсть напряглась, когда

он заметил алкоголь в моей руке. – Не беспокойся, мамуля. Всего парочка пива.

– Как мило, – сообщил Блейн. – Что ты зовешь его мамулей. Ты и сиську у него

сосешь?

– Осторожнее, – предупредил я, действительно не в настроении.

– Блейн, разве ты не знаешь, что нельзя шутить с Кейсом? – встряла Голди, ее

руки скрещены и на вид она взбешена. Я не винил ее. Я обидел ее лучшую подругу и

обычно был мудаком с ней.

– Успокойся, малышка, – заворковал Джетт. – У него тяжелый день.

– А когда не был? – Голди закатила глаза и ушла по коридору.

Джетт, извиняясь, посмотрел на меня и ушел за Голди.

– Ее укрощение, должно быть, чертовски приятное занятие, – сказал Диего.

– Это нихрена нелегко, – ответил я, отлично зная, как тяжело переспорить ее.

– Как общественный центр? – спросил Блейн. – Уже открылся?

Честно говоря, я не имел понятия. Открытие предполагалось в скором времени,

но мой запой оставил меня в данное время в неизвестности о положении общественного

центра. Тошнота и страх непрерывно текли через меня, отчего мои дни стали

неспокойными.

Это на меня не похоже – забивать на свои обязанности, особенно, когда я

нахожусь во главе, но из темной бездны, в которую я соскользнул после ночи с Лайлой,

было тяжело выкарабкаться. К этому еще и примешивался тот факт, что я чуть не

пропустил день рождение Мэделин, – от этого мой желудок бурлил тревогой.

– Не знаю, – ответил я.

– Могу я быть честным с тобой, мужик? – спросил Блейн, выглядя серьезно.

– Не останавливайся, – подбодрил я.

Закатив глаза, Блейн сказал:

– Почему ты позволяешь своим демонам побеждать? Почему ты позволяешь им

разрушать свою жизнь?

– Потому что я не заслуживаю жизни, – ответил я, как чертова обломщик, каким

я и являлся.

– Достаточно справедливо, – Блейн глотнул своего пива. – Я не пойму, что

происходит, и вероятно никогда не узнаю твою историю, но твою мать, мужик, ты, по

крайней мере, должен дать шанс людям включать тебя в свои жизни. Ты хороший парень,

чертовски забавный парень, когда твоя голова не засунута в задницу. Если ты хочешь

печалиться, унывать из–за того, что натворили твои руки, конечно, продолжай и скорби

блядь, но когда ты находишься рядом со своими друзьями, людьми, которым ты не

безразличен, просто расслабься на часок или около того, потому что, черт, ты приводишь в

уныние всех вокруг.

Ублюдок поднял серьезную тему, и я ненавидел это.

Я кивнул Блейну, залпом осушая свое пиво, и встал со своего стула.

– Извини, что убиваю твое веселье, чувак.

Я шел, пока оба Диего и Блейн звали меня, но я игнорировал их. Я уходил не

потому, что мне сказали, что я самая большая трусиха. Я ушел потому, что Блейн сказал

все настолько верно

Это накрыло меня, как чертов удар по печени. Люди в моей жизни важны для

меня, и даже если я жил отлично от их образа жизни, это не означало, что я должен быть

мудаком с ними. Не они облажались. Они просто несчастливые души, которые имеют дело

с моей капризной задницей.

Размышляя над тем, что сказал Блейн, я шел по коридору к себе. Джетт и Голди

вышли из одной из комнат.

– Эй, – сказал я, когда они заметили меня.

– Ты куда? – спросил Джетт. Голди стояла рядом с ним, избегая зрительного

контакта со мной и вела себя вызывающе. Я не ожидал от нее меньшего.

– Могу я поговорить с вами двумя в своей комнате?

– Пытаешься сообразить на троих? – саркастично спросила Голди.

Стиснув зубы вместе, чтобы не ответить на ее остроумное замечание, я повел нас

в мою комнату, которая была все еще разрушена после моей пьяной выходки.

– Вижу ты прибрался, – сказала Голди, отпинывая что–то из моей одежды в

сторону.

Я поднял матрас с пола и небрежно положил его на каркас, потом запихнул его

на место. Это произойдет. Я указал на кровать и сказал:

– Сядьте.

Джетт был спокоен и собран, но Голди была готова плеваться дерьмом из своего

рта. Я видел это по ее глазам. Она готовилась к схватке. Ее руки заострились, а ногти

были готовы к броску.

– Я хочу извиниться.

– Самое время, – фыркнула Голди. – Знаешь, Кейс, ты не можешь вести себя, кк

придурок, когда тебе хочется только потому, что что–то произошло много лет назад. Это

полня фигня. Черт, да я потеряла своих родителей в Урагане Катарина, и ты не видишь

меня, ходящую со сморщенным членом между моих ног.

Джетт положил свою руку на ее бедро.

– Голди, дай ему сказать, и пожалуйста, никогда больше не говори, что у тебя

есть член. Визуализация – это перебор.

– Это потому что ты знаешь, что мой член будет больше твоего? – невозмутимо

спросила Голди.

– Даже если бы я хотел послушать, как ты выразилась, о том, что твой член

больше моего, думаю, мы должны свернуть этот разговор и послушать Кейса.

– Это потому, что я принимаю капсулы рыбьего жира, а ты отказываешься, –

ответила Голди, не признавая того, что предложил Джетт.

– Да, я слышал, что от рыбьего жира растут гигантские члены, – сообщил с

сарказмом Джетт, пощипывая свою переносицу. – Мы можем продолжить?

– Скажи это. Скажи, что мой член больше твоего.

– Твою мать, блядь, – разозлился Джетт. Я внутренне улыбался схватке. – Твой

член больше, Голди. Счастлива?

– Да, – сказала она с яркой улыбкой. Потом она повернулась ко мне, скрестила

ноги и указала жестом, чтобы я продолжал.

– Уверенны, что не хотите больше обсуждать размеры членов? – спросил я.

– Просто, блядь, сделай это, – ответил Джетт, чертовски разочарованный. Джетт

– доминирующий мужчина в каждом аспекте своей жизни, и находится рядом с такой

волевой и упрямой женщиной – забавно наблюдать за этим.

Небольшая улыбочка заняла свое место на моих губах от того, как уделала моего

друга его девушка.

Пока я собирался с мыслями, они терпеливо ждали, когда я заговорю. Всегда

будет настолько тяжело передать свои эмоции?

Скорее всего.

Глубоко вдохнув, я сказал:

– Извини, что всегда веду себя, как придурок с тобой, Голди. Ты должна понять,

что есть кое–что, что я сделал в прошлом…

– Стероиды? Я не верю в это, – перебила меня Голди. – Джетт, на самом деле…

– Голди, – строго сказал Джетт, затыкая ее.

– Джетт сделал что? – я смотрел на своего виноватого лучшего друга. Ни один из

них не говорил. Джетт избегал зрительного контакта, пока Голди покусывала нижнюю

губу, отлично понимая, что выпустила кота из мешка.

– Что ты сделал? – спросил я Джетта.

– Он ищет справедливости для тебя, – выплюнула Голди, хлопнув руками, как

будто рассказала самый большой секрет, который когда–либо слышала.

Раздражение закипало во мне.

– Почему ты, блядь, не можешь держаться подальше от моих дел, Джетт? Я

говорил тебе, мне плевать на свою боксерскую карьеру. Мне плевать на то, что делал

Джоно. Все кончено. Пора, блядь, двигаться дальше.

– В таком случае, тогда тебе, блядь, нужно двигаться дальше во всем, – возразил

Джетт, направляя на меня свой пристальный взгляд.

Глубоко вдохнув, я покачал головой.

– Ты знаешь, что я не могу двигаться дальше от этого.

– Есть что–то еще? – спросила Голди, разглядывая нас двоих. – В этом причина,

почему ты так отдалился от Лайлы?

Подкидывая ей версии, я кивнул.

– Голди, хочу, чтобы ты знала, что я уважаю нашу дружбу, но это единственное о

чем я не могу говорить с тобой, не потому что не хочу, а просто потому что не могу. Я не

хороший парень.

– Это всего одна ночь, – перебил Джетт. – Одна пьяная ошибка и не твоя вина.

Потерявшись в мыслях о том вечере, я сказал:

– Я потерял контроль, – я покачал головой от досады. – Я позволил ему

спровоцировать себя.

– Кому? – спросила Голди, наклонившись вперед.

– Черт, – пробормотал я, временно забыв, что здесь Голди. – Голди, ты можешь,

пожалуйста, просто принять мои извинения и не спрашивать меня снова? Я обещаю, что

приложу больше усилий, чтобы быть другом, когда вы рядом, но мне нужно, чтобы вы не

копались в моем прошлом. Пожалуйста, можете это сделать? Я просто хочу двигаться

дальше.

Это ложь, но ей необязательно об этом знать.

Она воспользовалась моментом, чтобы обдумать то, о чем просил ее, но после

некоторых размышлений, она согласилась и встала. Она подошла прямо ко мне и обняла за

мою талию. За ней я видел, как напрягся Джетт из–за интимного контакта, но потом

кивнул, тем самым гарантируя свое благословление. Я обнял девушку своего лучшего

друга, и, на мимолетное мгновение, я упивался чувством ее, прижимающейся ко мне.

Характерный аромат ванили и цитруса заполнил мои ноздри, когда Голди сжала меня

крепче. Невольно, я положил щеку на макушку ее головы и сжал ее так же крепко.

Однажды я признался в своей любви этой женщине. Однажды я спросил ее,

почему она выбрала Джетта. Однажды я мечтал, быть тем, кто обнимает ее, но теперь,

хоть она и вызывала незначительное желание во мне, оно было ничем в сравнении с тем,

что делала со мной Лайла. Голди накренила мою ось, но Лайла потрясла меня до глубины

моей чертовой души.

– Я всегда буду рядом, Кейс, поддерживать тебя и молиться, чтобы однажды ты

сможешь найти спокойствие в том, чтобы не пожирало тебя живьем.

– Спасибо, – ответил я, отступая и уходя к двери. – Мне нужно выйти отсюда.

Увидимся ребята.

До того как они успели что–то сказать, я вышел из дома. Вдыхая мускусный

воздух Нового Орлеана, я пошел прогуляться и очистить свой разум. Начиная с

завтрашнего дня, мне нужно вернуться в строй, начиная с моих обязанностей в

«Справедливости».

Глава 21.

Мое прошлое…

Это не то место, где я хотел находиться, дожидаясь снаружи ресторана прибытия

Голди Бишоп. Джетт был непреклонен в том, чтобы сделать из нее «Девочку Джетта», и я

не имел представления почему.

Ну, это не правда. Я знал, что у нее есть основные потребности, которые нужно

учитывать. Она потеряла своих родителей, свой бизнес и дом в Урагане Катарина. У нее

был долг в тысячах долларов, работа в сомнительном стрип–клубе «Киттен Касл», и жизнь

от зарплаты к зарплате, едва сводя концы с концами. Таких женщин, как она, много в

Новом Орлеане. Чего я не понимал, почему Джетт так был увлечен помощью ей. Она даже

не его тип.

Она мой тип. Пылкая, упрямая и чертовски красивая.

После того как увидел ее в «Киттен Касл», она залезла мне под кожу, и я сильно

хотел увидеть ее снова, но на моих условиях, условиях, на которых я мог объявить ее

своей, не привлекая других мужчин.

Я оперся ногой об колонну, возле которой стоял, и запихнул руки в карманы.

Капюшон скрывал меня от внешнего мира, смягчая мое присутствие.

Рутина моей жизни предложила мне маленький шанс, подумать о чем–то еще за

пределами моего маленького мирка. Я ценил монотонность моей ежедневной

деятельности. Девушки знали свои роли. Они работали органично друг с другом, поэтому

я не понимал, почему Джетт хотел нарушить спокойствие. Это достаточно редкое явление,

когда женщины живут без драмы между ними. Добавь пятую к ним и только нарвешься на

неприятности.

Но я не принимал чертовы решения – Джетт принимал. Именно поэтому, я стоял

снаружи кафе, дожидаясь прибытия Голди.

С растущим раздражением от ожидания, я посмотрел на свои часы и потом снова

в том направлении, котором появится Голди. Будто явившись из ниоткуда, я заметил ее

шагающую прямо ко мне. Ее походка сбилась, когда она подняла взгляд и заметила, что я

уставился на нее. Хватка на ее сумочке усилилась, а подбородок поднялся вверх, пока она

продолжала иди в мою сторону.

Каждый ее дюйм был покрыт одеждой, ясное послание, что она не хочет

пожирающих взглядов. Она могла прикрывать себя сколько хотела. Я все равно знал, какие

изгибы она прячет под одеждой. Они впечатались в мой мозг, когда я увидел ее в «Киттен

Касл».

– Голди, – сказал я, больше подтверждая, чем спрашивая.

– Эм, да. А ты? – спросила она, не ослабляя смертельный захват на своей сумке.

– Присядем за столик, – предложил я, выходя из своей стойки и кивая в

направлении двери.

Я вошел внутрь, не давая ей второго шанса на разглядывание. Я знал, что она

последует за мной. Она в отчаянии, загнана в тупик. Она нуждается в этой встрече.

Мы сидели за столом у дальней стены, что предоставляло нам оптимальное

количество приватности. Я договорился о столике с хостесс заранее.

Голди ерзала, пока официант принимал наши заказы на воду. Ее руки дрожали,

интересно, я заставил ее нервничать.

Конечно, я. О чем я думал? Я – странный мужик, пытающийся убедить ее

выступать перед городской элитой. Если бы я был ею, то убежал бы со всех ног в свою

квартиру и запер все двери.

Игнорируя ее нервозность, я продолжил встречу.

– Почему ты так долго не связывалась с нами? – спросил я, откидываясь на

спинку стула и скрещивая руки.

– Почему бы нам не начать с небольшого вступления, а? Ну знаешь, старое

доброе «привет, меня зовут…» – она показывала мне рукой, чтобы я продолжил.

– Почему ты так долго не перезванивала нам? – спросил я снова, игнорируя ее

попытку втянуть меня в обычный разговор.

Разочарованно выдохнув, она сказала:

– Прости, просто я не подпрыгивала от возможности позвонить незнакомцу,

который связывался со мной три раза, после того как выслеживал по всему чертовому

Французскому кварталу.

Я утихомирил небольшую улыбку и продолжил.

– Почему ты в итоге позвонила?

– Потому что, видимо, я мазохистка, – она встала. – Это не сработает. Спасибо

за…воду.

Я непринужденно сидел на своем стуле, не беспокоясь об ее уходе.

– Долг в десятки тысяч долларов не исчезнет просто так, Голди.

Как по команде, она шокировано развернулась. Я, как ни в чем ни бывало, играл

с трубочкой в своем стакане и разглядывал ее из–под ресниц. Не надо быть гением, чтобы

выяснить, как действовать с этой нахалкой.

Быстро сев назад, она произнесла настолько тихо, насколько возможно.

– Откуда ты взял эту информацию? Это нарушение неприкосновенности частной

жизни.

Ее голубые глаза пылали яростью, пока она тыкала пальцем по столу и требовала

ответов.

Боже, она прекрасна, даже когда злиться. Ее глаза полны жизни, атрибут,

которого мне недоставало. Румянец на ее щеках показывал, насколько молода она была,

несмотря на ее взрослый взгляд.

Почему Джетт нашел ее первым? Прямо сейчас, я бы отдал все, чтобы схватить

ее за руку, потянуть на свои колени и зарыться с головой в сладкий аромат ее кожи.

Каждую частичку моего тела покалывало от потребности притянуть ее к себе,

сделать ее своей. Я не знал ее, но только после одного разговора с ней, я пропал. В ней

что–то есть, что–то особенное, что было заразительно. Я знал, что она оставит отметину

на мне.

Она ждала моего ответа о нарушении неприкосновенности ее частной жизни, но

вместо этого я продолжил свою тактику, напоминая ей о нищенской жизни, которой она

жила.

– Ты хочешь сбежать из дыры, в которой живешь сейчас, Голди? Ты хочешь

чувствовать себя в безопасности, заботе, и свободной от долгов?

– Нет, я хочу жить в сточной канаве, пока меня трахают в задницу бродяги

Бурбона, – саркастично заявила она.

Я ничего не мог с собой поделать. Уголок моего рта приподнялся от ее

комментария. Она такая злючка. Удачи, Джетт.

– Этот рот не доведет тебя до добра.

– Ах, да? Ну, откровенно говоря, мне насрать, – она наклонилась ближе и

сказала. – Прекрати дурачить меня, просто скажи, что, черт возьми, такое «Девочки

Джетта» и какие последствия.

Я восхищался тем, какой грубой она была.

– Достаточно справедливо. Ты слышала о «Клубе Лафайет»?

– Только то, что рассказала мне моя подруга Лайла, а это практически ничего.

Лайла ее соседка. Это я знал. И еще я знал, что она тоже работала в «Киттен

Касл». Я был так увлечен Голди той первой ночью, что не был способен разглядывать

соседку. Из того, что я понял, Лайла была в подобной ситуации, как и Голди, но не

настолько отчаянной. Она могла справиться самостоятельно.

– Это высококлассный мужской клуб, где очень важны мужчины приходят вести

свои дела. «Девочки Джетта» – развлечение внутри дома, начиная от искусства и танцев

до разнесения напитков. К девочкам никогда не прикасаются, они никогда полностью не

обнажаются, а их личности полностью анонимны. Они берут псевдонимы, носят парики и

маски на протяжении выступления. Если увидишь их на улицах Нового Орлеана, никогда

не подумаешь, что они «Девочки Джетта».

– Ладно… – скептично протянула она.

Я мог сказать, что моя маленькая речь напугала ее до чертиков, но продолжил.

– Все «Девочки Джетта» должны жить в клубе и получать образование, которое

полностью оплачивается, так что когда они будут готовы уйти, им будет с чем это сделать.

Все долги «Девочек Джетта», накопленные до подписания договора, незамедлительно

исчезают, в ту минуту, как они приходят в клуб. О тебе полностью заботятся: еда, одежда,

место жительства и тд. Каждая «Девочка Джетта» чувствует себя в целости и сохранности,

пока живет в «Клубе Лафайет».

– В чем подвох? – спросила она, не купившись на это.

Как я должен сказать это, не сделав из Джетта полного урода? Он не такой. Он

просто любит секс, как и я. Ничего плохого в здоровом либидо. Я понимаю рассуждения

Джетта о моногамных отношениях с девушками. Его мать умерла от СПИДа. Она была

очень осторожна, но и он хотел сделать приятное девушкам. Поэтому предлагал им

возможность подняться с ним в комнату Бурбон, в его игровую комнату.

– Если ты «Девочка Джетта», ты обязана хранить себя для Джетта и только для

Джетта. Отношения за пределами клуба запрещены, и ты должна подчиняться Джетту.

– Подчиняться?

– Да, подчиняться ему.

Угу, я напугал ее. Я видел это в ее глазах, но она пыталась разыграть хорошее

шоу передо мной, показать насколько сильной она была. Я был немного взволнован, что

она испугалась, потому что, честно говоря, это означало, что, вероятно, у меня появится

шанс с ней, хоть в моей жизни и не было места для отношений.

Она раздумывал что ответить, а потом сказала:

– Дружок, этот парень, Джетт, должно быть уродливый ублюдок, раз тратит

тысячи долларов, «спасая» женщин, чтобы немного потрахаться. Разве он не знает, что на

каждом углу полно жаждущих проституток, которые попросят у него всего сотню баксов,

чтобы отсосать его член?

Она все неправильно поняла, но будь я проклят, если исправлю ее. Я

эгоистичный придурок. Я хотел ее.

– Ну, миленькое, эм, предприятие вы тут проворачиваете, но должна сказать…не

интересуюсь.

Я мысленно махнул кулаком в воздухе, когда телефон завибрировал в моем

кармане. Я знал кто это. Джетт проверял, как проходит встреча. Моя совесть боролась со

мной. Хоть я и хотел Голди, хотя бы на одну ночь, она нуждалась в Джетте больше, чем во

мне. Джетт способен дать ей все, в чем она нуждалась, для второго шанса в жизни. Я не

мог дать ничего.

С сожалением, я сказал:

– Не глупи, Голди. Мы оба знаем, у тебя в любом случае нет выбора.

Она выплюнула ответ быстро, с пламенем в глазах.

– В этом ты ошибаешься. У меня есть выбор. У меня есть чуть больше

самоуважения, чтобы не продавать себя в какой–то жуткий мужской бордель, чтобы

перестать жить от одной унылой зарплаты до другой.

Время сбросить бомбу.

– Поэтому тебе платит за секс Рекс Титан?

Мои слова ударили ее по лицу. Рекс Титан, так же известный, как заклятый враг

Джетта, иногда платил Голди за секс. С ее стороны это акт отчаяния, чтобы свести концы с

концами. С Рекса, способ восполнить нужды, которые игнорировала его жена. Рекс

больной человек, тот, за кем мы с Джеттом следим, но не показываемся на глаза.

Она указала на меня.

– Ты больной придурок, знаешь это? Найди другое хобби и прекрати

преследовать невинных девушек. Чертов гад.

Мне нравилось все в этой женщине, от ее роскошного тела до грязного рта.

– Предложение действует до полуночи, Голди.

– Можешь взять свое предложение и засунуть его свою хренову задницу. Пока,

псих, – она ушла.

Я не ожидал ничего меньшего от нее.