Текст книги "Покаяние. История Кейса Хейвуда (ЛП)"

Автор книги: Меган Куин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

Глава 5.

Мое настоящее…

– Повторить? – спрашивает бармен.

Я толкаю к нему свой пустой стакан.

– Да, – бормочу я, избегая зрительного контакта.

Найти жилье в Новом Орлеане без плесени и крыс, на поверку, оказалось сложнее,

чем я ожидал. Я посмотрел шесть различных вариантов, и ни один из них не был близок к

тому, что я искал.

Я задумываюсь о возвращении в отель, где ко мне начнут приставать девушки, и от

этого, мысль разворошить крысиное гнездо, становится почти заманчивой, но у меня свои

стандарты. Я не собираюсь обменивать шикарную жизнь на ту, что намного ниже той к

чему я привык. Я не принцесса, в общепринятом понятии, но черт, иметь немного горячей

воды было бы совсем неплохо.

В баре пусто, кроме двух мужчин, играющих в пул. В это бар я прихожу, когда хочу

убежать от всего этого. От нытья девушек, с которыми работаю, от вопросов Джетта по

управлению, от шума и суеты Французского квартала.

Туристы быстро начинают раздражать. Чаще всего, они пьяны и вот–вот начнут

блевать, это уже слишком, чтобы наслаждаться уникальной ночной жизнью, которую

предлагает Новый Орлеан. С моим прошлым, которое преследует меня, я избегаю

случайные расспросы о мире бокса. Они любят расспрашивать о моем прошлом. Как мало

они знают.

Вот почему мне нравится в этом тихом баре: нет туристов, нет «Девочек Джетта»,

только мир и покой.

– Я знал, что мы найдем тебя здесь, – раздается голос, с лестничной площадки бара.

Пришли мои друзья Диего и Блейн. Это уже слишком, для мира и спокойствия.

– Как наш мальчик? – спрашивает Диего, хлопая меня по спине и подтягивая стул.

Блэйн делает то же самое.

– Ваш мальчик хочет, чтобы его оставили в покое, – огрызаюсь я, забираю у

бармена свой стакан и делаю большой глоток.

– Что у тебя там? – вопрошает Диего, наклоняется и нюхает мой бокал. К моему

ужасу, он окунает палец в жидкость и облизывает. – Ах, виски. Я удивлен, что это не

бурбон.

– Бурбон, это по части Джетта, – бормочу я, и беру стакан обоими руками. Я

продолжаю смотреть вниз, чтобы намекнуть Диего, что не хочу разговаривать.

– Где Джетт? Он здесь? – интересуется Диего, оглядываясь вокруг.

– Нет.

– Черт, ты не в настроении. – Он обращается к бармену: – Налейте мне виски на два

пальца и бутылку Стеллы, чтобы промочить горло? – произносит Диего и указывает

пальцем на Блэйна.

– Спасибо, дорогой, – шутит Блэйн.

– Ты заказал ему выпивку? – спрашиваю я, продолжая смотреть на свой стакан,

желая, что бы он наполнился по моему желанию. – Вы живете вместе, делаете заказы друг

для друга, что дальше? Начнете трахаться на сцене? – Диего владелец клуба «Цирк

Дьявола», где работает Блэйн. Место довольно интересное, со старой цирковой школой.

После открытия, вероятно, он окупается каждую ночь.

– Кто говорит, что мы не … ? – небрежно бросает Диего и я поднимаю взгляд.

– Чувак, не распространяй слухи, – оскорбленно замечает Блэйн.

– Получил жалкое зрелище, посмотрев на меня, не так ли?

– С вами, точно, что–то не так, – признаюсь я.

– Давай, что вывернуло наизнанку твой член? – спрашивает Диего и благодарит

бармена за напитки.

– Ничего. – Отрезаю я, не желая говорить.

– Это из–за той горячей задницы из художественной галереи, не так ли. – Диего

наклоняется и говорит Блейну, – Ты бы видел, как Кейс обломал меня в галерее. Чувак

построил настоящую дамбу вокруг киски этой девушки.

– Поаккуратней, – практически рычу я.

– Смотри. – Смеется Диего и указывает на меня. – Я даже не могу говорить о ней

без угроз. Так, что это? Почему ты так увлечен этой девушкой?

– Я, нет, – заявляю я и допиваю напиток. Я толкаю пустой стакан бармену и жестом

прошу еще. Он замешкался, но я смотрю на него, давая понять, что скажу ему, если он не

сделает это.

– Кажется, что ты увлекся, – говорит Блэйн, поднося бутылку пива ко рту.

– Почему, блядь, вы здесь? – раздраженно спрашиваю я.

– Мы охотились на кисок и подумали, что ты захочешь к нам присоединиться, –

отвечает Диего. – Это влажная ночь. Девушки свободны и готовы.

– Что с тобой не так? – качаю я головой.

– Просто, пытаюсь расслабить тебя. – Диего подталкивает меня. – Давай, мужик.

Повеселись, для разнообразия.

– Я не знаю, что такое веселье, – признаюсь я.

Я действительно не хочу разговаривать, особенно, в присутствии Блейна. Мы

выросли вместе, но не общались. Он ничего не знает обо мне, а я о нем. Диего, только в

общих чертах, знает о моем прошлом, но он не знает всего, и я не собираюсь рассказывать

свою историю этим двум идиотам.

– Просто, расскажи мне о девушке. Она тебе нравится? – интересуется Диего, в его

голосе звучит отчаяние. Он пытается, и я обязан ему за это.

Чувствуя, что задолжал ему, я киваю. – Я думал, что любил ее. Это слишком

сложно. Я не могу дать ей того, чего она хочет.

– Что? Отношения? Чувак, ты можешь дать ей это. Тебе, просто, нужно немного

расслабиться.

– Да, это тебе поможет, – добавляет Блэйн.

– Это не то, – говорю я.

– Тогда что? – спрашивает Диего.

– Она хочет узнать правду обо мне, и я не могу дать ей это. Она роет слишком

глубоко, об этом не может быть и речи.

– Таким образом, ты собираешься позволить прошлому управлять твоим будущим?

– У меня нет будущего, – отвечаю я, отодвигаюсь от бара и направляюсь к бармену,

чтобы получить свой заказ. Это заняло слишком много времени у него.

– Чувак, что случилось? – с любопытством спрашивает Блэйн.

– Это не ваше, чертово, дело, – угрожающе цежу я, когда бармен подходит с моим

любимым напитком.

– Брось, – бормочет Диего Блейну и тот кивает. – Итак, я слышал, что ты

съезжаешь.

Фыркнув, я закатываю глаза и тяжело вздыхаю.

– Тебе позвонил Джетт?

– Нет, Голди.

– Голди? – удивляюсь я.

– Да, она сказала, что вы с Джеттом поспорили, и ты обираешься съехать. Она

действительно переживает за тебя. Ей есть о чем беспокоиться?

На мгновение, мое сердце согревает мысль, что Голди заботиться обо мне. Приятно

осознавать, что в моей темной и гребаной жизни есть кто–то, кто кроме Джетта, кто

заботится о моем благополучии.

– Со мной все будет хорошо, – отвечаю я. – Я посмотрел пару мест. У меня есть

варианты.

– На самом деле? – спрашивает Блэйн. – Потому что жилье здесь, полное дерьмо.

– Это правда, – соглашается Диего. – Иногда становиться интересно, где лучше

жить, на улице или в одном из кусков дерьма вокруг города?

– Они не слишком ужасны, – я пытаюсь убедить их, но не могу убедить даже себя.

– Я не купился, – говорит Диего.

– Вы правы, они хреновые, – с усмешкой, соглашаюсь я. – Не знал, что в квартале

есть требование, что в квартирах должны быть тараканы и пятна крови на стенах. Но есть

действительно шикарная недвижимость. – На самом деле, есть несколько довольно

хороших мест, но я не смогу себе это позволить.

– Черт, я ненавижу тараканов, – дрожит Блэйн.

Диего наклоняется ко мне и кивает на Блэйна.

– Он становиться маленькой киской, когда дело доходит до жучков. Знаешь, что

этот мудак делает, когда видит одного в своей комнате? Он накрывает свою тарелку с

Tupperware, пока я не позабочусь о нем, или он к черту не задохнется. Я не знал, как он

справлялся с этим, пока в один прекрасный день, я не стал искать проклятую тарелку,

чтобы сложить остатки еды, и когда я спросил его, почему ее нет на кухне, я нашел шесть

тарелок в его спальне. Чертов идиот.

– Чего ты ждал от меня? Растоптать их? О, черт, нет, – защищается Блэйн.

– Это, своего рода, мешок с киской, что сказать, – отвечаю Блэйну, ощущая

головокружение от того, что такой гигантский человек, может настолько бояться жучков.

Блэйн, самый большой из нас. Он мог бы стать профессиональным бодибилдером,

со своими бицепсами и сильными плечами. Чувак накачан. Он привлекает

противоположный пол, своими светлыми волосами и австралийским акцентом. Диего

стройнее нас с Блейном. У него редкая внешность, свою карамельную кожу и голубые

глаза, он использует в своих интересах, когда дело доходит до траханья женщин. У них

тоже свои демоны, как и у меня. Они не говорят о них, и меня удивляет то, что они так

сильно давят на меня. Задницы.

– Пошел ты. Они могут заползти в мои отверстия, – кричит Блэйн, защищаясь от

своей фобии.

– Такое дерьмо. – Смеется Диего и делает глоток. – Итак, не хочешь пожить с нами?

– Ух ты, разговор пошел не в ту сторону, – отвечаю я, отвергая предложение.

Диего пожимает плечами. – У меня есть свободная комната, в которой жила Голди.

– Тебе стоит сначала ее продезинфицировать, – предлагает Блэйн. – После той

ночи, когда нам пришлось слушать как Голди и Джетт занимаются этим, я уверен, там

повсюду маленькие Джетты на стенах.

Диего съеживается.

– Чувак, серьезно. Это противно.

– Ничего себе, выбирая между тараканами и спермой Джетта на стенах, ваш

вариант кажется действительно лучше того, что я видел сегодня, – с сарказмом отвечаю я.

– Не слушай его, – извиняется Диего за Блейна. – Он просто злится, что я не

позволяю ему вести шоу, которое мы готовим для клуба, так что, он издевается на до мной.

– У тебя задница не болит? – спрашиваю я Блейна, чувствуя, как алкоголь

расходится по венам, принося облегчение.

– Нет. Диего просто так эгоцентричен, что не узнает хорошую вещь, когда увидит

ее.

– Мой клуб, мое шоу, – заявляет Диего.

– Он попал в точку. – Я смотрю на Диего. – Кроме того, он был в банде. Не спи с

ним.

– Чувак! – Диего бьет меня по руке. Ой. Когда я выпью, у меня развязывается язык,

и порой проскальзывают секреты.

– Что? – я пожимаю плечами.

– Это не публичная информация.

– Банда? На самом деле? Ты не похож на члена банды, – говорит Блейн, стараясь

надавить на Диего, и учитывая то, как Диего дымится рядом со мной, это работает.

– Не суди по тому, что видишь на улице, – отвечаю я. – У парня сумасшедшие

навыки с ножом.

– Да, но я никогда бы не подумал об этом.

– Мы закончили? – спрашивает Диего, выглядя не комфортно. Я рад, что я не тот,

кому неудобно. – Думаю, что мы должны поговорить о том, что Кейс был

профессиональным боксером.

Я резко поворачиваю голову и смотрю на Диего. Он видит как в моих глазах

плещется огонь.

– Или, может, не стоит, – отступает Диего, получив мое сообщение громко и ясно.

Почувствовав неловкость, мы поворачиваемся к барной стойке, опираясь на локти с

напитками в руках. Мы не говорим, мы не смотрим друг на друга. Мы смотрим прямо

перед собой и попытаемся позволить неловкому моменту пройти.

– Ты хочешь пожить с нами? – с идиотской улыбкой, нарушает тишину Диего.

– Почему, блядь, нет? – отвечаю я, уже сожалея о своем решении.

Блейн хлопает меня по спине.

– Итак, парень. Может, ты станешь частью шоу.

– Нет. – я качаю головой. – Этого не будет. У тебя нет столько денег, чтобы

заставить меня выйти на сцену и прыгать там в кожаном жилете и шляпе.

– Мы не прыгаем, мы шагаем, – говорит Диего.

– Да, это гораздо лучше, – я закатываю глаза и прочищаю горло. – Серьезно,

спасибо за предложение. Это поможет мне съехать из отеля. Плюс, ваше место, ближе к

общественному центру, это будет удобно.

– Почему бы тебе не найти место, чтобы жить отдельно? – спрашивает Диего. – Я

уверен, что у тебя достаточно денег на счету.

Как мало он знает. Да, у меня есть счет в банке, но деньги не мои. Я отдаю их,

каждый месяц. Я живу на минимум, и все в порядке.

– Я не могу позволить себе жить отдельно, сейчас,– отвечаю я.

– Достаточно правдиво, – соглашается Диего.

– Как дела в общественном центре? – спрашивает Блэйн.

– Великолепно, – отвечаю я, радуясь смене темы. – Как все будет готово, мы

переберемся туда. «Девочки» рады. Они начинают сходить с ума. Джетт устроил им

строгий режим, чтобы научить, как управлять бизнесом, перед запуском центра.

– Бабс рассказывала об этом, – говорит Блэйн. – Он проводит их через все виды не

специализированного обучения. – Бабс «Девочка Джетта», втюрилась в Блейна. По его

глазам, когда он говорит о ней, можно сказать, что он чувствует то же самое.

– Это им на пользу, – соглашаюсь я.

– Что по поводу твоей девушки? – спрашивает Диего. – Горячая цыпочка из

галереи.

– Лайла? – подсказываю я.

– Да, Лайла. Чем она занимается?

– Работает в «Киттен Касл». Она не хочет работать в общественном центре Джетта.

– Она работает в «Киттен Касл»? – напевает Диего. – Мы уходим. – Он быстро

достает бумажник, бросает сотню на прилавок и встает.

– Черт, да, – отвечаю я, не сдвигаясь со стула.

– Расслабься, блядь, – жалуется Диего. – Она нас не увидит. Давай. Я давно не был

в стрип–клубе.

– Ты владеешь одним, придурок, – напоминаю я.

– Я имею в виду, в настоящем, – отвечает Диего, хватает меня за шею и тянет со

стула. – Ты идешь, потому что, дерьмо, ты должен расслабиться. Перестань думать все

время. Это удручает, быть с вами.

Он ведет меня через дверь, а Блейн идет позади.

– Если вам не нравится мое отношение, то оставьте меня в покое, – я пытаюсь

соскочить.

– Не могу, извини.

Мы идем по Бурбон стрит, заполненной уличными исполнителями и пьяными

идиотами. На каждом углу отмечают мальчишники, нетрезвые женщины держатся друг за

друга, как за самое дорогое в жизни, старые пары наслаждаются поведением молодежи и

шоу девочек на входе в каждый стрип–клуб, заманивая прохожих, чтобы они имели

представление о том, что творится внутри заведения.

Диего и Блэйн тащат меня по булыжной дорожке к концу Бурбон стрит, к ярко

розовой неоновой вывеске «Киттен Касл». В последний раз я был здесь, когда с Джеттом

нанимал «Девочку Джетта» для его клуба. Тогда я впервые увидел Голди.

Даже если «Киттен Касл» был грязной дырой, Голди выделялась. Она была

восхитительной. Когда я впервые увидел ее, то как она держится, я сразу понял, что она

вспыльчивая. К счастью, мой лучший друг, смог укротить ее. Ну, немного укротить ее.

– Эй, секси. Хочешь войти? – спрашивает девушка у двери, качая бедрами в мою

сторону и пытаясь соблазнить, но я не ведусь. На ней ажурные чулки, с затяжкой на одной

ноге, пара потертых каблуков, помада размазалась, а лифчик на ремешках изношен.

Вероятно, они нуждаются в сотрудниках, потому что когда Голди работала в «Китен

Касл», такой вид не был приемлем.

– Не совсем, – бормочу я, когда Диего и Блейн тащат меня внутрь.

Смесь пота и выпивки ударяют в нос, басы отдаются в ушах. В помещении влажно,

темно, и воздух настолько густой, что я почти не могу дышать.

На сцене никого нет, но на танцполе много девушек. Я проверяю время и вижу, что

только девять вечера. Нет никакой возможности, что Лайла будет работать в такое время,

по крайней мере, я предполагаю, что не будет. Она любит поздние смены, чтобы получить

больше чаевых.

– Гол. Передний ряд. – Диего качает кулаком в воздухе и подходит к сцене.

Придурок действует так, как будто он никогда не был на стриптизе, не говоря о том,

что у него свой секс–клуб.

– Можешь успокоить свои бушующие гормоны и вести себя подобающим образом?

– спрашиваю я. – Ты ведешь себя, как полный мешок дерма.

– Просто пытаюсь соответствовать толпе, дружище. Что о нас скажут, если мы,

будучи местными жителями, будем болтаться по стрип–клубам? Люди будут осуждать нас.

– Невероятно. – я качаю головой, желая, чтобы эта ночь закончилась.

Оглядевшись вокруг, Блейн наклоняется и шепчет:

– Эти цыпочки, немного ... уродливые.

Я оглядываюсь и соглашаюсь. Они выглядят не очень свежо. Многие плавятся от

влажности, их лица потные и макияж размазался, от чего они выглядят как призраки. Они

обходят клуб на автопилоте, задевая клиентов, словно они этому обучены, улыбаются в

нужный момент, но не приближаются слишком близко, пока им за это не заплатят.

Меня бесит, что Лайла работает здесь, ненавижу настолько, что начиню беситься от

одной мысли об этом. Она заслуживает гораздо большего, чем это. Она намного лучше.

– Что ты здесь делаешь, Кейс? – спрашивает Лайла мягким голосом, позади меня.

Дерьмо.

Глава 6.

Мое прошлое…

Еще один звонок от Джетта. У меня уже десять пропущенных и я вновь игнорирую

звонок.

На ESPN2 я узнал, что моя карьера закончилась, и теперь, я самое большое

разочарование родного города.

Бутылка Макерса3 покоится в моей руке, плюшевый диван, который простоял у

меня на протяжении нескольких месяцев, принял форму моего тела, пока я жду

телефонный звонок, которого боюсь. Это должно случиться, нет никакого гребаного

шанса, что мне не позвонят. Это вопрос времени.

Оглядываясь вокруг, на фото в рамках с моими достижениями на ринге, я чувствую

лишь оцепенение. Напряженный труд, пот, кровь, которую я пролил, все было зря.

Когда я рос, я хотел лишь одного, доказать чего я стою, доказать всему городу чего

достиг, несмотря на то, что вырос в трейлерном парке, наблюдая как родители

воспитывают нас на мизерную зарплату. Я не нуждался в чьей–либо помощи, мне нужна

была только решимость и воля, чтобы устанавливать цели и достигать их.

Много хорошего, сделало меня таким.

Звонок телефона, прервал ужасающую тишину в доме. На экране высветился номер

моего отца. В это время, он выходит с работы.

Сделав глубокий вздох, я отвечаю.

– Привет, Пап.

– Скажи мне, что это не правда, сынок. – раздается грубый голос моего отца.

Независимо от того, сколько мне лет, глубокой тембр голоса моего отца действует на меня.

– А ты как думаешь? – спрашиваю я.

Мой отец всегда считал, что бокс – пустая трата времени. Он хотел, чтобы я

работал на заводе на производственной линии, и как он, прожил честную жизнь. По его

мнению, получение образования пустая трата времени. Он ждал, что его единственный

сын будет принимать рабочую нагрузку как мужчина. Зарабатывать и включаться в

настоящую ежедневную работу, даже если такие идеалы привели его в потрепанный

трейлер с пивным животом и без планов выхода на пенсию.

– Не играй в игры со мной, парень. Я говорил тебе, что желание стать

профессиональным боксером, это пустая трата времени, что ты не достаточно хорош,

чтобы заработать на достойную жизнь. Теперь, ты принимаешь стероиды, чтобы перейти

на следующий уровень? Для чего? Чтобы доказать мне, что я не прав?

– Ты поверишь, если я скажу, что обвинения ложные? – говорю я, потирая лоб,

желая, чтобы этот день, наконец, закончился.

– Я очень сомневаюсь, отчеты антидопингового агентства являются обвинениями.

Они серьезно относятся к таким вещам. Почему, ты ставишь под угрозу благополучие

своей семьи, таким образом? – голос моего отца звучит громче, когда он произносит: – Ты

должен услышать, что говорят люди на складе. Ты опозорил свою фамилию.

– Пап, это не правда, – защищаюсь я, пытаясь придумать, как объяснить ему эту

ситуацию.

– Меньшее, что ты можешь сделать, это сказать мне правду, Кейс.

Я ставлю бутылку бурбона на стол и упираюсь локтями в колени. – Это правда, о

стероидах в моей крови, но я не принимал их целенаправленно. Я не знал, что принимал

их. Мой новый тренер, давал некоторые добавки без…

– Я не хочу больше ничего слышать, – перебивает меня отец.

2 ESPN – американский кабельный спортивный телевизионный канал.

3 Макерс – марка бурбона.

– Пап, я не знал, что они были там. – умоляю я, желая, чтобы отец понял меня.

Повисает тишина, давая понять, что отец собирается нанести последний удар.

Когда он разочаровывается во мне, он всегда так делает, и в соответствии с его

стандартами, я часто его разочаровываю.

– С самого рождения, я растил тебя, чтобы ты стал лидером, тем, кто гордится

своей работой и кого уважают за нелегкий труд. Я провел бесчисленные часы,

демонстрируя человеческие качества, но вместо того, чтобы последовать за мной, ты

ошиваешься с Колби, бросая мне вызов и обманывая систему. Это позор, что ты носишь

фамилию Хейвуд. Может, в один прекрасный день, ты поймешь, что сильная этика и

твердые, реалистичные цели, приносят уважение. До тех пор, мне жаль твою душу.

С этими словами, отец вешает трубку.

Я безжизненно сижу на диване, не в состоянии пошевелиться.

Этот человек, ничего не знает о моей реальной жизни. Я столько энергии потратил,

чтобы доказать, что он не прав, провел в тренажерном зале бесчисленное количество

часов, нанося удар за ударом, пока не переставал чувствовать костяшки пальцев. Он

отказался признать мои усилия, и теперь, когда мое имя было запятнано, не было никакого

шанса, что он когда–нибудь поверит, что я могу это сделать.

Самая страшная вещь, которую можно услышать – это разочарование в голосе отца.

Я не только разочаровал его, я запятнал нашу фамилию, испоганил свои достижения. Если

я еще не думал о том, что мои дни закончились, это случилось сейчас.

Я отбрасываю телефон в сторону, делаю большой глоток Макерса и иду к двери.

Настало время, заглушить мою печаль.