Текст книги "Смертельная песня (ЛП)"
Автор книги: Меган Креве
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)
– Омори, – процедила она. Такео схватил ее за плечо, и выражение ее лица смягчилось, он помогал ей выстраивать внутренний щит.
– Мы найдем храм, – сказал он. – Вам обеим нужно отдохнуть там, где не помешает магия.
Мы набрели на маленький храм на краю долины, деревянное строение было для вида, а не для укрытия. Но защита работала. Чиё легла в храме и тут же уснула, тело и ки отдыхали. Я опустилась на покрытый мхом камень у очищающего фонтана храма. Люди ополаскивали в нем руки, чтобы очиститься снаружи и внутри, но я не верила, что он может очистить мой дух, не теперь. Я еще видела перед глазами обломки тела Мидори.
Я должна была отпустить ее. Принять себя, остаться в месте, которому принадлежала.
– Я поищу в лесу ками, что может знать, что стало с Рин, – сказал Такео и исчез за деревьями. Кейджи ходил по краю защищенной территории. Он подошел ко мне, как только Такео ушел.
– Я могу что-то сделать? – спросил он. – Стакан воды? Сладости? Магия?
Он хотел, чтобы я улыбнулась, но его улыбка была натянутой, поза – скованной, это отличалось от его обычной свободы. Я отвела взгляд. Это тоже моя вина, да? Я вела себя так, словно хотела его, хотела чего-то большего, чем дружба, а потом оттолкнула. Я сломала его тоже.
– Мне ничего не нужно, – коротко сказала я. – Спасибо.
Он оставил меня в покое.
Каждые несколько минут я проверяла силу. Без ки Мидори земля была тусклой, пустой, как и ветер, что касался лица. Но я начала лучше ощущать себя внутри. Кости легко ломались. Мышцы дрожали от усталости. Тело человека было хрупкой оболочкой, что легко ломалась надвое.
Через два часа ноги смогли выдерживать мой вес. Но я смогла сделать лишь несколько неровных шагов. Я подошла к храму. На полке лежала рисовая бумага и карандаш. Я разорвала листок на клочки и вспомнила иероглифы, которым меня научил Такео. Каждый офуда мог спасти от смерти.
Я не заметила, что Чиё проснулась, пока она не оказалась над моим плечом.
– Еще карандаш есть? – спросила она.
– Я почти закончила, – сказала я. – Как ты?
– Готова накостылять призракам, – сказала она, ее глаза сияли. Интересно, как выглядела бы ее ки, если бы я ее увидела. – Куда ушел Такео?
Я рассказала ей и добавила:
– Уверена, он скоро придет.
Она подхватила прутик, чтобы порисовать на земле.
– Ты не просто знала моих ками-родителей, – сказала она после долгой паузы. – Они заботились о тебе.
– Да, – сказала я, пальцы крепче сжали карандаш. У меня едва были силы поддерживать зависть, но говорить не хотелось.
– Как они как родители?
– Прекрасные, – честно сказала я. – Терпеливые, добрые и заботливые. Ты будешь счастлива с ними.
– Хотелось бы… – начала Чиё, но я не хотела понимать ее мысли о родителях. Мне и не пришлось, вернулся Такео. За ним следовала группа ками: куница, фазан и зяблик с желтыми точками на крыльях, а еще лань, что одарил нас медленным взглядом, кабан, нюхающий землю, обезьяна, что громко лепетала, и две человекообразные фигуры, что явно вышли из деревьев или цветов.
– Ты не один! – сказала Чиё.
– Никто не знает, что с мудрейшей, – сказал Такео, – говорят лишь, что утром было шумно. Но они предлагают пойти с нами в Нагоя и помочь получить меч.
Мне стало чуть легче. Это не была армия, но этой поддержки было больше, чем у нас до этого. Я встала на ноги и напрягла их, чтобы не шататься.
– И теперь вы идете за мечом?
– Думаю, нужно хоть посмотреть, что ждет нас там. Мы уже потеряли почти день. Если Рин… не может присоединиться к нам, то нам нужно идти дальше. Пока можем.
Он посмотрел на меня. Он видел, как я усилием держусь на ногах. Я надеялась, он верил, что меня терзают горе и тревога. Мысль о призраках и ограх за пределами храма пугала меня, но я молчала. Чиё уже был лучше. Они не могли больше задерживаться из-за меня.
– Я уже могу идти, – сказала я.
Такео замешкался.
– Уверена?
– Абсолютно.
* * *
Такео держал меня за руку, пока мы бежали к Нагое, помогая тело, но не разуму. Наступила ночь, каждая тень сбивала мое сердце с ритма. До города мы добрались в темноте, в этом городе был храм солнечной ками и священный меч.
Чиё тут же потребовала телефон Кейджи, который не ловил сигнал в горах, и обрадовалась, проверив экран. Она подпрыгивала, пока звонила, мы двигались к станции.
– Мам? Ты в порядке? – она подняла вверх большой палец, сияя, и убежала вперед, понизив голос. – Ты не поверишь, что мы делаем.
Ее радость вывела меня из тумана. Я не боялась, что он выдаст меня, я попросила ее, чтобы я сама рассказала им, и она согласилась. Но ее реакция была другим делом.
– Призраки не тронули Икеда, – сказала я. – Тогда как…?
– Они могли следить за родителями Чиё и подслушать их разговор, – сказал Такео. – Они могут не знать всего, – он выдохнул, будто, с облегчением.
Может, они смогут получить меч. Грудь пронзила боль. Я не узнаю, когда уйду. Я не буду знать, что происходит.
Я коснулась раздраженной кожи горла, и тревоги подавил лед паники.
Для прохожих мы казались группой из четверых. Ками, что собрал Такео, были эфемерными. Только один спутник был зримым. Я увидела воробья между столбами с проводами. Возможно, воробей знал, что мы тут делаем.
Две башни возвышались над крышей здания станции, напоминая большие стволы деревьев, у которых не выросли ветви. Я отпустила руку Такео и направилась к ближайшим дверям, но замерла снаружи. В ярко освещенном зале было полно людей, они постоянно двигались. Мне придется заходить, если я одна из них. Я не знала, как сесть на поезд. За билет, вроде, нужно платить?
Чиё открыла дверь рядом со мной и прошла внутрь. Я прижала ладони к стеклу и смотрела на нее, она уверенно шла. Последние нити энергии Такео ускользнули от меня, мое осознание поверхности под пальцами притупилось, словно слой хлопка разделял меня и дверь. Точка на затылке, где всегда сидела Мидори, казалась уязвимой. Я сморгнула слезы.
Я все же чувствовала энергию сияющих реклам вокруг. Мы были посреди человеческого леса из неона, металла и бетона, эту энергию можно было ощутить без глаз. Но я не чувствовала себя ее частью.
Чиё вернулась через минуту.
– Последний поезд в Токио уже ушел, – сказала она. – Другой в шесть утра.
– Хорошо, – сказала я. И что мне делать всю ночь?
Такео расхаживал по тротуару, рядом ждал ряд такси. Он напрягся, посмотрев на меня.
– Нужно было сначала доставить тебя в Токио, – сказал он. – Я ошибся. Я отведу тебя.
– И потратишь еще день? – возразила я. – Нет. Ты не можешь.
Я хотела уйти. Я хотела в убежище, но он нужен был горе Фудзи. Нужен был Чиё. Я не только Токио спасется, если с горой все будет в порядке.
– А она не может подождать до утра? – спросила Чиё. – Она может ждать здесь, а мы пока что сходим в храм и заберем меч, и все рады.
Такео покачал головой.
– У меня есть долг, – сказал он. – Я должен… я не могу…
Мое сердце екнуло. У него был долг перед ней, перед всеми на горе, кто уже пострадал из-за Омори. И верность ко мне была слабее всего. Но нет, она его затмевала.
Это тоже моя вина.
– Такео, – сказала я, слова были камнями во рту, – нужно поговорить. Наедине.
Не глядя, идет ли он – конечно, он сделал бы, как я прошу, – я пошла прочь, завернула за угол здания. Свет сиял из высоких окон, озаряя улицу. Я смотрел на них, а не на тьму. Так люди заменяли звезды.
Я повернулась, когда шаги Такео сзади затихли. Он положил ладонь на мое плечо. За ним Чиё вооружилась палкой, что нашла в лесу, и это напоминало посох Рин, она шутливо сражалась с одним ками, которого я не видела. Кейджи стоял и смотрел на нас с Такео, скрестив руки на груди. Он настоял, что останется, и он все еще надеялся на помощь брату. Впрочем, по его вине никто из ками не погибал.
Я заставила себя посмотреть в лицо Такео. В темные глаза, что всегда успокаивали меня. И сказала, что поняла с тех пор, когда огры напали.
– О случившемся в доме Рин, – сказала я. – Не стоило делать этого. Я думала… что хотела быть с тобой.
Он опустил руку. Это был знак, что я ранила его.
– А это не так? – спросил он.
– Я люблю тебя, – тихо сказала я. – Любила с первого воспоминания о тебе. Но… не так. Я люблю так и матушку с отцом, и Аямэ. И я поняла… – он был красивым и юным, был рядом, и потому я тянулась к нему.
Может, без всего этого так все осталось бы. Но я не могла теперь игнорировать чувства, которых не было при нашем поцелуе. Я не могла позволять ему рисковать за меня, когда мое сердце не пело ему.
– Прости.
– Не надо, – сказал он. – Это я должен извиняться. Так и должно быть. И на тебя столько свалилось.
– Я справлюсь, – сказала я. – А тебе нужно спасти всех, кого мы любим. Времени мало. Если Омори еще не знает наши планы, то скоро поймет. Иди с Чиё за мечом. Я… – я подумала, как останусь одна, а все исчезнут во тьме, и мне стало не по себе. – Я останусь неподалеку от храма. А утром уеду в Токио.
Такео опустил голову.
– Похоже, я провалил свой долг стража.
– Нет, – четко сказала я и выдавила улыбку. – Конечно, нет. Я жива. У тебя есть Чиё. И она все ближе к спасению горы. Начните путь. Я бы хотела знать, что в ее руках хоть одно сокровище, когда буду уезжать.
* * *
Храм Аматэрасу был вдоль рельс, и мы шли вдоль них, а не по улицам, где пришлось бы избегать пробок и прохожих. Рука Такео держала за руку меня, Чиё – Кейджи, и мы прошли через ограду. Благодаря ки Такео, мир вне моего тела снова стал четким. И я ощущала гудение энергии города.
– Вперед! – сказала Чиё.
Мы мчались мимо высоких зданий и торговых центров, что заполняли город. Они сменились невысокими домами, частными домами и магазинами, все было темным из-за туч на небе. Мы прошли еще одну длинную станцию, а потом шепот храма поприветствовал нас.
На другой станции фонари озаряли дорогу желтым светом. Напротив нас деревья шуршали о невысокую каменную стену. Кроме одиноких машин, было пусто. Но в тенях многого не было видно.
– С высоты будет видно больше, – сказала я, указав на дорогу, что проходила над другой дорогой, как мост. Такео кивнул, и мы пошли туда. Мое тело продолжало приходить в себя, и я уже могла нормально подниматься по ступенькам.
Земли храма напоминали небольшой лес в городе. Сверху тоже закрывали обзор ветви. Видно было лишь узкую дорожку, что вела к бреши в стене храма.
Я смотрела, а тени на дороге двигались. На моей коже выступил холодный пот.
Это не были тени. Это призраки. Прозрачные безногие фигуры двигались по дороге внутри, среди леса.
– Ого, – сказала Чиё. Она вскинул посох. – Я думала, призраки не могут войти в храм. Там же защита?
– Они не могут, – сказала я и поняла. – Они и не там. Они на границе. Они не могут пройти дальше тории. Нужно пройти врата, и они до вас не доберутся.
Но в бреши между стеной и первыми вратами собралось не меньше сотни призраков. Я сглотнула. Омори знал, что мы планируем. Могло ли столько же призраков ждать у храмов Исэ и Токио, пока тысячи держали ками в плену на горе? Или он понял, что мы пойдем сначала за мечом, и это большая часть его армии?
Он так хотел добраться до нас, а мы о нем толком ничего не знали.
– Нам ждать до утра? – спросила Чиё. – Призраки исчезают от солнца?
– Не должны, – сказал мрачно Кейджи.
– О такой слабости я не слышал, – согласился Такео. – Уверен, им приказали сторожить, и со временем их станет только больше.
Столько призраков… Откуда они все?
– Тогда пойдем ночью, – сказала Чиё. Она замерла, изучая поток призрачных тел. – Их много, но я смогу пробиться. Я чувствую себя сильной. И у нас есть помощь, – она повернулась к группе ками. – Мы готовы к бою?
Ками добро отозвались. Две фигуры людей помахали офуда, что мы им дали.
– О, – сказал Кейджи и порылся в сумке. – У нас еще есть… – он протянул мешок соли к ками-женщине с волосами в виде лепестков по имени Сумире, дух фиалки. – Я, кхм, одолжил это у тети с дядей. Соль очищает, она их отгонит. Я принес бы и другое, но времени не было зайти в магазин.
Такео не был уверен.
– Будь у нас больше времени… – сказал он. – Но его нет. Призраки слабее, так что пробиться можно, – он посмотрел на Чиё и крепче схватил рукоять меча. – Не атакуй их, ведь промедление даст им шанс атаковать. Энергией отгоняй всех, кто близко, и не медли, пока не доберешься до врат. Остальные защитят тебя по бокам и сзади, – он посмотрел на дорогу. – Думаю, они нас еще не заметили, так что у нас преимущество. Это нам и поможет.
Чиё помахала палкой в воздухе, на ее лице застыла решимость.
– Вернем призраков туда, где им место!
– Удачи, – сказала я, сжав руку Такео. Он задержался на миг и отпустил.
Чиё бросилась по дороге, ки сверкала под ее ногами. Другие ками следовали за ней. Без Такео я не видела их. Силуэты на дороге были блестящими огоньками, они двигались, патрулируя, и я могла разглядеть их, когда щурилась. Я подошла к поручню и впилась пальцами в холодный металл.
Когда Чиё добралась до тротуара, ками стали телесными. Без колебаний они бежали дальше.
Огоньки собрались у края леса храма. Они кружились, и их было так много, что на миг я не видели ни Чиё, ни Такео, лишь вспышки ки и меча. Тут и там свет угасал, офуда находил цель, но появлялся другой огонек. Я склонилась, поручень вонзился в ладони, я старалась уследить за прогрессом Чиё.
Кейджи стоял на другой стороне.
– Ты могла пойти с ними, – сказал он. – Не важно, ками ты или нет. Я видел тебя, ты умеешь сражаться. Ты не должна его слушать.
– Я осталась не из-за Такео, – сказала я резче, чем хотела. Я вдохнула, страх покалывал в горле и легких. – Если остальным придется приглядывать за мной, им будет сложнее сражаться. И что я могу сама? Без помощи ками призраки ранят меня раньше, чем я их.
Они могли убить меня. Я представляла, как их невесомые руки дотягиваются до моей груди, хватают и ломают… Я закрыла глаза, подавив дрожь.
– А ты? – спросила я.
– Я не умею сражаться, – сказал Кейджи. – Я вообще рад, что у меня все части на месте.
Я посмотрела снова, огни призраков кружились вихрем, а в центре была яркая ки. Там боролись Чиё и остальные. Они на половине пути к вратам. Призраки остановили их?
– Эй! – сказал Кейджи. И тут я увидела фигуру, бегущую по улице. Она была высокой, худой и несла корзинку в руке. Он вбежал в первые ряды призраков и начал что-то бросать из корзины в них, и свет призраков отступал. Он повернулся с еще одной пригоршней, и огонек осветил хмурое лицо с торчащими волосами.
– Это Хару, – сказала я. – Как он…? Мы говорили о сокровищах. Он мог прийти и ждать тут Чиё, – и решил присоединиться, когда увидел ее.
Кейджи прижался к поручню.
– Что он делает?
Хару бросил еще пригоршню в призраков, он бросал что-то розовое.
– Цветы, – сказала я.
– Лотосы! Хорошо. Он, наверное, прочитал, что призраки боятся их, ведь они священны. Похоже на то. Я не был уверен, что это сработает.
– Но работает, – удивленно сказал я. Кейджи знал многое. Он мог так помочь. А я…
Несколько силуэтов стали плотными вокруг Хару. Ножи вспыхивали в их руках, мои плечи напряглись. Священные цветы сбавляли призракам энергию, но не были оружием.
Хару бросил в них цветы, но, куда ни поворачивался, призраки следовали за ним. Один за другим, они становились плотными. В любой миг он мог ошибиться и дать шанс напасть. Никто не поможет ему. Чиё пробивалась, и ни она, ни ками не видели его.
– Они убьют его, – тихо сказал Кейджи.
Да. Он посмел напасть, выступить за Чиё, хоть был хрупок. Я впилась в поручень.
Он был таким смелым, и за это он умрет.
14
Мне стало плохо. Это меня растили для таких сражений, учили этому. И теперь я стояла здесь, а Хару боролся за Чиё, за гору, за мой дом.
Чего я так боялась? От воспоминания о холодной тьме в груди болело. Но так было и от мысли, что Фудзи прольет огонь, что тысячи людей и ками умрут, и я не остановлю это. Мне не нравилось быть такой слабой.
Может, я не была ками, может, я не была такой сильной, но я не была беспомощной. Я могла делать то, что правильно.
Я заставляла ноги двигаться, мчалась к улице. Мышцы казались тяжелыми. На лбу выступил пот. Я бежала все быстрее. Сердце колотилось в горле, желудок сжимался, но я не хотела, чтобы они убили Хару.
Кейджи спешил за мной. Он догнал меня у ступенек.
– Тебе не нужно идти, – сказала я, спускаясь.
Он не отставал и слабо улыбнулся.
– Если ты идешь, и я иду.
Мы бежали вниз. Моя ладонь скользила по перилам. От каждого шага содрогались ноги. Кейджи споткнулся, оказавшись на ровной дороге, но удержался за каменную стену.
– Я в порядке, идем, – сказал он.
Мы побежали.
На изгибе дороги мы столкнулись с призрачными огнями. Кейджи замер, а я бросилась в их гущу. Я слышала его шаги, он следовал за мной. Огоньки вокруг напоминали туман, они холодом касались моей кожи, как пыльная паутина. Меня подташнивало.
Я заметила слева Хару, и плотная женщина-призрак пыталась ударить его ножом в челюсть. Не было времени думать. Включились инстинкты, и я бросилась вперед.
Без ки я двигалась медленнее, словно сквозь воду, а не сквозь воздух. Но скорости хватало. Локтем я ударила бок женщины, и она отпрянула с воплем.
– Офуда! – крикнул за мной Кейджи.
Рука уже лезла в карман. Я схватила несколько, надеясь, что потрачу их не зря. Женщина повернулась ко мне, я прижала один к ее лбу. Она исчезла, но еще больше плотных призраков приближалось к нам. Я стиснула зубы, пульс ускорился, шумел в ушах. Я боялась узнавать, что за звук сорвется с губ, если я открою рот.
Я была здесь. Хоть и боялась.
– Митсуока! – удивился Хару. – Сора! – не было времени объяснять и говорить. Мы пятились от призраков к деревьям. Плечо Кейджи прижалось к моему, но его дыхание было учащенным. Хару вытащил из кармана шелковый мешочек и отдал мне. – Наденьте, – сказал он и дал еще один Кейджи. – Амулет от злых духов. Я купил их в храме утром, – такой же мешочек висел на его широкой груди. Я натянула ленточку.
Мужчина с ружьем бросился на нас, направил дуло мне в лицо. Мои ноги застыли, но руки помнили движения. Я ударила его по запястью до того, как он нажал на курок. Ружье застучало по цементу. Хару бросил в него цветы лотоса, и призрак отшатнулся, становясь эфемерным.
Справа призрак прыгнул на Кейджи с ножом. Кейджи уклонился, взмахнул офуда, но не было места уклоняться. Лезвие ударило по его руке над локтем. Он закричал. Но стоило мужчине выдернуть нож, чтобы ударить снова, Кейджи развернулся и прижал амулет ко лбу призрака. Полоска бумаги прилипла к его переносице, он исчез.
Силуэт на четырех ногах бился с призрачными огнями. Ками-лань. Она пятилась, извивалась, на нее нападали со всех сторон. Мне стало не по себе.
Мы привлекли других ками, но их не учили сражаться. Многие не были созданы для этого. Что с остальной нашей «армией»?
– Беги! – крикнула я ей. – Убегай, пока можешь! – я схватила цветок из корзинки Хару и бросила ей. Призраки отпрянули, и лань побежала на улицу.
Хару бросал в призраков вокруг нас лепестками. Они пятились, но не исчезали. Они были осторожнее, ведь знали теперь, что мы могли изгнать их. Мы смотрели на них, еще несколько огней стали телами. Я облизнула пересохшие губы. Осталось четыре офуда. Я не знала, сколько их было у Кейджи.
– Цветы кончились, – сказал тихо Хару. – Думаете, Чиё прошла?
Мы не видели места, где она сражалась, со своего положения. Может, она уже была у врат, и мы могли убегать. Или ей еще нужна была помощь, что мы обеспечивали.
– Не знаю, – сказала я. – Думаешь, продержишься еще немного?
Он вытащил из-за спины древнего вида катану, ножны висели за плечом. Кейджи издал дрожащий смешок.
Чиё говорила ведь о клубе кендо?
– Это меч для тренировки, – сказал Хару с мрачным, но решительным видом. – Он не очень острый, но ранить может, если ударить сильно. Я буду сражаться за нее или умру, пытаясь.
– И я, – заявил Кейджи. Он бросал в призраков офуда. Капли крови стекали по его локтю на землю.
Крик прорвал воздух, высокий и радостный, он звучал для меня музыкой.
– Есть! Прочь, упыри, теперь у меня волшебный меч.
Чиё. Я обрадовалась. Свет задрожал вокруг нас, призраки оглядывались на храм, не зная, что важнее. Они замерли, я вдохнула теплый ночной воздух и прижала амулет ко лбу мужчины, ударила по ногам женщины рядом с ним и прицепила к ней офуда. Они пропали.
Я оглянулась, а Чиё шла сквозь море призраков. Прямой меч в ее руках сиял, она взмахивала им по широкой дуге. Когда меч касался огней, они не исчезали, а разлетались на искры. Улыбаясь, Чиё кружилась. Десятки призраков убегали от нее. Враги оставили нас, их рассеял удар священного меча.
Меня коснулась ки Такео. Он дотронулся до моей спины.
– Сюда, – сказал он, голос не выдавал эмоций из-за моего присутствия. Его рука обхватила мою. С порывом ки рядом оказалось еще несколько ками. Мы выбежали на улицу. Чиё отбивалась мечом, а потом все мы побежали к рельсам, двигаясь быстрее призраков.
* * *
Когда мы остановились у храма за городом, остальные ками стали телесными. И тогда я поняла, что не все, что пришли с нами в Нагоя, выжили. Не было видно фазана и куницу. Лань тут же опустилась на землю и опустила голову, а обезьяна хромала, она разглядывала порез на груди, что не исцелился. Ками, похожий на человека, обнимал другого ками, что дрожал.
Мою кожу покалывало. Мы получили то, чего хотели, но не вышли невредимыми.
Страж храма, ками-дерево, живший в дубе за построением, склонился к руке Кейджи. Он исцелил порез прикосновением ки и провел к фонтану, чтобы промыть руку. Другие ками устроились на каменной платформе, что окружала здание храма. Чиё замерла и восхищенно разглядывала меч, она долго не замечала Хару в наших рядах.
Она застыла, ее глаза расширились. Хару напрягся. Он смущенно улыбался, и это странно сочеталось с его силой, он словно не знал, как его примут. Испуг Чиё заменился улыбкой, ее лицо чуть не треснуло из-за этого. Она бросила меч и обвила его руками.
– Я пыталась уговорить их вернуться за тобой в Токио, – сказала она. Она отпрянула, чтобы посмотреть на него, поцеловала его так громко, что мои щеки покраснели, а потом сжала в объятиях еще раз. – Ты нашел меня!
Хару рассмеялся и обнял ее в ответ.
– Я знал, что вы пойдете за сокровищами, и решил ждать возле одного. Я подумал, что вы выберете первым меч.
– Ха! – сказала Чиё. – Кто говорил, что ты не умница?
Она расспросила его о друзьях, Такео прошел мимо нас, беседуя с ками-дубом. Он бодро посмотрел на меня, и они исчезли в храме, и тут я поняла. Он говорил о том, что мне нужно домой.
Мне стало не по себе. Я представила себя в гостиной Икеда на узком диване или за пианино, и «настоящие» родители нависают надо мной, пока ками, что не знали меча или кулака, сражались. Я не увижу призраков, огров и демонов. Это так просто. Просто и трусливо.
Сердце колотилось громче от этой мысли. Я поспешила за Такео.
Я догнала его у дуба, ками уже вернулся в него. Такео обернулся. Его волосы снова были в пучке, хотя одежду покрывала пыль, лицо было уставшим, но он выглядел собранным, как всегда.
– Я остаюсь, – сказала я раньше него. – С тобой, Чиё и остальными. Я буду бороться.
Он беззвучно открыл рот. Но не был удивлен, ведь уже видел меня в бою.
– Ты обещала уйти домой, – сказал он через миг.
– Я не обещала, – сказала я. Боль в его глазах отзывалась болью во мне. Я скрестила руки на груди. – Я сказала, что уйду. Но я передумала.
– Сора…
– Думаешь, я хочу жить, зная, что оставила тебя, Чиё и остальных сражаться в моих боях и умирать ради меня? – я перебила его. – Мы помогли. Я, Хару и Кейджи. Так ведь? Мы изгнали нескольких призраков. Может, без нас погибло бы на пару ками больше, но мы отвлекли врагов. Вернулись ведь не все.
Он опустил голову.
– Те, кто пошел с нами… Я должен был понять, что они не могут бороться с таким количеством призраков.
– Но я могу, хоть и не долго, – я понизила голос. – Ты называешь Токио моим домом. Это не так. Это гора Фудзи. Даже если я больше не попаду туда, это мой настоящий дом. И если мы его не спасем, погибнет и мой другой дом. Мы потеряли Рин. Другие ками не умеют сражаться. Чиё нужна любая помощь, чтобы исполнить пророчество. Я сдалась, потому что боялась, но теперь я сильнее боюсь того, что будет, если я дам этому остановить себя.
Мой голос дрожал. Я замолчала, теребя шелковый амулет, висящий на шее. От него исходил нежный цветочный аромат.
– Теперь у меня есть это, – сказала я. – Хару дал нам с Кейджи амулеты. Думаю, они отгонят призраков, чтобы те не тронули нас ки. Мы не будем беззащитны.
– Тебя могут снова ранить, – сказал Такео.
– Даже так, даже если я… умру, это лучше, чем уйти и дать Омори победить.
– Мне это не нравится.
– Знаю, – сказала я. – Но ты можешь принять это?
Он долго молчал, а потом вздохнул.
– Придется, да? Не мне тебе приказывать. Я знаю, что нам нужна любая помощь. Но я… надеюсь, что ты будешь осторожна, Сора.
– Буду, – сказала я.
– Хотелось бы… – он замолчал, но я знала, как он закончил бы фразу. Чтобы я не была человеком. Чтобы нам не пришлось бояться, что одна пуля или удар меча убьет меня.
– Еще два сокровища, – сказала я. – Еще два, и это закончится.
Такео кивнул.
– Нужно научить Чиё управляться с мечом. Он сильный, но… призраки знают, как нас ослабить. Они нападали с оружием, испачканным кровью. Если бы один подобрался к ней…
Я заметила это насчет их оружий и раньше.
– Омори явно знает, что пролитая кровь ослабляет ками.
– Он знает больше, чем хотелось бы, – сказал Такео. – Думаю, нам стоит рискнуть и отправиться в Токио за камнем.
Я нахмурилась.
– Исэ ближе, и зеркало сможет защитить Чиё.
– Именно, – сказал Такео с мрачной улыбкой, мы пошли вдоль здания. – Это логичнее. Так мы и планировали. И демон может послать основные силы туда, оставив во дворце императора меньше охраны. Думаю, это стоит потраченного времени. Но уходить нужно сейчас. Путь займет полдня.
Кейджи вышел из леса у храма перед нами. Он был слишком отвлечен, чтобы заметить нас, или нас не было видно в тени крыши. Он смотрел на серебряный предмет в руке, на телефон, я через миг поняла это. Он посмотрел на лес, вскинул руку, словно хотел выбросить телефон. Он стиснул зубы, покачал головой и спрятал телефон в карман, а потом пошел к группе впереди. Наверное, опять поругался с братом.
Мы пошли за ним во двор перед храмом. Ками сидели на платформе и траве, они выглядели подавленными. Чиё улыбалась, но она прижималась к Хару, словно слишком устала, чтобы стоять самой.
Такео ступил на платформу.
– Знаю, мы через многое прошли ночью, – сказал он. – Но мы должны поскорее двигаться в Токио. Мы не можем ждать до утра.
До утра. Я вспомнила наш разговор у станции.
– Стой, – сказала я. – Не нужно двигаться в Токио своей силой. Поезд отвезет нас от Нагоя быстрее, чем мы добежим. А пока мы можем отдохнуть, утром сесть на поезд, не тратя на путь энергию.
Такео моргнул, словно не понимал мои слова. Он мог и не догадываться, что ками могут использовать человеческие машины. Я тоже не понимала. Но почему бы и нет? Если ками останутся эфемерными и изменят нас с Кейджи, то нам не нужно будет тревожиться о билетах. Никто нас не увидит.
– Да, – медленно сказал Такео. – Да, такое возможно. Хорошая мысль, Сора. Тогда отдохнем.
– Да? – сказала Чиё. Она подняла меч в воздух. – Мы одолели тех призраков, так что заслужили праздник. Как ками празднуют?
Я замешкалась, но заметила, что другие ками подняли голову. Может, нам нужен был праздник, чтобы поднять дух перед новым испытанием.
– Мы танцуем, – сказала я.
* * *
Мы разожгли костер на белых камнях на дороге у храма. Ками-дуб прибыл с корзинкой малины, которую передал по кругу. Я благодарно взяла парочку. Сок малины притупил голод, который я до этого терпела.
За костром Кейджи указывал на катану Хару с восхищением. Хару смеялся в своем стиле, Кейджи тоже смеялся. Он отклонился на руки, глядя на небо цвета индиго. Что бы ни тревожило его раньше, сейчас осталось позади.
Такео повернулся ко мне.
– Нам нужна музыка для танцев. У тебя с собой флейта?
– Пришлось оставить ее в Токио, – сказала я, и он кивнул, словно это не было важно.
Хрупкая ками с лепестками на голове ступила на платформу. Зяблик и еще одна птица опустились на ее плечи. Она открыла рот, и полился высокий голос в песне без слов. Птицы подпевали ей. Остальные ками во дворе начали танцевать.
Чиё покачивалась, сначала станцевала с Хару, потом с Такео. Лань, кабан и остальные ходили вокруг костра. Даже их шаги образовывали четкий ритм.
Я понимала песню и без слов.
«Среди нас была тьма, – пелось в ней, – но мы побороли ее и выжили, и победим снова», – это чувство трепетало во мне, заставило встать на ноги. И тут я замерла.
Мышцы болели от сражения и нехватки сна, которого тел требовало больше, чем когда его питала ки. Часть меня хотела броситься в танец, но ноги не двигались. Ками танцевали, никто не замечал, как я стою, даже Такео.
А зачем им? Даже если бы я была с флейтой, даже если бы шагала с ними, я уже не была одной из них.
Желудок сжался. Я развернулась и сбежала в тени.
На полянке за храмом луна и звезды озаряли траву. Я слышала отголоски музыки. Тут не было глаз, что удивились бы, почему человек танцует с ками. Никто не заметил бы, что я остановилась. Я подняла руки к небу и дала мелодии охватить меня.
Босые ноги двигались по траве. Ветер был мим партнером, шептал мне. Запах кедра и летних цветов окутывал меня. Я закрыла глаза.
«Я в зале во дворце, – говорила я себе. – Мой день рождения. Все – только сон. Пора танцевать, праздновать новый год, радоваться времени, что я провела на земле», – я представляла лампы на стенах, матушка и отец кружились, глядя только друг на друга. Остальные ками в цветных одеяниях, что сияли, кружились, как осенние листья на ветру.
И усталость тела осталась вдали. Музыка лилась без конца, одна песня переходила в другую, и меня питало лишь мое сердце и ритм, звенящий в костях…
Подошва задела камень, и я открыла глаза. Я едва видела лицо со своего места, но свет луны отразился на его очках.
Кейджи сидел на краю платформы. Я опустила руки.
– Прости, – сказал он. – Я старался не отвлекать тебя. Не останавливайся.
– Все хорошо, – сказала я. Но теперь я снова чувствовала ноги, дыхание, и усталость стала сильнее. Я шагнула к нему.
– Там творится странное, да? – сказал он с тенью улыбки, махнув на двор.
– Нет, – сказала я. – Просто я уже не принадлежу им.
– Ты подходишь лучше меня, – сказал Кейджи. – Они порой явно забывают, ками ты или нет.
Я посмотрела на землю.
– Я не забываю.
– Быть человеком так плохо? Я такой. Да, исцеляться и, ладно, становиться невидимым круто, но…
– Не в том дело, – прервала его я. – Ты не поймешь, ты не знаешь, как это. Я знала, кто я, что могу, а потом оказалось, что все это мне не принадлежит, и просто… – я не знала, как закончить.
