Текст книги "Смертельная песня (ЛП)"
Автор книги: Меган Креве
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)
В тишине я услышала, как Кейджи сглотнул.
– Прости, – сказал он. – Я не хотел тебя расстроить.
Было странно, что он мог шутить в один миг и быть серьезным в другой. Я привыкла говорить с ками, а их сущность была понятной, не менялась. Он был человеком, а люди такими и были, да? Постоянно менялись.
Я тоже была теперь такой. Хотела бежать от его слов и слышать больше одновременно.
Он собрался встать, и я схватила его за руку. Его пульс бился в мои пальцы. Он посмотрел на меня с вопросом во взгляде.
– Не уходи, – сказала я. – Я… не злюсь.
Он сел, глядя, как я отпускаю его руку.
– Ты права, – сказал он. – Я не понимаю, как это все для тебя. Но я знаю немного, как себя чувствуешь, когда ты не вписываешься. Нас с братом тетя и дядя у себя видеть не хотели. У нас были недостаточно высокие оценки, мы не справлялись по дому. Но он… понял, чего хотел, кем хотел быть. А я еще думаю. Я не спортсмен и не гений. Знаю, это не мое. И я заставляю людей смеяться. Я собираю факты о странных вещах. И я могу притворяться, что меня не тревожит остальное. Пока только так.
– Тебя тревожит, – возразила я. – Ты… – воспоминания пришли так быстро, что я не могла облечь их в слова: шепот потери, что я ощутила от его ладони, его радость в долине Рин, его решимость, когда он шел со мной в бой. Его лицо перед поцелуем.
Он посмотрел на меня с искренней улыбкой.
– С тобой притворяться не выходит. Думаю, это не плохо.
Боль, что он старался не пускать в голос, когда говорил о семье, задержалась в глазах. Что было хуже – знать, что у тебя есть место, но потерять его, или никогда не принадлежать? Может, мне повезло, что у меня было место, по которому можно скучать.
– Не стоило срываться на тебе, – сказала я. – Просто… сложно привыкнуть к тому, что я нечто меньшее, чем привыкла думать.
Кейджи покачал головой со смешком. Он снял очки, протер линзы краем футболки, оценил их и оставил на платформе рядом с собой. Без очков его лицо было более открытым.
– То, что ты не ками, не значит, что ты меньше них, – сказал он. – И ты самая невероятная девушка из всех, что я встречал, включая Чиё. И, да, я встречал не так и много девушек, но все же судить могу.
Он поднял голову, взгляд его выбил из меня воздух.
– Но… – я не сдержалась. – Чиё сияет.
Он вскинул брови.
– О чем ты? Ты тоже.
– Что? Ты видишь без очков? – я указала на них.
– Если я близко, то да, – он встал на ноги, и нас разделяло лишь пара дюймов. – Я знаю, что сиять можно по-разному.
Я замерла, сердце колотилось, я не могла отвести от него взгляда. Взгляд Кейджи опустился на мои губы, снова поднялся, но он не двигался.
– Если я… – сказал он. – Могу я…
Я дотянулась до его руки, пальцы скользнули по нежной коже над его локтем. Так я дала ему ответ, что он искал. Он склонился и поцеловал меня.
Его губы осторожно прикоснулись к моим, но другая рука обвила мою спину, придерживая. На миг я подумала о Такео, что он подумал бы, увидев это? Но зачем мешать ему, если я не собиралась скрывать это чувство? Я отогнала все мысли и поцеловала Кейджи в ответ.
Он с хриплым рычанием притянул меня ближе. Мои руки обвили его шею, двигаясь сами по себе. Его губы были сладкими от малины, от кожи пахло дымом костра. Его тепло согревало меня. Каждый нерв моего тела гудел, и теперь я могла поверить, что сияю. Я целовала его глубже, хотела затеряться в том, что выбрала.
Земля задрожала под нами, мои ноги подкосились, и я упала. Мы разделились. Кейджи отшатнулся назад. Я успела схватиться за платформу. Земля дрожала несколько секунд, а потом притихла. Я смотрела на нее, едва дыша.
До этого она не дрожала так долго. Гора злилась все сильнее.
Волна тошноты накрыла меня. Пока я разбиралась с эмоциями человека, огонь в горе был готов пролиться на Нагамото, их друзей и соседей, на тысячи людей. На несколько минут я забыла об этом. Забыла друзей-ками, которых считала семьей, которых еще пытали или уже убили по приказу Омори.
Мои чувства не имели значения. Если я хочу помочь и не быть помехой, я должна оставить их в стороне, пока бой не закончится. Нужно закрыть страхи и радость, оставить лишь то, что придавало сил. Сосредоточиться. Я должна быть ками, а не человеком.
– Я могу сделать еще офуда перед сном, – сказала я. – Осталось мало времени.
Кейджи замер и смущенно улыбнулся.
– Помочь? – спросил он.
– Спасибо, – сказала я, но не вернула улыбку. Посреди музыки я верила, что мы пройдем эти ужасы и уцелеем. Но даже Рин не знала, что за будущее ждет нас. Я не смогу простить себя, если кто-то из ками во дворе, Хару или Кейджи умрет, потому что я отвлеклась, а не готовилась к грядущему бою.
15
Мы добрались до Токио к середине утра. Кейджи оставил книги в камере хранения на станции, и мы посетили магазин, где купили на все его и Хару деньги мешки с солью. А еще пакеты, чтобы нести защитные материалы.
Пока мы ходили, я слышала шепоты о погоде, дрожь, видела тревожные взгляды на землю и небо. Трава увядала в парке, где мы собрались, чтобы разделить припасы. В траве лежали мертвые сверчки и жуки, не выдержавшие жару и нехватку воды. Вид их трупов вызвал комок у меня в горле. Они напоминали мне о Мидори.
Если мы не получим сегодня камень Аматэрасу, то станет только хуже.
Я не знала, был ли кто-то из нас готов, когда мы шли к дворцу. Из тех ками, что мы встретили в Нагоя, с нами пошли только Сумире-фиалка, кабан, обезьяна и дуб. Другие, по мнению Такео, скорее погибли бы, чем помогли. Он держал меня за руку, Чиё – Хару, а Сумире – Кейджи, их ки делала нас невидимыми, пока мы шли к большим вратам, ведущим во дворец. Пульс ускорялся. Мы обходили посетителей на мосту, что проходил над неподвижной водой рва. Страж у высокой каменной стены нас не видел.
Чиё сжимала священный меч. Я вдохнула, и мы прошли сквозь двери на земли.
Призраки не напали на нас. Нас встретил лишь жар, отражающийся от асфальта. Впереди стояло современное здание у развилки, у луга с деревьями и круглыми кустами. Туристы проходили мимо. Ветерок шелестел листьями.
– Может, призраки ждут нас дальше? – спросила я. Омори не мог не защищать это сокровище, так ведь?
Такео склонил голову.
– Земель много, и только кусочек вокруг храма защищен. Мы не знаем, где могут быть враги.
– И мы будем бродить, пока не столкнемся с ними? – спросил Кейджи, нервно кривя губы.
Это мне не нравилось.
– Может, местный ками может сказать нам, где они, – сказала я.
– Поищем, – сказала Чиё. – Жалко, что ками не используют телефоны!
Облачко в небе привлекло мое внимание. Был другой способ связаться на расстоянии.
– Используй змея, – сказала я Такео. – В него можно вложить послание.
– Отлично! – сказала Чиё. – Что-то похожее люди делали во время войны, а сейчас ведь именно война? Я могу это сделать.
Она не договорила, а уже создала цилиндр из ки между рук. Внутри вспыхнули грубые иероглифы: «Ками дворца, нам нужна ваша помощь». Она подбросила воздушного змея над головой. Его подхватил порыв ветра и понес все выше и выше. Чиё прищурилась, следя за ним.
– Не лишай себя сил, – предупредил Такео. Она кивнула, и змей рассеялся.
Мы пошли дальше по дороге, выбрав широкую. Мы добрались до здания, когда в небе вспыхнула ки.
Там.
– Сработало! – сказала Чиё.
– Явно ками, – сказал Такео, проверив эту ки. Мы поспешили в сторону, указанную посланием. Дорога вела вдоль стены из камня со мхом, а потом через врата. Мы прошли древнего вида башенки с изогнутыми крышами. Если бы не виднеющиеся вдали поверх деревьев здания-коробки, можно было подумать, что мы вернулись в прошлое.
Призраки не мешали нам. Свободная рука сжалась в кулак. Даже если мертвецы прячутся, глаза ками заметят их. Где же они?
Дорога огибала рощу вишневых деревьев. Высокий ками с растрепанными волосами и мускулистыми руками вышел приветствовать нас. Он напоминал сосну или ель. Он выглядел младше Такео, его глаза расширились при виде нас.
– Я рад помочь, – сказал он с паузами, словно пытался подобрать слова. Он редко общался с людьми и ками, так что подзабыл язык. – Вы… ищете камень?
– Да, – сказала Чиё. – Вы знаете, где он?
Он дернул головой и махнул нам следовать за ним.
– Это не далеко. Его… перенесли для безопасности.
– От призраков? – спросила я, и он кивнул.
Чиё шла рядом с проводников. Ками шагал без колебаний, но было что-то в его ритме шагов. Меня пронзала тревога. Я разглядывала сады, втягивала воздух и прислушивалась. Я ничего не улавливала, хотя Такео усиливал меня. Он уверенно шагал рядом со мной. Остальные ками были насторожены, но не обеспокоены.
Просто человеческое тело преувеличивало, и мои страхи пытались ухудшить все. Я расправила плечи.
Юный ками свернул с главной дороги на узкую тропу. Цветы вокруг источали нежный аромат. Путь вел к трехэтажному хранилищу за внутренним рвом. Крыша изгибалась нал белыми стенами. Почти все окна были закрыты ставнями.
– Камень, – сказал ками и кашлянул. – Внутри, – наверное, ками спрятали ее здесь, когда увидели вокруг призраков.
Чиё распахнула дверь. Мы прошли внутрь, ками-дуб установил шар энергии, что освещал нам путь. Мы шли по длинному коридору с высоким потолком, он вел к лестнице в другом конце здания. Несколько дверей перемежались белыми стенами. Было чисто, но место казалось заброшенным. Идеальное убежище.
Теперь нас не видели другие, Такео отпустил мою руку и схватился за рукоять меча. Он и другие ками стали телесными. Мое тело с жаром вернулось в плотный мир, я ощутила запах пыли.
Наш ками замер у третьей двери и поклонился. Он смотрел на Чиё.
– Здесь, – сказал он. – Он здесь.
Чиё подошла к двери, я хотела кричать: «Нет!». Я стиснула зубы и снова огляделась. Армия призраков не могла спрятаться в этой темноте. И если что-то пойдет не так, Чиё могла защититься. Нужно взять себя в руки. Я решила сама быть здесь, посреди опасности.
Чиё повернула ручку, Такео был рядом с ней, и я посмотрела на юного ками. И застыла.
Он смотрел на нее так, словно боялся отвести взгляд. Челюсти его были напряжены. Я знала это выражение, ведь чувствовала подобное несколько раз за последнее время. Это было отчаяние.
– Чиё! – сказала я, но она уже толкнула дверь. И сморщила носик.
– Что… – начала она. И закончить не успела.
Свет вспыхнул такой яркий, что я подумала, что горит потолок, что он обвалится на нас, сотни призрачных огней полетели на нас. Они ударили по Чиё и Такео, потянули их внутрь, захлопнули дверь. Один из призраков стал плотным и сунул в замок ключ. Огни пылали вокруг. Я ждала, пока Чиё и Такео выйдут, пока доставала свои офуда. Дверь не могла остановить ками.
Но они не выходили.
Ки вокруг меня сияла, там ками боролись с призраками. Я вскинула дрожащую руку, ударила амулетами по ближайшим призракам. Сзади раздалось хлюпанье, что-то стекало на пол, но я не успевала оглянуться. Хару прыгнул к двери, за которой пропала Чиё, и призраки окружили его плотным кольцом.
С моих губ сорвался возмущенный звук. Я бросилась к нему, но ноги двигались не так быстро. Он изгнал трех напавших офуда, потянулся за солью. Но четвертый амулет промазал. Женщина пригнулась и вонзила нож в его бок.
Амулет не защищал его от стали. Он врезался в стену. Задыхаясь, я прижала офуда к затылку женщины, она не успела обернуться, но другой призрак стал телесным за мной.
Нить впилась в мою шею. И она резала место, где огр вспорол мое горло. Холод паники залил тело. Я пошатнулась, призрак тянул за удавку. Нить впивалась в плоть, мешала дышать. Третий призрак вышел и обрушил что-то твердое мне на голову.
Мои ноги подкосились. Размытый силуэт с голосом Кейджи кричал:
– Хватит! Хватит!
И весь мир почернел.
* * *
Я пришла в себя на полу в комнатке. Свет солнца едва попадал сюда через узкое окно за стопкой ящиков, не давая понять, который час. Во рту был пепел. Я повернула голову, боль пронзила шею, где меня душила нить.
Но я выжила.
Я попыталась двигаться, руки были связаны толстой веревкой, как и лодыжки. Лоб болел. Игнорируя боль, я боролась с путами, проверяя узлы. Они не поддавались. Какой-то порошок с веревки попадал на мою кожу.
Я боролась и заметила другое тело у стены. Оно лежало спиной ко мне, но в тусклом свете я узнала короткие волосы Хару и его рубашку. Я вспомнила, как его бок пронзил нож. Я смотрела на него, желая, чтобы он дышал.
– Хару? – позвала я. Получилось хрипло.
Он не отвечал. Меня охватила слабость. Я прижалась головой к полу.
Как все так вышло? Призраки, наверное, оттащили нас после боя. После обмана. Тот ками обманул нас. Зачем он помогал им? Они ждали нас все это время, пока он не привел нас к ним.
Но это было странно. Чиё и Такео должны были с помощью ки пройти сквозь стену, покинуть ту комнату. Но если бы они смогли сбежать, мы с Хару тут не лежали бы.
А Кейджи… Холод наполнил мою грудь. Если он не был с нами… Что призраки сделали с ним?
Я прикусила губу. Нельзя было думать о худшем. Нужно выбраться отсюда. Мы нужны Чиё. Если она выступит против призраков с мечом, нам может повезти. Нужно найти ее и Такео.
Но сначала нужно выпутаться из веревок.
Боль в голове ослабла. Я придвинула ноги, чтобы видеть их. Веревка обвивала их несколькими слоями. Она была странного цвета, темная. Нет, что-то было нанесено на веревку, и это пачкало мне кожу. Я согнулась, чтобы посмотреть. И мне стало не по себе.
Темное вещество напоминало кровь. Словно веревку замочили в ней и оставили высохнуть. Металлический запах ударил по носу. Я закрыла глаза и сделала несколько вдохов ртом. Порошок на запястьях был засохшей кровью, это точно. Во мне поднималась тошнота, но я не была удивлена. Призраки делали так с оружием, чтобы сделать их эффективнее против ками, так почему не сделать такими и веревки?
Кровь из раны живого была плохой. Кровь из существа, умершего не по своей воле, а именно так Омори мог получить столько крови, была ядовитее всего для ками. Веревка или сеть в такой крови могла сжечь плоть, обуглить ки, оставить их беспомощными. Так призраки могли одолеть ками на Фудзи, а, может, и тех ками, что были с нами здесь.
Я была человеком, и на меня кровь так не действовала, но все равно тошнило. Сколько невинных существ Омори приказал убить, чтобы вооружить армию? Столько разрушений причинил мужчина с улыбкой.
Я боролась с веревкой на запястьях, кривясь от ощущения сухой крови на пальцах. Я не могла дотянуться до узла. Зато, толкаясь и оказавшись у коробок, я смогла сесть. Может, в коробках было что-то режущее. Мне бы только открыть…
С еще одной волной тошноты я встала на колени. Руками я не могла ничего сделать, так что толкнула коробку подбородком. От пыли я закашлялась. Открыть вышло, но внутри оказалась лишь груда ткани, какой-то костюм.
Я принялась за другую коробку, но уловила движение у окна и замерла, глядя туда.
Маленький коричневый силуэт слетел с подоконника на пол. Воробей. Я прижалась к коробкам.
– Ты, – сказала я. – Не думаю, что тебе стоит быть здесь.
Воробей склонил голову, словно понимал. Я молчала. Я не могла понять, ками это или нет. Но я знала, что в мире было много разных сил, и я не могла все их узнавать. И обычная птица не преследовала бы нас так долго.
– Что ты такое? – спросила я, склонившись. – Ты не просто воробей, да?
Воздух вокруг него засиял, я отпрянула, а над воробьем появилась блестящая фигура.
Женщина средних лет, чьи волосы были стянуты в косу, а улыбчивый рот теперь был поджат от тревоги. Она была в розовом платье, и оно заканчивалось… пустотой.
Воробей был пристанищем призрака.
Края тела женщины трепетали. Она смогла показаться мне, но у нее не было сил стать видимой полностью. Она склонилась, пока ее глаза не оказались на уровне с моими.
Я смотрела на нее. Я видела ее раньше, я была в этом уверена. Она была из друзей Нагамото или из города? Может, бывала на горе Фудзи? Какой-то ками направил ее дух в воробья, когда она умерла, такое я хотела проделать с господином Нагамото.
– Откуда я вас знаю? – спросила я. Женщина размахивала изящными руками, но я не понимала, что она пытается донести.
Если она была призраком, то все это время могла шпионить. Она могла рассказать им о Чиё, о Рин и пророчестве. Но если она была верна им, то зачем сейчас показалась мне?
– Призраки, – сказала я. – Те, кто напали на гору. Вы с…
Она поняла, о чем я, до того, как я договорила. Недовольство отразилось на ее лице, она затрясла головой так сильно, что я поверила ей. Ее руки рисовали в воздухе.
– Не понимаю, – сказала я. – Можете рассказать?
Она открыла рот. Я вскрикнула. Вместо языка у нее остался обрубок.
– Простите, – сказала я. – Я не знала.
Странно, но она улыбнулась, хоть и печально. Она раскинула руки, словно говорила: «Разве сейчас это важно?». Она погладила воробушка пальцами. Силуэт ее тела угасал, пока она стала лишь призрачным огнем, который слился с птицей. Воробей посмотрел на меня. Вскочив на коробку, он запел.
– Потому ками сделал вас птицей, – сказала я. – Чтобы вы снова могли петь.
Может, потому она и была с нами, из благодарности. Ками был добрым к ней, и теперь она платила нам. Много она знает о врагах?
– Вы видели Омори? – спросила я. – Знаете, что он задумал.
Воробей отвлеченно чирикнул и взлохматил перья. Я решила, что лучше ответа не получу. Но она могла помочь мне иначе.
– Нужно как-то избавиться от веревок, – сказала я.
Я склонилась над другой коробкой, а воробей взлетел к той, что была выше, залез под крышку, зашуршал тканью и вылетел оттуда. В своей коробке я нашла стопку папок. Я склонила голову, проверяя, не написано ли там что-то важное. И тут что-то сверкнуло по другую сторону стопки.
– Сюда, – сказала я воробью, качнув головой. – Можешь вытащить ту штуку?
Воробей подлетел туда, выпрыгнул через миг и бросил предмет на полу рядом со мной: маленький канцелярский нож, забытый кем-то. На лезвии была пыль, но я не брезговала.
– Спасибо, – сказала я. Воробей полетел к подоконнику, чирикая. Я смогла зажать ножик между пальцев, а потом выдвинула лезвие. Я повернула его к веревкам. Я пилила их, лезвие держалось, и я стала пилить сильнее. Радость цвела во мне, путы рвались.
Мой лоб был мокрым, когда я избавилась от первого слоя веревки. Я зашевелила руками, путы начали поддаваться, и я освободила руки. Потом я разрезала веревку на ногах и отбросила ее подальше.
Я поспешила к Хару, опустилась рядом с ним. Кожа его была теплой, как и воздух вокруг нас. Кровь была на его рубашке и на полу под ним. Его глаза не открывались. И только слабый пульс, если это был он, прослеживался на его запястье под моими пальцами.
Я не хотела бросать его, но без ки я не могла ему помочь, но могла пригодиться в другом месте.
Дверь открылась, когда я дернула ее. Коридор освещал тусклый свет из-за приоткрытой двери в другом конце. Судя по тому, где было окно в комнате, которую я покинула, я была в подвале. Если призраки не передвинули нас далеко, Чиё и Такео где-то наверху.
Я пошла на свет, глядя на темные стены, мурашки бегали по коже. Могли призраки быть такими тусклыми, что глаза человека не уловили бы их сияние? Я проверила карманы, но там была лишь статься про Кенту Омори, что я спрятала обратно. Кто-то забрали мои офуда, защитный амулет и мешочек соли. Короткий меч Такео тоже пропал.
Если тут и были призраки, они не пытались меня остановить. Глухое звяканье доносилось из-за приоткрытой двери, словно металл бил по дереву. Я видела, что дальше была лестница. Я поспешила к ней, а голоса вырвались из освещенной комнаты, и один я узнала.
– Ты не прекратишь?
Кейджи. Я застыла, сердце колотилось.
Звон унялся, а потом зазвучал медленнее.
– Это не плохой меч, – сказал низкий голос. – Совсем не плохой. У тебя интересные друзья. Ты не говорил мне о них.
– Я не знаю, зовет ли меня Хару Эсуми своим другом, – ответил Кейджи. – Это и не важно.
Его голос был уставшим и напряженным, но не испуганным, как ожидалось, ведь с ним говорил призрак. Я заглянула в щель между дверью и рамой.
С потолка падал искусственный свет. Я видела в щель руку, что била катаной Хару по деревянному столу. Лезвие оставляло трещины. На столе лежал ключ на кольце. Кейджи не было видно.
Этим ключом они заперли Чиё?
Я смотрела на него, а фигура с мечом появилась в поле зрения. Я замерла.
Худой юноша в сером костюме и с ухмылкой поверх поднятого воротника был телесным, но я знала, что он призрак, ведь уже видела эту ухмылку и выкрашенные в красный волосы. Я видела его в комнате матушки и отца, он был тогда без ног и прозрачным, нападал на стража, что пал, пока мы с Такео сбегали.
Он смотрел в другой конец комнаты.
– Мне решать, что тут важно, братишка.
16
Я стиснула зубы, чтобы сдержать вопль шока. Я ослышалась. Или красноволосый призрак так насмехался над Кейджи. Он бы заметил, если бы его брат умер.
– Хорошо, – сказал Кейджи. – Я думал, мы уже достаточно обсудили. Ты ясно говорил, что планируешь, раньше.
– И все хорошо идет, – сказал призрак. – Омори был впечатлен моими докладами, сделал меня капитаном, осталось лишь свергнуть его. Нужно скрывать это, ведь нас могут раскрыть, но пара призраков идет к горе, чтобы доложить ему. Я хочу, чтобы все концы были скрыты, когда мы получим его указания, – он склонил голову, ухмылка стала еще страшнее. – Что за вид, Кей? Я не отблагодарил тебя?
– Жаль, что ты не рассказал мне сразу, что происходит, – тихо сказал Кейджи.
Я задохнулась. Я не ослышалась. Это был брат Кейджи. Брат, за которого он переживал, с которым был связан, оставив дом. Которому хотел помочь…
Обрывки разговоров всплывали в памяти.
«Пару лет назад произошел, кхм, несчастный случай. Благодаря тебе, у меня появился шанс исправить все для него», – и теперь призрак говорил о докладах, о благодарности?
Я прижалась плечом к стене, ноги вдруг ослабели. Мы думали, что мой побег, Рин и пророчество выдал ками на горе Фудзи, как и сущность Чиё. Но Икеда не знали, что мы идем во дворец, а не в Исэ. Никто не знал, кроме горстки ками с нами, меня, Хару и… Кейджи.
Потому он настаивал, что пойдет с ними. И все его вопросы теперь имели смысл. Он пытался помочь брату, да. Помочь ему одолеть нас.
И я попалась. Я позволила ему победить себя этими улыбками и словами. Сколько он узнал от меня?
Но мысли все равно вернулись в прошлой ночи у храма возле Нагои, его взгляду, когда он сказал, что я самая удивительная девушка, и мое сердце все равно сбилось с ритма. Глупое человеческое сердце.
Голоса разносились по комнате и вернули меня в реальность. Я не могла думать о прошлых ошибках. Важнее было настоящее. Я приблизилась к двери.
– И что с этим Хару? – спросил брат Кейджи. – Обычный человек?
– Насколько мне известно, – ответил Кейджи.
Я посмотрела на светлую груду на полу за столом. Дыхание перехватило Моя сумка, сумка Хару и короткий меч Такео. Кто-то бросил их в угол. Призраки увидели, что внутри соль? Я спрятала в свою сумку еще и офуда. Амулеты должны еще быть там.
Мне нужен лишь один. Один, и я изгоню брата Кейджи, пока не вмешались другие призраки. А потом я заставлю Кейджи рассказать мне, где Чиё и Такео, и у меня будет ключ. Я освобожу их.
Голова все еще кружилась. Я прижала ладонь к подбородку. Если я хочу все проделать вовремя, нужно думать как ками, действовать как ками. И не давать человеческой сущности мешать всему. Но у ками была бы сила пробиться, оградиться от призрака, пока она хватала бы сумку. Я не знала, успею ли добежать хоть до стола, пока на меня не нападет брат Кейджи. И я не смогу тогда ничего. Я даже не знала, оставался ли офуда в моей сумке. Сомнения приковали мои ноги к полу.
– И они не говорили ничего о силах этого камня? – сказал брат Кейджи.
– Нет, – ответил Кейджи. – Это важно?
– Стоило знать и о мече. Мы не ожидали, что потеряем своих не ради блага.
Терять ради блага. Как это понимать? Многих мы уже изгнали силой офуда.
– Но ты хорошо поработал, Кей, – продолжил юноша. – Не сомневайся.
Голос Кейджи был тихим, я не могла понять тон.
– Спасибо, брат.
– Что за формальности? – спросил призрак. – Можешь звать меня по имени. Мы равны.
– Прости, Томоя.
– Помнишь, когда ты впервые услышал, как дядя назвал меня Томо? Это злило. У него не было приоритетов. Но мы не дали ему остановить нас.
Он опустил катану на стол. Рядом с ключом. Я сжала кулаки. Мне нужно получить его, исправить все – доверие к Кейджи, потерю Чиё и свою слабость.
Я не могла добраться до ключа без стычки с призраком. Мне нужно было избавиться от призрака. Мне нужен был офуда.
Я могла сделать новый. В комнате, где я проснулась, была ткань в коробках. Там могла быть и ручка или карандаш, или… если не было, можно было порезать палец и написать своей кровью.
Я не успела сдвинуться, а призрак заговорил снова.
– Думаю, нужно выбить все, что можно, из пленников. Они могут знать больше, чем рассказали тебе.
Чиё и Такео были здесь? Я замерла.
– Уверен, они не знают ничего нового, – сказал Кейджи. – Мы говорили обо всем.
– Уверенности нет, – сказал его брат. – Мы не можем верить никому, кроме нас, Кей. Помни это.
– Но…
– Ладно тебе. «Убедить» наших людей-пленников будет просто.
Мой пульс ускорился. Он говорил о нас с Хару. Они увидят, что я сбежала. Ровные шаги приближались к двери, призрак все еще был телесным. Я не успею добежать. Лестница была ближе, но они увидят, что меня нет, когда в комнате окажутся только обрывки веревки.
Если я не хочу, чтобы меня поймали, нужно нападать, используя внезапность.
Я приготовилась, смотрела на сумку за столом. Я не знала, смогу ли, но попробовать стоило. Шаги призрака звучали за дверью, и я бросилась на нее всем весом.
Дверь врезалась в его плотное тело. Он закряхтел, а я уже мчалась по комнате.
Я была в шаге от стола, но удар выбил из-под меня ноги. Локтями я ударилась о стол, пока пыталась восстановить равновесие. Эта боль была ничем, по сравнению с поражением, что пронзило меня. Но там была катана. Я не собиралась сдаваться без боя.
Я схватила меч и развернулась. Брат Кейджи отскочил из зоны риска. Он выхватил из кармана пиджака гладкий пистолет и направил на мое лицо.
Я замешкалась, ладонь потела на рукояти. Он стоял между мной и дверью. И стол все еще отделял меня от сумки. Я подозревала, что он нажмет на курок, как только я двинусь. И если я нападу, катана Хару не ранит уже мертвого.
Обувь Кейджи шаркнула по полу слева, но я не посмела оторвать взгляд от брата.
– Томо, – сказал он напряженным тоном. Не слушая его, призрак склонил голову, насмешливо изображая поклон.
– Томоя Митсуока к вашим услугам, – сказал он. – Я познакомлюсь с самой госпожой Сорой. Я много о вас слышал.
От Кейджи. Я напряглась. Вблизи сходство было заметным. У них были одинаковые глаза и круглый подбородок. Но лицо Томои было узким, скулы выделялись сильнее, придавая ему истощенный вид. Тонкий шрам пересекал переносицу под неровными прядями красных волос.
Я не ответила, и он махнул пистолетом.
– Наверное, тебе будет приятнее, если я перестану указывать на тебя этим. Я перестану, когда ты опустишь меч.
– Может, ты первый? – предложила я. Улыбка Томои вернулась.
– Сора, – сказал Кейджи уже ближе. Я почти видела его краем глаза. Рука крепче сжала рукоять меча.
– Назад, – сказала я. – На человека это подействует сильнее, чем на призрака.
– Добрее с ним, – сказал Томоя. – Если бы не Кейджи, ты уже была бы мертва.
Мышцы на руке болели от стараний держать меч ровно.
– Мне ценить его за обман, ловушку, путы и пленение, пока мои друзья умирают или умерли? – спросила я.
– Если не хочешь быть здесь, можем придумать что-то другое, – он скользнул взглядом по моему телу. – Омори будет рад такому образцу.
Образцу?
– Для чего? – спросила я.
– О, ты узнаешь. До Обона всего несколько дней.
Он ухмылялся, словно было что-то смешное в грозящей буре, в извержении Фудзи. Я не понимала. Он не должен был сражаться со мной, как и женщина в воробье – помогать.
– Зачем ты это делаешь? – спросила я. – Почему вы помогаете ему? Вредите ками?
– А почему нет? – спросил он. – Что ками сделали для нас? Все эти души были брошены во тьме преисподней. У нас нет причины для верности. Омори уже спас больше, чем они.
– Спас?
– Я ведь здесь?
Я не понимала, а он не собирался объяснять.
– А как же остальные? – спросила я. – У вас есть семьи, друзья, люди, что еще живы. Вам все равно, что будет с ними?
– Потому я это и делаю, – сказал Томоя, помрачнев. – Ради семьи.
– Томо… – начал Кейджи, но я не хотела его слушать.
– Что делаешь? – перебила я. – Что случится во время Обоне?
Томоя покачал головой.
– Подожди, сама увидишь.
– И вы доверяете слову демона?
– Демон? – повторил он. И вскинул брови. – Так вы называете Омори? Он человек, как и все мы.
Он на дюйм опустил пистолет, веселясь. Шанс был маленьким, но все же был. Я пригнулась и ударила катаной. Лезвие не попало по груди Томои, который отпрянул. Я в отчаянии всеми силами направила меч дальше. Лезвие задело запястье. Его рука дернулась, и пистолет упал.
Я отбросила его ногой. Томоя шел ко мне, выхватывая нож из рукава. Я уклонилась и ударила по его колену. Он следовал за мной, размахивая ножом, ударяя меня по ногам. Я потеряла равновесие и ударилась о край стола. Мне нужно обойти его. И открыть сумку.
Но, в отличие от предыдущих призраков, Томоя был обучен. Я едва успевала уйти от его ножа. Когда я замахнулась мечом, он отразил удар со смешком. Он отгонял меня от стола в другой угол. От моей цели.
– Если бы я хотел тебя ранить, – сказал он. – Я бы стал прозрачным, чтобы ты меня не видела. Но так веселее.
Я попыталась обойти его и вернуться к столу, но он был быстрее. Он ударил меня по руке и с треском потянул назад. Боль в запястье потекла по моей руке. Голос кричал что-то, но сердце колотилось так громко, что я не могла разобрать слов. Я развернулась, слезы застилали глаза. Меч встретился с ножом Томои.
Я ударила катаной, он перехватил атаку. Его пальцы сияли от ки, он опустил нож на мою руку. Я пошатнулась, он ткнул меня локтем в ребра, выбив из меня воздух и отбросив на пол.
– Хорошо, – сказал он, опуская нож к моей шее. – Хватит играть. Тебе пора отвечать на вопросы.
Он договорил, и в него врезалась фигура, отбросив в сторону. Я растерянно отползла. Крик звенел сзади. Рука схватила мою раненую руку, боль снова пронзила меня. Я развернулась. Томоя выкручивал мое запястье. Я заскулила.
Но он не успел ничего сделать. Я уловила на полу Кейджи, его пальцы сомкнулись на руке Томои с ножом. Кровь текла на его подбородок из царапины.
Края тела Томои мерцали. Он выхватил руку и толкнул Кейджи в меня. Я видела только один способ спастись.
У Кейджи были офуда. Край виднелся из кармана штанов. Он не хотел применять его на брате, но я не собиралась колебаться.
