Текст книги "Остров Солас (ЛП)"

Автор книги: Мег Тилли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

Глава 18

– А теперь разожмите кулак, – сказала медсестра, развязав жгут вокруг бицепса Мэгги.

Мэгги разжала пальцы и наблюдала, как ампула начала наполняться ее кровью.

– Этого хватит? – спросила она. – Чтобы провериться на все?

– Да, – ответила медсестра. – Вместе с образцом мочи и мазками… мы закончили, – сказала женщина, вытаскивая иглу.

– Когда будут результаты?

– Раз уж вы не были сексуально активны несколько месяцев, мы сможем предоставить вам результаты в среду или самое позднее – в четверг, в зависимости от загруженности лаборатории.

Мэгги пыталась об этом не думать. Она сдала необходимую кровь. Они взяли образец мочи и мазки изо рта и с шейки матки. Теперь все зависело не от нее.

Она старалась занять себя чем угодно. Уютными чаепитиями и долгими беседами с сестрой, шоппинг-экскурсиями по городу, прогулками по пляжу. Ева возила их к нескольким сдающимся домам, просто забавы ради. Они купили карту «Солас Студио Тур» и посетили виноградники, сыроварни и художников, чьи галереи были устроены в пристройках позади их домов: некоторые из них были талантливыми, некоторые нет.

– Я могла бы этим заниматься, – сказала Ева, когда они вдвоем шли по подъездной дорожке к их машине. Сестры посетили пекарни и попробовали их продукцию, посетили также ювелиров и скульпторов. Но, когда в их поездках возникало «окно», мысли Мэгги возвращались к анализам, которые она сдала, и звонку, которого все еще не было, и ей становилось дурно.

В четверг во второй половине дня, Мэгги с Евой отправились на пешеходную экскурсию в парк Хоббс. Путь вел вдоль изрезанной береговой линии со смотровыми пиками, где древние ели и кедры уступали место скалам. Там деревья были редкостью, лишь изредка тощее вечнозеленое растение или земляничник умудрялся пробиваться сквозь трещины в плитах песчаника, сложных горных породах или листах гранита.

«Наверное, трудно питаться скудными порциями питательных веществ, доступными этим одиноким деревьям», – подумала Мэгги.

Ева наклонилась, чтобы изучить переплетенную корневую систему, которая удерживала дерево земляничника на утесе, под которым бушевал океан, когда зазвонил ее телефон, напугав их обеих.

Обычно, они выключали телефоны, уходя на прогулку, но в последние три дня делали исключение. Мэгги думала, что, вероятно, это бесполезно. Добрая часть острова не была покрыта телефонной сетью, но она не собиралась тратить несколько дней из своего отпуска, находясь лишь в тех зонах, где на телефоне отображалось наличие сети.

– Не двигайся, – сказала Ева, хватая Мэгги за руку.

Хороший совет, потому как два шага вперед или два шага назад на острове Солас могли значить, есть ли у тебя земля под ногами или нет.

Мэгги достала телефон из кармана и посмотрела на экран. Это был местный номер. Она произнесла быструю молитву и нажала на кнопку ответить, чувствуя внутри дрожь.

– Алло?

– Привет. Могу я поговорить с Маргарет Харрис, пожалуйста?

– Слушаю, – ответила Мэгги, кусая губу и глядя на свою сестру, которая стояла абсолютно неподвижно с широко распахнутыми глазами.

– Я звоню из клиники, мы только что получили ваши результаты. Вы здоровы.

– Здорова? – спросила Мэгги, внезапно почувствовав слабость в коленях.

– Да. Никаких венерических заболеваний, – сказала женщина. – Хорошего дня.

– Спасибо вам. Большое спасибо, – сказала Мэгги, вешая трубку. – Я здорова, – сказала она своей сестре. – Все в порядке.

На ее лице расплылась большая улыбка, такая же, как и на лице ее сестры.

Они радостно станцевали прямо там на этом клочке земли, кричали и вопили, махая руками и ногами во все стороны.

– Пойдем сходим в бар «Три Хаус», отметим, – предложила Ева, обняв Мэгги рукой за плечи, когда они повернулись и пошли по дороге, которая вела обратно к парковочному месту. – Я угощаю.

***

Замена ультрафиолетовой лампочки, которую Люк заказал для своей системы очистки, находилась в «Хозтоварах Моргана». Он поехал в город, чтобы ее забрать.

Мужчина направлялся обратно в свой фургон, когда что-то заставило его посмотреть направо. Он почувствовал радость. Мэгги с сестрой только что сели за столик в баре «Три Хаус».

Люк сразу же решил, что умирает от голода, а послеобеденный перекус в кафе «Три Хаус» это исправит.

К тому времени, как он отнес лампочку в свой фургон и вошел в кафе, напитки женщин уже стояли на столе. Он начал было идти к ним, чтобы поздороваться, но его задержала группа людей, уходивших из кафе и собирающих свои свитера, обнимающихся и целующихся на прощание.

– За новые начала и свежие начинания, – услышал Люк, как сказала сестра Мэгги, поднимая дымящуюся чашку того, что выглядело, как латте.

Мэгги выглядела такой счастливой, практически светилась. Если бы существовал способ собрать и закупорить в бутылку чистую, сладкую сущность, которой обладала Мэгги, он был бы очень богатым мужчиной. Ты уже богат, идиот. Ладно, тогда, он стал бы богаче.

Мэгги чокнулась своей чашкой с чашкой сестры.

– К новым началам и свежим начинаниям, и, – добавила она со смехом, – никаких венерических заболеваний!

– Да! – сказала Ева, выбрасывая свободный кулак в воздух в жесте празднования победы.

– А-а-а, – протянул Люк максимально непринужденно, подходя к столу. – Это объясняет, почему ты убежала из моего дома вечером в субботу.

Мэгги резко развернулась кругом, поперхнувшись своим напитком. Ева подняла на него взгляд, в ее глазах читалось веселье.

– Не возражаете, если я присоединюсь к вам? – спросил он.

– Смелее, – сказала Ева, показывая на лавочку Мэгги.

Он скользнул на сидение и похлопал Мэгги по спине.

– Тебе там удобно, милая? – весело спросил он.

Она кивнула, от кашля ее глаза были полны слез. Девушка потеряла дар речи, но в остальном была в порядке.

– О чем вы говорили? Ах да, о венерических заболеваниях. Хм-м, – мужчина кивнул с умным видом. – Это объясняет длинную ленту презервативов, которые ты на днях принесла. Я думал об этом последнюю пару дней. Я рад доставить удовольствие и не думаю, что плох в постели, но… десять? Не думаю, что даже супергерой может столько за одну ночь. Я не хотел, чтобы мое молчание по этому поводу дало неправильное представление о моих… э-м-м… способностях. Но потом, слава Богу, я разобрался. Возможно, ты предпочитаешь многослойный подход?

Ева теперь смеялась.

– Знаю, – сказал он, в полной мере воспользовавшись неспособностью Мэгги говорить. – Кажется, что безопаснее было бы надеть несколько, но на самом деле исследования показывают, что более одного презерватива одновременно снижает защиту. Из-за дополнительного трения могу возникнуть трещины и разрывы.

Он был очень доволен собой.

– Ладно, – прохрипела Мэгги, поднимая руку. – Хватит.

– Хорошо, – сказал он. – Нет проблем.

Мужчина умолк, а затем наклонился вперед в заговорщицкой манере.

– Всего один последний вопрос, чтобы удовлетворить мое любопытство ― почему мы…

– Мэгги только что узнала результаты своих анализов, – сказала Ева, не обращая внимания на отчаянные жесты своей сестры с другого конца стола. – И, к счастью, у нее нет никаких венерических заболеваний.

– Ты говоришь так, будто я бегала по округе и трахалась со всем, что шевелится, – с возмущением произнесла Мэгги с покрасневшим лицом.

– Нет, дорогая, – холодно ответила Ева, – но твой жених так и делал.

Она повернулась к Люку.

– Наша Мэгги ― несчастный получатель неумелых трудов одного человека.

Это утверждение свалилось на него, как тонна кирпичей.

– Серьезно?

– Иисусе, Ева! – разразилась Мэгги. – Это личное!

Он пытался переварить услышанное.

– Одного парня? Одного?

Ева кивнула.

Он бросил взгляд на Мэгги, которая съежилась на своем сидении, втянув голову в плечи. Не только ее щеки, но вся шея и лоб стали красными.

– Эй, – сказал он, наклоняясь, чтобы она могла видеть его лицо и поняла, что с поддразниваниями покончено. – Тут нечего стыдиться. Во всяком случае, это говорит о здравомыслии. Ты не легкомысленная.

– Нет, – протянула Ева. – Она уж точно не легкомысленная. Вообще-то думаю, что быть чуточку легкомысленнее пошло бы ей на пользу. – Женщин вздрогнула. – Ой! – громко вскрикнула она. – Перестань пинать меня под столом, Мэггз.

– Мэгги, – продолжил Люк, зная, что должно быть она ужасно смущена. – Все нервничают, когда сдают такие анализы. Ты бы видела меня. Я был в ужасе, пока ждал своих результатов.

– Правда? – спросила Мэгги.

Девушка выглядела такой неуверенной. Он хотел видеть Мэгги счастливой и открытой.

– Это было полтора года назад, но от одной мысли о том времени в своей жизни я покрываюсь холодным потом.

В его мозгу промелькнул тот момент, когда он в последний раз видел Адину, в красном шелковом платье, с облаком темных волос, размытый образ в стекле, дождь, льющийся вокруг них. Он заставил свой разум вернуться к настоящему.

– Вот видишь, – сказал он, стараясь сохранять голос ровным, – ты не единственная, кто ошибается. Ты думала, что находишься в моногамных отношениях, когда это было не так.

Люк не был любителем пускаться в личные откровения, но некоторые правила стоило нарушать.

– О, – перебила их Ева, вставая, – я вдруг поняла, что хочу заглянуть на распродажу в «Твэнг&Перл».

Она бросила взгляд на часы.

– У вас пятнадцать минут, максимум. Потом я вернусь, потому что к тому времени нашу еду должны будут уже приготовить. Мы пропустили ланч, и я голодна.

– Ты не обязана… – Мэгги осеклась на полуслове, так как Ева уже шла к двери. Она опустила взгляд на свои руки, которые лежали на коленях.

Подошла официантка и приняла заказ у Люка.

– Тайский салат из курицы в арахисовом соусе. Кофе, черный. Спасибо.

Официантка ушла.

Тишина.

– Ты в порядке? – спросил он.

Она кивнула, ее взгляд все еще был прикован к своим рукам.

– Прости, что я смутил тебя.

Мэгги посмотрела на него, застенчиво улыбаясь, и он понял, что прощен.

– Вы, ребята, просто шутили.

Все же, он чувствовал потребность признать свою вину.

– Шутили над тобой, мне жаль.

Она махнула рукой.

– Нет, я легко смущаюсь, – ее взгляд смягчился. – Мне жаль, что та, кого ты любил, оказалась недостойна доверия.

Люк услышал эти конкретные слова, и это каким-то образом облегчило постоянно присутствующую боль у него внутри.

Мужчина бесчисленное количество раз критиковал себя за свою легковерность, за то, что не провел даже самую элементарную проверку Адины и ее «брата» Джаспера, потому что «он был влюблен». Присутствовали все признаки изощренной аферы; он просто отказывался их видеть. Вина и гнев смешались в ядовитый коктейль, который он направлял на себя и на них тоже, за то, что они выставили его дураком и за то, что случилось потом. Все это имело последствия.

И всегда, вслед за этим гневом, приходило беспокойство, доходящее до тошноты. Весь его бизнес был основан на его способности проводить массовые и сложные проверки и поиск уязвимостей, как в системах, так и в людях. Были изучены все возможные мелочи, ничего не оставалось на волю случая. Собственный бизнес процветал из-за его сверхъестественной способности находить то, что невозможно обнаружить, и обеспечивать безопасность глав государств, правительственных высокопоставленных лиц, членов компаний из списка «Fortune 500» и их семей. От него ждали, что он знает больше, видит больше, что его инстинкты и рефлексы развиты лучше. И все же в личной жизни он повел себя иначе, и вот к чему это привело.

Это было одной из причин, по которой он передал своему брату бразды правления бизнесом. У него больше не было этой дерзкой уверенности и веры в безупречность своих инстинктов. Мужчина позволил личной жизни повлиять на его профессиональную жизнь. В результате, он на каждом шагу сомневался в себе и своих решениях. Люк больше не мог заниматься той работой, где несколько секунд могли означать разницу между жизнью и смертью: для него самого, для его клиентов или для мужчин и женщин в его команде. Было ясно, что он должен уйти.

Мужчина вспомнил, как трудно было уйти из компании, которую построил с нуля. Первые дни жизни компании были тяжелыми. Сложнейшая борьба с кредиторами, пока он пытался найти заказчиков. Помнил чувство ответственности за людей, которые оставили стабильную работу, потому что верили в него и в то, что он пытался делать. Мужчин, которым нужно было содержать жен и детей. А Люк из сил выбивался, удерживаемый на плаву лишь благодаря инстинктам и на честном слове, и ставил на кон все их жизни. Но он справился. Его компания и люди, которые были с ним с самого начала, процветали. Все шло своим чередом, а затем он оступился.

Бывали моменты, когда Люк думал, что стресс и отчаянье поглотят его.

Но теперь, когда мужчина сидел в кафе, закрытый от вида листьями старой сливы, он почувствовал, как с его груди поднимается тяжесть, а на душе становится легче.

Та, кого я любил, не была достойна доверия.

Все вот так просто.

– Спасибо тебе, – сказал он, поднося руку Мэгги к губам. Он легко прикоснулся к ней губами, и запах ее кожи, пахнущей жимолостью и чаем, окружил его, как благословение. – Спасибо тебе.

Люк понял, то, что Адина ― женщина, которой он доверял ― сделала, и последствия ее действий, не были исключительно его виной. Он должен был избавиться от этого чувства.

***

– Какое уютное местечко, – сказала Мэгги, когда они втроем покинули «Три Хаус». – Мне нравится то, как они построили кафе вокруг этого большого старого дерева, сделав его сердцем этого места.

Ей вдруг захотелось взять Люка за руку, чтобы почувствовать близость и покой от ходьбы рука об руку. У него были красивые руки. Прошлой ночью, лежа в постели, она не могла перестать думать о них. Какими они были на ощупь. Они были такими, какими и должны быть мужские руки. Не мягкие и изнеженные, как у Брэтта. Каково это будет ощутить их на своем теле? Ночь была бессонной. Девушка хотела, жаждала ощутить тепло этих сильных, надежных мозолистых рук. Сплетения рук и ног под разгоряченными простынями. Она сбросила одеяло, ощущая скользкую влагу между ног.

– Да, – ответил Люк. – «Три Хаус» ― одно из таких гибридных зданий. Туристам нравится его причудливость. Местные продолжают ходить, потому что еда вкусная, порции щедрые, а цены справедливые. Летом, сложно занять столик, особенно, в выходные и по вечерам. Они установили больше столиков у входа, и у них есть живая музыка.

– Правда? – спросила Мэгги, пытаясь вернуться мыслями к настоящему и надеясь, что он не умел читать мысли. – Кафе кажется недостаточно большим для того, чтобы иметь группу.

– Я была на выступлении, – сказала Ева. – Играла очень хорошая «блуграсс» группа. Мне понравилось. Над головой сиял звездный свет, а я наслаждалась бокалом прохладного Шардоне.

– Они немного расширились с этой стороны, – сказал Люк, показывая на заднюю часть кафе.

Они втроем пересекали дорогу по направлению к своим машинам.

Мэгги открыла рот, чтобы пригласить их на ужин, но было уже пять часов, и они только что поели.

«Приглашу тогда его выпить», – подумала она, но быстро забраковала и эту идею. Если она пригласит его выпить, он может подумать, что это явное приглашение начать пользоваться теми презервативами.

– Увидимся, – сказала Мэгги, ее щеки покраснели. Она поспешила сесть в машину Евы, пристегнула ремень и, надеялась, что небрежно помахала ему через окно.

Он не помахал в ответ. Просто стоял там и смотрел на нее с весельем на лице. Затем мужчина наклонился вперед и постучал по стеклу.

Мэгги опустила стекло.

– Примете участие в субботнем рынке? – спросил он, слегка нагнувшись и положив руку на крышу автомобиля.

Пальцы Мэгги покалывало от желания откинуть темные пряди волос, упавшие ему на лоб, от желания провести пальцем по морщинкам от смеха, рядом с уголками его роскошных густых ресниц, обрамляющих красивые глаза, в которых отражалась его душа.

– Конечно! – услышала Мэгги голос Евы за ее плечом. – Мы очень признательны.

– Мне в субботу утром заскочить и помочь вам с погрузкой? – спросил Люк.

– Нет, спасибо, – ответила Мэгги, на нее нахлынуло чувство благодарности. – Это очень щедрое предложение, но мы и так злоупотребили твоей добротой. Я знаю, что утром в субботу у тебя тоже много дел…

– Если он хочет… – начала было Ева, но Мэгги перебила ее.

Если они с Евой всерьез рассчитывают превратить это в бизнес, тогда им обеим нужно работать не покладая рук. Настоящий пробный запуск был единственным способом узнать, жизнеспособен ли их план.

– Теперь мы многое знаем, – сказала Мэгги. – Куда идти, что делать. И, надеюсь, сможем улучшить результат, который достигли на прошлой неделе.

– Тогда, ладно, – сказал Люк с блеском в глазах, что Мэгги посчитала одобрением. Затем он наклонился вперед и, едва касаясь, поцеловал ее в щеку. Обычный поцелуй, вот и все. Поцелуй между друзьями, и все же ощущение его теплого дыхания, овевающего щеку, прикосновения его губ к ее коже, послало жидкий огонь по телу Мэгги. Каждый нерв в ее теле покалывал еще долго после того, как она закрыла окно, а Ева уехала с парковки и повезла их домой.

Глава 19

Шел легкий дождь. Не такой сильный, чтобы Люку пришлось включить дворники, которые будут ритмично шлепать из стороны в сторону, но и не такой слабый, чтобы его можно было проигнорировать. Нет, осадки были неприятностью, требующей особого внимания дворников.

Он посмотрел направо. Свет на кухне Цукерманов был выключен. Должно быть, семья на Гаваях у старших родителей. Фрэнк Цукерман был ночным сторожем на пароме «Вестфорд Харбор». Обычно утром по субботам он возился на кухне, готовя детям завтрак, а потом заваливался спать. Когда он вернется, я установлю для него простую автоматическую систему освещения. Это не сложно, и это предотвратит вероятность того, что после ежегодного отпуска они вернутся домой в разграбленный дом.

Люк снова включил дворники, заставив стеклоочистители лениво елозить из стороны в сторону.

Дождь в рыночный день означал, что толпы людей будут меньше, и у прилавка придется провести больше времени, прежде чем все будет продано.

Обычно в день субботнего рынка мужчина предпочитал, чтобы небо было чистым, но сегодня утром, проснувшись, с удовольствием заметил слабый стук дождя, задувающего в окно. Более длительный рыночный день означал, что он проведет больше времени с Мэгги. Она будет работать, Люк будет работать, но между покупателями будут перерывы, тогда они смогут поговорить и лучше узнать друг друга. На самом деле это отлично, ведь недавно она вышла из длительных отношений и не решалась прощупать почву. Стук дождя по крыше палатки создаст ощущение интимности обстановки. Может, девушка немного замерзнет. Если часами стоять на улице в дождливый день, можно замерзнуть до костей. Ей, возможно, придется прижаться к нему, чтобы согреться, а он обнимет и вдохнет ее запах.

Люк улыбнулся из-за направления своих мыслей. Он покачал головой.

– Иисусе, – сказал он, – да ты запал на нее.

Он услышал эти слова, и улыбка на его лице стала шире, а чувства, охватившее его сердце, усилились.

Он бросил взгляд в зеркало дальнего вида. Да. Брезент, покрывающий его хлеб, был надежно закреплен. Он знал, что так и есть. Он его завязал. Брезент никогда не отрывался, и все же, когда шел дождь и для хлеба требовался брезент, он проверял его не раз во время поездки. С его губ сорвался беззвучный смех. Люк покачал головой.

«Ты как обеспокоенная наседка», – подумал он.

Что в ней так сильно его влекло?

«Да, она красива, умна и чертовски сексуальна», – подумал он, выезжая в грузовике на Рейнбоу-роуд, но не только. Она не торопилась опускать защиту, как цветок, который только распускался.

Люк взглянул на часы. Было семь тридцать два утра. Он сегодня приедет немного раньше. Мужчина этого не планировал, но, возможно, так было к лучшему. Потребуется немного креативности, чтобы уместить обычное количество хлеба и еще половину от того же количества на прилавке. Все нужно было выставить, но в меньших количествах. Булочки с сыром Эйшаго и плетенки на закваске с песто и пармезаном придется положить в одну корзину, вместо того, чтобы у каждой была своя собственная. Французским булочкам и мультизерновому круглому хлебу также придется соседствовать в одной корзине.

Люк подъехал к территории школы и сбросил скорость. Была суббота, в школе не было занятий, но на поле проходили спортивные тренировки. Интересно, во сколько появятся Мэгги и Ева. Если можно судить по прошлой субботе, они появятся около десяти или десяти тридцати утра. Может, даже в одиннадцать, без его помощи с погрузкой.

***

Мэгги обрадовало удивленное выражение лица Люка, когда он в семь тридцать шесть заехал на парковку и увидел, что они с Евой уже были там.

– Привет, соня! – крикнула она, выйдя из машины и направившись к нему. – Как раз вовремя.

Ева осталась сидеть во взятой напрокат машине. Она поставила диск Адель играть на полную мощность. Певица пела о потерянной любви и сделанных ошибках, а Ева подпевала. Адель только что закончила первый припев, и Мэгги точно знала, что Ева никогда, никогда не выключит Адель посередине песни. «Она артистка, – говорила Ева, – и я бы никогда не проявила к ней такого неуважения». Насколько Мэгги знала, у нее не было никаких сожалений по поводу других авторов песен. Лишь Адель.

Люк вышел из фургона, и Мэгги внезапно застеснялась. Как будто она находилась в старшей школе, стояла у стены спортзала и надеялась, что Робби Миллер пригласит ее потанцевать. Он так ни разу и не попросил. Конечно, он был на два года старше нее и не знал о ее существовании.

Иногда ей казалось, что она призрак, плывущий по школьным коридорам, одинокая и невидимая для большинства других учеников. Время от времени, Ева проходила мимо в компании своих друзей, смеясь и шутя в окружении мальчиков. Ее сестра махала Мэгги или посылала ей воздушный поцелуй. Иногда одна из подруг Евы тоже улыбалась или гладила ее по голове, как если бы она была милым, но неуклюжим щенком с слишком большими лапками. Потом они проходили мимо, пахнущие блеском для губ, полные секретов и планов после уроков.

Люк не сразу подошел к двери, чтобы открыть заднюю дверь. Мэгги точно не знала, ведь между ними стоял фургон, но ей показалось, что он держался за дверь и, казалось, вытягивал ногу.

– Ты в порядке? – спросила она, обходя фургон, чтобы его разглядеть. Он делал разминку.

– Да, – ответил он грубым голосом, выпрямляясь,

– Что случилось с твоей ногой?

– Старая травма, – сказал мужчина, пожав плечами. – Болит, когда меняется погода.

Он добрался до задней части фургона с едва заметной хромотой, которая все же была и вызывала беспокойство.

Люк открыл заднюю дверь и начал выгружать палатку. Он, определенно, щадил ногу. Мэгги схватилась за заднюю часть спортивной сумки, в которой находилась палатка и шесты, и помогла вытащить ее.

– Я справлюсь, – сказал он.

– Знаю, что справишься, – ответила Мэгги, – как и я. Я сильнее, чем выгляжу.

Мужчина открыл рот, чтобы возразить, но она перебила его.

– Пожалуйста. Позволь мне. Для меня важно внести свой вклад.

Они отнесли палатку в отведенное ей место. Люк был прав, она была не такой уж тяжелой, и ее было легко собрать, но Мэгги была рада, что настояла. Ей нравилось по-дружески работать с ним бок о бок.

Появилась Ева и начала ставить шесты, а Люк и Мэгги вернулись к фургону и взяли складные столики. Когда они вернулись со столиками, она заметила, что ему стало легче идти. Никакой хромоты, хорошо.

– Ты удивился, когда увидел нас утром, – сказала она.

– Я знал, что вы приедете, – ответил Люк. – Просто не ожидал увидеть вас так рано.

– Рано? – Мэгги бросила взгляд на свою сестру, и они обе рассмеялись.

– Что смешного?

– О…

Мэгги наклонилась и отсоединила металлические ножки столика.

– Когда мы были подростками и работали неполный рабочий день в строительной фирме наших родителей, наш папа был любителем будить всех спозаранку.

– Пять утра, – вставила Ева. – Вот это рано. Папа входил в нашу спальню и трубил в этот проклятый горн!

– Он служил в армии, когда был моложе, – сказала Мэгги Люку с ухмылкой. – У нас бывала долгая побудка, если мы медленно вставали…

– Если я медленно вставала. Мэггз всегда была пай-девочкой и сразу вскакивала с постели, в то время как я…

– Это потому, что у тебя была насыщенная общественная жизнь, – сказала Мэгги со смешком. Она повернулась к Люку. – Наши побудки были бы короче, если бы Еве удалось встать из постели.

Ева нежно обняла ее за плечи.

– Она была такой подлизой.

– Мне нравилось ходить с ними на работу. Это было весело.

Ева закатила глаза и усмехнулась.

– Мне нечего добавить.

***

Люк наблюдал за двумя сестрами, которые, запрокинув головы, смеялись и разговаривали. Он чувствовал их близость и любовь друг к другу и к своим родителям. Она исходила от них, как силовое поле. И он обнаружил, что часть него тянется к ним в жажде этой стабильности и тепла. Хотел бы он дать это своему младшему брату: нормальный дом с мамой и папой и возможность изучить семейный бизнес от и до.

Они с Джейком сумели выжить в постоянном потоке неблагополучных мужчин, которых их мама приводила в квартиру в своем «поиске мужчины». Заботились друг о друге и держали сумасшедших на расстоянии. Это была непрекращающаяся работа, но им удалось создать семью из двух человек из хаоса их разрушенного дома.

Мэгги повернулась и посмотрела на него с улыбкой, подобной солнечному свету.

– Ты выглядишь таким серьезным. О чем ты думаешь? – спросила она.

– Так ерунда, – ответил он, засовывая воспоминания о прошлом, как можно глубже. Сейчас они не имели отношения к его жизни. – Давайте готовиться. Затем мы сможем выпить кофе до того, как хлынет народ.

Глава 20

Мэгги бросила кусок масла на горячую сковороду и размазала его, затем добавила две куриные грудки, повозив их по растопленному маслу, чтобы они не прилипли, прежде чем она их отпустит. Она была сосредоточена на готовке, но еще и думала о Люке. Как его медленно расплывающаяся улыбка преобразила суровые черты лица и стерла следы печали, сквозившей под поверхностью. На рынке девушка пыталась найти способ снова заставить его улыбнуться, рассказывая забавные истории из своего прошлого, делясь наблюдениями о проходящих мимо людях.

У нее немного болели ноги от беготни к выпечке поздней ночью, а еще ее немного клонило в сон. Ей пришлось встать через несколько часов и печь снова, а потом стоять в сырую погоду и продавать свои товары. Она устала, но была очень довольна.

Теперь она поняла, почему Люк заснул и пропустил их первое не свидание. Кровать, определенно, ее манила.

Однако Еве захотелось курицы Мэгги с грибами, сливками и соусом Мадейра. Вкусное блюдо и относительно легкое в приготовлении, которому ее сестра всегда была очень рада.

– Это было потрясающе! – радостно прокричала Ева, откупоривая охлажденное калифорнийское шардоне. – Ты испекла намного больше, чем в первую неделю, а мы все равно все продали!

Ева налила вина и протянула Мэгги бокал.

– Там были люди, которые покупали у нас на прошлой неделе. Я узнала несколько лиц, а ты? Постоянные покупатели!

Она чокнулась бокалами с Мэгги и сделала большой глоток.

– М-м-м. Приятное и свежее с ароматом яблока и меда.

Девушка сделала глоток.

– Хорошее, да? – спросила Ева.

Мэгги кивнула, улыбаясь своей сестре. Она очень ее любила.

– Спасибо, что настояла на том, чтобы я приехала сюда, – сказала Мэгги. – Тут замечательно. Именно то, что мне было нужно.

Она протянула руку и чокнулась бокалами.

– За остров Солас и сестер.

Когда она сделала еще один глоток вина, Мэгги почувствовала, как расслабляется, и все же на секунду в ней закралось тоскливое чувство печали. Две недели отпуска уже прошли. Осталась только одна.

– За то, чтобы остаться, – сказала Ева, вопросительно приподняв бровь. – И никогда не возвращаться.

Мэгги засмеялась. У ее сестры иногда была пугающая способность знать, о чем она думала.

– Это безумие, – сказала она, посыпав солью и перцем шкворчащие куриные грудки. – Даже если бы мы решили остаться, нам пришлось бы вернуться.

Она взяла половину лимона с разделочной доски и выдавила сок на сковороду.

– Там наши вещи, наши квартиры…

– На самом деле, дешевле не возвращаться. Пустая трата хорошего билета на самолет, и нам придется покупать еще один билет, чтобы снова лететь сюда. Поверь мне, – сказала Ева, – если ты вернешься, старая жизнь затянет тебя обратно. Я знаю. Я хотела остаться здесь и прежде, но покорно возвращалась, чтобы поступить правильно. Со всем разобраться. Взять отпуск на работе. И что было дальше?

– Я не знаю… что? – спросила Мэгги, так как Ева, очевидно, ждала ответа.

– А ничего, – ответила Ева, хлопнув рукой по столу. – Я собираюсь попросить Кармен упаковать мои вещи и отправить их по почте, потому что, если я вернусь в Бруклин, внезапно все станет реальностью. А так станет туманным, приятным сном, который со временем забудется и потеряет свое значение. Я увлекусь делами и бессмысленными вещами, и, прежде чем я это осознаю, пролетят еще пять лет, а у меня ничего не будет ничего, чем стоит гордиться.

Женщина подняла бокал со стола, подошла к окну и посмотрела наружу.

– Нет, – сказала она, качая головой и все еще глядя в окно. – Я не вернусь, – словно давала обет. Ева повернулась и посмотрела на нее. – А ты?

Мэгги испытывала соблазн промолчать. Она бы предпочла просто насладиться вечером, бокалом вина, вкусным ужином и хорошо проделанной работой.

Однако молчание могло быть воспринято как согласие, а она не была уверена, как хочет поступить.

– Я еще не решила, – сказала она.

– Что тут решать? – спросила ее сестра с легким раздражением в голосе. – Тут не надо думать мозгами.

– Я отличаюсь от тебя, Ева. Остров Солас может показаться ответом, но для меня важно оставаться практичной. Мне нужно все логически обдумать, прежде чем бросаться в омут с головой. Я восхищаюсь этим в тебе. Правда. Но для меня все иначе. Я поступила так однажды, бросила университет, переехала в Финикс с Брэттом и открыла свой бизнес. Посмотри, как все обернулось…

– Ты поступила правильно, Мэгги. Посмотри на меня. Я получила свою дурацкую степень и зачем же? – сказала Ева, ее лицо было переполнено страстью. – Ты рискнула и построила успешный бизнес. Это потрясающе, Мэггз. Я уверена, что никто из твоего выпускного класса не смог добиться того, чего добилась ты. Тебе двадцать семь лет…

– И что у меня есть? – спросила Мэгги, перебивая сестру. – Бизнес, в который я вложила все, который мне небезразличен и который я теперь вынуждена бросить, потому что не могу остаться. Неудачные отношения…

– Ты встречалась с этим мужчиной пять лет! Мои самые длинные отношения длились всего три года…

– Он изменил мне и бросил прямо перед свадьбой! – закричала Мэгги.