Текст книги "Остров Солас (ЛП)"

Автор книги: Мег Тилли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)

– Пожалуйста, уходи. Пожалуйста, уходи, ― молилась она.

А теперь медведь стал бить лапами в дверь! О, Боже… о, Боже. Он не собирается уходить. Подождите-ка! Мэгги в голову пришла идея. Тварь, должно быть, голодна. Лучше медведь съест еду, чем ее саму. Она передвинула центральную консоль, ее ребра поблагодарили ее за это, низко пригибаясь, начала шарить под приборной панелью, пока не нащупала кнопку открытия багажника. Ах… Она услышала, как открылся багажник.

– Что-о-о?

Медведь сказал «Что-о-о»? Бессмыслица какая-то. Медведи не говорят.

Должно быть, она неправильно разглядела. Это был человек, а не медведь! Человек, который мог помочь.

Мэгги медленно поднялась и выглянула в окно. Снаружи ее машины стоял высокий, закаленный воин. Он выглядел чертовски недовольным. Еще сильным, будто голыми руками может сломать человеку шею. Но странное дело, Мэгги сразу же инстинктивно почувствовала себя в безопасности рядом с этим мужчиной. Ощутила, будто он близкий друг, которого она знала в прошлой жизни. Девушка не понимала, почему у нее возникло такое ощущение, но это было не важно. Она была в безопасности. И больше не была одна. Ее не съест медведь, потому что, кто и сможет победить дикого медведя, так этот мужчина.

***

Дверь распахнулась, и оттуда вывалилась девушка. По нему пронеслось узнавание. Это была та, что плакала на пароме. Хоть она и переоделась в самый необычный ансамбль. То, что он посчитал головным убором, при ближайшем рассмотрении, оказалось верхом от фланелевой пижамы с рисунком из полосатых обезьян. Один рукав болтался и хлопал ее по лицу. Еще она была одета в пушистый розовый халат и пару красных длинных шерстяных джинсов, пару раз обернутых вокруг ее шеи и плеч.

– О, слава Богу!

Она казалась взволнованной, говорила быстро и громко, но в ее речи угадывались шелковые и пьяные нотки, которые его тело явно находило возбуждающими.

– Вы понятия не имеете, как я рада вас видеть.

«Что ты делаешь? ― отчитал он оживший низ своего тела. ― Бедная девушка была явно расстроена. Рыдала, а теперь это? Ей нужно твое сострадание, а не эрекция».

– Я подумала, что вы медведь! ― продолжила она, не обращая внимания на битву, которую он вел ниже пояса. ― Медведь. Вы можете представить?

Она размахивала руками, как птичка, пытающаяся взлететь.

– Поэтому я открыла багажник. У меня были продукты, как видите, и…

Самсон воспользовался этой возможностью, чтобы прогуляться вокруг машины и подняться на задние лапы, чтобы ткнуться мокрым носом ей в лицо.

Она закричала так, что мертвые бы встали.

– А-А-А-А! Медведь! М-м-медведь!

Следующее, что помнил Люк, девушка подпрыгнула, как ядро, вылетевшее из пушки, и приземлилась ему в руки. Вцепилась в него, словно от этого зависела ее жизнь, прижалась телом к его груди, будто там ей было и место. Даже сквозь все ее слои одежды, он почувствовал мягкие, женские изгибы, скрытые под всей этой тканью.

От нее вкусно пахло, чаем, свежесрезанной травой и жимолостью. Его член встал колом. Это плохо. Очень плохо.

– Мэм, ― прорычал он тоном резче, чем намеревался. ― Мэм. Я бы попросил вас слезть.

– Там медведь, ― хныкнула она, уткнувшись лицом ему в грудь и плотно сжав глаза.

– Это не медведь. А собака.

От ее веса, его колено сильно разболелось.

– Это не собака! ― ее голос становился все визгливее. ― Он слишком крупный для собаки!

– Мэм, на Соласе нет медведей.

– Что?

Она подняла на него глаза, и даже в темноте он видел влагу на ее ресницах.

Он смягчил тон.

– Собака. Самсон.

Самсон поднял взгляд на Люка и наклонил голову.

– Ложись, мальчик.

Огромный волкодав опустился на землю с тихим поскуливанием.

– Мэм. Не могли бы вы открыть глаза.

Она заглянула ему за руку.

– Видите? Это пес. Он лежит и не причинит вам вреда.

– Он такой огромный, ― сказала девушка, все еще крепко обнимая его за шею.

Было приятно держать ее в руках. Ощущалось каким-то правильным. До этого момента, он и не осознавал, как ему не хватало человеческих прикосновений.

Тем не менее, в его бедре раздавалась адская пульсирующая боль и, если он вскоре не опустит ее на землю, они оба упадут.

– Да, а теперь не могли бы вы слезть, пожалуйста?

Было не так уж темно, чтобы он не разглядел румянец на ее щеках.

– Простите. Простите, ― сказала она, слезая с его рук. ― Спасибо за ваше… хм-м… терпение. Я не хотела… ― девушка глубоко вдохнула и выдохнула. ― Привет, ― протараторила она, протягивая руку. ― Я Мэг…

Только тогда она заметила розовый рукав своего халата. С ужасом, она проследила взглядом вверх по руке к длинным красным штанам, обмотанным вокруг ее плеч. Ее рука взметнулась к голове.

– О, нет, ― простонала она, срывая с головы кофту от пижамы. ― Ха, ха… ― она нервно рассмеялась. ― Как неловко!

Но Люк не мог ее утешить. От неожиданного вида ее роскошных, густых, волнистых каштановых волос, рассыпающихся по плечам, он мгновенно потерял дар речи.

Глава 7

Мэгги проснулась от стука в дверь, за которым послышались шаги. Где она? Девушка сонно покосилась на комнату, на побеленные стены и полированные сосновые полы с уютными ковриками. Постель была очень мягкой с белым пуховым одеялом. Она отмечала свой медовый месяц?

«Не помню свадьбу, ― подумала она и зевнула. ― Брэтт, должно быть, в ванной».

– Мэгги? ― услышала она, как зовет ее сестра.

Моя сестра? А затем она все вспомнила. У нее не медовый месяц. Никакого медового месяца не будет. Она находилась в коттедже «Розмари&Тайм» на острове Солас.

– Мэ-э-эгги-и-и? Где ты?

– Я здесь, ― хрипло ответила Мэгги, приподнимаясь на локте.

Ева влетела в комнату, волоча за собой огромный чемодан, в вихре эбонитовых волос и с большой улыбкой на улице.

– Мэггз, зачем ты заняла маленькую комнату, сумасшедшая. Я хотела, чтобы ты заняла большую.

– Теперь уже поздно, ― ответила Мэгги, потирая глаза. ― Большая комната твоя. Я уже устроилась.

– Ладно, раз уж так.

Ева приложила запястье ко лбу, но улыбка на ее лице испортила образ самопожертвования. Мэгги наблюдала за тем, как ее сестра пересекает комнату.

– Вставай и пой, маленькая сестренка, ― сказала Ева, отодвигая накрахмаленные белые шторы и открывая окно.

В комнату полился солнечный свет. Ева высунула голову в окно и глубоко вдохнула воздух.

– Понюхай этот воздух, Мэгги. Такой свежий и чистый. Разве тебе не нравится?

– М-м-м, ― уклончиво протянула Мэгги. Прищурившись, она посмотрела на часы на комоде. ― Сколько времени?

– Пора, ― ответила сестра, выхватывая из чемодана Мэгги джинсы с блузкой и бросая их ей, ― отправляться на субботний рынок. Почему у тебя… ― Ив подняла и с прищуром посмотрела на металлическую фигурку Фитцштайна, ―…в чемодане эта металлическая фигня?

Мэгги бросила взгляд через плечо, наслаждаясь небольшим приливом удовлетворения.

– Потому что она моя, ― сказала Мэгги. ― Можешь поставить фигурку на комод? Я хочу, чтобы она была первым, что я вижу, когда просыпаюсь.

Ева подошла и опустила статуэтку на комод.

– Кстати…

Мэгги зевнула, потянулась, а затем плюхнулась обратно и натянула сшитое вручную бельгийское пуховое одеяло на плечи.

– Нам не нужно ехать на рынок. Я уже купила продукты.

Она снова зевнула и закрыла глаза.

– Бекон, яйца, хлеб для тостов…

Женщина устроилась поуютнее, ее подушка все еще была теплой.

– Свежие кофейные зерна. Странное название ― «Якобинец». Однако, на вкус ничего.

Чувствовала, как погружается в дрему.

– Рада тебя видеть… просто… немножко посплю.

– О, нет, не смей!

Ева ухватилась за одеяло Мэгги и стащила его.

– Слишком долгий сон ― признак того, что ты погружаешься в депрессию.

– Я не погружаюсь в депрессию, ― пробормотала Мэгги, шаря рукой в поисках одеяла и пытаясь натянуть его обратно.

Сестра крепко в него вцепилась.

– Да, ладно, Ева. Я не спала…

– И не думай, ― непреклонно заявила сестра. ― Не в мою смену. Тот маленький, двуличный, хорек-предатель не стоит и секунды твоей драгоценной жизни. Нам предстоит провести здесь три славные недели, и мы будем наслаждаться временем вместе. Создавать новые воспоминания. А не тратить их на уныние в постели.

Она подняла Мэгги в сидячее положение, а затем присела на корточки, чтобы их лица были на одном уровне, яростная решимость на ее лице сменилась чем-то помягче. Ева с нежностью убрала волосы Мэгги с ее глаз.

– Я люблю тебя, солнце, ― сказала она, обнимая свою сестру и целуя ее в лоб. ― И сделаю все возможное, чтобы ты снова была счастлива.

Это прозвучало клятвой, а когда Ева решала что-то сделать, никто и ничто не могли на нее повлиять. Она во многом была похожа на их отца в этом отношении.

Так что Мэгги встала.

***

Субботний рынок, очевидно, был важным событием. Там было множество прилавков со всем, что можно только пожелать: свежая выпечка; местные фермеры продавали красивую, свежую органическую продукцию; сыровары продавали сыры; также тут были прилавки с дизайнерской одеждой, со сделанными вручную украшениями, с симпатичными сумками, пошитыми из твидовых пиджаков, и прочее.

Рынок был очень оживленным.

– Откуда все эти люди? ― спросила Мэгги, когда они пробирались через толпу.

– Отовсюду, ― ответила Ева. ― Субботний рынок пользуется популярностью. Люди приезжают на пароме из Сиэтла и близлежащих островов поменьше. Некоторые тут местные. Многие туристы. Почти все приходят на субботний рынок. Хм-м… м-м-м! Попробуй это.

– Я не голод… ― начала было Мэгги, но, когда она открыла рот, сестра засунула в него кусок морковного торта.

Она никогда не пробовала такого вкусного морковного торта. Он был пропитанным, вкусным, с крупным изюмом и не слишком сладкий. Сверху покрыт сливочно-сырной глазурью. Девушка смогла распробовать вкус свежего масла, ванили и сахарной пудры. А соль? Да, она там была, но лишь чуть-чуть.

– Вау, ― выдохнула Мэгги, все эти продукты смешались на языке, создавая идеальный вкус. ― Хм-м… может быть, я голодна, ― сказала она, отчего они обе рассмеялись.

– Вот.

Ева разломала свой кусочек торта надвое.

– Разве не супер? ― спросила она, вручая Мэгги кусок побольше.

Оба кусочка очень быстро исчезли.

– Итак, ― произнесла сестра, слизывая остатки глазури с пальцев. ― Вернемся к прошлой ночи. Был туман, телефон не работал и GPS тоже. Безумие! Как тебе удалось найти коттедж? Он далековато от дороги.

Мэгги почувствовала, как у нее горят щеки.

– Было сложновато, но…

– О-о-о…

Ева повернулась, чтобы полюбоваться прилавком с чашками кремового цвета. Внутри они были синими, как яйца малиновки. С внешней кремовой стороны находились маленькие птички, нарисованные вручную черные силуэты, сидящие на ветке.

– Мне нравится! ― мягко пробормотала Ева.

Это был уже не первый прилавок, где сестра нашла нечто, что ей понравилось. Матерчатая сумка, которую Ева сунула в руки Мэгги, когда они вышли из машины, официально была переполненной.

– Прости, Мэгги, ― сказала Ева, передавая свою покупку продавцу, чтобы он ее упаковал. ― Что ты сказала?

Мэгги пожала плечами.

– О, на горизонте нарисовался один ворчун и неохотно показал мне верное направление. Я находилась всего в паре поворотов от коттеджа. И легко нашла его, когда туман рассеялся.

Она не упомянула, что ворчун оказался красивым, как грех, и что на ее голове, как шляпа, были надеты пушистый розовый банный халат и верх от пижамы. А еще она не рассказала о том, как без спроса прыгнула в его неприветливые руки, или что его руки и грудь запали ей в память. От него пахло чистым потом, ночным воздухом и океанским бризом со слабыми нотками специй. Часть нее хотела остаться там, уткнувшись лицом ему в грудь, вдыхая запах, прислушиваться к размеренному ритму его сердца.

Уснуть прошлой ночью было невозможно. Ее продолжали поочередно атаковать унижение и возбуждение.

– Бедняжка, ― произнесла Ева с сочувствующим смешком. ― Как жаль, что он не оказался красавчиком.

Она бросила кошелек в сумку и каким-то образом умудрилась освободить место в сумке Мэгги для завернутой в бумагу кружки.

– Мне не нужен никакой красавчик, ― пробормотала Мэгги, испытывая легкое чувство вины, потому что парень, встретившийся ей прошлой ночью, определенно, был красавчиком.

– Не смеши. Каждая девчонка мечтает о своем красавчике.

– Не я, ― твердо заявила Мэгги. ― Я только что пережила тяжелое расставание с симпатичным парнем, и посмотри, куда это меня привело. Нет, я больше не позволю себе так открыться. Так что, если это часть твоего плана «давайте-сделаем-Мэгги-счастливой», то забудь об этом.

Ева фыркнула.

– Прости, младшая сестренка, ― сказала она, похлопывая Мэгги по плечу в снисходительной манере, как умеют делать только старшие сестры. ― Извини, но Брэтт? Он не был красавчиком. Поверь мне. Если бы ты повстречала красавчика, ― сказала Ив с усмешкой, ― то сразу бы поняла, что к чему.

Внезапно Ева сцепилась в руку Мэгги.

– А вот он, ― сказала она, склонив голову ближе к сестре, показав подбородком и вдруг приглушив голос до шепота, словно она находилась в церкви, ― тот, кого я называю красавчиком!

Мэгги просканировала толпу вокруг них.

– Где?

– Там, ― ответила Ева. ― Прямо там. Впереди.

Мэгги рассмеялась.

– Не хочу тебя расстраивать, но я не вижу никаких…

– Ты слепая? Прямо впереди.

Ева взяла Мэгги за подбородок и повернула ее голову.

– Там. Прямо там! Видишь? За всеми этими стопками аппетитнейшего домашнего хлеба стоит еще более аппетитнейший мужчина.

Тогда-то Мэгги его и увидела.

– Теперь видишь, да? И не пытайся отвертеться, ― произнесла Ева, ухмыльнувшись и погрозив Мэгги указательным пальцем. ― Я знаю тебя с пеленок. Ты его видишь, и он тебе тоже нравится.

Ева рассматривала его так, будто он был призовым конем на аукционе.

– Он милый, ― сказала она, постукивая пальцем по губам. ― Интересно, женат ли он.

Группа людей остановилась, заслоняя Еве вид, но это ее не остановило. Она шагнула в сторону и вытянула шею, чтобы видеть позади них.

– Не вижу кольца.

– Ева, нет! Я не…

– Кажется, мне хочется хлебушка! ― произнесла сестра и торжествующе рассмеялась. ― Пошли! Он – идеальное противоядие против твоей депрессии. Лекарство от Брэтта!

Затем с поразительной силой схватила Мэгги за руку и потащила ее к его прилавку.

Глава 8

Она была здесь.

Девушка из прошлой ночи. Та, которую он держал в руках, а затем отправил восвояси.

Как только в тумане растворились красные огни ее задних габаритных огней, ему пришлось призвать всю свою силу воли, чтобы остаться на месте. Каждая клеточка его тела призывала его броситься за ней, вытащить из машины и узнать, каковы на вкус ее пухлые, соблазнительные губы.

Он не спал. Не смог уснуть. Непрерывный поток мыслей, как случайно натолкнуться на нее снова, не давал ему уснуть. Люк хотел знать, была ли прошлая ночь странным инцидентом, вызванным обстоятельствами. Его кровь была насыщена адреналином от пробежки. Плюс, произошел неожиданный физический контакт, когда она бросилась ему на руки. Также важно учитывать, что туман создал интимную обстановку, которая породила иллюзию, что мир замирал и приходил в движение с каждым ее вздохом.

Может быть, это было просто неожиданным влечением, сделавшимся таинственным из-за ночного воздуха и окружавшей ее печали. Кто-то причинил ей сильную боль; это было очевидно. Должно быть, это пробудило в нем инстинкты защитника, слишком развитые из-за его рода деятельности. Если он увидит ее снова, при свете дня, то поверит, что все будет хорошо. Люк перестанет думать о ней и вернется к спокойной жизни, которую строил для себя полтора года.

Она остановилась в коттедже Этельвин и Лавины у дороги. Этельвин часто одалживала инструменты. В настоящий момент у нее находился его болторез. Мужчина мог бы заскочить и забрать его, прогуляться по живописной тропе, которая проходила прямо мимо гостевого коттеджа. Можно взять с собой Самсона. Собака теперь знает ее запах, так что, вероятно, захочет поздороваться.

Как только Люк составил план, ему сильно захотелось спать, но через восемнадцать минут прозвенел бы будильник, который он поставил на три утра. Ему нужно было встать, вытащить тесто из расстойного шкафа, закончить заготовки и начать готовить в многоуровневой печи. Не было времени, чтобы хорошо выспаться.

Все же странно, что он не чувствовал себя уставшим, наблюдая за ней сейчас. Наблюдая за тем, как она шла по рынку и покачивала бедрами под музыку, которую только сама могла слышать. И мужчина понял, что его влечение к ней не было мимолетным. Нет, Люк совсем не устал. Он чувствовал прилив адреналина и бодрости. Усталость, вероятно, навалится на него позже сегодня вечером.

Поначалу, Люк подумал, что темноволосая женщина рядом с ней подруга, но, пока они ходили по рынку, он увидел в них сходство, хотя по телосложению они были довольно разными. Наклон головы, жестикуляция руками во время разговора, то, как они наклонились друг к другу, навело его на мысли, что, возможно, они были сестрами.

– Простите?

Люк оторвал от них взгляд. Пора возвращаться к работе. Покупатели начали выстраиваться в очередь около его прилавка. Он был рад, что местным понравился его продукт. Ему приносило удовольствие смотреть, как со стола разлетаются батоны. Еще не было и одиннадцати, а уже две трети его корзин были пусты и сложены одна на другую в углу. К обеду все будет продано, он соберет стол, корзины и палатку и уедет домой.

– Да? ― спросил он.

Это была Зелия Томпсон, владелица художественной галереи. Человеку со стороны ее развевающийся, красочный наряд, массивные украшения и дикая грива вьющихся волос показались бы выражением свободы духа, но под поверхностью скрывалась проницательная бизнесвумен со стальным стержнем внутри. Мужчина восхищался подобными качествами в женщинах. Однажды, они почти пошли на свидание вместе. У нее были билеты на концерт на свежем воздухе, Зелия подошла к его прилавку и спросила, хочет ли он пойти с ней. Американский кантри-соул. Почему нет, черт возьми? Музыка оказалась на удивление хороша. Итальянский скрипач был особенно талантлив. Начался шторм, и она достала из сумочки зонт. Они стояли плечом к плечу под его защитой от дождя. Он повернул голову, чтобы прокомментировать выступление группы, а она уже тянулась к нему губами.

Это стало сюрпризом. Зелия была красивой, умной женщиной, так что он ответил на ее поцелуй, но тот ощущался каким-то неправильным. Так что Люк снова развернулся лицом к сцене.

Женщина не затаила злобу. Продолжала постоянно заходить, чтобы купить его хлеб на субботнем рынке.

– Мне, пожалуйста, четыре твои булочки с сыром эйшаго, ― сказала она, а затем повернулась к своей спутнице, которая выглядела так, словно приехала из других мест, судя по ее большой шляпе, солнечным очкам и парадной одежде. ― За них и умереть не жалко. Как и за все, что он печет.

Она улыбнулась и наклонилась к своей подруге.

– Ну, ― промурлыкала девушка, делая вид, что говорит со своей подругой, но наблюдая за ним сквозь опущенные ресницы, ― я только вошла во вкус. Еще не перепробовала все, что он готовит, но, как говорится, никогда не говори «никогда».

Люк упаковал в пакет сырные булочки.

– Двенадцать долларов.

– О, ― произнесла Зелия, игриво покачивая перед ним пальчиком, ― я еще с тобой не закончила. Мы будем круассаны, шесть простых и шесть с шоколадом…

– По шесть и тех, и тех? ― спросила ее подруга, выглядя изумленной.

– Точно. Это лучшие круассаны на острове. Вкусные и маслянистые, как раз нужной консистенции. Как только съешь один, не захочешь ничего другого. Он торгует только на субботнем рынке и не позволяет мне приехать к нему домой, ― произнесла она со вздохом. ― Так что мне придется покупать столько, чтобы хватило на неделю. Я заморожу их, чтобы не пришлось съесть все за один присест.

Зелия повернулась обратно к Люку.

– Еще я хочу французский багет и один из тех вкусных круглых батонов на ржаной закваске.

– Конечно.

Люк подсчитал круассаны и забросил их в пакет. Он засовывал багет в бумажный кулек, когда почувствовал изменение в воздухе.

Он поднял взгляд и увидел ее. И, да, вторая женщина, скорее всего, была ее сестрой. Разный цвет волос, но у них обеих одинаковые большие миндалевидные глаза, слегка приподнятые у уголков и необычного зеленого оттенка.

«Изумрудного зеленого, – подумал он, потерявшись в ее глазах и наслаждаясь роскошью дневного света, позволявшего любоваться ей. – Да, изумруд с желтоватыми вкраплениями коричневого и золотого, расходящимися по радужной оболочке, как падающие звезды».

– А хлеб на ржаной закваске? ― услышал он голос Зелии.

– Точно.

Он отдал ей багет, упаковал ржаной хлеб и отдал и его тоже.

– Спасибо за покупку, благодарю, что зашли, ― сказал он, поворачиваясь спиной к двум сестрам.

– Эй, Люк?

Мужчина посмотрел на Зелию.

– Да? Я что-то забыл?

Она рассмеялась.

– Да. Сколько я тебе должна?

***

― М-м-м… ― протянула на ухо Мэгги ее сестра. ― Либо его хлеб ― манна небесная, либо орда женщин, собравшихся вокруг его прилавка, составит тебе конкуренцию.

– Ты заблуждаешься, ― пробормотала Мэгги сквозь сжатые зубы, пытаясь незаметно вырваться из мертвой хватки своей сестры. ― Ева, перестань подталкивать меня вперед.

Женщина назвала его Люком. Имя ему подходило.

Экзотическая красотка теперь передавала ему деньги, кончиками пальцев выведя невидимые линии на его ладони. Ее отполированные ногти были необычного цвета, такого темного оттенка фиолетового, что казались почти черными. Может быть, это авторский цвет. Она казалась человеком искусства. Вероятно, создала этот цвет сама.

Она выглядела, как женщина, которой не нужно читать «Космо», чтобы знать, что нравится мужчинам.

Хотя иногда «Космо» ошибался.

«Чудовищно ошибался», – подумала Мэгги, возвращаясь в памяти ко времени, когда она тщательно завернулась в полиэтилен, как рекомендовал «Космо», надела каблуки и поприветствовала Брэтта с охлажденной бутылкой Шардоне, двумя бокалами и улыбкой. Точно уж она не была «неотразимой». Брэтт, в конце концов, перестав заливаться смехом, забрал бутылку у нее из рук.

– Ты сумасшедшая, ― сказал он, качая головой.

Затем вытащил бокал из ее онемевших пальцев, ушел в гостиную и включил игру.

Воспоминание об этом вечере вызвало у Мэгги ощущение, что она проглотила ком застывшего сала.

– Вот, ― произнес Люк, отдавая женщине сдачу.

Та сказала что-то, что Мэгги не смогла расслышать, и засмеялась, низким, хриплым смехом, от которого Мэгги захотелось пнуть ее по голени. Нелепое побуждение. Какое ей дело до того, что эта женщина чуть ли не готова трахнуться с ним прямо на прилавке? Мэгги пронаблюдала, как эта женщина ушла со своей подругой с уверенностью в каждом шаге. Мэгги вздохнула. Каково бы это было быть ей иметь смелость надеть такой наряд и носить его с такой уверенностью? Говорить я хочу этого мужчину, и добиваться его. Знать, что…

– Привет, ― произнес мужской голос за спиной Мэгги.

Она почувствовала, как сестра толкает ее локтем в ребра. Мэгги развернулась к своей сестре и к нему.

Он внимательно наблюдал за ней, уголки его губ подергивались. В его глазах читалось веселье и что-то еще. Мужчина излучал томную чувственность, еще более сильную, чем она помнила по прошлой ночи. Мэгги пыталась не обращать на это внимания, но жар, разливающийся по ее телу, говорил «Ура! Давай веселиться!».

– Вы без проблем добрались до коттеджа? ― спросил он.

Мэгги не нужно было смотреть. Она чувствовала, что ее сестра резко повернула голову и смотрит на нее.

– Да, конечно, ― ответила Мэгги. ― Спасибо за вашу помощь. Простите из-за…

– Вы знаете друг друга? ― перебила Ева. ― Вы уже встречались?

– Да, прошлой ночью, ― произнесла Мэгги, пожав плечами. ― Виделись совсем недолго. Не было времени, эм-м, представиться и все такое. Я, эм-м, спросила дорогу. Он мне ее показал. Ерунда…

– Как увлекательно, ― протянула Ева. ― Ты забыла упомянуть, что…

– Нет, я говорила тебе, ― сказала Мэгги, стреляя в сестру сердитым взглядом с предупреждением.

– Не совсем, ― сказала Ева с широкой улыбкой на лице и блестящими глазами, ― но не переживай. А что касается знакомства, это легко исправить. Меня зовут Ева Харрис, а это, ― сказала она, показывая в сторону Мэгги, будто являла миру новую блестящую машину на телевизионном шоу, ― моя сестра, Мэгги.

Глава 9

– Я знаю, что ты хотела, как лучше, но, правда, прекрати.

Мэгги бешено расхаживала взад-вперед. Начать с того, что гостиная коттеджа была небольшой, а Ева плюхнулась посреди комнаты на пол, окруженная пакетами, набитыми покупками с рынка.

– Ева! Ева, ты меня слышишь?

Сестра подняла голову.

– Угу, ― произнесла она, спокойная и безмятежная.

– Я не могу, ― сказала Мэгги. ― Не хочу ни с кем встречаться.

– Тебе и не надо, ― сказала Ева тоном, который говорил «я разумная женщина», какой она не была. ― Сегодня вечером точно будет не свидание. Мы пригласили хорошего соседа на ужин, чтобы поблагодарить его за твое спасение в час нужды. Простая соседская любезность. Перестань болтать об этом и заламывать руки, Мэгги. У меня от тебя голова кружится.

– Ты не понимаешь, ― Мэгги застонала, плюхаясь на диван. ― Даже если бы я захотела с кем-то встречаться, а я не хочу, то точно не с ним!

– Почему не с ним?

Ева распаковывала пару сережек. Элегантные, изысканные украшения из серебра и разноцветного стекла.

– Ты не считаешь его красавчиком? ― спросила она, поднеся свисающие серьги к ушам и поворачивая голову то в одну сторону, то в другую.

– Конечно же, он красавчик! ― воскликнула Мэгги с нарастающим недовольством. ― Этот парень должен носить на лбу предупреждающий знак, Бога ради. Дело не в этом…

– Ага! ― высказалась Ева, радостно поворачиваясь к сестре. ― Так ты считаешь его красавчиком! У тебя улучшается вкус, сестренка. У тебя улучшается вкус…

– Дело в том, что, ― произнесла Мэгги, перебивая свою сестру, чтобы остановить этот ход мыслей, ― если даже я заинтересуюсь им, он мной, скорее всего, нет.

Мэгги, должно быть, была более убедительна, чем она думала, так как Ева на самом деле замолчала. Единственным звуком в комнате было тиканье старинных часов на каминной полке.

Ева изучала взглядом ее лицо.

– Ты этого не знаешь, ― наконец, сказала она, но Мэгги заметила в ее глазах каплю сомнения.

– Знаю, ― ответила Мэгги, неожиданно усталым голосом.

– Но почему? Ты красивая женщина.

Мэгги фыркнула.

– Красивая, ― настаивала Ева. ― Еще умная и добрая. Любой мужчина будет рад встречаться с тобой.

– Ты моя сестра, ― заметила Мэгги.

Она хотела отправиться в постель. Или выпить бокал вина. Или поесть шоколада. Или сделать все это вместе. Она почувствовала приближающуюся головную боль. Мэгги закрыла лицо руками и начала массировать виски и лоб.

– Ты плачешь?

– Нет, конечно же, я не плачу…

– Ах, он засранец!

Мэгги услышала, что ее сестра вскочила на ноги, покупки посыпались с ее колен.

– Ева, нет. Все не так…

– Что сделал этот парень Люк? Он сказал что-нибудь злое? Я убью его!

– Ева…

Мэгги встала. Даже это требовало больших усилий. И взяла сестру за плечи.

– Он. Ничего. Не. Сделал, – она не могла высказаться яснее. ― Он просто не заинтересован, вот и все. – Мэгги пренебрежительно рассмеялась. ― И даже если да, он этого не показал.

– Почему?

– Я чертовски уверена, что он считает меня чокнутой.

– Теперь ты ведешь себя смешно! Ты самый здравомыслящий человек, которого я знаю.

– Он этого не знает.

– Да ладно, ― сказала Ева, закатывая глаза. ― Ему лишь нужно посмотреть на тебя. Все в тебе кричит «благоразумие».

– Серьезно? ― огрызнулась Мэгги.

Не было причин обижаться на ее сестру, но Мэгги не смогла избавиться от саркастического тона, закравшегося в голос. Ева не виновата, что Мэгги выставила себя такой дурочкой.

– Хочешь знать, во что я была одета, когда встретила его? А? ― потребовала она ответа.

– Знаешь, а это мысль, ― сказала Ева, ― думаю, будет весело, если ты позволишь мне изменить твой имидж. Ты такая красивая, и, возможно, если бы у тебя были правильные…

– Ева, ― сказала Мэгги. ― В данном случае, новый имидж не поможет. Хочешь знать, почему? – Мэгги подняла палец вверх. ― Оставайся здесь. Я сейчас вернусь.

Она вернулась через пару секунд, одетая в свой пушистый розовый банный халат, красные длинные джинсы, обмотанные вокруг ее плеч и шеи, и верх от пижамы, обернутый вокруг ее головы с рукавом, свисающим на лицо.

– Вот. Видишь? Довольна? В это я была одета. Идеальное первое впечатление обо мне! Поэтому у него не было выбора, кроме как прийти к выводу, что я немного того.

Ева ничего не сказала. Просто уставилась на Мэгги, округлив глаза и поднеся руки ко рту.

– Ты шутишь? ― наконец, спросила она.

– Нет, ― ответила Мэгги.

Ева затрясла головой так, словно пыталась увидеть смысл в том, что она видит.

– Но почему, Мэггз? – сестра выглядела растерянной. ― Почему ты в такое нарядилась? Что на тебя нашло?

– Я пыталась…

Мэгги пришлось закрыть глаза. Почему она реагирует так эмоционально? Она вообще не хотела встречаться с этим парнем. Она резко выдохнула и посмотрела на сестру.

– Изобразить из себя выживальщицу.

– В розовом халате?

Вдруг из-за забавности ситуации ― ее нелепого наряда, горестного выражения лица Евы ― Мэгги принялась смеяться.

Ее сестра рассмеялась следом за ней. Одна волна смеха переходила в другую, пока их смех не стал таким истеричным, что у них подкосились ноги, и они повалились на пол. И, когда смех начинал стихать, одна из них выкрикивала «Я пыталась изобразить из себя выживальщицу!». И они снова начинали смеяться, пока у них не заслезились глаза, а животы и щеки начали болеть от смеха.

– Все же ты была права, Ева, ― позже сказала Мэгги, снимая свой наряд «выживальшицы». ― Мне понравилось это место.

– Мне тоже, ― сказала Ева, сидя, скрестив ноги, на постели. ― Хотела бы я, чтобы мы всегда тут жили.

– Да, ― кивнула Мэгги, вешая халат на крючок на двери в ванной. ― Было бы круто.

Глава 10

Люк принял холодный душ и выпил три эспрессо, надеясь, что это поможет, но он все еще еле стоял на ногах. Зачем он согласился прийти? Он никогда не принимал никаких приглашений на вечер субботы. К пяти или шести вечера, он обычно напивался в хлам, так он вчера ночью и уснул.

Люк наклонился вперед и положил части нового датчика движений обратно в обувную коробку, находящуюся на кофейном столике. Он над ним возился, но продолжать работу было бессмысленно. Его мозги превратились в кашу.

Мужчина рухнул обратно в объятия мягкого, удобного дивана.

– Это плохо закончится, ― сказал он Самсону, который устроился рядом с камином. ― Уже слишком поздно отменять. Они уже готовят. Я не знаю, что делать. Не хочу уснуть за столом. Это будет грубо.

От Самсона помощи не было. Он лишь приподнял косматую бровь, глядя на Люка, зевнул и позволил теплу и свету, идущим из теплого очага, вернуть его ко сну.