Текст книги "Рыжеволосая бестия"
Автор книги: Мэг Хатчинсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)
24
Сэнфорд Роули стоял, прислонившись спиной к ограждению палубы. Если бы кто-нибудь из членов экипажа посмотрел на него в эту минуту, то решил бы, что человек этот просто отдыхает, раз на лице его сияет такая благодушная улыбка. Но в душе Алисы, которая стояла с ним рядом, правда, лицом к морю, в этот миг происходила настоящая буря. Прошлой ночью он не был в ее каюте. Человек, шаги которого она услышала, прошел по коридору до ее двери, остановился, но через несколько секунд двинулся дальше. Однако пережитое волнение и страх перед тем, что еще может произойти, не дали Алисе сомкнуть глаз до самого утра. Теперь же, несмотря на страшную усталость, она просто боялась возвращаться в свою каюту.
– Не обольщайтесь, мисс Мейбери, – послышался за спиной Алисы тихий голос. – Небольшое недоразумение, которое произошло вчера вечером между нами, вовсе не означает, что я отказался от своих намерений.
Нужно срочно поговорить с кем-нибудь, попросить защиты от преследований этого человека… Только к кому обратиться? К его жене? Этой бедной женщине и так приходится нелегко. Но если промолчать, Роули решит, что ему открыта дорога.
– Сегодня вечером моя жена ляжет спать пораньше… – Он кивнул в ответ на приветствие капитана корабля и, когда тот прошел мимо, тоже повернулся лицом к морю. – Если вы думаете обратиться к капитану или кому-нибудь другому из команды, советую выбросить эту мысль из головы. Всем прекрасно известно, с какой целью вы находитесь на судне. Как я уже говорил прошлым вечером, мужчина нуждается в комфорте, и никого не удивляет то, что он заботится о себе. Видишь ли, дорогая моя, они знают, кто ты… Шлюха.
– Неправда! – Усталости как не бывало. В глазах Алисы вспыхнул гнев.
– В самом деле? – усмехнувшись, с издевкой спросил Роули. – Однако на борту «Дельфина» нет ни одного человека, который бы сомневался в этом.
Налетевший ветер наполнил паруса на мачтах, но не смог остудить жар, разлившийся по телу Алисы. Неужели каждый мужчина здесь, как и этот Роули, считает ее… проституткой?
– Как я уже говорил… – Он схватил Алису за руку, когда она попыталась отойти. Презрительная улыбка на его лице стала еще заметнее. – Так вот, моя жена сегодня вечером уйдет в свою каюту пораньше, и ты, дорогуша, сделаешь то же самое. Получив удовольствие, я собираюсь хорошенько выспаться.
Сомнений по поводу его намерений не оставалось. Рывком высвободив руку, Алиса бросилась в сторону, и только ограждение борта на противоположной стороне палубы не дало ей упасть в воду. Он откровенно дал понять, что помог ей попасть на судно не из сострадания… Сэнфорд Роули нанял себе любовницу.
– Леди Амелия умерла? – Лора Тарн в изумлении уставилась на своего брата. – Но я же только в воскресенье видела ее в церкви во время вечерней службы. И выглядела она, между прочим, как обычно. Пол, ты уверен?
– Новость пришла из Банкрофт-холла сегодня утром, – ответил Иосиф, увидев, что Пол молчит. – Я сначала тоже не поверил. Леди Амелия ничем не болела, с чего бы ей умирать? Но Джевонс мне все рассказал. Когда он доложил ей, что передал мне послание, она вызвала горничную, которая, как всегда, помогла ей раздеться. Потом она сказала, что ей больше ничего не нужно, и велела не беспокоить ее до утра. Всем известно, какие она закатывает скандалы, если что-то делается вопреки ее желанию, поэтому никто, естественно, к спальне хозяйки даже не приближался. Только наутро, когда горничная принесла ей завтрак, было обнаружено, что леди Амелия мертва.
– Но как… Кто-нибудь знает, отчего она умерла?
Пол Тарн, присев рядом с сестрой, вопросительно посмотрел на Иосифа.
– По словам Джевонса, он сам отправился в комнату хозяйки и приказал закрыть ее на ключ, пока не приедет врач. Но и без врача он понял, отчего умерла Амелия Банкрофт. Рядом с ее кроватью он увидел пустой пузырек… Похоже, леди Амелия отравилась.
– Отравилась! – ахнула Лора. – Какой ужас!.. Но зачем она это сделала?
– Никто не знает, – сказал Иосиф, и Пол бросил на него благодарный взгляд: Лоре пока ни к чему было знать все то, о чем рассказал Эдвард Фарнелл.
– Но ее сын, по-моему, сейчас за границей, ему нужно сообщить.
– Разумеется, – ответил сестре Пол. – Только на это уйдет какое-то время, потому что даже слуги в Холле не знают, где он. – Он снова повернулся к Иосифу: – А леди Банкрофт не оставила никакой записки?
Иосиф покачал головой.
– Джевонс уверяет, что нет. На письменном столе он видел чернильницу, перо и бумагу, но ни единого слова написано не было. Однако я думаю, что Амелия Банкрофт и так дала понять, почему она лишила себя жизни и что нужно делать после ее смерти. Ведь в ее письме ко мне сказано: «…распорядиться вырученными деньгами так, как распорядилась бы ими я. В скором времени Вы узнаете, что я имею в виду».
– Да… Да, ты прав. – Пол согласно кивнул. – Леди Банкрофт приняла решение свести счеты с жизнью, поэтому доверила ожерелье тебе. Она не сомневалась, что ты поймешь, что вырученные за него деньги нужно будет потратить на ее похороны.
– Именно так я и сделаю.
– Но Марлоу… – начала было Лора, однако Иосиф резко оборвал ее:
– Если Марлоу Банкрофт вернется в Вензбери, он может подать на меня в суд, это его право, но я не позволю, чтобы Амелию Банкрофт положили в какой-нибудь морг дожидаться его приезда.
Он порывисто поднялся со стула, Лора тоже вскочила и хотела взять его за руку, но Иосиф так на нее посмотрел, что она тут же отошла на шаг.
– Я… – неуверенно начала она, и ее щеки залились краской. – Я бы хотела помочь, если позволите.
В Бирмингем, который славился целым кварталом ювелирных мастерских, Иосиф Ричардсон поехал с Полом Тарном. В этом городе, чем-то похожем на Вензбери, домов было очень много, однако располагались они как-то беспорядочно. Высокие и низкие, широкие и узкие здания жались друг к другу и были сплошь покрыты сажей, потому что из бесчисленного множества труб беспрестанно валил черный дым.
Идя домой из Линдона, Иосиф посмотрел на темнеющий на фоне земляничного вечернего неба шпиль приходской церкви Святого Варфоломея. В Бирмингеме люди живут точно так же, как здесь, и многим семьям приходится часть своих домов, и так небольших, превращать в мастерские.
Труд жителей Бирмингема не менее тяжел и однообразен, чем у обывателей Вензбери. Но если здесь люди имеют дело с углем и сталью, то в Бирмингеме – с золотом и драгоценными камнями, которые используются для украшений богачей. В квартале ювелирных мастерских они с Полом узнали, сколько на самом деле стоит ожерелье Амелии Банкрофт.
Рубины в нем были бирманские, лучшие в мире. Ни на одном камне не оказалось какого-либо изъяна, поэтому уже сами по себе они стоили немалых денег. Но благодаря идеально подобранным и безупречным по чистоте и огранке белым бриллиантам, вставленным в массивные золотые оправы, ожерелье было оценено в сумму, которая показалась Иосифу баснословной. И надо сказать, что к ювелирам они обратились не зря. При встрече с покупателем Пол сразу дал понять, что им известна истинная стоимость ожерелья, и после непродолжительного торга украшение перешло к новому владельцу за сумму, лишь немногим меньшую, чем запрошенная изначально.
Двести тридцать фунтов! У Иосифа до сих пор не умещалось в голове, как могут несколько цветных камней и пара унций золота стоить такие сумасшедшие деньги. Однако же владелец ювелирного магазина с готовностью выложил эту сумму и явно не был расстроен покупкой.
Вырученных денег было больше, чем требовалось на организацию похорон, и в этом Пол был с ним согласен. Что делать с тем, что останется? Иосиф опять посмотрел на шпиль. Амелия Банкрофт не оставила на этот счет никаких указаний, но Иосиф Ричардсон уже решил, что после предания тела хозяйки Банкрофт-холла земле из оставшихся денег ни пенса не попадет в карман ее сына.
– Дорогая, может, тебе пора отдохнуть? – Сэнфорд Роули перевел взгляд с жены на сидящего во главе стола капитана. – Прошу простить мою жену, путешествие сильно ее утомляет.
Сложенные на коленях руки Алисы сжались до боли, но она даже не почувствовала, как ногти впились в ладони, ибо отчаяние заслонило все остальные ощущения. Он хочет спровадить жену пораньше, как и обещал.
Опустив глаза, Алиса прислушалась к тому, что скажет робкая женщина. Конечно же, Грейс не посмела возразить мужу.
– Жена говорила, что и вам, мисс Мейбери, плавание дается нелегко. Вероятно, вы тоже хотели бы отдохнуть? Я уверен, капитан поймет вас.
Как капитан может что-то понять, если ему неизвестно о дамокловом мече, который висит над ней. И он, и все остальные члены экипажа, скорее всего, уверены, что она присутствует на корабле в качестве любовницы Сэнфорда Роули. Единственный способ дать им понять, что это не так, принесет боль и страдания несчастной женщине, которая не сделала ей ничего плохого, а на это Алиса не решалась пойти.
– О, нам будет ужасно не хватать вашего общества, – улыбнулся капитан, – но, разумеется, ваш комфорт превыше всего.
Комфорт! Услышав это слово, Алиса, которая начала вставать, покачнулась и схватилась за стол.
– Вам нехорошо, мисс Мейбери? – Капитан поднялся с места и движением руки подозвал стоявшего у стены матроса.
Алиса попыталась выдавить из себя улыбку и дрожащим от волнения голосом произнесла:
– Нет, со мной… все в порядке, просто я не выспалась.
Помогая жене выйти из-за стола, Сэнфорд Роули украдкой посмотрел на Алису, которая в эту секунду благодарила матроса, придерживающего ее за локоть. Сегодня ночью ей тоже не удастся выспаться!
– Вас чем-то не устраивает ваша каюта? – неожиданно заговорила Грейс Роули, но в глазах женщины, вокруг которых пролегли темные круги, стоял совсем другой вопрос.
Она знает? Ей известно о «потребностях» мужа? Может, он уже не первый раз ищет определенных «удовольствий» на стороне? Полным сочувствия голосом Алиса ответила:
– Нет, каюта меня вполне устраивает, просто я еще не привыкла к морю. Эти звуки, эти…
– Понятно! – кивнув, сказал капитан. – Качка, темнота за бортом, поскрипывание мачт – все это вместе часто вызывает страх у тех, кто впервые отправляется в морское путешествие. Ну а у женщин тем более… Это, мисс Мейбери, обычное дело.
Обычное дело. Алиса шла за матросом, которому капитан приказал проводить ее до каюты. Похоже, тот факт, что мужчина путешествует в обществе жены и любовницы, здесь считается нормальным явлением. Но почему это случилось именно с ней? Горло Алисы сжалось от отчаяния. Войдя в каюту, она бросилась на койку и закрыла лицо руками.
– Почему, отец? – прошептала она, обращаясь к единственному человеку, который любил ее и во всем помогал в детстве. – Почему? Я же просто хотела помочь Tea! Просто хотела привезти ее домой.
Где-то за пределами погруженной во мрак маленькой каюты пробили склянки, звон колокола слился с песней ветра. Сколько же она просидела вот так, без сна, на койке? Сколько еще осталось ждать до спасительного утра? Не успев задуматься над ответами на эти вопросы, Алиса вздрогнула. Стук в дверь, словно скальпель, резанул по нервам. Сэнфорд Роули!
– Отец!.. – невольно вырвалось у Алисы. Однако отца рядом с ней не было, как и не было человека, который мог бы защитить ее и помешать Сэнфорду Роули сделать свое грязное дело.
Может, не ответить, притвориться, что она спит, и он тогда уйдет? Надежда, хрупкая, как крылья бабочки, умерла, когда в дверь постучали снова. Нет, вряд ли он уйдет… Этот человек не откажется от того, что считает принадлежащим себе по праву, ведь он относится к ней как к своей собственности, купленной за деньги.
А если закричать? Алиса напряженно смотрела на дверь, едва различимую в полумраке. Закричать изо всех сил, чтобы все на корабле услышали и узнали о подлости человека, который, не в силах совладать с собственной похотью, изменяет беременной жене? Закричать, чтобы все поняли, что Роули хочет принудить вступить в связь девушку, которую пригласил на корабль под предлогом того, что его жене может понадобиться помощь? Ураган мыслей пронесся в голове Алисы, но все они заканчивались одним ответом: она не имеет права заставлять страдать и без того несчастную Грейс Роули.
– Мисс Мейбери…
Тихий, словно шелест ветра, шепот донесся из-за двери, находящейся в дальнем углу каюты, который слабый светильник не мог наполнить светом. В прошлый раз Роули не звал ее по имени, он просто зашел, не церемонясь. Что это, очередная издевка, желание сделать ее страдания еще мучительнее? Может, догадываясь о том, что должна была бы испытывать в эту секунду его жертва, он объявлял о своем приходе, стремясь вызвать у себя новые, особенно острые ощущения? Вероятно, это еще один способ удовлетворить извращенное сластолюбие.
– Мисс Мейбери… вы там как, еще не спите?
Алиса насторожилась. Голос звучал очень тихо и при этом был каким-то другим. Выражение «вы там как…» От Сэнфорда Роули подобных просторечных оборотов она не слышала. Очередной обман? Чтобы случайные свидетели, если таковые сыщутся, решили, что в дверь стучится кто-то из членов экипажа? Алисе показалось, что еще миг – и ее натянутые, как струны, нервы не выдержат и лопнут.
– Мисс, это я, Саттон.
Саттон, юнга, который приносил ей чай на палубу. Облегчение мелкой дрожью разлилось по телу Алисы. Она разрешила войти.
– Извиняйте, ежели что не гак…
Нескладная долговязая фигура вошла в колеблющийся круг света. Юнга остановился, опустил глаза и стал неуверенно переминаться с ноги на ногу.
– Только вот, понимаете, я думаю, что не должно быть так.
Ей было все равно, что он думает и с какой целью явился к ней. Сейчас главное – чтобы юнга оставался в ее каюте как можно дольше.
– Я случайно услышал… – извиняющимся тоном продолжил паренек и, не поднимая головы, неуверенно добавил: – Я не подслушивал, честно, меня просто кок послал за мукой, чтоб наутро все продукты были у него под рукой. И когда я возвращался в кубрик и шел мимо вашей каюты… я услышал, как он, этот мистер Роули, говорил вам про удовольствие, которое не может доставить беременная жена… Потом вы вскрикнули и мистер Роули выскочил из вашей каюты, зажимая рукой рот. Я, не будь дураком, спрятался за переборку, потому-то он меня и не приметил. Утром я увидел, как у него разнесло губу… – Паренек улыбнулся. – Только я ведь знал, что это у него не от того, что он порезался, когда брился… А за обедом вы сидели такая бледная и испуганная… Ну я и рассказал обо всем капитану. Он добрый человек, мисс, честное слово. И к пассажирам хорошо относится, только вот… ежели узнает, что на его судне ему говорят одно, а делают другое, тут уж…
Алиса слушала сбивчивый рассказ юнги, не произнося ни слова.
– …В общем, я поразмыслил хорошенько и решил-таки рассказать капитану все как есть. Сначала я подумал, что он намылит мне шею за то, что я остановился у вашей двери, а не пошел дальше. А он, наоборот, говорит: бери свой тюфяк и иди к каюте мисс Мейбери, будешь спать у ее двери. А если кто-нибудь спросит, скажешь, что капитан приказал каждую ночь спать здесь до тех пор, пока не пристанем. Дескать, у миссис Роули могут в любое время начаться роды, так что я должен быть у вас под рукой. – Юнга снова смущенно улыбнулся. – Ну знаете, мисс, горячую воду там принести и все такое…
Юнга будет спать у ее двери, он будет рядом до конца плавания! На несколько секунд у Алисы помутилось в голове от неимоверного облегчения, которое она вдруг ощутила. Но уже в следующее мгновение, взглянув на серьезное лицо паренька, она неожиданно подумала, что ему, наверное, не больше четырнадцати. На душе опять стало тоскливо.
– Нет, – покачала головой Алиса. – Я не могу вас просить о таком, у вас же есть свои обязанности, вам нужно высыпаться.
– Об этом не думайте, мисс! – с пылкостью воскликнул паренек. От былой неуверенности не осталось и следа. – По ночам юнги не работают, мне и на вахте стоять пока еще не разрешают. А где бросить тюфяк, на полу в кубрике или в коридоре, мне все равно. К тому же… – Тут он белозубо улыбнулся. – По мне, так лучше до конца жизни на земле спать, чем идти к капитану и говорить, что я ошибся. Мне же не придется к нему идти, ведь правда, мисс?
Нет, не придется. Глядя на аккуратно закрывшуюся за юнгой дверь, Алиса почувствовала, как из нее медленно выходит страх, подобный тому, какой испытывает загнанный зверь. На глаза навернулись слезы и теплыми струйками покатились по щекам. Она улыбнулась. Благодаря этому мальчику она наконец-то сможет выспаться.
Помывшись, перестирав всю одежду и повесив ее сушиться на стуле, Алиса легла на койку. Глаза, так долго не знавшие сна, тут же начали слипаться.
– Спасибо, – прошептала Алиса в темноту. – Спасибо, мистер Саттон.
Но не юнгу увидела Алиса, когда ее веки сомкнулись. Во сне к ней явился отец, который улыбнулся и широко развел руки, словно звал ее в свои объятия. Глаза его излучали любовь. А рядом с ним был молодой мужчина с глазами цвета спелого тернослива. Его красивое лицо было омрачено, он бросил на Алису презрительный взгляд и отвернулся.
25
– Да, есть тут на что посмотреть, правда, мисс?
Алиса стояла на пирсе, уходящем далеко в кристально чистую воду, и озиралась по сторонам. Неужели это место – часть того самого мира, в котором существуют Дарластон и Вензбери? Саттон имел в виду небо, переливающееся восхитительными цветами. Золотой и малиновый, пурпурный и жемчужный в бирюзовых разводах – вся эта бескрайняя палитра, словно гигантский купол, накрывала искрящееся зеленовато-голубое море до самого горизонта. От буйства красок захватывало дух.
Когда они высадились на берег, Алиса долго стояла, затаив дыхание, и не шевелилась, как будто боялась спугнуть прекрасный сон. Но великолепный пейзаж, на фоне которого заход солнца казался до невозможности красивым, был настоящим. Саттон, заметив изумление на лице Алисы, с гордостью сказал, что они прибыли на Карибы.
Но только куда подевалась вся эта красота сейчас? Алиса стояла, сжимая в руках свои вещички, замотанные в узел из шали, которая при здешней жаре была совершенно бесполезна, и всматривалась в группу зданий, вплотную подступавших к золотистому песчаному берегу. Неподалеку от них выстроилась целая шеренга экипажей с низкими бортами.
Удивительно похоже на Бристоль. Грузовые суда, с которых сгружают огромные мешки и ящики с товарами. Свернутые паруса. Только здесь иглы мачт были устремлены в неописуемо синее небо. Столько общего и столько различного. Что же в этом порту было такого особенного? Алиса задумалась, но мысль, крутившуюся в голове, не удавалось ухватить до тех пор, пока не подул легкий ветер. Запах! В Бристоле пахло специями и фруктами, стоял резкий запах горячей смолы, но здесь… Здесь воздух был пропитан сладостью тысяч сот, из которых разом извлекли мед. Только сладость эта была иного рода, нежели та, которую Алиса знала по пасеке в Линдоне. Липкая приторная сладость, словно сироп, обволакивала губы, чувствовалась на языке и под ним… Это было что-то другое…
Внимание Алисы привлек громкий крик, и она посмотрела на невысокое строение, из которого выходила вереница полуодетых людей. Сгибаясь под тяжестью взваленных на плечи огромных мешков размером с человека, носильщики направлялись к тому месту, где рядом с песчаным берегом лениво покачивались на воде несколько лодок, ожидающих погрузки. Им предстояло отвезти мешки на большие морские суда, которые стояли на якоре в более глубоких водах.
Как много людей! Алиса уставилась на носильщиков, словно видела подобную картину в первый раз. Люди цепочкой шли к судам, как будто несли дары ненасытным чудовищам, а потом возвращались обратно за новой порцией. Именно в этот миг, глядя на мокрые от пота лица, смуглые руки и тела, блестящие так, словно они только что побывали под проливным дождем, она поняла, что это был за запах… Здесь пахло человеческим потом.
Эти мужчины – она провожала глазами суетящиеся фигуры, одетые в короткие, до колен, рваные холщовые штаны, – выглядят точно так же, как те, которых она видела на бристольских доках, только у этих кожа была цвета слоновой кости.
– Вы должны быть весьма довольны собой! – раздался за спиной Алисы тихий голос. Засмотревшись, она не сразу поняла, что эти слова адресованы ей, но уже в следующее мгновение ее сердце забилось с удвоенной скоростью.
Она надеялась, что больше никогда не увидит его. Алиса в смятении обернулась.
– Да, вы довольно ловко все это провернули. – Губы Сэнфорда Роули подрагивали от клокочущей в нем ярости. – Но только вы теперь не на борту судна, мисс Мейбери, и эта сторожевая собачонка вас уже не охраняет. Вы воспользовались моей щедростью…
– Это неправда…
В водянистых глазах загорелся зловещий огонь.
– Вы приняли мое предложение, прекрасно понимая, какова его цена, – в бешенстве прорычал Роули…
– Нет… Неправда, я…
Алиса сделала еще одну попытку ответить, но, как и в предыдущий раз, Роули оборвал ее на полуслове.
– В этом мире ничего не дается бесплатно, – злобно прошипел он. – Сэнфорд Роули не занимается благотворительностью. Если вы думаете, что сможете от меня просто так отделаться, то ошибаетесь. Тем или иным способом я все же заставлю вас заплатить за то, что вы обманули меня. И можете не сомневаться: я добьюсь своего. На этом маленьком острове белой женщине очень нелегко найти работу. Самой вам не заработать столько, чтобы хватило вернуться в Англию. О, от голода вы не умрете. Пока что… На Ямайке достаточно плантаторов, которые будут рады заполучить в свою кровать белую женщину. Только денег они вам не дадут, мисс Мейбери, нет. Какое-то время вас будут кормить и содержать, а потом, когда им это надоест, вы снова окажетесь здесь, на этом доке, и будете предлагать себя любому гниющему от болезней оборванцу за кусок хлеба.
Когда он взял на себя организацию похорон, никто не стал возражать. Держа в руке картуз, Иосиф Ричардсон стоял со склоненной головой у мраморного надгробного камня. Леди Амелия Банкрофт была рождена для жизни богатой и счастливой. Родители ее принадлежали к сословию поместного дворянства, она вышла замуж за состоятельного промышленника и родила сына, который должен был унаследовать состояние отца. О такой жизни тысячи женщин могут только мечтать, она же собственноручно ее оборвала.
Вопрос о том, что подтолкнуло богатую аристократку к такому поступку, волновал в первую очередь городские власти. Сначала нашли скомканное письмо с гербом Уитчерч-эбби и подписью Харфорда-Де-Тейна – короткое официальное послание, в котором леди Амелии отказывали в разрешении вернуться. Затем было установлено, что в пузырьке, обнаруженном рядом с ее кроватью, находился яд. Когда эти факты сопоставили с полученной из банка информацией о том, что Банкрофт-холл и все относящееся к нему имущество уже не принадлежит хозяевам, официальное расследование вынесло вердикт: «самоубийство на почве временного нервного расстройства».
Однако можно ли на этом ставить точку? Иосиф позволил мыслям увлечь себя в область догадок. Наверняка существуют еще какие-то обстоятельства, имеющие отношение к смерти Амелии Банкрофт, помимо тех, о которых уже известно. Обстоятельства, о которых знает лишь один человек, ее сын. Марлоу Банкрофт! Этот негодяй не заслуживает того, чтобы его называли сыном!
Иосиф отвернулся и, окинув взглядом церковное кладбище, увидел нечто такое, отчего на лбу у него пролегла глубокая складка. Женщина… Рядом с могилой Дэвида стояла какая-то женщина. Алиса? Нет, это не она. Иосиф сделал пару шагов вперед, и почти сразу же хмурое выражение его лица сменилось улыбкой. Он узнал Лору Тарн. Молодая женщина устанавливала маленькую вазочку с цветами у небольшого каменного креста.
Увидев упавшую на скромную могилу тень, Лора подняла голову, поспешно выпрямилась и, покраснев от смущения, залепетала какие-то извинения:
– Иосиф! Я… Я знаю, что не имею права… Алиса рассказала мне про мальчика, и я… я подумала, что раз уж она сама не может ходить к нему на могилку, то вряд ли бы стала возражать, если бы это делала я.
Она делает это ради Алисы. Иосиф посмотрел на цветы. Лимонно-желтые гвоздики, голубые колокольчики как будто светились на фоне широких темно-зеленых листьев.
– Мне так неловко… Наверное, мне не стоило…
– Нет, Лора, ты не сделала ничего дурного, наоборот.
Поняв, что ее не собираются осуждать за самовольное решение, Лора вздохнула и посмотрела на могилку.
– Я специально подобрала такие яркие цветы, – сказала она. – Думаю, ему бы это понравилось. – Потом, вновь обращаясь к Иосифу, она добавила: – Я знаю, что малыш не мог их видеть, но ведь небеса возвращают нам все утраченное.
Небеса возвращают нам все утраченное! Иосиф улыбнулся, но его сердце заныло. Небеса не вернули ему семью и заставили его еще больше страдать.
– Алиса была бы благодарна тебе, – охрипшим голосом произнес он. – Но вместо нее благодарю я.
По просьбе Лоры он провел ее домой, в Линдон. По дороге Лора обдумывала слова, сказанные Иосифом у могилы мальчика. В них чувствовалась душевная теплота и что-то такое, что наполняло и ее сердце. Одиночество? Да, но не только… Она услышала в его голосе отчаяние, вызванное очередной потерей. Потерей любимого человека. Иосиф Ричардсон был влюблен в Алису Мейбери.
Алиса провела взглядом экипаж, на котором уехала чета Роули. Страшные посулы Сэнфорда Роули все еще звенели в ее ушах.
«…белой женщине очень нелегко найти работу…»
Неужели в этих местах нет никого, кто мог бы предоставить ей хоть какую-то работу? А что, если Роули сказал правду?
«…будете предлагать себя любому гниющему от болезней оборванцу за кусок хлеба».
Он говорил об этом со злобой и ядом, но для нее самым страшным было то, что в его голосе звучала полная уверенность.
«Запомни… – шепот, легкое дуновение ветерка коснулось ее мыслей. – Вещи не всегда бывают такими, какими кажутся…»
Слова отца! Задрожав от подступивших к горлу слез, Алиса задумалась над тем, что заставило их всплыть в памяти. Поняв, улыбнулась. В детстве обстоятельность отца всегда помогала ей выходить из сложных ситуаций, и вот снова его слова указывали ей путь.
«Вещи не всегда бывают такими, какими кажутся…»
Ну конечно… Она же не одинока! Где-то на этом острове живет Tea, и наверняка у нее есть деньги, которых хватит на обратную дорогу в Англию.
Кто-то при ней упоминал плантацию. Немного успокоившись, Алиса попыталась мыслить логически. Горничная работала в Банкрофт-холле, следовательно, плантация принадлежит этой семье, и наверняка кто-нибудь прямо здесь, у пристани, может подсказать ей, как туда добраться.
Кого бы спросить? Алиса посмотрела на людей, снующих между складами и судами: они, к сожалению, вряд ли говорят по-английски.
Растерянная и удрученная, Алиса продолжала стоять под палящим солнцем. У нее не было шляпы, чтобы прикрыть голову. Может, здесь даже не у кого спросить про Tea, потому что ее вопроса просто-напросто не поймут? Только что проку стоять на одном месте? Так сестру уж точно не разыскать.
Алиса собралась было пойти обратно, к кромке воды, но тут ее внимание привлек чей-то крик за спиной. Она не разобрала всего, о чем кричал человек, но несколько слов были явно произнесены по-английски.
Встрепенувшись, Алиса быстро повернулась и успела заметить того, кто говорил по-английски. Этот высокий мужчина, в отличие от остальных, был одет в костюм. Увидев, что он вошел в складское помещение, она бросилась туда же.
– Банкрофт, говорите? – Голубые глаза, выделявшиеся на загоревшем лице, уставились на Алису. – Банкрофт… – Мужчина холодно хмыкнул. – Странно, что вы приехали сюда сами. Это не в его стиле, так он может потерять деньги. И как я вижу, весьма приличную сумму.
Он смерил Алису оценивающим взглядом, отчего ей захотелось сразу же уйти, но она не сделала этого, поскольку понимала, что, возможно, больше не найдет того, кто мог бы ответить на ее вопросы на понятном ей языке. Глубоко вздохнув, чтобы подавить отвращение, она пояснила:
– Мистер Банкрофт не оплачивал мою поездку сюда.
– О, вот так сюрприз! – Мужчина, казалось, был удивлен. Смахнув упавшую на лоб прядь выгоревших волос, он с подчеркнутой иронией произнес: – Правильно говорят: век живи, век учись.
Взгляд этого человека и его манеру разговаривать можно было бы назвать весьма неучтивыми, даже оскорбительными. От удушающей влажной жары, ходившей волнами под низко нависшим потолком, спина Алисы стала влажной. Нестерпимый зной как будто выдавливал воздух из этого невысокого здания и уничтожал любое дуновение ветра. Почему этот человек так ведет себя? Он что, напрочь забыл о манерах? Или его вообще никогда не учили вежливо отвечать на вопросы? У Алисы закружилась голова, отчего присущее ей самообладание начало покидать ее.
– Да, я тоже слышала это выражение, – резко сказала она. – Так могу я узнать, где на этом острове находится плантация Банкрофтов и как туда добраться? Впрочем, если вам это почему-то неизвестно, мне, наверное, придется обратиться к кому-нибудь другому.
– Обращайтесь к кому-нибудь другому! – Неожиданно резкий ответ заставил Алису вздрогнуть и в страхе отступить на шаг. – Может быть, кто-то вам и ответит, но не я. У меня нет времени заниматься делами Банкрофта и девицами, которыми он торгует. Вам нужен Марлоу Банкрофт? Ищите его сами… Напоследок я вам вот что посоветую… Не обращайтесь с расспросами к кому попало, здесь есть люди, которые были бы страшно рады прибрать к своим рукам свежачок Банкрофта.
– Подождите!..
Но мужчина, бросив на Алису презрительный взгляд, решительно направился к двери. Из-за давящей на глаза и уши невыносимой жары она едва расслышала слова, брошенные им на ходу:
– Два сапога пара… Надо же, поверить Банкрофту!..
Он влюблен в Алису Мейбери!
В гостиной Линдон-хаус Лора Тарн разливала в фарфоровые чашки чай.
Это было слышно по его голосу, по словам, по интонации. А какое скорбное выражение лица было у него, когда он понял, что потерял надежду увидеть ее снова! Все это было хорошо знакомо Лоре. Не проходило и часа, чтобы она сама не испытывала таких же чувств.
– Ты уже думал, чем пока заняться? В Банкрофт-холле все успокоится еще не скоро, а потом нужно будет продать его.
Слова Пола пролетели мимо ушей Лоры, поскольку в эту секунду она была полностью погружена в собственные мысли. Теперь Иосиф Ричардсон чувствует ту же боль, то же отчаяние, что и она сама, но разве может она как-то помочь ему?
– Нет, пока еще не думал.
Лора по-прежнему не вникала в начавшийся разговор.
– Но теперь настало время подумать. – Пол взял чашку и внимательно посмотрел на собеседника, который тоже потянулся за чаем. – Послушай, Иосиф, мы же с тобой партнеры, хотя ты никогда об этом и не вспоминаешь, так не пора ли тебе занять свое место?
