Текст книги "Рыжеволосая бестия"
Автор книги: Мэг Хатчинсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)
20
– Вы хотели меня видеть, – холодно произнес Каин Линделл, бросив быстрый взгляд на мужчин, которых провели в его кабинет в Дипмур-хаус. – Прошу вас, изложите ваше дело покороче, у меня через час важная встреча.
– Я считаю вас лжецом и вором… Достаточно кратко? – Вообще-то, Пол Тарн не собирался начинать разговор так резко, но не сдержался. Огонь клокотал в нем с той самой секунды, когда он несколько дней назад прочитал письмо, которое сразу показал человеку, стоящему сейчас рядом с ним.
– Какого черта… Вы что, с ума сошли? – Линделл порывисто вскочил со своего места, так что стул, на котором он сидел, отлетел в сторону. В потемневших от злобы глазах вспыхнул неистовый огонь.
– Я-то как раз не сошел с ума, – ответил Пол, мысленно приказав себе говорить как можно спокойнее. – Но вот вы, очевидно, потеряли и разум, и совесть, когда решили обманным путем завладеть собственностью другого человека.
– Завладеть обманным путем? Вы называете меня вором?
– Да, и слова свои я готов подтвердить в суде под присягой.
– А ответить перед судом за ложное обвинение вы готовы?
– Если придется, то да! – Пол заметил, как рука Каина потянулась к шнурку колокольчика для вызова слуги. Его пальцы мелко дрожали. – Но сперва, возможно, вам стоит послушать, что еще будет сказано на суде. Не хотите ли узнать, на чем основываются мои обвинения?
Рука Каина Линделла повисла в воздухе, а глаза натолкнулись на серьезный, сосредоточенный взгляд младшего из мужчин.
– Боюсь, вы совершаете большую ошибку, – заявил он, пытаясь унять приступ страха, от которого у него дрожали не только руки, но и голос.
– Вы – Каин Линделл, племянник покойного Лавана Маршалла и наследник его состояния?
Что это? Может, как он и опасался, у Маршалла все-таки сыскался какой-нибудь родственник? И кто-то из этих двоих явился сюда, чтобы предъявить свои права на наследство? Что ж, Каин Линделл не намерен сдаваться без боя. Эта мысль его несколько успокоила, и он убрал руку с плетеного шнурка.
– Да, это мое имя и положение, – ответил Каин, бросив испепеляющий взгляд на человека, задавшего этот вопрос. – А могу ли я узнать причину, заставившую вас сомневаться в том, что я Каин Линделл?
– Конечно, – сказал Пол, которого ничуть не смутил взгляд Каина. – Вы знакомы с Лорой Тарн?
Хозяин кабинета переместился к камину и встал спиной к огню.
– Я не знаю никакой Лоры Тарн, – усмехнулся он. – Говорю же вам, джентльмены, вы ошибаетесь.
При взгляде на это улыбающееся лицо Пол едва сдержался, чтобы не разразиться бранью. Мысленно проклиная Линделла, он на мгновение крепко стиснул зубы. Этого хватило, чтобы взять себя в руки. В голове мелькнула мысль, что этот человек держится очень уверенно, хотя Лора ни секунды не сомневалась в своей правоте. Что касается Иосифа Ричардсона, то он не раз говорил, что работники из конюшен Банкрофта, болтая между собой, произносили имя Каина Линделла. Они слышали его из уст своего хозяина, который именно так обращался к своему другу.
Однако этот человек не выказал ни малейшего интереса к его сестре и даже ухом не повел, когда слуга, впуская их в кабинет, назвал фамилию Тарн. Или он наделен воистину поразительным самообладанием, или на самом деле является тем мужчиной, за которым его сестра готова была бежать на край света. Существовал только один способ выяснить это.
– Значит, вы незнакомы с Лорой Тарн? – продолжил Пол. – Мне кажется довольно странным тот факт, что человек не помнит имени своей невесты, женщины, на которой обещал жениться. Она встретила вас у Банкрофт-холла и была неприятно удивлена, когда вы даже не соизволили поздороваться с ней.
Невеста! Черт, об этом он не подумал! Но неприятный холодок, который Линделл ощутил в груди, быстро исчез. Не было никакой невесты! Вся эта история – дело рук Банкрофта. Наверняка Марлоу придумал всю эту чушь, чтобы не выплачивать свои карточные долги. Только Банкрофт очень скоро поймет, что провести Каина Линделла не так-то просто. Бросив озабоченный взгляд на массивные часы в дубовой оправе, стоявшие на каминной полке, он сказал:
– Как я уже говорил, у меня назначена встреча, так что…
– Я полагаю, вам незнакомо имя Лоры Тарн по той простой причине, что вы не тот, за кого себя выдаете. Вы – не Каин Линделл!
Слова эти, произнесенные стальным голосом, поколебали спокойствие Линделла. Неужели Банкрофт пошел дальше того, чтобы заплатить какой-нибудь женщине, которую попросил обвинить его в том, что он якобы обещал на ней жениться и не сдержал своего слова? Неужели Марлоу выложил этому Тарну и его спутнику, который, к слову, до сих пор отмалчивался, всю правду? О, в том, что Банкрофту все известно, можно не сомневаться! Конечно, сам Марлоу никогда этого не говорил, но стоит ли сомневаться в том, что больной лихорадкой человек не всегда контролирует себя и в бреду может легко выдать любые секреты? А он, Каин Линделл, очень сильно болел, и из-за приступов лихорадки был вынужден какое-то время провести в доме Банкрофта на плантации. Именно после этого Банкрофт стал вести себя высокомерно, если не сказать нагло, и своим поведением напоминал паука, наблюдающего за мухой. Да только паук этот скоро сам угодит в свою же паутину.
Линделл холодно посмотрел на Пола.
– Не знаю, что там наговорил Банкрофт, но вам стоило бы более подробно расспросить его самого. Например, о той девушке, которую он изнасиловал, а затем переправил за границу. Я имею в виду молодую особу с золотисто-каштановыми волосами!
Сидя с сестрой в саду, где теплый вечерний воздух был наполнен ароматом цветов. Пол рассказывал ей о событиях, которые произошли в Дипмур-хаус, о разговоре с Каином Линделлом.
– Этот человек начал блефовать, но очень скоро выяснилось, что он понятия не имеет о настоящем Каине Линделле, не знает, как зовут его родителей, сестру. Из документов он мог предоставить только рекомендательное письмо, адресованное владельцу плантации, которую Линделл собирался купить на Ямайке. Когда этот проходимец понял, что продолжать лгать бессмысленно, он решил признаться во всем.
Взяв сестру за руку, Пол заглянул ей в глаза. Лучи предзакатного солнца придали бледному лицу Лоры золотистый оттенок.
– Мужчина, за которого ты хотела выйти замуж, прибыв на Ямайку, почти сразу же заболел. Какой-то вид лихорадки, которая вызывается попаданием в кровь паразита. Врач назвал эту болезнь цуцугамуши. Больницы рядом не оказалось, ухаживать за ним было некому, поэтому беднягу оставили отлеживаться в номере гостиницы. Но он так и не выздоровел. Когда на следующее утро Эдвард Фарнелл (таково настоящее имя человека, которого ты видела у Банкрофт-холла) зашел в спальню Каина Линделла, чтобы узнать, подавать ли завтрак, он обнаружил, что бедняга умер. Воспользовавшись случаем, Фарнелл порылся в вещах покойного и обнаружил рекомендательное письмо. У него хватило ума сообразить, что Линделл, как и он сам, только недавно прибыл на Ямайку и, следовательно, его здесь совершенно никто не знает. Потому-то он и решил выдать себя за него. Кому придет в голову что-то подозревать? Соблазн был слишком велик. Фарнелл облачился в одежду Линделла, присвоил себе багаж умершего, бумаги – в общем, сделал все, чтобы его приняли за другого человека. И обман сработал. Потом он взял на себя управление угольной шахтой «Снежная», прибрал к рукам Дипмур и все относящееся к нему хозяйство, стал владельцем…
– Я допускаю, что можно было обмануть стольких людей там, на Ямайке, – тихо произнесла Лора, – но здесь, в Англии, в Бакингемшире!..
– Он не осмелился приехать в Бакингемшир, потому что семье Линделла было известно, что Каин умер. Фарнелл, выдав себя за старого друга Линделла, завладел свидетельством о его смерти с указанием даты, причины смерти и подписью врача и отослал его семье.
Пол замолчал, словно дивясь наглости разоблаченного им человека.
– А как же его тетя, миссис Маршалл? – Лора нахмурилась.
Пол тоже недоумевал, как Фарнеллу удалось обмануть эту женщину, пока Иосиф не объяснил ему, каким образом сложилась эта довольно запутанная ситуация.
– Дело в том, что она никогда не встречалась с племянником лично, – сказал Пол. – В свое время брат миссис Маршалл не разрешал ей выходить замуж, поэтому, как только позволил возраст, она отказалась от братской опеки, вышла замуж и переехала с мужем в Дарластон. С тех пор брат и сестра ни разу не встречались и даже не переписывались. Лишь один раз Маршаллам прислали письмо, в котором сообщалось о рождении племянника. Об этом нам рассказала сама миссис Маршалл, когда мы встретились с ней в Дипмур-хаус. По ее словам, Линделлу было отправлено письмо, в котором сообщалось о смерти Лавана Маршалла и о том, что Каин становится наследником его состояния. Но тогда Линделл уже уехал в Лондон, поэтому его мать послала письмо ему вдогонку, не вскрывая. Как видишь, семье Линделла ничего не было известно о наследстве, поэтому Фарнелл понадеялся на то, что они и в дальнейшем останутся в неведении по поводу предпринятых им махинаций. Наверное, все так и было бы, если бы ты случайно не увидела этого человека у Банкрофт-холла.
Легкий порыв ветра принес из глубины сада сладкий аромат цветущего жасмина. Вдохнув его, Пол вспомнил о недавнем разговоре в Дипмур-хаус.
«…но вам стоило бы… расспросить его… о девушке, которую он изнасиловал… Я имею в виду молодую особу с золотисто-каштановыми волосами».
У Алисы Мейбери были золотисто-каштановые волосы. Неужели это ее Банкрофт изнасиловал, а потом выслал из страны? Воспоминания, которые, словно оборванные лепестки, принес с собой ветер, резанули по сердцу, как холодная сталь.
«…о девушке, которую он изнасиловал…»
Как и все, что могло угрожать Марлоу Банкрофту, Алису Мейбери нужно было каким-то образом устранить. Но если бы он просто отправил ее за границу, через какое-то время она могла бы вернуться. Зачем ему так рисковать? Тяжесть разлилась по всему телу Пола, когда он осознал, что Алисы Мейбери, возможно, уже нет в живых.
– Что теперь будет с мистером Фарнеллом?
Вопрос Лоры повис в воздухе, пока Пол боролся с нахлынувшими на него чувствами. Он пытался не думать о девушке с огненными, как летний закат, волосами, с бездонными глазами цвета фиалки и прекрасной улыбкой, озаряющей ее лицо, которое он не мог забыть. Но ему придется забыть! В конце концов, девушка, некоторое время жившая в их доме, была ему совершенно чужой. Пол собрался с мыслями и, сделав глубокий вдох, продолжил разговор с сестрой.
– В Дипмур-хаус со мной ездил инспектор полиции, – сказал Пол. – Предъявив Фарнеллу обвинение, он арестовал его.
– Его посадят в тюрьму?
– Да, – кивнул Пол. – Как сказал инспектор, кража кошелька или любого имущества другого человека – это уже достаточно серьезное преступление, но украсть у человека все, включая имя, равносильно убийству. На суде это дело, скорее всего, так и будут рассматривать, и, если Фарнелла признают виновным, остаток своей жизни он проведет за решеткой.
Лора поежилась.
– Какой ужас, Пол.
Чтобы не травмировать чувства сестры, Пол не стал говорить, что этот подлец заслуживает самого сурового наказания, и вместо этого сказал:
– Миссис Маршалл теперь может не бояться, что ее выгонят из собственного дома. Ее адвокат устроит так, чтобы все имущество покойного мужа вновь вернулось к ней.
– Бедные родители Линделла, им уже никогда не увидеть своего сына.
– Никогда, – глухо произнес Пол и погрузился в тяжкие раздумья.
Линделлы никогда больше не увидят своего сына… А он – Алису Мейбери.
– Нет, мистер Тарн, боюсь, я ничем не могу вам помочь. Я действительно не знаю никакой Алисы Мейбери и уж тем более того, где она сейчас может находиться. Честно говоря, мне кажется довольно странным, что вы обратились ко мне с подобными вопросами. – Лицо Марлоу Банкрофта оставалось спокойным, но на душе у него было тревожно. Откуда этот человек узнал о связи между ним и этой рыжеволосой девицей? Кто мог ему рассказать? Внезапно его осенило. Линделл! Ну конечно же… Это он, больше некому!
– Мне доподлинно известно, что она приходила сюда, в Банкрофт-холл, – настойчиво продолжил Пол Гарн. Вежливая улыбка, не сходившая с лица человека, который пристально смотрел на него, только распаляла в нем злость. – Моя сестра, принимающая участие в ее судьбе, подумала, что, возможно, эта девушка устроилась к вам на работу.
Его сестра принимает участие… Значит, он явился сюда не для того, чтобы выдвигать обвинение в изнасиловании. Марлоу Банкрофт почувствовал, как внутренняя дрожь начала униматься.
– Прислугу для работы по дому у нас нанимают экономка и дворецкий. Если бы нам потребовалась новая служанка, я бы не стал заниматься этим вопросом лично.
Лично! Если то, в чем признался Фарнелл, на самом деле правда, то Марлоу Банкрофт занимался Алисой лично, как никто другой.
– Разумеется, – кивнув, произнес Пол. Он с трудом сдерживал желание дать изо всех сил по этой улыбающейся физиономии, но, тем не менее, вежливо пояснил: – Дело в том, что я не могу задавать вопросы вашим работникам, не получив на это вашего разрешения.
– Что ж, считайте, что вы его получили. – Марлоу взялся за шнурок колокольчика, висевший рядом с камином. – Спрашивайте их о чем угодно. Если окажется, что эта девушка действительно находится в моем доме, можете передать своей сестре, что ей не о чем волноваться: здесь хорошо заботятся о прислуге.
Поначалу этот человек показался Полу просто неприятным. Но теперь, наблюдая за ним и видя, как надменно искривились его губы, он почувствовал резкий приступ гадливости. Марлоу Банкрофт имел репутацию игрока и бабника, и его женитьба никак не повлияла на него. Наверняка он уже и думать забыл про ту девушку, которую изнасиловал.
– Сестра будет рада услышать это, – ответил Пол без тени улыбки. – Но если даже мисс Мейбери не состоит в штате работников этого дома, ваша экономка наверняка вспомнит, как она приходила сюда. Вряд ли она забыла бы девушку, у которой были яркие рыжие волосы с золотистым оттенком.
Рыжие волосы с золотистым оттенком! Сердце Марлоу забилось от волнения. Сколько женщин в этих краях имеют волосы с таким оттенком? Ему встречалась только…
Он не успел додумать, потому что в эту секунду вошел вызванный колокольчиком дворецкий.
– Спрашивайте. – Марлоу кивнул в сторону слуги и отвернулся к богато украшенному камину, поставив одну ногу на камень кладки. Однако за раскованной позой скрывалось крайнее беспокойство. «Неужели эта сучка общалась с кем-то из слуг и рассказала, что произошло тогда возле ее дома? Рассказала о том, как сначала ее изнасиловал я, а потом чуть не изнасиловал Линделл…» – думал Банкрофт, стараясь не встречаться взглядом с непрошеным гостем.
– Это все, сэр?
Дворецкий посмотрел на Марлоу, который, с трудом отбросив неприятные мысли, ответил не сразу, а когда ответил, то обратился не к слуге, а к Полу:
– Ну что, Тарн, у вас еще остались вопросы?
– Спасибо, – поблагодарил Пол дворецкого, который на все вопросы отвечал охотно и откровенно.
– Итак, – надменно произнес Марлоу, когда дверь за дворецким закрылась. Он повернулся к посетителю и, не скрывая своего недовольства, презрительно посмотрел на него. – Вы получили то, что хотели. Теперь можете уходить!
– Это еще не все. – Взгляд Пола был не менее выразительным. – У меня остался еще один вопрос.
– Так задайте его где-нибудь в другом месте, черт возьми!
На лице Пола не дрогнул ни один мускул, когда Марлоу Банкрофт схватил с каминной полки какую-то фарфоровую статуэтку и с силой швырнул ее во чрево мраморного камина.
– Я уже задавал его в другом месте, – спокойно произнес Пол.
– Задавали, – прошипел Марлоу сквозь стиснутые зубы. – И все равно пришли с этим вопросом ко мне. Вот что, Тарн, либо вы сами сейчас же уберетесь из моего дома, либо я вышвырну вас собственными руками!
– Так же, как ваш дружок Линделл вышвырнул Алису Мейбери из ее дома? Ту девушку, которую вы изнасиловали!
21
«Так же, как ваш дружок Линделл вышвырнул Алису Мейбери из ее дома? Ту девушку, которую вы изнасиловали!»
Слова, брошенные Полом Тарном, жгли мозг Марлоу Банкрофта, как раскаленный металл. Линделл – дурак. Ему не стоило про это рассказывать, все равно ведь никто ничего не докажет… Да и вообще, о каких доказательствах может идти речь, если ни один человек в этом городишке не осмелится обвинить хозяина Банкрофт-холла… Хотя нет, Тарн осмелился. Неудивительно, если он начнет копать под него… Но если ему удастся разыскать эту девицу, все равно он ничего не добьется. Что значат слова какой-то шлюхи по сравнению со словом Банкрофта? Однако больше всего взбесило Марлоу не то, что Пол узнал об изнасиловании Алисы Мейбери, а то, что теперь он знает и о другом.
Он-то думал, что это будет его козырем! Марлоу в ярости опустил кулак на раскрытую ладонь. Он надеялся, что если припугнуть Линделла, рассказать о том, что ему стало известно от него самого, то… Банкрофт вспомнил, как его приятель, загибаясь от малярии в доме на плантации, признался, что присвоил себе имя другого человека. Именно это признание Марлоу рассчитывал использовать, чтобы освободиться от обязанности расплачиваться с долгами. Но теперь…
– Будь ты проклят, Линделл! Тупой болван! – вскричал он.
А вдруг адвокат Маршаллов теперь заявит, что Линделл давал взаймы деньги, которые принадлежали не ему, а семье Маршаллов? И потребует возмещения расходов?
Однако и это еще не все. Марлоу со всей силы двинул ногой по тяжелой медной каминной решетке. Ну почему он не избавился от этого ублюдка! Кончил бы его, и не было бы никаких проблем. Но сейчас уже поздно об этом думать. Человек, который выдавал себя за Каина Линделла, дожидается своей участи за решеткой.
Но возможно, все не так уж плохо, как расписывал этот Тарн? Марлоу пришлось сделать несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Вполне вероятно, что Линделл на самом деле рассказал не все. А этот Тарн просто хочет заманить его в ловушку и заставить выдать себя.
Но обмануть Марлоу Банкрофта не так-то легко! Презрительная усмешка скользнула по хмурому лицу. Кто такой Тарн? Деревенщина, неотесанный мужлан-выскочка. Его вообще не стоит брать в расчет. Линделл – другое дело, тот будет зубами грызть землю, чтобы выгородить себя. Улыбка сошла с губ. Для Линделла игра закончена, и можно не сомневаться, что об их отношениях он выложит все до последнего. Марлоу почувствовал, как от нарастающего страха у него перехватило горло. Да, Линделл не тот человек, который станет молчать. Раз уж ему самому предстоит гнить в тюрьме, он не будет защищать бывшего приятеля.
«У нас есть все основания полагать, что вы должны рассказать о нападении на молодую женщину».
Сколько еще ему осталось ждать, чтобы услышать эти слова? Как скоро к нему в дом явится полицейский инспектор и начнет вынюхивать и выспрашивать? Конечно, придется солгать… Но способен ли он одурачить профессиональных ищеек? Сумеет ли разговаривать с ними спокойно и уверенно? А если его ответы их не удовлетворят, что тогда?..
Черт! Резким движением руки Марлоу смел с каминной полки остальные фарфоровые фигурки, и те разлетелись вдребезги о дорогой паркет. Если его ответы их не удовлетворят, то они вернутся и, возможно, будут уже спрашивать не только об изнасиловании, но и обо всем остальном. Нет… никаких «возможно»! В глазах Марлоу появился холодный блеск. Они наверняка узнают все, Каин Линделл об этом позаботится.
Выхода нет! Серая пустота остывшего камина показалась Марлоу похожей на открытую могилу, ждущую его самого. По спине пробежал холодок. Неужели нет никакого выхода?.. Разве что… Ну конечно! Он поднял голову, на несколько секунд замер, обдумывая новую идею, потом рванул плетеный шнурок для вызова слуги. Решение есть. Он вернется на Ямайку, а там полиции до него не добраться.
Решено. Марлоу Банкрофту не придется выслушивать вопросы господ-ищеек. От приданого Фелиции давно уже не осталось ни шиллинга, как и от денег, вырученных за драгоценности матери. Обе суммы, конечно, были не бог весть какие, но их хватило бы, чтобы расплатиться с некоторыми долгами. Долги! Марлоу ухмыльнулся. Банк и адвокаты Маршаллов хотят вернуть свои денежки? Что ж, Бог им в помощь. Пусть попробуют найти его на Ямайке.
Корабль отплывает через три дня, место уже зарезервировано, теперь осталось только замести следы, чтобы ни у кого не возникло никаких подозрений. Отец, пока был жив, никому не рассказал, как погибли жена и ребенок Ричардсона, но в последний год жизни все чаще угрожал сделать это, надеясь таким образом заставить сына образумиться… то есть вынудить его отказаться от всего, что доставляет удовольствие. Отец хотел, чтобы Марлоу женился и занялся делом.
«Жениться и жить с женой так, как живешь ты с матерью? Нет уж, отец, избавь меня бог от такого счастья!»
А ведь все произошло, как хотелось ему, Марлоу. Рассмеявшись, Банкрофт обвел взглядом комнату, которая когда-то была спальней отца. Отец не проболтался о том убийстве при жизни, теперь нужно было убедиться, что он не сделал так, чтобы правда всплыла после его смерти.
Марлоу сдвинул в сторону тяжелые бархатные шторы, и из высоких окон в комнату хлынул неожиданно яркий свет, едва не ослепивший его. Если есть что искать, он найдет это обязательно.
Комод! Марлоу направился в другой конец комнаты. Турецкий ковер с густым ворсом заглушал его шаги. Нет, это слишком просто. Хотя именно по этой причине отец мог посчитать, что в комоде никто не станет искать. Но разве может кто-нибудь сравниться с Марлоу по части хитрости? Улыбнувшись своей мысли, он стал по очереди выдвигать ящики комода и высыпать на пол их содержимое. Когда в нижнем ящике под аккуратно сложенным бельем обнаружилась пачка бумаг, Марлоу торжествующе рассмеялся.
Подняв бумаги над головой, он помахал ими в воздухе, как воин, завладевший оружием врага.
– Хорошо придумано, отец! – Марлоу снова хохотнул, на этот раз презрительно. – Только прятать нужно было получше! Вам следовало бы знать, что, если уж мне понадобится что-то найти, я непременно добьюсь своего.
– И зачем же тебе понадобилось это сейчас?
Спокойный голос, раздавшийся за его спиной, заставил Марлоу резко обернуться и впиться взглядом в человека, стоящего рядом с закрытой дверью.
– Зачем? – Марлоу быстро взял себя в руки. На его лице мелькнула усмешка. – Чтобы убедиться, что все учтено.
– Все, имеющее отношение к делам в Банкрофт-холле… или к тебе лично?
– А разве это не одно и то же? В конце концов, я ведь хозяин поместья, разве не так?
Солнечные лучи, освещавшие комнату, коснулись тонкого кремового кружева на лиловом шелке. Подол платья, в которое была одета женщина, окрасился в золотой цвет. Она стояла неподвижно и лишь слегка качала головой.
– Конечно…
– Поскольку я здесь хозяин, то поступаю так, как хочется мне.
– Ты всегда поступал именно так, – тихо прозвучало в ответ, – но я спрашиваю снова: зачем ты роешься в вещах, принадлежавших отцу?
Рука, сжимающая бумаги, опустилась. Марлоу недовольно скривился. Ему не нравилось, когда его заставляли отвечать на вопросы. Еще меньше ему нравились люди, которые их задавали.
– К вам это не имеет отношения!
– Как и мои деньги, личные вещи?..
– Как хозяин…
– Нет, Марлоу! – Острые, как скальпель, слова заставили Марлоу замолчать. – Нет, ты не хозяин, который заботится о своем доме и семье! Ты – вор, который заботится только о себе. Ты высосал из Банкрофт-холла все, что представляло хоть какую-то ценность. Ты не постеснялся отнять у матери драгоценности, принадлежащие лично ей. И все только для того, чтобы лишний раз сесть за игорный стол.
– Спасибо за посильную помощь. – Марлоу осклабился.
– А ее ты тоже поблагодарил? Перед тем как убить? Ведь это ты ее убил, Марлоу. Ее смерть не была случайной.
Между ними в ярком солнечном свете поблескивали пылинки, весело пляшущие под музыку тишины.
– Какая наблюдательность! – медленно произнес Марлоу ледяным тоном, и в его глазах появилась циничная самоуверенность. – Да, это не был несчастный случай. Я все спланировал заранее, хотя кое-что все же упустил из виду…
Быстрым шагом пройдя через комнату, Марлоу грубо оттолкнул женщину. Потом, распахнув дверь, он обернулся и сказал:
– Надо было сделать так, чтобы вы тогда поехали вместе. По крайней мере за один раз я избавился бы от вас обеих.
Она даже не надеялась, что все обернется так удачно. Рассматривая крошечную комнатку, отведенную ей на судне, Алиса мысленно благодарила судьбу, которая привела ее в Бристоль, где она познакомилась с Бетси Флетчер. Без ее помощи она вряд ли смогла бы попасть на корабль, плывущий до Ямайки, поскольку далеко не каждый капитан согласен взять на борт пассажирку, которой нечем платить за поездку.
Где-то наверху кричали матросы, скрипели деревянные борта, бил колокол, но Алиса не слышала этих звуков.
Сколько же на свете по-настоящему добрых людей! Сколько людей с готовностью пришли ей на помощь! Почувствовав, как волны сначала медленно поднимают ее вместе с кораблем вверх, а потом плавно опускают вниз, Алиса погрузилась в воспоминания.
Иосиф Ричардсон. Обращенный в прошлое взгляд Алисы застыл на одной точке в глубине полуосвещенной каюты. Иосиф… Он был так похож на ее отца. Такой же рассудительный, привыкший все делать с умом, а еще… Да, теперь она могла признаться себе, что он относился к ней с почти отцовской нежностью и любовью. Как жаль, что она не рассказала ему, куда собралась уехать. Алиса виновато и не без сожаления прикусила нижнюю губу. Нужно было найти время и признаться во всем. Как нехорошо она поступила, уехав без всяких объяснений. Но если посмотреть с другой стороны, то… Иосиф наверняка стал бы ее отговаривать. Алиса живо представила, что сказал бы Иосиф, узнай он о ее планах.
«…Какая безумная идея! Чтобы молодая девушка отправилась за океан, одна! Ничем хорошим это не кончится!»
Да, может быть, это безумство, может быть, она поступила опрометчиво и ничем хорошим это не кончится. Но если жизнь ее сестры находится в опасности, то все остальное не имеет никакого значения.
А возвращение в Англию? Неужели этот вопрос тоже не имеет значения? Как вернуться домой после предпринятого ею путешествия? Вот об этом Алиса еще не думала. У нее не было денег, чтобы купить билеты на обратную дорогу, но и это было сейчас не важно, потому что в данный момент ее беспокоит только одно – судьба сестры Tea.
Пальцы Алисы переплелись и крепко сжались. Руки опустились на колени. Насколько велика страна Ямайка? Удастся ли разыскать там Tea? Об этом лучше не думать. Алиса встала и неуверенной походкой прошлась по раскачивающейся каюте. Она найдет сестру, снимет какой-нибудь дом, в котором можно будет за ней ухаживать, и, если им суждено остаться жить на чужбине, вдали от всего, что ей дорого и близко, что ж, так тому и быть!
В каюте стало совсем темно, но если бы в эту минуту кто-нибудь наблюдал за Алисой, он все равно увидел бы, как задрожали ее губы. Она любила Tea, несмотря на то что в детстве из-за нее так и не познала материнской любви; несмотря на те бесконечные часы, которые она провела в слезах, моля небо сделать так, чтобы мать хоть раз вспомнила о ней, обняла, прижала к груди. Да, она любила свою сестру, хотя покривила бы душой, если бы сказала, что не будет жалеть о том, что из-за нее не вернется на родину, о том, что ей никогда больше не доведется встретиться с Иосифом, Лорой.
И потом, возможно, это еще не все причины, объясняющие, почему у нее так тяжело на сердце…
«Признайся в этом, Алиса…»
Звуки, доносящиеся с палубы, вдруг превратились в слова, которые Tea бросила ей в лицо, когда они остались один на один в их общей спальне в доме на Бут-стрит.
«Признайся и выпусти на свободу демона, который гложет тебя!»
Признайся!
Неожиданный перелом в душе породил воспоминания, выплеснувшиеся в темноту каюты этими, казалось бы, давно забытыми словами. От незнакомого доселе чувства лицо Алисы вспыхнуло. Да, ей трудно будет смириться с тем, что она больше никогда не увидит Иосифа и Лору. Но настоящей трагедией будет для нее невозможность увидеть Пола Тарна, не услышать его приятный глубокий голос…
– Вам повезло, что я оказался рядом, вы могли пораниться. Море не терпит невнимательности, мисс Мейбери. Оно готово в любую секунду принять в себя зазевавшегося человека. Старайтесь все время держаться за поручни.
Очередная волна качнула корабль с такой силой, что пол ушел из-под ног и Алиса чуть не упала.
– Спасибо… – поспешно высвободившись из объятий сжимавшего ее человека, ответила Алиса и вдруг почувствовала сильное отвращение. – Я… Я постараюсь это запомнить.
– Простите, что я прикоснулся к вам. – Грубоватое извинение было принесено более тихим голосом, чем можно было бы ожидать в этой обстановке, и к тому же сопровождалось насмешливой улыбкой. – Но если бы я не схватил вас, вы просто вылетели бы в коридор, а позволить даме упасть – это не по-джентльменски.
– Конечно, спасибо.
Взволнованная чувством, которое еще томило душу, причем не меньше, чем неприятный инцидент, Алиса одернула юбку.
– Что же вы в темноте сидите? Если позволите, я зажгу светильник. Или, может быть, вы хотите, чтобы я прислал юнгу?
Посмотрев на мужчину, который внезапно появился в ее каюте, Алиса подумала, что второй вариант был бы намного предпочтительнее, но сказать об этом значило проявить бестактность.
– Я была бы очень благодарна, если бы вы зажгли светильник.
Мужчина, восприняв ее слова как приглашение к действию, извлек из кармана коробок спичек. Алиса заставила себя улыбнуться.
– Сейчас…
Когда в каюте стало светло и мужчина повернулся к ней лицом, Алиса увидела водянистые глаза человека, который разговаривал с ней в порту, а потом привел ее в дом миссионеров.
– Ну вот, – улыбнулся он, все еще сжимая пальцами горящую спичку, пламя которой отражалось на его широком лбу. – А теперь позвольте представиться, меня зовут Сэнфорд Роули.
Когда мужчина ушел, Алиса долго не сводила глаз с двери, отделяющей ее каюту от узкого коридора. Сэнфорд Роули. Именно это имя называл священник… Это был тот самый человек, который оплатил ее пребывание на корабле. В висках застучало. Почему он не представился сразу, когда она поднялась на борт? Зачем дожидался, пока они выйдут в море? Эти вопросы не на шутку взволновали Алису, однако внезапно пришедшая на ум мысль заставила ее отвлечься от них. Каким образом Сэнфорд Роули попал в ее каюту? Она не слышала, чтобы к ней стучались… Может, она забыла закрыть дверь? Нет, она точно помнила, что закрывала ее. Но он все же как-то вошел.
В полном смятении Алиса посмотрела на закрытую дверь.
