Текст книги "Симбиоз. Моя чужая победа (СИ)"
Автор книги: Майя Фабер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)
Когда Кайл отстранился, то остался стоять, прижимаясь лбом к моему. Его голос был тихим, но невероятно глубоким:
– Я люблю тебя, Мара.
– Я тоже люблю тебя, – прошептала я, с трудом произнося каждое слово.
Мы одновременно повернулись к панели. Наши руки вместе коснулись светящихся узоров, и те вспыхнули ярче, словно приветствуя нас.
Тут же наступила полная темнота – а следом миллионы чужих воспоминаний, мыслей, эмоций ворвались в мое сознание мощной всепоглощающей волной. Это было так мучительно и так внезапно, что я вскрикнула от боли. Рядом со мной напрягся Кайл, его ладонь стиснула мою, словно он пытался удержать меня или самого себя. Я чувствовала, как тяжело ему: его сознание с трудом выдерживало это давление.
Но он не отпустил меня. И я не собиралась отпускать его.
Вместе, крепко держась за руки, мы шагнули в темноту чужих воспоминаний, прекрасно понимая, что этот шаг может стать последним. Теперь только от нас зависело, будет ли остановлена катастрофа, запущенная отчаявшимся, сломленным человеком.
Глава 64
Тьма поглотила меня неотвратимо, затягивая сознание в бесконечную череду чужих мыслей, ощущений, чувств. Из миллионов голосов и образов, хаотично проносившихся перед глазами, мой разум внезапно выхватил одно-единственное воспоминание, принадлежавшее только мне. Самое первое, важнейшее, которое хранилось внутри меня, спрятанное под слоями забвения.
Это произошло почти восемьдесят лет назад, в 2039 году, в день нашей высадки на Земле.
Мне снова восемнадцать. Я – дочь правительницы, представительница королевского рода хаарс. Всю жизнь я провела в стерильных отсеках космического корабля – и вот стою на поверхности живой планеты.
Наш корабль совершил посадку в глухом месте вдали от людских поселений и шума местной цивилизации. Я осторожно спустилась по трапу и впервые ощутила под ногами не холодный металл, а упругую, покрытую густой травой землю. Ощущение настолько незнакомое и удивительное, что на мгновение я замерла, пытаясь осмыслить его. Меня окутал теплый ветер, пахнущий влажной листвой, травами и чем-то свежим и живым. До слуха донесся тихий щебет птиц, шелест веток и листьев, которые колыхались вокруг посадочной площадки. Мы изучали эту планету, подлетая к ней. Я знала названия и сущность всего вокруг, но от этого оно удивляло не меньше.
Я прикрыла глаза, позволяя непривычному свету согреть лицо и кожу. Тепло разлилось по телу, пробуждая неизвестные раньше чувства и эмоции.
И именно в этот момент, открыв глаза, я увидела его.
Он приближался со стороны шаттла, принадлежащего другому кораблю. Они приземлились неподалеку. Я сразу узнала его по изображениям – Кел Кессар, сын советника моей матери, наследник другой знатной семьи хаарс, всегда считавшейся нашими главными конкурентами. Его темные волосы слегка растрепал ветер, строгая одежда идеально подчеркивала высокий статус и происхождение. Он шел медленно, осматриваясь с холодным сосредоточенным выражением лица, и было очевидно, что, в отличие от меня, он не разделяет восторга от первого шага по незнакомой планете.
Я смотрела на него, а внутри поднималась тревога – и одновременно странное, необъяснимое притяжение. Интерес. Жажда что-то узнать, будто уже стоишь на пороге открытия.
Я прекрасно знала, кто он, знала обо всех противоречиях между нашими семьями, и все же это знание сейчас померкло, уступая чему-то более глубокому и новому. Мне захотелось отвернуться, скрыть от него смятение, но я осталась на месте, не в силах пошевелиться.
Кел остановился в нескольких шагах от меня, его взгляд сдержанно скользнул по мне, но я заметила промелькнувшее в нем удивление и что-то похожее на растерянность, будто мой соплеменник тоже ощутил что-то странное.
Он выпрямился и произнес официальным тоном:
– Приветствую.
Одно слово. И отчего-то мне стало обидно. В его голосе прозвучала едва заметная нотка высокомерия. Я представилась осторожно, тише и менее уверенно, чем обычно:
– Мойра Ке’наар
Повисла неловкая пауза.
Тишина между нами становилась невыносимой. Мне одновременно хотелось уйти и остаться, убежать и подойти ближе. Что-то непонятное и болезненно острое удерживало меня на месте, заставляя смотреть на него, не отрываясь и почти не дыша.
Кел тоже не отводил взгляда, и я снова уловила в его глазах мелькнувший интерес и даже легкую тревогу, будто он пытался понять, почему его так сильно задела эта встреча.
Несколько секунд мы стояли молча, словно оказавшись вне времени и пространства. Мир вокруг исчез, потерял значение, оставив только нас двоих на этой чужой планете.
– Добро пожаловать на Землю, Мойра, – произнес Кел наконец, голос его прозвучал чуть теплее, но тон тут же снова стал формальным: – Надеюсь, здесь ты найдешь то, что ищешь.
Официальная формулировка.
– Благодарю, – ответила я, чувствуя, как внутри разрастается непонятное, почти болезненное волнение. – И тебе тоже… удачи, Кел.
Он склонил голову в стандартном жесте вежливости и прошел мимо меня, направляясь к месту, где его ждали представители наших семей.
Я смотрела ему вслед, ощущая странную пустоту, будто вместе с его уходом я потеряла нечто важное, о существовании чего даже не подозревала. Я не могла понять, почему эта короткая официальная встреча вызвала такое сильное волнение.
Наши семьи были конкурентами, и я хорошо представляла, что ждет нас впереди: формальные натянутые отношения, холодная неприязнь, скрытая за дипломатией и внешней вежливостью. Но в глубине души я отчетливо ощущала, что именно в этот миг, здесь, на этой чужой планете, что-то необратимо изменилось во мне.
Что-то значимое, настоящее – то, чему я пока не могла дать имя, но что уже стало частью меня.
Я знала, что сколько бы мы ни противостояли друг другу потом, как бы ни старались подавить или забыть это чувство, оно поселилось внутри, стало частью моей судьбы и ждало своего часа.
Именно это воспоминание выбрал мой разум сейчас, когда я впервые прикоснулась к банку памяти станции. Оно оказалось сильнее всех чужих судеб, ярче угрозы, нависшей над нами в реальности, важнее опасности, в которую я погружалась.
Глава 65
Реальность возвращалась медленно, словно я поднималась из глубокого вязкого сна, постепенно начиная ощущать тяжесть своего тела. Наконец перед глазами поплыли туманные очертания стен и панелей центрального зала управления.
Я все еще чувствовала тепло ладони Кайла, но уже понимала, что наши собственные воспоминания и эмоции – не единственное, что мы вынесли из контакта с банком памяти. Вокруг звучал приглушенный писк сигналов боевого режима и аварийных систем, экраны вспыхивали и гасли в хаотичном порядке, словно станция медленно и мучительно сходила с ума.
– Кайл? – негромко позвала я, поворачиваясь к нему.
Он стоял рядом, напряженно глядя на гладкую панель, с которой мы только что убрали руки. Лицо его было настолько бледным, что казалось почти прозрачным, губы посинели, а пальцы едва заметно дрожали, словно он прилагал невероятные усилия, чтобы сохранить сознание.
– Прости, – вырвалось у меня. – Я… я не увидела… я не…
Я не увидела ничего полезного. Мой глупый мозг был занят совершенно другим.
– Я понял, – произнес он глухим, почти не узнаваемым голосом. – Я видел, как остановить оружие. Я знаю, что делать.
Его взгляд казался отстраненным, рассеянным, но в то же время в глазах горела отчаянная решимость. Я осторожно коснулась его руки:
– Ты в порядке?
Кайл вдохнул, борясь с болью, и честно ответил:
– Нет. Но сейчас это уже неважно. Станция повреждена. Из-за нас. Мы только что проникли в банк памяти, куда хаарс без серой крови никогда не должны были попадать. Система была настроена убить меня, но она не могла навредить тебе. Таких прецедентов никогда не было, и защитные механизмы дали сбой.
Он с трудом перевел взгляд на панель боевого управления, которая с пугающей частотой мигала красными предупреждениями.
Я прекрасно понимала, что он прав. Судя по тревожным уведомлениям на экране, банк памяти серьезно пострадал, и большинство систем станции вышло из равновесия.
Мы должны были действовать быстро, пока станция окончательно не вышла из-под контроля.
Собрав последние силы, Кайл шагнул к панели боевого управления и быстро ввел код, который вынес из глубин памяти хаарс. Символы на экране ярко вспыхивали, отражаясь в его глазах.
Я накрыла ладонью его руку, стараясь хотя бы так разделить нагрузку, но Кайл покачал головой:
– Нет, Мара. Я должен сделать это сам. Если пойдет что-то не так, пострадаешь ты, а этого я не допущу. Пусть вся вина останется на мне.
Я хотела поспорить, настоять, но увидела в его глазах непреклонность и поняла, что это бесполезно. Все, что я могла сейчас сделать, – оставаться рядом и надеяться, что ему хватит сил довести дело до конца.
Экран мигнул, и по всей станции прошла легкая вибрация. Красные предупреждения стали исчезать одно за другим, постепенно утихая и растворяясь в общей тишине.
Оружие было отключено.
Кайл глубоко выдохнул, словно только сейчас позволив себе почувствовать усталость и боль, и тут же пошатнулся, едва удержав равновесие. Я подхватила его и, поддерживая за плечи, опустила на пол.
– Кайл, – прохрипела я – страх сжимал горло, – что с тобой?
Он взглянул на меня и слабо улыбнулся, пытаясь успокоить:
– Все нормально, сейчас пройдет… Думаю, мне повезло. Я должен был остаться там, в памяти. Видимо, твоя кровь защитила меня.
Помолчав секунду, он добавил тихо и с сожалением:
– Но мы заплатили слишком высокую цену. Банк памяти станции почти уничтожен. Мы спасли Коалицию, но знания хаарс… они потеряны?
Я замерла, ощущая, как тяжесть его слов проникает в сознание. Все, ради чего мы рисковали жизнями, оказалось безвозвратно уничтожено. Тысячелетняя память хаарс, знания и технологии – все ушло вместе с поврежденной станцией.
Но в тот же миг я неожиданно ясно почувствовала внутри себя нечто новое. Что-то пульсировало и текло в моем сознании, и я внезапно поняла – это были обрывки воспоминаний и информации из банка памяти. Перед тем, как связь оборвалась, станция успела передать часть знаний мне.
– Не все, – сказала я и заглянула в удивленные глаза Кайла: – Память станции повреждена, но некоторая информация успела перейти ко мне. Я чувствую это, Кайл. Знания хаарс теперь во мне. Я смогу сохранить их.
Он смотрел на меня несколько секунд, осознавая услышанное, затем облегченно улыбнулся и коснулся моего лица пальцами:
– Значит, это и есть наша победа. Мы потеряли банк памяти, но ты жива, и знания уцелели в тебе. Это гораздо больше, чем мы могли надеяться.
Кайл провел пальцами по моему виску, чуть сдвинув волосы, а затем усмехнулся:
– Они белые.
Я попыталась посмотреть наверх, будто в самом деле пыталась увидеть свою челку.
– И глаза, – добавил Кайл.
– Жутко.
– Нет, очень красиво.
Внезапно замигал экран дальней связи. Кайл раздраженным голосом активировал его, не выпуская моей руки. На экране появилась Анна.
– Кайл, Мара, что… – Она запнулась при виде меня, но тут же продолжила: – «Поддержание» захвачено, мы взяли штурмом все основные строения. Федерация отступила, Коалиция контролирует ситуацию. Мы уже высылаем за вами эвакуационный корабль. Продержитесь еще немного и сможете передать станцию нам.
– Принято, – ответил Кайл и отключил экран, давая понять, что сейчас не собирается обсуждать ничего лишнего.
Он осторожно поднялся на ноги, подошел к небольшому шкафу в углу, достал инъектор и всадил себе тройку разных лекарств. Не знаю, что там было, но стоять ему определенно стало легче. Затем он заклеил рану на предплечье пластырем с реген-гелем.
Вернувшись, он запросто подхватил меня на руки. Я не спорила, лишь крепче прижалась к его груди.
Он уверенно вышел из зала управления и направился по коридору прочь от центра управления. Навстречу кораблю, который должен был вернуть нас домой.
Глава 66
Первая попавшаяся на пути жилая каюта встретила их приглушенным светом и умиротворяющей тишиной. Дверь за их спинами плавно закрылась, отсекая все: холодные искалеченные коридоры станции, страх и боль последних часов.
Кайл осторожно опустил Мару на мягкую кровать, не отрывая от девушки взгляда, словно боялся потерять даже одно мгновение этого хрупкого покоя. Он застыл на секунду, не решаясь пошевелиться и опасаясь, что реальность ускользнет, оставив его одного с воспоминаниями.
Мара смотрела на него молча, с легкой, чуть заметной улыбкой, полными доверия и нежности глазами. Тишину нарушали лишь их глубокие вздохи, все еще наполненные пережитым волнением и ощущением, что все случившееся нереально.
Кайл, медленно протянув руку и дотронулся до щеки Мары. Очертил линию подбородка большим пальцем, словно впервые изучая ее лицо, и девушка прикрыла глаза, полностью доверяясь ему, не оставляя никаких сомнений в том, что сейчас она именно там, где должна быть.
– Я ждал тебя слишком долго, – прошептал он, наклоняясь ближе, чтобы коснуться ее губ. – Кажется, всю жизнь, каждую ее секунду.
Мара открыла глаза, и в ее взгляде отразилась нежность, в которой сквозила печаль и глубокая уверенность.
– Знаю, – шепнула она, проведя ладонью по его щеке. – Мы больше не потеряем друг друга. Никогда.
Кайл не ответил словами, лишь прижался своими губами к ее, погружаясь в поцелуй. Она отвечала ему так же неторопливо, раскрываясь навстречу, позволяя себе поверить, что эта близость теперь навсегда.
Его руки неторопливо скользили по ее плечам, изучая каждый изгиб, неспешно спускаясь ниже, избавляя ее от одежды и заново узнавая каждую черту ее тела.
Когда его пальцы мазнули по обнаженной коже, Мара вздрогнула, инстинктивно прижимаясь к нему: действие, которого обоим так не хватало в годы разлуки. За все десятилетия.
Он бережно убрал прядь волос с ее лица, легко прошелся губами вдоль ее скулы. Затем спустился к шее, оставляя невесомые поцелуи. Каждый раз, когда его губы касались кожи, Мара вздыхала чуть глубже, погружая пальцы в его волосы, аккуратно притягивая Кайла, не желая упустить ни одного движения.
– Ты даже не представляешь, как долго я хотел снова прикоснуться к тебе, – произнес он, прижимаясь губами к ее шее, вдыхая ее тепло и аромат. – Я прожил целую жизнь в ожидании именно этого момента.
– Я тоже, – шепнула она, крепче обнимая его за плечи. – Даже когда я не помнила тебя, внутри была пустота, которую смог заполнить только ты.
Кайл отстранился, всматриваясь в ее лицо, запоминая каждую деталь: ее взгляд, выражение глаз, улыбку – все то, что делало ее такой близкой и родной. Затем он снова наклонился к ней, теперь целуя ее уже увереннее, глубже и настойчивее, чувствуя, как Мара отвечает ему с безоговорочной нежностью и доверием.
Их дыхание постепенно ускорялось, движения становились более смелыми, тела сближались так легко и естественно, будто между ними никогда не было долгих лет разлуки. Кайл целовал ее нежно, впитывая каждое ее движение, каждый тихий стон, и это было самым драгоценным, что у него когда-либо имелось.
– Ты лучшее, что есть в моей жизни, – шептал он, едва касаясь губами ее виска, скулы и уголков губ. – Я никогда тебя не отпущу. Ни в этой жизни, ни в следующей.
Она отвечала ему лаской, глубокими вздохами и открытыми взглядами, которые говорили о ее чувствах больше любых слов. Их тела словно вспоминали нечто важное, давно утраченное, но навсегда запечатленное в глубинах памяти.
Внутри Кайла разливалось ощущение счастья, переплетенное с острым чувством принадлежности и абсолютного единения. Он ловил каждый ее вздох, постепенно приближаясь к той точке, за которой не существовало ничего, кроме нее.
Когда он почувствовал, как тело Мары напрягается в его руках, а дыхание становится прерывистым, он поцеловал снова – глубоко, отчаянно и без остатка, полностью погружаясь в нее.
– Я люблю тебя, – хрипло выдохнул он, прижимаясь к ней так плотно, как только мог. – Больше жизни.
– И я люблю тебя, Кайл, – шепнула она, дрожа в его руках. – Всегда любила и буду любить.
Они растворились друг в друге, забывая обо всем, что оставалось за пределами этой каюты, теряя ощущение времени и пространства.
Еще долго после Кайл лежал на спине, осторожно, но крепко обнимая Мару. Ее голова расслабленно покоилась у него на плече, дыхание постепенно успокаивалось, становилось ровным и тихим. Кончики ее пальцев нежно касались его кожи, неторопливо чертили линии на груди. Казалось, она полностью раскрылась в его объятиях, позволяя себе быть рядом с ним абсолютно беззащитной и доверяющей. Кайл бережно перебирал волосы Мары, наслаждаясь каждым прикосновением.
В небольшой каюте царила тишина. Мягкий приглушенный свет едва создавал атмосферу защищенности и покоя, которой им обоим давно не хватало.
Мара тихо вздохнула, слегка пошевелилась и прижалась к нему, словно стремясь полностью укрыться от всего остального мира в его руках.
– Ты в порядке? – спросил он негромко, касаясь губами ее волос.
Мара улыбнулась и, приподняв голову, встретилась с ним глазами. Ее взгляд был спокойным и мягким, и что-то внутри Кайла снова отозвалось теплом.
– Лучше, чем когда-либо, – прошептала она, снова удобно устраиваясь на его плече и продолжая выводить кончиками пальцев незамысловатые узоры на его коже. – Я чувствую себя на своем месте. Будто искала его всю жизнь и наконец нашла.
Кайл легко улыбнулся, поглаживая ее по плечам и спине.
– Я знаю, что именно искал, – ответил он. – Даже не одну жизнь, а несколько. Теперь я уверен.
Приподнявшись на локте, Мара посмотрела ему в лицо, словно видела впервые.
– Мы потеряли так много времени, – сказала она, аккуратно касаясь пальцами его щеки. – Почти восемьдесят лет… целую вечность. Но теперь кажется, что все было не зря. Я могу так пролежать еще тысячу лет, просто чувствуя, что ты рядом.
– Нам больше некуда спешить, – ответил он, целуя ее в лоб. – Теперь у нас есть столько времени, сколько мы сами захотим. И я потрачу каждую минуту только на то, чтобы быть с тобой.
Мара снова улыбнулась.
– Это самое лучшее обещание, которое я когда-либо слышала, – прошептала она.
Кайл бережно прижал ее к себе, перебирая волосы, поглаживая плечи, спину, чувствуя, как под его ладонью исчезает оставшееся напряжение. Сейчас им обоим не нужны были слова, все было понятно и без них – каждая мысль, каждая эмоция.
Прошло несколько минут, наполненных совершенным покоем, и Кайл уже был уверен, что Мара уснула, когда она снова приподняла голову и заглянула ему в глаза.
– Знаешь, я правда верю, что мы больше никогда не потеряемся, – сказала она, и ее слова прозвучали с такой убежденностью, что он на секунду забыл, как дышать. – Теперь все будет иначе.
Кайл пристально посмотрел на нее. Внутри нарастала глубокая благодарность за эти слова, за эту веру, за этот миг.
– Мы оба сделаем все, чтобы больше никогда не потерять друг друга, – ответил он, прижимая ее ладонь к своей груди.
Она улыбнулась и нежно коснулась губами его губ, подтверждая этим коротким поцелуем все, что было сказано.
Кайл ответил ей, ощущая, как успокаивается каждая клеточка, словно только ее прикосновения были способны залечить все раны прошлого и изгнать последние следы одиночества и боли.
Они долго лежали неподвижно, просто наслаждаясь теплом и близостью друг друга. Казалось, что весь мир замер, а они остались в уютном и безопасном пространстве, где не существовало тревог, страхов и утрат.
В этот момент Кайл окончательно понял: его главная цель отныне – сделать все возможное, чтобы сохранить навсегда это чувство, что он больше не будет одиноким, что теперь у него есть она, что их связь никогда не прервется снова.
Держась за руки и ощущая тепло друг друга, они ждали эвакуации, не тревожась о будущем, не боясь ничего, что предстояло впереди.
Потому что они получили самое важное – они были вместе.
В одном Мара была права: они никогда не забудут друг друга. Теперь он точно это знал, ведь, чтобы удостовериться, хватило мельком взглянуть в отражающую поверхность шкафа в каюте. Глаза Кайла больше не были синими, возвращая себе тот карий, почти черный цвет. Это тело больше не страдало от чужих воспоминаний, потому что все они стали… своими.
Глава 67
Когда корабль плавно коснулся посадочной площадки космопорта в самом сердце столицы Федерации, меня накрыла волна тревоги и волнения. Возвращение домой оказалось совсем не таким, каким я его представляла. Теперь я возвращалась не просто на Землю – я возвращалась к той, кто всегда была рядом, пусть и на расстоянии.
Шлюз открылся, и внутрь хлынул прохладный воздух с запахом травы, пусть и искусственной, и влаги после дождя, словно планета приветствовала меня. Сделав глубокий вдох, я прикрыла глаза, привыкая к ослепительно яркому солнечному свету после полумрака корабля.
Кайл стоял рядом и крепко сжимал мою ладонь, будто хотел передать мне часть своей уверенности. Этого было достаточно, чтобы удержаться и не поддаться эмоциям, которые переполняли меня.
Когда охранные дроны закончили сканировать нас и наконец отстали, я увидела ее.
Анна ждала нас на посадочной площадке чуть поодаль. Она стояла спокойно, лицо ее было умиротворенным, но во взгляде я увидела что-то новое: открытость и ту безграничную теплоту, которую она была вынуждена скрывать всю жизнь. Теперь она была не просто лидером Коалиции – сейчас она смотрела на меня глазами матери, которой больше не нужно прятать свои чувства.
Горло перехватило от подступивших слез. Я выпустила руку Кайла и сделала несколько быстрых шагов ей навстречу, каждое движение давалось с трудом из-за нахлынувших эмоций.
– Мама… – едва слышно сказала я, остановившись всего в шаге, не решаясь сразу подойти ближе.
Она мягко улыбнулась, а затем сама преодолела оставшуюся дистанцию, не давая мне возможности отступить.
– Мойра, —впервые вслух, свободно и спокойно, назвала она мое настоящее имя, – добро пожаловать домой.
Слезы покатились по щекам, и я уже не могла удержаться. Я стремительно подалась вперед – и оказалась в ее объятиях. Она крепко прижала меня к себе, будто боялась, что снова исчезну.
Мы молчали. Просто стояли так, впервые позволяя себе эту близость без необходимости прятаться и оглядываться на весь мир. Я чувствовала ее дыхание, тепло рук, слышала, как ее сердце ровно бьется рядом с моим, и это казалось таким правильным, таким естественным, что я не могла представить, как вообще жила иначе.
Анна наконец осторожно отстранилась и, взяв мое лицо в ладони, пристально заглянула в глаза. В ее взгляде были нежность, облегчение и бесконечная усталость, накопленная за долгие годы борьбы. За долгие жизни борьбы.
– Ты даже представить не можешь, как я ждала этого дня, – сказала она, улыбаясь сквозь слезы. – Все, через что мы прошли, стоило этого момента. Того, чтобы увидеть тебя здесь, живой и свободной.
Я смотрела на нее с благодарностью, чувствуя, как внутри медленно растворяется боль, которая слишком давно была частью меня.
– Пришлось столько ждать, – произнесла я, ощущая горечь от потерянного времени.
Анна погладила мою щеку и с легким вздохом ответила:
– Нас было всего двое. Ты и я – последние носители серой крови здесь. Нам нужно было защитить хотя бы одну из нас. Если бы уничтожили меня, ты могла бы выжить и продолжить род. Если бы нашли тебя, у меня был бы шанс все исправить. Но теперь все изменилось. «Поддержание» полностью перешло в руки Коалиции, и нам больше не нужно прятаться, скрывать наших детей и бояться за их жизни.
Я молчала, впитывая каждое ее слово, понимая, сколько сил ей пришлось вложить в то, чтобы сохранить наш род.
Кайл подошел и сдержанно улыбнулся Анне, словно до сих пор не до конца понимал, как вести себя сейчас.
Она взглянула на него тепло и сказала с глубокой искренностью:
– Спасибо тебе, Кайл. За все, что ты сделал, и за то, что вернул ее ко мне.
Он качнул головой и серьезно ответил:
– Я всего лишь был рядом. На самом деле это она вернула меня. Много лет назад, а теперь – снова.
Анна улыбнулась чуть шире и с облегчением сказала:
– Тем не менее теперь вы дома. Пойдемте, вас ждут в резиденции. Вам нужно отдохнуть.
Она повернулась и направилась к ожидавшему транспорта. Я пошла следом, а Кайл снова взял мою руку в свою, крепко и уверенно, давая понять, что отныне он всегда будет рядом.
Дорога до резиденции прошла в тишине. Никто не хотел нарушать этот покой лишними словами. Анна сидела напротив, наблюдая за нами с улыбкой, в которой читались радость и облегчение от того, что мы все наконец были вместе, а самое страшное осталось позади.
Когда добрались до резиденции Коалиции и вошли внутрь, Анна сама проводила нас до комнаты и остановилась:
– Теперь отдыхайте. Я распорядилась, чтобы вас не беспокоили. Вы действительно в безопасности.
Дверь закрылась за ней, и мы с Кайлом остались одни. Он взглянул на меня с той теплотой и решимостью, которая не исчезала из его глаз ни на секунду.
Не говоря ни слова, он осторожно взял меня на руки, отнес в уютную спальню и бережно уложил на мягкую постель. Лег на край, молча обнял и прижал к себе, будто хотел защитить от всего мира. Я слушала ровное биение его сердца, ощущала его дыхание на коже и понимала, что теперь мы и правда дома.
– Мы сделали это, – сказал он, касаясь губами моего виска. – И теперь я никогда больше не позволю нам потерять друг друга.
Я улыбнулась, крепче прижимаясь к нему и понимая, что это не просто слова – это обещание, которое он выполнит любой ценой.
И я знала наверняка: мы справимся со всем, что будет ждать нас впереди.
Потому что мы вместе.
Глава 68
Комната переговоров в штабе была залита ярким светом. За длинным овальным столом сидели министры и советники Коалиции, а во главе – Анна, спокойная и сосредоточенная, хотя в ее глазах читалось облегчение. Напротив, с другой стороны стола, расположился Алекс – серьезный и уверенный, несмотря на заметную усталость последних дней.
Анна взглянула на меня и Кайла, ободряюще кивнула нам, а затем обратилась к собравшимся, тщательно выбирая каждое слово:
– Я собрала вас, чтобы прояснить ситуацию, которая сложилась на Пятой станции и привела нас к сегодняшнему успеху. Важно, чтобы все здесь присутствующие понимали, что именно произошло и почему Федерация так быстро уступила, согласившись передать «Поддержание» под контроль Коалиции. Вернее, не препятствовать захвату.
Министр обороны нахмурился и посмотрел на Анну:
– Мы до сих пор не получили отчет о том, как именно была осуществлена активация боевых систем станции. Мы использовали эту ситуацию, чтобы заставить Федерацию поверить в серьезность наших угроз, но остается неясным, как это вообще стало возможным. Штрауду не был доступен прямой контроль над вооружением станции.
Анна, выдержав его взгляд, кивнула:
– Совершенно верно. Прямого доступа к вооружению у захватчиков не было. Когда Мара и Кайл начали трансляцию от имени Штрауда, мы на Земле поддержали их блеф. Наши специалисты ускорили распространение в Сети «его» сообщения, пригрозив, что если «Поддержание» не перейдет под наш контроль немедленно, станция нанесет точечные удары по персональным коммам всех членов руководства Федерации. Это был исключительно тактический ход, за которым не стояло реальной угрозы.
Анна сделала короткую паузу, позволяя смыслу сказанного дойти до каждого присутствующего, затем продолжила:
– Но затем совершенно неожиданно боевые системы Пятой действительно были активированы. Федерация была абсолютно уверена, что Штрауд жив, и угроза вполне реальна. Они поспешили принять наши условия, так как не могли рисковать сотнями жизней. Остальное вам известно, вы руководили штурмом и захватом.
Присутствующие переглянулись, повисла напряженная тишина, пока наконец министр обороны не спросил:
– То есть активация произошла случайно? Боевая система станции включилась сама?
Анна перевела взгляд на нас с Кайлом и кивнула, приглашая рассказать свою часть истории.
Сделав глубокий вдох, я начала говорить, обращаясь в первую очередь к Анне, но прекрасно понимая, что каждое слово слышат и остальные присутствующие:
– Боевой режим активировал Макс, техник, который был с нами. Ответственный за связь. У него были инструкции, предназначенные для Кайла. Когда я подключилась к системам станции, используя свою кровь, Макс воспользовался ситуацией и активировал боевые системы, требуя симбионта в обмен на отключение.
Воцарилась тишина, министры пристально смотрели на меня, не перебивая и ожидая продолжения.
– Чтобы отключить оружие, нам пришлось экстренно подключиться к банку памяти вдвоем. Я не была уверена, что справлюсь самостоятельно – я много лет носила прибор, излучение которого влияло на мою кровь, скрывая ее. Кайл рискнул жизнью вместе со мной. Такое никогда прежде не практиковалось. Система памяти станции настроена защищать информацию и уничтожать тех, кто не является носителем серой крови. Когда Кайл вошел в нее со мной, система попыталась уничтожить его, но не смогла причинить ему вреда, потому что рядом была я. В результате возник критический сбой, который повредил банк памяти и вывел из строя часть систем станции. Но именно благодаря Кайлу мы смогли отключить оружие, поэтому жертва не стала напрасной.
Я замолчала, позволив сказанному отозваться в сознании каждого присутствующего. Никто из министров не проронил ни слова, осознавая, насколько серьезными были последствия случившегося.
Анна кивнула, принимая мой доклад:
– Мы победили, потому что они оказались готовы отдать за нее жизнь. Мы не могли этого предусмотреть, но именно мятеж одного наемного связиста и последующие события вынудили Федерацию поверить реальности угрозы и согласиться передать «Поддержание» нам.
Один из министров задумчиво заметил:
– Нам крупно повезло.
Анна улыбнулась, соглашаясь:
– Да, нам повезло. Но мы сумели воспользоваться этим шансом. Теперь «Поддержание» полностью под контролем Коалиции. Мы можем гарантировать, что технологии хаарс и серая кровь никогда больше не будут использоваться против нас.
Министры переглянулись, довольные услышанным объяснением. Анна перевела взгляд на Алекса:
– Что касается носителей «серой крови» – Коалиция обеспечит вашу безопасность. Ваши способности пойдут на благо всей планеты.
Алекс с благодарностью улыбнулся Анне:
– Я сделаю все, чтобы помочь.
Анна вернулась к нам с Кайлом.
– Вы оба прошли через многое и дали нам шанс построить новый мир. Теперь вы в безопасности, и мы можем дышать спокойно. Спасибо вам за мужество и решимость.
Эпилог 1
Несколько недель спустя Анна сидела во главе стола, в официальной форме главы Коалиции, подчеркивающей ее статус. Анна обращалась ко всем жителям Земли.
– Мы собрались сегодня, чтобы официально закрепить завершение эпохи, символом которой была корпорация «Поддержание». Начиная с этого дня «Поддержание» прекращает свое существование как самостоятельная структура. Все ее ресурсы, станции и технологии переходят под совместное управление Коалиции и Федерации, под полный контроль специально созданного Совета по координации. Теперь это общие активы, которые будут служить интересам обеих сторон и гарантировать нашу общую безопасность.
