Текст книги "Останься ради меня (ЛП)"

Автор книги: Майклс Коринн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

– Ты наказана.

Мелани кажется безразличной.

– Конечно. О чем ты беспокоишься?

– Завтра будет барбекю.

– И?

– Это люди, которых я не знаю. Я хочу произвести хорошее впечатление.

Она садится рядом со мной.

– Ты им понравишься, мама. Ты ведь уже знаешь Девни и Элли, верно?

Я киваю.

– Видишь, и ты знаешь Джейкоба.

– Знаю.

Я до сих пор чувствую, как его рука прикоснулась к моей коже. Каким горячим и интенсивным было это дурацкое прикосновение. Я не делала ничего, кроме как размышляла о том, каково это – быть с ним, а это очень опасная территория.

Мелани начинает вытаскивать вещи из кучи.

– Почему ты нервничаешь, если знаешь их все?

– Я не знаю.

– Я тоже не знаю, потому что Джейкоб уже видел тебя… не впечатляющей.

Я смеюсь.

– Это правда.

Мелани немного отодвигается.

– Он тебе нравится?

– Кто?

– Джейкоб.

То чувство гордости за честность, которое я испытывала сейчас, полностью исчезло.

– Я не знаю его настолько, чтобы он мне нравился, если ты об этом спрашиваешь.

Мелани продолжает доставать одежду, не глядя на меня.

– Я знаю, что вы собираетесь работать над пьесой вместе.

– Да, собираемся.

– И?

Я жду, пока она перестанет возиться с вещами перед собой и посмотрит на меня. Через несколько секунд она смотрит.

– О чем ты меня спрашиваешь, Мел?

– Я не знаю. Он тебе нравится? Хочешь ли ты встречаться с ним или с кем-то еще? Я не осуждаю тебя, мама.

Я знаю свою дочь и знаю, к чему это приведет.

– Почему ты спрашиваешь об этом?

– Потому что я хочу знать.

Мы с Люком постоянно шутили, что каждый из наших детей в точности похож на одного из нас. У Мелани мои рыжие волосы и острый глаз. Она все замечает, наблюдает за людьми и всегда хочет помочь. Это также немного пугает, потому что, если она похожа на меня, она также знает, о чем я думаю и чего не говорю.

– Я думаю, он очень добрый и щедрый. Он сделал Себастьяна очень счастливым, а теперь собирается помочь с пьесой, – я даю ответ, в котором нет ответа. – Я думаю, что Джейкоб – такой, каким его не назовешь в Голливуде.

– Может быть, но он очень сексуальный.

Я разражаюсь смехом.

– И это тоже.

– Так он тебе нравится?

– Конечно. Он милый и делает все возможное для твоего брата.

– Хорошо, но он тебе нравится, нравится?

– Мелани.

Дело в том, что он мне нравится. Он нравится мне гораздо больше, чем я когда-либо думала. У меня есть миллион причин, почему я не должна думать о нем таким образом, но моему сердцу, кажется, все равно. Я также не лгу своей дочери, а значит, мне придется уклониться от ответа.

– Он мне нравится, но не больше, чем тетя Сибил.

Она смеется.

– Я тебе не верю.

Хорошо. Я тоже себе не верю.

Ее рука накрывает мою, и Мелани поднимает на меня глаза.

– Я знаю, что я еще ребенок и мало что знаю о таких вещах, но я думаю о том фильме, который мы смотрели, и о том, как она была напугана.

– Так и есть. Это очень страшно, когда вдруг у тебя больше нет мужа. Чувства к кому-то еще или влечение к кому-то еще – это не предательство. Но все это пугает.

Это та часть меня, в которой я все время пытаюсь убедить себя, та, которая не совсем верит, что я одинока. Несмотря на кольцо на моей руке, этого человека больше нет. Он никогда не вернется ко мне, и я не знаю, как с этим смириться.

Мелани обхватывает себя руками.

– Я знаю, что тетя Сибил – твоя лучшая подруга, но я люблю тебя, мама. Если тебе страшно, я могу помочь.

У меня самые лучшие дети на свете.

– Ты очень милая девочка.

– Ты молодая и очень красивая.

– Что ж, спасибо.

– Не за что, но у тебя отстойная одежда.

Я смеюсь.

– Уверена, тетя Сибил согласна.

Она кивает.

– Да, согласна. Она считает, что ты одеваешься как старуха. Хотя, если ты когда-нибудь начнешь носить одежду, как бабушка, я тебя отдам под суд.

– Если я когда-нибудь надену что-нибудь, что будет выглядеть так, будто с меня нужно содрать кожу, у тебя есть на это разрешение.

– Это сделка. В любом случае, я думаю, тебе стоит надеть что-нибудь симпатичное. Даже если тебе не нравится Джейкоб, ты все равно должна выглядеть сексуально.

Я боюсь спрашивать, но не могу остановиться.

– Почему я должна выглядеть сексуально?

Она наклоняет голову в сторону и пожимает плечами.

– Просто это прозвучало так, как сказала бы тетя Сибил.

Над этим я смеюсь.

– Да, это действительно так. Я притягиваю ее к себе и целую в макушку.

– А теперь помоги мне найти что-нибудь, что можно было бы надеть, чтобы тебя не мутило.

Она смотрит вниз на кучу.

– Этого может и не случиться.

Глава восьмая

Джейкоб

Ужин с братьями и невестками напоминает мне поговорку о коробке конфет… мы никогда не знаем, что именно нам предстоит откусить. Сегодня я надеюсь, что это не одна из тех конфет с желейной начинкой, которые оставляют во рту неприятный привкус. Я бы предпочел мятный шоколад, гладкий и теплый.

Я подхожу к крыльцу, где стоят три моих брата.

– Нас уже выгнали?

Деклан вздыхает и тычет большим пальцем в сторону Коннора.

– Этот сделал замечание по поводу кулинарных способностей его жены.

Я вздрогнул.

– Плохой ход.

– Спасибо, гений.

– Рад помочь, – отвечаю я и смотрю на Шона. – Ты тоже здесь? Ты что, с ним согласился?

– Девни сказала что-то про мою ухмылку.

Я смеюсь.

– Что я там говорил на вашей свадьбе о том, что вы все – кучка дураков? Обратите внимание, меня не выгнали.

Коннор фыркнул.

– Только потому, что ты еще не был внутри.

– Или потому, что я умный и не позволю женщине держать меня за яйца.

– Если бы у тебя были яйца, мы бы за тебя волновались, – отвечает Шон.

– Говорит человек, который обменял их на женщину, которую любит. Яйца. Ушли.

Шон закатывает глаза и делает глоток.

– По крайней мере, у меня есть женщина, которая хочет потрогать мои яйца. Как долго у тебя засуха, брат? Год? Два?

Я отмахиваюсь от него. У меня нет засухи. Я сосредоточен на своей карьере и стараюсь не попасть в таблоиды из-за того, что переспал с какой-то цыпочкой, которая захотела снять это на камеру. После того как я получил роль Навигатора, мы с моим публицистом Кэтрин долго – то есть до смешного долго обсуждали женщин, которые вдруг захотят получить от меня все, что смогут. Мне казалось, что я все понял, а потом случился релиз. Она не ошиблась. О чем я, конечно, никогда ей не скажу. С тех пор я строго придерживаюсь принципа «никаких свиданий», пока не закончу хотя бы эту роль. Значит, лет десять… Да, мне нужно это переосмыслить. Нет ни малейшего шанса, что я скажу об этом этим ублюдкам.

– Это выбор.

Деклан смеется.

– Как скажешь.

Я поворачиваюсь к нему с ухмылкой.

– Разве твоя жена не говорила, что я сексуальный?

– Она шутила.

– Да? – я наклонил голову в сторону. – Мне так не показалось.

– Подожди, – врывается Шон, – Сид сказала, что ты сексуальный? Какого черта?

Деклан поднимает свой напиток, качая головой.

– Именно так я и думал.

– Нет, я имею в виду, что из вас, идиотов, я явно самый горячий.

Коннор смеется.

– Да. Точно.

– Ты так думаешь, Даки? – с усмешкой спрашиваю я, называя Коннора его ненавистным прозвищем.

– Отвали, – отвечает он.

– А вот меня называют Жеребцом, – говорит Шон

Ну вот, началось. Я закатываю глаза.

– Никто, блядь, не называет тебя так, кроме тебя. Никто. Ни один чертов человек, поэтому это не значит, что ты жеребец, это значит, что ты тупой, как деревянный столб, – он ухмыляется.

– Говори, что хочешь.

Деклан врывается.

– Может, мы все согласимся, что Джейкоб не такой уж и горячий, и оставим это?

– Скажи это тысячам женщин, которые создали фан клуб в честь моей сексуальности.

Все трое разражаются хохотом, а потом Шон протягивает мне пиво.

– Тот факт, что ты считаешь, что заблуждения людей имеют смысл, уже достаточный повод для беспокойства.

В этот момент выходит моя любимая невестка.

– Бин, может, ты объяснишь этим тупицам, кто из нас четверых самый сексуальный?

Сидни драматично вздыхает.

– Джейкоб, но ненамного.

– Видишь ли.

– Серьезно, жена? – рычит Деклан.

– О, успокойся. Я сказала «ненамного».

– Но ты же сказала, что я самый сексуальный, так что какая разница, на каком месте будут все остальные, – самодовольно говорю я.

– Если бы тебе пришлось оценивать нас, кто был бы следующим, – голос Коннора звенит озорством. Он явно наслаждается раздражением Деклана.

Сидни не колеблется.

– Джейкоб, Деклан, Шон, а потом ты.

Я разражаюсь смехом и бью себя рукой по груди, когда вижу ошарашенное лицо Коннора.

– Правда, Бин?

– Это страх перед утками. Из-за этого ты выглядишь как трусишка.

– Я гребаный морской котик!

Она одаривает меня ехидной ухмылкой, прежде чем снова повернуться к нему.

– Бывший. Но ты… не очень страшный.

Мы с братьями теряем дар речи.

Она уходит, и мы вчетвером занимаем свои места на крыльце, продолжая хихикать, пока Коннор бормочет всякую злобную чушь под нос.

Смех стихает, и Шон заговаривает первым.

– Это нормально, что после медового месяца все становится странным?

Я оглядываюсь, понимая, что ему было нелегко об этом спросить. Деклан говорит первым.

– Странно?

– Просто… странно.

Деклан и Коннор обмениваются взглядами. Я определенно не из тех, кто говорит об этом дерьме. Я не встречаюсь и не женат.

– Я спрошу еще раз, что именно? – Деклан пытается снова.

– Во-первых, она устала. Во-вторых, похоже, ее что-то беспокоит.

– Вы, ребята, вернулись неделю назад, – говорю я, не в силах молчать, потому что не уверен, что знаю, как.

– Я знаю это.

– Да? Потому что разве девушки не должны быть в депрессии после свадьбы? Клянусь, Элли как-то раз по телефону сказала какую-то хрень про послесвадебную депрессию. Это был часовой разговор, который я никогда не смогу повторить. Я до сих пор не знаю, была ли она пьяна, когда звонила мне, но потом она начала расстраиваться, и я просто слушал.

Конечно, это был мой день рождения, поэтому я и ответил, но потом она начала говорить о том, что ей скучно и она не знает, чем себя занять, потому что свадьба закончилась. Я продолжал смотреть на телефон, гадая, что, черт возьми, происходит, или она подумала, что я Сид. Коннор ухмыляется, явно понимая, о каком звонке я говорю, потому что, конечно же, я позвонил ему, чтобы сообщить, что его жене может понадобиться психиатрическая помощь. Он рассмеялся и сказал, что именно этого мы лишились, не имея сестры. Он настоящий отзывчивый ублюдок.

Шон пожимает плечами.

– Может быть, но ей не пришлось планировать свадьбу.

– Да, ты забрал это у нее.

Деклан смеется.

– Кто бы мог подумать, что Джейкоб – авторитет в вопросах женщин?

– Пожалуйста, вы трое не отличаете свои задницы от локтей. Да, да, – оборвал я их, прежде чем их глупые реплики успели вылететь изо рта. – Я знаю, что вы женаты, а я нет. Все это, конечно, здорово, но вы, дураки, ни черта не знаете. Ты, – я указываю на Коннора, – собирался все испортить, пока Деклан и Шон не дали тебе пинка под зад и не дали совет, в котором ты нуждался, – я поворачиваюсь к Деклану. – Даже не начинай. Ты – настоящий пройдоха в отношениях, и, если бы мы втроем не знали, как с тобой справиться, ты бы ни с чем не справился, – затем мой взгляд переходит на Шона. – А ты собирался отпустить Девни, пока я не напомнил тебе, что в Пенсильвании есть бейсбольные команды, – я чувствую гордость за эту маленькую тираду. – Никто из вас не должен давать советы.

– Это не отменяет того факта, что ощущения другие, – говорит Шон, качая головой.

– Может быть, потому что они другие, ты, болван. Ты как чертов товарный поезд. Ты превратился из ее лучшего друга в ее мужа за каких-то семь месяцев. К тому же она теперь мама? Дай девушке передохнуть и, возможно, прислушайся к советам мастера по женскому полу.

Я не считаю себя гением, но не нужно быть гением, чтобы понять, что происходит.

Шон закатывает глаза.

– Если ты мастер по части женщин, какого черта ты один?

– Потому что я так решил.

– Ты так говоришь, – голос Коннора стал низким. – Мне просто интересно, действительно ли это выбор или безопасность.

– Моя жизнь наполнена папарацци, слухами, скандалами и драмами, и это еще не считая, что я провожу бесчисленные часы готовясь к съемкам. Привлекать к этому женщину – несправедливо. Не говоря уже о том, что я никогда не найду женщину, как ты. Никогда. Такого не существует в стране пластика.

Мне не нужна актриса или модель. Я был там, делал это и заработал кучу автографов. То, что есть у моих братьев – это реальность. У каждого из них есть женщина, которую моя мать с гордостью назвала бы дочерью. Такая женщина, как Бренна. Прекрати, Джейкоб.

– Ты здесь еще на пять месяцев, – с ухмылкой говорит Коннор. – Время есть.

Я уже собираюсь ответить, что не намерен встречаться или искать здесь любовь, как вдруг подъезжает машина, заставляя всех троих повернуть головы в ту сторону. Белый седан останавливается, и на моих губах появляется улыбка, потому что я чертовски глуп. Почему я улыбаюсь? Почему мысль о том, что я увижу ее, заставляет мое сердце биться чуть быстрее? Потому что я чертов идиот, вот почему. Она милая, забавная, и каждый раз, когда она краснеет, мне приходится заставлять свои руки не прикасаться к ней. Она не задает мне глупых вопросов и не пытается выведать какую-то секретную информацию, и от этого мне хочется говорить с ней часами. Я останавливаю себя, заставляя голову и сердце доказывать, что, когда я действительно увижу ее, все будет по-другому. Это все просто глупое увлечение, которое не является настоящим. Что, когда я увижу ее сегодня, она не повлияет на меня, и эта проверка инстинктов, желание поднять голову и упасть на колени не будет иметь места. Когда это случится, я смогу доказать, что это было только в моей голове, или потому, что я был застигнут врасплох, и на самом деле она не все, о чем я думаю по ночам, когда остаюсь один.

– Кто это? – спрашивает Деклан.

– Бренна, – отвечаю я, не отрывая взгляда от ее машины. Я должен отвести взгляд, сделать вид, что мне все равно, но тяга увидеть ее слишком сильна.

– О, – говорит Деклан. – Я не знал, что она приедет.

Шон поднимается на ноги, и я делаю то же самое.

– Девни пригласила ее.

– Это было мило, – говорит Коннор у меня за спиной.

Двери открываются, и Себастьян выходит первым. Он восторженно машет рукой, и я тоже поднимаю руку.

– Себастьян – тот самый парень, он потрясающий и, как оказалось, обожает меня.

– О, отлично, как раз то, что нам нужно, – смеется Коннор.

– Еще один человек, чтобы раздуть твое эго.

И тут она выходит. Ее темно-рыжие волосы струятся по спине, мягко переливаясь, как волны, и у меня, черт возьми, болит грудь.

Черт.

– Ну… вау… – голос Деклана срывается.

– Я же говорил, что она красивая. Она… – я не успеваю закончить мысль, как стоны моих братьев заставляют меня повернуться к ним лицом.

– Джейкоб, не делай этого, – тихо предупреждает Шон.

Он сказал мне на своей свадьбе, что это плохая идея.

– Я ничего не делаю.

Он фыркнул.

– Ну, сейчас ты выглядишь так, будто готов упасть к ее ногам, так что не говори нам, что ты ничего не делаешь. Не говоря уже о том, что мы все слышали о твоей рыбалке и новом проекте.

Я бросаю на него взгляд.

– Это не из-за нее.

– Объясни это моей жене, когда она будет донимать тебя по этому поводу. Не трахайся с девушкой, которую планируешь бросить.

Я не ищу отношений, особенно таких сложных.

– Я не мудак, – говорю я ему.

– Я знаю это. Ты далеко не засранец, Джейкоб, поэтому я и беспокоюсь.

Я поворачиваюсь к нему.

– Я бы никогда не сделал ничего подобного. Я просто…

– Ты в жопе, вот где ты, – говорит Коннор. – Я чувствовал то же самое по отношению к Элли, и все мы знаем, чем это закончилось. Она как будто крадет воздух у земли, и ты можешь дышать, только когда видишь ее. Я понимаю, мы все понимаем. Просто будь осторожен, Джейкоб. Вступать в отношения, пусть даже односторонние, с матерью-одиночкой – это минное поле, а этим детям не нужны осколки.

Мне хочется ответить что-нибудь умное и одновременно язвительное. Я не собираюсь вмешиваться. Я просто хочу ее, и мне нужно перепихнуться, чтобы это прекратилось. С девушкой, которая могла бы забрать эту энергию, чтобы я мог вести себя как нормальный человек рядом с Бренной и не хотел прижаться к ее ноге.

– Привет, – голос Бренны раздается прямо за моей спиной, заставляя меня замолчать и вести себя прилично.

Я поворачиваюсь и вхожу в роль друга, который не проявляет никакого интереса к девушке, стоящей перед ним.

– Привет, ты успела.

– Извините, я опоздала, – говорит она и оглядывается на моих братьев.

– Ничего подобного, мы просто пришли пораньше, чтобы позлить Шона.

Он делает шаг вперед, вытянув руку.

– Я Шон, муж Девни.

– Да, конечно, я узнала тебя, – щеки Бренны слегка покраснели, и я засунул руки в карманы, чтобы не протягивать ей руку. – Мой муж был твоим большим поклонником.

Шон ухмыляется.

– Мне очень нравился Люк, и он тоже был отличным игроком.

Я вмешиваюсь и избавляю ее от необходимости говорить о Люке.

– Это Коннор, он женат на Элли.

Он тоже протягивает руку.

– Мы встречались в школе.

– Я помню. Я так рада видеть тебя снова.

Она поворачивается к Деклану.

– А ты, должно быть, Деклан?

То же движение приветствия повторяется.

– Да. Я повторю то, что сказали эти парни – очень приятно познакомиться с тобой. Я слышал много хорошего. Ты знакома с моей женой Сидни?

– Нет, еще нет. Но Элли и Девни так много говорили о ней, что мне кажется, будто мы уже подруги. Все говорят мне, какая она замечательная.

– Не верь ничему из этого, – быстро говорю я. – Она – дьявол. Настоящее и неизбежное зло. Мы держим ее рядом только потому, что боимся, что демон может сбежать, если мы ее убьем.

Бренна со смехом качает головой.

– Я постараюсь запомнить это.

Шон насмехается.

– Я тебя умоляю, ей просто нравится устраивать Джейкобу самые дерьмовые разборки, за что мы ее и любим.

– Похоже, она из моей категории людей. Это мои дети, Мелани и Себастьян.

Мелани слегка помахивает рукой, явно чувствуя себя не в своей тарелке, а Себастьян практически выпрыгивает из кожи.

– Себастьян – это тот, о ком я вам рассказывал. Мы рыбачили, и он поймал на три рыбы больше, чем я.

– Пять, – поправляет Себастьян.

Деклан смеется.

– Это впечатляет. Джейкоб – один из лучших рыбаков, которых я когда-либо встречал.

– Ну, а Себастьян явно лучше.

Этот парень сияет, и глаза Бренны загораются. Боже, от нее просто дух захватывает.

Шон прочищает горло, заставляя меня отвести взгляд. Чертов наблюдательный ублюдок.

– Рад познакомиться с тобой, и добро пожаловать в наш дом. Девни очень рада, что ты согласилась прийти.

Девушки выходят, как будто услышали, что мы назвали их имена.

– Бренна! Ты приехала! Я так рада, – суетится над ней Девни. – А это, должно быть, Мелани и Себастьян?

– Да, – Бренна протягивает Девни тарелку с чем-то. – Я знаю, ты просила ничего не приносить, но…

Девни смеется.

– Я понимаю. Я такая же. Пожалуйста, заходи и выпей вина. Мы как раз говорили о мужчинах, которые присутствуют в нашей жизни и о том, какие они тупые.

Я смотрю на лица своих братьев и хихикаю.

Она заправляет волосы за ухо и улыбается.

– Спасибо.

Шон делает шаг вперед.

– Если хочешь, все дети играют у домика на дереве – или в доме, если мы хотим быть формальными…

– Я отведу их, – предлагаю я.

Глаза Девни встречаются с моими, и я вижу, как в них роятся вопросы. Черт бы побрал этих женщин и их способность делать что-то из ничего.

– Это мило с твоей стороны, Джейкоб.

– Я милый парень.

– Ты определенно милый, – она подмигивает, и мне интересно, знает ли она, почему я предложил. – Давай, Бренна, пойдем в дом.

После этих слов я ухожу, подальше от Бренны, и моих мыслей о том, как сильно я ее хочу. В домике на дереве безопаснее.

Глава девятая

Бренна

Семья Эрроувуд – удивительная. Это все, о чем я продолжаю думать. Сегодня было так весело. Мы ели, смеялись, пили вино, а теперь сидим у костра и подшучиваем друг над другом. Дети гоняются за светлячками, все ладят друг с другом и играют в ладушки. Когда я подъехала к дому, мое сердце было в предвкушении. Я так волновалась о том, что они обо мне подумают, будут ли постоянно говорить о Люке или о том, как странно будет общаться с двумя известными людьми. Не говоря уже о том, что я была в ужасе от того, что снова увижу Джейкоба. Но вместо того, чтобы быть странным, это был самый спокойный день за последнее время. Эти люди – семья. Семья, которая наполнена ссорами и попытками поставить кого-то в неловкое положение до того, как он сам станет мишенью. Это все, о чем я мечтала в детстве, и они приняли меня в свои ряды с распростертыми объятиями.

– Держу пари, что левой рукой я смогу забросить мяч дальше, чем ты правой, – бросает Шон вызов Деклану после их спора. На этот раз я не поняла, в чем заключался спор.

Деклан насмехается.

– Ну ты даешь. Ты думаешь, что ты какой-то крутой парень, но это не так, красавчик.

– Кажется, этого крутого парня зовут Жеребец.

Я хихикаю и допиваю вино одним глотком.

– Бренна, ты должна простить мальчикам их плохое поведение. Могу пообещать, что их мать воспитывала их лучше, чем это, – говорит Сидни, хлопая мужа по груди.

– Мне это нравится.

– Тебе нравятся их постоянные разговоры о всяком дерьме? – спросила Девни, приподняв бровь.

Я пожимаю плечами.

– Я была единственным ребенком, поэтому наш дом был очень… тихим. У нас не было постоянного смеха, и за семейными ужинами мы были только втроем. А это так весело.

Джейкоб смеется.

– Думаю, в детстве мы вчетвером поменялись бы с тобой местами.

– Это потому, что вы не знали, что такое одинокое детство.

Он поднимает руки.

– Полегче, док.

Я закатываю глаза.

– Это я не как психолог, а как человек.

Шон подталкивает Джейкоба.

– Будь осторожен, ты можешь оказаться ее следующим подопытным пациентом.

– Я?

– Ты больше всех нуждаешься в терапии, – с усмешкой говорит Деклан.

Сидни фыркает.

– Это спорно.

Джейкоб бросает на него взгляд.

– Я уже объяснил вам, придуркам, насколько я превосхожу вас в своем мышлении.

– Правда? – говорю я, не в силах сдержаться.

Три брата смеются.

– Ну вот, – говорит Шон, потирая руки.

Джейкоб снова поворачивается ко мне.

– Думаешь, мне нужна помощь?

– Нам всем нужна помощь, но я думаю, что тебе она нужна больше.

Коннор обходит вокруг и снова наполняет бокалы всех девушек, за исключением бокала Девни, которая качает головой.

– Ему это нужно больше, чем кому бы то ни было. Я бы поставил на это свой дом.

Джейкоб отмахивается от него.

– Это говорит придурок в каноэ, который боится уток. И я приму твою ставку, если это означает, что ты будешь в крошечном домике.

– Мне было шесть лет, когда я боялся уток, – он игнорирует второе замечание о домике.

Сидни прочищает горло.

– Шестнадцать.

– Ты лгунья, Сидни Эрроувуд, – хрипло говорит Коннор.

– Здесь есть какая-то история, – говорю я, любопытствуя, к чему все это приведет.

Коннор качает головой.

– До меня мы доберемся позже, а сейчас давайте не будем отвлекаться от темы, док. У моего брата Джейкоба есть некоторые проблемы. Глубоко запрятанные проблемы. Вещи, с которыми… Я не знаю, сможет ли кто-нибудь помочь бедному ублюдку справиться с ними.

– Единственная проблема заключается в том, что я хочу бить всех трех своих братьев, пока они не заплачут, – сквозь зубы произносит Джейкоб.

Братья смеются.

– Управление гневом – хорошее начало.

– Я знаю их с тех пор, как они были маленькими, поверь мне, здесь нет недостатка в проблемах, – сообщает Девни.

– Однако Джейкоб подает больше всего надежд среди всех этих мальчиков.

– Почему? – спрашиваю я.

Девни улыбается.

– Он любит больше всех и у него самое большое сердце.

Я перевожу взгляд на него, а он смотрит на огонь, не желая ни на кого смотреть. Джейкоб показал, что его сердце определенно большое. Предложение работать с подростками, когда ты голливудская суперзвезда, говорит об этом.

– Я вижу это, – говорю я, и его глаза переходят на меня, но он не поворачивает головы. – Я имею в виду, что он провел время с одиннадцатилетним мальчиком, которого никогда не видел, и теперь собирается стать режиссером их пьесы.

Пиво летит к огню, и Сидни похлопывает мужа по спине.

– Ты в порядке?

Деклан кивает.

– Прости, ты сказала, что Джейкоб ставит пьесу?

– Для детей средней и старшей школы.

Он поворачивается к Джейкобу.

– Ну, когда мы сказали, чтобы ты обязательно чем-то занялся, пока будешь здесь в течение следующих пяти месяцев, я не ожидал такого.

– Себастьян упомянул об этом, и… ну, я не мог отказать парню. У меня есть и другие причины.

Он смотрит на меня, и в его глазах что-то есть. Что-то, что я не знаю, как интерпретировать. Это чувство тоски, смешанное с опасением. Бабочки в моем животе взлетают, вызывая нервную дрожь. Что такого в этом мужчине? Почему меня так тянет к нему, хотя все мои инстинкты говорят мне, что я не должна испытывать таких чувств? Я так давно не испытывала таких чувств ни к кому, кроме своего мужа, но Джейкоб Эрроувуд заставляет меня чувствовать себя женщиной. Женщиной, которую можно желать, лелеять и о которой можно заботиться. Моя грудь поднимается и опускается чуть сильнее, когда меня осеняет это осознание.

Элли улыбается и протягивает к нему руку, прерывая наше с ним молчание.

– Я думаю, это замечательно, Джейкоб, – говорит она.

– Миссис Финнеган была так расстроена, что ей пришлось все отменить. Я горжусь тем, что я одна из семьи Эрроувуд. Теперь ты не только горячий, но и добрый.

– Давай не будем заходить так далеко, – со смехом говорит Сидни.

Коннор прочищает горло.

– Здорово, что ты этим занимаешься. Ты беспокоился, что тебе будет скучно.

– Я не беспокоился о том, что мне будет скучно. Мне нужно подготовиться к фильму.

– Ну, – говорит Деклан, – я думаю, это хорошее использование твоего времени.

Джейкоб закатывает глаза.

– Я так рад, что вы все одобряете, как я провожу свое время.

– Ни у кого нет претензий к тому, что ты делаешь, Джейкоб. На самом деле, мы гордимся тобой, – Шон тянется к нему и бьет по руке. – У тебя есть талант, которым ты собираешься поделиться с детьми. Если бы их тренер сломал ногу, я бы предложил свою помощь, если бы мог. Мне бы не хотелось, чтобы ты ввязался в то, из чего не сможешь выбраться, когда уедешь.

Я чувствую напряжение, царящее здесь, и мне кажется, что происходит еще один разговор, о котором я не знаю. Я опускаю взгляд на телефон и внутренне охаю. Уже поздно, а завтра мне придется вставать очень рано.

– Мне действительно нужно попасть домой. Завтра моя свекровь хочет приехать пораньше, чтобы пойти на завтрак.

– О, это очень плохо, – говорит Девни, поднимаясь на ноги.

Когда я поднимаюсь, в меня ударяет вино или… что-то еще. Я немного спотыкаюсь, но Джейкоб быстро протягивает руку, чтобы схватить меня. Его руки обвивают мою талию, и я прижимаюсь к его груди. Запах дыма и одеколона заполняет мой нос, и чувство безопасности окутывает меня.

– Прости, – тихо говорю я.

– Ты в порядке?

Я киваю.

– Я в порядке.

Хотя нет. Он отпускает меня, и дышать становится немного трудно. Голова слегка кружится, но я не уверена, из-за чего я шатаюсь или из-за того, что я не хотела, чтобы он отпускал меня или из-за выпивки.

Через секунду Девни оказывается рядом со мной.

– О Боже, я думала, ты упадешь.

Я потираю щеку и пытаюсь улыбнуться.

– Наверное, я выпила слишком много.

По правде говоря, я уже очень давно не пила больше бокала вина. Перед костром Элли, Сидни и я прикончили две бутылки.

– Я отвезу вас домой. Шон может поехать за мной на моей машине, – предлагает Девни.

– В этом нет необходимости, – быстро говорю я.

Вклинивается голос Джейкоба.

– Я отвезу их. Я бросил пить раньше Шона.

– Ну, я абсолютно трезва, – говорит Девни.

– Как и я, и у меня нет детей, чтобы беспокоиться о том, как добраться до кровати.

Девни переводит взгляд на меня, и я качаю головой.

– Нет, все хорошо, пожалуйста… я могу позвонить своим родственникам, – я не хочу доставлять неудобства кому-то из них.

– Я настаиваю, – Джейкоб не оставляет места для споров.

Девни кивает головой в сторону машины, и Джейкоб направляется туда.

– Бренна, уже поздно, и здесь более чем достаточно людей, пожалуйста, не спорь с нами. К тому же женщины в этой семье, может, и не родились Эрроувудами, но мы такие же упрямые. Джейкоб отвезет тебя домой, и все.

Я лучше позвоню Деннису, чем поеду с Джейкобом, пока я нахожусь в легком опьянении.

– Я знаю, что спорю зря.

Она обхватывает мою руку и начинает уводить меня.

– Мальчики убеждены, что пить и водить нельзя. Они страдают от того, что у них был отец-алкоголик, который не слишком заботился о благополучии других.

– Я не говорила, что я должна вести машину.

– О, я знаю, – быстро говорит она. – Я просто хочу сказать, что они воспринимают тот факт, что ты пила у нас дома, как свою ответственность. Вот и все. Пожалуйста, пусть Джейкоб отвезет вас, это успокоит его.

– Хорошо. Я просто… Я чувствую себя полной задницей.

– Почему?

– Я слишком много выпила, наверное.

Она улыбается.

– Ты отдыхала в кругу друзей. Надеюсь, тебе было весело?

– Мне было весело. Ты даже не представляешь, как мне это было нужно.

– Хорошо.

Элли и Сидни подходят к нам сзади.

– Мы уже тоже собираем вещи.

Элли вздыхает.

– У Бет-Энн режутся зубы, поэтому я почти не сплю, а у Хэдли утром уроки верховой езды.

– У Дикона сейчас та же фаза. Это действительно отстой, – говорит Сид.

Девни отворачивается и берет каждого из них за руку.

– Я должна вам сказать. Я еще не сказала Шону, но я беременна… – обе готовы закричать, но она вмешивается и кричит шепотом. – Тихо!

– Точно. Прости. О, Дев, это потрясающе, – шепчет Сид. – Я так счастлива.

– Когда ты собираешься ему сказать? – спрашивает Элли.

– Скоро. Сначала я хочу увидеться с доктором и убедиться, что все в порядке. Ты же знаешь, какой Шон, и я не хочу, чтобы у него из-за этого взорвалась голова. К тому же я хочу дать себе немного времени… – она поворачивается ко мне.

– Поскольку я не хочу, чтобы ты была в неведении, Остин – мой биологический сын. Я отдала его своему брату, когда он родился. Я была молода, и это был самый сложный поступок в моей жизни. Я не планировала так быстро забеременеть, и знаю, что Шон тоже не планировал. Мы… ну, это будет шок, и я беспокоюсь, что Остин тоже будет переживать.

– Меня усыновили, и я думаю, что есть что-то прекрасное в том, что кто-то дает ребенку лучшую жизнь и при этом продолжает его любить. Я уверена, что Остин справится с этим. Возможно, ему понадобится немного времени, но он смирится. Он замечательный ребенок.

– Я знаю, что за несколько часов здесь разыгралось много семейных драм, но я обещаю, что мы все вполне нормальные. Ну, может, и нет, но мы стараемся.

– Я думаю, что нормальность переоценивают.

– Мама! Мама! – Себастьян подлетает ко мне.

– Что?

– Джейкоб отвезет нас домой. Это круто.

Я немного смеюсь.