Текст книги "Измененный"

Автор книги: Майкл Маршалл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)

Глава 41

Дверь внизу узкой лестницы была закрыта. Я схватился за ручку, подергал, а потом принялся колотить по двери ногами и руками, не успев понять, что уже не контролирую себя. Джейн отодвинула меня в сторону, можно сказать, деликатно, и отперла задвижку. Я распахнул дверь и вырвался в ресторан. За то время, что я выслушивал рассказ Тони Томпсона о том, как он двадцать лет разбивал чужие жизни, народу в ресторане прибавилось, и я врезался в официанта, совершенно не заметив его, несущего полный поднос напитков и закусок. Он двинулся на меня, но я просто убрал его с дороги, отшвырнув спиной вперед на столик на четверых.

Я уже был на полпути к двери на улицу, когда что-то, а скорее, кто-то привлек мое внимание. Слева от входа сидела парочка, за столиком на двоих, рядом с одним из красивых узких окон, которое выходило на зеленую боковую улочку. Женщина сидела ко мне спиной. Мужчину напротив нее я не знал – коренастый мужик в шортах и гавайской рубашке, круглое жирное лицо, короткая бородка, – тот сидел, уткнувшись в меню с таким видом, будто оно было написано на санскрите. Но женщину я узнал даже со спины. Узнал раньше, чем та издала громкий, пронзительный смешок.

И я двинулся к ним. Услышал, как Джейн сказала что-то мне вслед, но не обратил внимания.

– Привет, – проговорил я, подходя к столу.

Джанин подняла голову. На ней было платье с набивным узором, действительно неплохое и сильно дороже всего, что она могла себе позволить. С тех пор как я видел ее утром, она успела побывать в парикмахерской.

– Привет, Билл. Как делишки?

На этот вопрос у меня не было ответа.

– Ты, кажется, незнаком с моим мужем. – Она указала на своего спутника. – Оли, это Билл Мур. Ну, ты помнишь. Мой шеф.

– Привет, – проговорил он, кивая.

– Что вы здесь делаете? – спросил я.

– Обедаем, разумеется, – ответила Джанин, выбирая сочную оливку из салатницы в центре стола. Движение было прицельное, обдуманное. – Оли хочет заказать мясо, насколько я понимаю. А я точно хочу попробовать рыбу-меч. Но вот что касается закусок, тут мы не определились, как раз пытаемся выбрать. – Она снова улыбнулась мне какой-то странной, злорадной улыбкой. – Да, кстати, ты ведь бывал здесь пару раз. Что бы лично ты порекомендовал? Исходя из своего богатого опыта.

– Какого черта вы здесь делаете? – снова спросил я, на этот раз громче. Обедающие за соседними столами начали оборачиваться. – Ты ведь никак не можешь позволить себе это место. Мы уже беседовали на эту тему.

– Мне заплатили, – сказала она, и на ее лице снова отразилось злорадное удовлетворение. – На самом деле я должна сказать спасибо тебе.

Джейн подошла и взяла меня за руку.

– Этот разговор не имеет смысла, – сказала она мне.

– Привет, Джейн, – произнесла Джанин, закидывая в рот очередную оливку. – Разве он еще не знает? А я думала, он уже совершил великое открытие.

– Чего не знаю?

– На самом деле я неплохо разбираюсь в компьютерах, Билл, – заявила Джанин. – Уж точно получше тебя. Смешно, правда? Месяц назад Питер Грант заехал в офис, пока ты как раз лизал задницу какому-то сомнительному клиенту, и спросил, не хочу ли я помочь разыграть тебя. И я подумала: «А что? Подшутить над паршивцем, который каждый день смотрит на меня так, будто бы я всего лишь жирная задница, не стоящая даже стула, на котором сидит? Который при каждом удобном случае, заодно с этой распрекрасной тощей Каррен, показывает, что снисходит до меня? Почему бы мне не повеселиться?»

Он подмигнула.

– Конечно, я захотела подшутить над тобой, Билли, мальчик мой. Я согласилась не раздумывая.

Я сглотнул комок в горле.

– Это я послала тот анекдот с твоего адреса, – продолжала она. – И это я поставила регистратор, чтобы узнать твой пароль на Амазоне, и заказала книгу с фотографиями. И сделала еще кое-что, хотя об этом ты, наверное, пока не знаешь. Но узнаешь в свое время.

Ее лицо вдруг сделалось жестким.

– Впереди тебя ждут приятные минуты, говнюк. Ну а пока что пошел вон отсюда. Я хочу есть и готова сделать заказ. Я так давно ждала этого обеда.

Я кинулся на нее, но Джейн оказалась проворнее. Она оттащила меня от стола, снова и снова повторяя мне на ухо:

– Не стоит. Не стоит. Не стоит того.

Она протащила меня через ресторан, не обращая внимания на мои крики и попытки вырваться. Вытолкнула в двери, свела по лестнице и потащила дальше, пока мы не оказались на улице.

– Джанин тоже участвовала? – ревел я. – Ты знаешь ее?

– Я ее не знаю, – сказала Джейн. – Но она тоже принимала участие. Извини. Теперь уже ничего не исправить, и не стоит пытаться.

– Господи, – проговорил я. – Кто еще? Каррен? Каррен Уайт тоже замешана в этом? Может, поэтому она и раздевалась в тот вечер у окна? Она что, тоже сейчас сидит где-нибудь, подсчитывая денежки?

– Насколько мне известно, нет, – сказала Джейн. Она обхватила меня за плечи, удерживая на месте, и проговорила негромко, но отчетливо: – Я никогда не встречалась с мисс Уайт. Но в том-то и дело, Билл. Тот человек, который делал снимки, исчез. Это и имел в виду Тони, когда говорил, что игра вышла из-под контроля. Фотографа звали Брайан. Он был моим старинным приятелем. У нас когда-то даже был роман. Он тоже служил в армии и уж точно знает, как позаботиться о своей безопасности. Вчера вечером он исчез. И не встретился со мной в условленном месте. Я не могу до него дозвониться. В этой игре кто-то снова вставил вилку в розетку на таком высоком уровне, о котором Тони даже не подозревает, и люди продолжают исчезать с игровой доски.

– Что ты хочешь сказать этим «высоким уровнем»? – спросил я. – Они говорят, что, кроме них, никого не было. Клуб богатых уродов, играющих чужими жизнями. Кто еще может быть?

– Я не знаю, – призналась она. – Может, Уорнер или кто-то другой. Не знаю. И Томпсоны не знают. Именно поэтому я исчезаю прямо сейчас. Если хочешь уехать из города, я тебя увезу. Хотя бы эту любезность я могу тебе оказать за все, что случилось. Но потом я залягу на дно.

– Я не поеду из города, – сказал я раздраженно. – Я здесь живу. Я еду домой.

– Я не стала бы сейчас делать ничего предсказуемого.

– Почему? Что, черт побери, еще может случиться?

Джейн зашагала по боковой улице, и я кинулся за ней. Мне было наплевать, что она будет делать дальше; я лишь хотел, чтобы она подвезла меня до того места, где Хантер оставил мою машину. Из всего, что было сказано наверху, только одно по-настоящему отпечаталось у меня в мозгу как стоящий совет. Слова Мари.

«Возвращайся домой».

Джейн нетерпеливо замахала, чтобы я поторопился. Она шагнула прямо в поток машин, ловко огибая их. Я побежал, выкрикивая ее имя, сам не знаю почему. Мне просто нужно было что-то кричать. Она направилась в сторону стоянки, а меня, когда я хотел последовать за ней, едва не сбила машина, поэтому я кинулся вбок, огибая припаркованные автомобили под непрерывные гудки клаксонов.

Я добрался до дальнего конца Серкла раньше ее и обежал пикап сзади, пока Джейн подходила, держа наготове ключи.

А в следующий миг я замер.

– Садись, – бросила она, открываясь свою дверцу.

– Погоди…

– Нет, – сказала она. – Моя работа здесь окончена.

Но я кое-что увидел. Я отошел от пикапа. Не знаю, принадлежала ли машина ей или была взята напрокат, но за последние недели она явно побывала в переделках, помимо той бешеной гонки по лесу в дикой части острова. Сзади машина была грязная и ободранная. Но там, в пыли, сияло вытертое пятно. Даже не пятно, а какие-то линии, буквы – так иногда проходящие мимо шутники пишут на грязной машине: «Помой меня!»

Но эта надпись была другой. Она показалась мне совсем свежей, и там было всего одно слово, начинающееся на «И».

– Нет! – выкрикнул я, но Джейн уже повернула ключ в замке зажигания.

Взрыв был негромкий. Он был короткий, сжатый, сдержанный. Сомневаюсь, что люди на другой стороне дороги слышали его. Но я слышал. И еще я слышал крик Джейн.

Я не стал размышлять, не произойдет ли второй взрыв. Хотя, наверное, стоило. Я подбежал к водительской двери и увидел Джейн, замершую на сиденье, прямую как палка. Она показалась мне обескураженной и изумленной. Лицо и рубашка были в крови. Она смотрела на свою правую руку.

– О господи! – ахнул я. Устройство, должно быть, было крошечное, спрятанное в рулевой колонке. Кисть в основном уцелела, но мне показалось, что оторвана половина большого пальца, часть указательного и из ладони вырван кусок мяса.

– Я в порядке, – проговорила она. – Я в порядке.

С каким-то неестественным спокойствием она сунула здоровую руку под сиденье и вытащила футболку. Туго обмотала ею кисть, часто, но размеренно моргая.

– Все отлично, – сказала Джейн, вряд ли обращаясь при этом ко мне. Она дышала медленно, выдерживая паузы, словно считала про себя между вдохами. Потом неловко развернулась на сиденье, и я помог ей выйти из машины.

– Идем, – сказал я. – Я отведу тебя в больницу.

Она помотала головой.

– Я в порядке.

– Нет, не в порядке. Тебе надо в больницу.

– Каким образом? Копам звонить нельзя.

– Моя машина, – вспомнил я. – Она на Лидо. Идем.

Я взял ее под локоть и попытался перевести на другую сторону улицы. Машины объезжали нас, выискивая место для стоянки; мысли водителей были заняты коктейлями, креветками, жаренными в сухарях, или тем, какие возможности их ждут, когда дети будут уложены в постель. Джейн оказалось не так-то просто сдвинуть с места.

– Нет, серьезно, – заговорил я, стараясь сохранять спокойствие хотя бы на словах; поднял голову, пытаясь высмотреть в потоке машин разрыв и перетащить ее на другую сторону. – Идем…

Но в следующий миг я увидел его. Он стоял на боковой дорожке и смотрел на нас. Хантер. Он стоял, расслабленно опустив руки, совершенно спокойный – скала в джинсах и простом пиджаке. Вид у него был такой, будто он стоит здесь с тех пор, когда еще не было Серкла.

Я потянул Джейн сильнее, и наконец-то она сдвинулась с места, зашагала, словно только что научившийся ходить ребенок, которого тащат куда-то, хотя он уже ясно дал понять, что не хочет туда идти. Большой белый «Форд» громко загудел, но остановился, пропуская нас.

– Это ты сделал? – заорал я на Хантера, подходя ближе. – Ты это подстроил?

– Это мой тебе подарок, – сказал он. – Как товарищу по несчастью. Тому, кто был изменен.

– Что? Зачем ты это сделал?

– Я выслушал то, что ты мне сказал, – произнес он. – Спросил себя: кто первый появился рядом с тобой этим утром? Кто ворвался к тебе в дверь? Разве она удивилась, что твоя приятельница пропала? И что она сделала? Она увезла тебя оттуда, не успел ты собраться. Запихнула тебя в машину и увезла, как будто за вами кто-то гнался. Но ты-то сам видел кого-нибудь? Ты видел?

Я раскрыл рот, но Хантер уже отмахнулся от нас.

– Не бери в голову, – произнес он и зашагал прочь. По направлению его взгляда и движению было ясно, куда он устремился.

– Он следил за тобой, – проговорила Джейн сквозь крепко стиснутые зубы. – Он идет к Тони и Мари.

Она была права. Хантер неторопливо перешел дорогу и направился прямо к боковой лестнице ресторана «У Джонни Бо».

– Нисколько не возражаю, – сказал я.

Ушло пять минут на то, чтобы перевести Джейн через дорогу и по короткому мосту – на Лидо, и еще пять, чтобы обойти по Бен-Франклин-драйв вокруг жилого комплекса, куда привез меня Хантер. Машина так и стояла у обочины. По дороге Джейн молчала. Лицо у нее побелело; футболка, обмотанная вокруг руки, намокла от крови. Даже ее голубые глаза как-то посерели, выцвели. Но она была стойкая. Сначала я поддерживал ее, но под конец Джейн пошла сама, ускоряя ход и размеренно топая по дороге, а глаза у нее снова начали проясняться.

Я открыл дверь с пассажирской стороны и помог ей сесть, потом обежал вокруг машины.

– Мы не поедем в больницу, – сказала она.

– Джейн…

– Меня зовут Эмили. Можно Эм, для краткости, если хочешь, – сказала она, не то хмурясь, не то улыбаясь. – Похоже, ты несколько разочарован.

– Ты… просто ты не похожа на Эмили.

– Наверное, моя мать не знала, какой я стану, когда вырасту.

– Эмили, Эм, Джейн, как бы тебя ни звали! Мы поедем… – Я замолк, вспомнив, куда собирался, пока у нее в машине не взорвалась рулевая колонка, в какую больницу должен был ехать и за кем. – Ты сильно ранена?

Та начала осторожно разматывать футболку.

– Может, не стоит?

– Не знаю, – ответила она. – Но вот сейчас и узнаем.

Мы увидели кровь и рваную, сырую плоть. Эмили развернула ладонь, и я понял, что у нее оторвана только подушечка большого пальца, а не сам палец, как мне показалось сначала; кость вроде бы была на месте.

– Черт! – тем не менее выпалил я.

– Н-да, – пробормотала она. – Но все-таки бывало и похуже.

– Быть того не может.

– Похоже, ты не всегда слушаешь, что тебе говорят. Я же рассказывала, что служила в армии. И участвовала во второй войне в Ираке. Я бы показала тебе один шрам на боку, но для этого мы недостаточно хорошо знакомы. Надо сказать, что, когда меня только ранили, зрелище было так себе. Похоже на свиные ребрышки, только без соуса. Кстати, ребрышки я с тех пор не ем.

– А как получилось, что ты больше не в армии?

– Долгая история и не слишком веселая, – сказала она, заново заматывая руку. – Самое главное, меня там больше не ждут. И во многих других местах не ждут, потому-то я в итоге оказалась здесь. Брайан нашел для себя вроде бы интересную работу, где не полагалось задавать вопросов. Он знал, что я сильно поиздержалась и запросто могу влипнуть в какие-нибудь неприятности, поэтому и предложил мне поработать с ним. И через три недели я уже вышла на работу в «У Джонни Бо» в качестве официантки. Понятия не имею, как они это устроили, но, очевидно, у Томпсонов здесь большие связи.

– Это их ресторан, – проговорил я негромко, вдруг поняв. – Должен быть их. Или их и Питера Гранта.

– Не зажжешь сигарету? Мне кажется, я заслужила.

Я прикурил две, одну вложил ей в левую руку.

– Так кто именно тебя нанял? Тони? Питер?

– Нет, все делалось в основном по телефону и по электронной почте, хотя один раз я встречалась лично с Уорнером. Жуткий тип. – Она передернула плечами. – Да какая разница? Я уже уволилась. Поехали отсюда.

– Ты обязательно отправишься в больницу, – сказал я. – Но сначала заедем ко мне домой.

– Обсудим это позже, – сказала Эмили, откидываясь на спинку сиденья, затем сделала глубокую затяжку, на миг прикрыв глаза. – Давай просто поедем куда-нибудь.

– Секундочку.

Я выскочил из машины и обошел кругом, затем очень внимательно осмотрел замок зажигания, мысленно помолившись, отодвинулся назад и повернул ключ.

Машина завелась. Мы не взорвались.

– А ты быстро учишься, – заметила Эмили.

Не успели мы подъехать к Сант-Армандс Серкл, как услышали крики, а когда проезжали мимо, то увидели, что народ сбегает по ступенькам от «У Джонни Бо». Парами, семьями. Официанты тоже бегут. И все очень напуганы.

Я вынул телефон. Холлам ответил таким тоном, будто его мысли витали где-то далеко.

– Вы не приехали, – сказал я.

– Мистер Мур, у нас тут серьезные затруднения.

– Сегодня просто день серьезных затруднений. Я знаю, кто убил Хейзел Уилкинс. И могу рассказать, что в данную минуту происходит в ресторане «У Джонни Бо».

– Вам точно известно, что Хейзел Уилкинс мертва? А что значит «происходит у Бо»?

– Я вижу, как оттуда с криками убегают люди.

– Какого черта…

– Мне надо домой. Встретимся у меня, и я расскажу все, что знаю. Если вы не приедете, то через час меня уже не будет в городе.

– Мистер Мур, я не могу просто…

– Как хотите, – сказал я и отключился.

Какая-то женщина с воплями сбегала по ступенькам ресторана. На полпути она споткнулась и упала лицом на нижние ступени. Те, кто был сзади, пробежали прямо по ней. Жаль, что это была не Джанин.

Я нажал на газ и выехал на другую дорогу, направляясь к мосту. Сант-Армандс Серкл я видел в последний раз.

Глава 42

Все идет наперекосяк, но это его не удивляет. Вся жизнь Джона Хантера пошла наперекосяк с самого рождения, а может, даже раньше. Сначала он сам этому способствовал. Он не ходил в школу, не слушал ничего, что ему говорили. Занялся нехорошими делами, общался с теми, с кем не следовало, – и вместе с ними превратился в молодого человека того сорта, о каком не станет мечтать ни один родитель, впервые положивший на колени теплый живой сверток, который обещает бесконечные возможности. Хантер был таким, с клеймом «виновен» на лбу.

В ту ночь, когда одна толстая старуха вдруг обнаружила у себя в доме банду глумливых подростков, явно намеренных как следует повеселиться, – она так перепугалась, что у нее не выдержало сердце. Остальные парни убежали, как только стало ясно, что старуха умерла, но Хантер остался и неумело пытался привести ее в чувство, понимая, что надо бы позвонить в неотложку или копам. Но в итоге тоже сбежал. А на следующий день не появился в баре, где они обычно собирались. Он не отвечал на их звонки, которые довольно быстро прекратились. Его бывшие друзья продолжали стремиться к смерти, тюрьме и пьяному забвению. Но не он.

Ему хватило той ночи.

Хантер взбежал по боковой лестнице ресторана и прошел мимо девушки в черном брючном костюме, которая стояла на площадке. Оглядел обеденный зал, но не увидел Томпсонов. Однако Хантер был уверен – те где-то рядом, именно ради этого он позволил риелтору уйти, желая увидеть, что тот станет делать дальше; по этой же причине показал ему фотографию, побуждая его к действию. Он кое-чему научился в этой игре.

Хантер обошел весь этаж, не обращая внимания на любопытные взгляды обедающих и персонала, пока наконец не услышал от кого-то из официантов, что уборные находятся «во-он там, сэр».

Развернувшись вокруг своей оси, он отправился в указанном направлении. Все равно он уже везде посмотрел. Не удосужившись проверить, нет ли поблизости свидетелей, он двинулся прямо к ловко замаскированной двери, которую приметил в конце коридора. Та была приоткрыта из-за выдвинутой задвижки; очевидно, тот, кто проходил здесь последним, слишком торопился, чтобы закрыть дверь как следует. Хантер открыл ее беззвучным толчком и обнаружил за дверью узкую лестницу.

Достав пистолет, он двинулся вверх по ступенькам.

Десять лет скитаний. Десять лет в качестве едва ли не пустого места, просто вежливый парень, обходительный, отлично чинит разные вещи. Десять лет он носился по воле ветра, прежде чем нашел милое, теплое местечко, где люди казались дружелюбными и спокойными; они не знали, да и не стремились узнать, каким человеком Хантер был раньше. Он нашел работу. Руки-то у него всегда были золотые. И он очень хотел угодить.

И еще он нашел Кейти, точнее, они нашли друг друга.

Она потом рассказала ему, что была особенно подавлена в тот вечер, когда они познакомились, и пришла в бар с намерением напиться до бесчувствия (и далеко не в первый раз). Но вместо этого они разговорились. Расставаясь на стоянке перед баром, они были не слишком трезвы, но все-таки сумели обменяться телефонами и не потерять их.

Он нашел любовь.

Так бывает – на самом деле именно так и бывает. Невозможно создать любовь, невозможно ее причинить, нельзя выковать… только найти. Если повезет, если окажешься в нужное время в нужном месте, причем иногда требуется всего лишь сесть на нужный стул в нужный вечер – явление настолько случайное, что потом кажется и вовсе непостижимым. Любовь лежит, как золото или драгоценные камни, на конце любой радуги, но она так редка и всегда скрыта от глаз, и если уж ты нашел ее, то хватай обеими руками и никогда ни за что не отпускай.

Три месяца – весь срок, который был им отмерен.

К концу второго месяца они уже начали поговаривать о том, чтобы вместе отправиться дальше, на Ки-Вест. Хантеру очень нравилось в Сарасоте, но у Кейти с этим городом были связаны многолетние дурные ассоциации и похмельные воспоминания. Ей всегда хотелось делать серебряные украшения, и она считала Ки-Вест более подходящим для этого местом; кроме того, был еще один человек из ее прошлого, от которого Кейти хотела оказаться как можно дальше – по случайному совпадению, это был тот же человек, который недавно нанял Хантера на работу.

Джон нисколько не возражал против переезда. Там, где будет счастлива Кейти, будет счастлив и он. Как-то раз, на выходные, они поехали на Ки-Вест, чтобы присмотреть недорогое жилье, и он не видел смысла возвращаться обратно в субботний вечер. Но она сказала, что у нее есть дела. Какие, она не сказала, но дала понять, что кто-то должен ей денег. Джон не понимал, как такое может быть – или, если на то пошло, почему Кейти не забрала эти деньги раньше, – но они все-таки вернулись в город.

Еще через два дня Кейти сказала, что ей нужно кое-куда пойти и окончательно уладить это дело. Они договорились, что потом встретятся и вместе поужинают. Он высадил ее у бара на окраине Блю-Ки. Та была взвинчена и вся на нервах – такой Хантер ее еще не видел. Они поцеловались, остановившись у обочины, и он спросил, действительно ли ей так необходимо идти. Кейти сказала, что да, а уходя, обернулась, подмигнула и произнесла:

– Это ради нас обоих.

Больше он ее не видел.

Хантер вошел в комнату наверху и увидел их, стоящих там. Мари и Тони Томпсон. Оба встревоженно обернулись.

– Это была не наша вина, – сразу же сказал Тони. Джон с трудом его узнал. Они виделись всего раз, и с тех пор тот сильно изменился. Двадцать лет назад он был лев. Теперь же казался старым и испуганным.

– Ее собирались всего лишь предостеречь, – сказала Мари. – Я сказала, мы дадим ей денег, чтобы она уехала, и Дэвид согласился. Он сказал, что пойдет сам, только потому, что хорошо ее знает и ему будет проще договориться с ней, убедить ее оставить затею с шантажом.

Хантер вышел в центр зала, держа оружие так, чтобы им было видно.

– Но?

– Но Дэвид… Ничто не предвещало беды, и он убедил нас перенести встречу в какое-нибудь укромное место, только… с ним что-то случилось. Он разбил бутылку и ударил ее в лицо.

Хантер не сомневался, что выражение застарелого ужаса в глазах этой женщины было непритворным, но если она и страдала, то немного. Явно недостаточно.

– Та фотография была сделана сразу после?

– Фил с Питером не знали тогда, что случилось. Мы… мы рассказали обо всем уже потом.

– Вы все были на том обеде?

– Он… он был запланирован заранее.

– Джон, – заговорил Тони, – я знаю, это было ужасно, мы поступили очень плохо. Но все случилось так давно. Ты ведь знаешь, мы богаты. И Питер тоже. Мы уже говорили об этом. Мы хотим все исправить.

Первая пуля попала Тони прямо в голову. Джон увидел, как Мари выхватывает из сумочки дамский пистолет, только увидел слишком поздно.

Но все равно продолжал стрелять.