Текст книги "Измененный"

Автор книги: Майкл Маршалл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

Глава 39

Через десять минут мы спешно двинулись в обратный путь к Сант-Армандс Серкл. Джейн заставила меня ждать в квартире Кэсс, а сама вышла на галерею, чтобы позвонить. Я слышал, как она говорит на повышенных тонах. Выждав минуту, я тоже вышел на галерею. Она держалась за перила, глядя на мусор, разбросанный по двору внизу.

– И зачем мне все это дерьмо? – произнесла она. – Я могла бы просто исчезнуть, прямо сейчас.

– Так почему же не сделала этого?

– Искупление вины, – сказала она. – Слыхал о такой доктрине?

– Никогда.

Джейн улыбнулась вялой, непритягательной улыбкой.

– Наверное, она не имеет особого отношения к торговле недвижимостью.

– Хочешь, чтобы я посмотрел значение слова в Википедии? Или смилуешься и начнешь говорить по-человечески? Мы, болваны-риелторы, хотя бы это умеем.

– С меня хватит, – сказала она. – Я думала, что справлюсь без проблем, но нет. Это неправильно. И из-за того, что это неправильно, и из-за других грехов я не могу все бросить, не выполнив свой долг, что чертовски усложняет мне жизнь.

– Тогда просто ответь мне, что за…

– Я тебя не обманываю. Я сейчас отвезу тебя к самым главным боссам, вот тогда буду свободна.

Джейн остановилась на Серкл, на одной из стоянок вокруг центрального парка. Потом пошла, а я, законопослушный горожанин, заметил, что она только что забыла заплатить за парковку, хотя до начала бесплатного времени оставалось еще полчаса. И сказал ей об этом.

Та в ответ снисходительно усмехнулась.

– Я освобождена от уплаты.

Я решил, что раз уж мы приехали сюда, то сейчас, наверное, пойдем в «Колумбию», потому что узнал ресторан на фото, показанном мне похитителем с пистолетом, но та решительно зашагала дальше через центр.

– Мы идем к «У Джонни Бо»?

Джейн, не ответив, перешла дорогу и направилась прямо к ресторану. Но не стала входить через пристроенное сбоку кафе, а обошла угол, направляясь к лестнице на балкон, где мы со Стеф праздновали годовщину, как мне теперь казалось, добрый месяц назад. Наверху, за стойкой, гостей приветствовала молодая женщина. Та как будто не сразу узнала мою спутницу и начала спрашивать, заказан ли у нас столик. Джейн просто прошла мимо нее.

– Но вы…

– Не суетись, детка.

– Послушайте, сегодня вечером случайно не ваша смена?

– Я уволилась. Разве я не сказала?

Было еще рано для посетителей, ресторан почти пуст – отдельные парочки изучали меню, стараясь не присвистывать при виде цен. Женщина, которую я до сих пор воспринимал как официантку Джейн Доу, как бы ее ни звали на самом деле, прошла через обеденный зал прямо в коридор, ведущий к уборным, однако миновала их, не замедляя шага, и направилась к ничем не примечательной двери в конце коридора, которую я как-то раньше не замечал. На ней не было никаких надписей, даже таблички «Посторонним вход воспрещен», что было очень символично. Не говори ничего, и большинство, слишком тупоумное, не станет задавать вопросов. Сбоку от двери располагалась небольшая панель с кнопками того же цвета, что и стена. Моя спутница быстро набрала шестизначный номер, и замок щелкнул.

За дверью оказалась узкая лестница, резко сворачивавшая вправо. Я пошел вслед за Джейн, но затормозил на середине, увидев, что та сунула руку в задний карман джинсов и извлекла из-под рубашки пистолет. В ее манере держаться что-то изменилось, она стала раскованнее, шаг сделался шире, будто она готовилась к решительным действиям. Я подождал, пока Джейн пройдет последний лестничный пролет.

Она поднялась на площадку, где стена обрывалась, сменяясь перегородкой в половину человеческого роста, сделанной из дорогой с виду древесины. Джейн отвернулась, вглядываясь во что-то за перегородкой, – во что именно, мне не было видно, – держа пистолет у колена, чтобы его случайно не заметили с верхнего этажа. Потом поглядела на меня, кивком приказав подниматься, после чего исчезла из виду.

Я прошел оставшиеся ступени, гадая, не лучше ли будет развернуться, найти свою машину, заехать домой, чтобы захватить все самое необходимое и начать новую жизнь подальше отсюда.

Но я не хотел новой жизни. Я хотел вернуть прежнюю.

А это значит, что я не могу сбежать.

Наверху я опасливо заглянул за перегородку. За ней начиналось обширное открытое пространство, целый этаж здания. Несколько диванчиков в стиле «потертый шик» расставлены под углом друг к другу для создания интима. Несколько обеденных столов с небольшими элегантными креслами. Два больших световых фонаря придавали помещению воздушность и объем. На полу наборный паркет, по стенам картины, превосходящие по уровню живописи все местные стандарты. В глубине помещения стойка для официантов, сбоку укромно притулился кухонный лифт.

Тот самый легендарный обеденный зал, понял я. И в его дальнем конце – три знакомых мне человека. Томпсоны и Питер Грант, мой шеф.

Те обернулись ко мне с таким видом, как будто к ним пришел паршивый официантишка и принес нежеланный счет.

Питер Грант смотрел, как я приближаюсь. Еще неделю назад мне показалось бы, что это просто здорово, повстречать начальство в таком месте. Но тот парень, который пришел бы в восторг от встречи, казался мне теперь предыдущим воплощением, давно умершим и не имеющим никакого отношения к нынешним событиям.

– Сэр, – произнес я.

Его взгляд был холодным и бесстрастным. Не сказать, чтобы враждебным, но и не дружелюбным точно.

– Мне все равно кажется, что не стоит этого делать, – произнес он, обращаясь явно не ко мне, после чего ушел. Никто не заговорил, чтобы заглушить стук его шагов по деревянным ступенькам.

Тем временем женщина, приведшая меня сюда, заняла позицию у стены. Она замерла, расставив ноги, сцепив ладони на поясе. Ее пистолет вернулся туда, откуда явился, но я нисколько не сомневался, что в случае необходимости он мгновенно окажется у нее в руках.

– Как он выглядит? – обратился ко мне Тони.

– Кто?

– Нечего разыгрывать из себя дурачка, – заявила Мари Томпсон. – Я согласна с Питером. Мне кажется, что не стоило затевать этот разговор. Пользуйся случаем, а не то мы прямо сейчас тебя выставим.

– Да пошла ты, – огрызнулся я.

– Так как же он выглядит? – снова спросил Тони. Он как будто не заметил нашей перепалки с его женой.

– Если речь идет о том человеке, который похитил меня из «Океанских волн», то он… обычный человек. Темные волосы с проседью. Когда я видел его, он был в джинсах и белой футболке. На вид лет сорок пять. Но точно не знаю.

– Ему пятьдесят три, – рассеянно поправил Тони.

– Вы его знаете.

– Да, знаем.

– Он, кажется, сохранил о вашей компании самые теплые воспоминания. И, по-видимому, ждет с нетерпением, когда сможет продолжить знакомство.

– Что он тебе сказал?

– Показал мне фотографию.

– Фотографию?

Мари сверлила меня взглядом сквозь расползающееся облако дыма. Сигарета была словно зажата лапой крупной птицы, и я впервые обратил внимание, на каком тонюсеньком запястье держится кисть.

Я кивнул на большое окно.

– Сделана на террасе «Колумбии». Вы, Уилкинсы и мистер Грант. И еще Дэвид Уорнер. Судя по лицам, вы тогда весело проводили время.

Тони продолжал расспрашивать:

– Джейн сказала, он убил Хейзел Уилкинс. И ты видел ее тело.

Я поглядел на женщину, воинственно замершую у стены. Та смотрела прямо перед собой.

– А ее действительно зовут Джейн?

– Понятия не имею, – сказал Тони.

– Да, он убил Хейзел. Он сам признался, хотя, кажется, не особенно гордился своим поступком. Тело он держит в недостроенном доме, в углу. И еще он что-то сделал с Дэвидом Уорнером.

Этими словами оба они заметно заинтересовались.

– Что именно сделал?

– Не знаю. В том доме, куда он меня привез, на полу лужа крови и сломанное кресло. Но он сказал, что Уорнер сбежал.

– Он упоминал о чем-нибудь еще? Имена людей, с которыми работает? Помощников или партнеров?

– Он не похож на человека, которому нужны помощники.

Томпсоны переглянулись.

– Нет, – решительно возразила Мари. – Не может быть, чтобы он все сделал сам. Он всегда был неудачником. Был им тогда и останется впредь. Он не смог бы сделать все сам. – Она взглянула на меня. – Что-нибудь еще? Что еще он тебе рассказал?

– Не слишком много, но он показал мне кое-что. У себя на теле. Кто-то вырезал у него на груди слово…

– Разговор окончен, – заявила Мари, отворачиваясь.

Я понял, что Джейн, или как ее там на самом деле, начала внимательно прислушиваться.

– Однажды утром он проснулся, не помня, что случилось с ним накануне, – продолжал я. – В тот вечер, когда была сделана фотография на террасе «Колумбии». Вскоре после того к нему домой пришли копы и арестовали за убийство, которого он, как утверждает, не совершал.

– Уведи его отсюда, – приказала Мари женщине у стены. Джейн не двинулась с места. – Ты меня слышишь?

– Слышу.

– И… почему не выполняешь?

– Хочу узнать ответ на его вопрос.

– Он ни о чем не спрашивал.

– Еще как спрашивал, – возразила Джейн. – И я повторю для тех, кто недопонял. Вопрос звучал так: «Какого хрена?»

– Ты уволена, – сказала Мари.

– Отлично, – отозвалась Джейн. В ее руке снова появился пистолет. – Это значит, что мне больше нет нужды вести себя вежливо, выполнять твои приказы и терпеть, пока ты разыгрываешь из себя аристократку. Значит, теперь я здесь по собственному почину, поэтому и спрашивать буду по-другому. Отвечай на заданный вопрос, старая сука!

– Господи, – как-то рассеянно проговорил Тони. – Мари, это нам сейчас вовсе ни к чему.

Его жена живо развернулась к нему, но неожиданно Тони из них двоих оказался сильнее. Мари на глазах сделалась совсем старой и испуганной.

Тони протянул к ней руки. Они не коснулись друг друга, но что-то между ними произошло.

Мари заморгала, позабыв о ссоре с Джейн, словно ее и не было.

– Билл, – начал Тони, – мы в сложном положении. Это ты уже понял. Ты смышленый парень. Дэвид Уорнер долгое время был… нет, не другом, а просто нашим знакомым. Теперь он пропал или погиб, и до нас дошли тревожные вести о подвале, найденном у него в доме.

– Какие еще вести? – спросил я, подозревая, что речь идет о доме, который мне, как я ошибочно полагал, поручалось продать.

– Это не имеет прямого отношения к делу, – сказал Тони. – Главное то, что мы несколько напуганы.

– Добро пожаловать в наш клуб, – сказал я.

Тони слабо улыбнулся.

– Вот здесь ты попал прямо в точку. – Он тяжко вздохнул, потирая виски. – Я расскажу тебе все, потому что больше не хочу в этом участвовать и потому что обязан тебе рассказать. Но дальше тебя мои слова не уйдут. Ты понимаешь?

– Расскажете мне о чем?

– Это была просто игра.

Глава 40

– Мы с Филом были знакомы с детства, – продолжал Тони. – Мы родились здесь в те времена, когда эти места славились только фруктами, музеем Ринглинга и бог знает чем еще. Фил уехал учиться в Талахасси. Я путешествовал, перепробовал много разных профессий, прежде чем занялся строительством. Фил стал в итоге управленцем, который вечно переезжает с места на место, поднимает компанию, разрешая все проблемы, а потом его перебрасывают на другой объект. Мы всегда поддерживали связь, время от времени встречались, вспоминали прежние времена. Я вернулся в родные края раньше его, завел свое дело. Фил в итоге сколотил небольшое состояние и тоже вернулся домой. Мы с Мари тогда как раз начали строительство «Океанских волн» и поиздержались. Фил помог нам наладить финансирование проекта, и они с Хейзел решили, что, прежде чем строить большой дом, лучше купить на курорте квартиру. Они купили три квартиры в кондоминиуме, и мы снова начали тесно общаться. Питер Грант тоже из числа наших старых друзей, поэтому ему мы поручили заниматься продажами. Все сложилось одно к одному. Мы все сделали неплохие деньги. И вот однажды вечером, не помню точно когда, мы… снова начали играть.

– Во что играть? – спросил я.

– Была у нас игра еще со старших классов: берешь листы бумаги и оставляешь по всему дому подсказки. Сочиняешь какую-нибудь историю. В духе рубрики «Детектив по выходным», когда приходишь в старинный дом и актеры разыгрывают представление, частично по заранее подготовленному сценарию, частично импровизируя, а гости пытаются угадать, кто же убил в библиотеке профессора Имярек гаечным ключом. И когда мы все снова съехались в город, то продолжили играть. Мари готовила примерный сценарий, а остальные пытались угадать, что происходит.

– Это была просто тупая игра, – снова сказала Мари. Она словно оправдывалась. – И осталась бы просто игрой, если бы не этот паршивец Уорнер.

– Как же он попал в ваш круг? – спросил я. – Он ведь наверняка значительно младше вас.

– Младше, – подтвердил Тони. – Он тоже местный, но никто из нас не был с ним знаком до этого. Он лет на десять уезжал на Запад, вернулся с кучей денег и начал совать свой нос в строительный бизнес. Мы постоянно натыкались друг на друга. С ним было нетрудно поладить. Сначала. Мы представляли его разным людям. Уорнер вписался в компанию. Спустя какое-то время мы рассказали ему об игре, и тот загорелся идеей перевести ее на другой уровень. Это он предложил перенести игру с бумаги в жизнь, превратить ее из долгих посиделок за бутылкой вина в нечто, происходящее в нашем мире. Именно он воплотил игру в реальность.

– Как можно воплотить игру в реальность?

– Превращая в героев настоящих людей. В первый раз мы лишь немного поводили за нос одного парня – так, никчемный человек, который работал в ресторане, когда мы вернулись в город. Теперь этот ресторан закрылся. Мы подстроили пропажу денег, обставив дело так, чтобы все улики указывали на того парня. Его уволили с работы. Мы продолжали подкидывать ему разные наживки. И он их глотал.

Томпсон увидел, как я смотрю на него.

– Да, я понимаю, – пробормотал он. – Дэвид высказал предложение, а мы ухватились за него, не особенно задумываясь, что случится с тем человеком, чья жизнь будет изменена. Мы были слишком увлечены игрой, даже тогда, в первый раз.

– Кроме того, – вставила Мари, – это просто весело.

– Весело, – повторил я, испепеляя ее взглядом.

– Да, – сказала она. – Надеюсь, ты знаешь, что означает веселиться. Люди занимаются этим, когда им не приходится попусту тратить время, переживая, что подумают о них окружающие.

– Но тогда это были пустяки, – поспешно заговорил Тони. – Когда парень начал сходить с катушек, мы выдернули вилку из розетки и все исправили. Это Хейзел первая настояла.

– Она всегда считала себя лучше всех нас, – ядовитым тоном заметила Мари. – Лошадка ее совести всегда стояла под седлом, готовая пуститься вскачь.

Тони вскинул руку, призывая ее замолчать.

– Потом я предложил парню работу в моей компании, где ему платили гораздо больше, чем в ресторане. Он проработал у меня семь лет, после чего переехал на север штата, чтобы быть поближе к детям. Мы объяснили ему, что произошло. Он даже помогал нам потом пару раз в других играх. Никто не пострадал.

– Неужели? – удивился я. – И никто не пострадал оттого, что теперь тебя считают любителем расистских анекдотов, а твоя жена уверена, что ты исподтишка фотографируешь голую сослуживицу?

– Нет… Какой-то ущерб нанесен, я признаю.

Я отошел к окну в глубине комнаты и поглядел на Серкл. Все пять лет я взирал на это место с жадностью, мечтая урвать кусочек и для себя. Но сейчас оно показалось мне просто сухим и жарким – мираж на полосе голого песка.

– Какое отношение к вам имеет Хантер? – спросил я. Я не мог не выслушать Тони, но не хотелось потерять весь день, подтверждая уже очевидное.

– Мы проиграли год, – сказал Тони. – Каждый раз кто-нибудь предлагал своих… ну, людей, оказавшихся поблизости. Хантер был одним из тех, кто мелькал у нас на периферии зрения. Он прожил в городе месяцев девять. Такой мастер на все руки, всегда на подхвате. Он что-то делал для Питера в нескольких домах, которыми управляла «Недвижимость». Но все дело в том… у Дэвида имелась одна старинная подружка. Они были знакомы с самого детства. Она была официанткой, работала в баре. Курила много травки, слишком много пила, но ты наверняка знаком с подобным типом женщин, на островах их полным-полно. Я наблюдал ее не один год, она появлялась за стойкой то в одном баре, то в другом, разносила кувшины с пивом, и я по-настоящему удивился, узнав, что они с Дэвидом тесно связаны. Мы как-то выпивали с ним в Брадентоне, когда вошла она. И она посмотрела на него таким… очень странным взглядом. Но он сразу же к ней подошел, поздоровался, после чего она и оказалась на периферии нашего зрения.

– Потому что все вы хотели ее поиметь, – заявила Мари.

– Я не хотел ее поиметь, – негромко возразил Тони.

– Еще долго до финала? – спросил я. – Видите ли, моя жена в больнице. И я вовсе не в восторге от вашей компании.

– Хантер каким-то образом познакомился с этой Кейти. Дэвиду это не понравилось. Он начал подбивать нас на игру, собирать сведения. И в итоге выяснилось, что Хантер не совсем тот, кем кажется. Когда-то в Вайоминге он связался с плохой компанией и, по-видимому, был замешан в нескольких хулиганских нападениях, причем одно закончилось смертью пожилой женщины. Очевидно, та умерла сама по себе, однако это случилось во время нападения. Хантера не привлекали к суду, и с того случая он стал вести совершенно иную жизнь, но… он все равно показался отличной мишенью для изменения. Во всяком случае, так сказал Дэвид. Он хотел выгнать его из города.

Тони поколебался, прежде чем продолжить.

– А потом Дэвид сообщил нам тревожную новость. Он сказал, что Кейти пытается его шантажировать. И не только его, а весь наш клуб. Она к тому времени уже два года находилась рядом с нами, шли восьмидесятые. Мы были моложе, играли азартнее. Пили много, нюхали много кокаина, устраивали вечеринки, на которых… случалось разное. Мы почти не скрывались, хотя следовало бы. И вот как-то раз Кейти захотела поговорить с Мари.

– Она была пьяна, – сказала Мари. – Подошла ко мне прямо на улице. Сказала, что у нее имеются записи, на которых все мы говорим об игре; она уже два месяца повсюду носила с собой диктофон. И еще у нее есть фотографии наших… забав на отдыхе. Она считала себя ужасно умной, начала хамить. Все это сильно мешало. Она искренне верила, что мы заплатим ей и ее мусорщику и тогда они уедут, чтобы начать новую жизнь.

– Я согласился заплатить ей, – сказал Тони. – Фил с Хейзел предложили то же самое. Но… у Дэвида появилась другая идея.

Я отвернулся от окна. Тони и Мари стояли, чуть отвернувшись друг от друга, словно не вспоминали сейчас общее прошлое. Джейн внимательно наблюдала за ними.

– Мы не сказали ему «да», – произнесла Мари.

– Но не сказали и «нет».

– И Кейти умерла, – завершил я. – В ее смерти обвинили Хантера и отправили в тюрьму.

– Дэвид устроил все это, – быстро проговорил Тони, будто обрадовавшись, что ему не пришлось рассказывать самому. – Мы ничего не могли поделать. И тогда был единственный раз, когда кто-то погиб. До того мы просто валяли дурака. Распускали слухи. Подстраивали разные ситуации, желая посмотреть, что будет дальше. Это было просто развлечение, вот и…

– «Развлечение»? – передразнил я, чувствуя, как кулаки упираются мне в бока. Я поглядел на Джейн. Та отвела взгляд, уставившись в пол.

– Я понимаю, как это звучит, – сказал Тони. – Мы все понимали, что это неправильно, все знали, но было уже поздно. Хейзел заговорила о том, чтобы пойти в полицию, но было ясно, что никто никуда не пойдет. Мы не могли отвечать за то, чего не делали. Поэтому и отговорили ее.

– Но вы перестали играть в свои игры?

– На некоторое время. Однако Дэвид… продолжал настаивать. Ему больше всего нравились те игры, где приходилось влезать в чужое сознание. Он просто помешался на играх с человеческими жизнями. – Тони на секунду прикрыл глаза. – Самое главное, Дэвид изначально был чокнутый. И это становилось все очевиднее. Вот почему Кейти его боялась. Теперь, оглядываясь назад, я понимаю, что означал тогда ее взгляд в баре. Она знала Уорнера с самого детства и, вероятно, знала о нем что-то такое, чего не знали мы. Но я многого не понимал, пока не стало слишком поздно. Мы сказали, что больше никаких смертей не допустим. И сдержали слово. Но Дэвид все сильнее скатывался с катушек. Игры были теперь единственным смыслом его жизни. И каждый раз, когда игра затевалась, она становилась серьезнее и сложнее. Дэвид начал нанимать помощников, работающих на заднем плане, вроде этой твоей приятельницы.

Я снова поглядел на Джейн.

– Она не моя приятельница.

– Народу с каждым разом становилось все больше. И прелюдия была все длиннее и замысловатее. Игра… игра выходила из-под контроля. И… послушай, Билл, может, ты и сам вел бы себя так же, будучи членом нашего клуба. Ты ведь человек действия, верно? Я замечал за тобой. Ты знаешь, чего хочешь, и добиваешься цели. Ты постоянно пытаешься подогнать мир под себя. Тебе бы тоже понравилось играть.

– Нет, – сказал я. – Я хотел добиться чего-то, это верно, но я не такой, как вы. К тому же теперь один из тех, чью жизнь вы искромсали, кто решил вернуться и заставить вас заплатить по счету, так?

– Возможно.

– Отлично. Жаль, я не знал всего этого, когда повстречался с ним. Я бы пожал ему руку. Итак, это все? Мы закончили?

Тони покачал головой.

– Все не так просто.

– Вам не кажется, что вы заслужили то, что получили?

– Я сейчас не об этом, – сказал он. – Та смерть на моей совести, всегда была на моей совести. Кейти была никчемным человеком, но смерти она не заслуживала. Однако я говорю не о том, что происходит в данную минуту. Бутылка вина, которую ты подарил мне, и вторая, которую выпила твоя жена. Когда ты их купил?

– Не помню точно, – сказал я. – Месяц назад. Наверное, даже полтора, когда поместил объявление. А что?

– Это не часть игры.

– Что вы хотите сказать?

– Мы не знаем, кто это подстроил. Полтора месяца назад мы еще даже не начинали игру, а примерный сценарий всегда набрасывает Мари. Тебя выбрали мишенью, но все остальное было еще не готово. И месяц назад Хантер сидел в тюрьме.

Я не знал, что на это ответить.

– Происходит что-то еще, – сказала Мари. – Как только Дэвид пропал, мы выдернули вилку из розетки. Позвонили Джейн, велели ей все свернуть и прекратить. Но ничего не прекратилось. Кто-то еще ведет свою игру.

– Кто?

– Это нам неизвестно. Мне кажется, Уорнер.

– С чего бы? Мне казалось, вы друзья.

– Были, – пробормотал Тони. – Но последние пару лет он будто на взводе. Я сам начал отдаляться от него. Не исключено, что он узнал о том, как мы с Питером лишили его возможности участвовать в большом проекте. Мари предполагает, что тот решил втянуть в игру всех нас, желая отомстить. Но лично я думаю, что он сделал это просто забавы ради.

– Но кто же убил Кассандру? Вы или другие, кто, возможно, играет по сценарию Уорнера?

Он нахмурился.

– Какую еще Кассандру?

Мари выглядела не менее сконфуженно.

– Вы рассказали мне все это не потому, что чувствовали себя обязанными, или потому, что вам стало стыдно, – заявил я. – А потому, что напуганы до чертиков и хотите знать, не заключил ли я соглашение с Хантером или с Уорнером, чтобы покуражиться над вами. Речь идет не обо мне. Речь снова о вас.

– А ты заключил такое соглашение?

– Нет. Но почему я? Что я вам сделал? Я работал на Питера Гранта. Продавал ваши квартиры. Я и сам хотел выбиться в люди, но все это время складывал деньги в вашу мошну. Чего я такого натворил, с чего вы решили поразвлечься, исковеркав мою жизнь?

– Мне жаль, что так получилось. Мы можем все исправить.

– Нет. Игра окончена, Тони, и теперь кто-то явился по ваши души. Я не знаю, кто эти люди, мне наплевать, но я желаю им успеха.

Я развернулся и бросился вон из зала.

За спиной я слышал шаги Джейн. Ноги у меня окаменели. Голова была пуста. Я понимал, что если не уберусь отсюда, то разные гадости так и будут происходить. Часть меня хотела остаться и посмотреть, но я понимал, что моя жизнь и без того уже разбита.

Когда мы преодолели половину лестницы, меня окликнули сверху:

– Билл!

Это была Мари. Она стояла на площадке.

– Игра еще не окончена, – сказала она. Лицо ее было искажено. – Уорнер не останавливается ни перед чем. Для него нет границ. Возвращайся домой, возьми самое необходимое и уезжай. Уезжай как можно дальше, и побыстрее.